И. П. Засецкая. Классификация наконечников стрел гуннской эпохи (конец IV — V вв. н. э.)

История и культура сарматов. Саратов, 1983 г.  

Изучение различных категорий вещевого материала гуннской эпохи имеет важное значение для определения конечной даты сарматской культуры.
Памятники Восточной Европы времени господства гуннов с давних пор являются постоянным объектом исследования как советских, так и зарубежных авторов.
Несмотря на их малочисленность, они отличаются чрезвычайным многообразием материала. Более двадцати категорий вещей с различным функциональным назначением можно выделить среди находок гуннской эпохи. Но немногие из них представлены серией предметов. Большинство категорий, исчисляются лишь отдельными экземплярами. Такое положение в значительной степени затрудняет их изучение в плане разработки типологии. Вместе с тем наличие классификационных и типологических схем имеет большое значение для решения сложных и дискуссионных вопросов, таких, как хронология, происхождение и этнокультурная принадлежность памятников.

Настоящая статья посвящается классификации наконечников стрел гуннской эпохи, которые никогда не были предметом специального исследования. В основу предлагаемой классификации положены материалы комплексов южнорусских степей, а также привлекаются отдельные находки из синхронных памятников Крыма, Куйбышевского Заволжья, Средней Азии и Казахстана, известные главным образом по публикациям. В результате в нашем распоряжении имеется 116 наконечников из 15 комплексов. Все наконечники железные.
По своим конструктивным особенностям наконечники делятся на три группы — трехлопастные, трехгранные и плоские (рис. 1). Самую многочисленную группу представляют трехлопастные наконечники стрел, среди которых различаются: ромбовидные, трапециевидные, ступенчатые и лавролистные. Однако не все формы представлены одинаково (табл.). Это обстоятельство не позволило нам при разработке классификационной схемы применить единый принцип выделения типов и вариантов. В результате более подробную типологию удалось создать на базе ромбовидных наконечников стрел, преобладающих над остальными видами этого рода находок и характеризующихся разнообразием деталей. Другие наконечники, представленные единичными образцами, поддаются лишь предварительному учету. Выделение типов и вариантов в этом случае носит более условный характер и основано на различии формы боевой головки в целом.
Ромбовидные наконечники по соотношению верхней и нижней частей боевой головки делятся на три типа. Различия в соотношении ширины и длины лопастей положены в основу выделения подтипа. На варианты наконечники распадаются по конфигурации контуров лопастей, на разновидности — по размерам.
Тип 1 характеризуется наконечниками с боевой головкой, верхняя и нижняя части которых равны по величине, т. е. линия преломления лопастей проходит по середине длины боевой головки (рис. 1, 1-6). Среди них имеются наконечники, у которых ширина боевой головки составляет около половины ее длины — подтип «А» (рис. 1, 1-4), и образцы более удлиненных пропорций с узкими лопастями, ширина боевой головки которых составляет около 1/3 ее длины — подтип «Б» (рис. 1, 5-6). В подтипе «А» различаются наконечники с ровными краями лопастей — вариант «а» (рис. 1, 1-2), и с вогнутыми краями лопастей — вариант «б» (рис. 1, 3-4). В обоих случаях встречаются как крупные, так и мелкие экземпляры. В подтипе «Б» наряду с вариантом «а» (рис. 1, 5) выделяются наконечники с ровными краями лопастей в верхней части боевой головки и вогнутыми в нижней — вариант «в» (рис. 1, 6).
Тип 2 представляют наконечники, у которых верхняя часть боевой головки значительно короче нижней, т. е. ее длина равна 1/3 всей длины боевой головки (рис. 1, 7-10). Среди них имеются экземпляры вариантов «а» (рис. 1, 7-8) и «в» (рис. 1, 9), а кроме того наконечники с вогнутыми краями лопастей в верхней части боевой головки и ровными в нижней — вариант «г» (рис. 1, 10).
Тип 3 объединяет наконечники стрел, у которых верхняя часть боевой головки длиннее нижней (рис. 1, 11-13). Здесь также встречены наконечники вариантов «а» (рис. 1, 11) и «в» (рис. 1, 12-13).
