Оригинал взят у 
nap1000 в Вильцы и лютичи.
nap1000 в Вильцы и лютичи.
Ордерик Виталий - один из немногих, если вообще не единственный северо-западногерманский источник, знающий форму названия "лютичи". Форма "вильцы" была куда известнее в германском мире, она чаще применялась немцами, была известна в Скандинавии и Англии. В тоже время уже Эйнхард в IX веке указал, что форма "вильцы" была немецкой, а самоназвание их было велатабами. Руководствуясь этим, как-то всегда считал, что вильци (лат. wilti, wilci, wilzi и т.д.) было попросту германским произношением славянского велеты. Если принять, что вельты Птолемея, это тот же этноним, что и последующие велатабы, то картина кажется стройной: изначальная форма *welti заимствуется континентальными германцами и переходит там в wilti>wilci>wilzi. У славян она к IX веку преобразуется welatabi, то есть всё тоже *wel[a]t+owe. Форма лютичи в таком случае окажется никак со всем этим не связанной и, так как появляется на страницах хроник после распада большого велетского союза и образования нового союза четырёх племён лютичей, её можно было бы с этим новым союзом и связать. Схолия 16 (17) Адама Бременского, повествующая, что: "хижане и черезпеняне живут по эту сторону реки Пены, а толлензяне и редарии – по ту сторону этой реки. Эти четыре народа называют вильцами или лютичами за их храбрость", и связывающая название лютичей с храбростью, представлялась бы переводом именно этой новой, славянской формы "лютичи".
Форма "вильци" же для немца в тоже время не могла иметь смысла, так как изначально происходила бы не из германского языка, а из германского искажения славянской (?) формы велеты. Но вот сегодня наткнулся на прелюбопытнейшую статью в старом немецком лингвистическом ежегодника Zeitschrift für slavische Philologie за 1955 год, заставляющую лишний раз задуматься. В статье чешского лингвиста Вацлава Махека "Славянско-германские словесные пары" приводится интересное наблюдение относительно соответсвия славянского "лют" германскому "вильд". Сначала он рассматривает пару: славянское "лит/лют" (жаль) и германское "леид" (жаль), и далее переходит ко второй, связанной с первой, паре: славянское "лют" - германское "вильд". Статья на немецком (1, 2), потому приведу перевод лишь того абзатца, где речь идёт конкретно об интересующей теме:
"Вторую словесную группу составляют, как и было сказано, слова со смыслом "яростный, свирепый, дикий": например, ст.-чеш. l´uta zver = "дикий зверь". Здесь снова колеблится ст.-чеш. l´ity - "злой, дикий", наряду с l´uty. Образование l´utъ хорошо подтверждается церк-сл. l´utъ, русс. ljutyj, серб-хор., слов., булг. "ljut". Значением указывается [нем. "wild"] "дикий" (стоит помнить, как часто это "wild" указывается Бернекером как смысловой аналог!). Кажется даже возможным утверждать о родственности, да и тождестве славянского l´utъ и немецкого wild: нем. сущ. Wild происходит из инд.-ев. velto- ( а нем. прилагтельное wild - из veltjo-, см. этимологический словарь Клюге-Гётце). Предположив дальнее смещение сонант ( сонанты тяготеют к таким метатезам, ср. Индоевропейскую грамматику Хирта, I 310 f.). *velto- > *leuto- , мы получим совершенно регулярное l´utъ (eu>´u)".
Едва ли автор задумывался при этом о соотношении форм лютичи (достоверно славянской) и вильци (достоверно немецкой), но тождество и соответствие слав. "лютый" немецкому "вильд" кажется наполняет замечание Адама о том, что "эти племена зовутся вильцами или лютичами за храбрость" новым смыслом. Действительно, Адам ведь не знал славянского. Какое же из двух слов он перевёл на латынь как "храбрый" и, самое главное - с какого языка? )))
Форма "вильци" же для немца в тоже время не могла иметь смысла, так как изначально происходила бы не из германского языка, а из германского искажения славянской (?) формы велеты. Но вот сегодня наткнулся на прелюбопытнейшую статью в старом немецком лингвистическом ежегодника Zeitschrift für slavische Philologie за 1955 год, заставляющую лишний раз задуматься. В статье чешского лингвиста Вацлава Махека "Славянско-германские словесные пары" приводится интересное наблюдение относительно соответсвия славянского "лют" германскому "вильд". Сначала он рассматривает пару: славянское "лит/лют" (жаль) и германское "леид" (жаль), и далее переходит ко второй, связанной с первой, паре: славянское "лют" - германское "вильд". Статья на немецком (1, 2), потому приведу перевод лишь того абзатца, где речь идёт конкретно об интересующей теме:
"Вторую словесную группу составляют, как и было сказано, слова со смыслом "яростный, свирепый, дикий": например, ст.-чеш. l´uta zver = "дикий зверь". Здесь снова колеблится ст.-чеш. l´ity - "злой, дикий", наряду с l´uty. Образование l´utъ хорошо подтверждается церк-сл. l´utъ, русс. ljutyj, серб-хор., слов., булг. "ljut". Значением указывается [нем. "wild"] "дикий" (стоит помнить, как часто это "wild" указывается Бернекером как смысловой аналог!). Кажется даже возможным утверждать о родственности, да и тождестве славянского l´utъ и немецкого wild: нем. сущ. Wild происходит из инд.-ев. velto- ( а нем. прилагтельное wild - из veltjo-, см. этимологический словарь Клюге-Гётце). Предположив дальнее смещение сонант ( сонанты тяготеют к таким метатезам, ср. Индоевропейскую грамматику Хирта, I 310 f.). *velto- > *leuto- , мы получим совершенно регулярное l´utъ (eu>´u)".
Едва ли автор задумывался при этом о соотношении форм лютичи (достоверно славянской) и вильци (достоверно немецкой), но тождество и соответствие слав. "лютый" немецкому "вильд" кажется наполняет замечание Адама о том, что "эти племена зовутся вильцами или лютичами за храбрость" новым смыслом. Действительно, Адам ведь не знал славянского. Какое же из двух слов он перевёл на латынь как "храбрый" и, самое главное - с какого языка? )))
