Оригинал взят у 
p_i_f в Анальгин - тихий убийца
p_i_f в Анальгин - тихий убийца
Поговорим
о препарате широчайшего спектра применения, который имеется чуть ли не в
каждом доме. Этодипирон, известный российским жителям как анальгин
–популярнейшее жаропонижающее, болеутоляющее, противовоспалительное
средство. Наш обычный, привычный, как домашние тапочки, всем известный
анальгин в мире практически не известен. Но так было не всегда. В свое
время медицинской общественности понадобилось более десяти лет, чтобы
полностью изъять либо обставить очень серьезными ограничениями этот
смертоносный препарат.
Наш обычный, привычный, как домашние тапочки, всем известный анальгин в мире практически не известен. Но так было не всегда. В свое время медицинской общественности понадобилось более десяти лет, чтобы полностью изъять либо обставить очень серьезными ограничениями этот смертоносный препарат. Тридцать лет назад наука выяснила, что прием дипирона-анальгина может вызвать агранулоцитоз (утрата большого количества белых кровяных клеток в результате поражения костного мозга), а также анафилактический шок (тяжелая аллергическая реакция) с летальным исходом.
Первой страной, где медикам удалось поднять тревогу, были Соединенные Штаты. В 1973 году Американская медицинская ассоциация опубликовала доклад, в котором говорилось, что «нельзя оправдать использование дипирона в качестве анальгетика общего действия, средства при артрите или стандартного жаропонижающего». В 1977 году это лекарство было изъято с рынка.
Затем наступила очередь Европы. В 1986 году медики Германии подняли статистику, проанализировали данные о смертности и выявили 94 случая летального исхода, наступившего после приема лекарств, содержащих дипирон международной корпорации Hoechst, штаб-квартира которой находится в Германии. Причиной смерти в 46 случаях был агранулоцитоз, а в 39 случаях - анафилактический шок. Государственные органы немедленно запретили свободную реализацию всех препаратовдипирона, ввели отпуск по рецепту и ограничили показания к применению сильной болью в результате хирургической операции, травмы или опухоли. Все препараты дипирона были изъяты, а реализация комбинированных средств (баралган, баралгин и другие) была временно приостановлена до решения суда. В начале 1987 года корпорация Hoechst, решив не ссорится с властями страны, в которой расположена головная контора,«добровольно» изъяла весь свой баралгин с германского рынка.
К этому времени корпорация, создавшая дипирон в 1922 году, была крупнейшим в мире производителем этого препарата. В 1987 году в одной только Болгарии два препарата с дипироном новалгин и баралгинпринесли корпорации Hoechst более 190 миллионов долларов прибыли, что составило более 5% ее мировых продаж медикаментов. Эти же два лекарства были лидерами общих продаж Hoechst в Пакистане. Баралгинбыл шестым самым продаваемым фирменным препаратом в Индии,составлял более трети от общих продаж Hoechst на Филиппинах, ановалгин был самым известным и самым широко используемым анальгетиком в Боливии. Кроме того, многочисленные компании производили дипирон по лицензии Hoechst; в одной только Южной Корее 33 компании предлагали 42 фирменных аналогов препарата, а в Югославиидипирон, если сложить все аналоги, был вторым лекарством по объему использования… Понятно, что терять такие прибыли корпорация не собиралась. Магнаты из корпорации решили профинансировать международную исследовательскую программу – так называемое Бостонское исследование.
В 1978 году эту программу начал отдел лекарственной эпидемиологии Бостонского университета. Университет поставил целью собрать все данные о пациентах с агранулоцитозом и апластической анемией, которые поступили в больницу с этими состояниями, в семи городах с общим населением 22,3 миллиона человек: Барселоне, Ульме, Западном Берлине, Милане, Будапеште, Софии и Стокгольме, а также в Израиле, Бразилии и Индонезии. После финансовых вливаний от Hoechst результаты международного исследования получились совершенно абсурдными, и вопрос о связи смертельного заболевания костного мозга с дипирономтолько запутался. В Барселоне и двух германских городах, где исследователи начинали работу без финансирования от корпорации, были получены шокирующие результаты: риск агранулоцитоза при использованиидипирона был в 23,7 раз выше, чем без применения этого лекарства. Зато в Израиле и Будапеште смертоносный побочный эффект препарата получился ничтожным – 1,1 случая на миллион пользователей в неделю. В Бразилии и Индонезии исследования были просто сорваны. В итоге корпорации Hoechst провозгласила на весь мир, что риск вызываемогодипироном агранулоцитоза был доказательно установлен как «чрезвычайно низкий», и что «основной вопрос с дипироном теперь снят». Директор Hoechst по маркетингу Ханс-Гюнтер Григолайт объявил, что «учитывая улучшившуюся ситуацию с риском/пользой дипирона, нет необходимости изменять юридический статус дипирона в сторону больших ограничений».
