Только что обнародованы результаты нового генетического исследования останков представителей древнего индоевропейского населения Сибири. Были исследованы 25 костных фрагментов, относящихся к четырем культурам – андроновской, карасукской, тагарской и таштыкской, которые существовали на территории современного Красноярского края с третьего тысячелетия до н.э. по четвертый век н.э. Цель ученых заключалась в том, чтобы по аутосомным генам определить пигментацию людей. Это удалось сделать для 23 из 25 образцов. Оказалось, что по меньшей мере 60% исследованных лиц имели светлые (голубые или зеленые) глаза. Вывод ученых: «фенотип большинства древних образцов имел типичную светлую европейскую пигментацию», «по всей видимости, им были присущи черты типичного европейского пигмента, т.е. глаза голубого или зеленого цвета и светлые волосы и кожа, и они, вероятно, имели индивидуальное европейское происхождение».
В том же исследовании аутосомные гены из 25 костных останков были сравнены с образцами аутосомных генов европейцев, азиатов и африканцев. Оказалось, что 22 лица имели европейское происхождение, 2 – азиатское и 1 – промежуточное между европейским и азиатским.
Pigment phenotype and biogeographical ancestry from ancient skeletal remains: inferences from multiplexed autosomal SNP analysis
http://www.savefile.com/files/2101063
Ранее те же останки были исследованы с целью определения их мужской гаплогруппы (Y-хромосомы). Это удалось сделать для 18 образцов. 17 из них относились к индоевропейской гаплогруппе R1a1, а 1 – к азиатской гаплогруппе С. Последний образец с монголоидной Y-хромосомой был в новом исследовании также определен как азиатский по аутосомным генам (у второго азиатского аутосомного образца мужскую гаплогруппу определить не удалось).
First successful assay of Y-SNP typing by SNaPshot minisequencing on ancient DNA
http://www.springerlink.com/content/b373712um3513606/
Таким образом, очевидно прямое соотношение между индоевропейской мужской гаплогруппой R1a1, европейскими аутосомными генами и светлой пигментацией. Новейшие генетические исследования подтверждают то, что было уже давно известно по описаниям древних авторов и физическим останкам носителей индоевропейских культур Сибири: «Начало антропологическому изучению тагарского материала положено в конце прошлого столетия. В работе 1898 г. о погребальных масках и обряде трепанации, распространенном в Минусинской котловине в эпоху раннего железа, сотрудник Минусинского музея К.И. Горощенко, прошедший антропологическую подготовку в Москве под руководством Д.Н. Анучина, поместил некоторые данные о тагарских черепах из раскопок А.В. Адрианова… К.И. Горощенко не обнаружил никакого сходства между черепами из Минусинской котловины и черепами «брахицефальных тюрков», т.е. представителей центральноазиатского типа. Зато отмечается близость исследованных им серий к черепам из курганов Московской губернии.. В следующей работе С.А. Теплоухова (1929) мы находим более конкретные указания, впрочем основанные, по-видимому, лишь на зрительном впечатлении. Автор отмечает, что носителей тагарской, афанасьевской и, как он полагал, также карасукской культуры объединяют общие черты физического типа, отсутствующие в современном населении данного района… Эти черты позволяют отождествить создателей древних минусинских культур с голубоглазыми и белокурыми народами, обитавшими, по свидетельству китайских летописей, к северу от Китая… В 1931 г. вышла статья Г.Ф. Дебеца, материалом для которой послужили 90 мужских черепов тагарской культуры, измеренных по современной программе… Выдающимся методическим достижением Г.Ф. Дебеца было установление важности строения лицевого скелета для первичной расовой диагностики. Основываясь на морфологии лицевой части тагарских черепов, Г.Ф. Дебец констатировал принадлежность тагарского населения к европеоидной расе. Внутри европеоидной ветви серия ближе всего к «северной» расе – группе D, выделенной Д. Морантом… В более развернутом виде схема взаимоотношения древних европеоидных рас дана в фундаментальной сводке Г.Ф. Дебеца (1948). Тагарские черепа, как отмечает автор, грацильнее афанасьевских. Сходное направление эволюции этого древнейшего типа (“протоевропейского” или “кро-маньонского в широком смысле термина”) констатировано и в Восточной Европе, где скифские черепа, в общем близкие к черепам эпохи бронзы, отличаются от последних меньшей массивностью. Этот “смягченный” вариант протоевропейского типа определяется Г.Ф. Дебецом как “северно-европейский”» (А.Г. Козинцев. Антропологический состав и происхождение населения тагарской культуры. Л., 1977).
Мумия скифского воина, найденная на монгольском Алтае
Итак, исторические арии были северными европеоидами, которые в глубокой древности расселились с Русской равнины на восток – в Приуралье и далее в Сибирь, в земли, которые их иранская ветвь называла на своем языке «Арьяна Вэджа» (Арийский Простор). Здесь возникла Страна Городов во главе с Аркаимом. Здесь первый в истории человечества пророк Единого Бога Заратуштра получил свое откровение, впоследствии легшее в основу христианства. Здесь была изобретена колесница (самые ранние находки – в Кривом Озере и на Верхнем Тоболе в Челябинской области – ок. 2000 г. до н.э.). Пользуясь этим грозным оружием, часть ариев ушла отсюда на юг – на завоевание Персии, Индии и других стран. Та же часть, которая осталась в евразийских степях, позднее была поглощена тюрко-монгольскими племенами, вышедшими со своей прародины в Монголии и Северном Китае.
Воины-афанасьевцы
Благодаря достижениям генетики мы можем определить, какие из современных популяций наиболее близки к древним ариям Сибири. С этой целью были исследованы аутосомные гены из останков скифа, похороненного на Алтае около 500 г. до н.э. Вывод ученых: «Возможность найти индивида с профилем STR скелета из Кызыла оказалась наиболее высокой в двух восточноевропейских популяциях (России и Польши). Вероятность обнаружения профиля STR скелета из Кызыла в этих двух популяциях в 10 раз выше, чем в других европейских популяциях, в 100 раз выше, чем в восточноазиатских популяциях и примерно в 100 000 раз выше, чем в индийских популяциях».
Genetic Analysis of a Scytho-Siberian Skeleton and Its Implications for Ancient Central Asian Migrations
http://www.findarticles.com/p/articles/mi_qa3659/is_200402/ai_n9373553
По этой причине нет оснований удивляться образцово русской внешности скифов на их древних изображениях.
А из этого следует, что русское завоевание Сибири было законным возвращением ариями некогда утраченных наследственных земель.
Арийская Реконкиста
http://aquilaaquilonis.livejournal.com/38839.html
Пазырыкская узда. К предыстории хунно-юэчжийских войн // С.Г. Кляшторный. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии. СПб., 2006
Среди предметов конского убора, найденных в Первом Пазырыкском кургане, давно привлекают к себе внимание исследователей пять антропоморфных деревянных подвесок, точнее, модели человеческих голов, на узде одного из коней погребенного вождя.
Они представляют собой округлые пластины, диаметром около 10 см, на внешней стороне которых в невысоком рельефе вырезаны изображения человеческих лиц. Две такие же подвески украшают нагрудник боевого коня. Все изображения, с учетом индивидуальных особенностей исполнения, передают определенный изобразительный канон. Это округлое лицо с широкими скулами, коротким носом, толстыми губами и крупными миндалевидной формы глазами с четко оформленной складкой верхнего века под нависающим низким лбом. Нижняя часть лица покрыта густой бородой, заканчивающейся на скулах спиральными завитками. Выше завитков, уже на висках, находятся округлые, как бы вывернутые наружу уши, между которыми показаны короткие торчащие волосы.
