Краткие сообщения Института археологии.
Вып. 99. Средневековая археология. 1964.
Ранний железный век на территории Восточного Забайкалья (Читинская область) очень слабо еще освещен в археологической литературе. В настоящее время известны лишь единичные памятники этого периода. Поэтому публикация новых материалов имеет немаловажное значение.
Первый памятник из интересующих нас исследован А.П. Окладниковым в 1950 г. Им раскопано в с. Агинском детское погребение гуннского времени.1) Покойник, захороненный в своеобразном двойном гробу из камня и дерева, сопровождался многочисленным погребальным инвентарем (наконечники стрел из бронзы, железа и кости, золотое колечко, роговая пряжка, перламутровые нашивки, воспроизводящие раковину каури, железные удила, железный ножевидный клинок и т.д.). Однако вещи из этого погребения не опубликованы.
В 1958 г. А.П. Окладников и М.И. Рижский раскопали в районе станции Оловянной могильник из восьми могил.2) В древности они были отмечены на поверхности каменными выкладками из лежащих плашмя плит (скорее всего в форме круга). Погребения находились в узких грунтовых могилах и лишь одно из них — в каменном ящике из стоящих на ребре плит. В последнем скелет лежал вытянуто на спине, головой к юго-западу. Рядом с ним был найден глиняный высокий широкогорлый горшок с хорошо выраженными плечиками, без орнаментации; встречены также остатки донышка берестяного сосуда, обломки железных колец и костяные трехгранные наконечники стрел — два втульчатых и один черешковый. На основании типологического анализа материалов авторы сочли возможным отнести захоронение к гуннскому времени, указав, однако, что оно принадлежало не гуннам, а другим племенам. Скелеты в других погребениях лежали на спине, вытянуто и были ориентированы головою на юго-юго-запад. Около головы также стояли плоскодонные глиняные сосуды, узкогорлые, с отогнутым наружу венчиком в виде «воротничка». У одного сосуда был невысокий поддон в виде ободка. Орнаментированы они налепными валиками, нередко в виде параллельных рядов, иногда разорванными, с опускающимися вниз концами. Погребальный инвентарь включал также костяные наконечники стрел (трехгранные в сечении, с отчетливо выделенным (73/74) уступом, насадом-черешком), прямые и узкие железные ножи и украшения (литые бронзовые бляшки Т-образной формы с выпуклыми шишечками и скобочками для прикрепления к одежде, плоско-выпуклая бляшка из перламутра и т.д.). По характеру погребального инвентаря авторы отнесли погребения ко II—IV вв. н.э., указав, что они вероятнее всего принадлежали племенам сяньби, которые господствовали в Забайкалье в это время.
Во время разведочных работ то реке Онон, Ононским отрядом Монгольской археологической экспедиции ИА АН СССР в 1959 г. было открыто поселение раннего железного века на восточной окраине дер. Кункур в Агинском Бурятском национальном округе. Среди немногочисленных находок прежде всего нужно отметить плоский треугольный черешковый наконечник стрелы из железа, относящийся к наиболее ранним изделиям железного века и фрагмент прямого плоского венчика сосуда с валиком по краю, украшенный полукруглыми арочными в давлениями, весьма характерными для некоторых забайкальских сосудов гуннского времени.3) К этому же времени относится и некоторая часть материалов со стоянки в 600 м к северу от дер. Кункур, среди них следует отметить фрагмент отогнутого наружу венчика серого сосуда, также украшенного горизонтальным рядом соединенных выпуклых арок.4) Возможно, в древности это была одна стоянка, теперь в большей своей части развеянная.
