Темы

Австролоиды Альпийский тип Америнды Англия Антропологическая реконструкция Антропоэстетика Арабы Арменоиды Армия Руси Археология Аудио Аутосомы Африканцы Бактерии Балканы Венгрия Вера Видео Вирусы Вьетнам Гаплогруппы генетика Генетика человека Генетические классификации Геногеография Германцы Гормоны Графики Греция Группы крови Деградация Демография в России Дерматоглифика Динарская раса ДНК Дравиды Древние цивилизации Европа Европейская антропология Европейский генофонд ЖЗЛ Живопись Животные Звёзды кино Здоровье Знаменитости Зодчество Иберия Индия Индоарийцы интеллект Интеръер Иран Ирландия Испания Исскуство История Италия Кавказ Канада Карты Кельты Китай Корея Криминал Культура Руси Латинская Америка Летописание Лингвистика Миграция Мимикрия Мифология Модели Монголоидная раса Монголы Мт-ДНК Музыка для души Мутация Народные обычаи и традиции Народонаселение Народы России научные открытия Наши Города неандерталeц Негроидная раса Немцы Нордиды Одежда на Руси Ориентальная раса Основы Антропологии Основы ДНК-генеалогии и популяционной генетики Остбалты Переднеазиатская раса Пигментация Политика Польша Понтиды Прибалтика Природа Происхождение человека Психология Разное РАСОЛОГИЯ РНК Русская Антропология Русская антропоэстетика Русская генетика Русские поэты и писатели Русский генофонд Русь Семиты Скандинавы Скифы и Сарматы Славяне Славянская генетика Среднеазиаты Средниземноморская раса Схемы США Тохары Тураниды Туризм Тюрки Тюрская антропогенетика Укрология Уралоидный тип Филиппины Фильм Финляндия Фото Франция Храмы Хромосомы Художники России Цыгане Чехия Чухонцы Шотландия Эстетика Этнография Этнопсихология Юмор Япония C Cеквенирование E E1b1b G I I1 I2 J J1 J2 N N1c Q R1a R1b Y-ДНК

Поиск по этому блогу

понедельник, 19 декабря 2016 г.

Бегунов Ю.К., Клейненберг И.Э., Шаскольский И.П. "Письменные источники о Ледовом побоище"


  1. Вступление
  2. Русские источники
  3. Западные источники:

  1.  Старшая Ливонская Рифмованная хроника
  2. "Хроника Ливонии" Германа фон Вартберге
  3.  Хроника Тевтонского ордена
  4. "История Ливонии" Иоганна Реннера
  5. "Хроника Ливонии" Бальтазара Руссова

  • Заключение геолого-археологической комиссии
  • Список сокращений

  CПИСОК ИСТОЧНИКОВ
Бегунов Ю.К., Клейненберг И.Э., Шаскольский И.П.

 "Письменные источники о Ледовом побоище" (1)


ВСТУПЛЕНИЕ :


Сражение Александра Невского с немецкими рыцарями на Чудском озере уже с очень давних пор было объектом исследования со стороны русских историков: о нем еще в XIX в. писали Н. М. Карамзин, И. Д. Беляев, Н. И. Костомаров, Ю. Трусман, Е. В. Чешихин, А. И. Бунин и др. (2) Однако в дореволюционной науке этому событию не придавали должного значения и оно изучалось довольно поверхностно; авторы, касавшиеся Ледового побоища, обычно лишь кое-как пересказывали текст летописи.
Углубленным источниковедческим исследованием данного вопроса дореволюционные историки не занимались.
Только советская наука в 1930-е годы смогла установить выдающееся значение битвы на Чудском озере в истории нашей Родины и шире — в истории всей Восточной Европы. В работах советских историков было доказано, что на льду Чудского озера героические русские воины остановили надвигавшуюся на Русь волну немецко-рыцарской агрессии, остановили многовековой немецко-рыцарский «Drang nach Osten», ранее приведший к покорению и порабощению ряда народов центральной и Восточной Европы.
С 1937 — 1938 гг.. с момента появления первых советских работ о Ледовом побоище, накопилось огромное количество научных и научно-популярных сочинений, посвященных этому сражению и другим событиям, связанным с деятельностью Александра Невского.(3) Кроме того, Ледовому побоищу уделяется видное место во всех общих трудах, курсах и учебных пособиях по истории СССР, по истории военного искусства, и т. д.

Правда, подавляющее большинство (из общего числа нескольких сот) вышедших за последние четверть века работ о Ледовом побоище носит популярный характер; их авторы не ставят перед собой никаких исследовательских задач и просто пересказывают уже известные факты, изложенные еще дореволюционными учеными и первыми советскими историками, писавшими о данном сражении. Обычно этими авторами Ледовое побоище освещается только по данным русской летописи (и то в большинстве случаев — не на основании подлинного летописного текста, а по пересказам летописных известий, сделанных в более ранних работах). Наряду с правильными положениями популярные сочинения, начиная с брошюры А. И. Козаченко (и под большим влиянием этой первой крупной брошюры на данную тему), (4) внесли в научную литературу о Ледовом побоище много ошибок и неточностей, повторявшихся многократно самыми различными авторами.(5) Распространению этих ошибочных положений способствовало то обстоятельство, что довольно долго и битва на Чудском озере, и другие победы Александра Невского большинству ученых казались исследованными до конца и представляющими интерес лишь для популяризаторов; за прошедшие четверть века лишь очень немногие авторы, писавшие о Ледовом побоище, занимались не рассказом об этом сражении (точнее — не пересказом одних и тех же фактов), а научным исследованием данного события с позиций марксистской науки. В числе последних авторов прежде всего должно быть названо имя М. Н. Тихомирова, первым из советских ученых опубликовавшего несколько исследовательских работ о Ледовом побоище и других событиях, связанных с деятельностью Александра Невского.(6)

Почти все исследовательские работы советских ученых о Ледовом побоище выполнены за последние 10—15 лет.(7) Наибольшее внимание ученых привлекал вопрос о месте Ледового побоища; данному вопросу были посвящены и полевые исследования экспедиции Академии наук (результаты которых публикуются в настоящем томе).(8) Некоторые ачторы специально изучали битву на Чудском озере с военно-исторической точки зрения.(9) Исследовалась также предыстория Ледового побоища.(10) Была сделана и первая в нашей литературе попытка источниковедческого анализа одного из главных источников для изучения Ледового побоища—«Рифмованной хроники».(11) 
Перед советскими историками, обращавшимися к изучению битвы на Чудском озере, обычно сразу же возникали значительные трудности, не всеми авторами осознанные, но заметно отражавшиеся на результатах их работы — неразработанность данной темы в источниковедческом плане. Это касается и русских источников, и особенно источников западного происхождения. До сих пор в русской историографии не было специальных исследований источников о Ледовом побоище, и это обстоятельство вынуждало каждого автора, желавшего не просто переписывать рассказ своих предшественников (как это делали авторы многих популярных работ), самому в меру своих возможностей разбираться в сохранившихся источниках; но, не зная специфических особенностей этих источников, многие авторы принимали за реальные факты литературные домыслы и украшательство, имеющиеся в тексте жития Александра Невского (особенно — в его поздних редакциях) и в тексте ливонской «Рифмованной хроники».
Поэтому назрела настоятельная необходимость произвести специальное изучение всех сохранившихся источников, освещающих историческое сражение на Чудском озере.
(1) Текст введения подготовлен И. П. Шаскольским; раздел I — «Русские источники о Ледовом побоище»—написан Ю. К. Бегуновым; раздел II — «Западные источники о Ледовом побоище» — подготовлен И. Э. Клейненбергом и И. П. Шаскольским (тексты источников, их переводы и текстологический комментарий подготовлены И. Э. Клейненбсргом, исторический комментарий — им же при участии И. П. Шаскольского; последнему принадлежат также вводный и заключительный тексты этого раздела).
(2) Н. М. Карамзин. История государства Российского, кн. I, т. IV. СПб., 1842, стлб. 16—21; И. Д. Беляев. Великий князь Александр Ярославич Невский. Временник Моск. общ. истории и древностей, кн. 4, М., 1849, стр. 10—14; Н. И. Костомаров. 1) Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада, т. I. СПб., 1863. стр. 354—356, 361—365; 2) Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей, вып. 1. СПб., 1873, стр. 155—158; Е. В. Чешихин. История Ливонин с древнейших времен, т. I. Рига, 1884, стр. 351—357; Ю. Трусман. О месте Ледового побоища в 1242 г. Журн. Мин. народн, просв., 1884, январь, стр. 44—46; А. И. Бунин. О месте битвы русских с немцами, бывшей 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера. Тр. Х археол. съезда в Риге 1896 г., т. I. М., 1899, стр. 214—219,
(3) Трудно даже приблизительно перечислить хотя бы только работы, специально посвященные Ледовому побоищу: научно-популярных работ об Александре Невском и Ледовом побоище было опубликовано несколько сот и они (если считать и газетные статьи) совершенно не поддаются учету; изданная в 1942 г. Всесоюзной книжной палатой библиография литературы об Александре Невском («Наши великие предки». Указатель литературы. М., 1942, стр. 7—14) была составлена недостаточно квалифицированно и к тому же давно устарела. В подготовленной Фундаментальной библиотекой общественных наук общей библиографии работ по истории СССР, вышедших за годы Советской власти (История СССР. Указатель советской литературы за 1917 — 1952 гг., т. I. М., 1956), отражены только работы исследовательского характера и не отражена научно-популярная литература; к тому же и эта библиография тоже уже устарела.
(4) А. И, Козаченко. Ледовое побоище. М., 1938.
(5) Здесь нет возможности разбирать все многочисленные ошибки этой брошюры, вызванные тем, что автор не счел нужным тщательно изучить источники и литературу вопроса и весьма вольно обращался с имевшимся у него материалом, достаточно указать лишь некоторые из них. Так, по словам автора (на стр. 42), во главе похода 1242 г. на Русь «выступил со всеми рыцарями ордена магистр Валк», т.е. магистр Тевтонского ордена Герман Балк; однако в действительности Балк умер в 1239 г. (О. Rutenberg. Geschichtc der Ostseeprovinzen Liv- Esth- und Kurland von der altesten Zeit bis zum Untergange ihrer Selbstandigkeit, I Band. Leipzig, 1859, S. 120) и и событиях 1240—1242 гг., естественно, участвовать не мог. Между тем вслед за А. И. Козаченко авторы ряда популярных работ считали магистра Балка предводителем «псов-рыцарей», напавших на Русь в 1242 г.; в качестве предводителя рыцарей во время Ледового побоища фигурировал магистр Балк и в известном кинофильме «Александр Невский». Еще больший резонанс имела другая ошибка (точнее — вольное обращение с фактами) Козаченко, касающаяся хода самого сражения. По словам Козаченко, при подготовке к сражению Александром Невским «часть дружины была поставлена в засаду за возвышенностями берега» (стр. 45) и в разгар боя засада ударила «с тыла..., закупорив окончательно щель, пробитую германской свиньей» (стр. 46), т.е. решила окончательно исход битвы. Эта дружина, поставленная в засаде — чистейшей воды домысел автора, не основанный ни на каких данных источников (и явно придуманный по аналогии с действиями «засадного полка» во время Куликовской битвы). С легкой руки Козаченко эта фантастическая «засадная дружина», или «засадный полк», прочно вошла в военно-историческую литературу, в том числе — в учебные пособия, по которым изучалось Ледовое побоище в военно-учебных заведениях; см. выпущенные Воениздатом сочинения: Е. А. Разин. История военного искусства с древнейших времен до первой империалистической войны 1914—1918 гг. М., 1940, стр. 109 и схема на стр. 108; В. Н. Бочкарёв. Александр Невский и его победы над шведами и немцами. В сб.: Героическое прошлое русского народа, М., 1946, стр. 20; А. И. Козаченко. Ледовое побоище. В сб.: Народ-богатырь (IX—XIII вв.), М., 1948, стр. 94; История военного искусства. Сборник материалов. Вып. 1. Военное искусство рабовладельческого и феодального общества. М., 1951, стр. 182; Н. И. Беляев. Александр Невский. М., 1951, стр. 63; История военно-морского искусства. Учебное пособие для академики училищ. Т. I, М., 1953, стр. 92 и карта на стр. 91; Е. А. Разин, И. Е. Крупченко, П. С. Синельников. История военного искусства., т. I. Под ред. Е. А. Разина. Изд. Военной академии бронетанковых войск, TVI., 1956, стр. 58—59; Е. А. Разин. История военного искусства. Т. II. Военное искусство феодального периода войны. М., 1957, стр. 160—161 и схема на стр. 159; С. В. Липицкий. Ледовое побоище. М., 1964, стр. 46, 51, 53; Атлас офицера. М., 1947, стр. 135, карта «Ледовое побоище 5.4.1242». Домысел о «засадной дружине», кроме военных историков, был подхвачен и некоторыми «гражданскими» историками; см.: Н. И. Сутт. Александр Невский. Ярославль, 1940, стр. 61—62; В. Н. Бочкарёв. Александр Невский. Истор. журн., 1942, № 3—4, стр. 119—120; БСЭ, изд. 2-е, статья «Ледовое побоище» (т. 24, стр. 435 и схема на той же стр.). Эти, примеры лишний раз показывают, как важно для исследования исторической битвы на Чудском озере провести основательный источниковедческий анализ и какой вред и для исследователей, и для популяризаторов приносит легкомысленное отношение к источникам.
(6) М. Н. Тихомиров. 1) Борьба русского народа с немецкой агрессией (XII—XIII вв.). Знамя, 1939, № 3, стр. 220—229; 2) Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII—XV вв. М., 1941; 3) О месте Ледового побоища. Изв. Акад. наук, сер. истории и философии, М., 1950, № 1, стр. 88—91; 4) Сражение на Неве. Военно-истор. жури., 1940, № 7, стр. 96—102.

