Оригинал взят у 
aquilaaquilonis в В 13-м веке московские князья били татар, а литовские от них бегали
aquilaaquilonis в В 13-м веке московские князья били татар, а литовские от них бегали
В 1285 г. объединенные силы Дмитрия Александровича Переяславского, Даниила Александровича Московского и Михаила Ярославича Тверского разгромили татарское войско, приведенное из Орды Андреем Александровичем Городецким. Об этом событии сообщает Новгородская IV летопись: «Князь Андреи приведе царевича, и много зла сътворися крестьяномъ. Дмитрии же, съчтався съ братьею, царевича прогна, а боляры Андреевы изнима» (ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 246). Это была первая победа, одержанная на поле боя русскими над татарами.
В 1300 г. Даниил Александрович Московский разгромил татарское войско, пришедшее на помощь рязанскому князю Константину Романовичу. Лаврентьевская летопись: «Того лета в осенине Данило князь московъскыи приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязаньского Костянтина некакою хитростью ялъ и приведъ на Москву» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486).
Ипатьевская летопись описывает три татарских похода на Литву – в 1258, 1275 и 1277-1278 гг. Ни о каких боестолкновениях с литовскими князьями при этом не сообщается. В 1258 г. говорится о безуспешных поисках Даниилом Галицким Войшелка и Товтивила. О масштабах этого похода сообщает Воскресенская летопись: «Того же лета взяша Татарове всю землю Литовскую» (ПСРЛ. Т. 7. С. 162). В 1275 г. татары вместе с рядом русских князей совершили поход на столицу Литвы Новгородок и взяли его окольный город. Ни о каком противодействии этому походу со стороны литовских князей не говорится, как и походу 1277-1278 гг. на Новгородок и Гродно.
1258 г.
Посла же [Бурундай] послы к Данилови, река: «Иду на Литву. Оже еси миренъ, пойди со мною».
Данилови же седшу с братомъ и со сыномъ, печалнымъ бывше, гадахуть: ведахуть бо,
аще Данилъ поедеть, и не будеть с добромъ. Сгадавъше вси, и еха Василко за
брата. И проводи братъ до Берестья, и посла с нимъ люди своя. И помолився богу,
святому Спасу избавнику, яже есть икона яже есть в городе Мелнице во церкви
святое Богородице и ныне стоить в велице чести; обеща ему Данило король
украшениемь украсити и.
Василкови же едущу по Бурундаи одиному по Литовьской земле, обретъ негде литву,
избивъ ю и приведе саигатъ Бурондаеви. И похвали Бурандай Василка, «аще братъ
твой не ехалъ». И воеваше ездя с нимъ. Ищющю ему сыновца своего Романа, воеваша
землю Литовьскую и Нальщаньску. Княгиню бе бо оставилъ у брата и сына своего
Володимера.
Потом же Данило король, ехавъ, взя Волковыескъ и Глеба князя пославъ я, и
держашеть и во чести, яко болма бо еха ко Волковыеску, ловя яти ворога своего
Вышелка и Тевтивила. И не удуси его в городе, искаше ею по стаемь, посылая люди,
и не обрете ею Беста бо велику лесть учинила: я Вышелгъ сына его Романа. И пакы
посла Михаила, и воева по Зелеви, ища ею, и не обрете ею. Потом же мысля ити на
Городенъ, творя ею тамъ.
1275 г.
Се же слышавъ, Левъ печаленъ бысть о семь велми, и нача промышляти, и посла в
татары ко великому цареви Меньгутимереви, прося собе помочи у него на литву.
Менгутимерь же да ему рать и Ягурчина с ними воеводу, и заднепрескый князи все
да ему в помочь, Романа Дьбряньского и сыномь Олгомъ, и Глеба князя
смоленьского, иныихъ князий много. Тогда бо бяху вси князи в воли в тотарьской.
Зиме же приспевше, и начаша ся пристраивати князи русцеи, и Левъ, Мьстиславъ,
Володимерь. Идоша же с ними князи Пиньсции и Туровьсцеи. И бысть идущимъ имъ
мимо Турово къ Случку, ту ся сня с татары у Случка. И тако поидоша вси воборзе к
Новугородъку. И не дошедше рекы Сырьвяче, ту же сташа на нощь. А заутра рано
воставше поидоша и перешедше реку до света, ту же и дождаша света. Восходящю же
солнцю, и начаша изряживати полкы. Изрядивша же полкы, и тако идоша к городу.
