Темы

Австролоиды Альпийский тип Америнды Англия Антропологическая реконструкция Антропоэстетика Арабы Арменоиды Армия Руси Археология Аудио Аутосомы Африканцы Бактерии Балканы Венгрия Вера Видео Вирусы Вьетнам Гаплогруппы генетика Генетика человека Генетические классификации Геногеография Германцы Гормоны Графики Греция Группы крови Деградация Демография в России Дерматоглифика Динарская раса ДНК Дравиды Древние цивилизации Европа Европейская антропология Европейский генофонд ЖЗЛ Живопись Животные Звёзды кино Здоровье Знаменитости Зодчество Иберия Индия Индоарийцы интеллект Интеръер Иран Ирландия Испания Исскуство История Италия Кавказ Канада Карты Кельты Китай Корея Криминал Культура Руси Латинская Америка Летописание Лингвистика Миграция Мимикрия Мифология Модели Монголоидная раса Монголы Мт-ДНК Музыка для души Мутация Народные обычаи и традиции Народонаселение Народы России научные открытия Наши Города неандерталeц Негроидная раса Немцы Нордиды Одежда на Руси Ориентальная раса Основы Антропологии Основы ДНК-генеалогии и популяционной генетики Остбалты Переднеазиатская раса Пигментация Политика Польша Понтиды Прибалтика Природа Происхождение человека Психология Разное РАСОЛОГИЯ РНК Русская Антропология Русская антропоэстетика Русская генетика Русские поэты и писатели Русский генофонд Русь Семиты Скандинавы Скифы и Сарматы Славяне Славянская генетика Среднеазиаты Средниземноморская раса Схемы США Тохары Тураниды Туризм Тюрки Тюрская антропогенетика Укрология Уралоидный тип Филиппины Фильм Финляндия Фото Франция Храмы Хромосомы Художники России Цыгане Чехия Чухонцы Шотландия Эстетика Этнография Этнопсихология Юмор Япония C Cеквенирование E E1b1b G I I1 I2 J J1 J2 N N1c Q R1a R1b Y-ДНК

Поиск по этому блогу

среда, 19 октября 2016 г.

ВАВРИН, ЖАН, ДЕ Старые хроники Англии

ЖАН ДЕ ВАВРИН

СТАРЫЕ ХРОНИКИ АНГЛИИ

ANCIENNES CHRONIQUES D'ANGLETERRE

(Отрывок из собрания документов ”The Crusade of Varna 1443-45”, страницы издания 107-166, отрывок взят авторами издания из тома работы Жана де Ваврена)

О том, как высокопоставленный турок Правителя Валахии призвал к себе для разговора и подлостью его сместил.

Примерно в те времена, о которых идет речь, правителем турок был человек по имени Морадбей (Murad II, Ваврен пишет имя по разному). И заметил однажды тот, что в Великой Валахии правитель был, имя которому Владе Вайвода (Воевода Влад Дракул, отец Владислава) и славился правитель тот как отвагой, так и мудростью, а страна его была полна богатств, и жили в ней люди великие и сильные. И воспылал турок черной завистью, возжелал он захватить правителя Валахов и страну его, и задался он целью, свою власть установить в стране той.

Чтобы исполнить свое желание, отослал турок одного из своих поданных субаши (*владельца крупного надела земли, несущего военные и надзирательные обязанности) – человека крайне коварного и красноречивого – в качестве своего посла правителю Валахии. Итак, отправился субаши на землю Влахов и ехал до тех пор, пока не прибыл туда, где в те времена прибывал господарь Валахии. Дабы впечатлить правителя великодушием турка, привез посол с собой великолепные дары и подношения в знак приветствия, сообщая, что его повелитель Турок и что видит тот крайне необходимым дальнейшую дружбу и сотрудничество с правителем Валахии. И дабы добиться сего, высокопоставленный турок умолял правителя Валахии так настойчиво, как только умел, прибыть к нему в Адрианополь, а для того, что бы воевода мог пребывать в его стране в полной безопасности, субаши предоставил правителю соответствующую гарантию от Высокопоставленного турка.
Внимательно выслушав все, что передал ему субаши от турка, правитель Влахов оказал послу все должные почести, одарив того в ответ драгоценными дарами и другими щедротами. После чего правитель посоветовался со знатью и боярами (princes and barons) своей страны о том, как лучше поступить в ответ на предложение субаши. Те стали настойчиво отговаривать его от личной поездки, посоветовав вместо послать своего посла, дабы выяснить, что же на самом деле хотел турок, под предлогом поиска дружбы и сотрудничества.
Услышав это, посол субаши был крайне недоволен таким ответом. После чего он не раз лично беседовал с правителем Валахии, знатно приправляя свои речи лестью, он клятвенно уверял правителя, что турок хотел его видеть для того, что бы самому лично оказать правителю самые высокие почести и даровать ему свои безмерные щедроты. Говорил посол правителю и о том, что не стоило тому ничего опасаться или же откладывать личную встречу, потому, как он, субаши, сам сможет сопровождать правителя на пути, гарантируя ему тем самым полную безопасность.
И случилось так, что красивые слова, уговоры и льстивые речи субаши оказались настолько убедительными, что правитель Валахии отказался от своего прежнего решения, к коему пришел , посоветовавшись со знатью и боярами страны своей, и дал свое согласие поехать с субаши к высокопоставленному турку в Адрианополь.
Последний же, поначалу, принял правителя с почестями. Тогда турок и все его войска раскинули лагерь рядом с городом с огромным количеством навесов и шатров. День спустя после приезда правителя Влахов, турок устроил пышное празднество, созвав на него всех своих субаши и военачальников, дабы те развлекали правителя Валахии. Сам же высокопоставленный турок расположился в шатре темно-красных, малиновых цветов, восседая на чем-то, похожим на стол обычного портного, только украшенного многочисленными дорогостоящими подушками, расшитыми золотом и серебром. Вход в шатер был высотой в 10 футов, так, чтобы турок мог полностью видеть своих людей и военачальников. Правитель Валахии сидел снаружи шатра, справа от турка, на подушках и расшитых золотой нитью коврах. Слева от турка сидел Белербей , который был, если дословно говорить, «беком всех беков» (от «бейлербей», перевод Ваврена верен, однако написание звания разное). Остальная знать была рассажена в большой круг вокруг входа в шатер слева направо так, чтобы турок мог видеть, как те принимали трапезу.
Когда празднество окончилось, турок удалился в свой шатер, а спустя некоторое время, послал субаши пленить господаря Валахии.
Субаши так и сделал и заточил правителя Валахии в оковы и цепи, а всех тех, кто сопровождал воеводу, отправил он обратно, что бы сообщили те всем остальным о великой подлости, совершенной высокопоставленным турком по отношению к их правителю.
Такой поступок смутил их, они могли легко догадаться, что, поступая так подло, турок надеялся, что без воеводы и правителя, их страну можно будет легко завоевать. В те времена у правителя Валахии был лишь один сын, возрастом между 13-14 годами, потому и не мог он возглавить такое государство, особенно повести его в войне. (* Греческие Хроники Дукаса (Doukas) подтверждают эти данные, добавляя, что Дракул будет отпущен на свободу лишь тогда, когда отправит своих сыновей Мураду в качестве заложников, и держать их будут в крепости Нимфей (Nymphaion, Nif).
Догадка о том, что турок захочет идти против жителей Валахии войной, была верна, и скоро Влахи смогли получить им подтверждение, потому, как вскоре после того события, турок собрал огромную армию в 100 000 человек, и возглавил эту армию Бейлербей (см выше. Здесь очевидно, что Де Ваврен имеет ввиду бейлербея, как звание, но понимает его в качестве имени собственного. Турецкое войско тогда возглавит Мезид Бей (Mezid Bey).
С такой армией и перешел он реку Дунай и вступил на земли Валахии. Когда же Влахи узнали, что он вошел на земли их, они собрали столько войск, сколько только сумели, а во главе ни назначили воеводу Яноша Хуньяди (пишет: Johannes de Hongac, * написание имени Вавреном разнится), сильного правителя земель Трансильвании, что протянулась между Венгрией и Валахией.
Поскольку влахи не были уверены, что смогут противостоять столь многочисленному войску турок, они решают, что лучше укрыться в горах. Так, всем, кто проживал на равнинах, они сообщили, что все мужчины, женщины и дети должны, забрав свое добро, укрыться в горах, потому, как до них дошла весть, что турки собрались пересечь Дунай реку и разграбить их земли. Так и вышло. Турки же, перейдя реку, изловили некоторых Влахов и от них узнали, что вся армия Валахии и Трансильвании отступила в горы.
Без своего войска жители Валахии старались не показываться туркам, схоронившись в горах. По этой причине, вышеупомянутый Бейлербей, день спустя после своего отъезда от подножия гор, разделил свою армию на три части. Одну часть он отправил грабить и разорять Великую Валахию, что вниз по течению Дуная, вторую часть он отправил в Трансильванию, что вверх по течению Дуная, а третью оставил охранять свой лагерь.
В то время, как уже говорили, Янош Хуньяди был во главе армии Валахии и Трансильвании. Узнав, что турки разделили армию на три части, и, будучи мало наслышанным об их боевой славе, Хуньяди решает, что со своими людьми он сможет атаковать турецкий лагерь на рассвете следующего дня, где не было ни стражи, ни охраны. Они так и сделали, разделив силы на три отряда, так, чтобы два напали на лагерь с обеих сторон, а третий отряд напал с центральной части. Влахам удалось застать турок врасплох, и турецкие войска потерпели поражение и были убиты. Однако, те турки, кому удалось сбежать, бросились обратно пересекать реку Дунай, некоторым удалось, а другие утонули.

О том, как сэр Янош Хуньяди (пишет: Jehan de Hongnac)воевал с турками и как нанес им поражение
Когда Влахи опустошили лагерь сарацинов, они решили переодеться в турецкие одеяния и послать шпионов в Трансильванию и Валахию, что бы разузнать, когда вернуться обратно турецкие отряды, отправленные разграбить из земли. Сделав так, они получили ответ, что те войска, что грабили Трансильванию, уже возвращаются. Так влахи решили спрятать большой отряд людей на пути, по которому возвращались турки, но позволили им при этом пройти мимо засады. Турецкие обозы были перегружены награбленным, они вели с собой большие толпы мужчин и женщин, которых увели в рабство, были с ними также и краденые стада животных. Ничего не зная о разгроме лагеря, турки прибыли к нему под выкрики и торжественную барабанную дробь, ликуя и празднуя, они думали, что завоевали всю страну. Но влахи, переодевшиеся в турецкие одежды в лагере, вскоре помогли им забыть всю их радость, напав на них спереди, а те, что устроив засаду, следовали за ними, окружили их сзади. То же самое влахи сделали и с отрядом турок, что отправились грабить Валахию. Поражение, нанесенное туркам влахами, было настолько сокрушительным, что из 100 000 турок более 60 000 было убито. Влахи же забрали себе все турецкие богатства и ценности.
Те турки, которым удалось сбежать и переправится через реку Дунай, принесли высокопоставленному турку новость, и новость та так расстроила турка, что тот в знак своей печали, он и вся его свита, переоделись во все черное. После чего, дабы отомстить влахам за нанесенное ему оскорбление, он назначил одного из своих субаши новым Бейлербеем и послал его по всем подвластным ему землям, чтобы тот собрал величайшую армию, которую тот сможет только собрать. Он приказал им пересечь Дунай и отправится в Валахию и Трансильванию. Там он приказал уничтожить все и насадить на меч всех до единого.
Так, новому Бейлербею, пересекшему со своей армией Дунай, пришлось сложно, выполняя приказ своего повелителя и давая волю его ярости. Валахи к тому времени уже получили известие о планах турок. Влахи схоронились в горах и оставили безлюдными равнины. Прибыв к подножию гор, турки, как они уже делали это ранее, разделили свои войска на отряды и отправили их в Трансильванию и Венгрию. Однако, в этот раз те, что были оставлены охранять лагерь, были куда осмотрительней, чем раньше. Они расположили отряд в боевую позицию так, чтобы влахам было сложно проникнуть в лагерь, не ввергая себя в опасность. Именно тогда влахи и их союзники решают не нападать на турок, пока не станут обратно пересекать Дунай. Влахи прекрасно знали, что долго ждать им не придется, ведь они позаботились о том, что бы турки не смогли найти на их земле никакой пищи, также знали они и то, что турки не смогут воевать с ними в горах. Так они прождали 7 или 8 дней, пока отряды, отправившиеся грабить, как я уже писал, Трансильванию и Венгрию, не вернулись. С собой они привели огромное количество пленных – мужчин, женщин и детей - вместе со стадами скота и с огромным грузом из награбленного, столько, сколько вооруженные отряды могли забрать с собой в таких обстоятельствах. Их восторженно встретил отряд, охранявший лагерь. Однако, не имея еды, больше той, что они могли унести с собой, они решают перейти реку Дунай обратно, захватив с собой награбленное и вернуться в Болгарию. Решив так, турки стали отступать. Когда влахи увидели, что турки снимаются с лагеря и начинают двигаться в сторону Дуная, они отправляют свои отряды и кавалерию следом, и нападают на них, нанося им большой урон.
Когда же турки достигли берегов Дуная, то стали пересекать его в небольших лодках, а лошади их переправлялись через Дунай отдельно. В этот момент, влахи решили выждать и не стали творить препятствий на их пути, либо нападать в полную силу, пока большая часть турецкого войска не переправится. Когда большая часть переправилась и как только влахи увидели, что большая часть уже на другой стороне Дуная, а те, что остались не превосходили их численностью и силой, влахи вступили в достойную схватку. Им удалось взять полное превосходство над оставшимися отрядами, выходило так, что больше турок тонуло, нежели чем гибло от мечей валашских войск.
И все же, военачальнику турок, называемому Бейлербеем (см. ранее военачальником той компании был Шихабеддин-паша (Sihabeddin Pasha) удалось бежать. Он вернулся к высокопоставленному турку с таким количеством награбленного в Трансильвании и на границах Венгрии, сколько только мог унести, полагая, что турок будет ему рад, лишь узнав о большой наживе, что привез его поданный. А к тому времени высокопоставленный турок уже был наслышан о том, что его отряды были разгромлены, когда пересекали Дунай, и тут же турок приказывает арестовать Бейлербея и заточить его в тюрьму. Но, немного погодя турок призывает его и требует представить ему отчет о состоянии войска, которые возглавлял его поданный и от которого привел обратно меньше половины. Тот Бейлербей тогда представил турку длинный отчет о том, как допустил он поражение, оправдываясь при том, как только мог, но тщетно. Ответил ему тогда высокопоставленный турок: «Хочу я, что бы ты утрату тех, кто по твоей вине погиб, мне возместил: жизни тех, кто б поражение никогда бы не потерпел и не был бы убит, если бы ты сохранил им преданность свою и на их стороне бы доблестно сражался. Но вместо, сбежав и подлостью своей оставив их, обрек ты их на смерть в руках врага и посему, терпеть тебе те самые страдания, что и они терпели». И только лишь закончив речь, он тут же приказал тому поданному голову снести. Так было сделано. Затем, на свой турецкий лад, высокопоставленный турок тожественно дал клятву, что никогда он больше не назначит ни одного из Бейлербеев свое войско возглавлять. И вскоре возглавил войско новый предводитель, имя которому было Каракабэ (Карака-бей, бейлербей Анатолии) и обладал тот той же властью, как и те, что до тех пор звались Бейлербеями (Это предложение указывает на то, что Ваврен путается, не зная, является «бейлербей» именем личным или званием).

О том, что Янош Хуньяди, военачальник Влахов, делал после того, как разгромил турок, и о совете в Венгрии, призванном облегчить сложившееся в их землях положение дел.