Открытие стоянки гуннского времени указывало на возможность поисков в районе дер. Кункур и древних погребений. И действительно, одно из них было исследовано в 1 км к северо-западу от деревни сотрудниками Ононского отряда в 1961 г. Об этом погребении, обнаруженном почти на самом дне длинного песчаного выдува, нам сообщили сотрудники Читинского областного музея. В результате развеивания и размыва почвы на дне выдува обнаружены плохо сохранившиеся остатки деревянного гроба со скелетом человека (рис. 29). Северная его часть была нарушена — череп, челюсть и локтевая кость лежали разбросанно. В 0,3 м к северу от черепа залегали фрагменты керамики относящиеся к двум сосудам. Такое расположение остатков погребения, очевидно было следствием сползания отдельных его частей по склону дюны. Около 1,5 м к западу от гроба находилось скопление мелких жженных костей, о происхождении которого трудно что-либо сказать.5) Судя по положению скелета умерший был захоронен на спине, вытянуто и ориентирован головой на север. На скелете обнаружены остатки шкуры животного, возможно, относящиеся к одежде или одеялу. В связи с этим интересно отметить сообщение из китайских источников о том, что гунны «одеваются кожами его (домашнего скота.— Ю.Г.) прикрываются шерстяным и меховым одеялом».6) У правой бедреной кости находились остатки железного кинжала, среди которых хорошо сохранилась нижняя часть клинка и различаются обломки, по-видимому, какого-то кольца, может быть, от его выемчатой с гвоздевидными выступами рукояти (рис. 29 – 1, 2), или же от удил, а у левой бедреной кости найден небольшой бронзовый крючок для подвешивания, в форме вопросительного знака. Кроме того, встречены обломки железных пластин и гвоздей (рис. 29 – 3, 4), предназначенных видимо, для скрепления отдельных частей гроба.
Погребение в деревянном гробу в вытянутом положении и ориентировка на север — все это характерный признак хорошо исследованных гуннских (74/75)
Рис. 29.+) План погребения и находки 1 — обломок рукояти от железного кинжала; 2 — нижняя часть клинка кинжала; 3 — железная пластина; 4 — железный гвоздь; 5 — глиняный сосуд; 6 — обломок венчика сосуда; 7 — план погребения. На плане: а — остатки деревянного гроба; б — скопление керамики; в — жженные кости
погребений на западе Забайкалья и в Монголии.7)
Правда, в большинстве случаев захоронения производились как бы в
двойной погребальной камере, наружную часть которой составляет чаще
всего бревенчатый сруб. Но на хорошо исследованном гуннском могильнике в
Ильмовой пади есть захоронения и в одних гробах.8)
Отнесение кункурского памятника к гуннскому времени подтверждается и
анализом керамики. Как уже отмечалось выше, хорошо выделяются фрагменты
двух сосудов. От одного (из глины в изломе красноватого цвета)
сохранилось немного фрагментов, главным образом от венчика (рис. 29 – 6).
Венчик выделенный округлый, слетка отогнутый наружу; сразу под ним
проходит горизонтальный валик с насечками. Книзу стенки резко
расширяются. Видимо, сосуд был больших размеров. Интересно отметить, что
форма выделенного округлого венчика с выступающим рассеченным валиком
очень напоминает некоторые фрагменты венчиков с уже отмеченной выше
стоянки (в 600 м к северу от дер. Кункур).9) В профиле он напоминает и некоторые гуннские сосуды, в частности из раскопок в Ильмовой пади.10) Другой небольшой сосуд удалось собрать почти полностью (рис. 29 – 5). У него сравнительно широкое раздутое, особенно в верхней половине, тулово, воронкообразный отогнутый венчик с насечками
по наружному краю, на плечиках выпуклый валик, прерывающийся двумя
небольшими выступами, и небольшой поддон полый внутри. Высота 12 см,
ширина края 9,5 см, наибольший диаметр гулова 11 см, диаметр поддона 7
см . Подобные сосуды с коническими поддонами были широко распространены в
Сибири в гуннское время. По форме он близок некоторым гуннским
забайкальским сосудам из раскопок в Ильмовой пади.11)
Что же касается его орнаментации, то валиковые украшения весьма
характерны для гуннской керамики западных (75/76) районов Забайкалья,12) на которой эти валики так же в основном располагаются на плечиках.