Татаром же идяху по праву своим полкомъ, а от нихъ Левъ идяше своимъ полкомъ, а
от Лва Володимеръ идяше по леву своим полкомъ.
Татари же прислаша ко Лвови и к Володимерови, тако рекуче: «Дети наше виделе,
оже рать стоить за горою. Пара идеть ис коней. А пошлете люди добрыи с нашими
татары, ать усмотрять, что будеть». Они же послаша с ними добрыи люди, и тако
ехавше, осмотреша, оже нетуть рати, но паря идяшеть со истоковъ, текущихъ из
горъ, зане морозе бяхуть велице.
И тако придоша к городу, и сташа около его. Мьстиславъ же бяшеть не притяглъ,
пошелъ бяшеть от Копыля, воюя по Полесью, ни Романъ, ни Глебь, тии князи
Заднепресции, но токмо и одинъ Олегъ, сынъ Романовъ, притяглъ. Пришелъ бо бяше
напередь с татары. Татарови же велми жадахуть Романа, абы притяглъ.
Левъ же лесть учини межи братьею своею, утаився Мьстислава и Володимера, взя
околний градъ с татары, а детинець остася. Завътра же по взятьи города приде
Романъ и Глебъ с великою силою. И гневахуся вси князи на Лва: Мьстиславъ,
Володимеръ, и тесть ему Романъ Дьбряньскый, и Глебъ Смоленьскый, и инии князи
мнози, вси гневахоться на нь про то, оже не потвори ихъ людми противу себе, самъ
взя городъ с татары. Сдумали же бяхуть тако, оже бы имъ всимъ вземше
Новъгородокъ, тоже потомь поити в землю Литовьскую. Но не идоша гневомъ про Лва,
и тако возвратишася во свояси.
1277-1278 гг.
Присла оканьный безаконьный Ногай послы своя с грамотами Тегичага, Кутлубугу и Ешимута ко Лвови,
и Мьстиславу, и Володимерю, тако река: «Всегда мь жалуете на литву. Осе же вы далъ есмь рать, и воеводу с ними Мамъшея, поидете же с ним на вороги свое».
Зиме же приспевше, и тако поидоша князи русции на литву: Мьстиславъ, Володимеръ,
а Левъ не иде, но посла сына своего Юрья. И тако поидоша вси к Новугородъку.
Бысть же пришедшимъ имъ ко Берестью, и весть приде имъ, оже уже татарове
попередили к Новугородъку. Князи же начаша думати собе Мьстиславъ, Володимеръ,
Юрьи, тако рекуце: «Оже поидемь к Новугородъку, а тамо татарове извоевали все.
Поидемь кде к челому месту». И тако здумавше, поидоша к Городну. И бысть
минувшимъ имъ Волковыескь, далече сташа на ночь. Ту Мьстиславъ и Юрьи утаивошеся
Володимера, посласта лутьшеи свое бояре и слуги воевать со Тюимою. Они же
воевавше тамо и легоша на ночь, а ко рати своей не шедше, и бе стороже, и
доспехы свое соимавше. Тогда же утече от нихъ беглечь единъ до города. И нача
поведати горожаномъ тако: «Онамо людье лежать на селе безъ ряду». Пруси же и
бортеве выехавше из города, удариша на не ночь, и избиша е все, а другие
изоимаша, и в городъ ведоша, а Тюима на санехъ везоша, бе бо раненъ велми.
Завътра же полкомъ пришедшимъ к городу, и прибеже Ратиславко Мьстиславль нагъ и
босъ, и начатъ поведати о бывшемь, оже избите бояре вси Мьстиславле и Лвове,
слугы вси избиты, а друзии поимании. И печална быста о семь велми Мьстиславь и
Юрьи за свое безумье, а Володимереви не любо бысть на нею, оже утаивъшеся его
тако учинила.
И начаша собе промышляти о взятьи города. Столпъ бо бе каменъ высокъ, стоя перед
вороты города; и бяху в немь заперлися прузи, и не бысть имь мимо нь поити к
городу, побивахуть бо со столпа того. И тако приступиша к нему и взяша и. Страхъ
же великъ и ужасть паде на городе, и быша, аки мертве, стояще на забролехъ
города, о взятьи столпа, зане то бысть упование ихъ.