Как семантически значимую деталь, следует отметить, что лбы у всех антропоморфных ликов позолочены. Все изображения передают, по всей вероятности, монголоидный и в то же время несколько фантастический тип лица (как будто накладные бороды с завитками и «звериные» уши). Более реалистично выполнено изображение на центральной подвеске, но и оно не выходит за рамки установленного канона.
После длительного перерыва к анализу пазырыкских подвесок как серии изображений человека, «незаслуженно оставленной без внимания как автором находок, так и последующими исследователями», обратились Л.Л. Баркова и И.И. Гохман, рассмотревшие, в первую очередь, антропологические особенности изображенных лиц (Баркова Л.Л., Гохман И.И. Происхождение ранних кочевников Алтая в свете данных палеоантропологии и анализа их изображений // Элитные курганы Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб., 1994). По авторитетному заключению И.И. Гохмана, «на всех шести личинах, как и на носовой, изображены люди с доминированием признаков монголоидной расы», при этом сочетание некоторых из этих признаков «характерно для центральноазиатских монголоидов с европеоидной примесью».
Не вдаваясь в проблему антропологической характеристики населения пазырыкской культуры, отметим бесспорное наличие в его составе европеоидного компонента. Монголоидные лица на подвесках к пазырыкской узде вряд ли могут быть определены иначе как изображения иноплеменников, скорее всего, противников пазырыкцев. Показательно, что здесь же, на Южном Алтае, в кургане Кутургунтас, который, по определению Н.В. Полосьмак, «был сооружен для одного из самых знатных пазырыкцев, что были похоронены на Укоке», были также обнаружены деревянные антропоморфные подвески к конской упряжи с изображением монголоидного типа, что может свидетельствовать о широком распространении данного обычая в среде населения пазырыкской культуры. Очевидно, в том же семантическом поле следует рассматривать фигурку оленя на головном уборе погребенного в кургане 4 могильника Уландрык III. Под задними ногами оленя находится деревянная антропоморфная личина, покрытая золотым листком. Иконографические особенности данного изображения – широкие скулы, глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос, борода – весьма близко напоминают пазырыкские подвески. Н.В. Полосьмак справедливо трактует его как «образ поверженного врага», своего рода память об одной из прошлых побед.
Обычай сохранения головы (черепа или скальпа) убитого врага для скифского времени наиболее подробно описал Геродот. «Когда скиф убивает первого врага, – сообщается в IV книге его знаменитой «Истории», – он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе – нет». Или: «Выделанной кожей скифский воин пользуется как полотенцем для рук, привязывает к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше таких кожаных полотенец, тот считается доблестным мужем». В других случаях черепа убитых врагов, но не всех, как указывает Геродот, а «только самых лютых скифы специальным образом покрывали изнутри позолотой и употребляли как чаши» (вспомним позолоченные лбы на пазырыкских подвесках!).
Памятником каких исторических событий являются модели отрубленных голов на уздечке из Пазырыка? Кто были реальные противники, победу над которыми одержали пазырыкцы? Ответы на эти вопросы во многом зависят от определения этнической принадлежности населения пазырыкской культуры и времени сооружения Пазырыка.
В литературе уже довольно устойчиво сложилось мнение о возможности сопоставления населения пазырыкской культуры с юэчжами. Известно, что до середины II в. до н.э. юэчжи жили в районе Восточного Туркестана и были разгромлены хуннами в 165 г. до н.э., что по времени совпадает с исчезновением больших Пазырыкских курганов на Алтае. В III в. до н.э. реальная власть юэчжийских вождей и расселение их племен распространялись на большую часть Монголии, Джунгарию, Тянь-Шань, где они соседствовали с усунями, а также на Таримский бассейн и верховья Хуанхэ. Столь крупные исследователи древней Внутренней Азии как Намио Эгами и Кадзуо Еноки, вслед за Г. Хэлоуном, решительно связывают юэчжей со скифо-сакской этнокультурной общностью. По своим генетическим связям северные юэчжи тяготели к сарматским племенам Казахстана и Приуралья, аналогичные цагангольским тамги которых зафиксированы для III-I вв. до н.э. Цагангольский комплекс тамг свидетельствует о расселении в юго-западной Монголии, по крайней мере в пределах Монгольского и Гобийского Алтая, во второй половине I тыс. до н.э. иранских племен. Цагангольские тамги надежно подтверждают гипотезу о юэчжийской принадлежности пазырыкцев и, более того, об их сарматских (восточноиранских связях).
Во Внутренней Монголии юэчжи создали архаичную кочевническую империю, во главе которой стоял единый правитель и которая располагала войском до ста тысяч конных воинов. Об этом периоде юэчжийской истории Сыма Цянь пишет: «В прежние времена (юэчжи) были могущественны и с презрением относились к хуннам». Более того, хунны находились в политической зависимости от юэчжей, понуждавших их посылать ко двору правителя юэчжей заложниками сыновей шаньюя. Последним таким заложником был Маодунь, который, став шаньюем, нанес юэчжам первое поражение и вторгся на их коренные земли в Восточном Туркестане. Но лишь через несколько десятилетий наследник Маодуня «хуннский шаньюй Лаошан убил правителя юэчжей и сделал из его головы чашу для питья». После 165 г. до н.э. начался великий исход большей части юэчжей на запад.
Юэчжи вели активную военную политику не только на западе от Алтая, о чем свидетельствуют некоторые «трофеи» пазырыкских вождей, но и на далеком востоке Великой Степи. Здесь они встретились с очень несхожими по внешнему облику племенами. Были ли хунны монголоидами? Антропологически подтверждаемая материалами из хуннских погребений Монголии, эта монголоидность нередко принималась с той оговоркой, что «ни изображений, ни описаний наружности хуннов и дунху мы не имеем». В отношении хуннов эта оговорка, однако, не вполне корректна. Имеется вполне убедительный иконографический материал, позволяющий найти изобразительный контекст ликам на подвесках пазырыкской узды.
В 121 г. до н.э. император Уди назначил прославленного воина Хо Цюй-бина «военачальником сильной конницы», предназначенной для подавления хуннов на их же территории. Действия Хо Цюй-бина были столь успешны, что, несмотря на скорую кончину (117 г. до н.э.), он сумел нанести хуннам невосполнимые потери. Над могилой Хо Цюй-бина «был насыпан холм, по форме напоминающий гору Цилянь». А на мраморе гробницы были вырезаны барельефом группа его противников и сцены триумфа. В 1936 г. венгерский антрополог Золтан Такач посетил погребальный комплекс Хо Цюй-бина и снял эстампажные копии той группы, которая носила название «Кони топчут хуннов».
