В фондах Краснодарского
музея-заповедника хранится
небольшая коллекция
разновременных предметов,
переданных на хранение учащимися
Краснодарской школы № 10. Вещи
собраны на северном берегу
Краснодарского водохранилища в
1984-85 гг. С каких конкретно
памятников происходят находки,
сведений не сохранилось. Среди
рядовых находок на себя обращает
внимание один необычный предмет -
биметаллическая рукоять ножа,
которая заслуживает отдельной
публикации. Рассмотрим эту находку
подробнее.
Рис. 1. Рукоять железного ножа с бронзовым навершием из фондов КГИАМЗ
От ножа сохранилась железная рукоять с небольшим фрагментом лезвия, отходящим от рукояти под углом, и бронзовое навершие (рис. 1). Рукоять имеет форму удлиненной узкой полосы, имевшей первоначально прямоугольное сечение, но сильно коррозированной и расслоившейся. Ее размеры: 8 х 2 х 1,2 см. Фрагмент лезвия имеет размеры: 1,5 х 1,7 х 0,3 см. Сечение лезвия близко к вытянутому треугольнику. Рукоять венчает бронзовое навершие. Оно цельнолитое и, вероятно, крепилось к рукояти с помощью полости в нижнем торце навершия и узкого язычка на хвостовике рукояти. Нижняя часть навершия имеет форму короткого бруска овального сечения. Верхняя часть расширена и представляет собой овальное кольцо, вогнутое сверху. Сечение кольца постепенно уменьшается от бруска к вогнутой части. По форме, сечение кольца близко овалу со смещенным наибольшим диаметром. Его размеры: общая высота 2,6 см, ширина бруска 2 см, толщина бруска 0,75 см, ширина кольца 2,9 см, размеры сечения кольца от 0,7 х 0,5 до 0,35 х 0,25 см. [55]
Аналогии нашему ножу на Кавказе авторам неизвестны, а то, что он происходит не из комплекса, затрудняет его атрибуцию. Крупные однолезвийные ножи с пластинчатыми рукоятями, без наверший, часто с небольшим изгибом клинка, бытовавшие в различных культурах Крыма, Кавказа и евразийских степей, не имеют датирующего значения [см. например: 6, рис. 15, 1,6, 17, 5-8; 8, рис. 1, 1; 2, 28,29]. Неприемлемо привлекать для аналогий степные мечи и кинжалы с кольцевым навершием сарматского времени, поскольку это оружие не биметаллическое, обоюдоострое и имеющее перекрестия. Нельзя привлекать и боевые однолезвийные кинжалы (боевые ножи) из кавказских могильников, описанных М.П. Абрамовой, так как они имеют перекрестия не биметаллические, и лишь в одном случае навершие имеет форму кольца [1, с. 10,11, рис. 1, 15-20]. Для поисков прототипов следует обратиться к более восточным материалам.
Первые бронзовые кинжалы и боевые ножи (часть из них могла иметь культовое назначение) с кольцевым навершием появляются в Западной Сибири уже в середине II тысячелетия до н. э. [7, рис. 35, 6; 46, 3,4]. Вероятно, под влиянием сейминской культурной традиции [3, с. 13]. В карасукской культуре подобные кинжалы и ножи с подобными навершиями становятся массовыми находками [17, табл. 1, 8,9,11,25; 2, 1-9]. Более тога, формы карасукского бронзового оружия, прежде всего кинжалы, начинают распространяться за пределы ареала археологической культуры, как на восток вплоть до Забайкалья и Китая, так и на запад на территорию современного Казахстана, и далее, вплоть до Поволжья и восточноевропейских степей [17, с. 38-70; 3, с. 14]. В это время уже появились навершия бронзовых ножей с овальным кольцом [2, табл. V, 19; 12, рис. 19а, 1; 5 рис 9 1,2].
В I тысячелетие до н. э. бронзовые прямые и искривленные ножи с кольцевым навершием были широко распространены на территории Средней Азии, Казахстана, Южной Сибири и Забайкалья. Зафиксированы они в памятниках позднего этапа карасукской, в тагарской культурах, и в культуре плиточных могил, в Уйгараке и в тасмолинских древностях и т.д. [см. 15, табл. 53, 16,17; 56, 33,50; 86, 19,20,23,24,44,45; 101, 13,30-37; 121, 28].