(7) В. Т. Пашуто. 1) Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII в. М., 1951, стр. 89—100 (к сожалению, автор этой серьезной и основательной книги тоже отдал дань домыслу А. И. Козаченко о «засадной дружине»; в тексте книги этого домысла нет, но на схеме построения войск на стр. 90 засадная дружина изображена на «положенном» месте); 2) Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М., 1956, стр. 181—191; 3) Очерки истории СССР. XII—XIII вв. М., 1960, стр. 152—158; Очерки истории СССР. IX—XIII вв. М" 1952, стр. 845 — 852; А. А. Дризул. Выдающееся событие в истории латышского народа. Большевик советск. Латвии, 1949, № 6, стр. 29—37; см, также работы, упоминаемые в прим. 8—11. Несколько работ исследовательского характера о Ледовом побоище было опубликовано уже и предвоенное время и в годы Великой Отечественной войны. Кроме цитированных выше работ М. Н. Тихомирова, см. также: Н. П. Грацианский. Немецкая агрессия и Прибалтике в XII—XV вв. Историк-марксист, 1938, № 6, стр. 95—97; В. Т. Пашуто. Александр Невский. Уч. зап. Лен. гос. унив., сер. историч. наук, вып. 3, Л., 1939, стр. 70—72; А. А. Савич. Борьба русского народа за свою независимость на северо-западной окраине в середине XIII в. Уч. зап. Моск. гос. пед. инст. им. К. Либкнехта, № 4, сер. историч., вып. 2, М., 1939, стр. 22—26; С. В. Бахрушин. Александр Невский и борьба русского народа с немецкой агрессией в XIII в. Вести. Акад. наук, 1942, № 4, стр. 62—68; Е. А. Косминский. Ледовое побоище. Вести. Акад. наук, 1942, № 4, стр. 89—95; В. И. Пичета. Александр Невский. Ташкент, 1942, стр. 27—36.

(8) М. Н. Тихомиров. О месте Ледового побоища; Э. К. Паклар. Где произошло Ледовое побоище? Истор. зап., № 37, М., 1951, стр. 304—316; Г. Н. Караев. 1) Новые данные, разъясняющие указания летописи о месте Ледового побоища. Тр. Отд. древнерусск. литер. Инст. русск. лит. АН СССР, т. XIV, М.—Л., 1958, стр. 154—158; 2) Новые материалы о поисках места Ледового побоища. К итогам работ комплексной экспедиции Академии наук СССР летом 1958 г. Военно-истор. жури., 1959, № 3, стр. 117—122; 3) Новые данные о месте Ледового побоища. (К завершению работ комплексной экспедиции Инст. археологии АН СССР). История СССР, 1963, № 6, стр. 57—75; М. Ангарский. К вопросу о поисках места Ледового побоища. Военно-истор. журнал, 1960, № 6, стр. 110—118.
(9) А. А. Строков. 1) Военное искусство Александра Невского. В сб.: О начальных этапах развития русского военного искусства, М., 1951, стр. 92—100; 2) История военного искусства, т. I. М., 1955, стр. 254 — 267. См. также работы Г. Н. Караева, цитированные в прим. (8).
(10) И. П. Шаскольский. Папская курия — главный организатор крестоносной агрессии 1240—1242 гг. против Руси. Истор. записки, № 37, М., 1951, стр. 169—188; Б. Я. Рамм. Папство и Русь в X—XV вв. М.—Л, 1959, стр. 111—134.
(11) В. Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно - политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 102—108.


РУССКИЕ ИСТОЧНИКИ :


Рассказы о Ледовом побоище русских летописей и Жития Александра Невского являются основными источниками, сообщающими о событиях, происшедших 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера — о времени, месте, характере и ходе сражения. Однако до сих нор вопрос о сравнительной ценности и достоверности этих рассказов в научной литературе не обсуждался.
По словам одного из исследователей, Э. К. Паклара, «опираясь на известный летописный рассказ — на тексты Новгородских (главным образом Новгородской 1-й) — Псковских, Софийских, Никоновской летописей, различные авторы высказывали весьма разноречивые мнения о месте Ледового побоища».(1) Рассказ о Ледовом побоище в летописях разного происхождения представлялся большинству историков единым и относительно достоверным.
При цитировании предпочтение отдавалось тексту Новгородской 1-й летописи, как наиболее обстоятельному и компактному, но, кроме него, охотно цитировались и наиболее яркие отрывки из Софийской 1-й летописи, Воскресенской, Симеоновской и других летописей и из Жития Александра Невского, дополняющие характеристику Ледового сражения яркими батальными сценами и отдельными реалиями (А. И. Козаченко, А. А. Савич, А. И. Яковлев, В. Т. Пашуто, Э. К. Паклар, А. А. Строков, Е. А. Разин, С., В. Липицкий и многие другие). При этом историки пользовались источниками некритически, т.е. не отделяя исторически достоверных известий от литературного вымысла, не учитывая время и место происхождения цитируемых ими рассказов о Ледовом побоище. Очень часто исследователи обращались к литературному произведению — Житию Александра Невского, считая его свидетельства абсолютно достоверными. Так например, А. И. Козаченко пишет: «До нас дошло сказание "О велицем князе Александре". Автор этого сказания был современником Александра, знал его и был свидетелем его подвигов, был "самовидец возраста его". Этот свидетель имел возможность и сам видеть и слышать от участников похода и от самого князя Александра о настроении русского войска. Продолжение сказания в погодной записи, посвященной событиям 1242 года, подтверждает, что и летописец заметил необыкновенный подъем духа, царивший в русском войске перед битвой на Чудском озере. Войско заявляло единодушно, что оно готово положить свои головы за Русь, за народ, возглавляемый витязем Александром Невским: "Тако бо бяше у князя великого Александра множество храбрых, яко же древле у Давыда царя силини и кръпцни; тако же воя великого князя Александра исполиншася духа ратна: бяху бо сердца их же, акы лвом, и ркоша: «О княже нашь честный и драгнй! Ныне приспе время положити главы своя за тя»"». (2) И далее: «Это было невиданное по ожесточению сражение. Треск от ломающихся копий, звуки ударяющихся мечей, топоров наполнили воздух. Кровь скоро покрыла место боя, и красные ручьи начали разливаться по льду. Летописец со слов очевидца пишет: "И бысть ту сеча зла и велика Нъмцемъ и Чюди, и трускъ от копей ломления и звукъ отъ мечного съчения, яко же морю померзшю двигнутися. И не бе видети леду: покрыло бо есть вес кровию"». (3)
Однако ни древнему летописцу, ни свидетелю подвигов князя Александра, ни несуществующему сказанию «О велицем князе Александре» рассказы «о необыкновенном подъеме духа» в русском войске и подробное описание сечи не принадлежат. Эти рассказы являются литературным домыслом монаха Рождественского монастыря во Владимире, составлявшего в 80-е годы XIII в. Житие Александра Невского, и основаны на традиционной литературной манере описания сражений того времени, а не на впечатлении очевидцев. Если верить автору Жития, то «самовидец» не только слышал пламенную речь дружинников Александра и горячую молитву князя на поле битвы, но и видел «полк божий на вездусе», пришедший на помощь великому князю Александру Ярославичу. Такое безграничное и слепое доверие историка к своему источнику может неожиданно привести его к признанию достоверности «чудес» (4).
Об исторической ценности известий литературного произведения Жития Александра Невского справедливо пишет академик М. Н. Тихомиров: «Составитель упомянутой биографии Александра (Жития Александра Невского, — Ю. Б.) сравнивает его с известными историческими лицами; по красоте — с Иосифом Прекрасным, по силе — с библейским Самсоном; по храбрости — с римским императором Веспасианом, взявшим и разорившим Иерусалим. Тот же биограф добавляет, что Александр имел "возраст (т.е. рост,— М. Г.), паче иных человек, глас его, яко труба в народе". На этом основании некоторые историки довольно наивно представляли Александра Ярославича человеком громадного роста, с зычным, трубоподобным голосом. На самом деле эти сравнения дают очень мало для суждения о внешности героя — князя, т.е. они заимствованы из книжных источников, хотя и говорят о том, что Александр производил на современников незаурядное впечатление». (5)
По справедливому замечанию Тихомирова, все это относится к области литературы, и не к истории.

Однако некоторые историки даже после выхода в свет упомянутой выше работы М. Н. Тихомирова все еще продолжают слепо верить в буквальную достоверность известий литературного Жития: «Летописцы, которые обычно не распространяются о внешности других князей, — пишет А. И. Яковлев, — любят изображать наружность Александра. Из их описаний мы заключаем, что он был очень хорош собой, могуч, высок ростом, широк в плечах и обладал звучным голосом. Когда он говорил с шумным новгородским вечем, то голос его, по словам летописца, "гремел, как труба"».(6) Как мы видим, Яковлев пользуется известиями Софийской 1-й или Воскресенской летописи, не задумываясь над тем, что эти известия приникли и летопись из литературного Жития Александра Невского.

В. Т. Пашуто, например, пишет: «Не удалось крестоносным грабителям "укорить Словеньский язык ниже себе"», ссылаясь при этом на текст Новгородской 1-й летописи младшего извода и не указывая, что эти слова принадлежат не летописцу, а автору Жития Александра Невского.(7) А. И. Козаченко пишет следующее: «Орден бросил клич, призывавший к покорению русских. Рыцари, по свидетельству летописца, так и говорили, хвалясь: "Укорим Словеньский язык!"». (8) И далее: «В марте 1242 года под начальством брата Александра — князя Андрея прибыли низовые полки. Это была помощь "в множестве дружины", как говорит современник. Можно сказать, что войско, собранное Александром, было первым многочисленным войском, которое Русь собрала после разгрома ее татарами». (9) В том же духе пишет и С. В. Липицкий: «"Унизим славянский язык",—говорили рыцари, собираясь и поход... Спесивые рыцари не сомневались в успехе похода и хвастливо заявляли: "Пойдем победим великого князя Александра и нмсм его руками"».(10) Ни Пашуто, ни Козачснко, ни Липицкий не учитывают, что похвальба врага перед битвой и выражение «во множестве дружины» не могут иметь силу историческою источника, так как являются проявлением средневекового этикета в литературе (трафарет ситуаций и трафарет формул).
Военный историк Л. А. Строков пишет: «Наш летописец сообщает: "Они же гордии, совокупишася и реша: Пойдем, победим великого князя Александра и имем его руками"», (11) ссылаясь па текст Софийской 1-й летописи, не указывая, что эти слова принадлежат не летописи, а Житию Алексаидра Невского, и не замечая, что переданы они и Софийской 1-й летописи с искажением: вместо «инии же городи» — «они же гордии».
Другой военный историк Е. А. Разин пишет: «Судя по летописным миниатюрам, боевой порядок был обращен тылом к обрывистому крутому берегу озера, а лучшая дружина Александра укрылась в засаде за одним из флангов».(12) Очевидно, Разин имеет в виду миниатюры Лаптевского тома Лицевого летописного свода третьей четверти XVI в., изображающие Александра Невского с войском у Вороньего Камня, встречу с рыцарским войском на льду Чудского озера и Ледовое побоище.(13) Однако на основании этих миниатюр невозможно судить ни о боевом порядке войск, ни о засадном полке. «Средневековые миниатюры, — пишет А. В. Арциховский, — являются не столько зарисовками средневековых городов и войск, сколько условными схемами, живущими своей книжной жизнью... Миниатюристы вообще верно следовали тексту, тем не менее сведения, сообщаемые текстом рукописей, в рисунках иногда существенно дополнены, иногда своеобразно истолкованы».(14) Миниатюрист третьей четверти XVI в. искусно, в условной, символической манере, иллюстрировал текст Никоновской летописи о Ледовом побоище (лл. 931 об.—940). Текст Никоновской летописи внизу под миниатюрой на л. 937 об. читается следующим образом: «И, укрепився силою крестною, ополчивси пойде на них, наступиша же озеро Чюдское. Бысть же обоих множьство велми. Отець же его великий князь Ярослав Всеволодич прислал бе ему на помочь брата его меншаго князя Андреа со множеством вои своих. Тако бо бяше у великаго...».
Очевидно, миниатюрист попытался изобразить в правом верхнем углу князя Ярослава в городе, посылающего князя Андрея с дружиной на подмогу князю Александру, в левом верхнем углу — князя Андрея с дружиной, а в центре — встречу русского и немецкого войск на льду Чудского озера. Никакого засадного полка на миниатюре нет.
Некоторые историки, признавая, что Житие Александра Невского является главнейшим источником и оказало большое влияние на летописные рассказы о Ледовом побоище, тем не менее строят свои работы на неопределенном сводном тексте рассказа о Ледовом побоище. Так, например, А. А. Савнч пишет следующее: «Главнейшим источником, на основании которого мы восстанавливаем историю победы новгородского князя Александра Ярославича Невского над шведами с 1240 г. и немцами в 1242 г., является его Житие».(15) И далее: «Мы в настоящем докладе не подвергаем изучению проблему, и каком из летописных сводов наиболее точно передается первоначальный текст Жития Александра Невского. Отдельные варианты Жития, очень часто — результат редакторской руки составителя того или иного свода, не вносят существенных изменений и рассказы о Невской и Чудской победах Александра Невского над врагами русского народа. Варианты эти интересны в том отношении, что они показывают нам, как жил и развивался текст самого Жития».(16)
Однако в дальнейшем А. А. Савич так ни разу и не обратился к тексту первой редакции Жития Александра Невского — он излагает ход Ледового побоища по Новгородской 1-й, Псковской 1-й, Воскресенской, Львовской, Никоновской летописям, так и не выяснив, какое же отношение эти тексты имеют к Житию Александра Невского и как они соотносятся между собой.(17)
В настоящей работе мы попытаемся восполнить этот пробел, выяснить взаимоотношение всех русских письменных источников о Ледовом побоище между собой и определить их сравнительную ценность как исторического источника.