Иконографически изображения хуннов из гробницы Хо Цюй-бина наиболее близки загадочным ликам на пазырыкской узде: те же признаки монголоидности – выдающиеся скулы, низкий лоб, толстые губы, короткий приплюснутый нос, борода и торчащие вверх прямые жесткие волосы. Таким образом, имеются все основания утверждать, что позолоченные головы на пазырыкской узде, украшавшие парадный убор коня одного из юэчжийских вождей, – это головы убитых им воинов-хуннов, из черепов которых были сделаны золоченые чаши, свидетельство жестоких хунно-юэчжийских войн IV-III вв. до н.э. В ходе этих войн, надолго задержавших западную экспансию хуннов, юэчжи создали во Внутренней Азии свою кочевническую империю и, по оценке Сыма Цяня, «достигли расцвета». Свидетельством гегемонии юэчжей в Великой Степи, когда юэчжийские князья, похороненные на Алтае, сражались далеко на востоке ради власти «над народами, натягивающими лук», и стала пазырыкская узда. Прошло менее двух веков, и на Алтае утвердились новые владыки Великой Степи, сделавшие золоченые чаши из черепов вождей своих прежних сюзеренов – юэчжей.
В продолжение темы о хунно-юэчжийских войнах привожу три реконструкции юэчжей из пазырыкских захоронений на Алтае. Источник: Т.С. Балуева. Антропологическая реконструкция пазырыкцев Бертекской котловины // Н.В. Полосьмак. Стерегущие золото грифы. Новосибирск, 1994.
Контурные и графические реконструкции выполнены нами для всех черепов пригодной для этого сохранности. Они составляют маленькую серию из двух мужских и одного женского портретов. На их основании мы даем описание особенностей лица носителей пазырыкской культуры скифского времени из Бертекской котловины.
Графический портрет и контурная реконструкция по черепу из погр. 1 могильника Ак-Алаха I представлены на рис. 1, 2. Погребенный, мужчина 35-45 лет, с очень высокой, но мезокранной головой. Лицо слабо профилировано, довольно высокое, тетрагональной формы, с ярко выраженным рельефом. Лоб наклонный. Глазницы высокие, квадратной формы, замкнутые, края среднезаостренные, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посаженное. Судя по расположению слезного бугорка и верхнего участка переднего слезного гребня, наклон глазной щели горизонтальный. Надглазничный край нависает в средней и латеральной частях глазницы, что соответствует складке верхнего века типа md. Медиальный край глазницы загнут внутрь и направлен к заднему слезному гребню – это свидетельствует об отсутствии эпикантуса. Надбровные дуги хорошо выражены. Брови немного изогнуты в соответствии с надглазничным краем и локализацией надбровных дуг. Нижний край бровей проходит по верхнему краю глазниц, слегка поднимаясь в наружном отделе, а верхний не выходит за пределы наибольшего выступания надбровных дуг, что позволяет определить на данном портрете довольно широкие изогнутые брови. Переносье довольно высокое, а носовые косточки резко выступают и в дистальном конце образуют площадку, что позволяет предполагать извилистый общий профиль спинки носа. По костной и хрящевой частям спинки, которая соответствует форме профиля грушевидного отверстия, наружный нос можно представить резко выступающим, средней ширины, в средней части расширяющимся – в сечении трапециевидной формы. Подносовой шип хорошо развит и направлен прямо, что определяет горизонтальное положение основания и кончика носа. Округлые очертания грушевидного отверстия, имеющего вырезку, соответствуют широкому носу. Ширина наружного носа соответствует расстоянию между альвеолярными выступами клыков на уровне нижнего края грушевидного отверстия, а подносовая точка основания наружного носа должна совпадать с точкой субспинале на черепе. Ширина носа равна 35 мм, высота носа очень большая – 62 мм. Высота крыльев носа, определяемая расстоянием от подносовой точки до гребня нижней носовой раковины, находящегося в полости носа, равна 16 мм. Клыковая ямка выражена довольно слабо, горизонтальный профиль лица средний, с тенденцией к плоскому. Скуловые кости довольно массивные, с хорошо развитым рельефом. Положение ротовой щели соответствует высоте от субназале до режущего края верхнего медиального резца, а ширина рта – расстоянию между малыми коренными зубами. Форма рта зависит от характера прикуса и формы верхней и нижней челюстей. Высота окрашенной (слизистой) части верхней и нижней губ равна расстоянию от ротовой щели до краев эмали медиальных резцов. Совокупность признаков альвеолярной части лицевого отдела дает возможность реконструировать рот. Губы средней толщины, ортохейличные. Высота верхней губы (кожная часть) средняя, мезогнатная. Альвеолярные выступы медиальных резцов хорошо выражены, что свидетельствует о четком «фильтруме». Нижняя челюсть довольно массивная. Подбородок хорошо оформлен, степень выступания 2 балла. Рельеф затылочной кости развит сильно, сосцевидные отростки довольно массивные, поэтому можно предположить, что шея была мощной. Поскольку в настоящее время нет опубликованных данных о взаимозависимости длины ушной раковины от подлежащей костной структуры черепа, при графическом построении уха мы используем стандарты художников: длина уха близка к общей длине носа, а ширина равна половине его длины. Однако оттопыренность или прилегание к черепу ушной раковины определяется по строению сосцевидного отростка височной кости. Оттопыренное ухо обусловлено сильно развитым сосцевидным отростком. Если исходить из этих наблюдений, то ухо мужчины из кург. 1 могильника Ак-Алаха I можно представить довольно крупным, оттопыренным. По бокам большого затылочного отверстия лежат два суставных мыщелка, соединяющиеся с первым шейным позвонком – атлантом. У мужчины эти мыщелки оказались очень деформированными, произошло разрастание костной ткани вокруг суставных поверхностей, вероятно, у него был спондилез шейных позвонков, который затруднял движение головы.
Прическа, как правило, воссоздается условно, по рисункам или портретам людей соответствующих эпох. На исследуемом черепе сохранились частично волосы. Они довольно тонкие, редкие, средней длины, равномерно подстрижены по типу «под горшок».
Графическая и контурная реконструкции лица молодой женщины из погр. 2 могильника Ак-Алаха I представлены на рис. 3, 4. Возраст погребенной около 16 лет. Череп имел небольшую посмертную деформацию, однако она не повлияла на реконструкцию головы и лица. Череп больших размеров, с хорошо развитым рельефом. Высокая, мезокранная голова с выпуклым широким лбом, но лобные бугры выражены нечетко. Лицо очень высокое, овоидной формы, хорошо профилированное. Глазницы четырехугольные, края слегка притупленные, замкнутые, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посажено. Верхний край глазницы развит довольно равномерно, поэтому можно предположить или отсутствие складки верхнего века или, что более вероятно, равномерное развитие складки на всем протяжении глазницы – pmd. Разрез глаз косонаружный. Эпикантус отсутствует – медиальный край глазницы загнут внутрь. Надбровные дуги не доходят до середины орбиты и развиты средне. Брови изогнутой формы, средней ширины. Переносье высокое. Носовые косточки выступают очень хорошо, в области соединения носовых костей с лобными отростками скуловых костей образуют расширение в виде площадочки, поэтому так же, как и на мужском черепе, профиль спинки носа извилистый, а наружный нос резко выступающий, в сечении средней части трапециевидной формы. По внешнему виду в анфас носы мужчины и женщины из могильника Ак-Алаха I очень похожи, однако симотическая ширина носа на мужском черепе гораздо меньше, чем на женском (соответственно 9,5 и 14 мм). Расстояние между альвеолярными возвышениями клыков равно 34 мм, ему, вероятно, соответствует ширина носа.