В тагарских материалах известен нож, происходящий из могильника у с. Серебряково (тисульский этап, V-IV вв. до н. э.), имеющий такое же овальное навершие с вогнутостью в верхней части кольца, как и публикуемый нами [13, табл. 2, 24]. Но серебряковский экземпляр целиком отлит из бронзы.
В Южной Сибири железо распространяется довольно поздно. Так в Минусинской котловине черный металл был освоен лишь в V-III вв. до н. э. [4, с. 66, 67]. Этим же временем датируются железные ножи с кольцевым навершием из погребений Восточного Алтая из могильников Юстыд XII, Джолин I и Малталу IV [10, табл. LIX. 5, LXVIII, 5; 11, табл. III, 13, LIX, 4]. Следует заметить, что во второй половине I тысячелетия до н. э. среди южносибирских боевых ножей решительно преобладают прямые формы, [56] а изогнутые и коленчатые клинки постепенно исчезают. Эта тенденция наметилась еще в предшествующее время.
Хотя появление нашего ножа имеет отношение к какому-то восточному импульсу, но маловероятно, что это явление следует связывать непосредственно с Южной Сибирью. В Сибири не наблюдаются традиции производства боевых биметаллических ножей. Скорее всего, южносибирское влияние было опосредованным и относилось к более раннему времени.
Очень важно, что боевые бронзовые ножи с кольцевым навершием были известны населению Волго-Донского междуречья уже в предсавроматское время [14, с. 151, табл. 62, 7,11]. Их карасукское происхождение не вызывает сомнений. Этот регион значительно ближе к Прикубанью, чем Южная Сибирь, и вполне возможно, что именно он был поставщиком кубанской находки или его прототипа.
Наш нож изготовлен не раньше чем в двух упомянутых регионах было освоено железо, и не позже, того времени, когда из употребления вышли биметаллические клинки. Следовательно, хронологические рубежи бытования публикуемого ножа IX-VII вв. до н.э.
Стоит учесть одну находку из Камунты (североосетинский могильник, материалы которого публиковала П. Уварова), которая может повлиять на верхнюю дату возможного бытования ножа. Имеется в виду бронзовое навершие меча или кинжала со стилизованными головками животных и фрагментом железной рукояти [16, 1900, с. 302, табл. СХМИ, 27]. Позднее эту находку, в расчищенном от окислов виде, вновь опубликовал Е.И. Крупнов [9, табл. 30, 1]. Не останавливаясь на характере и стилистике изображений (качество фотоиллюстраций не позволяет делать какие-либо заключения), обратим внимание на то, что перед нами бронзовое навершие, а не цельнолитая или накладная рукоять, которые характерны для биметаллических клинков. Зооморфность камунтского навершия говорит скорее о скифском времени его изготовления. Следовательно, в скифское время, изредка, рукояти железных клинков также могли снабжаться бронзовыми навершиями.
В пользу последнего наблюдения может свидетельствовать и то, что навершие кубанского ножа имеет изменяющуюся толщину кольца, чем напоминает упрощенное изображение когтей или птичьих головок.
Таким образом, публикуемый нож мог быть изготовлен на Северном Кавказе или сопредельных регионах в предскифское или скифское время. Будущие находки и исследования помогут уточнить атрибуцию этой интересной находки.
2. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986.
3. Горелик М.В. Оружие древнего Востока. IV тысячелетие - IV в. до н. э. М.. 1993.
4. Зиняков Н.М. К истории освоения железа в Минусинской котловине // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Кемерово, 1980.
5. Зяблин Л.П. Карасукский могильник Малые Копгны 3. М., 1977.
6. Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н., Тереножкин А.И. Курганы VI в. до н. э. у с. Матусов // Скифия и Кавказ. Киев, 1980.
7. Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: человек и природная среда. М, 1991.
8. Кругликова И.Т. Каменные ящики из деревни Рыбное // Кавказ и Восточная Европа в Древности. М, 1973.
9. Крупное Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М. 1960.
10. Кубарев В.Д. Курганы Юстыда. Новосибирск, 1991.
11. Кубарев В.Д. Курганы Сайлюгема. Новосибирск, 1992.
12. Кызласов Л.Р. Древняя Тува (от палеолита до IX в.). М., 1979.
13. Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск, 1979.
14. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. М., 1989.
15. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. М,1992.
16. Уварова П. Могильники Северного Кавказа // Материалы по археологии Кавказа. Вып. VIII. М. 1900.