Вернемся теперь к Яношу Хуньяди, военачальнику Влахов. В то время все они благодарили Бога за блестящие сражения и убедительные победы, которые помогли им выстоять перед врагом. Но в землях Трансильвании и Венгрии вместо радости были горе и стенания по тем невосполнимым утратам, что нанесли жителям турецкие отряды, уводившие мужчин, женщин, детей, забирая всю провизию и добро. Именно потому влиятельные люди этих земель собрали совет из представителей трех сословий этих земель в Буде, что на границах Венгрии.
Приглашен был на тот совет и Янош Хуньяди, вместе с несколькими другими влиятельными людьми Валахии, для того, что бы те дали совет и смогли обсудить с остальными присутствующими меры, которые необходимо принять в будущем, что бы противостоять разоряющим набегам турок. Присутствующие собирались также обсудить и то, что каждый из них мог лично сделать, если подобные внезапные атаки продолжатся. На совете знать Венгрии жаловалась на Фридриха, императора Германии, третье из званий, который удерживал в заточении их короля, Ласло, сына предшественника императора Фридриха (Ладислауса Постума, сына Альбрехта II Австрийского, короля Венгрии (1437-39) и Елизаветы, дочери Сигизмунда, короля Венгрии (1387-1437) и священного Римского императора (1433-37). С трех краев страны, венгры отправляли послов к Фридриху, что бы уговорить его освободить их короля и наследного правителя, но каждый раз император отказывал. Зная то, что без короля или герцога, их армия не сможет успешно противостоять турецкой тирании, главный совет принял решение избрать Яноша Хуньяди воеводой Венгерских земель, что приравнивалось на нашем языке верховному главнокомандующего или главному военачальнику.
О том, как венгры, в отсутствие их наследного правителя, оправили к королю Польши посла с просьбой стать их королем и правителем.
Страницы 112-115
Когда совет окончил все обсуждения , венгры поняли, что, несмотря на то, что они боролись так настойчиво как только могли в те времена, они были не в силах освободить своего законного правителя из заключения германского императора. И тогда они решили выбрать посла, коего послали к королю Ланселоту* (Владислав III Польши (1434-44)) и Владислав I Венгрии (1440-44) в Польшу, юноше было всего около двадцати лет, но слыл он понятливостью сорокалетнего. Послали венгры обращение к королю Польши, сказав, что если пожелает он прибыть в страну их, то примут те его, как своего правителя и нарекут его королем Венгрии, почтение должное ему окажут и, преданно служить ему пообещав, верности клятвы принесут, как и положено добропорядочным, покорным подданным. Смиренно они его просили согласие милостиво дать и в Венгрию прибыть скорее, что бы возглавить их народ, от турок подлых и злых спасти, которые набегами грабительскими уже успели им урон огромный нанести.
Когда делегация прибыла в Польшу, король Ланселот и сторонники его приняли прибывших с большим почетом и уважением. Но прежде чем дать им ответ, он приказал представителям трех сословий своего государства к нему прибыть в назначенный день и передал им прошение, представленное ему господами и народом венгерским. Они посоветовали ему принять их предложение и занять столь почетную должность. Более того, они посоветовали ему набрать большое множество вооруженных людей со всей своей земли и взять их с собой, как знак абсолютного стремления помочь венграм против турецких бедуинов* (если перевод слова с французского на английский верен, то это ошибочное название турецких воинов, как бедуины, упорно встречающееся недопонимание, часто использующееся в работах современных западных историков). Он должен, советовали они ему, проявить уважение к благосостоянию венгерского народа и отправиться в Венгрию так скоро, как только он сможет. Ланселот польский король последовал их и так скоро, как только смог отправился в Венгрию в сопровождении большой армии. Там венгерские пфальцграф, воевода и другие господа страны приняли короля с должными почестями и уважением. Он проследовал с ними в город Буда и там, в ходе торжественной церемонии, был коронован и провозглашен королем Венгрии.
Представители трех сословий венгерских присутствовали на коронации, вместе с несколькими знатными господами из Польши (поскольку Ваврен француз, он представляет титулы понятные ему – граф и бароны). Когда же торжественное мероприятие коронации было окончено, новый король собрал большой парламент, на котором присутствовали представители польского дворянства, а также несколько высокопоставленных господ из Валахии. Целью парламента стало желание короля заслушать мнения и провести обсуждения того, как лучше всего в дальнейшем осуществлять сопротивление злотворящим и бесчестным нападкам высокопоставленного турка.
Король был убежден, что злобный турок, именуемый Морадбей, собирал великую силу в землях Турции, Анатолии и Греции, намереваясь сам вторгнуться в земли Валахии и Венгрии и всецело завоевать и покорить их. На том парламенте, вместе с вышеупомянутыми высокопоставленными чинами, новый король принял решение, что соберет он великую силу, какую только сможет набрать в Польше, Венгрии и Валахии, вместе во всех государствах подвластных ему. И дабы поощрить людей своих, да найти способ раздобыть необходимые средства, было решено послать делегацию к священному папе и сообщить ему о превосходном, благом и доблестном намерении нового короля Венгрии, который решил оказать сопротивление и противостоять нападкам высокопоставленного турка, врага всей веры христианской, в защите и укреплении коей желал новый король стать образчиком. Потому просил он помощи покорно и убеждал в намерении сим его поддержать, помогая в том достичь успехов. А для того просил он папу прислать легата, вооруженного знаниями и мудростью, а также индульгенциями частичными и полными и милостью церковной. Но также делегация спешила сообщить, что никогда король их не желал только лишь обороняться от свирепых нападений турка и легиона язычников его, свои владенья всего лишь защищая, но хотел бы он скорее земли все и от дальнейших притязаний защитить и, перейдя сам Дунай реку, желал с турком сразиться.
Одним словом, отобраны послы знатные были для того, что б в Рим отправиться к названному в то время папе Евгению (Евгений IV). Послов он принял с большим почетом, и, выслушав с готовностью все то, что те спешили сообщить, он передал любезно все легатам. После чего священный папа собрал общий совет. На том совете решением единогласным кардиналов и с общего согласия собравшихся легатов, был выбран наиболее почтенный из церковников, достопочтенный и мудрый человек, кардинал Сэнт-Анджело* (Джулиано Чезарини, вероятно имеется в виду замок Святого Ангела в Риме). Он должен был отправиться с послами в Венгрию, с собой взяв индульгенции полные, чтобы воинов ободрить и воодушевить против врага их веры пойти сражаться. Поскольку дело их не требовало отлагательства, все остальные нужды были тут же исполнены, когда легат был полностью готов, снаряженный всем тем, что ему требовалось, отправился он в путь с послами к королю, обратно в Венгрию .
Как только послы Венгрии и кардинал в путь двинулись, то поспешили они что есть мочи к королю, поскольку получали уже ежедневно сообщения, что для выполнения задуманного им, король уже собрал большую армию. Когда же те прибыли в Буду, король, бояре, знать, все собрались, выйдя торжественно навстречу, дабы приветствовать прибывшего кардинала и почесть тому оказать. Так новый кардинал почетно принят был и сразу же тогда отбирать стали искусных проповедников, священников известных, дабы те тут же отправились и стали, проехав по королевствам двум, проповедовать и о крестовом походе предстоящем объявлять. С собой брали они различные индульгенции и прощения милость, которую мог каждый получить, либо участвуя в походе , либо пожертвовав свое добро для дела, с учетом благосостояния дающего. И когда избранные проповедники слово в народ несли о безграничной милости священного их Папы, то смогли так сильно сердца людей затронуть и преданность их вере своей пробудить, что некоторые даже сами желание выказали против турок язычников войной пойти , за собственные траты вооружившись, и свою священную веру христианскую защищать. Другие серебро и золото давали, чтоб воинов для похода нанимать.
Когда же армия была готова и собрана была провизия , что для похода требовалась, отправился король Ланселот в сторону реки Дунай. Там он и его войско, заранее получив благословение и отпущение грехов от кардинала, стали через Дунай реку переправляться и быстро к городу София* продвигаться, где как раз турок прибывал, как сообщили королю (пишет: Souffies). Вперед отправились христиане, пока не натолкнулись на сарацинов грабительские отряды, в тот момент обе стороны поняли, что располагались так близко друг к другу, что им просто ничего уже не оставалось делать, как вступить в схватку. Поскольку у турка была огромная армия и бесчисленное количество людей по сравнению с армией короля, то его войска держались открытых равнин. Королю же посоветовали держаться более узких перевалов, которые больше подходили его сравнительно небольшой армии, так то и сделал. Там, полагаясь на свою бесчисленную армию, турок и напал на них, и состоялась между ними невиданная битва. Из-за такой многочисленности турецких войск, те были зажаты в узких частях переходов, как раз там, где и располагался лагерь христиан, и те – а это сарацины – не могли больше свободно двигаться. Венгры и поляки стали оказывать такое сопротивление, сражаться и рубить турок так рьяно , так озлоблено, как дикие звери, тогда, когда турецкие внешние ряды уже начинали отступать, а отряды тыла продолжали двигаться вперед. Так сарацины были легко повержены, при небольших потерях и незначительном сопротивлении. Высокопоставленный турок позорно бежал, проклиная на чем свет стоял своих богов за такое несчастье, и было то несчастье воистину, поскольку в тот день точно полегло более сорока тысяч турок, а многие были пленены. Остаться живым удалось лишь тем, кто сбежал с поля боя. Христиане же потеряли немного людей, зато в той битве им удалось получить много добра, поскольку им достались все палатки, шатры, провизия, драгоценности и серебро, что турок – который прибыл загруженный доверху добром – принес с собой * (Ваврен, по сути, объединил два события в одно: взятие лагеря Казима паши рядом с городом Ниш и более позднюю битву у перевала Златица, оба сражения он описывает позже во второй раз).
На том самом месте король Ланселот разбил лагерь со всей своей армией, восхваляя и прославляя имя Господа Иисуса Христа за их великую победу. Среди добытого был помимо всего удивительно большой шатер, самый богато украшенный из когда-либо виденных, внутри он был весь украшен темно-красным вельветом. Папский легат и король Венгрии и Польши оставались на поле битвы еще три дня, как и полагается истинными воинам победителям и вели в то время активные обсуждения, решая, стоит ли им начать преследовать турка или же лучше вернуться назад в страну. Тогда пришли они к заключению, должны они вернуться обратно в Венгрию победителями вместе со всеми своим трофеями, решение, которое сослужит им нехорошую службу и станет причиной великого урона христианам, о чем вы узнаете позже. Если бы тогда они перешли горы Пловдив * (пишет: Philipoly) и настойчиво бы решили довести свое дело до конца и одержать полную победу, они бы смогли, несомненно, отвоевать всю Грецию, приложив к тому лишь незначительные усилия, потому как тогда турки трепетали от страха, припоминая последние победы христиан.
Когда же легат и король Венгрии вернулись в буду, легат отслужил мессу в главной церкви, благодаря Господа нашего за величайшую победу, которую он им даровал. Полагалось, что холодная погода тогда вызывала опасения и помешала им перейти горы. Далее в Буде провели всеобщий совет, на котором было решено, что в следующем году король должен будет вновь собрать все силы и по окончании августа переправить свою армию через Дунай и отправиться отвоевывать Грецию. Так порешив, все и оставили короля, который предварительно заставил всех господ пообещать, что как только он призовет их всех в следующем году, они прибудут к нему, и как только все поклялись так и поступить, вернулись они в свои владения. В то время как король и кардинала Чезарини остались в Буде. Как только выдалась возможность, они послали делегацию к священному Папе и правящему императору Константинополя, дабы сообщить им о блестящей победе христиан, узнав о которой те были переполнены радостью.
О том, как император Константинополя и король Венгрии отправили послание его святейшеству папе , дабы сообщить ему о великих победах, что даровал и Господь.
Стр. 115-117
Когда император Константинополя узнал всю правду о положении дел, он присоединился к молодому королю Венгрии и Польши и тоже послал торжественную делегацию к папе римскому, Евгению. Через послов он сообщил ему обо всем, что произошло и что обрадовало столь безмерно весь христианский мир, и настоятельно уверял священного папу поддержать сию кампанию и воззвать к остальным христианским правителям и общинам, Венеции, Генуе, Флоренции и другим. И каждый из тех правителей, сообщали они, должны были снарядить флот из галер и других больших кораблей, дабы охранять проливы Константинополя от атак турок и препятствовать их переправе из Турции или Анатолии в Грецию. Так одержать победу в Греции будет легче.
Папа римский с радостью принял все известия и охотно предпринял все, чтобы выполнить возложенные на него обязательства, сообщая о кампании государям правителям христианским. В частности, он сообщил о предстоящем походе герцогу Филиппу Бургундскому и Брабантскому* (Филиппу Доброму (1419-1467)), который, как ему было известно, был набожным христианином и подобающим правителем, надеясь, что тот охотно согласится сделать все, чтобы помочь христианскому миру. Когда любезный герцог получил новости о кампании, его переполнило стремление снарядить отряд во славу Господа Иисуса Христа и всего христианского мира. Однако, поскольку он не знал точно, как он мог или должен был помогать, но при этом стремился оказать помощь, он отправил от своего двора в Рим рыцаря, господина Конте, брата кардинала Теруан (пишет: De Thereware, Therouanne) и дал тому точные указания о том, что именно то должен был сказать римскому Папе.
Когда господин Конте отправился в Рим, герцог Бургундии пребывал в городе Шалон-сюр-Сон в сопровождении герцога Бурбонского , герцога Савойского, графа Невера и некоторых других графов и баронов. Когда же он там находился, от императора Константинополя к нему прибыл посол по имени Теодор Каристинос (пишет: Crystino, Karystinos), желая встретиться с герцогом, тот принимает посла императора с большими почестями. Этот самый Теодор и передал герцогу рекомендательные письма от своего господина, содержание которых вам предстоит узнать: император, обратившись со всем своим уважением к герцогу, адресуя ему, как полагалось, всевозможные любезности, писал к нему, как самому набожному христианскому правителю, прославившемуся своим неутолимым желанием помогать христианскому миру в борьбе с язычниками. Он сообщал ему, помимо всего, о великих победах, которые валашские войска и король Венгрии смогли одержать над турками, а также поведал он ему и о намерении тех же венгров и влахов отправиться отвоевывать Грецию. Рассказал он ему и о том, как король Венгрии просил его, императора Константинополя, сделать всевозможное, что было в его силах, чтобы защити проливы Константинополя так, чтобы турки не смогли их пересечь и вторгнуться в Грецию. Однако, у императора не было достаточно сил, чтобы противостоять туркам без помощи папы римского, венецианцев и других христианских правителей и народов. Вышеупомянутый Теодор прямо поведал герцогу о тех невзгодах, которые императору приходится переживать, страдая от постоянного натиска турка: «Благороднейший из правителей», обращался к герцогу он, «лишь представьте себе, милостиво, если бы ваши подданные жили в такой нужде и под таким давлением врагов веры вашей, вы бы тоже стали умолять, прося помощи. Так и мы, наше императорское величество, и все наши христианские подданные с нами, все вопиют к вам, как к могущественному правителю, славящемуся своим умением сострадать, прося у вас помощи». Посол обратился к герцогу именно с этими и многочисленными другими благими и сладкими речами, которыми владел умело, желая тронуть сердце герцога жалостью и состраданием.
Тогда же герцог решает удалиться со своим советом и призвать к себе господина Ваврена* (Валеран Де Ваврен, командовавший Бургундской флотилией, посланной охранять проливы), которому была еще раньше поручена охрана посла, и сказал ему: «Спросите легата, как мог бы я оказать им помощь лучше всего, ощутимо помочь императору и его людям. Господин Ваврен спросил посла от имени герцога. Тот ответил, что лучшее, что мог бы сделать герцог, послать императору столько много галер и хорошо вооруженных кораблей, сколько только он сможет, чтобы помочь в охране проливов. Когда господин Ваврен передал полученный ответ герцогу Бургундии, герцог призвал к себе посла и сказал ему, что у него нет галер в его стране. Однако, у него самого имелось три таких судна, построенных в городе Ниш, в Провансе, где у него также был отличный когг и каравелла, что уже неплохо для начала. Обращаясь к послу, герцог добавил: «Не могли бы вы сказать, где бы мы могли достать еще галеры?» На что посол ответил: «Пришлите в Константинополь свою артиллерию, средства и император предоставит вам четыре галеры».
На этом, чувствую, что слишком рискованно было отправлять людей и деньги на такой дальний путь, Ваврен решает наедине переговорить с герцогом (поскольку он сам бывал в Венеции и видел, каким огромным количеством галер владели венецианцы): «Мой господин, в друзьях у вас венецианцы есть, с которыми у вас ежедневно деловые отношения в землях Фландрии. И если вы пошлете к Дожу и Синьории с просьбой дать вам на время четыре галеры для вашего флота, они вам не откажут. Ведь, в конечном счете, флот сей им не меньше в помощь, чем императору. Вы отметите что, когда вы предложили послу три галеры из Ниш, свой большой корабль и каравеллу, посол просил снарядить всего лишь еще четыре галеры в Константинополе. Учитывая это, мой господин, вы сможете принять совет и оговорить те положения, какие вам угодно».
После того герцог передал послу все, что услышал все, что тот желал ему передать, записал себе все, что было предложено, а также и просьбу, которую тот передал ему от императора и добавил, что его главным желанием среди остальных было помочь христианскому миру всем, чем только он мог. После чего он сказал послу, что хочет удалиться на короткое время в свои покои.
Для того, что бы определиться с ответом послу, герцог далее провел ряд советов по вопросу. И далее, без каких-либо отлагательств, он и его совет решили отправить гонца с письмом к Дожу и Синьории, дабы выяснить смогут ли те представить им четыре галеры. Несколькими днями позже, когда герцог и его совет определились с ответом послу. Они снова призвали его к себе. Ответ ему давал сам герцог Филипп.
«Вам известно то», сказал он, «что для того, чтобы помочь миру христианскому, я предложил императору три галеры и галиот , которые снарядил в Провансе, а также большой корабль и каравеллу, которые планировалось изначально отправить в Родос. Ко всему вы просили меня снарядить еще четыре галеры в Константинополе, которые, как говорили вы, мне предоставит император. Однако, насколько мне известно, у венецианцев имеется бесчисленное количество галер и они рады были бы мне угодить, либо за ссуду дав, либо продав мне четыре галеры, которые я снаряжу в Венеции. Так, в целом получится семь галер, галеас, большой корабль и каравелла. Передайте императору, что я пришлю их хорошо вооруженными и оснащенными ему в помощь и в защиту веры христианской. Командовать этим флотом я назначу господина Ваврена, присутствующего с нами, как моего военачальника и генерал-капитана флота на границах Греции и Леванта. Я решаю доверить вам письма, написанные мной императору, которые вы передадите ему от нашего имени.