Высота крыльев носа, связанная высокой степенью корреляции с положением гребня нижней раковины, находящегося в полости носа, равна 12 мм. Передненосовая ость чуть приподнята и поэтому кончик носа несколько приподнят. Нос очень высокий – 58 мм. Фильтрум четко выражен, равен расстоянию между наиболее выступающими точками альвеолярных выступов резцов на уровне подносовой точки. Клыковая ямка хорошо выражена. Легкий верхнескуловой и альвеолярный прогнатизм. Альвеолярные выступы зубов четко видны, сами зубы крупные, прикус щипцеобразный. Окрашенная (слизистая) часть верхней и нижней губ средняя – соответственно 9,5 и 8 мм; эти размеры при реконструкции определяются как высота коронки медиальных резцов до линии прикуса. На основании вышеизложенного комплекса признаков верхнюю губу можно реконструировать как немного прохейличную, средней высоты и средней толщины, а обе губы слегка припухлые. Подбородок четко оформлен. По форме подбородки женского и мужского черепов очень похожи. Хорошо развит рельеф затылочной кости и сосцевидных отростков. Можно предположить, что у женщины, как и у мужчины, были хорошо развиты мышцы шеи, уши крупные, оттопыренные. На черепе женщины в области суставных мыщелков затылочного отверстия наблюдаются следы таких же деформирующих процессов, о которых было сказано выше. Одинаковые признаки заболевания могут указывать на родственные связи погребенных в одном кургане мужчины и женщины. Волосы женщины были заплетены в две тонкие косички.
Графическая и контурная реконструкции по черепу мужчины из погр. 1 кургана Кутургунтас представлены на рис. 5, 6. Череп имеет серьезную посмертную деформацию затылочной части, однако хорошо сохранилась лицевая часть, особенно с правой стороны. Нос смоделирован нами на основе сохранившихся носовых косточек, носолобного шва, формы и размеров носовых отростков верхней челюсти, формирующих края носового отверстия. Погребенный, мужчина 25-30 лет, с очень высоким, слабо профилированным лицом овоидной формы. Лоб очень широкий, наклонный, с четко выраженными лобными буграми. Глазницы высокие, почти квадратные, края среднезаостренные, замкнутые, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посаженное. Наклон глазной щели горизонтальный. Эпикантус отсутствует. Надбровные дуги четко вырисовываются, но не доходят до середины верхних краев орбиты и не выходят за пределы развития глабеллы. Верхний край орбиты развит равномерно, без нависания, и поэтому можно предположить или отсутствие складки верхнего века, или равномерное развитие складки на всем протяжении глазницы – pmd. Переносье высокое. Общий профиль спинки носа прямой. Нос очень высокий, резко выступающий, средней ширины. Ширина носа связана высокой степенью корреляции с альвеолярными возвышениями клыков, а ширина крыльев, как правило, не выходит за пределы своего рода «морфологического барьера» – альвеолярных выступов клыков. Направление передней носовой ости горизонтальное, таким образом, положение кончика и основания носа тоже горизонтальное. Крылья носа нечетко оформлены, средней высоты – 16 мм. Фильтрум хорошо выражен, неширокий. Прикус щипцеобразный. Легкий верхнескуловой прогнатизм сопровождается, как правило, припухлостью окрашенной части верхней губы. Нижняя челюсть очень широкая. Четко выражен выступающий вперед подбородок квадратной формы.
В уникальных по богатству инвентаря курганах Бертекской котловины найдено небольшое количество черепов, по которым были созданы графические реконструкции. Мы нашли возможным дать полное антропологическое описание особенностей лица скифского населения, оставившего курганы Ак-Алаха I и Кутургунтас. Погребенные были высокорослыми людьми с мощной шеей и крупной головой. Лица очень высокие, но со средней и слабой профилированностью, с широкими и средненаклонными лбами. Морфологические особенности глазной области заключаются в отсутствии эпикантуса, горизонтальном положении глазной щели, слабо выраженной или полном отсутствии складки верхнего века, глубоко посаженном глазном яблоке. Нос неширокий, но очень высокий, общий профиль спинки носа слегка извилистый или прямой. Выступание носа, которое характеризуется высотой переносья, сильное. Положение основания и кончика носа чаще горизонтальное. Губы средней толщины, немного прохейличные и слегка припухлые. Нижняя челюсть у мужчин, а также и у женщин широкая, довольно массивная, с четко выраженным подбородком. У мужчин волосы средней длины, скорее всего постриженные «под горшок», у женщины, вероятно, заплетены косы.
Полученные портреты позволяют наглядно представить европеоидный физический облик населения, оставившего курганы пазырыкской культуры. Вопрос о его генетических истоках должен решаться на основании специального краниологического исследования.
В раскопанном в 1947 г. Втором Пазырыкском кургане на Алтае была найдена мумия мужчины, умершего в возрасте примерно 60 лет. Мужчина относился к монголоидной расе: «По типу он явно выраженный монголоид. Большая мозговая коробка с головным указателем 83-84 при крайне широком (скуловой диаметр 156 мм при общей высоте лица 146 мм и при анатомической его высоте 96 мм) и плоском лице, с сильно выступающими вперед скуловыми костями. При значительных размерах межглазничного расстояния (38 мм) ширина носа средняя (высота его 48 мм, ширина 34 мм) и корень его вдавлен. Эпикантус плохо различим, но, возможно, имелся» (С.И. Руденко. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л., 1953. С. 65).
В отличие от него, женщина, мумия которой была найдена в том же захоронении, относилась к европеоидной расе: «Женщина из кургана второго – зрелого возраста, старше 40 лет. Тип ее значительно отличается от типа мужчины из того же кургана. Головной ее указатель значительно ниже, около 80. Лицо узкое и длинное (скуловой диаметр 134 мм при общей высоте лица 141 мм и анатомической его высоте 99 мм), хорошо профилированное. Скуловые кости выступают незначительно при сравнительно небольшом скуловом диаметре. Спинка носа выступает довольно резко. Эпикантус не различим. Если в типе этой женщины и можно усматривать некоторые монголоидные признаки (относительно большая высота лица, узкий нос), то весьма смягченные» (там же. С. 65-66).
Судя по богатству захоронения, мужчина из Второго Пазырыкского кургана принадлежал к знати. При этом он своей резко выраженной монголоидностью отличался от большинства лиц, захороненных в алтайских курганах. Можно предположить, что он был сыном гуннского шаньюя, жившим в качестве заложника при дворе правителя юэчжей. Там он получил в жены местную женщину, с которой и был в конечном счете похоронен. Обращает на себя внимание одна примечательная подробность его погребения: «В кургане втором под головой мужчины найдена подвесная борода из человеческих волос, в виде бахромы, нашитой на ременную полоску, с ремешками для подвязывания» (там же. С. 131).
Накладная борода - № 4 и 5
Как говорилось ранее, в захоронениях алтайских вождей обнаружены изображения монголоидных лиц с бородами, которые производят впечатление накладных.
Находка накладной бороды из человеческих волос во Втором Пазырыкском кургане подтверждает существование подобного обычая у гуннов. В силу своей монголоидности они не имели возможности отпускать естественные бороды. Безбородость гуннов (уже достигших к тому времени Европы) отмечена в IV в. н.э. Аммианом Марцеллином, который, однако, неправильно истолковывает ее происхождение: «Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко изрезывают щеки острым оружием, чтобы тем задержать своевременное появление волос на зарубцевавшихся нарезах, то они доживают свой век до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов». В отличие от них, пышная растительность на лицах представителей скифо-сарматских племен, в число которых входили и оставившие алтайские курганы юэчжи, засвидетельствована их многочисленными изображениями.
