Женский пол в Персии получает домашнее воспитание, а образования ему почти совсем не дается. Ни школ, ни пансионов для девочек, равно как учительниц, дающих уроки на дому, не встречается, а потому кое-какое обучение дается им лишь дома. Основными предметами женского образования служат приготовление кушаний, вышивание и танцы, и только в редких случаях грамота. Почти все персидские женщины безграмотны, и редко которая знает другой язык, кроме своего родного.
Едва девушке минуло десять лет, как ее прочат уже в жены и стараются обручить с кем-нибудь; свадьба же и переезд жены к мужу могут состояться впоследствии, т. е. через несколько даже лет, смотря по соглашению. Чтобы сосватать девушку, для этого имеется особый класс свах, которые рыскают из дома в дом, расхваливая — где есть жених — девушек, и наоборот. Все это делается, конечно, из личной выгоды свах. Они описывают все, касающееся сватаемых, в таких радужных красках, что всегда достигают своей цели: это их хлеб. Невеста обыкновенно не видит своего будущего мужа, а он своей будущей жены, и только на основании рассказов свах они решаются соединиться супружескими узами. Но бывает и так, что за приличный подарок сваха дает молодому человеку возможность увидеть суженую где-нибудь на крыше или у ручья, а иногда даже и в самом доме невесты, конечно, под присмотром свахи. О согласии молодых вступить в брак редко когда спрашивают: все дело решается большею частью их родителями. Дело происходит так.
Сваха, узнав, где есть подходящая по желанию пара, т. е. жених и невеста, является сперва к родителям невесты и восхваляет намеченного ею жениха, его богатство, доброту и красоту, словом, все достоинства, изъявляя со своей стороны готовность за условленный подарок сосватать его за их дочь. Уговорившись с родителями невесты, она отправляется к родителям жениха и также восхваляет невесту, ее богатство, доброту и красоту Венеры, умение хорошо хозяйничать, танцовать и т. д., предлагая за подарок сосватать ее их сыну. Согласившись через сваху, стороны назначают день обручения или, вернее выразиться, день подписания свадебного контракта. Лета молодых не играют при этом никакой роли: зачастую девочку 12—14 лет обручают с пожилым человеком, так как пожилые персы любят жениться на недоростках.
Многоженство хотя и разрешено в Персии, но мало кто имеет более одной законной жены, разве только богатые люди, беднякам же это трудно; если перс и заводится иногда несколькими женами, то это по особым каким-либо причинам, о которых скажу дальше.
В назначенный день для подписания свадебного контракта в одной из комнат в доме невесты, разгороженной на две части матерчатой занавесью, «парде», собираются родные (мужчины) невесты, жених со своими родными (мужчинами), а иногда вместо жениха только его доверенные, и мулла, а за драпри около невесты собираются родные женского пола. Когда все собрались, мулла начинает читать контракт, который, приблизительно, изображается так: «Такой-то (имярек) хан дает за своей дочерью в приданое следующее имущество и вещи» (причем упоминается все до мельчайших подробностей, до куска мыла для бани включительно, а иногда пишется больше действительного с тою целью, чтобы сделать развод более трудным, если он случится, так как все вписанное в контракт муж обязан вернуть жене как ее собственность). Затем следует, что «такой-то согласен вступить в брак с такой-то». Когда все перечислено, мулла спрашивает жениха или его поверенных, согласны ли они на это условие и согласен ли жених с такой-то девицей вступить в брак. Этот вопрос мулла повторяет три раза, и если жених заявит, что согласен, то должен подписать контракт и что все вышеупомянутое получил. Затем мулла через перегородку, т. е., вернее, занавесь, спрашивает о том же три раза невесту. Невеста чрез занавесь показывает свою руку и повторяет три раза, что она согласна. Затем ее отец или поверенный подписывает за нее согласие; в заключение контракт подписывается свидетелями, мулла призывает на молодых благословение Аллаха и Магомета и их именем объявляет обрученных мужем и женой; поверенных жениха и свидетелей угощают и они удаляются. Тем дело обручения и кончается.
