Анфимов Н.В. Глиняные курильницы сарматского времени с Северного Кавказа

Среди инвентаря курганных погребений степной полосы юга СССР эпохи меди и бронзы одними из характерных являются ритуальные сосуды, известные в литературе под названием курильниц, или жаровен. Они широко распространены во всех степях Предкавказья, от Средней Кубани до Грозного, севернее встречаются в Астраханской области и на Маныче, на Донце (катакомбная культура) и в Поволжье ¹. Однотипные по форме, они представляют собой неглубокие чаши на крестообразной ножке, обычно украшенные сложным орнаментом из шнуровых линий и вдавленных кружков. Орнамент покрывает все тулово сосуда, верхний срез и основание ножки. Характерный признак курильниц — это наличие у края чаши с внутренней стороны небольших полукруглых отделений, служивших, по-видимому, для помещения каких-то ароматических веществ. В чашу клались угли, которые неоднократно встречались в курильницах, найденных при раскопках. Иногда в них находились кусочки красно-бурой охры, видимо символизировавшей огонь.

Стандартный тип курильниц устанавливается около середины II тыс. до н. э. ² и продолжает существовать во второй его половине. На Кубани курильницы обнаружены в курганных погребениях, содержащих могилы с подбоями («катакомбы») и относящихся к концу рассматриваемого периода. С течением времени курильницы претерпевают некоторые изменения. Например, найденная в 1904 г. в кургане у станицы Келермесской, сохраняя характерную для данного типа сосудов крестообразную ножку, не имеет внутреннего отделения; наружная поверхность ее покрыта елочным орнаментом ³. Еще большие изменения можно отметить в формах неорнаментированной наполненной углями курильницы из армавирского погребения (1903 г.). Крестообразная ножка ее расчленена на четыре отдельные ножки, имеющие только общее основание ⁴. Раскопки Моздокского могильника и курганов показали, что данный тип ритуальных сосудов на Северном Кавказе продолжает существовать и в раннескифское время, но к этому периоду он уже деградирует. Одна из найденных здесь курильниц сохраняет еще четыре ножки, но внутреннего отделения нет; поверхность ее залощена, местами черного цвета. Другая курильница из кургана у кирпичного завода в Моздоке, доставленная в 1928 г. в Пятигорский музей, представляет собой чашу на высокой полой ножке, типа поддона, снабженной снизу рядом отверстий. Внутри чаши небольшое отделение. Широкий край чаши резко отогнут наружу и по нему нанесен резной орнамент в виде заштрихованных треугольников; поверхность гладкая, лощеная ⁵. Аналогичная курильница на такой же полой ножке, но без внутреннего отделения в чаше найдена в Моздокском могильнике.
До последнего времени в литературе господствовало мнение, что этот тип ритуальных сосудов в более поздние времена не встречается. А. А. Иессен считал, что моздокские чаши — позднейший вариант северокавказского типа курильницы, «в последующее время совершенно исчезающего» ⁶. Новые материалы, особенно с территории Прикубанья, могут служить показателем ошибочности этого взгляда. В настоящее время нам известно несколько сосудов сарматского периода, представляющих дальнейшее развитие более раннего типа курильниц или их дериваты. Наиболее характерна находка небольшой чашечки с внутренним отделением в могильнике близ хут. Кубанского. Могильник расположен на левой береговой террасе р. Кубани, напротив станицы Усть-Лабинской, и относится в основном к сарматскому времени. В 1935 г. здесь была доисследована частично обнажившаяся могила, скелет в которой лежал на спине, головою на север; конечности вытянуты. При костяке обнаружен типичный для сарматского времени инвентарь — сероглиняная миска, бусы, бронзовое зеркальце и фибула. Интересующая нас чашечка находилась в области пояса. Это — небольшая мисочка, по форме подражающая обычным сероглиняным мискам (рис. 6—1). Донце у нее слегка вогнуто, как бы имитируя низкую кольцеобразную ножку, край скошен наружу (рис. 7). Чашечка изготовлена из коричневато-серой глины, без помощи гончарного круга, поверхность сосуда, тщательно сглаженная, носит следы лощения. Внутри чашечки, у края, полукруглое отделение — характерный признак раннего типа курильниц. От последних она отличается отсутствием крестообразной ножки и гладкой поверхностью.

Рис. 6. Глиняные курильницы: 1 — из могильника у хут. Кубанского; 2 — из могильника у ст. Владимирской.

Погребение хорошо датируется найденным в нем инвентарем. Миска с прямым бортиком, с плоским дном, типичная для I—II вв. н. э., находит многочисленные аналогии в одновременных погребениях грунтовых могильников Прикубанья. Первым веком нашей эры датируется и бронзовое литое зеркальце, снабженное небольшой ручкой с отверстием для подвешивания, с ободком по краю и с конусообразным выступом в центре. К этому же времени относится и бронзовая фибула с подвязным приемником, принадлежащая к типу фибул, который, появившись на Кубани в I в. до н. э., наиболее широко распространился в I—II вв. н. э. Таким образом, весь материал позволяет датировать погребение близ хут. Кубанского I в. н. э.
Вторая чашечка типа курильницы найдена в станице Владимирской.
Здесь, при добыче гравия у подножия правой высокой террасы р. Куксы (левого притока р. Лабы), в 1938 г. обнаружен могильник. Было вскрыто несколько подбойных могил и земляных склепов ⁷. Среди переданных рабочими материалов находилась небольшая лепная плоскодонная чашечка с полукруглым отделением внутри (рис. 6—2). По словам местных жителей, чашечка была найдена в одной из подбойных могил. Она изготовлена из черно-коричневой глины, наружная поверхность хорошо залощена. По верхнему срезу самой чашечки и отделения нанесен орнамент в виде поперечных насечек. По внешнему виду, технике изготовления, орнаменту чашечка может быть отнесена к скифскому времени, между тем весь остальной материал (глиняные кувшины, миски, двуручные чаши и др.), найденный во вскрытых погребениях, относится к сарматской эпохе и датируется временем I в. до н. э. — I в. н. э. Более ранних материалов не было, что заставляет и сосуд типа курильницы датировать сарматским временем. Техника изготовления ее противоречить этому не может, так как архаизмы в лепной керамике нам известны из целого ряда погребений сарматской эпохи Прикубанья. Примером может служить находка лепного чернолощеного кувшина в земляном склепе II в. до н. э. могильника у станицы Ладожской ⁸.

Рис. 7. Глиняная курильница из могильника у хут. Кубанского (профиль).

Близкие описанным курильницы позднего времени известны и из других мест Северного Кавказа. В Грозненском краеведческом музее хранится обломок глиняной чаши с внутренним отделением, являющейся типичной курильницей ⁹. Изготовлена она из серовато-коричневой глины, поверхность лощеная, дно плоское, наружный край резко (почти горизонтально) отогнут наружу и по нему нанесен орнамент из врезанных треугольников, заштрихованных внутри. Аналогичная чашечка с подобным же орнаментом, но несколько меньшей величины, обнаружена при работах Сталинградской экспедиции в 1951 г.
При раскопках Таркинского могильника (Дагестан) в 1947 г. была найдена глиняная курильница-погремушка в форме глубокой, с высоким отогнутым наружу краем чаши на поддоне. Поддон полый и внутри него два маленьких круглых глиняных шарика, шумящих при встряхивании. В дне проделаны четыре круглых отверстия. По краю курильница украшена нарезным геометрическим орнаментом (типа треугольников). Е. И. Крупнов, производивший раскопки могильника, относит находку к сарматской культуре ¹⁰.
Дериватами ранних курильниц являются также сероглиняные мисочки на ножках, датируемые сарматским временем. На Кубани они известны из Усть-Лабинского могильника, где их найдено три экземпляра ¹¹, и из раскопок Н. И. Веселовского в ауле Хатажукаевском ¹². Обломок такой же мисочки найден К. Е. Горбом на Урупском первом городище (станица Советская). Мисочки небольших размеров, довольно плоские, на трех цилиндрических ножках. У некоторых из них выделен довольно широкий край, по которому нанесен орнамент или в виде прямых линий (Усть-Лабинская чашечка), или из вдавленных концентрических кружков с отходящими от них пучками линий (Хатажукаевский аул). Внутреннего отделения эти сосуды не имеют. Датируются они I—II вв. н. э.
Приведенный материал позволяет в какой-то степени проследить типологическое развитие курильниц на протяжении полутора тысяч лет. Для раннего времени типичны сплошь покрытые сложным орнаментом курильницы на крестообразной ножке, с внутренним полукруглым отделением. В дальнейшем происходит ряд изменений: крестообразная ножка превращается в поддон (моздокские чаши), стенки становятся гладкими, иногда лощеными; в сарматский период ножка (поддон) совершенно исчезает, дно становится плоским, орнамент если и сохраняется, то только по краю и он совершенно иного характера. Неизменно сохраняется лишь характерный признак курильниц — внутреннее, расположенное у края полукруглое отделение. Анализируя материал, можно проследить и несколько иную линию развития, когда внутреннее отделение исчезает, но сохраняется ножка. Это мы видим уже у курильницы позднебронзового века из кургана у станицы Келермесской ¹³: ножка имеет еще типичную крестообразную форму и сплошь покрыта орнаментом. Затем ножка расчленяется (армавирская курильница ¹⁴), превращаясь в четыре цилиндрические ножки (моздокская чаша). Повидимому, дальнейшим развитием их являются описанные сероглиняные мисочки на трех ножках, относящиеся к первым векам нашей эры.
Таким образом, курильницы сарматского времени несомненно восходят к раннему типу курильниц второй половины II тыс. до н. э., будучи генетически с ними связаны. Как ритуальные сосуды они отражают и определенные религиозные представления, существовавшие в продолжение длительного времени у определенной группы племен. Это дает возможность в какой-то степени проследить и генетические связи населения Северного Кавказа сарматской эпохи с племенами раннежелезного и позднебронзового веков.





Notes:
Неполная сводка находок курильниц дана у А. М. Таllgrеn. Etudes sur le Caucase du Nord. ESA, IV, Helsinki, 1929, стр. 27—31.
А. А. Иессен и Б. Б. Пиотровский. Моздокский могильник. Л., 1940, стр. 42.
ОАК за 1904 г., стр. 97, рис. 166.
ОАК за 1903 г., стр. 65, рис. 115.
А. А. Иессен и Б. Б. Пиотровский. Указ. соч., стр. 42, табл. XV, 2.
Там же, стр. 43.
Н. В. Анфимов. Земляные склепы сарматского времени в грунтовых могильни ках Прикубанья. КСИИМК, вып. XVI, 1947, стр. 149.
Н. В. Анфимов. Указ. соч., стр.

154.
Указано Л. Г. Нечаевой.
Е. И. Крупнов. Новый памятник древних культур Дагестана. МИА, № 23, 1951, стр. 221, рис. 3, 4 и 9.
Н. В. Анфимов. Меото-сарматский могильник у ст. Усть-Лабинской. МИА, № 23, 1951, стр. 194, рис. 17.
ОАК за 1899 г., стр. 51, рис. 99.
ОАК за 1904 г., стр. 97, рис. 166.
ОАК за 1903 г., стр. 65, рис. 115.  

источник