Из этого можно заключить, что в эпоху господства юэчжей над гуннами последние носили накладные бороды в подражание своим повелителям.
В том же исследовании аутосомные гены из 25 костных останков были сравнены с образцами аутосомных генов европейцев, азиатов и африканцев. Оказалось, что 22 лица имели европейское происхождение, 2 – азиатское и 1 – промежуточное между европейским и азиатским.
Pigment phenotype and biogeographical ancestry from ancient skeletal remains: inferences from multiplexed autosomal SNP analysis
http://www.savefile.com/files/2101063
Ранее те же останки были исследованы с целью определения их мужской гаплогруппы (Y-хромосомы). Это удалось сделать для 18 образцов. 17 из них относились к индоевропейской гаплогруппе R1a1, а 1 – к азиатской гаплогруппе С. Последний образец с монголоидной Y-хромосомой был в новом исследовании также определен как азиатский по аутосомным генам (у второго азиатского аутосомного образца мужскую гаплогруппу определить не удалось).
First successful assay of Y-SNP typing by SNaPshot minisequencing on ancient DNA
http://www.springerlink.com/content/b373712um3513606/
Таким образом, очевидно прямое соотношение между индоевропейской мужской гаплогруппой R1a1, европейскими аутосомными генами и светлой пигментацией. Новейшие генетические исследования подтверждают то, что было уже давно известно по описаниям древних авторов и физическим останкам носителей индоевропейских культур Сибири: «Начало антропологическому изучению тагарского материала положено в конце прошлого столетия. В работе 1898 г. о погребальных масках и обряде трепанации, распространенном в Минусинской котловине в эпоху раннего железа, сотрудник Минусинского музея К.И. Горощенко, прошедший антропологическую подготовку в Москве под руководством Д.Н. Анучина, поместил некоторые данные о тагарских черепах из раскопок А.В. Адрианова… К.И. Горощенко не обнаружил никакого сходства между черепами из Минусинской котловины и черепами «брахицефальных тюрков», т.е. представителей центральноазиатского типа. Зато отмечается близость исследованных им серий к черепам из курганов Московской губернии.. В следующей работе С.А. Теплоухова (1929) мы находим более конкретные указания, впрочем основанные, по-видимому, лишь на зрительном впечатлении. Автор отмечает, что носителей тагарской, афанасьевской и, как он полагал, также карасукской культуры объединяют общие черты физического типа, отсутствующие в современном населении данного района… Эти черты позволяют отождествить создателей древних минусинских культур с голубоглазыми и белокурыми народами, обитавшими, по свидетельству китайских летописей, к северу от Китая… В 1931 г. вышла статья Г.Ф. Дебеца, материалом для которой послужили 90 мужских черепов тагарской культуры, измеренных по современной программе… Выдающимся методическим достижением Г.Ф. Дебеца было установление важности строения лицевого скелета для первичной расовой диагностики. Основываясь на морфологии лицевой части тагарских черепов, Г.Ф. Дебец констатировал принадлежность тагарского населения к европеоидной расе. Внутри европеоидной ветви серия ближе всего к «северной» расе – группе D, выделенной Д. Морантом… В более развернутом виде схема взаимоотношения древних европеоидных рас дана в фундаментальной сводке Г.Ф. Дебеца (1948). Тагарские черепа, как отмечает автор, грацильнее афанасьевских. Сходное направление эволюции этого древнейшего типа (“протоевропейского” или “кро-маньонского в широком смысле термина”) констатировано и в Восточной Европе, где скифские черепа, в общем близкие к черепам эпохи бронзы, отличаются от последних меньшей массивностью. Этот “смягченный” вариант протоевропейского типа определяется Г.Ф. Дебецом как “северно-европейский”» (А.Г. Козинцев. Антропологический состав и происхождение населения тагарской культуры. Л., 1977).
Мумия скифского воина, найденная на монгольском Алтае
Итак, исторические арии были северными европеоидами, которые в глубокой древности расселились с Русской равнины на восток – в Приуралье и далее в Сибирь, в земли, которые их иранская ветвь называла на своем языке «Арьяна Вэджа» (Арийский Простор). Здесь возникла Страна Городов во главе с Аркаимом. Здесь первый в истории человечества пророк Единого Бога Заратуштра получил свое откровение, впоследствии легшее в основу христианства. Здесь была изобретена колесница (самые ранние находки – в Кривом Озере и на Верхнем Тоболе в Челябинской области – ок. 2000 г. до н.э.). Пользуясь этим грозным оружием, часть ариев ушла отсюда на юг – на завоевание Персии, Индии и других стран. Та же часть, которая осталась в евразийских степях, позднее была поглощена тюрко-монгольскими племенами, вышедшими со своей прародины в Монголии и Северном Китае.
Воины-афанасьевцы
Благодаря достижениям генетики мы можем определить, какие из современных популяций наиболее близки к древним ариям Сибири. С этой целью были исследованы аутосомные гены из останков скифа, похороненного на Алтае около 500 г. до н.э. Вывод ученых: «Возможность найти индивида с профилем STR скелета из Кызыла оказалась наиболее высокой в двух восточноевропейских популяциях (России и Польши). Вероятность обнаружения профиля STR скелета из Кызыла в этих двух популяциях в 10 раз выше, чем в других европейских популяциях, в 100 раз выше, чем в восточноазиатских популяциях и примерно в 100 000 раз выше, чем в индийских популяциях».
Genetic Analysis of a Scytho-Siberian Skeleton and Its Implications for Ancient Central Asian Migrations
http://www.findarticles.com/p/articles/mi_qa3659/is_200402/ai_n9373553
По этой причине нет оснований удивляться образцово русской внешности скифов на их древних изображениях.
А из этого следует, что русское завоевание Сибири было законным возвращением ариями некогда утраченных наследственных земель.
Арийская Реконкиста
http://aquilaaquilonis.livejournal.com/38839.html
Пазырыкская узда. К предыстории хунно-юэчжийских войн // С.Г. Кляшторный. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии. СПб., 2006
Среди предметов конского убора, найденных в Первом Пазырыкском кургане, давно привлекают к себе внимание исследователей пять антропоморфных деревянных подвесок, точнее, модели человеческих голов, на узде одного из коней погребенного вождя.
Они представляют собой округлые пластины, диаметром около 10 см, на внешней стороне которых в невысоком рельефе вырезаны изображения человеческих лиц. Две такие же подвески украшают нагрудник боевого коня. Все изображения, с учетом индивидуальных особенностей исполнения, передают определенный изобразительный канон. Это округлое лицо с широкими скулами, коротким носом, толстыми губами и крупными миндалевидной формы глазами с четко оформленной складкой верхнего века под нависающим низким лбом. Нижняя часть лица покрыта густой бородой, заканчивающейся на скулах спиральными завитками. Выше завитков, уже на висках, находятся округлые, как бы вывернутые наружу уши, между которыми показаны короткие торчащие волосы.
Как семантически значимую деталь, следует отметить, что лбы у всех антропоморфных ликов позолочены. Все изображения передают, по всей вероятности, монголоидный и в то же время несколько фантастический тип лица (как будто накладные бороды с завитками и «звериные» уши). Более реалистично выполнено изображение на центральной подвеске, но и оно не выходит за рамки установленного канона.