Все сказанное выше позволяет не только говорить об одновременности рассмотренного погребения с известными гуннскими памятниками западных районов Забайкалья (могильник у Ильмовой пади, Ниже-Иволгинское городище и др.). но и предположить, что оно также гуннское. В этот период (с III в. до н.э. по II в. н.э.) на территории Восточного Забайкалья сосуществует по крайней мере два различных типа погребальных обрядов (в деревянных гробах и в каменных ящиках, с разной ориентировкой) есть и существенные различия в керамике этих погребений. Вполне возможно, что в Восточном Забайкалье тогда жили этнически различные группы населения. Не говорит ли этот факт против точки зрения тех ученых, которые видят в гуннах прямых потомков населения культуры плиточных могил? Или, может быть, между двумя отмеченными типами погребений есть какое-то хронологическое различие, которое пока трудно уловить? Ответы на эти и другие вопросы должны помочь найти дальнейшие исследования памятников раннего железного века Восточного Забайкалья.
1) А.П. Окладников. Работы Бурят-Монгольской археологической экспедиции в 1947—1950 гг. КСИИМК, вып. XLV, 1952, стр. 45-46.
2) А.П. Окладников и М.И. Рижский. Археологические исследования вблизи станции Оловянной. Ученые записки Читинского государственного педагогического института, вып. IV. Чита, 1959, стр. 110-116.
3) Ю.С. Гришин. Древние памятники среднего течения Онона. Монгольский археологический сборник. М., 1962, стр. 105-106, и рис. 38, 8.
4) Там же, стр. 106-106, рис. 42.
5) Может быть, оно относится к существовавшей здесь в значительно более раннее время стоянке, от которой сохранились небольшой халцедоновый наконечник стрелы с вогнутым основанием, несколько каменных отщепов и отдельные очень мелкие маловыразительные фрагменты глиняных сосудов. Все эти находки собраны в основном в 50 м от погребения.
6) Н.Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. I. М.–Л., 1950, стр. 40 (Шицзи).
+) Нумерация рисунков сквозная по сборнику. OCR.
7) Г.П. Сосновский. Раскопки Ильмовой пади. СА, VIII, 1946.
8) Г.П. Сосновский. Раскопки Ильмовой пади. СА, VIII, 1946, стр. 57, рис. 9.
9) Ю.С. Гришин, Указ. соч., рис. 42.
10) Ю.Т. Талько-Гринцевич. Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой пади. Труды Троицко-Савско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Русского географического общества, т. I, вып. 2, 1899, табл. XVIII, рис. 28 – в.
11) Ю.Т. Талько-Гринцевич. Указ. соч. табл. XVIII, рис. 27 – а, б, с. Конические поддоны также не чужды гуннской керамике. См. ту же таблицу, рис. 27 – е.
12) С.И. Руденко. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М.–Л., 1962, стр. 59-60, стр. 51.
Вып. 99. Средневековая археология. 1964.
Ранний железный век на территории Восточного Забайкалья (Читинская область) очень слабо еще освещен в археологической литературе. В настоящее время известны лишь единичные памятники этого периода. Поэтому публикация новых материалов имеет немаловажное значение.
Первый памятник из интересующих нас исследован А.П. Окладниковым в 1950 г. Им раскопано в с. Агинском детское погребение гуннского времени.1) Покойник, захороненный в своеобразном двойном гробу из камня и дерева, сопровождался многочисленным погребальным инвентарем (наконечники стрел из бронзы, железа и кости, золотое колечко, роговая пряжка, перламутровые нашивки, воспроизводящие раковину каури, железные удила, железный ножевидный клинок и т.д.). Однако вещи из этого погребения не опубликованы.
