В. ХЕНСЕЛЬ
Реконструкция этнографической карты праисторической Европы — это одна из самых увлекательных и в то же время очень трудных тем, поднимаемых специалистами многих научных отраслей, а среди них в особенности языковедами, археологами, антропологами и историками. К этой проблематике не однажды и с большим успехом обращался и академик Б. А. Рыбаков. Высоко ценя его огромные достижения, я позволяю себе посвятить ему этот весьма сжатый по своему изложению этюд.
На решение проблем этнотопографии Европы хотя бы в общих чертах можно покуситься только в рамках междисциплинарных исследований. Исходными положениями для них были теории: 1) стадиального преобразования языков; 2) так называемого генеалогического дерева и 3) интеграционной генеалогии. Первая из этих теорий считается ныне малоубедительной. Вторая, предполагающая, что отдельные народы развивались из малых ячеек («праколыбель»), все еще имеет своих сторонников в науке, но их число заметно падает. Зато возрастает значение интеграционной теории, предполагающей, что языки сложились в результате взаимодействия их разных групп и что этот процесс протекал на значительной территории. Эта теория не исключает возможности последующего наложения части уже сложившихся языковых массивов на другие выделившиеся языковые образования в результате миграции, что могло повлечь за собой поглощение инородной языковой группы. В зависимости от того, какая из вышеназванных теорий будет принята, по-разному определяются древнейшие места расселения венетов — народа индоевропейского происхождения, который прежде неоднократно отождествлялся с иллирийцами, а также со славянами. Неясна этимология наименования Veneti на латинском и Ένέτόι; на греческом языке.
Считается, что это слово могло обозначать людей «благородных», «пришельцев извне» (т. е. чужестранцев), «больших», «любящих род, принадлежащих к роду», «дружественных» или «досточтимых». Североиталийских венетов легенда со времен Ливия отождествляла с беглепами из Трои. Они считались людьми, «пришедшими извне». В более новых исследованиях принято считать, что этот народ в отношении языка отличен от иллирийцев и славян. Его язык стоял в близком родстве к латино-фалискскому, а его италийско-адриатические поселения подверглись позже иллирийскому влиянию. Полагаю также, что его кристаллизация происходила на значительной территории, охватывавшей первоначально, по-видимому, Северную Италию (где он должен был, однако, вначале сожительствовать с лигурами) и северную Югославию, южную Германию (Боденское озеро носило название lacus Venetus), Центральную Европу и значительные части Северной Европы — от Бретани до устья Вислы. В таком случае западная часть территории так называемой лужицкой археологической культуры от Лабы (Эльбы) до Вислы могла находиться во владениях венетов. На этой территории венетскими считаются наименования рек, например Одра, Драва, Дрвенца, Опава, Нотець, Неца и Вежица. Вчасти этих земель венеты жили «островами» в соседстве с другими народами. Известно также, что наименования, свидетельствующие о венетском происхождении, встречаются на еще более обширной территории, например в Англии, Дании, балтийских странах, Македонии и Малой Азии. Видимо, эти территории не составляли исконных земель венетов, а были ими колонизированы. Вершина их развития приходится, по всему вероятию, приблизительно на 1000 г. до н. э., после чего они клонятся к упадку. Следовательно, они жили на территориях, на которых затем сложились или жили другие народы, ассимилировавшие их в языковом отношении. Так, они подверглись латинизации в северной Италии, возможно, перед началом новой эры, кельтизации — перед 500 г. до н. э. в Западной и частично Центральной Европе, германизации — не позднее, чем в это же время, в Англии и Дании, а также иллиризации и фракизации на Балканах и славянизации на землях между Одрой (Одером) и Вислой после 1000 г. до н. э. Следует сомневаться в том, что на всей очерченной мной выше территории существовал венетский язык с идентичными формами. Это был язык со сходными формами, а их дифференциация давала ему возможность единения с другими факторами, позволила оформиться многим отдельным языкам, в том числе кельтскому и славянскому, и вобрать в себя элементы других языков, например латинского или германского. Именно эти различия, будучи одновременно проявлением некоторого отличия в психике и мышлении отдельных венетских групп, а также неоднородного соседства, привели к тому, что определенные особенно-сти выявились в чертах материальной и духовной