И начаша думати о своихъ боярехъ, како бы ихъ мочно добыти, но не могоша никако
же. Мьстиславъ же и Володимеръ и Юрьи и докончаша с горожаны, како города имъ не
имати, а свое бояры выимати. Бояры свое поимаша, а городу не въспеша ничегоже.
Тако возвратишася восвояси.
В 1300 г. Даниил Александрович Московский разгромил татарское войско, пришедшее на помощь рязанскому князю Константину Романовичу. Лаврентьевская летопись: «Того лета в осенине Данило князь московъскыи приходилъ на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязаньского Костянтина некакою хитростью ялъ и приведъ на Москву» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 486).
Ипатьевская летопись описывает три татарских похода на Литву – в 1258, 1275 и 1277-1278 гг. Ни о каких боестолкновениях с литовскими князьями при этом не сообщается. В 1258 г. говорится о безуспешных поисках Даниилом Галицким Войшелка и Товтивила. О масштабах этого похода сообщает Воскресенская летопись: «Того же лета взяша Татарове всю землю Литовскую» (ПСРЛ. Т. 7. С. 162). В 1275 г. татары вместе с рядом русских князей совершили поход на столицу Литвы Новгородок и взяли его окольный город. Ни о каком противодействии этому походу со стороны литовских князей не говорится, как и походу 1277-1278 гг. на Новгородок и Гродно.
1258 г.
Посла же [Бурундай] послы к Данилови, река: «Иду на Литву. Оже еси миренъ, пойди со мною».
Данилови же седшу с братомъ и со сыномъ, печалнымъ бывше, гадахуть: ведахуть бо,
аще Данилъ поедеть, и не будеть с добромъ. Сгадавъше вси, и еха Василко за
брата. И проводи братъ до Берестья, и посла с нимъ люди своя. И помолився богу,
святому Спасу избавнику, яже есть икона яже есть в городе Мелнице во церкви
святое Богородице и ныне стоить в велице чести; обеща ему Данило король
украшениемь украсити и.
Василкови же едущу по Бурундаи одиному по Литовьской земле, обретъ негде литву,
избивъ ю и приведе саигатъ Бурондаеви. И похвали Бурандай Василка, «аще братъ
твой не ехалъ». И воеваше ездя с нимъ. Ищющю ему сыновца своего Романа, воеваша
землю Литовьскую и Нальщаньску. Княгиню бе бо оставилъ у брата и сына своего
Володимера.
Потом же Данило король, ехавъ, взя Волковыескъ и Глеба князя пославъ я, и
держашеть и во чести, яко болма бо еха ко Волковыеску, ловя яти ворога своего
Вышелка и Тевтивила. И не удуси его в городе, искаше ею по стаемь, посылая люди,
и не обрете ею Беста бо велику лесть учинила: я Вышелгъ сына его Романа. И пакы
посла Михаила, и воева по Зелеви, ища ею, и не обрете ею. Потом же мысля ити на
Городенъ, творя ею тамъ.
1275 г.
Се же слышавъ, Левъ печаленъ бысть о семь велми, и нача промышляти, и посла в
татары ко великому цареви Меньгутимереви, прося собе помочи у него на литву.
Менгутимерь же да ему рать и Ягурчина с ними воеводу, и заднепрескый князи все
да ему в помочь, Романа Дьбряньского и сыномь Олгомъ, и Глеба князя
смоленьского, иныихъ князий много. Тогда бо бяху вси князи в воли в тотарьской.
Зиме же приспевше, и начаша ся пристраивати князи русцеи, и Левъ, Мьстиславъ,
Володимерь. Идоша же с ними князи Пиньсции и Туровьсцеи. И бысть идущимъ имъ
мимо Турово къ Случку, ту ся сня с татары у Случка. И тако поидоша вси воборзе к
Новугородъку. И не дошедше рекы Сырьвяче, ту же сташа на нощь. А заутра рано
воставше поидоша и перешедше реку до света, ту же и дождаша света. Восходящю же
солнцю, и начаша изряживати полкы. Изрядивша же полкы, и тако идоша к городу.
Татаром же идяху по праву своим полкомъ, а от нихъ Левъ идяше своимъ полкомъ, а
от Лва Володимеръ идяше по леву своим полкомъ.
Татари же прислаша ко Лвови и к Володимерови, тако рекуче: «Дети наше виделе,
оже рать стоить за горою. Пара идеть ис коней. А пошлете люди добрыи с нашими
татары, ать усмотрять, что будеть». Они же послаша с ними добрыи люди, и тако
ехавше, осмотреша, оже нетуть рати, но паря идяшеть со истоковъ, текущихъ из
горъ, зане морозе бяхуть велице.
И тако придоша к городу, и сташа около его. Мьстиславъ же бяшеть не притяглъ,
пошелъ бяшеть от Копыля, воюя по Полесью, ни Романъ, ни Глебь, тии князи
Заднепресции, но токмо и одинъ Олегъ, сынъ Романовъ, притяглъ. Пришелъ бо бяше
напередь с татары. Татарови же велми жадахуть Романа, абы притяглъ.
Левъ же лесть учини межи братьею своею, утаився Мьстислава и Володимера, взя
околний градъ с татары, а детинець остася. Завътра же по взятьи города приде
Романъ и Глебъ с великою силою. И гневахуся вси князи на Лва: Мьстиславъ,
Володимеръ, и тесть ему Романъ Дьбряньскый, и Глебъ Смоленьскый, и инии князи
мнози, вси гневахоться на нь про то, оже не потвори ихъ людми противу себе, самъ
взя городъ с татары. Сдумали же бяхуть тако, оже бы имъ всимъ вземше
Новъгородокъ, тоже потомь поити в землю Литовьскую. Но не идоша гневомъ про Лва,
и тако возвратишася во свояси.
1277-1278 гг.
Присла оканьный безаконьный Ногай послы своя с грамотами Тегичага, Кутлубугу и Ешимута ко Лвови,
и Мьстиславу, и Володимерю, тако река: «Всегда мь жалуете на литву. Осе же вы далъ есмь рать, и воеводу с ними Мамъшея, поидете же с ним на вороги свое».
Зиме же приспевше, и тако поидоша князи русции на литву: Мьстиславъ, Володимеръ,
а Левъ не иде, но посла сына своего Юрья. И тако поидоша вси к Новугородъку.
Бысть же пришедшимъ имъ ко Берестью, и весть приде имъ, оже уже татарове
попередили к Новугородъку. Князи же начаша думати собе Мьстиславъ, Володимеръ,
Юрьи, тако рекуце: «Оже поидемь к Новугородъку, а тамо татарове извоевали все.
Поидемь кде к челому месту». И тако здумавше, поидоша к Городну. И бысть
минувшимъ имъ Волковыескь, далече сташа на ночь. Ту Мьстиславъ и Юрьи утаивошеся
Володимера, посласта лутьшеи свое бояре и слуги воевать со Тюимою. Они же
воевавше тамо и легоша на ночь, а ко рати своей не шедше, и бе стороже, и
доспехы свое соимавше. Тогда же утече от нихъ беглечь единъ до города. И нача
поведати горожаномъ тако: «Онамо людье лежать на селе безъ ряду». Пруси же и
бортеве выехавше из города, удариша на не ночь, и избиша е все, а другие
изоимаша, и в городъ ведоша, а Тюима на санехъ везоша, бе бо раненъ велми.
Завътра же полкомъ пришедшимъ к городу, и прибеже Ратиславко Мьстиславль нагъ и
босъ, и начатъ поведати о бывшемь, оже избите бояре вси Мьстиславле и Лвове,
слугы вси избиты, а друзии поимании. И печална быста о семь велми Мьстиславь и
Юрьи за свое безумье, а Володимереви не любо бысть на нею, оже утаивъшеся его
тако учинила.
И начаша собе промышляти о взятьи города. Столпъ бо бе каменъ высокъ, стоя перед
вороты города; и бяху в немь заперлися прузи, и не бысть имь мимо нь поити к
городу, побивахуть бо со столпа того. И тако приступиша к нему и взяша и. Страхъ
же великъ и ужасть паде на городе, и быша, аки мертве, стояще на забролехъ
города, о взятьи столпа, зане то бысть упование ихъ.
И начаша думати о своихъ боярехъ, како бы ихъ мочно добыти, но не могоша никако
же. Мьстиславъ же и Володимеръ и Юрьи и докончаша с горожаны, како города имъ не
имати, а свое бояры выимати. Бояры свое поимаша, а городу не въспеша ничегоже.
Тако возвратишася восвояси.