Американская медицинская общественность, инициировавшая исследование, охарактеризовала такое толкование как «вводящее в заблуждение» и распространила заявление, в котором прямо было указано, что с учетом реального объема использования этого лекарства по вине корпорации ежегодно случается свыше 7000 смертей. Не поверил магнатам и
германский орган регламентации лекарственных средств – BGA – он также счел толкование результатов Бостонского исследования со стороны Hoechst неприемлемым. На слушании, проводившемся в сентябре 1986 года, немецкие чиновники разбили «методики» магнатов в пух и прах. Ограничения были сохранены, а к 1990 году дипирон полностью исчез с рынка Германии.
После этого процесс искоренения дипирона принял необратимый характер. Первые лица Hoechst буквально метались по всему миру, выступали с лекциями в медицинских учреждениях и университетах самых отдаленных и экзотических стран, как могли передергивали факты, растолковывая свою версию Бостонского исследования, но было поздно. Вслед за США, Великобританией и Германией дипирон запретили государственные органы Австралии, Норвегии, Канады, Швеции, Дании, Греции, Ирландии, Израиля, Италии, Японии, Бангладеш, Египта, Фиджи, Малайзии, Новой Зеландии, Филиппин, Саудовской Аравии, Сингапура, Венесуэлы, Пакистана… Надвигался один из самых впечатляющих крахов в истории фармацевтики. Но тут на счастье корпорации Hoechst и ее партнеров случился развал Союза, и все выметенные государствами пяти континетов мегатонны дипирона хлынули в Россию.
Сегодня анальгин-дипирон представлен в наших аптеках, медицинских и образовательных учреждениях, домашних аптечках более чем тридцатью «двойниками» (назовем новалдин, сальпирин, баралгин М, небагин, спаздолзин, рональгин…). Еще более обширен арсенал комбинированных средств с дипироном в составе (наиболее популярныпенталгин, андипал, баралгин, новалгин, небалган, анапирин, бенальгин, темпалгин…). Плюс к этому с советских времен продолжают выпускать дешевый отечественный анальгин многочисленные российские производители, поскольку вся история с дипироном прошла мимо внимания медиков, общественности и граждан Страны Советов, занятых «перестройкой». А уже в новейшее время медицинское чиновничество, занятое набиванием карманов, постаралось полностью скрыть от населения информацию об этом скандале мирового масштаба. В чем и преуспело.
Нас давно не удивляет то, что рынок СНГ в последние годы превратился в своеобразный "полигон утилизации", свалку для всего того, что признано опасным, от чего избавляется остальной мир. Но есть в современной глобальной экономике такая отрасль, которая превратила в свалку весь мир. Отрасль эта - фармация. Всемирная организация здравоохранения как-то объявила, что "для лечения всех болезней хватило бы 200 медикаментов". Реальное же количество препаратов, имеющихся на рынках некоторых стран Евросоюза превышает 12 тысяч. Количество препаратов, представленных на отечественном рынке, стремительно приближается к этому числу. И среди них есть немало таких, вредоносные и даже смертоносные последствия применения которых давно поставили крест на их дальнейшем использовании в странах Северной Америки и Евросоюза. Тем любопытнее посмотреть, какова судьба этих препаратов у нас.
Запад, "подсевший" на медикаменты гораздо раньше нашего, вскормивший такие супер-корпорации, что ни наука, ни государство им теперь не указ, поскольку скуплены на корню, судорожно пытается избавиться от излишних, не безвредных и откровенно опасных препаратов. Там идет грандиозная информационная война. Обыденными стали массовые обращения в суд за многомиллионными компенсациями от жертв и от родственников жертв фарма-корпораций. В иных странах препараты ежегодно изымаются с рынка чуть ли не сотнями. Общественное мнение от очередных разоблачений бросает то в жар, то в холод. И страны вроде нашей, традиционно служившие "мусорным ведром" для многих других отраслей западной индустрии, с "отбросами" фармацевтической отрасли явно не справляются. Слишком уж велики "мусорные отвалы". "Третий мир" не в состоянии их вместить.