культуры, закодированные в памятниках, открываемых при раскопках, производимых на территории указанных земель. Я ограничусь здесь только примерами, почерпнутыми из археологических культур — лужицкой культуры в ее части, расположенной между Лабой и Вислой, и памятниками, найденными в Северной Италии, в частности в Падуе. Их объединяет близкий тип основных занятий, сходные способ удовлетворения потребностей повседневной жизни в рамках домашнего промысла. И в первом, и во втором случае керамическая посуда лепилась вручную, хотя и имеются разницы в формах. Так же обстояло дело и с металлургией, которая в указанных регионах относилась к специализированным занятиям — ремесленным. Ею занимались также ремесленники — странствующие купцы. К сожалению, у нас мало сведений о венетских поселениях в Северной Италии. Отсутствие широких исследований в этой области не позволяет формулировать общие выводы. Поселения сельского типа в обоих случаях состояли из нескольких, иногда более десятка, дворов. Как и у племен археологической лужицкой культуры, здесь имелись временные стойбища, устраиваемые в определенное время года в связи с занятиями, осушествляемыми вдали от постоянного поселения, которое носило главным образом характер оборонительный или являлось зимовкой. В окрестностях Падуи были разведаны только поселения сельского типа, но здесь установлено также наличие земляных городищ этого же периода. Однако они до сих пор еще не исследованы. На основании материала из раскопок нам известно, что племена с отличительными признаками лужицкой культуры строили также на землях между Одрой и Вислой после 700 г. до н. э., т. е. в период их слав янизации, городища нескольких типов. Жилища строились из дерева. Их соотносимость со средиземноморским кругом цивилизации достаточно хорошо просматривается. В будущем может оказаться, что свой вклад при их возведении внесли и племена венетов из Северной Италии. Во всяком случае, начало лужицкого градостроительства на запад от Вислы относится ко времени, когда здесь жили венеты. Классическим примером одного из типов городищ являются руины, открытые на полуострове на Бискупинском озере, исследование которых началось в 1934 г., т. е. более 50 лет назад, и продолжается поныне. Городище было расположено на тогдашнем острове (его площадь 20 тыс. кв. м). В плане оно имело форму овала, вытянутого с севера на юг, было окружено волнорезом и деревянно-земляным оборонительным валом шириной свыше 3 м (от 3,2 до 3,8 м). Кроме того, в северо-западной части за волнорезом имелся еще и ледорез. Внутрь овала была вписана коммуникационная система и домовые постройки. Главным коммуникационным трактом была ведущая вдоль вала круговая улица шириной 2,8 м. Она соединяла 13 рядов домов (общим числом около 100) площадью по 70 — 90 кв. м, поставленных тесно торцами друг к другу вдоль 11 поперечных улиц шириной 2,6 — 2,8 м, идущих с востока на запад. Дома возводились из бревен, вставленных в пазы вертикальных столбов, с деревянным полом на подстилке и имели, как правило, по два помещения (горницу и сени) . Очаги располагались в восточной части, что имело связь с культом огня. Спали в западной части дома. Вход находился в южной стене дома. Все это указывает на космогоническое мышление строителей городища. Ворота шириной около 2,62 м по внешней стороне и 2,98 м по стороне, обращенной внутрь поселения, находились в юго-западной части городища. Внутри городища к воротам примыкала вымощенная деревом площадка размером свыше 200 кв. м. С берега к воротам вел деревянный мост. О Бискупине можно сказать, что его планировка принадлежит к выдающимся достижениям строительства предысторической Европы. В своей группе он является памятником наивысшего класса. Строились городища и с другой внутренней планировкой. Иногда, кроме окружной улицы и поперечных улиц, имелся также прямой коммуникационный тракт значительной ширины (до 5 м), делящий все поселение с севера на юг как бы на две половины. Затем строились городища с домами, размещенными по окружности вала, со свободной площадью внутри. Во всех поселениях, независимо от почитания божеств в домах, были места для проведения общих торжеств. Часть импортных изделий, происходящих из Италии и найденных среди лужицких объектов, может быть, венетского происхождения, так же как из Польши в северную Италию попадал янтарь. Имелись, по-видимому, аналогии в одежде, особенно в обрядных уборах. Их можно установить и в музыкальном инструментарии. К этой группе принадлежит, наверное, род флейты «ПАН», остатки которой найдены в одном из городищ лужицкой культуры. Общими были элементы религиозных верований, в которых большое значение имели культы солнца и плодородия. Культовые статуэтки со сходными чертами встречаются среди изделий лужицкой культуры и венетских находок из ПадуиОбщей чертой всех венетов был погребальный обряд, как правило, сожжение трупов. После этих суммарных замечаний следует перейти к выводам. 