На том посол оставил герцога Бургундии, крайне обрадованный подобным его ответом. По его отбытии герцог одарил его множеством отменных, ценных даров, так, что посол отбывал в приподнятом настроении, также попрощавшись с господином Вавреном. Далее он поспешил в Константинополь, где сообщил императору обо всем, что смог выполнить и чего смог добиться.
О том, как высокопоставленный турок бежал обратно в Адрианополь после своего поражения.
Страницы с 117-118
Видя, что военная удача отвернулась от него, и что он ничего в то время больше сделать мог, дабы восполнить свои силы, турок решает бежать. Также сделали и все те, кому удалось сбежать с поля боя, они смогли спрятаться в городе Адрианополе в Греции. Потеряв на деле самых лучших и значимых для его армии людей, турок почти потерял рассудок от горя и пребывал в глубокой печали. Как быстро, как только мог, он пересек Рукав Святого Георгия (Дарданеллы) направившись в Турцию и дальше в Анатолию. Там не раз он после созывал совет из мудрых людей своего круга, дабы обсудить то, как можно было восстановить огромные понесенные потери, и признал, что влахам и венграм удалось вместе создать могучую силу, такую, которую стоило бы опасаться на поле боя. Все, кого он собрал, посоветовали ему послать людей к крепости в Никополе и призвать к себе Господаря Валахии, которого он сам заковал в кандалы. Так тот и сделал.
Когда Господарь Валахии прибыл, высокопоставленный турок сообщил ему, что желал установить с ним прочный мир. И если Влад пообещает и даст ему клятву, что ни он, ни его подданные не станут идти войной против него, он со своей стороны пообещает и даст клятву, что отпустит его в его земли, даруя Владиславу всецелую свободу. Он письменно уверил того, что не станет идти войной против него и более того, если тот начнет войну с кем бы то ни было, он предоставит свою на свои средства. Господарь Валахии уже промучился четыре ужасных года в заключении, страдая от боли тоски, он так отчаялся, что думал о том, что избавлением от боли той могла стать только его смерть. Потому он был рад такой возможности и согласился со всеми условиями, которые поставил перед ним турок. Турок же, дабы угодить Господарю Владиславу, дал со своей стороны клятву и письменное заверение, подтверждавшее все, что он пообещал. Так, высокопоставленный турок отправил Господаря Валахии в полной безопасности и в добром здравии в его страну, где Господаря встретили со всеми почестями безмерно обрадованные его возвращением жители Валахии, принявшие его как того правителя, которого безгранично любил его народ.
Однако, когда его люди узнали об условиях его соглашения, где говорилось, что ни их правитель, ни они не должны нападать на высокопоставленного турка в течение его жизни, некоторые были рады таким условиям, другие были разочарованы: одними были молодые, что берут в руки оружие и воюют охотно и с удовольствием, и пожилые и миролюбивые, которым хотелось мира и тишины.
Я расскажу вам больше о Господаре Валахии, когда придет время о нем поведать, а сейчас я расскажу вам о тех людях, которых кардинал легат и король Венгрии послали к нашему Папе в Рим и в Венецию. Они вернулись в Венгрию, привезя с собой новости о том, что папа решил собрать большой флот и что император Константинополя, герцог Бургундии и Венецианцы делают то же самое. Они посылали корабли, чтобы охранять пролив Румынии, известный как Рукав Святого Георгия. Они также представили подробный отчет о том, что наш Священный Папа сказал легату и королю Венгрии в апреле, 1443, и эти новости их знатно ободрили.
Как наш священный папа, король Венгрии и венецианцы решили оказать помощь христианскому миру и привести подкрепление.
Стр. 118-120
С момента победы легат, король Венгрии предпринял все попытки , чтобы выяснить как далеко находился от них высокопоставленный турок Морадбей и чем был занят. И вскоре узнал он о том, как освободил он господаря Валахии, а теперь занят был турок постройкой мощных крепостей по всей своей земле, прося помощи у всех соседних правителей поганых, уверяя их, что смог установить он мир и союз прочный с господарем Валахии и всем его подданными. Намеревался он в Венгрию вторгнуться до конца августа, дабы отомстить им за свое поражение и компенсировать урон и все убытки, что ему пришлось потерпеть от рук венгров.
Легат папы кардинал Чезарини и король Венгрии узнали все новости и собрали представителей трех сословий своих земель и после провели всеобщий совет, решая, что они должны делать, учтя то, что узнали ранее. Королю посоветовали собрать еще больше войск, чем до этого, в Польше, как и в Венгрии, в Валахии и еще в других христианских странах и подведомых ему союзных земель. Тогда же, узнав только, что турок пересек горы, со всеми своими силами должен он отправиться ему навстречу, чтобы сойтись с ним в поединке и не дать вторгнуться на его землю.
Король принял этот совет и тогда отправил он гонцов по всем землям Венгрии, Польши, Валахии и даже Богемии, дабы найти помощь от дружественных ему персон, некоторые из которых смогли оказать помощь.
Однако, когда к господарю Валахии прибыли просить у него помощи, он извинившись сообщил королю и легату, что при все своем желании и вере, он не сможет им помочь ввиду довольно весомых клятв, что дал он турку, пообещав тому никогда не выступать войной против него. Добавил также господарь, что лишь путем такого соглашения удалось ему пленения всех тягот и смерти избежать. Получив такой ответ, кардинал Чезарини, легат священного папы, послал обратно людей к господарю Валахии, чтобы ему особую милость предоставить - освобождение от данных им клятв. Но, несмотря на это, король держал свою армию готовой к встрече с турком, чтобы в момент, когда услышит он лишь о том, что турок приближается, выступить он сможет. Так и прошли август, сентябрь, в конце же октября узнал он, что турок был уже в Пловдиве (пишет: Philopoly) и готов тот был уж горы перейти. Тогда король Венгрии и легат начали выступать со всеми своими многочисленными силами против сарацинов. Две армии двигались навстречу, пока турки не пересекли горы и не расположились на равнине снизу. Король тогда с лагерем из палаток и шатров разместился в лиге от турка. Сам король обосновался в большом шатре, который смогли его войска у турок отвоевать в прошлом году. В то время позвал к себе король своего военного герольда из Венгрии и приказал тому отправляться, одевшись положено своему званию, и сообщить турку, что битва состоится следующим днем.
Герольд попытался отговориться, заявляя, что турки не внемлют рядовым военным и языка он их не знал, они сто раз его убить успеют, пока он сможет добраться до высокопоставленного турка, если такое вообще возможно. На что король ему ответил: «Туда отправиться ты должен. Я верю в то, что Господь оградит тебя». Так, трясясь от страха, герольд военный, одеяния свои надев, на лошадь сел, приказу повинуясь, к турку отправился задание выполнять, что ему поручили.
Однако, не проехал он и пол пути, как наткнулся на нескольких турок, албанцев и славян-отступников. Взяли те его в плен, а поскольку языки Славонии и Венгрии были немного схожими, славяне спросили его, куда он направлялся и чего хотел. Он ответил им, что бы офицером короля Венгрии, который послал его передать сообщение высокопоставленном турку и попросил их провести его к тому. Тут же те доставили его к турку, поприветствовав которого должным образом, герольд обратился к тому с почетом, и передал он турку все то, что велел передать ему кроль Венгрии. Когда же турок надлежащим образом его выслушал, то ответил ему, что именно затем он и покинул свои владения, дабы сразиться с его королем, затем и горы пересек, и что король герольда получит того, чего хочет следующим днем.
Когда герольд получил ответ, он вернулся в целости, чтобы передать все легату и королю Венгрии и лично засвидетельствовать стремление турка завтрашнего дня выступить против них в бой. Тогда легат и король Венгрии тут же передали остальным правителям и главнокомандующим своей армии исповедоваться грядущей ночью и очистить совесть свою. А на рассвете легат отслужит литургию в большом шатре, когда, собравшись, все будут готовы к битве, он отпустит сразу всем грехи. Итак, согласно чину, каждый исповедался и совесть свою очистил перед боем, а кардинал отслужил мессу, а когда все войска были готовы к бою, он даровал им всеобщее прощение и отпустил их грехи. После этого моральный дух воинов заметно приподнялся и силы возросли. Повеселили все заметно и долг свой в бою с врагом выполнить были готовы.
Турок высокопоставленный выстроил свою армию в три ряда, король их сделал то же самое. Крест, что нес легат перед собой , он установил, в то время как король знамя свое развернул и против турок батальоны разместил свои Христа во имя. Столкнулись армии одна с другой и покуда те сражались, долгое время сказать нельзя было, кто побеждает. Но христианские войска тогда такую доблесть показали, хоть численность их была куда меньше, чем та у турок, с помощью господа нашего Иисуса Христа им удалось обратить турок в бегство. Высокопоставленный турок бежал в горы и все те, кому удалось сбежать с поля боя, за ним последовали. Рыцари доблестные говорили, что больше чем тридцать тысяч сарацинов тогда в сражении пали, то, не считая тех, кто в плен попал. И состоялась битва та в ноябре 1443. Христиане тогда безмерно ликовали от сей ошеломительной победы, что Бог им даровал, и посему смогли они так много в ходе той битвы получить *. (Данный отрывок книги описывает победу венгров над Казим пашой рядом с городом Ниш).
На следующий день кардинал снова отслужил мессу, и всем было тогда поручено Бога благодарить за их блистательный успех. В ходе совет со своими баронами король принял решение сняться с лагеря следующим днем, чтобы перейти через горы и довести свою победу до конца. Они были уверены, что если смогут горы пересечь, смогут они всю Грецию отвоевать еще до того, когда турок вновь армию большую соберет. Однако, пока турок те горы обратно пересекал, он приказал крестьянам, живущим на пути том, деревья повалить, да столько, сколько смогут, так чтобы проходы так перегородить деревьями поваленными и камнями, что венграм неимоверных сил придется приложить, их пересекая. И так крестьяне стали выполнять с рвением турка приказ, все силы к тому прилагая.
Как наш священный папа, король Венгрии и венецианцы решили оказать помощь христианскому миру и привести подкрепление
Стр. 120-123
Так легат, король и вся армия христиан отправились дальше, пересекать горы, но поваленные деревья, камни и остальные преграды, что турки учинили на их пути, заметно замедлили их переход. Но ко всему госпожа фортуна, что до этого времени была так добра к христианам, теперь же отвернулась от них. Сильные холода с ветрами и заморозками установились тогда в горах, и на протяжении трех дней шел такой сильный снег, что ни легат, ни король, ни остальные господа не знали, что посоветовать или как им было лучше поступить в такой ситуации. Не знали они, двигаться ли им дальше или вернуться. Те люди и лошади, что оставались без крова, погибали от тягот и холода. Посему, поразмыслив, легат, король и другие господа приняли, в конце концов, решение отступить перед лицом таких преград и послали вперед людей пеших, дабы исследовали они дороги. Но, несмотря на то, как бы мудро они не поступали в той ситуации, больше половины их людей и, по меньшей мере, треть лошадей пали до того, как они смогли уйти от той опасности. Казалось чудом Божьим то, что кому-то выжить удалось. А те из христиан, кто пал тогда в такой нужде, тем довелось пережить всю боль, страдания все, лишенья. Но пути Господни неисповедимы, чрез испытания их веры и их воли, через страдания такие и мученическую смерть, дарует павшим Он райские кущи*. (Здесь автор описывает сражение при перевале Златица).
Легат, король и все, кто выжил, вернулись в Венгрию, прибыли в Буду они, испытывая смешанные чувства: одно из них - восторг и радость от победы, что одержать над турками им удалось, другое же - скорбь по друзьям, что мученически пали средь льда и снега. По возвращении, легат, король и представители всех сословий его земель собрались на советах общих, чтоб обсудить сложившиеся дела. И, наконец, они решили, что легат, кардинал Сант-Анджело, должен покинуть двор короля Венгрии и отправится к священному папе и везде, где будет проезжать он, станет рассказывать легат о блестящей победе, что ему и кролю удалось одержать над турками. Однако, при том должен он был умалчивать о потерях, что понесли христианские войска в горах и опровергать любые заявления о том.
* * *
(Данный отрывок пропущен в переводе, представленном в данном издании. В этой части Ваверн вставляет отчеты о походе Жоффруа де Туаси, в которых он участвовал в поддержку рыцарей Св. Иоанна на Родос против мамлюков летом 1444).
* * *
Теперь поговорим о флоте папы римского под командованием его племенника, кардинала Венеции * (Кардинал Кондульмер \ Condulmer, племянник папы Евгения IV); о флоте герцога бургундского, который возглавлял его военачальник господин Ваврен; и наконец-то о венецианском флоте под командованием сэра Петро Лоредан* (пишет: Pierre Leuridan, Pietro Loredan). Поскольку их галеры были готовы до того, как были подготовлены галеры господина Ваврена, кардинал и сэр Петро Лоредан покинули порт Вены 22 июля 1443 года* (*на деле 1444), господин Ваврен отправился примерно в конце этого же месяца. Они плыли до тех пор, пока не достигли порта Thenedon* (остров Tenedos, расположенный при подходе к Дарданеллам с стороны Эгейского моря), морской порт, где высаживались греческие правители, когда шли на осаду Трои.
Когда господин Ваврен узнал, что то был именно тот самый порт, где высаживались греки, то он спросил у местных жителей далеко ли было до места, где располагался великий город Троя. На что ему ответили, что он не может пройти через проливы, не проходя через порт Дарданелл, который как раз таки и был основной гаванью великой Трои и как раз тем самым местом, где в свое время высадились греки. В то время когда он спрашивал о том местных жителей, рядом с ним были сэр Пьетре Вас* (Автор пишет имя постоянно по-разному) и сэр Гавейн Кьере , поскольку если турки были в том порту, то в этом случае Ваврен намеревался сойти на берег и с ними разделаться* (Тогда бытовало мнение, что турки были потомками троянцев. Так, желая высадиться в Дарданеллах , Де Ваврен надеялся уподобить свою высадку на берег, высадке греков в троянской войне). Так ему и посоветовали сначала сойти на берег в порту Дарданелл*, только если такое представлялось возможным (Чанаккале).
Тогда на второй день после их прибытия в порт Тенедос поднялся попутный ветер, и они решили тогда направиться через проливы, ведущие в Константинополь, и плыли до тех пор, пока они не достигли порта Дарданелл, где и сбросили якорь. Там они заметили нескольких турок, приближавшихся к ним, кто пешими, а кто верхом. Господин Ваврен отдал приказ подплывать ближе к берегу и готовиться сходить на берег. Но вскоре стал подниматься ветер, погода становилась все пасмурней, все потемнело, и тогда капитаны галер и матросы стали советовать не подплывать близко к берегу, ведь если начнется шторм, тогда ветер прибьет галеры к берегу, те сядут на мель, тогда для них галеры будут потеряны. По этой причине они были вынуждены спустить на воду лодки с галер и тем самым высаживаться поэтапно.
В тот день знамя герцога Бургундии нес сэр Гавейн Кьере, всем было велено держаться строго строя и знамени. С ними тогда в одной из галер господина Ваврена был джентльмен из Венеции по имени сэр Кристоферо Коко (пишет: Cristofle, факт. Cristofero Cocco), родственник Дожа Венеции. Дож попросил господина Ваврена взять того с собой на галеры и доставить в Константинополь. Сэр Кристоферо спросил господина Ваврена, мог ли он высадиться вместе с остальными на берег и попросил его возвести его в рыцари, на что тот дал свое согласие.
Когда все те, кого выбрали для кампании, высадились на берег, турецкая пехота стала на них надвигаться, желая вступить в бой, и стрелять по христианским войскам из луков.
Десять лучников, шесть человек с ручными кулевринами и где-то дюжина остальных людей с галер выстроились в строй и следовали приказу не выступать вперед по одиночке. Однако, английский лучник – находившийся под командованием сэра Петре Васта – попытался произвести на остальных впечатление и покинул свое положение в военном строе и прошел дальше других лучников. Остальные же лучники уступать ему и не думали и желали показать, что были не менее смелыми, чем он, стали они тогда выходить из строя, которого им приказано было держаться, и продвигаться вперед, дабы не уступать. Когда турки увидели, что те беспорядочно двигаются на них, то стали делать вид, что убегают. Тогда лучники и другие воины стали их преследовать, пока турецкий субаши, который был неподалеку от пехоты, верхом и в сопровождении и еще от шестнадцати до двадцати всадников не отрезал им путь, встав между христианскими лучниками, преследовавшими турецкую пехоту, и людьми в строю, охранявшими знамя. Среди них был и сам господин Ваврен, назначивший вышеупомянутого Кристоферо Коко рыцарем (пишет: Cristofle Cocq). Они тут же отправились на подмогу своим людям. Лучники и другие войска галер проявили себя так доблестно, со столь скорой и эффективной помощью, что им оказали остальные воины, что смогли обратить турок, как пехоту, так и кавалерию, в бегство. На поле боя остались лежать двое мертвых турка, вместе с двумя воинами с венецианских галер, вооруженными лишь щитами. Как они позже узнали, несколько турок были ранены. Ко всему, тридцать из наших лучников были также ранены, камзолы их были порваны турецкими стрелами, но им удалось отнять пять копий у турецкой кавалерии, копья те не были не длинными, ни толстыми, имели железные наконечники очень плохого качества.
Тогда турки отступили, а христиански войска вернулись обратно на свои галеры. На следующий день дул попутный ветер и они покинули порт Дарданелл, плывя так хорошо, что на четвертый день он достигли Галлиполи. Там увидели они венецианский флот и фот священного папы в порту называемом (пишет: Lapso) Лапсеки, напротив города Галлиполи на турецком берегу. Когда они увидели приближающегося на своих весельных галерах Ваврена, они вышли встретить его и поприветствовать друг друга. Там же кардинал – у которого был жар и который был сильно болен - и господин Ваврен приняли решение отправится в Константинополь, дабы встретиться с императором. Однако, они договорились взять с собой лишь по две галеры. Остальные же должны были остаться и нести охрану перед Галлиполи. Господин Ваврен назначил сэра Петре Васта командующим двумя галерами, которые Ваврен намеревался оставить. Когда наши господа прибыли в Константинополь, император принял их с большим радушием.
Как король Венгрии был удивлен, не получив никаких новостей от кардинала Сэнт-Анджело.
Страницы 123-125
А сейчас время поговорить о короле Венгрии и кардинале Сэнт-Анджело, который, как я рассказывал раньше, отправился к нашему священному папе римскому в поисках помощи и поддержки. Король Венгрии так и не получал новостей ни от кардинала, ни от флота, который оснащался в Венеции, потому был в ужасе, боясь, что вся его армия будет разгромлена и что с тех сторон помощи ему ждать не придется. Тем временем турок от генуэзцев уже знал все о флоте, что собирался в Венеции, и это сильно его напугало. Тогда пустил он слух по Венгрии о том, что флот тот уничтожен был и что наш священный папа и венецианцы не смогли придти к единому соглашению. Слух этот вверг короля Венгрии в полное замешательство. Как только турок смог слух такой по всей стране распространить, отправил он посла к самому королю Венгрии, дабы заключить с тем прочный мир.