Наш обычный, привычный, как домашние тапочки, всем известный анальгин в мире практически не известен. Но так было не всегда. В свое время медицинской общественности понадобилось более десяти лет, чтобы полностью изъять либо обставить очень серьезными ограничениями этот смертоносный препарат. Тридцать лет назад наука выяснила, что прием дипирона-анальгина может вызвать агранулоцитоз (утрата большого количества белых кровяных клеток в результате поражения костного мозга), а также анафилактический шок (тяжелая аллергическая реакция) с летальным исходом.
Первой страной, где медикам удалось поднять тревогу, были Соединенные Штаты. В 1973 году Американская медицинская ассоциация опубликовала доклад, в котором говорилось, что «нельзя оправдать использование дипирона в качестве анальгетика общего действия, средства при артрите или стандартного жаропонижающего». В 1977 году это лекарство было изъято с рынка.
Затем наступила очередь Европы. В 1986 году медики Германии подняли статистику, проанализировали данные о смертности и выявили 94 случая летального исхода, наступившего после приема лекарств, содержащих дипирон международной корпорации Hoechst, штаб-квартира которой находится в Германии. Причиной смерти в 46 случаях был агранулоцитоз, а в 39 случаях - анафилактический шок. Государственные органы немедленно запретили свободную реализацию всех препаратовдипирона, ввели отпуск по рецепту и ограничили показания к применению сильной болью в результате хирургической операции, травмы или опухоли. Все препараты дипирона были изъяты, а реализация комбинированных средств (баралган, баралгин и другие) была временно приостановлена до решения суда. В начале 1987 года корпорация Hoechst, решив не ссорится с властями страны, в которой расположена головная контора,«добровольно» изъяла весь свой баралгин с германского рынка.
К этому времени корпорация, создавшая дипирон в 1922 году, была крупнейшим в мире производителем этого препарата. В 1987 году в одной только Болгарии два препарата с дипироном новалгин и баралгинпринесли корпорации Hoechst более 190 миллионов долларов прибыли, что составило более 5% ее мировых продаж медикаментов. Эти же два лекарства были лидерами общих продаж Hoechst в Пакистане. Баралгинбыл шестым самым продаваемым фирменным препаратом в Индии,составлял более трети от общих продаж Hoechst на Филиппинах, ановалгин был самым известным и самым широко используемым анальгетиком в Боливии. Кроме того, многочисленные компании производили дипирон по лицензии Hoechst; в одной только Южной Корее 33 компании предлагали 42 фирменных аналогов препарата, а в Югославиидипирон, если сложить все аналоги, был вторым лекарством по объему использования… Понятно, что терять такие прибыли корпорация не собиралась. Магнаты из корпорации решили профинансировать международную исследовательскую программу – так называемое Бостонское исследование.
В 1978 году эту программу начал отдел лекарственной эпидемиологии Бостонского университета. Университет поставил целью собрать все данные о пациентах с агранулоцитозом и апластической анемией, которые поступили в больницу с этими состояниями, в семи городах с общим населением 22,3 миллиона человек: Барселоне, Ульме, Западном Берлине, Милане, Будапеште, Софии и Стокгольме, а также в Израиле, Бразилии и Индонезии. После финансовых вливаний от Hoechst результаты международного исследования получились совершенно абсурдными, и вопрос о связи смертельного заболевания костного мозга с дипирономтолько запутался. В Барселоне и двух германских городах, где исследователи начинали работу без финансирования от корпорации, были получены шокирующие результаты: риск агранулоцитоза при использованиидипирона был в 23,7 раз выше, чем без применения этого лекарства. Зато в Израиле и Будапеште смертоносный побочный эффект препарата получился ничтожным – 1,1 случая на миллион пользователей в неделю. В Бразилии и Индонезии исследования были просто сорваны. В итоге корпорации Hoechst провозгласила на весь мир, что риск вызываемогодипироном агранулоцитоза был доказательно установлен как «чрезвычайно низкий», и что «основной вопрос с дипироном теперь снят». Директор Hoechst по маркетингу Ханс-Гюнтер Григолайт объявил, что «учитывая улучшившуюся ситуацию с риском/пользой дипирона, нет необходимости изменять юридический статус дипирона в сторону больших ограничений».