1. В древней истории польских земель и северной Италии (также и самой Падуи) существовал период, когда здесь жили венеты — народ индоевропейского происхождения, который в далеком прошлом, т. е. после 2000 г. до н. э. (а возможно, только после 1800 г. до н. э.), сложился этнически либо на обширной европейской территории, охватывавшей некоторые части Северной, Центральной и Южной Европы, либо в Центральной Европе, откуда затем (возможно, в XVIII или XVII в. до н. э.) расселился на территории, где его пребывание удостоверено. Это был период, в который венеты играли большую роль в истории Европы. 2. Относительно рано начался период падения венетского языка, господствовавшего в разных частях Европы. Сначала этот процесс охватил северные области, в том числе и Польшу, хотя в некоторых ее районах это могло наступить относительно поздно, может быть, даже в последние века до н. э. или в самом ее начале. 3. В Польше передвижение праславян на запад после 1000 г. до н. э. вплоть до Одры привело к тому, что часть живших здесь венетских племен подверглась процессу славянизации. В это же время славяне в бассейне Одры столкнулись с германцами. Ввиду поглощения, а не уничтожения венетов славянами последние немногим отличались от них в антропологическом отношении. Понятно, что германцы не ориентировались в произошедших этнических переменах и продолжали называть своих восточных соседей венедами или вендами (германский вариант наименования венетов). Под этим именем славяне были зафиксированы античными и византийскими авторами (Плинием, Тацитом, Птолемеем, Иорданом). Другими словами, после 1000 г. до н. э. наименование венетов относилось к двум разным этническим группам: а) населению, говорящему на венетском языке, и б) славянским племенам (венеды, венды). 4. Венетские племена, жившие в северной Италии, сохранили свою языковую обособленность до I в. до н. э., когда они начали подвергаться процессу латинизации. 5. Как в Италии, так и в Польше не было физического уничтожения древних венетов. В обоих случаях они были ассимилированы разными языковыми группами — латинской и славянской, что привело к их дальнейшей языковой и культурной дифференциации. 6. В таком смысле венеты занимают свое место в историческом и культурном развитии польского и североиталийского населения. 7. Венеты не являются прямыми предками населения ни северной Италии (в том числе побережья Венецкой лагуны), ни Польши. Они являются их прапредками.
Реконструкция этнографической карты праисторической Европы — это одна из самых увлекательных и в то же время очень трудных тем, поднимаемых специалистами многих научных отраслей, а среди них в особенности языковедами, археологами, антропологами и историками. К этой проблематике не однажды и с большим успехом обращался и академик Б. А. Рыбаков. Высоко ценя его огромные достижения, я позволяю себе посвятить ему этот весьма сжатый по своему изложению этюд.
На решение проблем этнотопографии Европы хотя бы в общих чертах можно покуситься только в рамках междисциплинарных исследований. Исходными положениями для них были теории: 1) стадиального преобразования языков; 2) так называемого генеалогического дерева и 3) интеграционной генеалогии. Первая из этих теорий считается ныне малоубедительной. Вторая, предполагающая, что отдельные народы развивались из малых ячеек («праколыбель»), все еще имеет своих сторонников в науке, но их число заметно падает. Зато возрастает значение интеграционной теории, предполагающей, что языки сложились в результате взаимодействия их разных групп и что этот процесс протекал на значительной территории. Эта теория не исключает возможности последующего наложения части уже сложившихся языковых массивов на другие выделившиеся языковые образования в результате миграции, что могло повлечь за собой поглощение инородной языковой группы. В зависимости от того, какая из вышеназванных теорий будет принята, по-разному определяются древнейшие места расселения венетов — народа индоевропейского происхождения, который прежде неоднократно отождествлялся с иллирийцами, а также со славянами. Неясна этимология наименования Veneti на латинском и Ένέτόι; на греческом языке.
