Много примеров дает нам история, но исторические описания тоже оставлены людьми, имевшими свои расовые особенности, поэтому к ним надо относиться критически. Но отдельные стимулы, которые действовали на протяжение всей истории германского Запада, действуют и сегодня.
Один из этих стимулов , известных со времен Тацита, - «германская верность». Ее антипод – измена. К этому сводится содержание всех древнегерманских саг. Но верность тоже бывает разная. Верность германского дружинника основывалась на свободном выборе. За вождем шли, веря в его превосходство. Но если эта вера оказывалась обманутой, верность кончалась.
Такая верность соответствует закону стиля нордического человека действия. Но в германском мире встречался и встречается также иной вид верности, верность ради верности, верность любой ценой, верность из упрямства. Для нордического человека такая верность чужда и непонятна; он идет за своим вождем до конца, но только если это настоящий вождь. А фальский человек врастает в свою верность, и остается верным даже тогда, когда это, с нордической точки зрения, бессмысленно. Для фальского человека смысл остается, хотя никакому разумному объяснению он не поддается.
Фальский человек упрямо противится любым логическим доводам, они не перерастают у него в опыт. Он может честно стараться приспособиться к непривычной среде, но у него нет опыта. В этом самый тяжеловесный из всех типов странным образом похож на самый легковесный: на тип пустынной расы.
Надежность фальского человека, соблюдение им соглашения зависит от того, на каком уровне сознания заключено соглашение. Если на логическом, то на него положиться нельзя. Фальский человек видит свою выгоду, но однажды может случиться так, что поднявшаяся откуда-то из глубины волна смоет все логические соображения.
Вся жизнь человека этого типа связана со своим клочком земли. В любой профессии он остается крестьянином. Его двор это его крепость. Он противится любым попыткам оторвать его от земли.
В Германии черты этого типа явственней всего проявляются в Нижней Саксонии, а также в Ост- и Вестфалии (я придерживаюсь введенного Г.Ф.К. Гюнтером термина «фальская раса», потому что он привился).
Формула «германское = нордическое + фальское» отнюдь не исчерпывающая. Даже у каждой несмешанной расы есть многообразие черт, отнюдь на у каждого представителя этой расы они развиваются в совокупности. Только история человека или народа определяет, какая из его расовых черт разовьется, а какая зачахнет. «Германское» это прежде всего историческое выражение собой формы нордического человека, т.е. особый вид нордичности, подобно тому как древняя Греция и древний Рим были другими выражениями других особых видов нордичности. То связано не только с разными ландшафтами, но и с необходимостью делить пространство с другими расами. Но смешение кровей не всегда соединяет черты двух рас таким образом, что получается непротиворечивая картина. Фальская и нордическая кровь тоже конфликтуют между собой. Может быть, древнегерманские саги о борьбе между Асгардом и Мидгардом отражают доисторическую борьбу между нордическими героями и фальскими гигантами. Могла ли нордическая суть развиться на северном ландшафте без этой борьбы? Мы этого никогда не узнаем. Известно лишь, что в результате возникла германская душа. Это не баланс двух способов переживаний, не «синтез». Внутренняя борьба между ними сама стала частью германской души.
Нордический и фальский типы близки друг к другу. Их сочетание оказалось жизнеспособным и прочным. Чем больше у германца фальской примеси, тем сильнее он противиться духовному Югу. Генрих Лев отказался следовать за своим императором, потому что он перестал понимать его романтическую политику. Это указывает на опасность саморазрушения германской сути.
Спор между нордическим и фальским стилями непримирим. Мы не знаем, как его уладить, но и не собираемся раздувать. Единственный рациональный вопрос: можно ли отдать предпочтение одному из стилей, внутренне встать на его сторону, что бы в отдаленном будущем если не уладить этот спор, то хотя бы уменьшить его опасность ?
Сами по себе оба стиля одинаково ценны. У каждой расы есть своя иерархия ценностей и свой критерий. Предпочтение – не результат научного обоснования, а практическое решение, действительное только для германской общности крови и культуры.
Выбор в пользу нордического стиля для нас – не однократное решение, а то, за что мы должны бороться каждый день. В этом глубочайший смысл воспитания. Надо пробудить нордическое начало в новом поколении, дать ему приоритет в развитии и тем помочь ему возобладать в нас самих и в будущем обществе. Главное оружие воспитания – образцы.
Быть образцом в нордическом смысле, значит, не рассчитывать на аплодисменты и на трибуну (это было бы жизнь по средиземноморскому образцу); образцовый нордический человек одинок. Если другие члены общества делают его своим образом, то они делают это свободно, без принуждения, без уговаривания, без чьего-либо приказа.
Чем более нордическим будет отдельный человек или все молодое поколение, тем трудней будет убедить его или заставить следовать за определенным образцом. Нордическая молодежь должна иметь свободу выбора. Нельзя пробудить самостоятельную совесть, одновременно пытаясь ее поработить. Молодежь, для которой новые догмы будут обязательными, докажет этим, что она не нордическая.
Людвиг Фердинанд Клаусс "Раса и душа"
источник
Один из этих стимулов , известных со времен Тацита, - «германская верность». Ее антипод – измена. К этому сводится содержание всех древнегерманских саг. Но верность тоже бывает разная. Верность германского дружинника основывалась на свободном выборе. За вождем шли, веря в его превосходство. Но если эта вера оказывалась обманутой, верность кончалась.
Такая верность соответствует закону стиля нордического человека действия. Но в германском мире встречался и встречается также иной вид верности, верность ради верности, верность любой ценой, верность из упрямства. Для нордического человека такая верность чужда и непонятна; он идет за своим вождем до конца, но только если это настоящий вождь. А фальский человек врастает в свою верность, и остается верным даже тогда, когда это, с нордической точки зрения, бессмысленно. Для фальского человека смысл остается, хотя никакому разумному объяснению он не поддается.
Фальский человек упрямо противится любым логическим доводам, они не перерастают у него в опыт. Он может честно стараться приспособиться к непривычной среде, но у него нет опыта. В этом самый тяжеловесный из всех типов странным образом похож на самый легковесный: на тип пустынной расы.
Надежность фальского человека, соблюдение им соглашения зависит от того, на каком уровне сознания заключено соглашение. Если на логическом, то на него положиться нельзя. Фальский человек видит свою выгоду, но однажды может случиться так, что поднявшаяся откуда-то из глубины волна смоет все логические соображения.
Вся жизнь человека этого типа связана со своим клочком земли. В любой профессии он остается крестьянином. Его двор это его крепость. Он противится любым попыткам оторвать его от земли.
В Германии черты этого типа явственней всего проявляются в Нижней Саксонии, а также в Ост- и Вестфалии (я придерживаюсь введенного Г.Ф.К. Гюнтером термина «фальская раса», потому что он привился).
Формула «германское = нордическое + фальское» отнюдь не исчерпывающая. Даже у каждой несмешанной расы есть многообразие черт, отнюдь на у каждого представителя этой расы они развиваются в совокупности. Только история человека или народа определяет, какая из его расовых черт разовьется, а какая зачахнет. «Германское» это прежде всего историческое выражение собой формы нордического человека, т.е. особый вид нордичности, подобно тому как древняя Греция и древний Рим были другими выражениями других особых видов нордичности. То связано не только с разными ландшафтами, но и с необходимостью делить пространство с другими расами. Но смешение кровей не всегда соединяет черты двух рас таким образом, что получается непротиворечивая картина. Фальская и нордическая кровь тоже конфликтуют между собой. Может быть, древнегерманские саги о борьбе между Асгардом и Мидгардом отражают доисторическую борьбу между нордическими героями и фальскими гигантами. Могла ли нордическая суть развиться на северном ландшафте без этой борьбы? Мы этого никогда не узнаем. Известно лишь, что в результате возникла германская душа. Это не баланс двух способов переживаний, не «синтез». Внутренняя борьба между ними сама стала частью германской души.
Нордический и фальский типы близки друг к другу. Их сочетание оказалось жизнеспособным и прочным. Чем больше у германца фальской примеси, тем сильнее он противиться духовному Югу. Генрих Лев отказался следовать за своим императором, потому что он перестал понимать его романтическую политику. Это указывает на опасность саморазрушения германской сути.
Спор между нордическим и фальским стилями непримирим. Мы не знаем, как его уладить, но и не собираемся раздувать. Единственный рациональный вопрос: можно ли отдать предпочтение одному из стилей, внутренне встать на его сторону, что бы в отдаленном будущем если не уладить этот спор, то хотя бы уменьшить его опасность ?
Сами по себе оба стиля одинаково ценны. У каждой расы есть своя иерархия ценностей и свой критерий. Предпочтение – не результат научного обоснования, а практическое решение, действительное только для германской общности крови и культуры.
Выбор в пользу нордического стиля для нас – не однократное решение, а то, за что мы должны бороться каждый день. В этом глубочайший смысл воспитания. Надо пробудить нордическое начало в новом поколении, дать ему приоритет в развитии и тем помочь ему возобладать в нас самих и в будущем обществе. Главное оружие воспитания – образцы.
Быть образцом в нордическом смысле, значит, не рассчитывать на аплодисменты и на трибуну (это было бы жизнь по средиземноморскому образцу); образцовый нордический человек одинок. Если другие члены общества делают его своим образом, то они делают это свободно, без принуждения, без уговаривания, без чьего-либо приказа.
Чем более нордическим будет отдельный человек или все молодое поколение, тем трудней будет убедить его или заставить следовать за определенным образцом. Нордическая молодежь должна иметь свободу выбора. Нельзя пробудить самостоятельную совесть, одновременно пытаясь ее поработить. Молодежь, для которой новые догмы будут обязательными, докажет этим, что она не нордическая.
Людвиг Фердинанд Клаусс "Раса и душа"
источник