17. Членова Н.Л. Карасукские кинжалы. М., 1976.
Рис. 1. Рукоять железного ножа с бронзовым навершием из фондов КГИАМЗ
От ножа сохранилась железная рукоять с небольшим фрагментом лезвия, отходящим от рукояти под углом, и бронзовое навершие (рис. 1). Рукоять имеет форму удлиненной узкой полосы, имевшей первоначально прямоугольное сечение, но сильно коррозированной и расслоившейся. Ее размеры: 8 х 2 х 1,2 см. Фрагмент лезвия имеет размеры: 1,5 х 1,7 х 0,3 см. Сечение лезвия близко к вытянутому треугольнику. Рукоять венчает бронзовое навершие. Оно цельнолитое и, вероятно, крепилось к рукояти с помощью полости в нижнем торце навершия и узкого язычка на хвостовике рукояти. Нижняя часть навершия имеет форму короткого бруска овального сечения. Верхняя часть расширена и представляет собой овальное кольцо, вогнутое сверху. Сечение кольца постепенно уменьшается от бруска к вогнутой части. По форме, сечение кольца близко овалу со смещенным наибольшим диаметром. Его размеры: общая высота 2,6 см, ширина бруска 2 см, толщина бруска 0,75 см, ширина кольца 2,9 см, размеры сечения кольца от 0,7 х 0,5 до 0,35 х 0,25 см. [55]
Аналогии нашему ножу на Кавказе авторам неизвестны, а то, что он происходит не из комплекса, затрудняет его атрибуцию. Крупные однолезвийные ножи с пластинчатыми рукоятями, без наверший, часто с небольшим изгибом клинка, бытовавшие в различных культурах Крыма, Кавказа и евразийских степей, не имеют датирующего значения [см. например: 6, рис. 15, 1,6, 17, 5-8; 8, рис. 1, 1; 2, 28,29]. Неприемлемо привлекать для аналогий степные мечи и кинжалы с кольцевым навершием сарматского времени, поскольку это оружие не биметаллическое, обоюдоострое и имеющее перекрестия. Нельзя привлекать и боевые однолезвийные кинжалы (боевые ножи) из кавказских могильников, описанных М.П. Абрамовой, так как они имеют перекрестия не биметаллические, и лишь в одном случае навершие имеет форму кольца [1, с. 10,11, рис. 1, 15-20]. Для поисков прототипов следует обратиться к более восточным материалам.
Первые бронзовые кинжалы и боевые ножи (часть из них могла иметь культовое назначение) с кольцевым навершием появляются в Западной Сибири уже в середине II тысячелетия до н. э. [7, рис. 35, 6; 46, 3,4]. Вероятно, под влиянием сейминской культурной традиции [3, с. 13]. В карасукской культуре подобные кинжалы и ножи с подобными навершиями становятся массовыми находками [17, табл. 1, 8,9,11,25; 2, 1-9]. Более тога, формы карасукского бронзового оружия, прежде всего кинжалы, начинают распространяться за пределы ареала археологической культуры, как на восток вплоть до Забайкалья и Китая, так и на запад на территорию современного Казахстана, и далее, вплоть до Поволжья и восточноевропейских степей [17, с. 38-70; 3, с. 14]. В это время уже появились навершия бронзовых ножей с овальным кольцом [2, табл. V, 19; 12, рис. 19а, 1; 5 рис 9 1,2].
В I тысячелетие до н. э. бронзовые прямые и искривленные ножи с кольцевым навершием были широко распространены на территории Средней Азии, Казахстана, Южной Сибири и Забайкалья. Зафиксированы они в памятниках позднего этапа карасукской, в тагарской культурах, и в культуре плиточных могил, в Уйгараке и в тасмолинских древностях и т.д. [см. 15, табл. 53, 16,17; 56, 33,50; 86, 19,20,23,24,44,45; 101, 13,30-37; 121, 28].
В тагарских материалах известен нож, происходящий из могильника у с. Серебряково (тисульский этап, V-IV вв. до н. э.), имеющий такое же овальное навершие с вогнутостью в верхней части кольца, как и публикуемый нами [13, табл. 2, 24]. Но серебряковский экземпляр целиком отлит из бронзы.