По месту своего происхождения все ранние письменные известия XIII в. о Ледовом побоище можно разделить на следующие группы: I—новгородские, отразившиеся и Новгородской 1-й летописи старшего извода; II — псковские, отразившиеся в Псковских 1-й, 2-й и 3-й летописях; III — ростовские, отразившиеся в Суздальской летописи; IV — суздальские, отразившиеся в Лаврентьевской летописи; V—владимирские ранние, отразившиеся в Житии Александра Невского первой редакции. В шестую группу мы условно выделяем владимирские поздние известия, отразившиеся во «Владимирском летописце» XVI в. Каждая из первых пяти групп известий XIII в. возникла независимо одна от другой, имея своим прямым и непосредственным источником события, происшедшие ид льду Чудского озера и начале апреля 1242 г.

I. Наиболее обстоятельный и подробный рассказ о Ледовом побоище находится в Новгородской 1-й летописи старшего извода.
«В лето 6750. Пойде князь Олександръ с Новгородци и с братом Андреемъ и с Низовци на Чюдьскую землю на Немци и зая вси пути и до Пльскова. И изгони князь Пльсковъ, изъима Немци и Чюдъ, и, сковавъ, поточи в Новъгород, а сам пойде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажития, а Домашь Твердиславичь и Кербетъ быша в розгоне, и усретоша я Немцн и Чюдь у моста, и бншася ту. И убиша ту Домаша, брата посаднича, мужа честна, и инехъ с нимъ избиша, а инехъ руками изъимаша, а инии к князю прибегоша в полкъ. Князь же въспятися на озеро, Немци же и Чюдь поидоша по нихъ. Узревъ же князь Олександръ и Новгородцп, поставиша полкъ на Чюдьскомь озере, на Узмени, у Воронья камени. И наехашa на полкъ Немци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полкъ. И бысть сеча ту велика Немцемь и Чюди. Богъ же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глеба, еюже ради Новгородци кровь свою прольяша, техъ святыхъ великыми молитвами пособи богъ князю Александру. А Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Суболичьскаго берега. И паде Чюди бещнсла, а Немецъ 400, а 50 руками яша и нрнведоша в Новъгородъ. А бишася месяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, и суботу».(18)

В Синодальном списке этот рассказ написан третьим полууставным почерком 30-х годов XIV в., однако, очевидно, он восходит к одному из новгородских летописных сводов середины XIII в., составлявшихся при церквах св. Якова и св. Софии.(19) Этот рассказ имеет специфическую новгородскую окраску (говорится о помощи св. Софии и князей Бориса и Глеба, в отличие от псковских летописей, где говорится о помощи св. Троицы) и сообщает интересные подробности:

  1. в освобождении Пскова участвовали, кроме новгородцев с князем Александром, суздальцы с братом Александра князем Андреем;
  2. прежде чем изгнать немцев из Пскова, князь Александр занял все дороги, ведущие к городу;
  3. изгнав немцев из Пскова, князь Александр отправил пленных в Новгород, а сам перенес военные действия на Чудскую землю;
  4. Домаш Твердиславич, брат посадника, и Кербет были отправлены в «розгон», т.е. в конную разведку, (20) в то время как основные силы были заняты военной операцией с целью сбора продовольствия и фуража у населения вражеской стороны; (21)
  5. русская разведка встретила немцев на гати, «у моста» (может быть, около нынешнего Моосте) и была разгромлена: Домаш Твердиславич был убит, а остальные были либо взяты в плен, либо бежали к князю Александру;
  6. узнав о движении немецких сил, князь Александр повернул обратно на лед Чудского озера;
  7. немцы и чудь стали его преследовать;
  8. князь Александр поставил свои войска на Узмени, у Вороньего Камня;
  9. немцы и чудь пробили строй русского войска «свиньею», но были разгромлены;
  10. бегущих врагов русские преследовали и били на протяжении 7 верст до Суболичского берега;
  11. потери немцев составили 400 человек убитыми, 50 — пленными, потери чуди были большими — «бещисла»;
  12. дата Ледового побоища — 5 апреля 1242 г., суббота, день памяти «мученика» Клавдия и похвалы богородице;
  13. всех пленных привели в Новгород.
В этом рассказе особо подчеркивается (трижды) роль новгородцев в битве. Полпота и точность являются характерными чертами новгородского рассказа о Ледовом побоище. Прав М. Н. Тихомиров, когда он пишет:
«Наиболее древним летописным свидетельством надо считать запись о битве на Чудском озере в Синодальном харатейном списке XIV века... Заметка новгородской летописи — самая древняя по происхождению и сделана каким-либо новгородцем, судя по термину "Ннзовци", которым в Новгороде обозначали жителей Владимиро-Суздальской земли. Об этом же говорит и характерная фраза: "Узревь же... Олександр и Новгородци", а также отсутствие упоминания о псковичах, которые были только что освобождены от немецких захватчиков».(22)
II. Интерес для историка представляют летописные записи псковичей, бывших участниками описываемых событий.

Псковская 1-я летопись
 (по Тихановскому списку)
Псковская 2-я летопись
Псковская 3-я летопись

