Из истории Татарии. Сборник V. (Казанский педагогический
институт. Ученые записки, вып. 116). Казань — 1973.
институт. Ученые записки, вып. 116). Казань — 1973.
Некоторые новые подробности о пребывании русских послов в Италии Е.Ч. Скржинская3) извлекла из хроники венецианского сенатора Д. Малипьеро.4)
Однако ни указанные исследователи, ни их предшественники не занимались специально событиями 1487 г. и их международными последствиями.
Казанское ханство было одной из важнейших политических сил на границе Европы и Азии. В Европе конца XV в., и прежде всего в Италии, имели весьма смутное представление о границах и протяженности этого государства. На картах того и даже более позднего времени «Татария», не расчлененная на отдельные ханства, занимала необозримые пространства к востоку и югу от «Московии».5) О внутреннем устройстве этого государства в конце XV в. в Европе вплоть до 1487 г. было известно немногим больше, чем в предшествующем веке. Рассказы венецианских послов, ездивших на восток в поисках союзников против турок, стали достоянием общественности лишь в конце 80-х гг. XV в. (в 1487 г. было издано описание путешествия А. Контарини) — середине XVI в. (в 1543 г. впервые увидело свет сочинение И. Барбаро).6)
Борьба России за присоединение Казани была чрезвычайно длительной и упорной.7) Временный успех 1487 г. был результатом долгой военной и дипломатической борьбы. (114/115)
Иван III стремился использовать все возможности, проистекающие от этого завоевания, для укрепления своей власти внутри и вне государства. По-видимому, тотчас после присоединения Казани он включил в свой титул название еще одной подчиненной ему земли — «Болгарской».8) В сохранившихся источниках титул «князя болгарского» встречается впервые в 1493 г.9) Не исключено, что расширение титула произошло несколько ранее, в первый же год по присоединении Казани.
О том, какое значение придавал великий князь присоединению этого крупнейшего политического и торгового центра на Волге, свидетельствует его попытка использовать это событие для подъема своего международного престижа. С необыкновенной поспешностью в Италию было отправлено новое русское посольство. Только 9 июля 1487 г. в Россию вернулось предшествующее посольство Г. Траханиота,10) а уже на следующий месяц Москву покинуло другое — братьев Ралевых,11) торопившееся оповестить мир о великой победе своего государя. Хотя в верительной грамоте этим послам, по московской привычке, говорилось крайне неопределенно относительно целей поездки этих русских дипломатов, однако некоторые данные об этом можно извлечь из сообщения Д. Малипьеро об их приеме и выступлении в венецианской синьории 3 сентября 1488 г.
Как уже указывала Е.Ч. Скржинекая, сведения, сообщаемые Д. Малипьеро, как правило, весьма надежны. Один из венецианских сенаторов, Малипьеро, имел, по-видимому, доступ к протоколам заседаний сената. О характере протоколов сената можно судить хотя бы по «Дневникам» М. Сануто, в течение тридцати с лишком лет ведшего собственные записи. Приведенная Д. Малипьеро запись о приеме русских послов в Синьории по своему стилю в высшей степени напоминает дневники Сануто, что может служить дополнительным аргументом в пользу того, что в основе этой записи лежало подлинное протокольное сообщение об этом событии.
В записи Д. Малипьеро, переведенной на русский язык Е.Ч. Скржинской, обращает на себя особое внимание титулатура великого князя, который назван «королем России».12) Был ли этот термин оговоркой Д. Малипьеро или он соответствовал венецианскому протоколу и происходил из речи русских дипломатов, трудно сказать. Протоколы до сих пор не опубликованы, а изучавший их П. Пирлинг не обратил внимания на эту деталь.
Сопоставление записи Малипьеро с другими итальянскими документами предшествующего и последующего времени заставляет предполагать, что этот термин не мог быть ошибкой ни Малипьеро, ни венецианского протокола, но точно отражал устремления русского великого князя. Последний в итальянских источниках называется то «белым императором»,13) то «государем»,14) но чаще всего точно обозначался термином «dux»,15) вполне соответствовавшим русскому «князь». (115/116)
Изменение титулатуры в 1488 г. можно считать результатом усилий самого великого князя поднять свой международный престиж и сравняться своим титулом с другими государями Европы. Шла ли речь о королевском титуле или царском, трудно решить.16)
В 1487 г. в отношениях России с давним торговым контрагентом русских — ганзейскими городами была предпринята попытка присвоить великому князю новый титул, который в тексте договора 1487 г., сохранившемся только в немецком противне, звучит «keyser».17)
Если вспомнить, наконец, хорошо известный протест короля польского и великого князя литовского Казимира Ягеллона против наименования великого князя русского «королем»,18) то станет ясно, что за покорением Казани последовала весьма решительна попытка Ивана III присвоить себе титул царя или государя.
Неудача этой попытки объясняется в первую очередь противодействием Казимира, сведшим на нет дипломатические усилия русского великого князя.19)
Борьба за расширение титулатуры великого князя и подъем международного престижа России — это только одно из следствий взятия Казани, если можно так выразиться, субъективное.
