Пища древних людей

Антрополог Станислав Дробышевский о питании предков человека, эволюции головного мозга и диете современных людей. Один из самых животрепещущих вопросов, которые задают антропологам: «Что ели наши предки?»
Ответ на него интересен многим, так как люди пытаются подогнать собственный рацион, диету под палеодиету, которая якобы была самой правильной в прошлом. В принципе идея довольно правильная. Наш организм возник не с нуля, а прошел долгий путь эволюции, и мы приспособлены к конкретным условиям, в которых жили наши предки. Если, например, наши предки всю жизнь питались репой, то наш пищеварительный тракт, зубы и прочие органы пищеварения должны быть приспособлены к питанию репой, поэтому правильно питаться репой, тогда мы сможем дольше жить.

   Но тут возникает вопрос: что же на самом деле ели древние люди и правильный ли вообще такой подход? На первый взгляд, он правильный, но на самом деле точно мы знать не можем. Всегда стоит помнить, что наши предки жили в среднем около тридцати лет, поэтому, если мы будем питаться точно так же и жить в тех же условиях, что и наши предки, мы и умирать будем в тридцать. То, чем сейчас мы питаемся, не совсем правильно, с точки зрения наших предков. Это приводит, например, к тому, что у нас много кариеса, пародонтоза и других заболеваний зубов. С другой стороны, современный человек обычно живет до шестидесяти лет. А если живет хорошо, то и до ста двадцати вполне может дотянуть.

   Так что же ели наши предки? Общая идея до крайности проста: они ели все, что было под рукой. Человек как вид, как род и даже как семейство, строго говоря, возник как всеядное существо.     Наши предки, начиная с проконсулов, питались всем. Другое дело, что в разное время рядом оказывалась не одна и та же еда. Пока это были обезьяны типа проконсула, живущие на деревьях в тропическом лесу в Африке, они ели преимущественно фрукты и листья. И диета была, судя по зубам (зубы прекрасно сохраняются) и по износу этих зубов, примерно такой же, как у шимпанзе. Эта идея легла в основу фруктоедства, нынешнего фруктоедения, хотя со времени существования проконсулов прошло 15 миллионов лет как минимум. Поэтому фруктоедение — это, конечно, хорошо, но и 15 миллионов лет тоже никто и не отменял.

   В последующее время, когда предки людей стали выходить из тропических лесов в саванну, долгое время, что характерно, они питались все еще лесной растительностью. Есть много способов это узнать: по изношенности зубов, по микроструктуре эмали, по микроэлементному составу костей, потому что в зависимости от того, что мы едим, в костях накапливается разное количество микро- и макроэлементов. И изотопный анализ, то есть разные части растений и животных содержат разные изотопы по разным причинам, и так в первом приближении можно понять, что ел индивид в течение жизни или по крайней мере последние несколько лет перед смертью: подземные части растений, надземные части растений, древесные растения, степные растения, беспозвоночных каких-нибудь, орехи или кору деревьев. Наконец, с того момента, как люди стали использовать орудие и есть много мяса, мы находим кости с надрезками и прочие приспособления.

   Когда древние люди стали жить в саванне, они долгое время продолжали питаться лесной пищей. Например, ардипитек, живший 4,5 миллиона лет назад, находился в переходной среде, где наполовину лес, а наполовину что-то вроде парка, и питался растительной пищей, древесной. Но климат ухудшался, пространства открывались, и уже примерно к 3 миллионам лет назад (даже больше, около 3,5 миллиона лет назад) ардипитеки вышли в открытые саванны и питались уже практически только растениями саванн: зерном, корневищами.

   Разные виды австралопитеков питались по-разному. Афарские австралопитеки, австралопитеки гари, парантропы чуть-чуть неодинаково. Допустим, южноафриканские парантропы ели корневища, а бойсовские в Восточной Африке ели траву осоку.     Но эта растительная фаза продолжалась где-то миллион лет, и ко времени от 3 до 2,5 миллионов лет произошел переход на новый уровень. Это совпадает с возникновением рода Homo. В немалой степени смена диеты сыграла огромную роль, потому что в это время климат стал гораздо холоднее и суше, в саванне стало меньше еды, вымерло большое количество разных животных, в том числе копытных, вымерла куча хищников, и наши предки занимают нишу этих самых хищников, начинают есть много мяса. Мы это знаем по их опять же костям и по тому, что находим со времени примерно 2,5 миллиона лет назад и дальше кости с надрезками. Начинается использование орудия труда.