«В лето 6750. Пришед князь Александръ и изби Немецъ во граде Псковъ, и град Псков избави от безбожных Немец, помощию святыя троица.И бишася с ними на леду; и пособи богъ князю Александру и мужемъ Новогородцемъ и Псковичамъ; овы изби и овы связавъ босы поведе по леду. Сий бой бысть месяца апреля в 1 день; и бысть во граде Пскове радость велия. И рече князь Александра: «О муже Псковичи, се же вам глаголю: аще кто и напоследъ моих племенникъ (а) или прибежит кто в печали или тако приидет жити во град Псков, а вы его не приимете и не почтете его, и наречетеся вторая Жндова».(23)
«В лето 6750. Князь Александръ, помощию святыя троица, изби Немецъ во Пскове, и тако избави град Псковъ от иноплеменных Немец; и бися с ними на леду и одоле, месяца априля 1, овы изби, овы извязавъ поведе босы по леду. И тако клятвою извтеща Псковичемъ, глаголя: «Аще кто и напоследи моих племеинник прибежитъ кто и печали или так приедет к вамъ пожити, а не примете, ни почьстете его акы князя, то будете окааини и наречетася вторая Жидова, распеншеи Христа"».(24)
«В лето 750. Александръ князь изби Немецъ въ Пскове и град Псковъ избави от безбожныхъ иноплеменник Немецъ помощью святыа троица. И бися с ними на леду; и пособи богъ князю Александру и мужемъ Новогородцем и Псковичемъ, овии изби, ови извяза, руками поймав, и поведе босы по леду, априля 1, и бысть во Пскове радость велика. И рече Александръ Псковичемъ: "Се же вамъ глаголю: аще напоследокъ моих кто соплеменникъ или кто прибежит в печали или такъ приедет жити к вамъ во Псковъ, а не приимете его, а не почтете его, и наречетеся втораа Жидова"».(25)
(а) Исправлено по Псковской 2-й летописи, в рукописи «пленник».
А. Н. Насонов считает, что запись о Ледовом побоище в Псковских 1-й и 2-й летописях относится к числу древнейших псковских летописных записей середины XIII в. В это время в Пскове при церкви св. Троицы начинает создаваться летописный свод, впоследствии послуживший источником протографа псковских летописных сводов середины XV в.(26) По поводу этой записи М. Н. Тихомиров замечает: «Замечательнее всего, что псковские летописи не сообщают ничего дополнительного об этой памятной битве и только в число участников битвы вставляют псковичей».(27) Однако это не совсем так.
Из псковских летописей мы узнаем следующие факты; 1) в 1242 г. князь Александр вначале освободил г. Псков от немцев, 2) а затем бился с немцами на льду 3) при помощи войска, состоявшего из новгородцев и псковичей; 4) победил немцев 1 апреля 5) и повел пленных в Псков «босыми» по льду озера; 6) в Пскове была большая радость по случаю победы; 7) князь Александр обратился к псковичам с укоризненной речью, призывая их никогда не забывать то, что он сделал для Пскова, и всегда с исключительным вниманием принимать у себя князей из его рода.
На наш взгляд, эта речь может быть истолкована не как подлинная речь князя Александра, обращенная к соучастникам измены посадника Твердилы Иванковича, а как речь самого летописца, сочувствовавшего суздальским князьям из рода Александра Ярославича Почти сто лет, до середины XIV в., военная власть над Псковом находилась у князей, связанных с этим родом: у Андрея (1252 г.) и Ярослава (1253 — 1254 гг.), братьев Александра Невского; Василия (1257 г.), сына Александра Невскою; Святослава Ярославнча (1264 — 1266 гг.), племянника Александра Невского; литовского князя Довмонта — Тимофея (1266 — 1299 гг.), женатого на Марии, внучке Дмитрия, сына Александра Невского и т. д.(28) Не исключена возможность, что псковский летописец знал местное предание о какой-то речи, произнесенной князем Александром после Ледового побоища. Однако точной записи этой речи не сохранилось и летописец прибегнул к импровизации. Судя по тому, что летописец как бы призывает псковичей помнить о военных заслугах князя Александра и хорошо принимать князей из его рода, можно предполагать, что «речь князя Александра» была составлена во второй половине XIII в. и, следовательно, вся летописная запись псковских летописей о Ледовом побоище датируется второй половиной XIII в. Все остальные известия псковских летописей, за исключением неверно названной даты — 1 апреля, кажутся нам вполне заслуживающими доверия.
III. Ростовские летописные известия о Ледовом побоище, отразившиеся в Академическом списке Суздальской летописи, отличаются лаконичностью:
«В лето 6750. Ходи Александръ Ярославичъ с Новъгородци на Немци и бися с ними на Чюдьскомъ озере, у Воронна каменн, и победи Алексаидръ и гони по леду 7 верст, секучи их». (29)
Эти записи, составленные в Ростове при епископской кафедре и вошедшие в ростовский свод 60 — 70-х гг. XIII в., (30) сообщают только лишь три факта: (1) битва князя Александра с немцами состоялась в 1242 г. (2) на Чудском озере, у Вороньего Камня (3) и окончилась полной победой русских, гнавших врагов по льду 7 вёрст. Этот же летописный рассказ читается в тексте реконструированной М. Д. Приселковым Троицкой летописи и в Летописном своде XV в.(31)
IV. Суздальский рассказ о Ледовом побоище находится в Лаврентьевской летописи, составленной и 1377 г. монахом Лаврентием. Эта летопись представляет собой «Летописец 1305 г.», отразивший в известиях 40-х годов XIII в. ростовское или суздальское летописание.(32)
«В лето 6750. Великый князь Ярославъ посла сына своего Андреа в Новъгородъ Великый, в помочь Олександрови на Немци, и победиша я за Плесковом на озере, и полонъ многъ плениша, и возвратися Андрей к отцю своему с честью».(33)
Этот рассказ подробно проанализирован М. Н. Тихомировым. Он пишет следующее: «Известие Лаврснтьевской летописи интересно тем, что оно сохранило суздальскую версию о битве на Чудском озере. В этой версии ни слова не сказано о новгородцах и только упоминается о главном герое битвы Александре, вся честь битвы приписана Андрею, об участии которого в битве в свою очередь молчат новгородские летописи. Таким образом, перед нами несомненное суздальское известие, причем известие древнее, потому что князь Андрей Ярославич не представлял собой фигуры, которая оставила благодарный след у потомков и современников».(34)
V. Владимирский ранний рассказ о Ледовом побоище отразился в Житии Александра Невского первой редакции, составленной в Рождественском монастыре во Владимире в 80-е годы XIII в. младшим современником князя, — монахом Рождественского монастыря во Владимире. Приводим здесь текст рассказа о Ледовом побоище по реконструированному нами первоначальному тексту. (35)
«По победе же Олександрове, яко же победи короля, в третий год, в зимнее время, пойде на землю Немецкую в велице силе, да не похвалятся, ркуще: "Укорим Словеньскый язык ниже себе". Уже бо бяше град Плесковъ взят, и тиуни их посажени. Тех же князь Олександро изыма, град Плесковъ свободи от плена. А землю их повоева и пожже, и полона взя бес числа, а овех иссече. Инии же гради совокупишася Немечьстии и рекоша: "Пойдемъ и победим Олександра и имем его рукама". Егда же приближишася ратнии, и почюша я стражие Олександровн. Князь же Олександръ оплечися и поидоша протнву себе, и покриша озеро Чюдьское обои от множества вои. Отецъ же его Ярославъ прислалъ бе ему брата меньшаго Ондрея на помощь в множестве дружине. Тако же и у князя Олександра бяше множество храбрых, яко же древле у Давыда царя силнии, крепции. Тако и мужи Олександрови исполнишася духом ратным: бяху бо сердца их, акы сердца лвомъ, и решя: "О, княже нашь честный! Ныне приспе время нам положити главы своя за тя". Князь же Олександро, воздевъ руцъ на небо, и рече: "Суди ми, боже, и разсуди прю мою от языка велеречна и помози ми, боже, яко же древле Моисеови на Амалика и прадеду моему Ярославу на окааннаго Святополка".
Бе же тогда субота, въсходящю солнцю, и съступишася обои. И бысть сеча зла и труск от копий ломления и звук от съчения мечнаго, яко же и озеру померзъшю двигнутися. И не бъ видъти леду: покры бо ся кровню.
Си же слышах от самовидца, иже рече ми, яко видех полкъ божий на въздусе, пришедши на помощь Олександрови. И тако победи я помощию божиею, и даша ратнии плеща своя и сечахуть я, гоняще, аки по аеру, и не бе камо утещн. Зде же прослави богъ Олександра пред всеми полкы, яко же Исуса Наввина у Ерехона. А иже рече: "Имемъ Олександра рукама", сего дасть ему богъ в руце его. И не обретеся противникъ ему в брани никогда же.
И возвратися князь Олсксандр с победою славною. И бяше множество много полоненых в полку его, и ведяхуть я босы подле копий, иже именують себе божий ритори.
И яко же приближися князь къ граду Плескову, игумени же и попове в ризах со кресты и весь народъ сретоша и пред градомъ, подающе хвалу богови и славу господину князю Олександру, поюще песнь: "Пособнвый, господи, кроткому Давыду победити иноплеменьникы и верному князю нашему оружчиемъ крестнымъ и свободити градъ Плесковъ от иноязычннкъ рукою Олександровою".
О, невегласи плесковичн! Аще сего забудете и до правнучат Олександровых, и уподобитеся Жидом, их же препита господь в пустыни манною и крастелмн печеными, и сихъ всех забыша и бога своего, изведшаго я от работы изь Египта.
И нача слыти имя его по всемь странам, и до моря Египетьскаго, и до гор Араратьскых, и обону страну моря Варяжьскаго, и до великаго Риму».
Житие Александра Невского — это типичное литературное произведение в жанре княжеского жизнеописания. Оно создано для прославления князя Александра Ярославича как непобедимого воина, подобного Веспасиану, Самсону, Давиду, заступника Русской земли и мсстнопочнтаемого святого, поэтому в центре Жития находится образ князя, дорогой и близкий для современников, а исторические события являются не чем иным, как второстепенным фоном. Обшей тенденцией автора Жития Александра Невского было стремление усилить церковную окраску рассказа о Ледовом побоище: князь Александр одерживает победу с помощью бога и «небесных сил», патрональных святых Пскова, Новгорода и Русской земли. Рассказ Жития о Ледовом побоище изобилует массой реминисценций и устойчивых формул, взятых из библейских книг, из паремийного чтения в честь Бориса и Глеба, из «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия, из южнорусских летописей (типа Галицко-Волынской летописи).(36) Как доказал В. И. Мансикка, автор Жития воспользовался описанием сражения между Ярославом Мудрым и Святополком Окаянным из паремийного чтения в честь Бориса и Глеба:
«И принде Ярославъ в силе велице и ста на Лте поле, идеже убиша Бориса; и възревъ на небо, и рече: "Кръвь брату моею въпиеть к тебе, владыко! Мьсти кръвь правьдьную, яко же мьстнл ecи кровь Авьлеву и положилъ на Каине стенание и трясение; тако положи и на семь оканьнемь". И помоливъся и рече: "Брата моя, аще теломь отшьла еста отсуду, въ молитвою ми помозита на противнаго сего и убийцю гордаго"! И се ему рекшю, и поидоша противу сему, и покрыша поле Льтьскос обои отъ миожьства вой. Бе жь пятъкъ тъгда, въсходящю солнцю, npиспе бо во тъ чинъ Святопълкъ с Печенегы, и съступишася обои, и бысть сеча зла, и по удолием кръвь тьчаше, и съступишася тришьды, и омеркоша биющеся. И бысть громъ великъ и тутьнъ, и дожгъ великъ, и мълния блистание. Егда же облистаху мълния, и блистахуся оружия в руках ихъ, и мнозн вернии видяху ангелы помогающа Ярославу. Святополкъ же, давъ плещи, побежь».(37)
Описание победы и бегства врагов, как заметил еще В. И. Мансикка, сходно с подобным же описанием победы Тита над евреями у Генисаретского озера из третьей книги «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия: «Тит же и вои его, по полю гоняще, сечаху. И хотящим к граду бежати, и възвращаху, преже гнавше, мало же их утече».(38) Автор Жития широко пользуется сравнениями и параллелями из библейской истории (из книги «Царств» и из книги Иисуса Навина): «мужи» Александра сравниваются с «сильными и крепцыми» «храбрами» Давида, князь Александр, победивший немцев, — с кротким Давидом, победившим филистимлян; дважды - в уста молящегося на поле битвы князя и в уста встречающих князя-победителя горожан вкладываются вариации на темы псалмов Давида; возвращение князя Александра с Ледового побоища имеет параллель с возвращением Давида после победы яад филистимлянами, а слава князя Александра — со славой Иисуса Навина и Давида.(39)
Укоризненное обращение автора Жития к псковичам «о невегласи (невежды, — Ю. Б.) плесковичи» сходно с речью князя Александра в Псковских 1-й и 2-й летописях и, на наш взгляд, либо заимствовано автором Жития из псковской летописи второй половины XIII в., либо восходит к общему с ним источнику (псковскому преданию?).
Таким образом, рассказ Жития Александра Невского о Ледовом побоище может быть использован в качестве исторического источника лишь с большими ограничениями. Если из этого рассказа вычесть все то, что приходится на долю заимствований, традиционных литературных формул и литературного вымысла, то останутся следующие факты, в пользу достоверности которых свидетельствуют и другие источники (например. Новгородская 1-я летопись старшего извода, Псковская и Суздальская летописи):
  1. поход князя Александра на немецкую землю состоялся на третий (по мартовскому летосчислению) год после Невской битвы, т.е. зимой — 1242 г.;
  2. Псков был освобожден от немцев, и военные действия были перенесены на немецкую территорию;
  3. немецкие города объединились в военный союз, и их войска выступили навстречу русским;
  4. дозорная стража первая заметила приближение немецких ратных;
  5. князь Александр повернул назад и заставил противника выйти на лед Чудского озера;
  6. князь Ярослав прислал на помощь дружину своего сына князя Андрея;
  7. битва началась в субботу, на восходе солнца;
  8. Ледовое побоище окончилось полной победой русских, преследовавших бегущих врагов;
  9. в плен было взято много вражеских воинов и в том числе тот, кто хвастался перед битвой пленить князя Александра;
  10. победители вели пленных рыцарей босыми возле своих коней;
  11. горожане торжественно встретили князя Александра в Пскове.
Итак, большинство известий владимирского Жития восходит либо к известиям новгородским 2, 5, 8, либо к известиям псковским 1, 10, 11, либо к известиям суздальским 6. Новыми являются известия 3, 4, 7 и вторая часть известия 9, благодаря чему рассказ о Ледовом побоище Жития Александра Невского сохраняет ценность исторического источника.
По своим литературным достоинствам рассказ Жития о Ледовом побоище заслуживает высокой оценки. Глубоко эмоциональный, динамичный и патетичный, изобилующий традиционными литературными формулами, рассказ о Ледовом побоище относится к числу лучших образцов описания сражений в русской прозе XIII в.
Все остальные рассказы о Ледовом побоище в русских летописях и в различных редакциях Житня Александра Невского, хотя они и содержат богатый материал для изучения летописного и агиографического стилей, сами по себе почти никаких новых фактов о Ледоном побоище не содержат, так как в конечном итоге восходят к указанным выше группам известий. Наиболее распространенным среди них является рассказ, соединяющий нзвестия новгородские и владимирские; этот рассказ впервые появляется под пером составителя Новгородско-софийского свода 30-х годов XV в. Он отразился в Новгородской 1-й летописи младшего извода (вторая редакция Жития Александра Невского).(40) Вторая редакция Жития Александра Невского известна нам в трех видах: в Новгородской 1-й летописи младшего извода (первый вид), в Софийской 1-й летописи (второй вид) и о Лихачевском сборнике конца XV в. (третий вид). Приводим текст рассказа о Ледовом побоище из Новгородской 1-й летописи младшего извода по Комиссионному списку.
«В лето 6750. Пойде князь Александръ с Новгородци и с братом Андреем и с Низовци на Чюдскуго землю на Немци, в зиме, в силе велнце, да не похвалятся, ркуще: "Укоримъ Словеньскый язык ниже себе". Уже бо бяше Пьсковъ взят, и тиюне их посажене. И князь Александр зая вси пути до Плескова. И изгони князь Пьсковъ, и изима Немци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, а сам пойде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ все в зажитья, а Домашь Твердиславич и Кербетъ быша в розгоне. И убиша ту Домаша, брата посадница, мужа честна, и иных с нимъ избиша, а иных руками изимаша, а инеи к князю прибегоша в полкъ. Князь же въспятися на озеро, Немци же и Чюдь поидоша по нех. Узревь же князь Александръ и Новгородци, поставиша полкъ на Чюдьском озере, на Узмене, у Воронья камени. И наступиша озеро Чюдское, бяше бо обоих множество много. Бяше бо ув Олександра князя множество храбрых, яко же древле у Давыда цесаря силни, крепци. Тако же мужи Александрови исполнишася духа ратна, и бяху бо сердца им акы лвом, и ркоша: "О княже нашь честный и драгый! Ныне приспе время положити главы своя за тя". Князь же Александр, въздевъ руце на небо, и рече: "Суди, боже, и расуди прю мою от языка велеречьна. Помозн ми, господи, яко же древле Моисиеви на Амалика и прадеду моему Ярославу на оканьнаго Спятополка".
Бе бо тогда день суботный, въсходящю солнцю, и наихаша полк Немции и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полкъ. И бысть ту сеча велика Немцом и Чюде, трускъ от копий ломлениа и звукъ от мечнаго сечениа, яко и морю померзъшю двигнутися.
И не бе видети леду: покрыло всю кровию.
Се же слышах от самовидца, и рече ми, яко видех полкъ божии и на въздусе, пришедший на помощь Александрове. И победи я помощью божиею и святой Софеи и святую мученику Бориса и Глеба, ею же ради древле крови прольяша. И Немци ту падоша, а Чюдь даша плещи и, гонящися, биле на 7 веръст по леду до Соболичькаго берега. И паде Чюди бещисла, и Немец 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бися априля въ 5, на намять святого мученика Феодула, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Зде же прослави богъ Александра пред всеми полкы, яко Исуса Навгина у Ерихона. Они же рекли: "Имемъ Александра руками", и сих дасть ему богъ в руце его. И не обретеся противникъ ему во брани никогда же.
Възвративъ же ся Александръ съ славною победою, бяше бо полона множество в полку его, и ведяху их подле конь, иже именуються божии рыторе.
Яко приближися князь Александръ къ граду Пьскову, и стретоша его многъ народ, а игумены и попове в ризах такоже cpетоша съ кресты и пред градом, поюще славу господню князю Александру: "Пособивый господи кроткому Давыду победнти иноплеменникы и верному князю нашему оружьемъ крестънымъ свободити град Пьсковъ от иноязычных рукою Александровою".
О невегласии пьсковици! Аще се забудете до правнучатъ Александровъ, уподобитеся Жидомъ, их же препита господь в пустыни крастели печены. И сии всех забыша бога своего, изведшаго из работы египетскыя.
И нача слыти имя Александрове по всем странам, и до моря Хупожьскаго, и до гор Аравитьскыхъ, и обону страну моря Варяжьскаго, и до самого Рима». (41)
В рассказ о Ледовом побоище Новгородской 1-й летописи младшего извода сравнительно с рассказом Новгородской 1-й летописи старшего изиода внесены лишь небольшие изменения, цифра убитых немцев «500» вместо «400» и вместо «на память святаго мученика Клавдия» — «на память святаго мученика Феодула».(42) Составителем Новгородско-Софийского свода 30 — 40-х гг. XV в., отразившегося в сокращенном виде в Новгородской 4-й и 5-й летописях, в летописи Авраамки, Рогожском летописце и в полном виде в Софийской летописи, были добавлены новые подробности: новгородцы взяли в плен «50 нарочитых воевод... а иных вода потопи, а инии зле язвени отбегоша».(43) Только и Софийской 1-й летописи вместо «на память святаго мученика Феодула» опять восстановлено «на память святаго мученика Клавдия».
Новым в Софийской 1-й летописи является известие о том, что немецкий «местерь» (гроссмейстер Ливонского ордена?) «съ всеми бискупы (епископами, — Ю. Б.) своимн и съ всемъ множеством языка ихъ» вышел против княза Александра, «с помочью королевою», т.е., по всей вероятности, с военной помощью датского короля, во владении которого (с 1219 г. по 1346 г.) находилась Эстляндня. Однако источник, из которого заимствовано это известие, нам неизвестен. В остальном Софийская 1-я летопись повторяет текст, идентичный тексту Новгородской 1-й летописи младшего извода, с небольшими добавлением отдельных фраз и выражений из первой редакции Жития Александра Невского.
Приводим текст рассказа о Ледовом побоище из Софийской 1-й летописи по списку Оболенского.
«В лето 6750. IIойде великий князь Александръ Ярославич с братомъ своимъ Андреем и с Новогородьци и с Ннзовци на Немецьскую землю в силе велице, да не хвалится, ркуще: "Укорим Словеньскый язык, нежели себя". Уже бо бяше взятъ градъ Пьсковъ, и тиуни ихъ посажени въ граде. Великий же князь Александр Ярославич зая все пути до Пьскова, и изгони градъ, и изъимав Немци и Чюдь и наместникы Немецьскыя и сковав, и поточи в Новъгородъ, а град Пьсковъ свободн от плена. А землю их повоева и пожжс, и полона много взя, а иныхъ нссече. Они же гордии совокупишася и реша: "Пойдемъ, победнмъ всликаго князя Александра и имемъ его руками".
Егда же приближншася, и почюдишася стражие великаго князя Александра Ярославича силе Немецьской. Самъ же великий князь Александр поклонися святой Троице и пойде на землю Немецьскую, хотя мьстити кровь крестияньскую. Бе бо зима и то время, яко же бысть на земли ихъ. И пусти вся полкы своя в зажития, и Домашь Твердиславичь и Кербетъ быша в розгоне. И убиша Домаша ту, брата посаднича, мужа добра, и ииыхъ много избиша с нимъ, а иныхъ руками яша, а ииыя прибегоша к великому князю в полкы. Се же слышавъ, местерь изыде противу ихъ съ всеми бискупы своими и с всемъ множеством языка ихъ и власти ихъ, что ни есть на сей стороне, и с помочью королевою. И снидоша на озеро, глаголемое Чюдьское. Великий же князь Александр Ярославич вспятися на озеро. Немьци же и Чюдь поидоша по нихъ. Князь же великий постави полкы на озере Чюдском, на Узмени, у Воронья камени. Укрепився силою крестною и ополчився, пойде на нихъ. Наступиша же озеро Чудьское, бысть же обоихъ множество велми. Отець же его, великый князь Ярослав Всеволодичь, прислалъ бе ему на помощь брата его меншаго, князя Андрея, со множеством вон cвоих. Ако бо бяше у велнкого князя Александра множество храбрыхъ яко же древле у Давида царя силнии и крепции. Тако же воя великаго князя Александра исполнишася духа ратна: бяху бо сердца имъ, акы лвомъ и ркоша: "О, княже нашь, честный и драгый! Ныне приспе время положитн главы своя за тя". Великий же князь Александр, воздев руце на небо и рече: "Суди, боже и рассуди прю мою отъ языка велеречива. Помози мн, господи, яко же древле Моисееви на Малика, и прадеду моему великому князю Ярославу на окаяннаго Святополка".
Бе бо тогда день суботный, въсходящу солицю, и съступишасп обои полци, и Немци же и Чюдь пробишася свиньею въсквозе полк. И бысть ту сеча зла и велика Немцем и Чюди, трускы от копий ломления и звукъ от мечнаго сечения, яко же морю померзъшу двигнутися. И не бе видети леду: покрыло бо есть все кровию.
Се же слышахъ от самовидьца, и рече ми, яко видехъ полкы божии на въздусе, пришедъше на помощь великому князю Александру Ярославичю. И победи я силою божиею и святыя Софьи и святую мученику Бориса и Глеба, его же ради кровь свою прольяша. И даша ратни плещи своя на раны и сечахуть я, гонящи, яко по аеру, и не бе имъ камо утещи, и биша ихъ на 7 веръстъ по леду до Суболичсскаго берега. И паде Немец 500, а Чюди бесчислено множество. А руками яша Немец 50 иарочитыхъ воеводъ и приведоша я въ Новъгородъ, а нных вода потони, а инии зле язвени отбегоша. А бысть бой сий апреля месяца въ 5, на похвалу святыя богородица, а на память святого мученика Клавдия. Зде же прослави богъ велнкаго князя Александра Ярославича предъ всеми полкы, яко Исуса Навгииа у Ерехона. Сии же ркли Немци: "Имемъ велнкаго князя Алексаньдра руками", и сехъ ему богъ предасть в руце его. И не обретеся противникъ ему въ брани никогда же.
Възвратившу же ся великому князю Александру с славною победою, бяше же много полона въ полку его: всдяхуть бо я подле кони, иже именуются ритори.
И яко же приблнжнся великый князь Александръ Ярославичъ къ граду Пьскову, и сретоша его съ кресты игумени и попове в рнзахъ и народъ многъ предъ градомъ, поюще славу господню великому князю Александру Ярославичю: "Пособивы, господи, кроткому си Давиду победити иноплеменикы и верному князю нашему оружиемъ крестнымъ свободити град Пьсковъ от иноязычникъ и от иноплеменникъ рукою великаго князя Александра".
О невегласи пьсковичи! Аще забудете се и до правнучат великаго князя Александра Ярославича, уподобистеся Жидомъ, ихъ же препита господь въ пустыни крастели печеными. И забыша благость бога своего, изведшаго нхъ изъ работы егупетьскыя Моисеемъ. Се же вамъ глаголю: "Аще кто приидсть и на последь рода его великихъ князей или въ печали приидеть к вамъ житн въ Пьсковъ, а не приимите его или не почтете его, наречетеся вторая Жидова".
И нача имя слытн великаго князя Александра Ярославича по всем странам от моря Варяжескаго и до моря Понтейскаго, и до моря Хупожескаго, и до страны Тивирискыя, и до горъ Араратьскыхъ, обону страну моря Варяжескаго и горъ Аравитьскыхъ, даже и до Рима великаго. Распространи бо ся имя его предъ тмы тмами, предъ тысуща тысющами. И тако прииде къ Новугороду с великою победою» (44)
В Лихачевском сборнике и в третьей редакции Жития отразился этот же рассказ, но если в Лихачевском сборнике он дополнен отдельными словами и выражениями из первой редакции Жития, (45) то в третьей редакции этот рассказ сильно сокращен. (46) Через посредство московского летописания XV в. рассказ Софийской 1-й летописи о Ледовом побоище широко проникает в общерусское, тверское, ростовское, холмогорское, вологодское и псковское летописание XV—XVI вв. От текста первой редакции Софийской 1-й летописи зависят рассказы о Ледовом побоище в Никаноровской (47) и Вологодско-Пермской летописях, (48) от текста второй редакции Софийской 1-й летописи (близкого к списку Царского) зависят рассказы о Ледовом побоище в Московском своде конца XV в., (49) Воскресенской, (50) Симеоновской (51) летописях. В Ермолинской, (52) Львовской, (53) Уваровской, (54) Прнлуцкой, (55) Типографской (56) летописях и в Тверском сборнике, (57) восходящих в конечном итоге не к своду 1479 г., а к своду 1477 г., редактировавшим текст московского свода 1472 г. (58) рассказ о Ледовом побоище был значительно сокращен. Тенденция к сокращению своего источника, в том числе и к сведению на нет повествования об Александре Невском, на наш взгляд, также может быть объяснена местным характером летописания конца XV — начала XVI в., отразившегося и названных выше Ермолинской и других летописях. В стилистически переработанном и дополненном виде рассказ Софийской 1-й летописи встречается в Никоновской летописи. (59)
Владимирский рассказ о Ледовом побоище из первой редакции Жития Александра Невского в соединении с известиями московских летописных сводов первой половины XVI в. нашел распространение в поздних редакциях Жития Александра Невского XVI — XVII вв.: во Владимирской редакции 1547—1552 гг., (60) в редакции псковича Василия-Варлаама середины XVI в., (61) в Степенной книге 1563 г., (62) в редакции Ионы Думина 1591 г., (63) в Прологе, (64) в сокращенных редакциях XVII в. — Викентия и Тита. (65)
Итак, основу известий о Ледовом побоище Новгородской 1-й летописи младшего извода и Софийской 1-й летописи, а также всех зависимых от них рассказов о Ледовом побоище других летописей составляют известия I группы (новгородские) и известия V группы (владимирские ранние). При их использовании как исторических источников необходимо принимать во внимание, что летописные тексты XV — XVII вв. значительно отстоят по времени от самого события (1242 г.) и за весь этот период неоднократно подвергались большому литературному редактированию.
VI. Владимирский поздний рассказ о Ледовом побоище отразился во Владимирском летописце XVI в. Приводим текст этого рассказа:
«Того же лета, в зиму, ходиша князь Александръ Ярославичь Невьскый с Новогородци на Немци. И сшедшимся им на озере Плесковьском и ту на озере том бысть бой велик с Немци. И победи Немец Алексаидръ князь, а Плесковъ взя опять Новугороду. В лето 6750. Посла князь великий Ярославъ сына своего князя Андрея в Великий Новъгород в помощь сыну своему Александру на Немцы. Приидоша Немцн к Новугороду, и князь Александръ съ братом своим князем Андреем и с Новогородци стртетишяся с ними на Ладожском озере, и бысть бой велик и побишя князь Александръ Немец, а иных руками яша, а князь Ондрей възвратися».
На этом мы ограничиваем наше изучение русских письменных источников о Ледовом побоище. Кругом перечисленных источников исчерпываются наши знания о текстах, посвященных славным событиям 1242 г., в древнерусской письменности.
(1) Э. К. Паклар. Где произошло Ледовое побоище? Истор зап. т 37, М., 1951, стр. 304.
(2) А. И. Козаченко. Ледовое побоище. М., 1938, стр. 43. То же в кн.: Народ-богатырь (IX—XII1 вв.). М., 1948, стр. 90 (в дальнейшем — по 1-му изданию). — Текст Софийской 1-й летописи цитируется по: ПСРЛ, т. V, 1-е изд. 1848, стр. 180.
(3) Там же, стр. 46.
(4) Как, например, у клерикального историка Н. А. Клепинина (см. Н. А. Клепнин. Святой и благоверный великий князь Александр Невский. Париж, 1929, стр. 101 — 103).
(5) М. Н. Тихомиров. Сражение на Неве. Военио-истор. журн., М., 1940, № 7 (12), стр. 99.
(6) А. И. Яковлев. Разгром немецких псов-рыцарей в XIII веке. Александр Невский. Из Цикла