В 1958 г. А.П. Окладников и М.И. Рижский раскопали в районе станции Оловянной могильник из восьми могил.2) В древности они были отмечены на поверхности каменными выкладками из лежащих плашмя плит (скорее всего в форме круга). Погребения находились в узких грунтовых могилах и лишь одно из них — в каменном ящике из стоящих на ребре плит. В последнем скелет лежал вытянуто на спине, головой к юго-западу. Рядом с ним был найден глиняный высокий широкогорлый горшок с хорошо выраженными плечиками, без орнаментации; встречены также остатки донышка берестяного сосуда, обломки железных колец и костяные трехгранные наконечники стрел — два втульчатых и один черешковый. На основании типологического анализа материалов авторы сочли возможным отнести захоронение к гуннскому времени, указав, однако, что оно принадлежало не гуннам, а другим племенам. Скелеты в других погребениях лежали на спине, вытянуто и были ориентированы головою на юго-юго-запад. Около головы также стояли плоскодонные глиняные сосуды, узкогорлые, с отогнутым наружу венчиком в виде «воротничка». У одного сосуда был невысокий поддон в виде ободка. Орнаментированы они налепными валиками, нередко в виде параллельных рядов, иногда разорванными, с опускающимися вниз концами. Погребальный инвентарь включал также костяные наконечники стрел (трехгранные в сечении, с отчетливо выделенным (73/74) уступом, насадом-черешком), прямые и узкие железные ножи и украшения (литые бронзовые бляшки Т-образной формы с выпуклыми шишечками и скобочками для прикрепления к одежде, плоско-выпуклая бляшка из перламутра и т.д.). По характеру погребального инвентаря авторы отнесли погребения ко II—IV вв. н.э., указав, что они вероятнее всего принадлежали племенам сяньби, которые господствовали в Забайкалье в это время.
Во время разведочных работ то реке Онон, Ононским отрядом Монгольской археологической экспедиции ИА АН СССР в 1959 г. было открыто поселение раннего железного века на восточной окраине дер. Кункур в Агинском Бурятском национальном округе. Среди немногочисленных находок прежде всего нужно отметить плоский треугольный черешковый наконечник стрелы из железа, относящийся к наиболее ранним изделиям железного века и фрагмент прямого плоского венчика сосуда с валиком по краю, украшенный полукруглыми арочными в давлениями, весьма характерными для некоторых забайкальских сосудов гуннского времени.3) К этому же времени относится и некоторая часть материалов со стоянки в 600 м к северу от дер. Кункур, среди них следует отметить фрагмент отогнутого наружу венчика серого сосуда, также украшенного горизонтальным рядом соединенных выпуклых арок.4) Возможно, в древности это была одна стоянка, теперь в большей своей части развеянная.
Открытие стоянки гуннского времени указывало на возможность поисков в районе дер. Кункур и древних погребений. И действительно, одно из них было исследовано в 1 км к северо-западу от деревни сотрудниками Ононского отряда в 1961 г. Об этом погребении, обнаруженном почти на самом дне длинного песчаного выдува, нам сообщили сотрудники Читинского областного музея. В результате развеивания и размыва почвы на дне выдува обнаружены плохо сохранившиеся остатки деревянного гроба со скелетом человека (рис. 29). Северная его часть была нарушена — череп, челюсть и локтевая кость лежали разбросанно. В 0,3 м к северу от черепа залегали фрагменты керамики относящиеся к двум сосудам. Такое расположение остатков погребения, очевидно было следствием сползания отдельных его частей по склону дюны. Около 1,5 м к западу от гроба находилось скопление мелких жженных костей, о происхождении которого трудно что-либо сказать.5) Судя по положению скелета умерший был захоронен на спине, вытянуто и ориентирован головой на север. На скелете обнаружены остатки шкуры животного, возможно, относящиеся к одежде или одеялу. В связи с этим интересно отметить сообщение из китайских источников о том, что гунны «одеваются кожами его (домашнего скота.— Ю.Г.) прикрываются шерстяным и меховым одеялом».6) У правой бедреной кости находились остатки железного кинжала, среди которых хорошо сохранилась нижняя часть клинка и различаются обломки, по-видимому, какого-то кольца, может быть, от его выемчатой с гвоздевидными выступами рукояти (рис. 29 – 1, 2), или же от удил, а у левой бедреной кости найден небольшой бронзовый крючок для подвешивания, в форме вопросительного знака. Кроме того, встречены обломки железных пластин и гвоздей (рис. 29 – 3, 4), предназначенных видимо, для скрепления отдельных частей гроба.