   Итак, возникновение рода Homo — это переход на всеядность в широком смысле. Конечно, наши предки, слава богу, не стали хищниками в узком смысле, они питались не только мясом, но стали есть много мяса. Когда наши предки рода Homo стали переходить в большем количестве на мясную пищу, это позволило им нарастить мозги. Потому что для того, чтобы жевать мясо, надо прилагать меньше усилий, потому что животные клетки не имеют целлюлозных клеточных стенок, а растительные имеют. Стали выживать те особи, у которых челюсти чуть-чуть поменьше, чем были у предков. Маленькие челюсти стали не такими вредными. Поэтому стали выживать люди с меньшим жевательным аппаратом, с меньшими размерами челюстей и зубов, с меньшими гребнями для прикрепления жевательной мускулатуры, с меньшими мышцами. А есть такая замечательная математика, что плотность костей и мышц в два раза больше, чем плотность мозга. У мозга она практически как у воды, а у костей — две единицы. Соответственно, когда у нас челюсти и зубы уменьшаются на кубический сантиметр, мозги могут прирасти на два кубических сантиметра, а масса головы останется прежней, что очень важно, потому что позвоночник оставался таким же. Поэтому небольшое уменьшение челюстей и зубов позволяло сильно наращивать мозги. К тому же их надо было наращивать, потому что мясо труднее добывать: надо отмахиваться от всяких гиен, надо делать орудия, чтобы срезать это мясо, надо как-то это мясо поймать или найти первым. Необходимость и возможность прекрасным образом сочетались, на специальном графике это выглядит как мощный скачок размеров мозга. До времени примерно 2,5 миллиона лет назад размер мозга, конечно, увеличивался понемногу в ряду австралопитеков, но как-то ни шатко ни валко. А где-то с 2,5 миллионов лет назад или даже чуть позже, с появлением ранних Homo, начинается катастрофический рост размеров мозга. Люди расселяются за пределы Африки, что потом происходит неоднократно. А за пределами Африки, естественно, условия были разные. Возникает, например, экологическая ниша прибрежных собирателей. Когда люди добирались до берега моря вдоль Восточной Африки, потом вдоль Аравии и дальше вплоть до Австралии, они занимались прибрежным собирательством, вплоть до современной эпохи. То есть от самых первых Homo (1 млн — 800 тыс. лет) и до современности по берегам водоемов было очень приятно жить: море выкидывает на берег кучу всякой еды. Правда, от нее возникают горы отбросов, и периодически приходится куда-то уходить, зато это замечательный толчок для миграции. Так и доскакали до разных островов, а в итоге до Австралии и по всему миру.

   Когда люди стали жить в умеренном климате, где есть холодная зима, и начали использовать огонь, у таких северных групп наступила фаза гиперхищности. Это гейдельбергский человек и неандерталец, которые стали есть очень много мяса. Не потому, что оно им запредельно нравилось, а потому, что им нечего было есть: это ледниковый период, и кроме мяса был только какой-то мох, ягель и больше ничего. Поэтому они стали есть очень много животных, мяса. Это тоже оказался тупиковый путь, хотя первые кроманьонцы, первые сапиенсы, жившие в Европе, питались практически так же. Например, палеодиетологический анализ, сделанный для человека из пещеры в Румынии, показал, что он был такой же мегахищный, как и неандертальцы. Но он, кстати, гибрид с неандертальцем, так что все вполне логично.

   Планета большая, люди расселялись в разные стороны, сталкивались с все большим количеством сред и типов мест обитания и каждый раз находили, что поесть. Другое дело, что человек быстро эволюционирует, отбор тоже идет довольно мощный. Поэтому даже за последние меньше чем 50 тысяч лет, наверное, успело возникнуть несколько вариантов типа питания уже для современного человека. Например, эскимосы могут съесть три килограмма жира за один присест, и им ничего не будет, никакого атеросклероза. Если индуса накормить тремя килограммами жира, он тут же на месяц загнется. Но индус может всю жизнь питаться рисом, например, чего нельзя делать эскимосу. Есть люди, питающиеся исключительно рыбой, есть те, которые питаются просом. Замечательно, что даже в самых экстремальных вариантах все равно это всего лишь тенденции. Эскимосы тоже могут питаться рисом и картошкой, а индусы — жирной пищей. Так что современный человек не слишком все-таки специализировался, и отдельных видов у нас все-таки не возникло. К тому же люди все время передвигаются, смешиваются, поэтому возникающие адаптации никогда не уходят в какой-то маразм, в специализации, как, например, у муравьедов. Человек, наверное, мог бы в такую специализацию уйти, но для этого ему надо еще несколько миллионов лет.

   Так что главная идея человеческого питания — все, что есть, надо съесть. И мы сейчас живем в золотом веке, когда мы можем выбирать, у нас всего навалом, и это буквально в последние лет пятьдесят, наверное, если не меньше. И сейчас далеко не везде, прямо скажем. Мы живем в хороших условиях, а где-нибудь в Сомали, наверное, люди совершенно иначе думают. Поэтому часто удивительное происходит, что люди выбирают, что им съесть, и думают, как бы мне вот это не съесть, как бы мне побегать, чтобы сбросить вес. Это очень необычное состояние для человека. Тем более у нас есть холодильники, у нас есть супермаркеты, так что проблем человечество создало себе немерено. Но все эволюционное прошлое, начиная с проконсулов и дальше, за то, чтобы мы могли питаться чем попало. Так что диеты в каких-то медицинских случаях, конечно, бывают полезными, но если у человека заболеваний нет, то он может питаться, строго говоря, чем угодно. Если человеку хорошо, то можно есть все что хочешь. И, более того, человек настолько приспособлен к потреблению чего попало, что может даже какое-то время протянуть на монодиете, каком-нибудь фруктоедении, например. Но все-таки зацикливание на чем-то одном к добру не приводит, чему служат примером те же парантропы, которые стали растительноядными и которых мы теперь видим в виде окаменелостей.

Источник: ПОСТНАУКА

Автор:Станислав Дробышевский, кандидат биологических наук, доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, научный редактор портала "Антропогенез.ру"