ЗАПАДНЫЕ ИСТОЧНИКИ :
Для изучения исторической битвы на Чудском озере особенно необходимо специальное исследование западных источников,(1) которые если и были в какой-то мере известны нашим авторам, то лишь по неквалифицированным, кустарным переводам (выполнявшимся случайными людьми по просьбе некоторых авторов), искажавшим подлинный смысл текста. Единственный существующий до сих пор печатный перевод текстов некоторых прибалтийских хроник, описывающих Ледовое побоище, был выполнен более 80 лет тому
назад Е. В. Чешихиным и носил любительский характер;(2) Чешихин не обладал необходимым для этой цели знанием особенностей немецкого языка XIV—XVI вв., да и не стремился к особенной точности передачи текста.(3) Перевод Чешихина даст лишь весьма приблизительное представление о тексте
источников.(4) И, что самое важное, Чешихиным были переведены лишь тексты двух поздних хроник (Вартберге и Руссова); основной же прибалтийский источник по истории Ледового побоища — «Старшая ливонская Рифмованная хроника» — ни разу не издавался в русском переводе.

Использованию в подлиннике текста «Рифмованной хроники» препятствовали трудность ее языка и сложная литературная форма, вводившая в заблуждение многих наших авторов, буквально принимавших на веру некоторые чисто литературные элементы текста хроники.

Отсутствие научного перевода, пользование недоброкачественными эрзацами породило ряд ошибочных толкований текста названной хроники, повторявшихся во многих научных и популярных сочинениях.

Для более углубленного изучения Ледового побоища советским ученым необходим серьезный комментированный научный перевод текстов западных источников, чтобы иметь правильное и точное представление, что дают эти источники для исследования одного из крупнейших событий в истории нашей
Родины.

Ледовое побоище — одно из немногих крупных событий военной истории древней Руси IX — XIV вв., которое освещается источниками двух сторон — как русскими, так и источниками враждебной стороны; для большинства русских сражений этого периода мы имеем только односторонние сведения (или русские, или сведения противника).(5) Наличие сведений о Ледовом побоище в западных источниках — весьма важное обстоятельство, которое может существенно пополнить наши данные об этом событии; притом особенно
ценно, что в западных источниках мы имеем не простое упоминание о событии, а связный рассказ, по своему объему не уступающий рассказу летописи об этом сражении.

Текст о Ледовом побоище и предшествовавших ему событиях имеется в 5 прибалтийско - немецких хрониках XIII — XVI вв.: в «Рифмованной хронике» (конец XIII в.), «Хронике Лнвонии» Германа Вартберге (XIV в.), «Хронике Тевтонского ордена» (XV в.), «Истории Ливонни» Иогана Реннера (XVI в.) и «Хронике Ливонии» Бальтазара Руссова (XVI в.). Для изучения событий 1240 — 1242 гг. эти хроники не равноценны. Собственно говоря, только первая из названных хроник имеет важное значение как источник для нашей темы. Однако, чтобы дать советским исследователям исчерпырающее представление об освещении Ледового побоища и предшествовавших ему событий в западных источниках XIII—XVI вв., мы; приводим в настоящей статье комментированные переводы текстов всех названных выше хроник о борьбе Руси с немецкими рыцарями 1240—1242 гг.


(1) Западными мы эти источники называем условно, ибо почти вес они создавались на современной территории нашей страны, в Восточной Прибалтике. Западными мы их называем потому, что они написаны на западноевропейских языках.

(2) Е. В. Чешихин. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, т. II. Рига, 1879, стр. 89 — 90 (текст хроники Германа Вартберге) и стр. 196 — 197 (текст хроники Б. Руссова). — Е. В. Чешихин — живший в Риге русский буржуазный историк второй половины XIX в. —  вместе с жившими в Риге и Ревеле несколькими другими русскими историками (М. и Н. Харузннымн, Ю. Трусманом и др.) поставил своей целью создать русскую науку по истории Прибалтики и тем самым ликвидировать монополию прибалтийско-немецкой историографии в области истории прибалтийских народов. Для достижения этой цели Чешихин решил перевести на русский язык и опубликовать все наиболее важные источники по истории Прибалтики XIII — XVI вв. (и частично — более позднего времени), чтобы создать необходимую базу для развертывания исследовательской работы русских ученых. Разумеется, подобное предприятие в общем
должно расцениваться положительно, ибо оно способствовало ознакомлению русских ученых со всеми важнейшими источниками прибалтийской истории; издание Чeшихина уже 80 лет помогает русским историкам изучать прошлое Прибалтики.

(3) Для Чешихина важно было решить задачу в общем плане: выпустить в русском переводе собрание источников по истории Прибалтики; выполнение подобной задачи в небольшой срок и с соблюдением всех требований, предъявляемых к строго научному переводу, вообще было бы не под силу одному человеку.

(4) Об этом приходилось уже однажды писать в другой связи (см.: И. П. Шаскольский. Русско-ливонские переговоры 1554 г. и вопрос о ливонской дани. В сб.: Международные связи России до XVII в, М.,
1961, стр. 385, прим. 37).

(5) Так, только в русских источниках есть сведения о Невской битве, о Куликовской битве и о ряде других сражений Руси с внешними врагами.