Считается, что это слово могло обозначать людей «благородных», «пришельцев извне» (т. е. чужестранцев), «больших», «любящих род, принадлежащих к роду», «дружественных» или «досточтимых». Североиталийских венетов легенда со времен Ливия отождествляла с беглепами из Трои. Они считались людьми, «пришедшими извне». В более новых исследованиях принято считать, что этот народ в отношении языка отличен от иллирийцев и славян. Его язык стоял в близком родстве к латино-фалискскому, а его италийско-адриатические поселения подверглись позже иллирийскому влиянию. Полагаю также, что его кристаллизация происходила на значительной территории, охватывавшей первоначально, по-видимому, Северную Италию (где он должен был, однако, вначале сожительствовать с лигурами) и северную Югославию, южную Германию (Боденское озеро носило название lacus Venetus), Центральную Европу и значительные части Северной Европы — от Бретани до устья Вислы. В таком случае западная часть территории так называемой лужицкой археологической культуры от Лабы (Эльбы) до Вислы могла находиться во владениях венетов. На этой территории венетскими считаются наименования рек, например Одра, Драва, Дрвенца, Опава, Нотець, Неца и Вежица. Вчасти этих земель венеты жили «островами» в соседстве с другими народами. Известно также, что наименования, свидетельствующие о венетском происхождении, встречаются на еще более обширной территории, например в Англии, Дании, балтийских странах, Македонии и Малой Азии. Видимо, эти территории не составляли исконных земель венетов, а были ими колонизированы. Вершина их развития приходится, по всему вероятию, приблизительно на 1000 г. до н. э., после чего они клонятся к упадку. Следовательно, они жили на территориях, на которых затем сложились или жили другие народы, ассимилировавшие их в языковом отношении. Так, они подверглись латинизации в северной Италии, возможно, перед началом новой эры, кельтизации — перед 500 г. до н. э. в Западной и частично Центральной Европе, германизации — не позднее, чем в это же время, в Англии и Дании, а также иллиризации и фракизации на Балканах и славянизации на землях между Одрой (Одером) и Вислой после 1000 г. до н. э. Следует сомневаться в том, что на всей очерченной мной выше территории существовал венетский язык с идентичными формами. Это был язык со сходными формами, а их дифференциация давала ему возможность единения с другими факторами, позволила оформиться многим отдельным языкам, в том числе кельтскому и славянскому, и вобрать в себя элементы других языков, например латинского или германского. Именно эти различия, будучи одновременно проявлением некоторого отличия в психике и мышлении отдельных венетских групп, а также неоднородного соседства, привели к тому, что определенные особенно-сти выявились в чертах материальной и духовной культуры, закодированные в памятниках, открываемых при раскопках, производимых на территории указанных земель. Я ограничусь здесь только примерами, почерпнутыми из археологических культур — лужицкой культуры в ее части, расположенной между Лабой и Вислой, и памятниками, найденными в Северной Италии, в частности в Падуе. Их объединяет близкий тип основных занятий, сходные способ удовлетворения потребностей повседневной жизни в рамках домашнего промысла. И в первом, и во втором случае керамическая посуда лепилась вручную, хотя и имеются разницы в формах. Так же обстояло дело и с металлургией, которая в указанных регионах относилась к специализированным занятиям — ремесленным. Ею занимались также ремесленники — странствующие купцы. К сожалению, у нас мало сведений о венетских поселениях в Северной Италии. Отсутствие широких исследований в этой области не позволяет формулировать общие выводы. Поселения сельского типа в обоих случаях состояли из нескольких, иногда более десятка, дворов. Как и у племен археологической лужицкой культуры, здесь имелись временные стойбища, устраиваемые в определенное время года в связи с занятиями, осушествляемыми вдали от постоянного поселения, которое носило главным образом характер оборонительный или являлось зимовкой. В окрестностях Падуи были разведаны только поселения сельского типа, но здесь установлено также наличие земляных городищ этого же периода. Однако они до сих пор еще не исследованы. На основании материала из раскопок нам известно, что племена с отличительными признаками лужицкой культуры строили также на землях между Одрой и Вислой после 700 г. до н. э., т. е. в период их слав янизации, городища нескольких типов. Жилища строились из дерева. Их соотносимость со средиземноморским кругом цивилизации достаточно хорошо просматривается. В будущем может оказаться, что свой вклад при их возведении внесли и племена венетов из Северной Италии. Во всяком случае, начало лужицкого градостроительства на запад от Вислы относится ко времени, когда здесь жили венеты. Классическим примером одного из типов городищ являются руины, открытые на полуострове на Бискупинском озере, исследование которых началось в 1934 г., т. е. более 50 лет назад, и продолжается поныне. Городище было расположено на тогдашнем острове (его площадь 20 тыс. кв. м). В плане оно имело форму овала, вытянутого с севера на юг, было окружено волнорезом и деревянно-земляным оборонительным валом шириной свыше 3 м (от 3,2 до 3,8 м). Кроме того, в северо-западной части за волнорезом имелся еще и ледорез. Внутрь овала была вписана коммуникационная система и домовые постройки. Главным коммуникационным трактом была ведущая вдоль вала круговая улица шириной 2,8 м. Она соединяла 13 рядов домов (общим числом около 100) площадью по 70 — 90 кв. м, поставленных тесно торцами друг к другу вдоль 11 поперечных улиц шириной 2,6 — 2,8 м, идущих с востока на запад. Дома возводились из бревен, вставленных в пазы вертикальных столбов, с деревянным полом на подстилке и имели, как правило, по два помещения (горницу и сени) . Очаги располагались в восточной части, что имело связь с культом огня. Спали в западной части дома. Вход находился в южной стене дома. Все это указывает на космогоническое мышление строителей городища. Ворота шириной около 2,62 м по внешней стороне и 2,98 м по стороне, обращенной внутрь поселения, находились в юго-западной части городища. Внутри городища к воротам примыкала вымощенная деревом площадка размером свыше 200 кв. м. С берега к воротам вел деревянный мост. О Бискупине можно сказать, что его планировка принадлежит к выдающимся достижениям строительства предысторической Европы. В своей группе он является памятником наивысшего класса. Строились городища и с другой внутренней планировкой. Иногда, кроме окружной улицы и поперечных улиц, имелся также прямой коммуникационный тракт значительной ширины (до 5 м), делящий все поселение с севера на юг как бы на две половины. Затем строились городища с домами, размещенными по окружности вала, со свободной площадью внутри. Во всех поселениях, независимо от почитания божеств в домах, были места для проведения общих торжеств. Часть импортных изделий, происходящих из Италии и найденных среди лужицких объектов, может быть, венетского происхождения, так же как из Польши в северную Италию попадал янтарь. Имелись, по-видимому, аналогии в одежде, особенно в обрядных уборах. Их можно установить и в музыкальном инструментарии. К этой группе принадлежит, наверное, род флейты «ПАН», остатки которой найдены в одном из городищ лужицкой культуры. Общими были элементы религиозных верований, в которых большое значение имели культы солнца и плодородия. Культовые статуэтки со сходными чертами встречаются среди изделий лужицкой культуры и венетских находок из ПадуиОбщей чертой всех венетов был погребальный обряд, как правило, сожжение трупов. После этих суммарных замечаний следует перейти к выводам. 1. В древней истории польских земель и северной Италии (также и самой Падуи) существовал период, когда здесь жили венеты — народ индоевропейского происхождения, который в далеком прошлом, т. е. после 2000 г. до н. э. (а возможно, только после 1800 г. до н. э.), сложился этнически либо на обширной европейской территории, охватывавшей некоторые части Северной, Центральной и Южной Европы, либо в Центральной Европе, откуда затем (возможно, в XVIII или XVII в. до н. э.) расселился на территории, где его пребывание удостоверено. Это был период, в который венеты играли большую роль в истории Европы. 2. Относительно рано начался период падения венетского языка, господствовавшего в разных частях Европы. Сначала этот процесс охватил северные области, в том числе и Польшу, хотя в некоторых ее районах это могло наступить относительно поздно, может быть, даже в последние века до н. э. или в самом ее начале. 3. В Польше передвижение праславян на запад после 1000 г. до н. э. вплоть до Одры привело к тому, что часть живших здесь венетских племен подверглась процессу славянизации. В это же время славяне в бассейне Одры столкнулись с германцами. Ввиду поглощения, а не уничтожения венетов славянами последние немногим отличались от них в антропологическом отношении. Понятно, что германцы не ориентировались в произошедших этнических переменах и продолжали называть своих восточных соседей венедами или вендами (германский вариант наименования венетов). Под этим именем славяне были зафиксированы античными и византийскими авторами (Плинием, Тацитом, Птолемеем, Иорданом). Другими словами, после 1000 г. до н. э. наименование венетов относилось к двум разным этническим группам: а) населению, говорящему на венетском языке, и б) славянским племенам (венеды, венды). 4. Венетские племена, жившие в северной Италии, сохранили свою языковую обособленность до I в. до н. э., когда они начали подвергаться процессу латинизации. 5. Как в Италии, так и в Польше не было физического уничтожения древних венетов. В обоих случаях они были ассимилированы разными языковыми группами — латинской и славянской, что привело к их дальнейшей языковой и культурной дифференциации. 6. В таком смысле венеты занимают свое место в историческом и культурном развитии польского и североиталийского населения. 7. Венеты не являются прямыми предками населения ни северной Италии (в том числе побережья Венецкой лагуны), ни Польши. Они являются их прапредками.