Свадьба назначается по взаимному уговору, иногда даже через несколько лет, если обрученная слишком еще молода. Перед днем свадьбы, даже за несколько дней, в домах жениха и невесты идут суета и приготовления: готовятся неизбежный шербет и мороженое, режутся бараны и птица, все чистится, одним словом — весь дом идет коромыслом. В день свадьбы прежде всего в дом невесты приходят музыканты: без них редкая свадьба обходится в Персии. Музыка, конечно, персидская — бубен, барабан, дудки (зурна) — вот преобладающие инструменты. Но богатые свадьбы в городах бывают и с хорами духовой музыки, которой надо отдать справедливость: в Тегеране она очень хороша. За музыкантами собираются гости: женщины на женской половине (эндеруне), а мужчины отдельно, в бируне или просто на дворе, устланном коврами и циновками. Затем начинается угощение, и музыка старается изо всех сил оглушить разговаривающих, чтобы на нее обратили внимание. В это время соседние крыши наполняются любопытными зрителями. У жениха в доме идет в то же время кутеж собравшихся друзей, и он ждет приглашения ехать за невестою. Когда гости все угощены как следует, что обыкновенно бывает уже перед вечером (нужно сказать, что вина и водки не дают, это запрещено Кораном), то от невесты на больших подносах несут подарки в дом жениха. На одном подносе несут «кула» (шапку), на другом сюртук, «сардали», на третьем вышитую невестою сорочку, на четвертом и последующих сладости и неизбежную во всех церемониях в Персии «голову сахару», что служит символом сладости предстоящей жизни. Получив эти подарки, жених понимает, что его ждут у невесты, садится вместе с окружающими его гостями на разукрашенных коней и, прихватив одну, более других разукрашенную лошадь для невесты, отправляется к ней в дом, предшествуемый «ташахусом», т. е. слугами, с «фанусами» — фонарями. Там его уже ждут. После обильного угощения ему вручают нареченную, которую он и увозит в свой дом на приведенном коне. Невеста выходит, конечно, с закрытым лицом и закутанная в чадру, а большею частью в розовую кисею с массой блесток.
Нужно к этому прибавить, что в то время, как мужчины угощаются в доме невесты, на женской половине происходит следующее: невесту ведут в баню, которая всегда имеется в больших домах, и, вымыв ее как следует, выдергивают ей особым инструментом волосы на всех частях тела кроме головы, самое тело натирают благовонными духами, волосы на голове заплетают в массу косичек, а затем облекают ее в самые роскошные одеяния. Все это, конечно, идет рядом с красноречивыми персидскими пожеланиями и песнями.
Бедный народ женится без всех этих церемоний и ограничивается только свадебным контрактом, который делается навсегда или же на определенное время. Временная жена называется «сиге», но дети ее законные наследники, как и от настоящего брака. Большею частью браки заключаются из расчета, а не по любви. Масса браков встречается между кровными родными. Так, брат умершего брата обязан жениться на его вдове, или же двоюродные братья и сестры стараются пожениться, чтобы не вводить в расходы их семейства.
Прежде чем приступить к описанию жизни персидских жен в эндеруне, я скажу несколько слов об их одеяниях дома и при выходе на улицу. Дома они ходят, если можно так выразиться, полуодетые; ноги у них совсем голые, а затем одеваются юбки, «тумбуны», не длиннее, чем у наших балерин.
Юбки эти шьются непомерно широкими и у пояса собираются в массу складок; пояс же одевается немного ниже бедр, но не на самой талии; таких тамбунов они одевают несколько, одну на другую, и самую лучшую, конечно, сверху. От такой массы юбки топорщатся и приподняты, как в наших балетах.
У нижнего тумбуна, между ног, переднее полотнище прихвачено к заднему, отчего образуется род коротеньких панталончиков, зато очень свободных. На плечи одевается рубашка из газа или тонкого шелка, настолько короткая, что иногда не доходит до пояса тумбуна, отчего зачастую между рубашкой и поясом видать голый живот. Сверх рубашки одевается род коротенькой, открытой спереди курточки, расшитой у богатых галунами, с отворотами у кистей рук, — они шьются из персидских тканей или бархату. На голову одевают платочки, из-под которых видны иногда на лбу золотые монеты. Голые ноги и руки персиянки любят также украшать браслетами и кольцами. Вот и весь домашний костюм персидской женщины, очень напоминающей наших балетных танцовщиц, но «sans trico».