Западные источники :
1. СТАРШАЯ ЛИВОНСКАЯ РИФМОВАННАЯ ХРОНИКА


Единственным западноевропейским источником, который содержит оригинальные известия о Ледовом побоище, является «Старшая ливонская Рифмованная хроника». Все сведения об этом крупнейшем поражении немецких агрессоров в XIII в. у других, более поздних западных хронистов прямо или косвенно восходят к рассказу «Рифмованной хроники». Герман фон Вартберге (XIV в.), компилятор «Хроники Тевтонского ордена» (XV в.) и автор «Истории Лнвонии» Иоган Реннер (XVI в.) пользовались непосредственно текстом «Рифмованной хроники», в то время как Бальтазар Руссов свои сведения об отражении натиска немецких крестоносцев Александром Невским черпает из «Хроники Тевтонского ордена».
Старшая ливонская «Рифмованная хроника» содержит 12 017 стихов. Она сохранилась в двух пергаменных рукописях: рижской, которая относится к середине XIV в., и гейдельбергской, выполненной в XV в. В рижской рукописи отсутствуют (вырваны) стихи 2561 — 3840, гейдeльбергская же пропусков не имеет.(1)
Обе рукописи содержат материал о Ледовом побоище и о предшествовавших ему событиях в стихах 2065  — 2294. Разночтений, влияющих на смысл рассказываемого, в этих двух рукописях нет, существующие же расхождения касаются лишь орфографии.
«Рифмованная хроника» издавалась отрывками и полностью несколько раз.(2)
Укажем здесь на несколько изданий, заслуживающих внимания. В 1817 г. Л. Бергман осуществил первое полное издание рижской рукописи.(3) Гейдельбергский список хроники был опубликован в 1844 г. Францем Пфейффером (4) На этих двух публикациях основывается текст «Рифмованной хроники», напечатанный в I томе «Собрания ливонских хроник»; это издание хроники снабжено её пересказом на современном немецком языке.(5) Лучшим изданием является до сих пор издание Лео Мейера.(6) Достоинство этой публикации состоит в том, что издатель имел возможность пользоваться при своей работе обеими рукописями в оригинале, чего не мог сделать ни один из его предшественников — Издание снабжено хорошим аппаратом: перечнем разночтений, примечаниями, указателем личных имен и словарем.
Исследование «Рифмованной хроники» как источника породило обширную литературу в середине XIX в., которая исчерпывающе приведена в библиографии по истории Ливонии Э. Винкельмана.(7) Позже «Рифмованная хроника» стала предметом монографического исследования трех диссертаций.(8) В русской исторической литературе хроника подвергнута разностороннему источниковедческому разбору Я. Зутисом.(9) Характеристику «Рифмованной хроники» мы находим также в источниковедческой главе труда В. Т. Пашуто, посвященного становлению Литовского государства, и в его статье о значении этой хроники для изучения русской истории.(10)
Ливонская «Рифмованная хроника» принадлежит к литературному жанру, чрезвычайно широко распространенному в странах Западной Европы в XII — XIV вв. Развитие этого жанра, кроме того, особенно поощрялось в среде духовных рыцарских орденов, в частности и в Тевтонском ордене.(11) Руководство католической церкви и ордена нуждалось о особом виде литературы для идеологического воздействия на орденскую братию, сосредоточенную в общежитиях отдельных замков. Если в монастырях для этого служили написанные на латинском языке книги Священного писания, жития святых и духовные трактаты, то для большинства орденских рыцарей, не владевших в достаточной мере латынью и вообще грамотой, вся эта литература была мало пригодна. Кроме того, для рыцарей требовались еще произведения, содержание которых должно было возбуждать и поддерживать среди них жажду славы и готовность проявить силу и храбрость во время военных действий. Поэтому в среде Тевтонского ордена большое распространение получили, кроме рифмованных пересказов на немецком языке библейских книг и легенд о деве Марии — покровительнице ордена, также и рифмованные изложения истории самого ордена, его походов и завоеваний, т.е. собственно рифмованные хроники. Все эти прикладные стихотворные произведения в обязательном порядке читались вслух во время совместных трапез и собраний рыцарей и имели своей целью воспитание из них фанатичных распространителей христианства огнем и мечом.
Ливонская «Рифмованная хроника» была посвящена изложению исторических судеб ливонской ветви Тевтонского ордена. По своей направленности она является апологией ордена.
Имя автора «Рифмованной хроники» не известно. На основании приписки к рижской рукописи автором хроники первоначально считали некоего Дитлеба фон Альнпеке (Ditleb von Alnpeke); под этим именем она получила широкую известность как исторический источник.(12) Когда эта приписка была определена как более поздняя подделка, единственным источником сведений об авторе стал анализ содержания самой хроники. Таким образом было установлено, что анонимный автор прибыл в Ливонию в 1278 - 1279 гг. и
состоял там на службе у ордена, причем не в качестве духовного лица, а скорее всего как герольд или военный слуга, что позволило ему много ездить по стране и стать участником некоторых походов. Композиционно у хроники отсутствует заключительная часть, рассказ обрывается на событиях рубежа 1280 — 1291 гг. Установлено, что хроника была составлена в последнее десятилетие XIII в.(13)
Содержание «Рифмованной хроники» охватывает период от начала немецкой агрессии в Прибалтике (XII в.) до последнего десятилетия XIII в. С точки зрения достоверности сообщаемых в хронике сведений, она может быть разделена на три части. Первая часть, которая заканчивается разгромом ордена меченосцев и слиянием его остатков с Тевтонским орденом в 1237 г., мало достоверна. Вторая часть, к которой относятся также интересующие нас события 1238 — 1242 гг., содержит более подробное и правдоподобное описание событий, что может быть объяснено тем, что автор мог для своего рассказа пользоваться воспоминаниями некоторых оставшихся в живых участников событий, а также, возможно, и рядом официальных документов, как списки должностных лиц ордена и номинальные списки павших в том или ином бою рыцарей. В. Т. Пашуто на основе анализа известий хроники, касающихся русско - лнвонских военных столкновений, приходит к выводу, что ее автор, хотя и являлся воинствующим апологетом Тевтонского ордена, тем не менее значительно лучше был осведомлен о деятельности тартуских епископов и о событиях на их территории, чем об одновременных событиях в среде ордена. Пашуто объясняет эту особенность тем, что автор хроники пользовался при изложении русско - лнвонских отношений текстом не дошедшей до нас дерптской (тартуской) епископской хроники, аналогичного же орденского письменного источника в его распоряжении не было.(14) На возможное существование такой тартуской хроники (Annales Dorpatenses) указывал еще Ф. Вахтсмут.(15)
Третья часть, с 1280 г. по 1290 г., является с точки зрения достоверности наиболее интересной, так как написана автором как участником многих описываемых событий, по личным впечатлениям. Те же происшествия, при которых он не мог присутствовать, описаны им по рассказам современников, бывших, их очевидцами.(16)
Но ценность изложения автора даже в последней части хроники сильно снижается стихотворной формой, в которую он был вынужден облачить свой рассказ. Автор не обладал талантом поэта, он был только знатоком-начетчиком немецкой рыцарской эпической поэзии XII — XIII вв. Поэтому он не был в состоянии творчески использовать художественные средства классического рыцарского эпоса, а применял их как готовые языковые штампы, как постоянные сравнения, стандартные рифмы. Отсюда его изложение часто однообразно и полно «высокопарных трескучих фраз».(17) При описании событий, отстоящих друг от друга и территориально, и по времени, он употребляет одни и те же слова и стилистические трафареты.
Язык «Рифмованной хроники» относится к средневерхненемецкому периоду развития немецкого языка (miltelhochdeutsh), с точки зрения территориальных диалектов — это средненемецкий (milleldeutsch).(18)
Публикуемый ниже перевод стихов 2065 — 2294 «Рифмованной хроники» не ставит целью сохранить и передать средствами русского языка ритм, рифмы и стилистические особенности этого стихотворного произведения. Переводчик руководствовался в своей работе двумя принципами: с одной стороны,
желанием по возможности точно передать смысл отдельных предложений хроники, с другой стороны — необходимостью сохранить содержание отдельных стихов. Последнее в большинстве случаев удалось, что облегчает сравнение перевода с оригиналом и позволяет при цитировании ссылаться на номер стиха.
Для того чтобы читатели данной работы могли пользоваться не только нашим переводом, но и подлинным текстом хроники (и сами проверить правильность выполненного нами перевода), ниже приводятся параллельно тексты подлинника и перевода. Подлинный текст хроники, а также нумерация стихов даются по цитированному выше изданию Лео Мейера. Имеющиеся в примечаниях и комментарии ссылки на номер стиха, отсутствующего в данной публикации, даются также по изданию Мейера.


 

(1) О рукописях «Рифмованной хроники» см.: Leo Мeyeг. Zur livlandischen Reimchronik. Ztschr. fur deutsche Philologie, Bd. IV, Halle, 1873, SS. 407 — 444.

(2) Описание всех изданий см. у Пауля Экке, подготовлявшего новое, не состоявшееся издание хроники (Paul Есkе. Die livlandische Reimchronik. Diss. Greifswald, 1910, S. 7 f.; ср. также библиографию по истории Ливонии: Е. Winkelmann. Bibliotheka Livoniae historica. Berlin, 1878, № 1722).

(3) Fragment einer Urkunde der allesten livlandischen Geschichte in Versen aus der Originalhandschrift zum Drucke befordert mil cinigen Eriauterungen und Glossar verschen von Dr. Lib. Bergmann. Riga, 1817.

(4) Die livlandische Reimchronik, hrsg. von Franz Pfeiffer, Bibliothek des literarischen Vereins in Slultgart, Bd. III. Stuttgart, 1844.

(5) Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga und Leipzig, 1853.

(6) Livlandische Reimchronik mit Anmerkungen, Namenverzeichnis und Glossar, herausgegeben von Leo Meyer. Paderborn, 1876 (далее цитируем: LR).

(7) Е. Winkelmann, op. cit.

(8) R. Lindeг. Zur alleren liviandischen Reimchronik. Diss. Leipzig, 1891; P. Есkе. op. cit; Werner Мeуer. Stilistische Unlersuchungcn zur liviandischen Reimchronik. Diss. Greifswald, 1912.

(9) Я. 3утис. Очерки по историографии Латвии, ч. I. Рига, 1949, стр. 18—22.

(10) В. Т. Пашуто. 1) Образование Литовского государства. М., 1959, стр. 134 — 139; 2) Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 102 — 108.

(11) О литературе Тевтонского ордена см.: К. Helm und W. Ziesemeг. Die Literatur des Deutschen Ritterordens. Giessen, 1951.

(12) Fr. Wасhtsmuth. Quellen und Verfasser der livlandischen Reimchronik. Programm dcs Gymnasiums zu Mitau. Mitau, 1878.

(13) Об авторе «Рифмованной хроники» см.: Я. 3утис, ук. соч., стр. 19 — 20; N. Вusсh. Die Greifswalder Dissertation uber die livlandische Reimchronik. Sitzungsberichle der Gesellschaft zur Geschichte und Altertumskunde der Ostseepiovinzen Ruslands, 1911, Riga, 1912, SS. 7 — 14; Z. Ivinskis. Eletoji Livonijos kronika ir jes autentiskumas. Zidinys, Kaunas, 1936, t. 24, № 10, pp. 289 — 302.

(14) В. Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории, стр. 103 и 108.

(15) F. Wасhtsmut, op. cit., S. 23.

(16) Я. Зутис, ук. соч., стр. 19 — 20.

(17) Там же.

(18) R. Linder, op. cit., S. 48

Западные источники :
2. «ХРОНИКА ЛИВОНИИ» ГЕРМАНА ФОН ВАРТБЕРГЕ


Автор этой хроники - духовное лицо, капеллан магистра Ливонского ордена. Хроника написана латинской прозой. Дошла она до нас в единственной рукописи, хранившейся в Данцигском архиве. Описание событий в ней доведено до 1378 г. Считают, что она составлена несколькими годами позже. Падение Пскова и последующее его освобождение новгородцами описаны в ней очень лаконично. По неизвестной причине Вартберге относит эти события ко времени существования ордена меченосцев, т.е. ко времени до
1237 г.

Публикуемый ниже перевод отрывка из хроники Вартбергс сделан на основе текста, изданного Э. Штрельке в «Собрании прусских хроник».(1)
Текст
«Item caslrum Ysborch Ruthenorum expugnavit. Rutheni vero Plescowenses cremata civitate corum se illi subdiderunt. Reliquit aulem idem magister duos fratres cum paucis ibi pro conservacione castri ad augmentandum numerum conversorum. Sed Nogardenses hoc intelligentes relictos fratres cum familia subito amoverunt».
Перевод
«Затем [он] (2) приступом взял у русских замок Изборск.(3) Русские, вернее псковичи, сожгли свой город (4) и подчинились ему. (5) А тот магистр оставил там двух братьев-рыцарей с небольшими силами для береженья замка (6) и для того, чтобы увеличилось число обращаемых в католичество.(7) Но новгородцы этих упомянутых оставленных братьев-рыцарей с их слугами внезапно изгнали». (8)
 Herman de Wartbeгge. Chronicon Livoniae, hrsg. von Ernst Strehlke. Scriptores rerum Prussicarum, Bd. II. Leipzig, 1863, p. 29.

(2) Под действующим лицом Вартбeрге подразумевает здесь магистра Ордена меченосцев Вольквина (Volquinus).

(3) Ср. v. 2089 — 2091 «Рифмованной хроники».

(4) «Рифмованная хроника» не упоминает о сожжении псковичами посада в 1240 г., но она сообщает, что псковичи сожгли свой посад и укрылись в Кремле во время другого набега рыцарей на Псков (в 1269 г.); см. стихи 7711 — 7728.

(5) Ср. v. 2154 «Рифмованной хроники».

(6) Ср. v. 2173 — 2175 «Рифмованной хроники».

(7) В «Рифмованной хронике» этого нет. Ее автора более интересует захват псковских городов и плодородных земель (см. v. 2160; «burge und gute lant»), но для капеллана Вартберге представляет интерес и число обращаемых в «истинную веру».

(8) Ср. v. 2189 — 2192 «Рифмованной хроники».

Западные источники :
3. ХРОНИКА ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

«Хроника Тевтонского ордена» - это официальная история ордена; списки хроники хранились в замках и учреждениях ордена и служили для справок и для ознакомления рыцарей с прошлым их организации. Она охватывает события до 1467 г. Время ее составления — вторая половина XV в. В хронику включены также разделы, излагающие историю ливонской ветви ордена. Главным источником для этих разделов до 1290 г. служила «Старшая ливонская Рифмованная хроника». Компилятор орденской хроники пересказывает, иногда очень сокращенно, ее содержание прозой. Язык дошедших до нас рукописей «Хроники Тевтонского ордена» - средненижненемецкий.