Американская медицинская общественность, инициировавшая исследование, охарактеризовала такое толкование как «вводящее в заблуждение» и распространила заявление, в котором прямо было указано, что с учетом реального объема использования этого лекарства по вине корпорации ежегодно случается свыше 7000 смертей. Не поверил магнатам и
германский орган регламентации лекарственных средств – BGA – он также счел толкование результатов Бостонского исследования со стороны Hoechst неприемлемым. На слушании, проводившемся в сентябре 1986 года, немецкие чиновники разбили «методики» магнатов в пух и прах. Ограничения были сохранены, а к 1990 году дипирон полностью исчез с рынка Германии.
После этого процесс искоренения дипирона принял необратимый характер. Первые лица Hoechst буквально метались по всему миру, выступали с лекциями в медицинских учреждениях и университетах самых отдаленных и экзотических стран, как могли передергивали факты, растолковывая свою версию Бостонского исследования, но было поздно. Вслед за США, Великобританией и Германией дипирон запретили государственные органы Австралии, Норвегии, Канады, Швеции, Дании, Греции, Ирландии, Израиля, Италии, Японии, Бангладеш, Египта, Фиджи, Малайзии, Новой Зеландии, Филиппин, Саудовской Аравии, Сингапура, Венесуэлы, Пакистана… Надвигался один из самых впечатляющих крахов в истории фармацевтики. Но тут на счастье корпорации Hoechst и ее партнеров случился развал Союза, и все выметенные государствами пяти континетов мегатонны дипирона хлынули в Россию.
Сегодня анальгин-дипирон представлен в наших аптеках, медицинских и образовательных учреждениях, домашних аптечках более чем тридцатью «двойниками» (назовем новалдин, сальпирин, баралгин М, небагин, спаздолзин, рональгин…). Еще более обширен арсенал комбинированных средств с дипироном в составе (наиболее популярныпенталгин, андипал, баралгин, новалгин, небалган, анапирин, бенальгин, темпалгин…). Плюс к этому с советских времен продолжают выпускать дешевый отечественный анальгин многочисленные российские производители, поскольку вся история с дипироном прошла мимо внимания медиков, общественности и граждан Страны Советов, занятых «перестройкой». А уже в новейшее время медицинское чиновничество, занятое набиванием карманов, постаралось полностью скрыть от населения информацию об этом скандале мирового масштаба. В чем и преуспело.
Нас давно не удивляет то, что рынок СНГ в последние годы превратился в своеобразный "полигон утилизации", свалку для всего того, что признано опасным, от чего избавляется остальной мир. Но есть в современной глобальной экономике такая отрасль, которая превратила в свалку весь мир. Отрасль эта - фармация. Всемирная организация здравоохранения как-то объявила, что "для лечения всех болезней хватило бы 200 медикаментов". Реальное же количество препаратов, имеющихся на рынках некоторых стран Евросоюза превышает 12 тысяч. Количество препаратов, представленных на отечественном рынке, стремительно приближается к этому числу. И среди них есть немало таких, вредоносные и даже смертоносные последствия применения которых давно поставили крест на их дальнейшем использовании в странах Северной Америки и Евросоюза. Тем любопытнее посмотреть, какова судьба этих препаратов у нас.
Запад, "подсевший" на медикаменты гораздо раньше нашего, вскормивший такие супер-корпорации, что ни наука, ни государство им теперь не указ, поскольку скуплены на корню, судорожно пытается избавиться от излишних, не безвредных и откровенно опасных препаратов. Там идет грандиозная информационная война. Обыденными стали массовые обращения в суд за многомиллионными компенсациями от жертв и от родственников жертв фарма-корпораций. В иных странах препараты ежегодно изымаются с рынка чуть ли не сотнями. Общественное мнение от очередных разоблачений бросает то в жар, то в холод. И страны вроде нашей, традиционно служившие "мусорным ведром" для многих других отраслей западной индустрии, с "отбросами" фармацевтической отрасли явно не справляются. Слишком уж велики "мусорные отвалы". "Третий мир" не в состоянии их вместить.