Тип 4. К нему относятся так называемые ступенчатые или ярусные наконечники, для которых типичным является наличие плечиков-ступенек, отделяющих верхнюю часть боевой головки от нижней. Ступенчатые наконечники гуннской эпохи характеризуются короткой верхней частью боевой головки треугольной или сводчатой формы, составляющей 1/3 часть всей длины ее. По конфигурации лопастей нижней части наконечники делятся на два варианта: вариант «а» — с дуговидными очертаниями лопастей, сужающимися книзу и образующими как бы узкую «шейку» (рис. 1, 14-15), и вариант «б» — со срезанными в средней части лопастями, также переходящими в узкую «шейку» (рис. 1, 16).
Тип 5 представлен наконечником с боевой головкой трапециевидной формы (рис. 1, 17).
Тип 6 — наконечники с боевой головкой лавролистной формы (рис. 1, 18-19).

Рис. 1. Типы наконечников стрел

Трехгранные наконечники могут быть разделены на два типа: по форме боевой головки.
Тип 7. К нему относятся наконечники с треугольной, узкой боевой головкой и длинным черешком (рис. 1, 20).
Тип 8 характеризуется единственной находкой наконечника с копьевидной удлиненной боевой головкой с коротким черешком (рис. 1, 21).
Плоские наконечники представлены тремя экземплярами, каждый из которых по форме боевой головки выделяется в самостоятельный тип.
Тип 9 — наконечник с ромбовидной боевой головкой с преломлением пера по средней линии (рис. 1, 22).
Тип 10 — наконечник с ромбовидной боевой головкой с преломлением пера в первой трети его длины. Кроме того, для него характерно наличие вертикального ребра, проходящего по центру боевой головки (рис. 1, 23).
Тип 11 — наконечник листовидной формы (рис. 1, 24).
Таким образом, классификация материала, несмотря на его фрагментарность, дает представление о многообразии форм наконечников стрел, бытовавших в гуннскую эпоху на территории южнорусских степей, включая Куйбышевское Заволжье и Керчь. Однако как видно из сводной табл. 1, большинство из них могут быть отмечены лишь единичными находками. Наиболее многочисленную группу с широким ареалом представляют ромбовидные наконечники типа 1, подтипа «А», вариантов «а» и «б». При этом наконечники варианта «а» распределяются довольно равномерно на всем указанном пространстве, в то время как стрелы варианта «б» в основном сосредоточены в Северном Причерноморье, преобладая здесь над другими формами (рис. 2). Исходя из имеющихся далеко не полных данных можно заметить, что, как для Северного Причерноморья, так и для Нижнего Поволжья характерно большое однообразие форм. Лишь в керченском склепе встречены некоторые типы, территория распространения которых тяготеет к более восточным районам (см. рис. 2). Приуральские и Заволжские комплексы, напротив, отличаются заметным разнообразием состава наконечников стрел. В этом отношении особенно выделяются два комплекса — из пещерного захоронения у с. Кызыл-Адыр Оренбургской области и детского погребения 2 в кургане 4 Владимирского могильника Куйбышевской области (см. рис. 2).
Все эти наблюдения из-за малочисленности материалов и неполноценности большинства комплексов, из которых они происходят, носят предварительный характер. Однако, поскольку выделенные нами три района представлены одинаковым количеством находок, то прослеженная тенденция в распределении разных типов вполне вероятна. Лишь дальнейшее  накопление материала позволит уточнить действительное положение вещей.

Рис. 2. Распределение типов наконечников стрел по районам

Одним из важнейших вопросов в изучении отдельных категорий вещей является проблема их происхождения, решение которой имеет большое значение для определения этнокультурной принадлежности археологических памятников. В этой связи попытаемся проследить истоки развития каждого из выделенных выше типов наконечников. Как уже отмечалось, более многочисленную группу составляют наконечники ромбовидной формы. Вероятно, именно поэтому им уделено большее внимание в археологической литературе, и в частности вопросу происхождения. Отмечая своеобразие формы этих наконечников и их отличие от сарматских образцов, авторы, однако, полагают, что они зародились в культуре сарматов, продолжив линию развития треугольных наконечников с приподнятыми жальцами.¹⁾ В качестве основного аргумента выдвигается  наличие крупного трехлопастного ромбовидного наконечника с линией преломления лопастей по середине пера в сарматском погребении I в. н. э. из Сусловского могильника (курган 52).²⁾ Но, как мы показали в статье, посвященной публикации погребения у с. Кызыл-Адыр, это явление само по себе уникально для Нижнего Поволжья и не может служить, доказательством в пользу сарматского происхождения ромбовидных наконечников стрел.³⁾ Впервые распространение такой формы наконечников в южнорусских степях относится только к эпохе господства здесь гуннов.