Разделы орденской хроники, касающиеся Ливонии, были выделены и отдельно изданы К. Э. Напьерским и Т. Кальмейером в первом томе собрания ливонских хроник.(1) Текст для этого издания был взят из хранившегося в Рижской городской библиотеке списка хроники, который был сделан в 1597 г. по заказу рижского бургомистра и историка Франца Ниенштедта с рукописи второй половины XV в. Публикуемый здесь перевод отрывка «Хроники Тевтонского ордена» за 1238 - 1242 гг. сделан по тексту из «Scriptores rеrum livonicarum», стр. 853. В примечаниях указывается на некоторые разночтения в кенигсбсргской рукописи хроники под условным обозначением К.
Текст
Dese Mysterr Herman Valck bestalde tegen den Rusenn, de dem Orden vele Ledes deden, sunderlyck dem Byschopp Hermann von Dorpte, milh des Koninges Volcke, Vnd Meyster Herman toch mit macht In Ruslandt vor eyne Borch, geheyten Isborch, Vnd de Rusen qwemen hyr tegen, Vnd dar warth gestreden vnnd gefochlenn sehrr. Die Chrysten behelden die auerhandt, Vnd dar bleuen doeth Achte hundert Rusenn, Vnd die anderen entschlogenn, Vnd der worth vele geuangenn. Dese Meyster mith synen Broderen, vndt Volck schlogenn er Telth vor Pleskauwe, eyn Stadt also geheyten, Vp dath Velth Inn RusIandt. De Meyster dede gebeden, dath syck eyn Iderr rede makede, Vmme tho stormen beyde borch und Statt. De Russen begerden eynen frede, Vnd die Pleskowerr boden syck vnder denn Orden, wolden geuen vnd dar wordt eyn frede gemaket mith den Rusenn. Als dath Geerpolth oer Konnyngh beleuede, dath de Borch vud Statt vnd Alle, dath dar by lach, die gyngen vnder denn Ordenn vnd worden Christen. De Meyster besatte die Statt vnd Borch mith twen synen Broderenn, vnd meth Chrysten Volcke, vnd loueden Godt, vnd syne benedicde Moder, van grother Victorien vnd reysedenn wedderumb.
Van Lyfflandt
By diesem Meistcr Conradts tyden so was eyn grothe Stadt In Ruslandt gehethenn Neugardenn, vnd dar was eyn konningk Alexander. Diese vernam, dath die Van Pleskouwe an den Duytzschenn Orden gegann wharenn, by dem Meyster Hermans tydenn van Salsa als vorgeschreuen stehett. Dese Konninck Alexander makede syck rede mith eynem grothem Heere van Volcke, vnd toech mit grother macht vor Pleskouwe, vnd wanth sie. Sunder die Chrystenn werdenn syck frommelyck, vnd die Duytzschenn wordenn verschlagen vnd gefangenn, vnnd schwerlick gemartelt, vnnd dar worden verschlagen seuentich Ordens Herenn, De Konnynck Alexander was froe tho syner Victorien, vnnd die Broder meth ehren Volck, De dar doth bleuen, worden Merteler Cades, vor denn Chiryslenn gelouen.
Перевод
«Этот магистр Герман Балк (2) воевал (3) в союзе с людьми короля (4) против русских, которые причиняли ордену много вреда, особенно дерптскому епископу Герману, и магистр Герман (5) пришел с силой к замку на Руси, называемому Изборск, и здесь выступили им навстречу русские, и завязался ожесточенный бой. (6) Христиане (7) победили, и там было убито восемьсот русских, другие обращены в бегство, (8) и из них многие взяты в плен. (9) Этот магистр со своими братьями-рыцарями и войском (10) разбили свои палатки на поле перед Псковом, так называется город на Руси. Магистр приказал, (11) чтобы каждый приготовился к штурму замка и города. Русские попросили мира, и псковичи подчинились ордену, (12) и тогда был заключен мир с русскими.

Князь Герпольт (13) согласился на то, чтобы замок и город и все прилежащие земли перешли в руки ордена и их жители стали христианами. (14) Магистр занял город и замок христианским отрядом [во главе] с двумя своими братьями-рыцарями, (15) и все возносили хвалу богу и его пречистой матери за большую победу и возвратились в Ливонию.
О Ливонии
Во времена этого магистра Конрада (16) был большой город на Руси, называемый Новгородом, и там был князем Александр. (17) Он узнал, что псковичи перешли под власть Тевтонского ордена, во времена магистра Германа фон Зальца, (18) как выше описано. Этот князь Александр собрался с большим войском (19) и с большой силой пришел к Пскову и взял его. Несмотря на то, что христиане храбро оборонялись, немцы были разбиты (20) и взяты в плен и подвергнуты тяжкой пытке, (21) и там было убито семьдесят орденских рыцарей. Князь Александр был рад своей победе, а братья-рыцари со своими людьми, (22) которые там были убиты, стали мучениками во имя бога, прославляемыми среди христиан».
1) Auszug des Deutsch-Ordens Chronik. In: Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga — Leipzig, 1853, pp. 829 — 906.

(2) Herman Valck, К.— Balck — первый магистр ордена в Ливонии после слияния ордена меченосцев с Тевтонским. В тексте «Рифмованной хроники», послужившей источником для данной хроники, тоже, упоминается магистр (v. 2078 — см. выше), но он не назван по имени; в данном же случае составитель орденской Хроники решил дополнить текст и точно указать имя магистра, дабы теснее связать описываемые события с историей Тевтонского ордена. Однако, не имея достаточно точных данных о датах описываемых событий, хронист ошибочно отнес эти события к деятельности магистра Балка, который в действительности умер за год до данных событий, в 1239 г.

(3) bestalde — значение глагола неясно; К. — zoch wider die Reussen, т. е. «выступил против русских».

(4) mith des Koninges Volcke — подразумеваются вассалы датского короля. Слово Volck употребляется в «Хронике Тевтонского ордена» в двух значениях: 1) народ, люди и 2) войско, отряд.

(5) Здесь и далее вновь неоднократно упоминается «магистр Герман» или просто «магистр» в качестве предводителя рыцарского войска, совершающего поход на Русь и взявшего Изборск и Псков. В «Рифмованной хронике», напротив, указано лишь, что магистр (не названный по имени) привел свои
войска на помощь дерптскому епископу, видимо — куда-то в пределы Дерптской области; в дальнейшем описании похода 1240 г. в «Рифмованной хронике» ни разу не сказано, что во главе рыцарского войска, пришедшего на Русь, стоял магистр; видимо, хронист просто не знал, кто возглавлял это войско во время похода. Введение автором хроники Тевтонского ордена в описание похода неоднократных упоминаний магистра в качестве предводителя рыцарского войска (при том, что самый рассказ данной хроники явно является лишь сокращенной передачей текста «Рифмованной хроники», без использования каких-либо иных источников), по всей видимости, является авторским домыслом, вызвано стремлением дополнить текст и ближе связать описываемые события с историей Тевтонского ордена.

(6) vnd dar warth gestreden vnnd gefochtenn sehrr. K. — die Reussen begegneten vnuorschrocken, do wartt ein harte schlacht — «русские бесстрашно выступили навстречу, там произошел жестокий бой».

(7) die Chrysten — христианами хроника называет лишь католиков.

(8) entschlogenn; ср. совр. нем. in die Flucht schlagen — «обращать в бегство». К.— gobenn die fluent — «обратились в бегство».

(9) Здесь в сокращенной форме изложено несколько событий, значительно более подробно освещаемых в «Рифмованной хронике»: нападение рыцарей на Изборск и взятие города вместе с остатками гарнизона, приход русского войска из Пскова и бой под Изборском, кончившийся победой рыцарей. «Рифмованная хроника» говорит о захвате пленных во время взятия Изборска, а не во время последующего сражения с псковским войском у Изборска, как можно было бы заключить из цитируемого текста.

(10) Voick.

(11) В «Рифмованной хронике» говорится в безличной форме: «дали приказ», без указания, кем именно дан войску этот приказ.

(12) Vnd die Pleskowerr boden syck vndcr denn Orden, wolden geuen — последние два слова не связаны с предложением и не имеют здесь смысла, но они использованы в К.— vnnd die Pleskauer wollenn sich vnter dem Ordenn geben — «и псковичи хотели подчиниться ордену».

(13) Geerpolth, К. — Carpolt.

(14) Известие орденской хроники о том, что после захвата немцами-рыцарями Пскова и Псковской земли «их жители стали христианами», буквально должно означать, что население Пскова и Псковской земли было принуждено рыцарями к принятию католической религии (напомним еще раз, что «христианами» западноевропейский феодальный мир считал только католиков; русские же, исповедовавшие в то время православную религию, считались язычниками, подлежащими обращению в «христианскую», т.е. католическую религию). Сам по себе подобный факт мог иметь место — ведь Орден был духовно - рыцарской организацией, официально поставившей своей задачей распространение католической религии и проводившей свои захватнические походы с официальной целью обращения язычников в христианскую католическую веру. Однако в «Рифмованной хронике» подобное известие отсутствовало, оно внесено в «Хронику Тевтонского ордена» спустя два с лишним столетия после описываемых событий. Поскольку все повествование орденской хроники явно восходит только к одному источнику — к «Рифмованной хронике», данное известие скорее всего является авторским домыслом составителя орденской хроники, на протяжении всего цитируемого текста явно стремившегося подчеркнуть, что военные действия 1240 — 1242 гг. были предприняты с богоугодными целями, и всюду подчеркивавшего, что эти действия вели «христиане», «христианский отряд», возносившие «хвалу богу и его пречистой матери за победу», а павшие в боях рыцари «стали мучениками во имя бога». В плане этой общей концепции автору было важно показать, что главным, результатом завоевательных действий рыцарей был не просто захват чужой территории, а обращение населения этой территории в католическую веру.

(15) meth Chryslen Volcke.

(16) By diesem Meister Conradts tyden — Конрад ландграф тюрннгенский был великим магистром Тевтонского ордена в 1239—1241 гг.

(17) «Хроника Тевтонского ордена», называя Александра Невского новгородским князем, исправляет версию «Рифмованной хроники», где Александр был назван князем суздальским.

(18) by dem Meyster Hermans tydenn van Salsa — Герман фон Зальца, великий магистр Тевтонского ордена в 1210 — 1239 гг. В действительности, Псков был захвачен немецкими рыцарями через год после смерти магистра Германа фон Зальца, умершего в 1239 г.

(19) mith eynem grothem Heere van Volcke.

(20) Хронист здесь соединил два события в одно: освобождение Пскова Александром Невским и Ледовое побоище.

(21) О пытках, которым были подвергнуты пленные рыцари, говорится только в данной хронике; в «Рифмованной хронике», являющейся источником всего цитируемого здесь текста, подобных сведений нет, и эти сведения — единственное существенное добавление в данном тексте по сравнению с соотвстстпующнм текстом «Рифмованной хроники».

Следует ли считать эти сведения достоверными? Поскольку «Хроника Тевтонского ордена» была составлена через два с лишним столетия после излагаемых в данном тексте событий и притом — не в Ливонии (где у потомков уцелевших рыцарей и других участников похода 1240—1242 гг. еще могли некоторое время сохраняться какие-то остатки воспоминаний об этом походе), а на значительном расстоянии от Ливонии, в Пруссии, поддерживавшей с Ливонией лишь чисто административные связи, трудно предположить, чтобы в данном случае в хронике нашли отражение какие-то достоверные письменные сведения или устные предания. Скорее всего, упоминание о пытках — позднейший домысел составителя орденской хроники; таким образом хронист стремился ярче показать благочестивые подвиги рыцарей - крестоносцев, боровшихся с «коварным» и «жестоким» врагом во имя торжества веры; этот домысел прямо связан с концовкой цитируемого текста, где говорится, что погибшие в описанной борьбе рыцари «стали мучениками во имя бога». Из данной хроники это добавление заимствовал Б. Руссов (см. ниже).

(22) meth ehren Volck.