Когда же король Венгрии так и не получил никаких вестей от кардинала Сэнт-Анджело и учтя слухи о том, что его землям не видать помощи извне от других христиан за морем, созвал король тогда совет. На том совете было принято решение заключить соглашение с высокопоставленным турком на том условии, что этот турок уступит королю Венгрии несколько крепостей и перевалов, расположенных на Дунае. Турок принял такое условие, так и был мир между ними заключен и подкреплен их клятвами и подписями. Сразу же , после того , как соглашение между королем Венгрии и высокопоставленным турком было заключено и заверено с обеих сторон, из Рима в Венгрию вернулся кардинал Чезарини и был крайне возмущено новостью о состоявшемся мире. Он сделал серьезный выговор королю и каждому из его совета, заявив, что подобный мир не может быть и не должен быть заключен без позволения на то священного папы. Однако, король Венгрии и господа его двора защищались от выдвинутых обвинений, заявляя, что виноваты были не они, асам кардинал. Они ведь не получали от него никаких новостей, а как раз в то время по всей Венгрии прошелся слух, что священный папа и венецианцы не смогли договориться. Сам кардинал слишком мешкал с тем, чтобы сообщить королю Венгрии о том, как хотел бы поступить в этой ситуации священный папа. Более того, учитывая большие потери людей и лошадей, что они понесли в прошлом году, о чем рассказывалось ранее, если бы турки на них напали , у них не хватило сил отразить их нападение, не хватило бы сил им противостоять. Подобные условия и вынудили их заключить мир, особенно предложенный им, в любом случае такой мир, как они считали, был достижением, потому как им удалось получить обратно некоторые крепости и перевалы вдоль Дуная.
Но, несмотря на это и, несмотря, на все остальное, что венгры могли ему сказать в свое оправдание, кардинал Чезарини был возмущен подобным миром, что они заключили с турками. Он снова и снова им повторял, что мир был недействителен, учитывая, что священный папа не давал на него согласия и что мир такой нельзя заключить без его разрешения и до того, как он предоставит для его заключения все права. Он признал мир недействительным и заявил, что полномочиями, которыми наделил его священный папа, он снимает с них все обязательства соблюдать это мир, соблюдать который они поклялись именем Господа. Так, приказал он им, от имени священного папы, считать их соглашение с турками недействительным. Он сказал им: «Вы и правда верите в то, что у турка есть достаточно сил противостоять вам в битве, стал бы он тогда приходить к вам с предложением мира и даже сдавать им свои крепости? Никогда! Наш священный папа слышал от генуэзских и венецианских купцов, что турок пребывал в столь жалком положении и что он столько много потерял в битвах с вами и другими, что он в растерянности и не знает, как пополнить вои ряды. Настало время отвоевать Грецию, либо сейчас, либо никогда!». Он добавил, что флоты нашего священного папы и герцога Бургундии, а также Венеции были уже в Константинополе, охраняя проливы. Кардинал Чезарини так горячо проповедовал и излагал свои речи в венгерских землях, что сумел убедить короля и его господ нарушить заключенный с турками мир.
Кардинал даровал им освобождение от их клятв и обещаний. Король разослал письма по всему венгерскому королевству, в Польшу и Богемию, призывая их собрать армии и тут же прибыть во все оружии. Он сообщил им о намерении священного папы и что то было его желание по Божьей воле, отвоевать всю Грецию, поскольку у турка тогда не хватит сил достойно бороться. Король приложил все усилия, чтобы собрать столько много войск, сколько только смог. Он отправил людей к Господарю Валахии, который согласился предоставить ему некоторое количество валашских воинов для сопровождения короля, но заявил, что сам лично принимать участие в битве не станет.
Эта армия была готова к осени, точнее после августа. Кардинал Чезарини опасался, что новости о заключенном мире достигнут Константинополя и привлечь внимание нашего христианского флота, что пришвартовался там. Он боялся, что если им о мире сообщат, они вернуться каждый в свою страну. Потому об этом он особливо позаботился. Он отыскал трех человек, что говорили на турецком, одел их в турецкие одежды и отправил их в Константинополь тремя разными путями, так, чтобы если одного поймают, другим все же удастся добраться и донести сообщение тем, кому надо. Каждому из них он дал письма, адресованные христианам, что охраняли проливы моря, в письмах он сообщал, что король Венгрии скоро прибудет в Грецию со всей своей армией; и если , каким-то случаем, до них дойдут слухи о мире между королем Венгрии и турком, они должны были не верить им, поскольку слухи те не что иное, как уловка турок, хитрость.
А теперь мы оставим короля Венгрии и кардинала Чезарини на некоторое время, и я расскажу вам о флоте под командованием кардинала Венеции и господина Ваврена. Они были на пути к императору в Константинополь, где получили указания охранять проливы Константинополя.
Распоряжения, которые император, кардинал Венеции и господин Ваврен дали охранять проливы Константинополя и Черное море.
Стр. 125-127
Были отданы указания, чтобы галеры нашего священного папы и галеры Венеции, вместе с двумя галерами герцога Бургундии, охраняли пролив Галлиполи, который служил туркам основной точкой пересечения их судов. Господин Ваврен со всеми галерами, что король Венгрии снарядил и выслал, должен был охранять территории между Константинополем и Черным морем. Сразу же после того, как они заняли все свои позиции, прибыли турки и дали сигнал, что хотели бы говорить с людьми на галерах. Господин Ваврен был против такого, говоря, что турки были самыми настоящими лжецами и при помощи такой уловки они хотели просто осмотреть их галеры, их флот и узнать то, как был тот слажен и как управлялся. Однако, рагузанский капитан с галер короля Венгрии сообщил господину Ваврену, что не случится ничего дурного, если они выслушают то, что турки им желали сказать. Галеры, кроме того, были в отличном состоянии и ничего кроме как хорошего впечатления о себе они оставить не могли.
Двух турок пустили в сопровождении для безопасности, чтобы те могли переговорить с господином Вавреном. Как только турки прибыли, они тут же стали спрашивать, кому принадлежали галеры и чьи были люди на них, кто их послал сюда. Когда они услышали, что галеры принадлежали герцогу Бургундии, то ответили, что не воюют они с герцогом, так почему же, спрашивали они, то прислал своих людей, чтобы сражаться сними. На что они получили ответ: «Мы здесь по повелению нашего священного папы, который послал свой флот сюда в проливы, дабы оказать помощь королю Венгрии». Услышав то, они тут же возразили, сообщая, что их повелитель турок заключил прочный мир с королем Венгрии и что они могут это подтвердить, предъявив неоспоримое доказательство - его же собственную печать на договоре том. После этого они еще несколько раз предлагали пройти и принести с собой договор, упрашивая людей с галер взглянуть на него.
Венгерский капитан посоветовал господину Ваврену позволить тем отправиться и принести документы, содержащие договор, добавив, что охотно бы сам на них взглянул. Так, их просьбу удовлетворили, а они вернулись в свою крепость, расположенную на реке Легро (Legro). Сразу же после того они вернулись, принеся с собой договор, заключенный между высокопоставленным турком и королем Венгрии. Подробно изучив весь договор, капитан с галер пришел к выводу, что договор и вправду был заключен, и причин развертывать военные действия не было. Однако, о таком решении он туркам не сказал и даже вида не показал, что желает положить конец их вражде.
Тем временем турки уже показали договор и христианам с флота в Галлиполи. Господину Ваврену посоветовали отправляться в Константинополь и предупредить императора, а также кардинала Венеции, легата папского флота, о таких новостях. Когда он достиг порта в Константинополе, одна из галер Галлиполи была уже там с теми же новостями.
Когда господин Ваврен встретился с кардиналом Венеции, то нашел того в обескураженном состоянии, потрясенного новостями о договоре. Однако, когда все были в Константинополе, туда прибыл один из трех посланников из Венеции и передал письма от Кардинала Чезарини. После должных приветствий в письмах тех сообщалось вкратце, что если услышат они новость о мире между королем Венгрии и турком, не должны они верить ни слову. Вместо этого знать они должны, что в октябре выдвинется король Венгрии вперед со своей могучей армией, пересечет он Дунай и направится в Грецию, которую намерен отвоевать. Тем временем они должны были держаться близ проливов и внимательно охранять их, дабы не дать туркам их пересечь.
Каждый был рад услышать такие новости, потому как ранее они не знали, что и делать – оставаться или покинуть позиции – но теперь письма эти предали им уверенности. Был отдан всем приказ возвращаться на свои позиции в проливы. Кардинал послал галеру, что принесла ему новости о договоре, обратно к флоту в Галлиполи, чтобы сообщить остальным о том, что им удалось узнать из писем из Венгрии, умоляя их во имя Господа продолжить плотно охранять проливы. Господин Ваврен отправился обратно к своим людям, которые ждали его у прохода в Черное море. Он сообщил им новости из Венгрии, что переполнили их радостью.
Вскоре после этого, генуэзские купцы сообщили христианам, что высокопоставленный турок уже успел узнать, что король Венгрии нарушил их договор, и что собирал уже великое множество людей, которых только мог найти, готовясь пересечь проливы Константинополя из Турции в Грецию. Господин Ваврен и капитан венгерских галер узнали также, что турок собирался пересечь там, где они расположились, поскольку флот Галлиполи был слишком мощным, там было больше 20 галер. А также слышали они, что генуэзцы намеривались сделать все, что могли, дабы помочь турку * (Турецко-генуэзский союз, датируемый 1350 годами. См. вступление к Crusade of Varna 1444-1445). И как вы далее узнаете, это окажется правдой, потому как под предлогом того, что генуэзцы отправляются рыбачить, они смогут переправить два больших судна туркам, которые тогда расположились в только что построенном замке *, рядом с проливами на реке, что течет там (Предположительно, речь идет о крепости Анадолухисар, расположенной на азиатском части, на берегу Босфора, в самом узком участке).
Господин Ваврен и венгры не обратили никакого внимания на это, потому как генуэзцы притворялись дружественными силами. Когда те возвращались из Турции в Константинополь и проходили через христианский флот, то сообщали им они лишь только выдумки и ложь сплошную.
Тем временем несколько венецианцев переправились в сторону Турции, притворившись генуэзцами. Вернувшись он сообщили, что у нового замка видели они 20 или больше больших лодок, их корпуса были хорошо смазаны, а сами лодки были оснащенных веслами и другими приспособлениями. генуэзцы доставили лодки тем туркам, а там временем высокопоставленный турок Моратбей (пишет: Moratbey) отправил послание через этих же генуэзцев Халилу (пишет: Chailly), паше* (высокопоставленный визирь Халил Паша) и опекуну его сына Мехмеда* (пишет: Machometbey, Мехмед II, которому Мурад уступит свои полномочия в августе 1444). Он приказал тому прибыть так скоро, как только можно и привезти с собой самую большую армию, что тот только сможет собрать в Греции, на ближайшее побережье у проливов Константинополя, напротив нового замка, а также приказал тому доставить столько бомбард и пушек, сколько тот сможет. В тот день, когда он прибудет, он будет там с частью своей армии.
Как турок пересек проливы Черного моря со всей своей армией до того, как наши галеры смогли нанести ему какой-либо вред.
Страницы 127-129
Когда же господин Ваврен и капитан венгерских галер услышали такие новости, отправились они вместе со всеми своими галерами исследовать проливы от Константинополя до Черного моря, дабы выяснить что они могли сделать, чтобы помешать турку пересечь проливы. Они заметили, что проход там был так узок, что стреляя из кулеврины с одного берега можно было попасть ядром на другой, как со стороны Турции в сторону Греции, так и наоборот, а еще, что когда днем турки стреляют из пушки, то ядра их пролетают над галерами. Учтя все это, они вместе пришли к заключению, что если турок будет на турецком побережье со своими войсками, а его капитан Халил паша будет на противоположной стороне со всеми своими пушками и артиллерией, тогда будет невозможным ни продолжать пребывание в этом проливе, ни препятствовать прохождению турок через него.
Более того, Черное море имеет лишь один проход, а значит все, что входит в его границы, море через тот же проход. Все крупные реки мира, что впадают в море, имеют такое сильное течение в проливах, что галера может плыть против течения лишь с веслами и то с большим трудом. И тогда решают они послать сэра Гавейна Кьере, господина Древеса (Dreves) и Жана Баярда * (Jehan Bayart, написание имени Де Вавреном непостоянно), казначея флота, к императору, дабы сообщить ему, что им одним не удастся предотвратить переход турка через пролив, пока турецкие войска будут занимать оба побережья Турции и Греции.
Потому он, император, должен был во имя Господа собрать все свои войска, чтобы сразиться с турком, который двигался к побережью Греции. Со своей стороны господин Ваврен предлагал сойти на берег с галер со всеми своими людьми и первым вступить в бой с турком. В то же время они дали указание кардиналу Венеции, который был в Константинополе, сделать все, что было в его силах, дабы побудить императора выполнить все то, о чем его просили, и без промедления отправить людей Греции вступить в бой с турками, Халил пашой, который приближался со своей мощной армией, желая присоединиться к войску турка.
Когда император узнал обо всем, что происходит, он ответил следующее: «Мне подвластен лишь город Константинополь с его немногочисленными жителями. Если пошлю их я на битву, то, знаю я, не будет у них достаточно сил для сражения с турками. А я не хочу подвергать себя и свой город опасности, не хочу, чтобы он превратился в руины, поскольку если туркам удастся отвоевать Константинополь, турки легко завоюют всю греческую империю. Делайте все, что только сможете, а когда тот турок прибудет, я пошлю вам в помощь две галеры». На что господин Древес и господин Жан Бая?рд ответили: «Пока турок будет занимать оба побережья, галеры не смогут держать свои позиции в проливах». Но, несмотря на это, делегаты так и не смогли добиться от императора никакого другого ответа. Они передали все господам, которые послали их к императору, тогда все они решили приложить все свои усилия, насколько им позволит того Господь Иисус Христос. Как раньше говорилось, турки охотно пользовались помощью генуэзцев. Одной ночью они нашли способ переправить некоторые из своих сил через проливы ниже Галлиполи до того, как наши люди в галерах смогли понять, что произошло. Высокопоставленному турку посоветовали пересечь проливы Константинополя у Новой крепости.
Примерно 15 октября 1444 Халил паша занял правый берег моря - то есть греческую сторону – со всей своей греческой армией, что составляла семь или восемь тысяч турок. Они стали стрелять по галерам из пушек и кулеврин, которые генуэзцы из Пера им доставили. Когда командиры с галер увидели, как те снуют туда -сюда средь турок, то тоже стали стрелять в ответ, но выходило только хуже, потому как турки были на суше и могли укрыться, а галеры нет.
Наутро следующего дня высокопоставленный турок выступил на турецкое побережье с тремя или четырьмя тысячами войск, расположившись в темно-красном шатре на берегу пролива, вниз от Новой крепости по направлению Черному морю. Как только он расположился, за ним с гор спустились пять или шесть верблюдов, украшенных все в красное и груженных, как нам известно, металлом, из которого в ту же ночь турки выплавили пушку и бомбарды. А следующим утром они уже стреляли из них по нашим галерам. Наши люди вскоре заметили, что турки высаживали в лодки, которые они получили от генуэзцев, своих людей
Тогда снялись они с якорей и направились к ним, чтобы расположить свои галеры так, чтобы преградить им путь. Однако, как только галеры стали приближаться, турки отступили на берег, кто с турецкой, а кто с греческой стороны, где и смогли укрыться и начать защищаться, стреляя из всевозможных оружий, что были в их досягаемости. Галеры были не готовы вступить в бой с такого расстояния от суши и потому вернулись обратно и снова вынуждены были сбросить якоря, поскольку сила течения была такой сильной, что было невозможно оставаться на своих позициях, лишь гребя. Как только турки увидели, что те снова сбросили якоря, они снова начали пересекать пролив, и снова команды с галер были вынуждены сниматься с якоря и отправляться вслед за турками. Однако, из-за людей, что охраняли берег, те не могли причинить туркам какого-либо вреда.
На закате случилось так, что со стороны черного моря стал приближаться сильный шторм и буря, а течение стало таким сильным, что людям с галер не хватало сил грести, чтобы вступить в бой с врагом. Так той ночью множество турок смогли высадиться на лодки выше по течению, которые и переправили их на берег Греции. Та буря и шторм, будто происки самого дьявола, так неистовали, что галерам сложно было оставаться на позициях даже со спущенными на воду якорями. Потому, когда турки увидели, что шторм тот был им на руку, восприняли они это как подарок их богов. Они расположили свои бомбарды и пушки на обоих берегах, стреляя в галеры и причиняя тем сильный урон. От выстрелов таких в галерах были либо пробрешины, либо трещины, некоторые члены экипажа погибли или были ранены.
Император Константинополя послал две галеры, которые расположились за галерами Бургундии и Венгрии, но будто по какому-то чудесному случаю, ядра турецкой пушки перелетали бургундские судна и попадали как раз таки в те галеры, что принадлежали императору, повреждая те больше остальных. Турок нацелил на галеры большую бомбарду, которая стреляла ядром диаметром, по меньшей мере, в 40 дюймов (приблизительно 101.6 см). Турок выстрелил три раза и все три раза ядра пролетали мимо галер, приводя в ужас всех, кто был на них, но с помощью Господа, бомбарда разорвалась, стреляя третий раз, и не успела повредить ни одного христианина. Если бы такое ядро попало в галеру, тогда бы, ко всему добавить и ненастную погоду, быстрое течение и дьявольские происки, галера бы оказалась на дне моря.
Так туркам, чтобы пересечь пролив, понадобилось два дня и две ночи, если бы галеры смогли бы проплыть вверх по течению, те могли переправлять и целую неделю.
Пока наши галеры стояли, спустив якоря, из-за набережного укрепления показался турок с поднятым вверх на конце копья белым знаменем, знак, который по их традиции гарантирует безопасность и указывает на желание переговорить с другой стороной. Господину Ваврену посоветовали поднять такое же знамя на своей галере, тогда турок подплыл к ним на лодке, дабы говорить с господином Вавреном в безопасности. И вот что он сказал: «Король Венгрии и венгры нарушили свою клятву и лжесвидетельствовали. Мордатбей намерен идти на них войной». И похлопав рукой по эфесу меча, турок добавил: «Но со своим мечом мы будем непобедимы». На том и удалился.
Итак, как вы узнали, поганые пересекли пролив из Турции в Грецию. Воистину, на галерах невозможно охранять проливы, пока не контролируешь одно из побережий.
Текст переведен по изданию: The Crusade of Varna 1443-45. Aldershot. 2006
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
 © перевод с англ. - Климович Е. С. 2014
 © дизайн - Войтехович А. 2001