Наиболее ранние находки ромбовидных наконечников встречены в памятниках хунну Монголии и Забайкалья, где они бытовали в I в. до н. э. — I в. н. э. (рис. 3, 1).⁴⁾ Спецификой хуннских наконечников являются их большие размеры (общая длина 10-14 см, длина боевой головки 7-8 см, ширина 3-5 см), что вполне отвечает величине господствующего у хуннов сложносоставного лука, длина которого достигает 160 см. При этом хуннские ромбовидные наконечники представлены только одной формой с линией преломления лопастей в средней части боевой головки (тип I, подтип «А», вариант «а» по нашей классификации). Массовые находки ромбовидных стрел происходят из Кокэльского могильника Тувы, который состоит из больших курганов — родовых кладбищ, действующих в течение I—III вв. н. э.⁵⁾ Уступая по величине хуннским наконечникам Монголии и Забайкалья, они тем не менее отличаются достаточно крупными размерами (общая длина 5,6-9 см, длина боевой головки 3,7-6,2 см, ширина 2-2,5 см), что сближает их с южнорусскими экземплярами гуннской эпохи (рис. 3, 2-6, 22, 23). Среди кокэльских ромбовидных наконечников, согласно нашей классификации, выделяются наконечники типа I, варианта «а» обоих подтипов; типа 2, вариантов «а» и «в», типа 3, варианта «в» (рис. 1, 1, 5, 7, 9, 11, 12). Наконечники 3 типа вариантов «в» и «а» встречены также в сибирских памятниках одинцовской культуры II—IV вв. н. э.⁶⁾
Обнаруженный в вышеупомянутом сарматском погребении Сусловского могильника один экземпляр ромбовидного наконечника и по размерам и по форме полностью совпадает с хуннскими большими наконечниками Центральной Азии. Его общая длина — 10 см, длина боевой головки 6,3 см, ширина 3,6 см. К тому же, учитывая необычный для среднесарматской культуры характер всего комплекса оружия, положенного в могилу сусловского погребения — длинный меч без металлического навершия с брусковидным перекрестием, наконечники стрел с опущенными жальцами, сложносоставной лук, от которого сохранились костяные накладки, вероятно, свидетельствует о чужеродном происхождении покоящегося здесь молодого воина. Сопоставление этого факта с датой погребения  и письменными сообщениями китайских и европейских древних авторов позволило нам выдвинуть гипотезу, что сусловское погребение является отражением определенных исторических событий, связанных с движением центральноазиатских племен хунну на запад и с первыми проникновениями их в Восточную Европу.⁷⁾

Рис. 3. Хронологическое распределение типов наконечников стрел.

Несомненно центральноазиатского происхождения были наконечники стрел 4 типа, обнаруженные лишь в одном захоронении гуннской эпохи на территории южнорусских степей у с. Кызыл-Адыр. Поиски им аналогий вновь привели нас к памятникам хунну Забайкалья и Монголии, где они, являясь господствующей формой наконечников стрел, отличаются, как и ромбовидные, необычайно крупными размерами, достигая в длину 10-12 см, при длине боевой головки 6-7 см и ширине 3-4 см (рис. 3, 10, 11).