Такой откровенный и вызывающий костюм располагает к восточной неге, если он на хорошенькой женщине, и сразу может показаться интересным; но вы получите полное отвращение, если увидите его на старой, толстой или худой бабе, когда висячие груди виднеются из-под короткой рубашки, а голые ноги представляют кости скелета или кривые толстые обрубки. Теперь персидские дамы из интеллигенции, при приемах европеек, одевают трико разных цветов, даже зеленые и синие, чтобы не показывать голые ноги: их начала этим снабжать француженка, m-me Pilo, из Парижа. На ноги одеваются обыкновенно туфельки без задков или коротенькие носочки.
Контраст с домашним представляет костюм персиянки при выходе на улицу. Она одевает тогда две широкие отдельные штанины, верхнюю часть которых она затыкает за пояс юбки тумбуна, а внизу к каждой штанине пришиты род чулков для ступни. Шаровары эти шьются большею частью из шелка и бывают разных цветов. Затем сверху на голову одевается чадра, род огромной простыни, которая зашпиливается под подбородком; в этой чадре женщина выглядит как укутанная мумия. Чадры шьются из разных материй: у богатых непременно из шелка, все синего или черного цвета. Для полного закрытия лица от взоров мужчин, сверх того, на голову одевают лечаки, т. е. длинное полотенце, один конец которого пришпиливается на затылке запонками, а другой конец висит спереди до пояса. Для глаз в этом полотенце прорезаны отверстия, но они затягиваются сеткою из ниток, чтобы не было видно самых глаз. На ноги при выходе одеваются «коши», туфельки без задков, часто на каблуках. Завернутые в такую одежду персидские женщины обладают некрасивой, неуклюжей походкой, еле двигаясь. В этих костюмах они все похожи друг на друга. Такого же покроя чадры «чадыр-намаз», имеются у женщин иногда и для дома, но они делаются из цветных материй, преимущественно из ситца, и выходить в них на улицу уже неприлично, а можно только пройти по двору или выйти на крышу.
Положение замужней женщины, которая хотя и охраняется ревниво от взоров посторонних мужчин и почти все время сидит у себя в эндеруне, нельзя назвать угнетенным, и она не может быть названа рабыней своего мужа; наоборот, насколько мне известно, жены в Персии имеют сильное влияние на действия мужей; последние советуются с женами, несмотря на то, что те большею частью без всякого образования, но советы их бывают часто практичны, благодаря природному уму. Женщина в Персии только кажется рабыней, потому что ей запрещено выходить в общество мужчин и вообще куда-либо без сопровождения мужа, или евнуха, или старой женщины; на самом же деле дома она полная властительница, ей подчиняется вся челядь и все хозяйство в ее руках. В свободное время, которого у женщин всегда много, она занимается своим туалетом, принимает ванны с розовыми лепестками, курит кальян или развлекается пением и игрой на дайре (бубне) или на каком-либо другом инструменте своих рабынь, которых заставляет также плясать. Танцы их состоят из не особенно приличных движений бедр и из различных сладострастных поз, и вообще не грациозны. Изредка женщины предпринимают прогулки на осликах за город; иногда можно встретить таких амазонок, бешено скачущих в сопровождении евнухов.