ANCIENNES CHRONIQUES D'ANGLETERRE
Как турок направился в Адрианополь после того, как пересек пролив, дабы там ждать короля Венгрии и его армии.


Когда турок и его армия пересекли проливы ниже Галлиполи, рядом с новой крепостью, отправился он далее, чтобы сразиться с королем Венгрии. С собой он взял всех греков, христиан, не только сарацинов, все безоружные и не было им счета. По меньшей мере, так рассказывали те, кто видел их. Однако, армия короля Венгрии не была готова так рано, как ожидал сам король, и в его распоряжении была лишь половина армии из той, на которую он рассчитывал. А все потому, что немецкий император Фридрих * решил пойти войной на венгров потому, что те избрали, как рассказывалось ранее, смелого короля Польши своим правителям (Фридрих IV, король Германии (1440-93); в качестве Фридрих III, священного римского императора (1452-93)). У императора же в неволе был настоящий король Венгрии* , которого тот отказался отпускать обратно в свою страну, когда его о том просили венгры (Ладислав V «Постум» король Венгрии (1440-57) и Богемии (1453-57), сын короля Альбрехта II (1437-39) и королевы Елизаветы (Эржебет) (1442). Сразу же после его коронации в 1440, юный Ладислав был передан под попечительство его троюродного брата Фридриха IV).
Так король Венгрии не пересек Дунай до октября, но даже тогда его армия была все еще небольшой, поскольку ему пришлось оставлять гарнизоны войск, чтобы противостоять немецким войскам. И вышло так, что было с ним всего лишь восемь тысяч человек, венгров, поляков, влахов. В то время как у турка было достаточно времени в Адрианополе, чтобы собрать больше своих людей. Когда он вошел в Грецию, король Венгрии и следовал вдоль берега Черного моря, отвоевывая города и крепости, пока не прибыл в порт под названием Варна, там, в века давно ушедшие, находился порт и крепость. То был превосходный порт на Черном море, но к этому времени ничего от него не осталось, кроме древних стен. И именно там турок со всей своей армией встретил короля, чтобы сразиться с ним.
В первую ночь, когда король Венгрии и его люди разбили лагерь при Варне, они увидели большие костры на горе в нескольких местах. Король спросил, что за костры то были, и некоторые греки христиане ему ответили, что то могли быть костры крестьян, сжигающих сухую траву, что новая лучше росла весной. Однако, Янош Хуньяди* (пишет: Johannes Hoignacq) Венгрии воевода сказал королю: «Ваше величество, не верьте мне больше никогда, если не так то будет, но говорю я вам, то турки к вам идут на битву». После чего он сел на лошадь и отправился правду узнать. Он ехал до тех пор, пока отчетливо не услышал звук барабанов, тогда вернулся он и сообщил кардиналу и королю, что могут те быть уверены, что то были турки и что завтра начнут они сражение.
Услышав это, король и кардинал сообщили своим войскам о том, что все верующие христиане должны исповедаться и очистить свою совесть. С утра алтари будут покрыты и подготовлены к предстоящей мессе, чтобы нести слово Господнее тем, кто готов его принять.
Как было сказано, так и поступили. И тогда, когда литургию отслужили, все вооружились и подготовились к битве. Разведчики короля отправились вверх в горы, дабы выяснить, где расположились турки и когда те собирались напасть. Некоторые из них вернулись обратно сразу же, сообщив королю о том, что не заметили ни знака того, что турок намеревался двинуться с того места, где разбил лагерь. Потому король Венгрии пытался продумать, как пересечь самому горы и напасть на сарацинов. Однако, остальные полагали, что королю с войсками лучше оставаться на месте и дождаться турок. Причиной решения такого стало то, что Варна находилась в долине и турок не смог бы спустится с гор нигде кроме как через узкие проходы, а особенно по широкому проложенному пути, по которому в ушедшие года повозки возили товары из порта и обратно.
А поскольку король узнал от своих разведчиков, что пока турки идти в битву не собирались, он позволил всем попить и потрапезничать тем, что у ни было, поскольку был уже почти полдень, до дня святого Мартина * (11 ноября. Битва состоялась 10 ноября).
Двумя часами позже вернулись с гор еще несколько разведчиков короля и сообщили ему, что турок двигается к ним с тремя отрядами, один верхом, других два пешие, чтобы сразиться с войсками короля. Тогда королю Венгрии посоветовали разбить войска на три отряда тоже. Воевода Венгрии, которого прозвали Белым рыцарем, был в авангарде и выделен был для охраны широкого пути, что в порт с гор шел. Тогда же стал он класть посреди той дорого камни и хворост.
Король и кардинал возглавили второй отряд, а два знатных польских господина командовали третьим, что был в качестве арьергарда.
Высокопоставленный же турок, как все узнали позже, доверил свой авангард сарацину по имени Караджабей* (пишет: Caraiabay , фактически Karaca Bey) - то значило командующий войском или армией – которому он передал командование над всеми, кто был верхом. Турок лично участвовал в сражении со своими пешими янычарами. Все состояли из отступников христиан и рабов, все они были стрелки, все в белых головных уборах. Турок по имени Балтаоглу (пишет: Baltaugly, фактически Baltaoglu) командовал третьим отрядом, что был их арьергардом. Третий отряд их состоял из греков, турок и христиан, в целом, внушительное то ядро отряда было.
Как венгры и турки стянулись к Варне.
Страницы 131-133
Битва проходила следующим образом. Караджабей командовала отрядом кавалерии из почти тридцати тысяч человек. Когда он поднялся на гору и увидел, что армия короля Венгрии был настолько мала, он задержался немного, оценивая его незначительные силы, затем, пришпорив лошадь, прикрикнул остальным туркам следовать за ним. Он поторопился к главному пути, несясь галопом по склону, а его сарацины всей кучей поспешно ехали за ним, каждый из них которых старался скакать быстрее остальных, чтобы быть ближе к главнокомандующему. Воевода Янош Хуньяди ждал его чуть ниже, в самом начале дороги. Он бросился на турок в атаку и длинным копьем, что было у него, сбросил он Караджабея наземь, как и всех тех, кто ехал с ним из первых. Турок, что были спереди, отряд Хуньяди так жестко встретил уже в самом начале, что те бежать решили. Однако, те турки, что в тылу были, двигались с такой скоростью, что вытолкали всех тех, кто первым шел, обратно прямо к венграм, а те всех тут же порешили кинжалами и длинными мечами. Теперь же Хуньяди воевода, видя турок неудачи, послал некоторых из своих людей вверх на гору, к началу пути и там, средь сложившейся суматохи, им многих турок удалось побить. Без направления точного и без командующего, оставшиеся турки, что поначалу желали на путь широкий первыми выйди, теперь поспешили вернуться назад, а те, что с тыла двигались, скакать вперед продолжали, и выходило так, что сталкивались они друг с другом. И в следствии тогда венгры отлично потрудились, тех турок убивая. По мнению моему, было то благословением Божьим, дать победить столь малой армии христиан против такого турок множества, ведь когда Балтаоглу* (пишет: Bartoglius) , командующий греческим отрядом, венгров увидел – которым число было не больше тысяч трех – так доблестно сражавшихся, бежать решил он тут же, спасая свою шкуру. Но высокопоставленный турок продолжал невозмутимо оставаться на горе со своей дружиной.
Та битва длилась больше двух часов, и много турок было убито и пленено. Король Венгрии спросил тогда узников, был ли враг его, высокопоставленный турок, среди пленных либо был он убит. На что ответили ему, что не был, что расположился тот с янычарами своими на горе и указали ему где.
Теперь король и кардинал хотели отправиться и сразиться с ним на горе, но, когда прибыл воевода, то сообщил им он о том, как по Божьей воле, смог одолеть он турок и отговорил короля от атаки турка на горе. Он обратился к королю: «Ваше превосходительство, весь день в вашем распоряжении. Не подвергайте себя риску, на гору против лучников пойдя, поскольку они всех ваших лошадей перебьют и отправят всех людей ваших на погибель». Однако многие рыцари, эсквайры и значимые господа, как из Венгрии, так и из Польши сказали ему: «Ваше превосходительство, воевода получил свою победу и наслаждается ее славой. Вторая битва должна быть нашей». Воевода ответил на то королю и кардиналу: «Ваше превосходительство, Ваше преосвященство, не стоит упускать одержанную победу. Пока турок на горе, он не сможет причинить нам значительного ущерба, а если он решит сюда спуститься, то преимущества все будут на вашей стороне. Держите войска наготове. Завтра он должен будет либо бежать, либо сдаться вам. Большинство ваших людей, что сражались, устали. Они потеряли свои орудия и копья. Солнце зашло и наступает ночь. Вам будет крайне невыгодно атаковать или сражаться ночью с пехотой, которая спокойно уже ожидает вас там. Когда увидят они, что вы поднимаетесь по горе, когда они будут, к их преимуществу, бодрыми и отдохнувшими, тогда станут они отважно защищаться. Ради Господа Бога, не подвергайте себя опасности потерять все, чего уже добились. Сильнейшая часть всей вражеской армии уже разбита ». На что некоторые венгерские рыцари ответили: «А поскольку большая часть турецкой силы уже разбита, надо продолжать нашу победоносную войну, напав на тех, что остались, ибо сейчас то самое время. Если турок сбежит от нас снова, он снова вернется с войной. А если будет он поражен или убит, тогда будет легко снова отвоевать Грецию. Надо нападать сейчас, ковать железо, когда то горячо».
И, в конце концов, король и кардинал согласились с последним советом. Кардинал, зная, чего хотел воевода, и потому боясь, что тот не последует с ними в битву, вышагивая вперед, нес перед собой высоко крест и громко выкрикивал, что он отлучит от церкви каждого, кто не последует за королем Венгрии в бой. Тогда король и вся его армия стали взбираться на гору, собираясь с всей своей отвагой и храбростью, чтобы атаковать турка и его янычар, которые выстроились в вокруг того кругом. Венгры и поляки, стали нападать подобно тиграм, круша и калеча тех, что были спереди круга независимо от того, как отчаянно те оборонялись и, не смотря на то, сколько христиан и лошадей пало или было ранено.
Однако, король и его венгры продвинулись вперед так сильно, что среди них прошел даже слух, что король намеревался лично вступить в рукопашный бой с самим высокопоставленным турком. А в результате, одному янычару удалось резануть по ноге лошади короля, да так, что король упал, а тот смог отрубить ему голову. Но, несмотря на это, венгры и поляки продолжили сражаться, пока ночью не стало совсем темно, а сражаться стало так трудно, что было невозможно сказать, какая сторона побеждала. Одна часть войск отступила, затем другая, и каждая из них полагала, что другая была разгромлена. Здесь собралась сотня и там две, здесь было тридцать человек и поодаль еще сорок. Однако, некоторые венгры продолжали всегда утверждать, что королю и кардиналу удалось спастись с поля боя. Они собрали некоторых из своих и приняли решение отступать с теми, кого им удалось найти , идти к Дунаю, а затем домой. И как только решение такое было принято, венгры и поляки вместе, все отправились обратно. Венгры говорят, что короля потеряли в ходе того, как они отступали, когда тот шел через леса и горы, а кардинал Чезарини был ограблен и утоплен влахами, когда пересекал Дунай.
Воевода Венгрии, однако, отдельно собрал своих людей и со всеми ними вместе в безопасности и без каких либо потерь пересек Дунай , собрав с собой многих венгров и поляков. Он вернулся в Венгрию, привезя с собой безрадостные новости, столь печальные для земель Венгрии и Польши. Люди, что жили рядом с полем битвы, рассказывали, что прошло три дня то того, как турки или христиане снова показались там. Обнаружили тогда, что трупы турок объели свиньи, которые при этом не тронули тела христиан* (Тоже клишированное описание присутствует и в Хронике святого Дионисия, в его описании поля битвы при Никополе (1396)).
Когда христиане бежали с поля боя, турки пленили их, а некоторых плененных высокопоставленных господ купили генуэзцы в городе Адрианополь. Они привезли их в Константинополь, где те рассказывали туже грустную историю того рокового дня. Это была наипечальнейшая из новостей для людей на флоте и преданных христианских сердец. Их расспрашивали, но они давали разные ответы, все не сходились один с другим и ничего они не могли толком сказать ни о кардинале, ни о короле. От этих новостей все были в растерянности, ведь одни рассказывали, что король Венгрии вернулся победителем в свою страну, когда другие говорили, что ему отрубили голову.
К тому времени пришли новости от сэра Пьер Леридан (Pierre Leuridan), капитана венецианского флота, который охранял проливы радом с Галлиполи (автор ошибся, написав Nicopolis), он сообщал о том, что турки просили его прислать к ним послов в крепость Галлиполи, где они покажут им голову короля Венгрии. Так те и сделали, и турки выставили напоказ им голову человека с длинными белыми волосами, голова лежала в коробке с хлопком. Когда же послы вернулись к своему капитану, они рассказали ему, что произошло и что видели. В тот момент некоторые невольники сообщили, что видели не раз короля Венгрии и у того волосы были темные. Так и вышло, что ни кто так и не узнал, что же произошло с королем.
Тогда господин Ваврен и кардинал Венеции попросили императора Константинополя предоставить им вооруженный галиот, чтобы отправится в Месембрию (пишет: Messemble, Месембрия, Несебыр), в место, принадлежавшее императору, и разузнать правду о том, что произошло. Когда галиот с господами вернулся обратно, они сообщили всем христианам о том, что говаривали люди в Месембрии. Те люди сами слышали все это от многих греков, которым пришлось побывать на поле битвы. Турок побитых там было куда больше христиан, и свиньи поедая тела турок, тела христианских воинов не трогали. Тем, кто был на том поле после боя, было не трудно отличить тела поганых от павших воинов христианских, ведь не обрезаны те были.
Как раз таки в то время, когда вернулся галиот, в Константинополь прибыл сэр Жоффруа де Туаси * (написание имени Вавреном различается) и с ним сэр Реньо де Конфиде* (написание имени Вавреном различается), оба они помогали при обороне города Родос (Rhodes), о чем будет рассказано ниже* (данный отрывок опущен из перевода на английский, представленного в книге The Crusade of Varna).
Теперь же ввиду новостей, приходящих ежедневно, император Константинополя неохотно соглашался тем, что кардинал Венеции и господин Ваврен должны были возвращаться обратно. Зная о том, что прибыли галеры, которые генерал – капитан, господин Ваврен, отправлял на подмогу в Родос, он приказал господину Ваврену прибыть к нему, взяв с собой всех господ, прибывших из Родоса. Отправились они все тогда к императору. И когда они прибыли к нему лично, он представил им некоторые причины своих опасений, самой серьезной из которых была та новость, что турки намереваются осадить на Константинополь. Тогда господин Ваврен попросил у императора один день для обдумывания своего решения, перед тем, как дать тому ответ. Его просьбу удовлетворили и тогда наши люди собрались, дабы обсудить суть дела. После длительных разговоров и раздумий, было решено , что господин Ваврен должен дать императору ответ о том, что он и его люди сделают все, что в их силах , чтобы помочь императору в обороне города.
Император и все греки из города были обрадован крайне таким ответом. Однако, императору сообщили о том, что он должен был послать к высокопоставленному турку послов, дабы заключить с тем мир, если такое возможно. император охотно согласился , боясь, что иначе флот галер покинет его. То было проделано без оповещения кардинала и господина Ваврена, которые были крайне раздосадованы от такого пренебрежительного отношения. Они полагали, что двадцати или тридцати галер точно смогут держать оборону пролива Румынии , рукав Св. Георгия, который тянется на две сотни французских лиг, но удерживать оборону будет невозможно до тех пор, пока на суше не будет достаточно мощной армии для охраны берегов.
Кардинал, господин Ваврен и главнокомандующий венецианским флотом понимали, как обстоят дела и видели, что дело движется уже ко дню Пресвятой Марии Адвента * (8 декабря, Our Lady of Advent). А поскольку галеры не могут двигаться по морю до весны, они решили, что, учитывая все, проведут зиму в Пера и Константинополе. Пока они пребывали там, услышали они новость о том, что король Венгрии вернулся в свои земли и сейчас собирал мощную арию из венгров и поляков, дабы вернуться в Грецию летом. Но все эти новости были не правдой и не нашли подтверждений. Другие говорили, что некоторые греки уберегли его и отправили в прочную крепость, где теперь в тайне держат его. Некоторые высокопоставленные господа Венгрии верили этому слуху пуще остальных и убеждали господина Ваврена отправится в Черное море весной и посетить все крепости, что принадлежат христианам, дабы выяснить, можно ли было найти короля Венгрии. Господин Ваврен охотно согласился на то, и однажды, оказавшись в компании кардинала и капитана венецианцев, он, желая достигнуть единогласия, поднял вопрос о том, что делать дальше. Выяснилось то, что венецианцы уже решили с кардиналом, что вернуться на Архипелаг * (Эгейский архипелаг), где у венецианской синьории было несколько крепостей, которые сейчас были у турка. Когда же он услышал такие новости, господин Ваврен вернулся в свои покои и послал за венграми, которых выкупили из плена, дабы спросить у них, сможет ли он отправиться вверх по реке Дунай в Венгрию со всеми своим галерами. Он те не знали, что ему ответить. Тогда он позвал к себе двух моряков, которые были из Греции и ранее плавали вверх по Дунаю, и спросил их в присутствии венгров касаемо реки и того, можно ли было по ней доплыть до Венгрии. Но те ответили, что нет, однако, можно было доплыть до Ликостомо (пишет: Licososme , рядом с Килией. Написание Ваврена различается) или Брэилы (пишет: Brilago. Написание Ваврена различается), а оттуда по суше можно безопасно добраться до Венгрии.