Ступенчатые наконечники хунну характеризуются наличием четко выраженных покатых или прямых плечиков-ступенек, треугольной или сводчатой сравнительно короткой верхней частью боевой головки и широкой нижней с дуговидными краями лопастей, переходящих в узкую шейку.⁸⁾ Массовые находки этого типа наконечников дает также Кокэльский могильник.⁹⁾ Наряду с описанной выше формой ступенчатых стрел у населения Тувы, оставивших Кокэльский могильник, были в употреблении и другие разновидности такого рода наконечников, отличающиеся более вытянутыми пропорциями, узкими лопастями, удлиненной верхней частью боевой головки и небольшими покатыми плечиками (рис. 3, 12-16). В памятниках хунну Забайкалья и Монголии, которые датируются несколько более ранним временем (I в. до н. э. — I в. н. э.), чем захоронения Кокэльского могильника (I—II вв. н. э.), и охватывают более короткий промежуток времени, такой разновидности ступенчатых стрел пока неизвестно. Вероятно, это свидетельствует о более позднем происхождении последних, что подтверждается также находками их в памятниках одинцовского этапа (II—IV вв. н. э.), в Пазырыкском кургане 6 и в кургане Балыктыюльского могильника на Алтае.¹⁰⁾
Ступенчатые наконечники стрел из кызыладырского погребения по своей конфигурации ближе к забайкальскому варианту, отличаясь от них значительно меньшими размерами (табл. п/№ 13) и менее выраженными ступеньками-плечиками (рис. 3, 17-18).
За исключением кызыладырской находки подобные наконечники известны также в погребении гуннской эпохи в Венгрии, где они сочетаются с ромбовидными наконечниками и характерными для данного периода железными удилами с надетыми на свободные концы серебряными наконечниками с гранеными кольцами.¹¹⁾ Представленный единственным экземпляром трапециевидный наконечник — тип 5, происходящий из  погребения у с. Кызыл-Адыр, также, вероятно, является дальнейшим развитием крупных хуннских наконечников подобной формы (рис. 3, 20). Однако эта форма, как показывает археологический материал Центральной Азии, не была ведущим типом наконечников в эпоху культуры хунну (рис. 3, 20). В настоящее время нам известна по публикации лишь одна находка крупного трапециевидного наконечника из погребения I в. до н. э. — I в. н. э. на могильнике Наймаа-Толгуй в Монголии, обнаруженного совместно со ступенчатыми, ромбовидными и плоскими наконечниками стрел, а также с костяными накладками сложносоставного лука.¹²⁾
Лишь тремя экземплярами представлен следующий 6 тип, в который выделяются наконечники лавролистной формы. Два из них происходят из кызыладырской находки и один из керченского склепа 154 (табл., п/№ 3, 13). Как и предшествующие типы, подобная форма наконечников неизвестна в южнорусских степях до эпохи гуннского завоевания. Как свидетельствует археологический материал, несколько ранее, в III—IV вв. н. э., лавролистные наконечники появляются в Средней Азии, продолжая бытовать там в различных вариантах до VIII в. н. э.¹³⁾
Новым типом стрел для южнорусских степей явились также стрелы с трехгранными наконечниками (типы 7 и 8), представленные единичными экземплярами (табл., п/№ 9, 13). Они, как и лавролистные, находят себе аналогии в среднеазиатских памятниках. Наконечники подобной конструкции традиционны для памятников Средней Азии и их распространение здесь носит массовый характер. Существуя непрерывна в течение длительного периода (III—VIII вв. н. э.) на данной территории, они претерпевают значительные изменения в форме и размерах боевой головки. Наиболее ранние образцы их с гранями, переходящими в воронкообразное или цилиндрическое основание, происходят из Карабулакского могильника; II—IV вв. н. э., где они встречены вместе с трехлопастными наконечниками.¹⁴⁾ Вероятно, позднее появляются наконечники типа 7 с узкой треугольной или пирамидальной головкой, найденные, например, в Боркорбазском могильнике III—V вв. н. э., в сочетании с трехлопастными наконечниками треугольной и лавролистной форм.¹⁵⁾ Наконечники 8 типа также неоднократно зафиксированы в среднеазиатских комплексах IV—VIII вв. н. э.¹⁶⁾ Для последнего периода, судя по находкам в Пенджикенте, подобные наконечники, так же как и крупные лавролистные трехлопастные, становятся господствующими формами. К последним трем типам — 9, 10, 11 относятся плоские наконечники. Один из них происходит из Нижнего Поволжья (табл., п/№ 6), другой из Куйбышевского Заволжья (табл., п/№ 9) и третий найден на Нижней Сыр-Дарье (табл., п/№ 9 и 15). Наконечник из Нижнего Поволжья, 

№ пп.	Название места находки	Классификационный шифр	L	1	s	коэф. 1	l1	l2	коэф.. 2	Количество	Литература
1	Могила VIII, с. Новогригорьевка	1/1, А, а 1/1, А, б	3,6 5,9-5,4	3,4 3,5-3,2	1,7 1,7-1,5	1,9 2-2,1	1,7 1,8-1,7	1,5 1,5	11,11 1,2-1,1	1 7	Минаева Т. М. Погребение с сожжением близ г. Покровска. — УЗСГУ, Саратов, 1927, VI, вып. 3.
2	Могила IX, с. Новогригорьевка	1/I, А, а 1/I, А, б II/7	5,6-4,8 5,9-5,4 4,8	3,4-3,2 3,6-3,4 3	1,7-1,6 1,6-1,5 0,6	2,0 2,2 4,2	1,8-1,7 2-1,8 -	1,6-1,5 1,7-1,6 -	1,1 1,1 -	3 8 1	Там же
3	Склеп 154, 176, Керчь	1/I, А, а 1/1, А, б 1/1, Б, в 1/3, в 1/6	6,2-5 7,2-4,9 6,4 5,1 6,2	4,2-3,8 4,7-3,2 4 3 4,5	2,0-1,8 2,1-1,5 1,5 1,3 1,3	2,1 2,2-2, 1 2,6 2,3 3,4	2,3-2 2,4-1,7 2,2 1,9 -	1,9-1,8 2,3-1,5 1,7 1,1 -	1,2-1,1 1,0-1, 1 1,3 1,7 -	5 4 1 2 1	Засецкая И. П. Боспорские склепы гуннской эпохи как хронологический эталон для датировки памятников восточно-европейских степей. — КСИА, 1959, вып. 158.
4	с. Новая Маячка	1/1, А, б	-	4	2,0	2	2	2	1	1	Минаева Т. М. Указ. соч., с. 9, рис. 4, 15-16.
5	Курган 17, г. Покровск	1/I, А, а	7,4-6,5	5,1-4,6	2,5-2	2-2,1	2,7-2,3	2,5-2,3	1	9	Там же.
6	Курган 18, г. Покровск.	III/9	6	3,8	2,6	1,4	1,8	2	0,9	1	Там же.
7	Курган 4/2, с. Бережновка	1/1, А, б	5,3	3,6	1,7	2,1	1,9	1,7	1	1	Хазанов А. М. Очерки военного дела сарматов. М., 1971, табл. XIX, 36.
8	Курган 42, с. Ровное	1/I, А, а	5,1 (сохр.)	3,9-4	2,2-1,8	1,8-2,2	2,0-2,1	1,9	1,05-1,1	7	Rau P. Die Hügelgräber romischer Zeit an der Unteren Wolga. Pokrowsk, 1927, S 72-76, 67-70.
9	Курган 4/2, с. Владимировское	1/I, А, а 1/1, А, б 1/I, Б, а 1/2, а 1/3, в III/10	7,4 6,5 7,2 9,7 3,2 (сохр.) 5,3 (сохр.)	5 5 4,9 6,6 2,9 4,7	2,5 2,3 1,8 2,0 1,4 2,0	2 2,1 2,7 3,3 2,0 2,3	2,5 2,4 2,5 2,4 2,1 2,0	2,5 2,6 2,4 4,4 0,8 2,7	1 0,9 1 0,5 2,6 0,7	1 2 1 1 1 1	Скарбовенко В. А. Погребение раннесредневекового времени в Куйбышевском Заволжье. — ДИП, 1979, с. 164-174, рис. 2.
10	с. Федоровка	1/I, Б, в 1/3, в 1/2, в	5,8 6,1-5 7,5	3,4 4,2-3,4 4,2	1,3 1,5 1,3	2,6 2,5 2,8 3,2	1,8 1,5-1,3 1,7	1,6 1,8-1,9 2,5	1,1 3 0,7	1 17 1	Гольмстен В. В. Археологические памятники Самарской губ. — ТСА РАНИОН, 1928, т. 4, с. 134, 135.