Западные источники :
4. «ИСТОРИЯ ЛИВОНИИ» ИОГАНА РЕННЕРА

Иоган Реннер родился в середине 20-х годов XVI в. в Германии, умер в 80-х годах. 1554 — 1561 гг. он провел в Ливонии, где служил управителем канцелярии в некоторых орденских замках; после своего возвращения в Германию был нотариусом в Бремене. Составленная им «История Ливонии» написана на средненижненемецком языке (mittelniеderdеutsch). Источником для приведенного здесь отрывка Реннеру служила «Рифмованная хроника». Перевод выполнен на основе текста, изданного Р. Гаусманом и К. Гельбаумом.(1) В сносках даны номера соответствующих стихов «Рифмованной хроники».
Текст
«Ock gewan de meister Isborch mit slorme. Dar wurden de Russen gefangen edder geschlagen. Do de Plescouwers dit vornemen, rusteden se sich und quemen den ohren to hulpe, dar wort manlich gefochten up beiden siden. Averst der Russen worden 800 erschlagen, de schlacliting geschach by Isborch in Ruszlandt, de andern nemen de flucht, den folgeden de Dudesclien na belh aver de Muddouw wente vor de stadt Plescouw und belegerden de sulven, und als men sich tom stormen rustede, forchteden sich de Russen und begerden freden. De wort also gemaket, dat der Russen koning Gerpolt dem orden aver leth sloete und lande, dar mit dat storment under wegen bleve, wo dan ock geschach. Also leth de hermeister twe ridderbroder mit velen dusent thor besettinge im lande und loch wedder na hus, alse 9000 Russen weren gebleven und umbgekamen.(2) Alse dit dem koninge van Nougarden to wetende wort, sammelde he ein groth folck und quam den Plescouwern to hulpe, vorjagede de beiden ridderbroders sampt den Dudeschen und nam dat lant wedder in, kerde dar na vedder to rugge. Dar na rustede sich koning Alexander van Suszdal, welches ock einc grote sladt is in Ruszlandt, den schaden to wreken und quam mit groter macht in Liflandt, rovede und brande. Darjegen ruslede sich de hermester. Desgeliken sande Herman bischop to Dorpte dem orden vele volckes tho hulpe und togen den Russen entjegen und oft se wol swack weren, so schlogen se doch mit den fienden, averst se worden nedder gelecht, dan der Russen weren wol 60 man up einen Dudschen. Hir bleven doth 20 ordens broder mid 6 worden gefangen, der Dorptischen quemen vele wech. Do koning Alexander also den stridt beholden hadde, toch he wedder to hus, wowol he ock mannigen man vorlaren hedde».
Перевод
«Также Изборск магистр взял приступом. Русские там были взяты в плен или убиты.(3) Когда псковичи это узнали, они вооружились и пришли своим на помощь, там храбро сражались с обеих сторон.(4) Но 800 русских было убито, бой происходил под Изборском на Руси, другие обратились в бегство, их преследовали немцы через реку Великую до города Пскова и осадили его, а когда стали готовиться к приступу, русские испугались и попросили мира.(5) Он был заключен на таких условиях, что князь русских Герпольт уступил ордену замки и земли, чтобы приступ не состоялся, что и было соблюдено.(6) Итак, магистр оставил для оккупации [Псковской] земли двух братьев-рыцарей со многими тысячами [немцев] и ушел опять домой,  таким образом 9000 русских осталось [на поле брани] и погибло.(7) Когда это стало известно новгородскому князю, он собрал большое войско и пришел псковичам на помощь, прогнал обоих братьев - рыцарей вместе с немцами и вновь занял землю, после чего возвратился опять домой.(8) Затем вооружился князь Александр из Суздаля, который также большой город на Руси, чтобы отомстить за вред, [причиненный немцами], и пришел с большой силой в Ливонию, грабил и жег.(9) Против этого вооружился магистр.(10) Равным образом Герман, епископ дерптский, послал на помощь ордену много войска, и они выступили навстречу русским, и хотя они были слабы числом, но все же бились с врагами, но их одолели, так как русских было около 60 человек на одного немца.(11) Здесь было убито 20 орденских братьев, а 6 было взято в плен, из дерптцев многие спаслись.(12) После того как князь Александр таким образом одержал победу, он ушел опять домой, поскольку также потерял много людей».(13)
 
(1) Joh. Renners Livlandische Historien, hrsg. von R. Hausmann und Konst. Hohlbaum. Goltingen, 1876, SS. 32 — 33.

(2) Разрядкой издатели выделили те места текста, где И. Реннер отклоняется от «Рифмованной хроники».

(3) LR, v. 2089 - 2095.

(4) LR, v. 2099 - 2100, 2105 - 2107, 2113 - 2118.

(5) LR, v. 2120 - 2125, 2133 - 2135, 2139 - 2142, 2145 - 2148, 2152 - 2156.

(6) LR, v. 2157 - 2164.

(7) LR, v. 2173 — 2175, 2171 — 2172. — Если автор «Рифмоваяной хроники» говорит о «небольшом» отряде немцев, оставленном и распоряжении двух братьев-рыцарей, и в этом видит причину их недолгого пребывания в Пскове, то Реннер по неизвестной нам причине определяет количественный состав отряда в «много тысяч». Также итог русских потерь за время этого похода в 9 000 человек не содержится в «Рифмованной хронике». Издатель труда Реннера К. Гельбаум считает цифру 9 000 опиской (вместо 900); ср. число русских, павших в бою под Изборском, определяемое «Рифмованной хроникой» в 800 человек (v.2120).

(8) LR, v. 2180 — 2185, 2189 — 2193, 2203.

(9) LR, v. 2205 — 2221.

(10) LR, v. 2222. — В соответствующем месте «Рифмованной хроники» магистр не упомянут, говорится лишь, что вооружились «братья - рыцари».

(11) LR, v. 2229 — 2232, 2236 — 2241, 2252 — 2256

(12) LR, v. 2260 — 2261, 2257 — 2258.

(13) LR, v. 2263 — 2267.

Западные источники :
5. «ХРОНИКА ЛИВОНИИ» БАЛЬТАЗАРА РУСОВА
Бальтазар Руссов (ок. 1542 — 1602) был лютеранским пастором в г. Ревеле. В 1578 г. им была опубликована получившая большое распространение «Хроника Ливонии». Написана она на нижненемецком языке. Излагая события 1238 — 1242 гг., Руссов ограничивается несколько сокращенным пересказом соответствующего места «Хроники Тевтонского ордена». Те немногие места, где Руссов дополняет свой источник, оговорены нами в примечаниях.
Текст
... de Koninck tho Dennemarcken... hefft ock eine stadtlike Krygesmacht van Volcke wedder de Vnchrislen dem Orden tho hulpe geschicket, mit welckerem Volcke de Meister Herman Valcke, sick wedder de Russen gerustet hefft, de dem Orden, vnde insunderheit dem Bisschop Herman tho Dorpte, des affgedrungenen Dorptescher. huses haluen, ane vnderladt groten schaden thogefoget hebben. Derwegen de Meister mit groter macht in Ruslandt von Iseborg gerucket ys, vnde hefft dar mit den Russen gestreden, erer vele nedder gelecht, vnde de ouerigen in de flucht geschlagen. Darna hebben sick de Meisler vnde Bisschop Herman tho Dorpte, mit dem gantzen Heer vor de Stadt Pleskow in Ruslandt gelegert, vbde hebben de Stadt stormen willen. Auerst dc Russen in der Pleskow, hebben einen Frede begeret, vnd sick dem Orden thoergeuende erbaden, Welekes denn mit beleuinge Gerpolts des Russischen Forsten ock geschehen ys, do ys beyde dat Schlot vnde dc Stadt Pleskow, dem Meister auerantwordet geworden. vnd de Meister hefft dat Schlot vnde det Stadt mit Ordensbrodern vnde mit Christen Volcke wol besettet, vnde hebben samptliken Godt gelauet vnde gedancket, vor dc grote auerwinninge, vnde sint darna wedderumme na Lyfflandt gereyset. Auerst Alexander de Forste van Nowgarden, hefft dem Orden de Pleskow wedderumme affgewunnen, do men schreff 1244. De Christen hebben sick wol Ridderliken geweret, auerst thom lesten hebben se vorlaren geuen moten. Do sint erschlagen 70. Ordensbroder, mit velem dudeschen Volcke, vnde 6. Broder sint gefangen, vnde tho dode gemartert worden.(1)
Перевод
«... король Данин... послал также на помощь ордену против нехристей значительную воинскую силу, с каковым войском магистр Герман Балк вооружился против русских, которые ордену, а особенно дерптскому епископу Герману из-за захваченного дерптского замка (2) беспрестанно причиняли большой вред. Поэтому магистр вторгся с большой силой в Русскую землю, к Изборску, и там сражался с русскими, многих из них перебил, а остальных обратил в бегство. Затем магистр и дерптский епископ Герман со всем войском расположились лагерем перед городом Псковом на Руси и намеревались штурмовать город. Но русские в Пскове запросили мира и выразили готовность сдаться ордену, что и произошло с согласия русского князя Герпольта, тогда замок и город Псков были сданы магистру, и магистр крепко (3) занял замок и город орденскими рыцарями и христианским войском, (4) и все возносили хвалу и благодарность богу за большую победу, а затем обратно возвратились в Ливоиию. Но новгородский князь Александр обратно отвоевал от ордена Псков в 1244 году. (5) Христиане, правда, сражались мужественно, но в конце концов они потерпели поражение. Тогда было убито семьдесят орденских рыцарей с многими из немецкого войска, а шесть братьев - рыцарей попали в плен и были замучены до смерти».
* * *
Из приведенных текстов и из комментариев с полной очевидностью явствует, что все тексты поздних прибалтийских хроник XIV — XVI вв., описывающие немецкую агрессию против Руси 1240 — 1242 гг., восходят к соответствующей части «Рифмованной хроники» и являются ее сильно сокращенными пересказами. В приведенных текстах есть несколько известий, отсутствующих и «Рифмованной хронике», но, как было показано в комментариях, ни одно из атих известий не может быть возведено к какому-либо достоверному дополнительному источнику (письменному или устному); по всей видимости, все расхождения между текстами поздних хроник и текстом «Рифмованной хроники» являются просто плодами литературного творчества поздних хронистов, кое-где добавлявших от себя (и по своему разумению) отдельные детали в освещение событий, целиком заимствуемое из «Рифмованной хроники».

Таким образом, из рассмотренных. памятников только «Рифмованная хроника» может служить достоверным источником для изучения Ледового побоища и предшествовавших ему событий 1240 — 1242 гг.

Очевидно, в Прибалтике в XIII в. был создан только один повествовательный памятник, описывающий военные действия с Русью 1240 - 1242 гг. Автор этого памятника использовал сведения об этих событиях, сохранившиеся в памяти ливонских рыцарей к концу XIII в. (а может быть, частично и зафиксированные в каком-то более раннем письменном памятнике). Есть все основания считать, что автор «Рифмованной хроники» использовал все имевшиеся у него сведения, ибо в ряде случаев в ходе изложения ему явно не хватало конкретного материала и он должен был для связности рассказа дополнять и разбавлять известные ему конкретные данные литературными домыслами, описаниями сверкающих доспехон и т. п. Видимо, уже к концу XIII в. в Ливонни сохранилось немного сведений о событиях 1240 — 1242 гг. Тем более ценно, что эти немногие сведения были сбережены «Рифмованной хроникой» до наших дней.

) B.Russow. Chronica der Prouintz Lyfflandt. In: Scriptores rerum livonicarum, Bd. II. Riga — Leipzig, 1848, S. 17.

(2) Здесь Б. Руссов дает собственное объяснение причины вражды русских с епископом Германом, признавая, что тартуский (дерптский) вышгород (замок) в момент захвата его немецкими крестоносцами представлял собой русский г. Юрьев.

(3) wol — дословно «хорошо».

(4) Автор «Рифмованной хроники» чувствовал необходимость подчеркнуть, что магистр оставил в Пскове лишь двух рыцарей с небольшим отрядом, двух рыцарей называет также и «Хроника Тевтонского ордена». В противоположность своим предшественникам Б. Руссов пишет, что магистр «хорошо» (wol) занял Псков рыцарями и войском.

(5) Буквально «когда писался 1244 год» (или «когда значился 1244 год» — do men schreff 1244). Попытка установить год описываемого события принадлежит Б. Руссову. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГЕОЛОГО - АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ КОМИССИИ
Археологическое и геологическое обследование района деревень Чудская Рудница, Заходы, Пнево и Путьково, проведенное 25 — 28 июля с. г. группой научных работников отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа, по главе с В. Д. Белецким, с участием инженера-геолога В. С. Кузнецовой, установило следующее:

1. Старые Могилы у дер. Заходы представляют собой несколько продолговатый холм естественного происхождения, на вершине которого имеются четыре поздних захоронения, не ранее конца XVIII в.

2. Находящаяся между деревнями Пнево и Путьково небольшая песчаная возвышенность, именуемая населением Старая Застава, является не курганом, а холмом естественного происхождения.

3. Вблизи этого холма, на песчаных выдувах, обнаружены культурные остатки XIV — XV вв. (обломки сосудов, куски обожженной глины, обломки железных предметов). Близ дер. Путьково, слева от дороги из дер. Пнево, на аналогичных выдувах были обнаружены обломки глиняных сосудов XIV — XV вв. Среди керамических остатков встречены обломки вылепленных вручную сосудов IX — Х вв.

4. Небольшой могильник из жальников у дер. Пнево, судя по вскрытым захоронениям, должен быть отнесен к XIV — XV вв. В 100—150 м к юго-западу от могильника на выдувах песчаных всхолмлений обнаружены выходы культурных остатков (керамика, обломки железных предметов, обломки кирпичей), указывающие на существовавшее в этом месте в XIV — XV вв. небольшое поселение.

5. Береговая полоса к северу от Пнева имеет низменный характер с заболоченной поймой. Она обильно поросла тростником. Место существовавшей тут еще в конце XVIII в. дер. Черемша в настоящее время затоплено водами Теплого озера, и эта деревня перестала существовать (подобно тому, как это произошло в прошлом и с первоначальным местом дер. Чудская Рудница).

6. В обследованной местности отсутствуют сколько-нибудь значительные, с геологической точки зрения, по своей величине валуны или выходы коренных пород, которые могли бы по этой причине играть в прошлом роль ориентира для летописца или послужить населению основанием назвать по ним те или иные находившиеся поблизости участки местности (острова, урочища и т. п.).
Руководитель группы научных работников Государственного Эрмитажа
В. Д. Белецкий.
Инженер-геолог В. С. Кузнецова.
28 июля 1963 г.
дер. Пнево. 

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БСЭ - Большая советская энциклопедия.
ГБЛ - Государственная Библиотека СССР им. В. И. Ленина.
ГВНП - Грамоты Великого Новгорода и Пскова под редакцией С. Н. Валка. М.-Л., 1949.
ГПБ -  Государственная Публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина.
ИИ - Институт истории АН СССР.
ИЭ - Институт этнографии АН СССР.
МАР - Материалы по археологии России.
НПЛ - Новгородская 1-я летопись старшего и младшего изводов под редакцией А. Н. Насонова. М., 1950.
ПСРЛ - Полное собрание русских летописей.
СА - Советская археология.
LR - Livlandische Reimchronik, herausgegeben von Leo Meyer. Paderborn, 1876.
f - folgende (следующие).
v - vers (стих).


 
  • ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕРВОИСТОЧНИКИ:
_____________________
  • ИСТОРИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ:

 
Автор: varent на 09:18
Ярлыки: