Оригинал взят у
khrapachevsky в О веселых жонках, лоббировании и мудрости правителя
В цзюани 3 "Юань ши" (анналы правления Мэнгу-каана) есть один интересный фрагмент, смысл которого не вполне ясен.
Точнее понятно, что это передача одного из так называемых "биликов" великого хана, высказанных им по конкретному случаю, который ему пришлось разбирать в ходе отправления судебных или государственных дел. Подобные билики, например, в большом числе приведены у Рашид ад-Дина в специальных главках, посвященных описанию личных и государственных качеств каждого из описываемых им великих ханов.
Но обстоятельства дела, по которому был высказан данный билик Мэнгу-каана, из самого текста "Юань ши" никак не выясняются - китайскими сводчиками ЮШ он был использован лишь для оттенения государственной мудрости как самого правителя, так и его мудрого министра, что вполне в духе конфуцианских воззрений китайских ученых, писавших "Юань ши".
Приведем текст этого фрагмента, относящегося к записям событий правления Мэнгу в период ноября-декабря 1257 г.:
"Уйгуры преподнесли [Мэнгу] хрустальный таз, зонт с жемчугами и прочие вещи, которые можно было точно [оценить] в более чем 30 000 дин. Государь сказал так: «Прямо сейчас народ страдает от скудости в деньгах. И когда столько нуждающихся в этих ваших ценностях, то зачем они мне одному?» и отверг это [подношение]. Саид-ал-джи [Шамсаддин] подал мнение на этот счет и государь, отдавая должное его прямоте, на будущее дал запрещение, чтобы не было опять таких подношений".
Задумавшись что же все-таки послужило поводом для всего дела (между прочим весьма крупного - упомянутые 30 тысяч дин эквивалентны примерно 55 тоннам серебра), которое донесено нам китайскими сводчиками ЮШ в таком неясном виде, я вдруг вспомнил интересный случай в книге Марко Поло, который тоже касался уйгур, точнее тех из них, что проживали в оазисе Хами (Камул у Марко Поло). Вот как он описан в его "Книге":
"Гостям-иноземцам всегда очень рады; женам приказывают исполнять все желания иноземца; сами уйдут по своим делам и дня два-три домой не приходят, а гость там что пожелает, то и делает с женою; спит с нею как бы со своею женою; поживает в свое удовольствие. И в этом городе и в этой области жены любятся так, а мужья не стыдятся. Жены и красивы, и веселы, и любят потешиться.
Случилось, когда еще царствовал Мангу-хан, татарский царь, узнал он, как в Камуле отдают жен иноземцам, и приказал он, чтобы никто не смел под страхом наказания принимать к себе в гости иноземцев. Узнали в Камуле тот приказ и очень огорчились, собрались на совет и вот что порешили: взяли большие подарки, понесли их к Мангу-хану и стали его просить, чтобы позволил им жить, как деды завещали, а деды им говорили, что боги их любят за то, что иноземцам они отдают и жен, и всякое доброе, и хлеба у них оттого много, и всякий труд спорится. Услышал это Мангу-хан и сказал: хотите срамиться, так живите по-своему, и согласился, чтобы жили они по-своему. И держались они всегда этого обычая, и поныне держатся" (глава LIX).
Так вот похоже, что те уйгуры, которые преподнесли по "Юань ши" Мэнгу-каану подарки на 30 000 дин и те, что "взяли большие дары" на решение проблемы с отменой запрета на веселых жонок в уйгурской области Хами, это одни и те же люди. Впрочем, это пока догадка, требующая еще дополнительных изысканий.
А это певички из "ивового домика", сиречь веселые жонки, если по-русски.
Точнее понятно, что это передача одного из так называемых "биликов" великого хана, высказанных им по конкретному случаю, который ему пришлось разбирать в ходе отправления судебных или государственных дел. Подобные билики, например, в большом числе приведены у Рашид ад-Дина в специальных главках, посвященных описанию личных и государственных качеств каждого из описываемых им великих ханов.
Но обстоятельства дела, по которому был высказан данный билик Мэнгу-каана, из самого текста "Юань ши" никак не выясняются - китайскими сводчиками ЮШ он был использован лишь для оттенения государственной мудрости как самого правителя, так и его мудрого министра, что вполне в духе конфуцианских воззрений китайских ученых, писавших "Юань ши".
Приведем текст этого фрагмента, относящегося к записям событий правления Мэнгу в период ноября-декабря 1257 г.:
"Уйгуры преподнесли [Мэнгу] хрустальный таз, зонт с жемчугами и прочие вещи, которые можно было точно [оценить] в более чем 30 000 дин. Государь сказал так: «Прямо сейчас народ страдает от скудости в деньгах. И когда столько нуждающихся в этих ваших ценностях, то зачем они мне одному?» и отверг это [подношение]. Саид-ал-джи [Шамсаддин] подал мнение на этот счет и государь, отдавая должное его прямоте, на будущее дал запрещение, чтобы не было опять таких подношений".
Задумавшись что же все-таки послужило поводом для всего дела (между прочим весьма крупного - упомянутые 30 тысяч дин эквивалентны примерно 55 тоннам серебра), которое донесено нам китайскими сводчиками ЮШ в таком неясном виде, я вдруг вспомнил интересный случай в книге Марко Поло, который тоже касался уйгур, точнее тех из них, что проживали в оазисе Хами (Камул у Марко Поло). Вот как он описан в его "Книге":
"Гостям-иноземцам всегда очень рады; женам приказывают исполнять все желания иноземца; сами уйдут по своим делам и дня два-три домой не приходят, а гость там что пожелает, то и делает с женою; спит с нею как бы со своею женою; поживает в свое удовольствие. И в этом городе и в этой области жены любятся так, а мужья не стыдятся. Жены и красивы, и веселы, и любят потешиться.
Случилось, когда еще царствовал Мангу-хан, татарский царь, узнал он, как в Камуле отдают жен иноземцам, и приказал он, чтобы никто не смел под страхом наказания принимать к себе в гости иноземцев. Узнали в Камуле тот приказ и очень огорчились, собрались на совет и вот что порешили: взяли большие подарки, понесли их к Мангу-хану и стали его просить, чтобы позволил им жить, как деды завещали, а деды им говорили, что боги их любят за то, что иноземцам они отдают и жен, и всякое доброе, и хлеба у них оттого много, и всякий труд спорится. Услышал это Мангу-хан и сказал: хотите срамиться, так живите по-своему, и согласился, чтобы жили они по-своему. И держались они всегда этого обычая, и поныне держатся" (глава LIX).
Так вот похоже, что те уйгуры, которые преподнесли по "Юань ши" Мэнгу-каану подарки на 30 000 дин и те, что "взяли большие дары" на решение проблемы с отменой запрета на веселых жонок в уйгурской области Хами, это одни и те же люди. Впрочем, это пока догадка, требующая еще дополнительных изысканий.
А это певички из "ивового домика", сиречь веселые жонки, если по-русски.