После длительного перерыва к анализу пазырыкских подвесок как серии изображений человека, «незаслуженно оставленной без внимания как автором находок, так и последующими исследователями», обратились Л.Л. Баркова и И.И. Гохман, рассмотревшие, в первую очередь, антропологические особенности изображенных лиц (Баркова Л.Л., Гохман И.И. Происхождение ранних кочевников Алтая в свете данных палеоантропологии и анализа их изображений // Элитные курганы Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб., 1994). По авторитетному заключению И.И. Гохмана, «на всех шести личинах, как и на носовой, изображены люди с доминированием признаков монголоидной расы», при этом сочетание некоторых из этих признаков «характерно для центральноазиатских монголоидов с европеоидной примесью».
Не вдаваясь в проблему антропологической характеристики населения пазырыкской культуры, отметим бесспорное наличие в его составе европеоидного компонента. Монголоидные лица на подвесках к пазырыкской узде вряд ли могут быть определены иначе как изображения иноплеменников, скорее всего, противников пазырыкцев. Показательно, что здесь же, на Южном Алтае, в кургане Кутургунтас, который, по определению Н.В. Полосьмак, «был сооружен для одного из самых знатных пазырыкцев, что были похоронены на Укоке», были также обнаружены деревянные антропоморфные подвески к конской упряжи с изображением монголоидного типа, что может свидетельствовать о широком распространении данного обычая в среде населения пазырыкской культуры. Очевидно, в том же семантическом поле следует рассматривать фигурку оленя на головном уборе погребенного в кургане 4 могильника Уландрык III. Под задними ногами оленя находится деревянная антропоморфная личина, покрытая золотым листком. Иконографические особенности данного изображения – широкие скулы, глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос, борода – весьма близко напоминают пазырыкские подвески. Н.В. Полосьмак справедливо трактует его как «образ поверженного врага», своего рода память об одной из прошлых побед.
Обычай сохранения головы (черепа или скальпа) убитого врага для скифского времени наиболее подробно описал Геродот. «Когда скиф убивает первого врага, – сообщается в IV книге его знаменитой «Истории», – он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе – нет». Или: «Выделанной кожей скифский воин пользуется как полотенцем для рук, привязывает к уздечке своего коня и гордо щеголяет ею. У кого больше таких кожаных полотенец, тот считается доблестным мужем». В других случаях черепа убитых врагов, но не всех, как указывает Геродот, а «только самых лютых скифы специальным образом покрывали изнутри позолотой и употребляли как чаши» (вспомним позолоченные лбы на пазырыкских подвесках!).
Памятником каких исторических событий являются модели отрубленных голов на уздечке из Пазырыка? Кто были реальные противники, победу над которыми одержали пазырыкцы? Ответы на эти вопросы во многом зависят от определения этнической принадлежности населения пазырыкской культуры и времени сооружения Пазырыка.
В литературе уже довольно устойчиво сложилось мнение о возможности сопоставления населения пазырыкской культуры с юэчжами. Известно, что до середины II в. до н.э. юэчжи жили в районе Восточного Туркестана и были разгромлены хуннами в 165 г. до н.э., что по времени совпадает с исчезновением больших Пазырыкских курганов на Алтае. В III в. до н.э. реальная власть юэчжийских вождей и расселение их племен распространялись на большую часть Монголии, Джунгарию, Тянь-Шань, где они соседствовали с усунями, а также на Таримский бассейн и верховья Хуанхэ. Столь крупные исследователи древней Внутренней Азии как Намио Эгами и Кадзуо Еноки, вслед за Г. Хэлоуном, решительно связывают юэчжей со скифо-сакской этнокультурной общностью. По своим генетическим связям северные юэчжи тяготели к сарматским племенам Казахстана и Приуралья, аналогичные цагангольским тамги которых зафиксированы для III-I вв. до н.э. Цагангольский комплекс тамг свидетельствует о расселении в юго-западной Монголии, по крайней мере в пределах Монгольского и Гобийского Алтая, во второй половине I тыс. до н.э. иранских племен. Цагангольские тамги надежно подтверждают гипотезу о юэчжийской принадлежности пазырыкцев и, более того, об их сарматских (восточноиранских связях).
Во Внутренней Монголии юэчжи создали архаичную кочевническую империю, во главе которой стоял единый правитель и которая располагала войском до ста тысяч конных воинов. Об этом периоде юэчжийской истории Сыма Цянь пишет: «В прежние времена (юэчжи) были могущественны и с презрением относились к хуннам». Более того, хунны находились в политической зависимости от юэчжей, понуждавших их посылать ко двору правителя юэчжей заложниками сыновей шаньюя. Последним таким заложником был Маодунь, который, став шаньюем, нанес юэчжам первое поражение и вторгся на их коренные земли в Восточном Туркестане. Но лишь через несколько десятилетий наследник Маодуня «хуннский шаньюй Лаошан убил правителя юэчжей и сделал из его головы чашу для питья». После 165 г. до н.э. начался великий исход большей части юэчжей на запад.
Юэчжи вели активную военную политику не только на западе от Алтая, о чем свидетельствуют некоторые «трофеи» пазырыкских вождей, но и на далеком востоке Великой Степи. Здесь они встретились с очень несхожими по внешнему облику племенами. Были ли хунны монголоидами? Антропологически подтверждаемая материалами из хуннских погребений Монголии, эта монголоидность нередко принималась с той оговоркой, что «ни изображений, ни описаний наружности хуннов и дунху мы не имеем». В отношении хуннов эта оговорка, однако, не вполне корректна. Имеется вполне убедительный иконографический материал, позволяющий найти изобразительный контекст ликам на подвесках пазырыкской узды.
В 121 г. до н.э. император Уди назначил прославленного воина Хо Цюй-бина «военачальником сильной конницы», предназначенной для подавления хуннов на их же территории. Действия Хо Цюй-бина были столь успешны, что, несмотря на скорую кончину (117 г. до н.э.), он сумел нанести хуннам невосполнимые потери. Над могилой Хо Цюй-бина «был насыпан холм, по форме напоминающий гору Цилянь». А на мраморе гробницы были вырезаны барельефом группа его противников и сцены триумфа. В 1936 г. венгерский антрополог Золтан Такач посетил погребальный комплекс Хо Цюй-бина и снял эстампажные копии той группы, которая носила название «Кони топчут хуннов».
Иконографически изображения хуннов из гробницы Хо Цюй-бина наиболее близки загадочным ликам на пазырыкской узде: те же признаки монголоидности – выдающиеся скулы, низкий лоб, толстые губы, короткий приплюснутый нос, борода и торчащие вверх прямые жесткие волосы. Таким образом, имеются все основания утверждать, что позолоченные головы на пазырыкской узде, украшавшие парадный убор коня одного из юэчжийских вождей, – это головы убитых им воинов-хуннов, из черепов которых были сделаны золоченые чаши, свидетельство жестоких хунно-юэчжийских войн IV-III вв. до н.э. В ходе этих войн, надолго задержавших западную экспансию хуннов, юэчжи создали во Внутренней Азии свою кочевническую империю и, по оценке Сыма Цяня, «достигли расцвета». Свидетельством гегемонии юэчжей в Великой Степи, когда юэчжийские князья, похороненные на Алтае, сражались далеко на востоке ради власти «над народами, натягивающими лук», и стала пазырыкская узда. Прошло менее двух веков, и на Алтае утвердились новые владыки Великой Степи, сделавшие золоченые чаши из черепов вождей своих прежних сюзеренов – юэчжей.