11	с. НовоУспеновка	1/I, А, а 1/1, А, б	4,8 (сохр.) 5,3	4-3 3,5	1,9-1,5 1,7	2,1-2 2	1,8-1,5 1,7	2,2-1,5 1,8	0,9-1	3 1	Не опубликовано
12	Курган 3, ст. Шипово	1/1, Б, а	8	4,5	1,5	3	2,3	2,2	1	1	Mnajewa Т. М. Zwei Kurhane aus der Völkerwanderungszeit bei der Station Sipovo. — ESA, 1929, т. 4, S. 199-209.
13	с. Кызыл-Адыр	1/I, А, а 1/2, а 1/2, г 1/4, а 1/4, б 1/5 1/6 I/6 II/7 II/8	6,2-6,0 4,9 - 6,5-5,9 6,3 - - 4,4 6,3	3,8-3,2 3,1 4 3,9-2,8 3,8 3,5 4 (сохр.) 3,0 4,8	1,7-1,6 1,6 1,5 1,8-1,7 1,7 1,3 1,4 1,4 1,0	2,2-2,0 1,9 2,7 2,1-1,6 2,2 2,7 - 2 -	1,9-1,8 1,3 1,3 1,5-1,3 1,4 0,9 - - -	1,9-1,4 1,8 2,7 2,4-1,5 2,4 2,6 - - -	1,3-1,0 0,7 0,5 0,6-0,9 0,6 0,4 - - -	5 1 1 2 1 1 1 (обломок) 1 1	Засецкая И. П. Погребение у с. Кызыл-Адыр Оренбургской области (к вопросу о гунно-хуннских связях)
14	с. Тугозвоново	1/2, г	5	3,5	1,5	2,3	1,2	2,3	0,5	17 и обломки	Урманский А. П. Погребение эпохи переселения народов на Чарыше. — ДКАЗС. Новосибирск, 1978, с. 141.
15	Погребение в купольном помещении на городище Актобе II	1/I, А, а 1/2, а 1/2, г III/11	6,5 7,4 5 6,2	4,7 5 3,5 3,9	2,5 1,9 1,5 2	2 2,6 2,3 -	2,3 1,8 1,2 -	2,4 3,2 2,3 -	0.9 0,5 0,5 -	? ? ? 1	Максимов А. Г., Меркянев М. С., Вайнберг Б. И., Левина Л. М. Древности Чардары. Алма-Ата, 1968, с. 71, 79, рис. 32, 3-8. (Определить количество невозможно из-за сохранности — многие спеклись в комки).

I, II, III — группы
1, 2, 3 и т. д. — типы
А, Б — подтипы
а, б, в, г — варианты
L — общая длина наконечника стрелы
l — длина боевой головки
S — ширина боевой головки
коэф. 1 — коэффициент соотношения длины боевой головки к ширине
l₁ — длина верхней части боевой головки
l₂ — длина нижней части боевой головки
коэф. 2 — коэффициент соотношения верхней части боевой головки к нижней. {в оригинале таблица занимает три страницы – стр. 79 [№№ 1-7], 80 [№№ 8-12] и 81 [13-15 и обьяснение], для удобства чтения слита в одну. 
обнаруженный в погребении с сожжением (курган 18), был в данном случае единственным экземпляром подобного рода категории вещей. Однако нельзя быть уверенным, что в этом погребении, разрушенном грабителями, не могли присутствовать и другие формы наконечников. Тем более, что в идентичном по погребальному обряду и вещевому комплексу захоронении из расположенного рядом кургана 17 были найдены девять ромбовидных трехлопастных наконечников (табл., п/№ 5).
Для всех указанных регионов наличие в комплексах плоских наконечников стрел — явление новое, неизвестное в местных, предшествующих гуннскому завоеванию культурах.