Господин Ваврен, посоветовавшись с венграми и своими рыцарями и господами, решил отправиться в Черное море и поискать крепости на границах вплоть до Ликостомо, что принадлежала господарю Валахии. Он будет за свои счет забирать с собой всех христиан и рыцарей, что были пленены в ходе битвы до того, как прибудет в то место. Если короля же найти не удастся, но при том, если они смогут получить новости о том, мертв ли он или жив, отправит господин с теми новостями сэра Петре Васта (пишет: Sir Pietre Vastz, написание автора постоянно меняется, предположительно имя Петре Васкез, Vast Pietre, Vasquez Pietre. Vaste Pietre, Vasquez Pietre, Vastz Pietre и так далее) и его секретаря, господина (пишет: Master) Роберта Лобейна* (Robert Lobain). Он напишет и королю, если тот окажется жив, и господам Венгрии, узнать, хотели бы они снарядить еще армию и пересечь Дунай снова, в том случае он присоединится к ним с его семью или восемью галерами, но даже до этого, он смогут двигаться вверх по реке в безопасности.
Придя к такому заключению, господин Ваврен отправился к кардиналу и сообщил ему, что нашел решение, как поступить. Кардинал щедро похвалил его за то, добавив, что если венгры решат собрать армию, тот должен будет ему о том сообщить, и он тоже к ним присоединится.
О том, как господин Ваврен собрал совет, дабы обсудить то, как они отправятся в Черное море с целью попасть вводы Дуная.
Страницы 135-137
Господин Ваврен вернулся в свои покои, обрадованный тем, что кардинал одобрил его планы. На следующий день он собрал господ и рыцарей своего круга вместе с капитанами и шкиперами. Когда все они собрались, он сообщил им, что намерен отправиться в Черное море, взяв с собой венгерских рыцарей и господ, что были освобождены из плена, куда попали в ходе битвы. По их настоянию, он собирался посетить все христианские крепости на берегу Черного моря, дабы выяснить, был ли у них хотя бы шанс найти короля Венгрии. К тому же, намеревался он поплыть вверх по Дунаю до крепости Ликостомо в Валахии, чтобы выяснить точно, что происходит в Венгрии и там же высадить венгерских рыцарей и сквайров. И оттуда пошлет он тоже сэра Петре Васта* (пишет: Pietre Vaast) в качестве посла к высокопоставленным господам Венгрии, дабы убедить тех, вооружившись хорошо, готовиться вернуться в Грецию, и если соберутся они так поступить, то пусть сообщат они о том господину Ваврену и кардиналу Венеции и те присоединятся к ним.
Когда все выслушали предложения главнокомандующего и получили заверение того, что кардинал сам рекомендовал ему так действовать, они охотно согласились сопровождать Ваврена. Так командирам, смотрителям и матросам были отданы указания привести все галеры в полную готовность, а Жану Баярду (Jehan Bayart), казначею флота, было приказано закупить провизии и всего необходимого, чтобы снарядить галеры в путь.
Тогда было время Великого поста и капитаны и матросы сказали, что до Пасхи подготовить галеры не удастся. Они посоветовали господину Ваврену подождать пока пройдет празднование Пасхи, поскольку если он хочет, чтобы все было, как и положено, иного пути не было. Он охотно с ними согласился. За восемь дней до празднования Пасхи, господин Ваврен снова собрал рыцарей, эсквайров, капитанов и матросов. Сообщил он им, поскольку столько много Галлер христиан намеривались плыть вместе, турки никогда не решаться выступить против них. Посему решил он, что он и сэр Петре Васт возьмут с собой в Черное море лишь две галеры, поскольку он полагал, что если турки будут знать, что у греческого берега проплывают всего лишь две галеры, то они охотнее решаться их атаковать, нежели тогда, когда бы их было больше. Сэр Жоффруа де Туаси и сэр Реньо де Конфиде, вместе стремя галерами, также отправятся в Черное море , но поплывут вдоль турецкого побережья в строну Трабзона (пишет: Требизонд, Trebizond). Таким способом они все вместе отправятся, охватив все море, и пойдут вплоть до моря Тана* (Азовского моря. Тана (Азов) был генуэзской колонией), одна часть флота будет искать вдоль одного берега, другая вдоль другого. Так, полагали они, что если турки захотят вступить бой с ними на море, то в этот раз появятся лишь с одной стороны, либо с берега Греции, либо Турции. Войска турок были слишком сильны, чтобы галерам сражаться с ними на суше, а галеры все вместе, в свою очередь, были непобедимы на воде. Это и делало сражение христиан с турками в таком случае невозможным. Единственное, для чего галеры могут пригодиться им на суше, так это в том случае, если незаметно для турок, команда с галер высадиться на сушу, дабы схватить все то, что им подвернется и так быстро, как только они смогут, и тут же снова вернуться на галеры.
Такие предложения показались приемлемыми всем на флоте. Господин Ваврен и все его люди праздновали Пасху в городе Пера, что напротив Константинополя. И как только празднование было окончено, господин Ваврен и сэр Петре Васт , рассадив освобожденных из плена венгров по галерам, отправились в Черное море. И так плыли они до крепости Месемврии (пишет: Messemble, Несебыр), где послали они людей за провизией, чтобы пополнить свои запасы. Когда греческий военачальник, которому императором была поручена охрана крепости, узнал, что к нему прибыл господин Ваврен, он вышел лично встретить его. Он дал им столько провизии, сколько мог и рассказал, что два месяца назад, один венгр, которому удалось сбежать от турок, пришел к нему в замок. Он приютил того и укрыл от турок, а теперь просил господина Ваврена взять того с собой на галеры, поскольку не осмеливался держать того дольше, опасаясь того, что к крепости придут турки и станут осаждать ее.
Когда венгры с галер узнали такие новости, стали они умолять позволить им спуститься и забрать того венгра, думали они , что то был их король. Однако, как узнали они, то был не он. Тот человек был господин из их страны, они взяли его с собой на судно. На следующий день наши христиане покинули ту крепость и с попутным ветром добрались до места, именуемого Мангалия (пишет: Panguala, факт. Pangalia). То было необычное место. Бытует верование, что Пентесилея, царица амазонок, построила его после того, как Геракл и Тесей тайно проникли в королевство и сразились с Ипполитой и Меланиппой. Порт тот имел большую стену под водой в море, тридцать или сорок футов шириной. Сам порт был между стеной и сушей. Во времена давно ушедшие никто не мог попасть на земли амазонок – которые теперь известны иначе , как королевство Скифия – пока не проплыл бы между сушей и той стеной, что протянулась на добрых двадцать французских лиг. Теперь же та стена - руины, она развалилась во многих местах. Много кораблей не раз разбивались о стену ту во время штормов. Но все еще можно видеть то, как располагались порт и стена. Также говорят, что с другой стороны на суше, королевство окружали такие высокие горы, что попасть на их земли было практически невозможно, не подвергнув при этом себя большому риску.
На следующий день наши христианские господа покинули порт и поплыли дальше вплоть до устья Дуная, потрясающей величием реки, впадающей в Черное море. Они вошли в реку и поплыли вверх по течению, пока не достигли крепости Ликостомо. Там встретили они влахов и спросили у них о новостях, что те слышали о короле Венгрии и о сражении. На деле те ничего не знали и все рассказывали разные истории, в большинстве из которых говорилось, что король находился в Венгрии. Там и решил господин Ваврен высадить сэра Петре Васта и команду с его галер, а также пленных венгров. Те посоветовали ему написать письма Яношу Хуньяди (пишет: Johannes Hoignac), воеводе венгерскому, предложив ему собрать новую армию и вернуться в Грецию, и пообещав тому, что он поплывет вверх по Дунаю и присоединится к его войску так скоро, как только сможет, со своими шестью или семью галерами. Господин Ваврен предоставил Петре Васту своего секретаря и господина по имени Жак Фоку* (Jacques Faucourt). Венгры и влахи подсказали им, сколько времени займет их путь. Они подсчитали, что пройдет по меньшей мере месяц до того, как он сможет вернуться назад. Потому было решено, что господин Ваврен должен вернуться в Черное море и поплыть вокруг всего побережья от того места, где они вошли в реку Дунай и так далее до Кафа, что на море Тана* (Азовского моря, пишет: The Sea of Thane). В течение месяца он непременно вернется обратно, к городу Брэила (пишет: Brelago), дабы там ожидать возвращения Петра Васта.
О том, как сэр Петре Васт* и венгры отправились в Венгрию, а господин Ваврен со всеми своими галерами вернулся в Черное море.
Страницы 137-138
(* Ваврен пишет: по разному Pietre Vast \ Vastz )
Когда господин Ваврен передал свои письма Сэру Петре Васту и поручил тому отправляться в Венгрию, их пути разошлись. Господин Ваврен же вернулся со своими двумя галерами в Черное море, дабы попытаться отыскать турецкие войска и сразиться с теми. Однажды, прибыл он в порт Монкастро (Аккерман, рум. Cetatea Alba), где город и замок принадлежавший генуэзцам. Там нашел он несколько кораблей, что принадлежали армянам и жителям Трапезунда. От внимательно опросил их, пытаясь выведать о том, нет ли сейчас турецкого флота на море. На что те ответили, что нет, и добавили, что Высокопоставленный турок запретил войскам своим идти в море, потому как получил достоверные отчеты о том, что большая часть Христианского войска сейчас в море. Они сказали и то, что видели три галеры герцога Бургундского, двигавшихся в сторону Трабзона. Из услышанного понял господин Ваврен, что не столкнуться так ему с турками, и решил он направится прямо в Кафу, что у Черного моря, надеясь найти там три галеры, как уже говорилось ранее, отправившихся в Кафу и шедших туда через все побережье Турции.
По пути он неожиданно столкнулся с тремя турецкими кораблями, груженными пшеницей. Он перехватил их и забрал с собой в Кафу, где он нашел две из своих галер, а также госпитальера Реньо де Конфиде и сэра Жоффруа де Туаси (* Вероятно Ваврен ошибся, в этот момент Жоффруа де Туаси был заключен в плен в Гурии, а его галера еще не прибыла в Кафа), которые рассказали ему все новости и поведали о своих делах.
Они рассказали ему, что посещали Императора (* Императора Трабзона из династии Комнины) и как Де Туаси попал в плен в Гурии.(* Неудачи, которые потерпели бургундцы в Грузии, могли быть результатом неосторожности из-за желания превзойти деяния Ясона и Аргонавтов укравших золотое руно в Колхиде, вероятно расположенной в Грузии. Туаси и Ваврен были рыцарями Ордена Золотого Руна). Он слышал, что крупный корабль полный товаров должен был пройти мимо и надеялся захватить его. И хотя император Трабзона предупредил его, что жители страны были христианами, тот, несмотря ни на что, не оставил свои планы, заявляя, что его приказом был борьба с раскольниками, что не подчинялись Папе. Однако, кое-кто из греков из Трабзона сообщили жителям об их плане, и жители, только лишь увидев приближающиеся галеры, взяли оружие и затаились в засаде. Они позволили Жоффруа высадиться в порту Вати (* Поти) , который намеревался разграбить деревню, но как только тот приблизился к засаде, жители напали на него, убив одних из его людей, других пленив. Те, кому удалось убежать, сели обратно на галеру и сообщили остальным, что их военачальник был пленен. Шкиперы выслушали их и, не зная, был ли он жив или мертв, вывесили на корме галеры черный флаг в знак траура. Три дня спустя после прибытия господина Ваврена эта галера прибыла в Кафу, а прибывшие поведали обо всем случившемся самому господину Ваврену. Тот был крайне расстроен произошедшим и предложил сэру Реньо де Конфида тут же возвращаться в Трабзон вместе с тремя галерами и умолять императора от его имени, во имя Господа Бога, послать его в Грузию, дабы разузнать жив ли сэр Жоффруа де Туаси. Если же тот окажется живым, то будет тот просить, во имя своей любви к принцу, которому хранит он свою преданность (Филипп, Герцог Бургундии) освободить Де Туаси и передать того, в их руки. И только они так решили, отправился сэр Реньо в Кафу с тремя галерами и отправился он к императору Трабзона, которому передал сообщение от Господина Ваврена. Император довольно быстро послал людей в Грузию, и тем самым, вернул сэра Жоффруа, посадив его в полной безопасности на галеру.
Как только это было сделано, господин Ваврен отправляется в Кафу, потому как желал сдержать обещание, данное сэру Петре Васту и венгерским правителям. Снова отправившись в Черное море, он опять попал в воды Дуная и направился вверх до порта Брэилы. Три дня спустя туда же прибыл и сэр Петре Васт с венгерским рыцарем. Он сообщил Ваврену о том, как они прибыли в Буду и как были расстроены отсутствием новостей о короле. Но им посоветовали, что бы пфальцграф, воевода Венгрии и другие влиятельные люди страны собрали в Буде большой совет. Сэр Петре Васт сообщил им, что прибыл он от имени главнокомандующего герцога Бургундии Филиппа , к нему отнеслись с должным уважением, официально послав за ним. Когда тот предстал перед ними, поприветствовав их, он сообщил: Милорды, надеясь, что Король прибывает на своей земле, я хотел доставить ему письма от генерал-лейтенанта герцога Бургундии, что в этих землях. Но в его отсутствие, я передаю их вам».
О том, как сэр Петре Васт* и венгры отправились в Венгрию, а господин Ваврен со всеми своими галерами вернулся в Черное море.
Продолжение - Стр.138-140
Как только знатные люди Венгрии получили письма, они попросили рыцаря Петре удалиться в отдельную залу. Прочитав письма, они снова пригласили его и спросили о том, как Турок смог пересечь проливы. Он рассказал им, как все было, пояснив как именно все произошло, и как Император Константинополя ввел в заблуждение весь военно-морской флот, и о том, как главнокомандующий оставил Константинополь и отправился в Черное море, дабы узнать правду о Короле Венгрии. Сказал он им и то, что генерал-капитан был теперь к их услугам, с 6 или 7 галерами, и что в случае, если они пожелают собрать новую армию, то он присоединится к ним на Дунае, даже еще до того, как их галеры отправятся в пусть. Он также рассказал им о потерях, понесенных турками в результате сражений.
Заслушав все, венгры решили отвести день, что бы обдумать ответ. В процессе обсуждения, в некоторых случаях, присутствовал и сэр Петре Васт. Помимо остального, они спрашивали его, какие гарантии получат от генерала-капитана, если подготовят армию на суше, будет ли он сопровождать их, идя впереди них, на своих галерах по Дунаю. На что сэр Петре Васт ответил: Со мной здесь мой секретарь. У него с собой чистые листы с печатью. На одном из таких мы можем изложить свои гарантии так, как вы этого пожелаете, и будет это законно и благоразумно. Вы же, с вашей стороны, дадите мне гарантии того, сколько людей вы намерены набрать и какое место выбрать, для нашей встречи. Так, они отвели еще один день на обдумывание условий и обсуждение дальнейших действий. Он задавали вопросы и Венгерским рыцарям, что прибыли в сэром Петре Вастом, и те уверили их, что все, что сообщил Петре Васт правда. И они снова обсудил все между собой, а когда обсуждения были окончены , а решения приняты, они пригласили снова сэра Петре Васта. Они сообщили ему, что желали бы получить письменное обязательство Главнокомандующего Бургундии с печатью о том, что в середине Августа, он прибудет на реку Дунай с восемью галерами в город Никополь, что в Болгарии. Это тот самый город, который осаждали войска Сигизмунда, германского императора, и Жана герцога бургундского, и где вступили в смертельный бой с турками (Отсылка к битве при Никополе (1396)). Они также сообщили Сэру Петре Васту о том, что предоставят ему документ с печатью, гарантирующий генералу-капитану, то, что в назначенный день будут они напротив условленного города с войском из восьми - десяти тысяч солдат. Они также умоляли Петре Васта, что бы на пути обратно, то посетил Правителя Валахии и предложил бы ему собрать мощную армию со своей стороны, что бы присоединиться к ним и прибыть к условленному городу в назначенное время. Они просили сэра Петре Васта отправится и в Константинополь и сделать все, что он мог, что бы посодействовать турецкому правителю Савджи-бею (Ваврен пишет: Saoussy , всегда по разному), сыну старшего брата Турка по имени Мурад-бей.
Так, сэр Петре Васт доставил письма венгерской знати. На пути назад, он также переговорил с правителем Валахии, который дал ему свое слово, пообещав, что соберет столько войска, сколько только сможет и присоединится в венгерским войскам на суше в назначенное время. Однако, пойдет он на это только с одним условием, что Генерал-капитан Бургундии останется в порту Брэилы до тех пор, пока они не соберут урожай пшеницы. И сначала, Правитель желал сам переговорить с Генералом-капитаном Бургндии и, учитывая, что до Брэилы путь не близкий, он обещал послать своего сына, что бы встретить главнокомандующего, как он позже и сделал. На это сэр Петре Васт ответил правителю Валахии, что вынужден двигаться дальше и отправляться к императору Константинополя, что бы просить его о Савджи-бее, правителя Турции, а также с ним и о пяти или шести галерах. Однако добавил, если он пожелает расположиться в 4 или 5 лигах от Брэилы и распорядится послать лошадей к Генералу-капитану, то он, в свою очередь, обещает лично сопроводить главнокомандующего к нему.