В продолжение темы о хунно-юэчжийских войнах привожу три реконструкции юэчжей из пазырыкских захоронений на Алтае. Источник: Т.С. Балуева. Антропологическая реконструкция пазырыкцев Бертекской котловины // Н.В. Полосьмак. Стерегущие золото грифы. Новосибирск, 1994.Контурные и графические реконструкции выполнены нами для всех черепов пригодной для этого сохранности. Они составляют маленькую серию из двух мужских и одного женского портретов. На их основании мы даем описание особенностей лица носителей пазырыкской культуры скифского времени из Бертекской котловины.
Графический портрет и контурная реконструкция по черепу из погр. 1 могильника Ак-Алаха I представлены на рис. 1, 2. Погребенный, мужчина 35-45 лет, с очень высокой, но мезокранной головой. Лицо слабо профилировано, довольно высокое, тетрагональной формы, с ярко выраженным рельефом. Лоб наклонный. Глазницы высокие, квадратной формы, замкнутые, края среднезаостренные, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посаженное. Судя по расположению слезного бугорка и верхнего участка переднего слезного гребня, наклон глазной щели горизонтальный. Надглазничный край нависает в средней и латеральной частях глазницы, что соответствует складке верхнего века типа md. Медиальный край глазницы загнут внутрь и направлен к заднему слезному гребню – это свидетельствует об отсутствии эпикантуса. Надбровные дуги хорошо выражены. Брови немного изогнуты в соответствии с надглазничным краем и локализацией надбровных дуг. Нижний край бровей проходит по верхнему краю глазниц, слегка поднимаясь в наружном отделе, а верхний не выходит за пределы наибольшего выступания надбровных дуг, что позволяет определить на данном портрете довольно широкие изогнутые брови. Переносье довольно высокое, а носовые косточки резко выступают и в дистальном конце образуют площадку, что позволяет предполагать извилистый общий профиль спинки носа. По костной и хрящевой частям спинки, которая соответствует форме профиля грушевидного отверстия, наружный нос можно представить резко выступающим, средней ширины, в средней части расширяющимся – в сечении трапециевидной формы. Подносовой шип хорошо развит и направлен прямо, что определяет горизонтальное положение основания и кончика носа. Округлые очертания грушевидного отверстия, имеющего вырезку, соответствуют широкому носу. Ширина наружного носа соответствует расстоянию между альвеолярными выступами клыков на уровне нижнего края грушевидного отверстия, а подносовая точка основания наружного носа должна совпадать с точкой субспинале на черепе. Ширина носа равна 35 мм, высота носа очень большая – 62 мм. Высота крыльев носа, определяемая расстоянием от подносовой точки до гребня нижней носовой раковины, находящегося в полости носа, равна 16 мм. Клыковая ямка выражена довольно слабо, горизонтальный профиль лица средний, с тенденцией к плоскому. Скуловые кости довольно массивные, с хорошо развитым рельефом. Положение ротовой щели соответствует высоте от субназале до режущего края верхнего медиального резца, а ширина рта – расстоянию между малыми коренными зубами. Форма рта зависит от характера прикуса и формы верхней и нижней челюстей. Высота окрашенной (слизистой) части верхней и нижней губ равна расстоянию от ротовой щели до краев эмали медиальных резцов. Совокупность признаков альвеолярной части лицевого отдела дает возможность реконструировать рот. Губы средней толщины, ортохейличные. Высота верхней губы (кожная часть) средняя, мезогнатная. Альвеолярные выступы медиальных резцов хорошо выражены, что свидетельствует о четком «фильтруме». Нижняя челюсть довольно массивная. Подбородок хорошо оформлен, степень выступания 2 балла. Рельеф затылочной кости развит сильно, сосцевидные отростки довольно массивные, поэтому можно предположить, что шея была мощной. Поскольку в настоящее время нет опубликованных данных о взаимозависимости длины ушной раковины от подлежащей костной структуры черепа, при графическом построении уха мы используем стандарты художников: длина уха близка к общей длине носа, а ширина равна половине его длины. Однако оттопыренность или прилегание к черепу ушной раковины определяется по строению сосцевидного отростка височной кости. Оттопыренное ухо обусловлено сильно развитым сосцевидным отростком. Если исходить из этих наблюдений, то ухо мужчины из кург. 1 могильника Ак-Алаха I можно представить довольно крупным, оттопыренным. По бокам большого затылочного отверстия лежат два суставных мыщелка, соединяющиеся с первым шейным позвонком – атлантом. У мужчины эти мыщелки оказались очень деформированными, произошло разрастание костной ткани вокруг суставных поверхностей, вероятно, у него был спондилез шейных позвонков, который затруднял движение головы.
Прическа, как правило, воссоздается условно, по рисункам или портретам людей соответствующих эпох. На исследуемом черепе сохранились частично волосы. Они довольно тонкие, редкие, средней длины, равномерно подстрижены по типу «под горшок».
Графическая и контурная реконструкции лица молодой женщины из погр. 2 могильника Ак-Алаха I представлены на рис. 3, 4. Возраст погребенной около 16 лет. Череп имел небольшую посмертную деформацию, однако она не повлияла на реконструкцию головы и лица. Череп больших размеров, с хорошо развитым рельефом. Высокая, мезокранная голова с выпуклым широким лбом, но лобные бугры выражены нечетко. Лицо очень высокое, овоидной формы, хорошо профилированное. Глазницы четырехугольные, края слегка притупленные, замкнутые, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посажено. Верхний край глазницы развит довольно равномерно, поэтому можно предположить или отсутствие складки верхнего века или, что более вероятно, равномерное развитие складки на всем протяжении глазницы – pmd. Разрез глаз косонаружный. Эпикантус отсутствует – медиальный край глазницы загнут внутрь. Надбровные дуги не доходят до середины орбиты и развиты средне. Брови изогнутой формы, средней ширины. Переносье высокое. Носовые косточки выступают очень хорошо, в области соединения носовых костей с лобными отростками скуловых костей образуют расширение в виде площадочки, поэтому так же, как и на мужском черепе, профиль спинки носа извилистый, а наружный нос резко выступающий, в сечении средней части трапециевидной формы. По внешнему виду в анфас носы мужчины и женщины из могильника Ак-Алаха I очень похожи, однако симотическая ширина носа на мужском черепе гораздо меньше, чем на женском (соответственно 9,5 и 14 мм). Расстояние между альвеолярными возвышениями клыков равно 34 мм, ему, вероятно, соответствует ширина носа.