Массовое распространение плоских наконечников повсеместно получает лишь в эпоху поздних кочевников. Однако вряд ли первые находки их в южнорусских степях можно рассматривать как предвестники позднекочевнической культуры. Не исключено, что данные образцы продолжают развитие плоских наконечников, бытовавших ранее в Центральной Азии. Подобные наконечники ромбовидной и листовидной форм, сочетаясь с трехлопастными ромбовидными и ступенчатыми наконечниками, неоднократно встречены в памятниках хунну Забайкалья и Монголии (рис. 3, 25, 26).¹⁷⁾
Таким образом, поиски истоков происхождения по каждому выделенному типу наконечников показали, что ни один из них не имеет корней в местном сарматоаланском оружии. Все они так или иначе связаны с восточными культурами. Причем некоторые из них — трехлопастные ромбовидные, трапециевидные и ступенчатые, а также, вероятно, наконечники с плоским пером, являются дальнейшим развитием центральноазиатских образцов хуннской культуры. Другие же, как трехлопастные лавролистные и трехгранные, происходят из Средней Азии.
Появление и распространение описанных выше типов наконечников стрел на территории южнорусских степей, судя по бесспорным датам ряда погребальных комплексов, в которых они были обнаружены, совпадает с экспансией и господством гуннов в Восточной Европе.¹⁸⁾ Таковыми являются захоронения в керченском склепе 154, где находилось 11 погребений, дата которых не выходит за пределы середины или в крайнем случае третьей четверти V в. н. э.¹⁹⁾ В границах V в. н. э. датируются и комплексы из погребений с сожжением у сел Новогригорьевка Запорожской области и Ровное Саратовской области, а также случайная находка у с. Новая Маячка Херсонской области и пещерное погребение у с. Кызыл-Адыр Оренбургской области.²⁰⁾
К концу IV — началу V вв. и. э. относятся погребения у с. Тугозвоново на Алтае и на городище Актобе II в Средней Азии. Авторы публикаций связывают их происхождение с  эпохой переселения народов и в частности с движением гуннов. Отмеченная выше венгерская находка ступенчатых наконечников с типичными для гуннского периода вещами также подтверждает эту дату.²¹⁾
Следует заметить, что большинство типов не имеют продолжения в оружии Восточной Европы последующего исторического этапа. Это прежде всего относится к ступенчатым наконечникам (тип 4), трапециевидным (тип 5) и ромбовидным (тип 1, подтип «А», вариант «б», типа 2, варианта «а», «в» и «г»). При этом наконечники с вогнутыми краями лопастей типа 1, варианта «б», судя по имеющимся в настоящее время материалам, появляются с гуннами и исчезают с их падением. Это обстоятельство имеет большое значение для определения узких дат отдельных памятников. Значительно дальше бытуют ромбовидные типа 1, варианта «а» и типа 3, варианта «в», а также лавролистные, обнаруженные в комплексах VI—VII вв. н. э. на Северном Кавказе, в Крыму, в Венгрии, часто сочетаясь с новыми, неизвестными ранее формами; наконечников стрел.
Что же касается восточных областей Сибири, Алтая, Центральной Азии, то там одним из господствующих типов наконечников становятся трапециевидные, представленные различными вариантами, а также крупные лавролистные с широкими лопастями.

---

¹⁾ Минаева Т. М. Погребения с сожжением близ г. Покровска. — УЗСГУ, 1927, т. 4, вып. 3, с. 116; Грязнов М. П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая речка. — МИА, № 48, 1966,. с. 111; Литвинский Б. А. Среднеазиатские железные наконечники стрел. — СА, 1965, № 2, с. 75-91.
²⁾ Рыков П. С. Сусловский курганный могильник. —УЗСГУ, 1925, т. 4, вып. 3, с. 45-46, рис. 12, 13.
³⁾ Засецкая И. П. Погребение у с. Кызыл-Адыр Оренбургской области (к вопросу о гунно-хуннских связях). — В кн.: Материалы археологических экспедиций Эрмитажа. Л., 1982.
⁴⁾ Коновалов П. Б. Хунну в Забайкалье. Улан-Уде, 1976, с. 173-179, табл. 11, 20, 26; Erdelyi V., Dorjsüren С., Navan D. Results of the Mongolian-Hungarian archaeological expeditions. 1961—1964. — AA, Budapest, 1967, t. 19, S. 341-344, fig. 13 a.