Когда сэр Петре Васт прибыл и рассказал обо всем своему генералу-капитану, они оба, а также все остальные, были рады такому повороту событий. Главнокомандующий заявил, что согласен со всем, что сэр Петре Васт пообещал от его имени, и что, если на то будет Божья воля, он выполнит все обязательства как подобает. И для того, что бы таким образом выполнить все данные от его имени обязательства, Господин Ваврен тут же написал Кардиналу Венеции, сообщая ему обо всем, что узнал, о том, как сэр Петре Васт посетил Венгрию и Валахию, как я уже описывал. Он умолял его во имя Господа, сдержать свое обещание, данное по отбытии, о том, что тот прибудет на Дунай с тем количеством галер, сколько он сможет только собрать. Он также написал и сэру Гавейну Кирье, которого он оставил в плохом здравии в Пера, и другим, что бы те присоединились к нему на своих галерах
В порте Брэилы находился небольшой корабль, который перевозил товары из Константинополя и сейчас возвращался обратно. Сэр Петер Васт сел на корабль для того, что бы попасть в Константинополь, Главнокомандующий отдал ему приказ привести с собой бомбарду, которая размещалась на большом корабле, вместе с порохом и ядрами, что бы обстреливать город. Сэр Петре Васт сделал все, как ему приказали, а Кардинал прибыл на Дунай с тремя галерами. Однако, из-за того, что сэр Жоффруа до Туаси вернулся к Герцогу Бургундии, он нашел лишь две галеры, вместе с той, которую генерал-капитал оставил с сэром Гавейном Кирье, который также вернулся к Герцогу. Сэр Петре Васт вернулся обратно с турецким правителем, в сопровождении тридцати людей, и бомбардой, ядрами и порохом. Он прибыл в Брэилу за неделю или десять дней до Кардинала и других галер.
Как только он прибыл, сын Господаря Валахии послал людей к своему отцу, что бы то прислал лошадей и, примерно к концу июля 1445 года, он и сэр Петре Васт сопроводили генерала-капитана к Правителю Валахии. Он обсудили свои планы с венграми. Господарь Валахии пообещал генералу-капитану дать ему достаточно пшеницы и повозок для его людей, потому как в их стране был мир и во время сбора урожая, турки не нападали. Они также решили, что когда прибудут все галеры, он со своим войском пойдет по суше, а остальные войска на галерах по воде, для того, что бы атаковать город Триест (* Силистра), который ранее уже захватывали и громили влахи.
О том, как венгры и сэр Петре Васт отправились в Венгрию, а господин Ваврен со всеми своими галерами вернулся в Черное море.
Стр.140-142
У города не было ни одной неповрежденной стены, но сам город активно восстанавливался и был заселен. Этот город был точкой пересечения и способствовал тому, что враги часто наносили Валахии урон. Господарь Валахии обещал предоставить сорок или пятьдесят лодок, называемых «manocque» (с греч. «каное»). Сделанные из цельного материала, длинные и узкие, они походили на корыто для поросят. В одних находилось много Влахов, в других чуть меньше.
Когда господин Ваврен в очередной раз разговаривал с Господарем Валахии, то после снова послал сэра Петре Васта в Венгрию, что бы сообщить тем, что галеры были уже на реке, готовясь идти вверх по течению и чтобы подтвердить, что Господарь Валахии присоединиться к ним со своей армией. Поскольку Сэр Петре Васт обещал Турецкому правителю, Савджи-бею, что не передаст его никому, кроме как венграм, генерал-капитан выделил ему и его подданным галеру, на которой турок вывесил красный флаг, с большим позолоченным изображением эфеса шпаги и с шестью алыми ленточками сверху, развивавшимися на ветру. Так и доставил сэр Петре Васт его в Венгрю.
Два дня спустя после их отбытия, Кардинал, сэр Реньо де Конфиде и Жако Жоффруа (кузен Жоффруа де Туаси) прибыли на пяти галерах. К тем трем, что уже были и принадлежали генералу-капитану, всего выходило восемь, ровно столько, сколько и было обещано.
Как только прибыл Кардинал, господин Ваврен отправился на встречу с ним и в ходе беседы, сообщил ему о решении, принятом им с Господарем Валахии. Тот отправил своего сына к нашим господам в Брэилу, с пятью или шестью людьми из знати, дабы поддержать их в их благих намерениях. В то же время из Венгрии пришло сообщение о том, что воевода собирать столько вооруженных людей, сколько мог найти, но он не появится перед Никополем до дня Девы Марии в сентябре (8 сентября). Поэтому наши господа вместе с сыном Господаря Валахии решают отправиться и атаковать все города и крепости, что были расположены между их расположением и Никополем; а именно Силистра, Тур Туркан (* Тутракан), Джорди (* Джурджу) и Россико (* Русе). Господарь Валахии поведет свое войско вдоль реки, рядом с галерами, чтобы предоставить всю необходимую помощь и провизию. Они назначили дату нападения на Силистру, что в Болгарии, на греческой стороне реки. Однако, у турок были шпионы в Болгарии и они, как вы потом поймете, уже знали об их планах.
У Кардинала и господина Ваврена галеры были хорошо оснащены и оборудованы. Поскольку венгры отложили наступление до дня Девы Марии в сентябре, то они не выдвигались в путь до середины Августа, путь же до Силистры вверх против течения реки был долгим и насчитывал аж три сотни миль, что равно примерно целой сотне французских лиг.
В пути, Господарь Валахии часто подходил со своим войском , что бы переговорить с нашими христианскими сеньорами. И наконец, в один день, он сказал им сбросить якорь, поскольку они уже приближались к Силистре. Если они отправятся с этого места завтра, они будут у города уже через два часа. Они сбросили якорь и собрали совет, дабы обсудить , стоит ли им атаковать город на следующий день. На совет собрали всех военачальников и шкиперов, а также всех военачальников Валашских войск, которых распределяли в качестве проводников остальным. Как только они тщательно обсудили все детали, они решили, по убедительной просьбе Кардинала, что господин Ваврен должен нести знамя с символом церкви – Кардинал также назначил ему всех своих людей – а сэр Реньо де Конфида понесет знамя герцога Бургундии. Господин Ваврен отправится в путь за час до отправки Кардинала, поскольку поведет головной отряд и встретиться с Валашскими войсками, так как они его уже знали. Он должен был сообщить Влахам о том, что атака города назначена на шесть часов следующего утра.
Отправка войск состоялась, как и было запланировано. Господин Ваврен прибыл к городу Силистра на восходе и обнаружил, что Валашские войска уже разбили рядом лагерь, расположив палатки и шатры на берегу реки. Некоторые из них сразу подошли к Господину Ваврену, что бы спросить его, где был Кардинал. Он ответил, что тот скоро будет, указывая в сторону парусов приближающихся галер. Они решили, что как только прибудет Кардинал, они нападут на город.
Не было никаких знаков того, что бы жители собирались оказывать сопротивление или скрываться в страхе, не было огня ни из пушек, ни из оружия. Немного погодя, господин Ваврен и Валашские войска увидели, что галеры Кардинала убрали паруса. Влахи были поражены таким и потребовали сообщить, почему те не плывут дальше. Генерал-капитан ответил, что не знает причины и что такие действия не соответствуют тому, о чем они договорились. Он с горечью ответил им: «Когда вы назначаете священника во главе войска, ничего хорошего из этого не выйдет». Они решили послать одну из лодок с галеры к Кардиналу, что бы узнать причину задержки. Когда они достигла той галеры, которая находилась примерно на расстоянии французской лиги, они увидели, как человека с завязанными сзади руками поднимают на мачте. Поскольку так обычно наказывали еретиков на борту галер, генерал - капитан сообщил Влахам: «Поглядите ка, Кардинал занят наказанием своих людей, вместо того, что бы вести их атаковать город». Главнокомандующий и Валашские войска были так раздосадованы, что даже не знали, что на такое и сказать. Уже было около девяти утра, и солнце уже палило. Они скорее себе навредят, сражаясь на такой жаре, но не это беспокоило их больше, а то, что до сих пор даже лодка, что они отправили, не возвращалась.
Так они наблюдали за галерами, пока не увидели, как те подняли паруса и стали продвигаться вперед. К тому времени, генерал –капитан уже клял на чем свет стоит всю команду лодки, что отправилась к галере, за то, что те пробыли там так долго. Когда Кардинал все же прибыл, его галера проплыла спереди галеры господина Ваврена, и когда Кардинал посмотрел на него, то рассмеялся. Однако, на это Ваврен ответил ему злобным и раздосадованным взглядом. Он и некоторые из военачальников Влахов тут же сели в лодку и, как только она подплыла к галере Кардинала, он выкрикнул: «Монсеньер, не пора ли уже начать атаку города?» На что Кардинал ответил: «Я должен вас сообщить другие новости». Как только они поднялись на борт галеры, он сообщил им: « Бог видел наши планы, и не хотел, что бы мы пали сегодня. Этим утром валашская лодка, из тех, что называют барки или manocques, заплыла в узкую часть реки. Им удалось поймать одного турка, что рыбачил там, и допросить его. Тот признался, что в городе Силистра собрались все субаши из Болгарии и у них было, по меньшей мере, тридцать тысяч турецких лошадей. И в доказательство сказал, что если он говорит неправду, то готов умереть самой болезненной смертью, из тех, что существуют». Они привели турка к остальным Влахами, они допросили его и тот назвал имена всех субаши, что были в городе.
Когда турки поняли, что никакой атаки не будет, и что каким-то образом их заговор был раскрыт, то взялись за копья и открыли огонь из пушек.
О том, как венгры и сэр Петре Васт отправились в Венгрию, а господин Ваврен со всеми своими галерами вернулся в Черное море.
Стр.142-145
По воле Божьей ни одна из галер не была задета, но им пришлось отступить и спустить якоря подальше от города. Было принято решение всем отступить и удалиться на трапезу, не пытаясь больше атаковать город, пока они не получат других новостей. Однако, турки, что были в городе, допустили ошибку, они устроили большой пожар в одной из частей города, такой, что женщины и дети стали выбегать из города, громко крича. Влахи пояснили остальным, что турки частенько так поступают, что бы заставить Христианские войска нападать. Но вместо те решили удалиться в шатры на трапезу. Люди на галерах тоже решили отобедать.
Пока они трапезничали, один из турок верхом на лошади совершил разведывательную вылазку из города, одетый во все красное , вооруженный короткой пикой и небольшим знаменем, он проскакал галопом вверх и вниз вдоль берега реки. И вскоре после этого из города выехали все три, а то и четыре сотни войск, они отправились на разведку, неся красное знамя , они стали осматривать побережье и ближайшие окрестности вокруг города. Чуть позже из города показалось большое ярко красное знамя, украшенное сверху золотым изображением эфеса шпаги и шестью ленточками, точно такое же, как у Савджи-бея. Тогда же вынесли еще несколько знамен. Валашские войска сообщили, что по их подсчетам и из того, что им сообщил пленный сарацин, в городе легко могло быть кавалерии до двадцати пяти или тридцати тысяч.
Турок Савджи-бей находился в то время на своей галере и когда он увидел развевающееся рядом с городом знамя, что так было ему знакомо, он попросил переговорить с господином Вавреном. Что он тут же и сделал, сказав тому: «Я прекрасно знаком со всеми здешними турецкими главнокомандующими и субаши. Мне кажется, что если бы у меня была возможность поговорить с ними, я бы смог склонить их на свою сторону». На что Господин Ваврен ответил ему, что насколько ему известно, он сам был бы рад такому повороту событий, но следует предварительно обо всем сообщить Монсеньеру Кардиналу. Тогда Ваврен отправился прямо к Кардиналу и, будучи рад таким новостям, он попросил его – «Пожалуйста, позвольте Савджи-бею переговорить с турками». Скоро Господин Ваврен вернулся к Савджи-бею и послал за Сэром Реньо де Конфида, который посоветовал ему вместе сопровождать турка и сообщить гребцам на галере, что бы те были готовы. Сделав все, они спросили Савджи-бея, какие у них гарантии безопасности во время их переговоров. На что Савджи ответил, что сам позаботиться об этом и тут же приказал вывесить на пике белый флаг. Когда турки заметили это, они также подняли белое знамя, увидев которое, Савджи-бей сказал остальным: «Мы можем смело идти, мы в безопасности».
По мере того, как галеры гребли к берегу, на расстоянии полета стрелы от берега, все турки выстроились в четыре или пять батальонов вдоль побережья, в то время, как субаши выступили вперед навстречу галере генерал капитана, неся их большое знамя. Савджи переоделся в одеяния, окаймленные голубым цветом. Он взобрался повыше на скамью, одев белый турецкий головной убор с золотой лентой, так что бы все турки вокруг смогли его увидеть, по меньшей мере, тридцать тысяч, и все они были стрелки. Далее Савджи-бей скомандовал, чтобы лодку спустили на воду, и чтобы та отправилась и привезла тех, кто должен был вести переговоры. Четверо из наиболее знатных турок забрались в лодку и быстро прибыли на место для переговоров с Савджи-беем. Он говорил с ними громко и отчетливо на турецком: «Отправляйтесь с этим субаши», всем, кого он после перечислил, « и сообщите им, что я Правитель Савджи-бей, сын старшего брата отца Морад0бея и, потому, турецкая империя по праву должна принадлежать мне. Просите их признать меня их правителем и скажите им, что обещаю я сделать им больше добра, чем когда-либо делал им Морад-бей, коего они признали правителем в мое отсутствие. И что прощу я им все недоброе, что они сделали против моего повелителя, отца и меня».
После этого лодка быстро отправилась в строну турок. Но как те отчаливали, сэр Реньо де Конфида спросил господина де Ваврена: «Генерал-капитан, вы видите то же, что и я?» «Я не могу знать, что ты имеешь в виду, если не говоришь мне» – ответил генерал капитан. «Я вижу, как турецкие подонки», отвечал он, «заряжают пушки и нацеливают их на нас». Генерал-капитан спросил его, что лучше будет сделать в такой ситуации. «У вас тоже есть четыре пушки на галере», ответил тот, « столько же и на моей галере. Мы должны нацелить их на турецкий батальон. И если они выстрелят в нас, мы будет готовы ответить тем же и от этого им достанется не меньше».
Когда лодка была на расстоянии полета камня от суши, она остановилась, и тогда подданный Савджи сообщил субаши все то, что его повелитель велел ему рассказать. Когда тот исполнил свою миссию, турки отступили в сторону и четверть часа обсуждали услышанное. Затем они вернулись на берег Дуная и один из субаши ответил посыльному Савджи-бея, достаточно громко, что бы тот мог слышать.
«Возвращайся к своему повелителю и скажи ему, что у нас уже есть правитель, которому мы давно служим и подчиняемся. Мы не признаем никакого другого правителя, а двух у нас быть не может». Когда повелитель Савджи-бей услышал ответ, он был опечален. Было ясно, что ответ пришелся ему не по душе. С ним был толмач, который передал все, что было сказано обеими сторонами, Господину Ваврену.
В момент, когда переговоры окончились, сарацины начали стрелять из пушек по галерам. Те стали обстреливать турецкие батальоны в ответ, турки разбегались толпами так быстро, как только могли, будто стадо овец распуганных волком. Наши господа вернулись тогда к Кардиналу и сообщили ему обо всем, что произошло. После чего, военачальники влахов отправились к Савджи-бею и убедили его отправиться на берег с ними. Тот отправил сообщение Господину Ваврену, заявив ему, что хочет ступить на сушу с Валашскими войнами, на что генерал капитан ответил: «Как так?! Вы заставили меня дать слово, что я доставлю вас венграм и только! Вы что хотите, что бы я нарушил данное мной слово?». На что Савджи-бей ответил хитро: «А вы что же хотите, что бы я вел себя, как ваш раб?» Тогда Господин Ваврен заявил: « В таком случае, пройдемте со мной к Кардиналу, вместе с главнокомандующими Влахов и там вы снимете в его присутствии от моего обещания, что заставили вам дать. Тогда вы сможете идти туда, куда пожелаете». И как только они так сделали, Савджи с его подданными турками сошли на берег и направились в сторону Валахии.
Поскольку столько много времени было потеряно у Силистры и учитывая, что в городе было много турок, они приняли решения поднять якоря и отправиться вверх по течению реки, что бы присоединится к венграм у Никополя, так скоро, как только можно. Поскольку они были в море довольно долго, на борту галеры господина Ваврена не хватало галет: у них оставалась лишь пшеница и мука, которую им дали Влахи. Потому господин Ваврен согласовал с Кардиналом, что отправиться раньше него на час или два, пока не найдет где можно развести большие костры, что бы добыть древесный уголь, потому как хлеба у них совсем не было, кроме пшеничных лепешек, которые они сделали днем на углях. Часто всей компании и команде приходилось есть только приготовленную пшеницу.
Когда господин Ваврен отправился в путь, сын Господаря Валахии последовал за ним, плывя вдоль берега на барках. Так вышло, что ветер дул в их сторону, и, не зная местности и где они находились, господин Ваврен прибыл в место, расположенное рядом с турецкой крепостью Тутрукан (* Тутракан), где он нашел достаточно древесины и подходящее место для разведения костра и получения угля. Там они и остановились, что бы освежиться и отдохнуть. Сын Господаря Валахии не мог идти также быстро на барках, потому, как им приходилось грести, а у галер были паруса, потому они прибыл чуть позже. Когда он увидел, что генерал - капитан приказал сбросить якорь, он послал некоторых из своих главных валахов , что бы сообщить ему : «Сын Господаря Валахии в вашем распоряжении, и желает вас уведомить, что вы сбросили якорь в двух милях от крепости Тутракан. Он также просит вас быть наготове, чтобы атаковать крепость вместе с Валашскими войсками завтра на рассвете и сообщает, что вместе с ним будут пятьсот влахов». К тому времени солнце уже садилось.
Текст переведен по изданию: The Crusade of Varna 1443-45. Aldershot. 2006
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© перевод с англ. - Климович Е. С. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
 