Вообще, жизнь замужней женщины беспечна. Она думает только, как бы ей более понравиться мужу, чтобы он не взял еще жены, и как бы удовлетворить свои прихоти. Чтобы более нравиться, женщины обыкновенно красят волосы в хану, красную краску; брови и ресницы чернят; поверх белил, наведенных на все лицо, наводят румянец во все щеки; некоторые чернят и зубы; ногти рук и ног красят тоже в хану. Многие из кокетства на разных частях тела, как то: подбородке, руках и т. д., заставляют наводить себе особенным способом, при помощи накаливания иглой и затирания краской, особенные рисуночки, в виде звездочки, сердца и т. д., что иногда выходит очень мило и оригинально и остается на всю жизнь. Для удовлетворения женских прихотей вы всегда найдете в зажиточных домах запасы варений, шербетов, рису, сушеных фруктов и т. д., где также всегда имеются рабыни, мастерицы по части изготовления сладостей, которые уничтожаются в Персии в огромном количестве. Женщины пьют вино, как и мужчины, тайком, хотя это запрещено Кораном и приличиями, но предпочитают сладенькое, наливочки, ликер, не брезгают и шампанским. Я сам видел чрез щелочку двери, как приехавшие с визитом к европейке ханские дамы изрядно уничтожали у нее шампанское. Жены ханов и чиновников делают визиты в знакомые дома европейцев, но перед этим присылают просить хозяев, чтобы из их дома были удалены все мужчины на время визита. Визиты эти делаются в сопровождении евнуха или пожилой женщины.
Сказав почти все о персидской замужней женщине, я не сказал ни слова о ее главной обязанности в ее семье: это — воспроизводить потомство. Бесплодность женщины большое ее несчастье; чем плодовитее жена, тем больше ей почету и чести в доме. Но производить на свет она должна стараться мальчиков — девочки не в цене, если можно так выразиться. При рождении же сына в доме всегда большое торжество и все спешат с подарками поздравить счастливого отца. Если жена произведет на свет сына, то вырастает в глазах мужа и может быть спокойна, что он не скоро возьмет себе еще жену.
От сидячей жизни в эндеруне женщины скоро старятся и брюзгнут, а потому, большею частью, вид их не особенно привлекателен. Персы любят в женщинах полноту и жену свою стараются откормить. Когда персиянки молоды, даже в деревнях часто можно встретить истинных красавиц, хотя многие с темной кожей тела. Есть селения, где женщины не скрывают своего лица от мужского взора. Персидские женщины кокетки, и если видят, что близко нет мусульманина, часто открывают свои покрывала, чтобы сверкнуть черными глазами на европейца.
Несмотря на то, что женщины в Персии строго оберегаются, но и там с замужними происходят романы, нередко на крышах домов, куда женщины выносят проветриваться свои постели и сушить фрукты. Я знал два случаи. Раз один перс, забравшись в чужой эндерун потолковать с одной из гурий, был пойман и ему в наказание отрезали оба уха. Другой раз был пойман на тайном свидании один персидский офицер, из Казачьей персидской бригады, который избавился от смерти благодаря только своей ловкости. Он успел вскарабкаться на крышу и укрыться в доме европейца. Прежде, говорят, неверных жен кидали в мешках в воду или со скал; теперь же это не делается, и их отправляют к Аллаху другим способом. Один из таких способов был применен в одном доме в мое время. Неверную жену закатали в длинный ковер, так что она не могла шевельнуть ни руками, ни ногами, и приказали, положив ее на пол, другим женщинам бить по ковру палками, что и было исполнено так усердно, что она больше уже не встала. Другой способ, говорят, состоит в следующем: женщину сажают в мешок вместе с кошками и начинают бить по нем палками, отчего кошки кидаются на осужденную в мешке и искусывают и исцарапывают ее до смерти.
При том условии, что персиянка должна делиться ласками мужа с другими его женами, если у него их несколько, она в душе очень ревнива и часто делает огромные сцены мужу. Я знал министра, покойного Якья-хана, жена которого приказала своим рабыням бить его по пятам за то, что он ухаживал за одной европейкой на балу, о чем предупредил ее евнух, посланный ею специально следить за ее господином. Сладострастный перс, имеющий несколько жен, должен быть очень политичен, справедлив и равномерен в своих ласках с ними, иначе он будет мученик в доме. Жены из-за него ссорятся и наговаривают одна на другую без конца. Я знал также одного зажиточного перса сартипа (генерала) и одного муллу из сеидов, которые имели по 4 жены; мне рассказывали, чтобы избегнуть ссор.