Высота крыльев носа, связанная высокой степенью корреляции с положением гребня нижней раковины, находящегося в полости носа, равна 12 мм. Передненосовая ость чуть приподнята и поэтому кончик носа несколько приподнят. Нос очень высокий – 58 мм. Фильтрум четко выражен, равен расстоянию между наиболее выступающими точками альвеолярных выступов резцов на уровне подносовой точки. Клыковая ямка хорошо выражена. Легкий верхнескуловой и альвеолярный прогнатизм. Альвеолярные выступы зубов четко видны, сами зубы крупные, прикус щипцеобразный. Окрашенная (слизистая) часть верхней и нижней губ средняя – соответственно 9,5 и 8 мм; эти размеры при реконструкции определяются как высота коронки медиальных резцов до линии прикуса. На основании вышеизложенного комплекса признаков верхнюю губу можно реконструировать как немного прохейличную, средней высоты и средней толщины, а обе губы слегка припухлые. Подбородок четко оформлен. По форме подбородки женского и мужского черепов очень похожи. Хорошо развит рельеф затылочной кости и сосцевидных отростков. Можно предположить, что у женщины, как и у мужчины, были хорошо развиты мышцы шеи, уши крупные, оттопыренные. На черепе женщины в области суставных мыщелков затылочного отверстия наблюдаются следы таких же деформирующих процессов, о которых было сказано выше. Одинаковые признаки заболевания могут указывать на родственные связи погребенных в одном кургане мужчины и женщины. Волосы женщины были заплетены в две тонкие косички.
Графическая и контурная реконструкции по черепу мужчины из погр. 1 кургана Кутургунтас представлены на рис. 5, 6. Череп имеет серьезную посмертную деформацию затылочной части, однако хорошо сохранилась лицевая часть, особенно с правой стороны. Нос смоделирован нами на основе сохранившихся носовых косточек, носолобного шва, формы и размеров носовых отростков верхней челюсти, формирующих края носового отверстия. Погребенный, мужчина 25-30 лет, с очень высоким, слабо профилированным лицом овоидной формы. Лоб очень широкий, наклонный, с четко выраженными лобными буграми. Глазницы высокие, почти квадратные, края среднезаостренные, замкнутые, глазное яблоко по отношению к плоскости лица глубоко посаженное. Наклон глазной щели горизонтальный. Эпикантус отсутствует. Надбровные дуги четко вырисовываются, но не доходят до середины верхних краев орбиты и не выходят за пределы развития глабеллы. Верхний край орбиты развит равномерно, без нависания, и поэтому можно предположить или отсутствие складки верхнего века, или равномерное развитие складки на всем протяжении глазницы – pmd. Переносье высокое. Общий профиль спинки носа прямой. Нос очень высокий, резко выступающий, средней ширины. Ширина носа связана высокой степенью корреляции с альвеолярными возвышениями клыков, а ширина крыльев, как правило, не выходит за пределы своего рода «морфологического барьера» – альвеолярных выступов клыков. Направление передней носовой ости горизонтальное, таким образом, положение кончика и основания носа тоже горизонтальное. Крылья носа нечетко оформлены, средней высоты – 16 мм. Фильтрум хорошо выражен, неширокий. Прикус щипцеобразный. Легкий верхнескуловой прогнатизм сопровождается, как правило, припухлостью окрашенной части верхней губы. Нижняя челюсть очень широкая. Четко выражен выступающий вперед подбородок квадратной формы.
В уникальных по богатству инвентаря курганах Бертекской котловины найдено небольшое количество черепов, по которым были созданы графические реконструкции. Мы нашли возможным дать полное антропологическое описание особенностей лица скифского населения, оставившего курганы Ак-Алаха I и Кутургунтас. Погребенные были высокорослыми людьми с мощной шеей и крупной головой. Лица очень высокие, но со средней и слабой профилированностью, с широкими и средненаклонными лбами. Морфологические особенности глазной области заключаются в отсутствии эпикантуса, горизонтальном положении глазной щели, слабо выраженной или полном отсутствии складки верхнего века, глубоко посаженном глазном яблоке. Нос неширокий, но очень высокий, общий профиль спинки носа слегка извилистый или прямой. Выступание носа, которое характеризуется высотой переносья, сильное. Положение основания и кончика носа чаще горизонтальное. Губы средней толщины, немного прохейличные и слегка припухлые. Нижняя челюсть у мужчин, а также и у женщин широкая, довольно массивная, с четко выраженным подбородком. У мужчин волосы средней длины, скорее всего постриженные «под горшок», у женщины, вероятно, заплетены косы.
Полученные портреты позволяют наглядно представить европеоидный физический облик населения, оставившего курганы пазырыкской культуры. Вопрос о его генетических истоках должен решаться на основании специального краниологического исследования.
В раскопанном в 1947 г. Втором Пазырыкском кургане на Алтае была найдена мумия мужчины, умершего в возрасте примерно 60 лет. Мужчина относился к монголоидной расе: «По типу он явно выраженный монголоид. Большая мозговая коробка с головным указателем 83-84 при крайне широком (скуловой диаметр 156 мм при общей высоте лица 146 мм и при анатомической его высоте 96 мм) и плоском лице, с сильно выступающими вперед скуловыми костями. При значительных размерах межглазничного расстояния (38 мм) ширина носа средняя (высота его 48 мм, ширина 34 мм) и корень его вдавлен. Эпикантус плохо различим, но, возможно, имелся» (С.И. Руденко. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л., 1953. С. 65).
В отличие от него, женщина, мумия которой была найдена в том же захоронении, относилась к европеоидной расе: «Женщина из кургана второго – зрелого возраста, старше 40 лет. Тип ее значительно отличается от типа мужчины из того же кургана. Головной ее указатель значительно ниже, около 80. Лицо узкое и длинное (скуловой диаметр 134 мм при общей высоте лица 141 мм и анатомической его высоте 99 мм), хорошо профилированное. Скуловые кости выступают незначительно при сравнительно небольшом скуловом диаметре. Спинка носа выступает довольно резко. Эпикантус не различим. Если в типе этой женщины и можно усматривать некоторые монголоидные признаки (относительно большая высота лица, узкий нос), то весьма смягченные» (там же. С. 65-66).
Судя по богатству захоронения, мужчина из Второго Пазырыкского кургана принадлежал к знати. При этом он своей резко выраженной монголоидностью отличался от большинства лиц, захороненных в алтайских курганах. Можно предположить, что он был сыном гуннского шаньюя, жившим в качестве заложника при дворе правителя юэчжей. Там он получил в жены местную женщину, с которой и был в конечном счете похоронен. Обращает на себя внимание одна примечательная подробность его погребения: «В кургане втором под головой мужчины найдена подвесная борода из человеческих волос, в виде бахромы, нашитой на ременную полоску, с ремешками для подвязывания» (там же. С. 131).
Накладная борода - № 4 и 5
Как говорилось ранее, в захоронениях алтайских вождей обнаружены изображения монголоидных лиц с бородами, которые производят впечатление накладных.
Находка накладной бороды из человеческих волос во Втором Пазырыкском кургане подтверждает существование подобного обычая у гуннов. В силу своей монголоидности они не имели возможности отпускать естественные бороды. Безбородость гуннов (уже достигших к тому времени Европы) отмечена в IV в. н.э. Аммианом Марцеллином, который, однако, неправильно истолковывает ее происхождение: «Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко изрезывают щеки острым оружием, чтобы тем задержать своевременное появление волос на зарубцевавшихся нарезах, то они доживают свой век до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов». В отличие от них, пышная растительность на лицах представителей скифо-сарматских племен, в число которых входили и оставившие алтайские курганы юэчжи, засвидетельствована их многочисленными изображениями.
Из этого можно заключить, что в эпоху господства юэчжей над гуннами последние носили накладные бороды в подражание своим повелителям.
(Оставить комментарий)