Погребение в деревянном гробу в вытянутом положении и ориентировка на север — все это характерный признак хорошо исследованных гуннских (74/75)
Рис. 29.+) План погребения и находки 1 — обломок рукояти от железного кинжала; 2 — нижняя часть клинка кинжала; 3 — железная пластина; 4 — железный гвоздь; 5 — глиняный сосуд; 6 — обломок венчика сосуда; 7 — план погребения. На плане: а — остатки деревянного гроба; б — скопление керамики; в — жженные кости
Все сказанное выше позволяет не только говорить об одновременности рассмотренного погребения с известными гуннскими памятниками западных районов Забайкалья (могильник у Ильмовой пади, Ниже-Иволгинское городище и др.). но и предположить, что оно также гуннское. В этот период (с III в. до н.э. по II в. н.э.) на территории Восточного Забайкалья сосуществует по крайней мере два различных типа погребальных обрядов (в деревянных гробах и в каменных ящиках, с разной ориентировкой) есть и существенные различия в керамике этих погребений. Вполне возможно, что в Восточном Забайкалье тогда жили этнически различные группы населения. Не говорит ли этот факт против точки зрения тех ученых, которые видят в гуннах прямых потомков населения культуры плиточных могил? Или, может быть, между двумя отмеченными типами погребений есть какое-то хронологическое различие, которое пока трудно уловить? Ответы на эти и другие вопросы должны помочь найти дальнейшие исследования памятников раннего железного века Восточного Забайкалья.
1) А.П. Окладников. Работы Бурят-Монгольской археологической экспедиции в 1947—1950 гг. КСИИМК, вып. XLV, 1952, стр. 45-46.
2) А.П. Окладников и М.И. Рижский. Археологические исследования вблизи станции Оловянной. Ученые записки Читинского государственного педагогического института, вып. IV. Чита, 1959, стр. 110-116.
3) Ю.С. Гришин. Древние памятники среднего течения Онона. Монгольский археологический сборник. М., 1962, стр. 105-106, и рис. 38, 8.
4) Там же, стр. 106-106, рис. 42.
5) Может быть, оно относится к существовавшей здесь в значительно более раннее время стоянке, от которой сохранились небольшой халцедоновый наконечник стрелы с вогнутым основанием, несколько каменных отщепов и отдельные очень мелкие маловыразительные фрагменты глиняных сосудов. Все эти находки собраны в основном в 50 м от погребения.
6) Н.Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. I. М.–Л., 1950, стр. 40 (Шицзи).
+) Нумерация рисунков сквозная по сборнику. OCR.
7) Г.П. Сосновский. Раскопки Ильмовой пади. СА, VIII, 1946.
8) Г.П. Сосновский. Раскопки Ильмовой пади. СА, VIII, 1946, стр. 57, рис. 9.
9) Ю.С. Гришин, Указ. соч., рис. 42.
10) Ю.Т. Талько-Гринцевич. Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой пади. Труды Троицко-Савско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Русского географического общества, т. I, вып. 2, 1899, табл. XVIII, рис. 28 – в.
11) Ю.Т. Талько-Гринцевич. Указ. соч. табл. XVIII, рис. 27 – а, б, с. Конические поддоны также не чужды гуннской керамике. См. ту же таблицу, рис. 27 – е.
12) С.И. Руденко. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М.–Л., 1962, стр. 59-60, стр. 51.