⁵⁾ Вайнштейн С. И. Раскопки могильника Кокэль в 1962 г. — ТТКАЭЭ, 1970, т. 3, с. 7-79, рис. 12, 14, 21, 25, 27, 29 и др.; Дьяконова В. П. Большие курганы-кладбища на могильнике Кокэль.— Там же, с. 80-238, табл. I, II, III.
⁶⁾ Грязнов М. П. Указ соч., с. III, табл. 38, 14; XI, 1-3.
⁷⁾ Засецкая И. П. Указ. соч. 
⁸⁾ Коновалов П. Б. Указ соч., табл. I, 12-16, II, 17-19, 21-25, 27-28; Erdelyi V., Dorjsüren С., Navan D. Op. cit., fig. 13.
⁹⁾ Вайнштейн С. И. Указ. соч., рис. 12, 406, 42, 51, 57 и др.; Дьяконова В. П. Указ. соч., табл. I, II, III.
¹⁰⁾ Гаврилова А. А. Могильник Кудырге как источник по истории алтайских племен. М.-Л., 1965, с. 53, рис. 3, 2; Сорокин С. С. Погребение эпохи великого переселения народов в районе Пазырыка. — АСГЭ, 1977, вып. 18, с. 57-67, рис. 5, 4-7.
¹¹⁾ Alföldi A. Funde auf der Hunnenzeit und ihre ethnische Londerung. — AH, Budapest, 1932, t. 9, S. 60, abb. 17, 8, 10.
¹²⁾ Erdelyi V., Dorjsüren С., Navan D. Op. cit., fig. 13, в.
¹³⁾ Сорокин С. С. О датировке и толковании кенкольского могильника. — КСИИМК, 1956, вып. 64, с. 3-14; Литвинский Б. А. Указ. соч., с. 82.
¹⁴⁾ Баруздин Ю. Д. Кара-Булакский могильник. — Изв. АН Киргиз. ССР, 1961, т. 3, вып. 3, с. 43-81, рис. 12.
¹⁵⁾ Сорокин С. С. Могильник Боркорбаз. — Тр. ГЭ, 1961, с. 151-152, табл. II, о.
¹⁶⁾ Литвинский Б. А. Указ. соч., с. 86-88. Как любезно сообщила Н. Г. Горбунова, подобные наконечники стрел особенно характерны для Ферганы, где они встречены в комплексах III—IV вв. н. э. и IV—VI вв. н. э.; Распопова В. И. Металлические изделия раннесредневекового Согда. Л., 1980, с. 65-74, рис. 44-47.
¹⁷⁾ Коновалов П. Б. Указ. соч., табл. 1, 2-7; Erdеlyi V., Dorjsüren С., Navan D. Op. cit., fig. 13 d.
¹⁸⁾ Рунич А. П. Раннесредневековые склепы Пятигорья. — CA, 1979, № 4, с. 232, рис. 1, 16.
¹⁹⁾ Склеп 152 первичное погребение, некрополь на Госпитальной ул., Керчь. Здесь обнаружены ромбовидные наконечники с лавролистными головками. Погребение датируется VI в. н. э. по бронзовому канделябру (Мацулевич Л. А. Серебряная чаша из Керчи. Л., 1926).
²⁰⁾ Salamon A. Über die etnischen und historischen Beziehungen des Gräberfeldes von Körnge (VI). — AA, Budapest, 1969, t. 21, S. 273-297, Abb. 4, 12; 5, 8-17; 6, 10-11; 7, 16-22; 8, 8-9.
²¹⁾ Гаврилова А. А. Указ соч., табл. XVII; Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири. — МИА, 1949, М.-Л., № 9, с. 300, табл. 14, 15, 18, 19; Грач А. Д. Археологические исследования в Кара-Холе и Монгун-Тайге —ТТКАЭЭ, 1960, с. 132, рис. 75; с. 143, рис. 96; Мажитов Н. А. Бахмутинская культура. М., 1968, табл. 29, 14, табл. 27, 8-11.

---