В Южной Сибири железо распространяется довольно поздно. Так в Минусинской котловине черный металл был освоен лишь в V-III вв. до н. э. [4, с. 66, 67]. Этим же временем датируются железные ножи с кольцевым навершием из погребений Восточного Алтая из могильников Юстыд XII, Джолин I и Малталу IV [10, табл. LIX. 5, LXVIII, 5; 11, табл. III, 13, LIX, 4]. Следует заметить, что во второй половине I тысячелетия до н. э. среди южносибирских боевых ножей решительно преобладают прямые формы, [56] а изогнутые и коленчатые клинки постепенно исчезают. Эта тенденция наметилась еще в предшествующее время.
Хотя появление нашего ножа имеет отношение к какому-то восточному импульсу, но маловероятно, что это явление следует связывать непосредственно с Южной Сибирью. В Сибири не наблюдаются традиции производства боевых биметаллических ножей. Скорее всего, южносибирское влияние было опосредованным и относилось к более раннему времени.
Очень важно, что боевые бронзовые ножи с кольцевым навершием были известны населению Волго-Донского междуречья уже в предсавроматское время [14, с. 151, табл. 62, 7,11]. Их карасукское происхождение не вызывает сомнений. Этот регион значительно ближе к Прикубанью, чем Южная Сибирь, и вполне возможно, что именно он был поставщиком кубанской находки или его прототипа.
Наш нож изготовлен не раньше чем в двух упомянутых регионах было освоено железо, и не позже, того времени, когда из употребления вышли биметаллические клинки. Следовательно, хронологические рубежи бытования публикуемого ножа IX-VII вв. до н.э.
Стоит учесть одну находку из Камунты (североосетинский могильник, материалы которого публиковала П. Уварова), которая может повлиять на верхнюю дату возможного бытования ножа. Имеется в виду бронзовое навершие меча или кинжала со стилизованными головками животных и фрагментом железной рукояти [16, 1900, с. 302, табл. СХМИ, 27]. Позднее эту находку, в расчищенном от окислов виде, вновь опубликовал Е.И. Крупнов [9, табл. 30, 1]. Не останавливаясь на характере и стилистике изображений (качество фотоиллюстраций не позволяет делать какие-либо заключения), обратим внимание на то, что перед нами бронзовое навершие, а не цельнолитая или накладная рукоять, которые характерны для биметаллических клинков. Зооморфность камунтского навершия говорит скорее о скифском времени его изготовления. Следовательно, в скифское время, изредка, рукояти железных клинков также могли снабжаться бронзовыми навершиями.
В пользу последнего наблюдения может свидетельствовать и то, что навершие кубанского ножа имеет изменяющуюся толщину кольца, чем напоминает упрощенное изображение когтей или птичьих головок.
Таким образом, публикуемый нож мог быть изготовлен на Северном Кавказе или сопредельных регионах в предскифское или скифское время. Будущие находки и исследования помогут уточнить атрибуцию этой интересной находки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абрамова М.П. Мечи и кинжалы
центральных районов Северного
Кавказа в сарматское время //
Древности Восточной Европы. МИА №
169. М., 1969.2. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986.
3. Горелик М.В. Оружие древнего Востока. IV тысячелетие - IV в. до н. э. М.. 1993.
4. Зиняков Н.М. К истории освоения железа в Минусинской котловине // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Кемерово, 1980.
5. Зяблин Л.П. Карасукский могильник Малые Копгны 3. М., 1977.
6. Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н., Тереножкин А.И. Курганы VI в. до н. э. у с. Матусов // Скифия и Кавказ. Киев, 1980.
7. Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: человек и природная среда. М, 1991.
8. Кругликова И.Т. Каменные ящики из деревни Рыбное // Кавказ и Восточная Европа в Древности. М, 1973.
9. Крупное Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М. 1960.
10. Кубарев В.Д. Курганы Юстыда. Новосибирск, 1991.
11. Кубарев В.Д. Курганы Сайлюгема. Новосибирск, 1992.
12. Кызласов Л.Р. Древняя Тува (от палеолита до IX в.). М., 1979.
13. Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск, 1979.
14. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. М., 1989.
15. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время // Археология СССР. М,1992.
16. Уварова П. Могильники Северного Кавказа // Материалы по археологии Кавказа. Вып. VIII. М. 1900.
17. Членова Н.Л. Карасукские кинжалы. М., 1976.
По изданию: "Древности
Кубани", вып. 19. Краснодар, 2003 г.
(тираж 100 экз.)