Объективное же значение этого события гораздо шире. Победа над Казанью в 1487 г. продемонстрировала всему миру, и в первую очередь итальянским городам-государствам и главе католического мира — папе, что в лице России выросла значительная сила, способная померяться оружием с мощными восточными государствами. Победа русских под Казанью делала Россию в глазах итальянцев еще более желанным потенциальным союзником против Турции. Правда, 1488 г. был не очень подходящим временем для подготовки антитурецкого союза, поскольку Венеция, а вслед за ней и папа заключили союз с Турцией, однако представление о мощи России и ее готовности и способности к борьбе с восточной опасностью, персонифицировавшейся итальянцами в виде Турции, значительно укрепилось после посольства Ралевых 1488 г. и определило своеобразие папской политики по отношению к России в начале XVI в., когда папская курия предпринимала одну за другой неудачные попытки вовлечения России в антитурецкий союз.
1) К.В. Базилевич. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века. М., 1952, стр. 203-204.
2) П. Пирлинг. Россия и папский престол. М., 1912, стр. 241-242.
3) E.Ч. Скржинская. Кто были Ралевы, послы Ивана III в Италию (К истории итало-русских связей в XV веке). «Проблемы истории международных отношений». Л., 1972, стр. 268. Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. Вступит, статьи, подг. текст, перевод и комментарий Е.Ч. Скржинской. Л., 1971, стр. 14-15.
4) D. Malipiero. Annali veneti dall’anno 1457 al 1500 — Archivio storico italiano, Fir., 1843—1844, t. VII, p. 310. (116/117)
5) А.Е. Nordensciold. Facsimile — Atlas to Early History of Cartography Sthm, 1889. В. Кордт. Материалы по истории русской картографии. Вторая серия, вып. I. Карты всей России, северных ее областей и Сибири. Киев, 1906.
6) Барбаро и Контарини о России, стр. 21, 89-90.
7) Ей предшествовала борьба за освобождение от уплаты дани за проезд русских судов по Волге, развернувшаяся по весьма вероятному предположению Е.Ч. Скржинской в 40–60-ые гг. XV в. при Улуг-Мехмеде (Барбаро и Контарини о России, стр. 184).
8) На этот факт обратил внимание М. Худяков. М. Худяков. Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923, стр. 43. Благодарю Ш. Мухамедьярова за сообщение об этом.
9) В ответных речах русских дипломатов Конраду Мазовецкому Иван III назван так: «Иоанн божьею милостью, государь всеа Русии и великии князь Володимерскии и Московскии и Новогородскии и Псковскии и Тферскии и Югорски и Вятски и Пръмскии и Блъгърскин и иных». Сборник Русского исторического общества, т. 35, СПб., 1892 (далее Сб. РИО), № 21, стр. 95.
10) Полное собрание русских летописей, т. 25, М.–Л., 1949, стр. 331.
11) Верительная грамота Ралевым датирована 19 августа 1487 г. Е. Ф. Шмурло. Научный отчет 1907—1908 гг. — Памятники дипломатических сношений древней России с папским двором и итальянскими государствами. Россия и Италия. Сборник исторических материалов и исследований, касающихся сношений России с Италией, т. III, СПб., 1911, стр. 23-24. См. также ПСРЛ, т. 27, М.–Л., 1962, стр. 288. Поспешность русского великого князя обращает на себя тем большее внимание, что в предшествующее время сношения России с Италией — с 1476 г. по 1483 г. отсутствовали. В 1483 г в Италию ездил Мануил Ралев (Сб. РИО, т. 41, № 11, стр. 42 июнь 1484 г) в 1485—1487 гг. — Г. Траханиот.
12) D. Malipiero. Op. cit., р. 310.
13) М.А. Гуковский. Сообщение о России московского посла в Милан (1486 г.) — Вопросы историографии и источниковедения истории СССР М.–Л., 1963, стр. 650.
14) Барбаро и Контари о России, стр. 227 и др.
15) Это наиболее принятый термин и в «Дневниках» Марино Сануто: M. Sanuto. I diarii, v. I-III, Fir., 1892—1894. В предшествующем 1486 г. Г. Траханиот называл Ивана III «великим герцогом». М.А. Гуковский Указ соч., стр. 652.
16) В верительной грамоте Мануилу Ивановичу Ралеву титул Ивана III таков: «Божьею милостью великии господарь Русские земли великии князь Иван Васильевич володимерскии и московский и новгородский и псковским и тферскии и югорскии и вятскии и пермьскии и иных всея Руси». Е. Ф. Шмурло. Научный отчет, стр. 23-24. Не исключено, что даже термин «господарь» переводился как «король».
17) Н.А. Казакова. Русско-ганзейский договор 1487 года — «Новгородский исторический сборник», вып. 10, Н., 1961, стр. 225.
18) В выписке из посольских книг за 1488 г. помещено красноречивое примечание русских дипломатов по поводу приезда польских послов в Россию: «…великого князя Ивана имя писано без титлы… и всея Руси написан». Сб. РИО, т. 35, стр. 1 прим. 1. Посольские книги за 1487 и часть 1488 г. о сношениях России с Польшей не сохранились. Но в следующем году 9 марта 1488 г. посольские дела называют Ивана III «господарем нашим князем великим» Сб. РИО т. 35, № 3, стр. 13.
19) В сношениях с Речью Посполитой и Великим княжеством Литовским титул «государя» появляется вновь только в 1491 г. Сб. РИО., т. 35., № 13, стр. 52.