О том, как венгры и сэр Петре Васт отправились в Венгрию, а господин Ваврен со всеми своими галерами вернулся в Черное море.

Когда генерал-капитан увидел, что они пробыли там уже более трех часов, но до сих пор не было вестей ни от Кардинала, ни от его галер, то он был крайне обеспокоен. Время, когда те должны были прибыть, уже прошло, с учетом попутного ветра, который даже усилился с тех пор, как они остановились. Он не знал, что ему ответить Влахам, согласиться или нет, потому как не знал о том, что же могло случиться, что бы так задержать Кардинала. Так, он решил спросить совета у знающих приближенных, что были с ним на галерах, и те ответили: «Валахи предложили атаковать замок завтра на восходе. Если вы откажете, то это будет расценено как оскорбление, позор и неуважение к их гостеприимству. Если даже сейчас пока нет Кардинала, скорее всего к вечеру он прибудет». Надеясь, что Кардинал вскоре прибудет, потому что без него толку буде мало или вообще не будет, господин Ваврен ответил Влахам: «Я надеюсь на то, что Монсеньер Кардинал прибудет сегодня ночью и вместе с ним прибудут мои остальные галеры. Тогда я буду готов со своим войском к утру. Сообщите мне, когда вы желаете выступать, я присоединюсь к вам, и мы нападем на крепость». Так валахи удалились, наступила ночь, застав генерал – капитана и остальных в его галере обеспокоенными тем, что не было вестей от Кардинала и его галер. Однако, не знали они ничего об неблагоприятных событиях, о которых я расскажу вас сейчас. Когда Кардинал отправился вслед за ними, его галера села на мель, так они и потратили 4 часа, разгружая ее сначала, а затем, снова загружая, что бы сдвинуть с места. Турецкие войска, что находились в Силистре, подумали, что те хотят обмануть их, надеясь, что те последуют за этими галерами вслед по суше, что позволило бы трем остальным галерам внезапно вернуться и захватить город. Тогда турки решили вернуться обратно в город, что бы тот ночью охранять. И как вы поймете, это и станет причиной того, что будет завоевана крепость Тутракан. Если бы турки по суше проследовали за этими галерами до того места, где те остановились, то не сдали бы крепость, как Силистру, крепость та была в Болгарии на греческой стороне реки.
Господин Ваврен приказал своим людям нести вахту всю ночь, с оружием наготове. На следующий день с рассветом, как только валашские войска переправились через реку на барках, они послали к Господину Ваврену, дабы напомнить ему о данном обещании. Он тут же приказал протрубить сбор и поднять якоря, дабы следовать за валахами так быстро, как они только могли. Однако, валахи уже поспешили и успели высадиться на сушу до него, и как только они сошли на берег, то около ста пятидесяти, или примерно так, турок тут же атаковали их и заставили отступить, сев опять в барки. Люди господина Ваврена, при том, были хорошо оснащены. Он прибыл на своих двух галерах и подоспел на помощь валахам с артиллеристами, канонирами и стрелками с кулевринами, это позволило им перегруппироваться и снова высадились на сушу следующим образом. Господин Ваврен приказал нести знамя герцога Бургундии одному смелому эсквайру по имени Дьерик Вьяне, родом из Голландии. Вооруженные войска и команды галер должны были следовать за этим знаменем, , под которым всегда сражался Господин Ваврен.
Уже при первом столкновении им удалось отбросить турок с такой силой, что они заставили их отступить на внешний двор , взяв эту часть почти штурмом. Расположенная на реке Дунай, крепость Тутракан состояла из четырех частей стены, расположенных в форме прямоугольника таким образом, что в каждом углу было небольшая башня, а в четвертом располагалась большая квадратная башня, прочная и высотой, по меньшей мере, десять футов. Турки забрались по деревянной лестнице вверх, над лестницей были массивные неукрепленные своды, сделанные из дерева, с использованием деревьев тогда, когда те дают сок. Выше располагалась большая навесная бойница, с широкими мостовыми проходами из деревянных досок, с которых турки могли хорошо оборонять башню. Внешний двор, окружавший башню и три стены, был уже позади, окруженный глубокими рвами и частоколом. Несмотря на все препятствия, как вы уже прочли, он был захвачен с первой попытки, за чем последует вскоре и позорное поражение турок. Их преследовали с таким напором, что у тех не оставалось возможности начать обороняться, они быстро попрятались в крепости и башне.
Пока не было понятно, как лучше было атаковать крепость, поскольку башня представляла из себя довольно сложное препятствие, позволявшее успешно охранять стены крепости. Те турки, что находились в навесной бойнице и деревянных проходах, метали сверху большими камнями и скидывали бревна так, что было невозможно подойти ближе. Тогда, господин Ваврен приказал доставить восемь пушек с галер. Они нацелили их на навесную бойницу и внешние подмостки. Туда же приказали стрелять и лучникам, артиллерии и стрелком с кулевринами, те стреляли по мишени так сильно, что ни один из турок не смог оставаться на виду. Тогда остальные войска бросили все силы, что бы захватить сам замок с четырех сторон и так они заняли все, кроме основной большой башни.
Когда они вошли внутрь, то увидели , что деревянная лестница полностью завалена обломками сводов. Завал быстро разобрали, согнув железные наконечники копий и сделав из них крюки, сбросив своды на землю. У турок в башне не осталось средств защиты, кроме самой башни и деревянных проходов, а пушки, артиллерия, стрелы и кулеврины не позволяли им высовываться наружу. Однако саму лестницу турки защищали хорошо, поскольку там находились небольшие открытые участки и два барбакана, вытесанных из камня. В результате, люди атаковавшие лестницу и пытавшиеся взобраться вверх, часто падали и ломали свои щиты. Некоторые так и пострадали. В такой ситуации вопрос о штурме не стоял, поскольку по лестнице в башню попасть было невозможно. Для того, что бы взорвать башню, не зная тогда, что она было очень массивной, генерал - капитал послал людей на галеры, что бы те принесли большие железные ваги с расщепленными наконечниками. Тогда один Влах рассказал ему, что когда он был рабом у турок, не пленником, то сам носил камни и известь к этому месту, потому был уверен, что башня эта была массивной, и это еще не учитывая высоту лестницы. Это так озаботило атаковавших, что они заявили, что башня была неуязвима.
К тому времени турки уже вели переговоры с Влахами, притворяясь, что хотят сдаться. Однако, они это делали для того, чтобы остановить нападение, ведь турки никогда не были верны своему слову. Казалось, они выжидают, надеясь , что скоро к ним прибудет подмога. Тогда генерал-капитан и Валашские войска решают убрать деревянный частокол вокруг двора и заставив принести каждого столько, сколько он только мог, они смогли навалить его у той части стены, которая была защищена от ветра. Они носили частокол до тех пор, пока он не стал доставать навесную башню, которая также была из дерева. Первыми частокол стали носить господин Ваврен и сын Валашского Господаря. Потому и остальные стали оживленно подтягиваться и носить частокол, нагружая его на телегу, неся каждый столько, сколько только мог унести. Так, менее чем за два часа им удалось перевезти внушительное количество частокола, кто связками, а кто как. Они сложили частокол так, что он доставал до навесной бойницы довольно легко и почти н утруждаясь. Им удалось проделать это так легко, потому как никто из турок не решился показаться на портиках, потому как бойницу обстреливали пушки и кулеврины, а на башне не было других мест, откуда можно было бы защищаться.
Штурм начался на восходе солнца накануне дня святого St. John Decollace (или John de Collace , я так и не нашла русского варианта этому имени, наверно, как обычно, все довольно просто будет), 1445 года. Господин Ваврен и валашские войска решили, что лишь одна часть их людей должна принимать участие в штурме, в то время, как другая отправиться восстанавливать силы и перевязывать раны в лодках. Когда же они восстановят силы, то придут штурмовать башню, в то время, как другие пойдут отдыхать.
Когда дерево было выложено с одной стороны стены башни и доставало так высоко, насколько только можно было добросить, войска подожгли частокол. Огонь принялся и их взорам предстал впечатляющий и одновременно пугающий вид разгорающегося пламени. Но что бы заставить пламя гореть еще выше, они кидали сверху вязанки овса и бобов и так до тех пор, пока пламя не достигло крыши башни, сделанной из деревянной кровли, гонта. Огонь стал перекидываться на крышу и барбаканы , и увидев это Христиане ликовали. (* Переводчик на англ. видно дословно перевел устойчивое французское выражение «crier Noel», передав его, как «shouted «Noel» , т.е. Кричали «Рождество!», которое дословно так и звучит - «кричать Рождество!», а на самом деле, это устойчивое французское выражение, значит оно – ликовать, торжествовать).
Генерал – капитан и его окружение – включая капитана его галеры, крайне отважного человека - подошли ближе к башне, что бы стать перед лестницей и проследить, если вдруг турки будут пытаться выбраться. На деле так те и поступили, когда пламя стало их доставать, они отворили дверь башни. Судя по звуку засова, турки торопились выйти наружу. Когда дверь отворилась, субаши спокойно проследовал вперед, в одеждах из ярко красного дамаста с воротом из дорогостоящей такни), наброшенным на плечи, он смотрел на Христиан злобным взглядом (* Автор пишет: ткань janne, но я, к сожалению, не смогла найти информацию что за ткань имеется ввиду. Кроме того, что она дорогостоящая, и переводчик на англ. также не очень понял, что за ткань, потом оставил слово курсивом, как название). Затем довольно спокойно и хладнокровно, не говоря ни слова, он взялся обеими руками за края одежды на уровне пояса, распахнул ее и достал свой меч. Спрыгнув вниз со ступенек, он направился вперед, желая поразить генерала-капитана, ударив его по голове. Однако, сзади него уже стоял казначей с галеры генерала-капитана, тот подался вперед и ударил турка по шее алебардой , что была в его руке. Турок замертво упал на булыжник, которым был вымощен внутренний двор. Так , вскоре все турки из башни были либо убиты, либо пленены.
Но в это время, на сторону христиан, среди которых были разные нации, пришлось несчастье. Они теперь сражались не с турками, а между собой за пленников и Господину Ваврену было крайне трудно их развести и успокоить. Он понимал, что не может заставить их разойтись, размахивая мечом в обоих направлениях, как ему бы этого тогда хотелось, и он крикнул, что все турецкие пленники должны быть убиты. У тех, у кого не оказалось пленников и те, кто не участвовал в пленении турок, выполнили приказ с большим удовольствием. Они убили турок, когда те были уже чей-то собственностью. Однако, к тому моменту как все турки уже были перебиты, то остальные снова затеяли дележ, в это раз поссорившись из-за награбленного, растаскивая одежду с турок во всех направлениях, так, что каждый что-нибудь да утащил. После они спорили из-за мечей и сабель, деля их так, что одним доставались сабли, другим ножны, одним лук, другим колчан.
Господин Ваврен был крайне расстроен и зол ввиду того , что подобные ссоры происходили среди христиан, и которые он сам не мог уладить так, как бы ему этого хотелось. Ругань и разборки прекратились, когда уже ничего не осталось и все так и разошлись с тем, что могли унести, кто обратно на галеры, а кто на барки.
К тому времени солнце уже село, и густой туман начинал стелиться по реке. Тогда к господину Ваврену пришел Господарь Валахов и пожаловался на то, что люди генерал - капитана лишили его войск добытого. На что господин Ваврен ответил, что его люди жаловались на Валахов, обвиняя их в том же. Веря в то, что такого объяснения будет достаточно, Ваврен надеялся, что сможет удалиться на свою галеру, что бы отдохнуть и восстановить силы. Однако, венгры и валахи люди горячего нрава и крепкого слова, и они продолжали разбираться с генерал - капитаном даже тогда, когда он снял с себя все свои доспехи. В результате, Ваврен почувствовал озноб и начал подозревать о том, что может, а фактически и случиться с ним позже. Так, он решил ответить валахам: «Уже стемнело. Если придут турки, они нас схватят, наши галеры и артиллерию. Возвращайтесь на свои барки, а я вернусь на галеру, а завтра мы заставим наших людей решить этот вопрос» Закончив переговоры, он их оставил.
Он отправился в свою каюту на галере, где с трудом разделся, потому как весь взмок, обмылся так тщательно, как смог, и надел чистые одежды, накинув сверху плащ из собольего меха. После чего он поднялся на палубу в сопровождении медиков, хирургов и врачей, и отправился к больным и раненым, и присутствовал пока тех осматривали и лечили. С двух галер пострадало почти 30 или даже 40 человек, но из тех, кто были приближенными господина Ваврена, пострадал лишь Дьерик Вьяне, который нес знамя герцога Бургундии. После того, как осмотр раненых был окончен, он отправился отобедать чем Бог послал, ведь из провизии, что у них оставалось, были лишь хлебные лепешки, которые они сделали за день до этого, а из питья оставались только прокисшее вино и вода. Хорошие вина либо кончились, либо превратились в уксус, поскольку войска уже так долго были в море.
Видимое в ночи даже через густой туман, пламя , что бушевало как снаружи, как снаружи, так и внутри башни, выглядело как один большой тлеющий уголь, такими красными были стены крепости. Люди из Пикардии тогда сказали, что , что для ночи святого Иоанна (St.John Decollace) лучшего огня они не пожелали бы.
В ту ночь генерал – капитан приказал пришвартовать галеры на расстоянии дальше полета стрелы от берега, установив ночной дозор и приказав всем спать при оружии, держа то наготове. Сам он спал на корме галеры, держа также при себе все свое оружие. Ночью стража слышала громкие крики и жалобные стенания, доносившиеся со стороны крепости, но никто не мог понять, кто именно это был, было слишком темно и туманно. На рассвет они смогли увидеть нескольких турок, целующих тела умерших и оплакивающих их. А когда совсем рассвело, они увидели огромное количество турецких войск, расположившихся выше на горе или внизу долины, каждый из них держал за узды свою лошадь. Стража тут же сообщила от увиденном господину Ваврену, который поднялся, лишь услышав эту новость. Когда он увидел их знамя, он понял, что то были войска из Силистры. Он приказал нацелить на них пушки и начать огонь. Это быстро разбудило турок, заставив спешно сбежать через гору.
Некоторые валахи сошли на берег, где они обнаружили несколько, где они обнаружили несколько подземных амбаров. Я расскажу вам как. В этих землях люди часто вырывают большие ямы, похожие на подземелья, где они хранят пшеницу, овес и другие различного рода зерна, а саму яму покрывают сверху большими камнями. Наутро, после столь туманной ночи, почва у таких ям не была сырой, что указывало на то, что в этом месте было зернохранилище, которое принадлежало местным жителям деревни при крепости Тутракан. В амбарах были конские бобы, горох пшеница, все зерно в полной сохранности было доставлено на галеры, им смог пользоваться каждый. Всем казалось, что это манна небесная.
Сразу после восхода прибыли и галеры монсеньера кардинала и сэра Реньо де Конфиде. По поведению Кардинала было видно, что он расстроен тем, что крепость атаковали в его отсутствие. Господин Ваврен поприветствовал его, когда галера того проходила мимо его судна, но Кардинал повернулся к нему спиной. Господин Ваврен был озадачен тем, что бы такое поведение могло значить, что заставило Кардинала не ответить на его приветствие. Кардинал приказал сбросить якорь довольно далеко от господина Ваврена, который тут же приказал позвать к нему сэра Реньо де Конфиде. Когда же он увидел, что сэр Реньо отправился к Кардиналу, то тоже сел в лодку командиром галеры и отправился к Кардиналу. Когда он все же прибыл к галере Кардинала и поприветствовал его, Кардинал сообщил ему, что тот свершил великий акт измены , о чем он непременно сообщит Папе и всем христианским правителям. Он стал угрожать и двум капитанам господина Ваврена, что были с ним, говоря: « Вы причина этой измены. О чем я сообщу Дожу и Синьории Венеции».
Господин Ваврен был полностью ошеломлен таким заявлением и покорно спросил кардинала: «Монсеньер, не будете ли вы так добры, рассказать мне, как же я совершил этот акт измены, и я отвечу вам немедленно». Кардинал ответил ему, что причина была в том, что тот не сообщив Кардиналу и не спросив его разрешения, начал штурм крепости Тутракан. В ответ на это, Ваврен принес свои извинения и сообщил, что когда он оставил кардинала, он почти ничего не знал о крепости и шел совсем не для того, чтобы ее атаковать. И то, что он сделал, было делано под давлением Валашских войск, которым требовалась его помощь и которые первыми выступили на сушу. Когда Ваврен прибыл, те уже отступали, успев атаковать турок. Потому, было просто необходимо и неизбежно оказать помощь Валахам в их намерениях и потому его деяния невозможно расценивать как его вину или акт измены. Более того, поскольку он не желал, чтобы о нем больше говорили как о виновном или обвиняли его в измене, он был готов отстаивать обратное , если понадобиться и в сражении с кардиналом, как подобает знатному человеку, как он.
Кардинал ответил, что он священник и не желал, да и не мог участвовать в подобного рода сражениях. На что Ваврен ответил, что его предложение не касалось лично его. Однако, если священник когда-либо сообщит обо всем Папе и христианским правителям, то его скорее прославят, чем будут винить. «И если вы сами подумаете о том», добавил он, «то, что я сделал, помогая завоевать крепость Тутракан, прославить не столько меня, а скорее вас, ведь вы мой главнокомандующий».
Когда кардинал выслушал Ваврена, его злость немного поутихла, однако он продолжал разговаривать несколько оскорбительно. Господин Ваврен не стал долго с ним задерживаться, отправившись на свою галеру, куда прибыл сэр Реньо де Конфиде. Он сообщил ему о своем недовольстве: «Слышали ли вы те нелестные слова, что говорил обо мне Кардинал? Вы, кто принадлежит к доблестным господинам герцога Бургундского и получает от него награду за службу свою. Я ваш капитан. А вы не поддержали меня своим словом, так, как следовало бы вам. Из чего я могу заключить, что вы также недовольны, как и Кардинал». На что сэр Реньо де Конфида ответил: «Я не знал бы что бы сказать, кроме того, что вы уже сказали. Кардинал и все мы были крайне раздосадованы, что не участвовали в захвате крепости». После чего, генерал-капитан потребовал его ответить: « Так что же помешало вам и Кардиналу последовать за нами сразу же, как и было условленно ранее?» Тогда Реньо де Конфиде рассказал ему в чем суть дела, объяснив, что галера Кардинала села на мель, и что им пришлось все разгружать ее и даже использовать другие галеры, что бы вытянут галеру Кардинала из мелководья. Все это время турки из Силистры следил за ними, они ждали в боевой готовности и до конца дня не решались покидать крепость. Господин Ваврен ответил, что это было проведенье Божье, что их галера села на мель: « Потому как прибудь вы в назначенное время, быть туркам в Тутракане еще до нас. Тогда обороняли бы они его лучше, а мы бы на сушу и ступить не смогли бы».
В то время настоятель Константинопольского католического монашеского ордена, основанного св. Франциском Ассизским, был на галере Кардинала, уважаемый человек, доктор богословия и праведный церковник. Когда господин Ваврен покинул галеру кардинала, то начал увещевать Кардинала за то, что говорил он так жестоко и озлобленно с генерал - капитаном: это могло дурно сказаться на всей армии, а вот благой поступок помог бы смягчить то, что Кардинал сам прибыл не вовремя. Слова настоятеля так повлияли на Кардинала, что он послал его к господина Ваврену, дабы передать генерал – капитану мальвазию, хлеб и галеты, потому как на борту галеры Ваврена ничего такого уже почти не осталось.
Когда Сэр Реньо де Конфиде увидел настоятеля на галере, то сказал генерал – капитану: «Капитан, я вижу, что между монсеньером кардиналом и вами установилось перемирие. Я вернусь тогда обратно с Настоятелем и сообщу господину Кардиналу о том, что вы мне раньше сказали о том, что только по проведению Божьему, галера Кардинала попала на мель».
Как только настоятель и Реньо де Конфиде ушли, к генерал – капитану пришли люди Господаря Валахии, разбившие лагерь из палаток и шатров на берегу реки, чтобы сообщить о том, что недалеко, на большом острове, на расстоянии одного дня пути при попутном ветре, находится крепость Джурджу. Крепость была в четыре раза больше крепости Тутракан и располагалась на большом острове, потому можно было либо сразу атаковать ее , либо сначала осадить крепость, не боясь подмоги со стороны турок. Генерал - капитан ответил подданным Господаря: «Отправляйтесь к монсеньеру Кардиналу и сообщите ему эти новости и узнайте, что он думает по этому поводу». Так те и сделали. Когда Кардинал подробно опросил людей Господаря о ситуации, то ответил им: «Нам нужно, чтобы господин Ваврен прибыл сюда, для того, что бы вместе решить этот вопрос, но я уверен , что он не захочет прибыть ко мне, я боюсь, что когда он покинул мою галеру, он сказал себе, что больше ноги его здесь не будет». Несмотря на это, он тут же призвал наставника и сказал ему: «Возвращайся к господину Ваврену незамедлительно и сообщи ему, что я прошу его лично прибыть на мою галеру, дабы обсудить со мной то, что сообщили Валашские войска, потому как я не хочу принимать решения без него. И разговаривайте с ним так, чтобы он непременно согласился». Наставник был рад выполнить указание Кардинала. Он тут же отправился к господину Ваврену и передал ему сообщение от Кардинала. На это господин Ваврен ответил: «Нет нужды мне идти туда. Кардинал может сам принять то решение, которое видится ему верным и либо осадить, либо штурмовать. Я последую за ним в любом случае, потому передаю ему и его людям привилегию первыми начать битву или осаду. Отныне он сможет всегда наслаждаться славой и своей доброй репутацией, а я не буду получать оскорблений, как в последний раз». Наставнику такой ответ пришелся совсем не по душе, и он сказал, что сейчас было неподходящее время, что бы так разговаривать, даже не смотря на его озлобленность на Кардинала из-за того, что тот ему сказал. Он стал настаивать так сильно, что, вышло так, смог убедить его и привести сэра Реньо де Конфиде и господина Ваврена к Кардиналу. Только прибыв, они обменялись приветствиями, Кардинал снова пересказал им все, что сообщил ему Валахи и спросил господина Ваврена о его мнении. Господин Ваврен ответил: «Я никогда не видел эту крепость. Очевидно, здесь надо спросить мнение главнокомандующих Валашскими войсками о том, как лучше поступить, поскольку им известно много больше». Когда они спросили главнокомандующих Влахов, те охотно поделились своим мнением. Лучшее, что можно сделать для Христиан, Кардинала и генерал – капитана Бургундии, повинуясь воле Князя Валахов, осадить крепость. Они добавили, что Князь уже приказал доставить две большие бомбарды именно для этого.
Господину Ваврену не терпелось двинуться вперед и он сказал Кардиналу: «В этом случае мы можем лишь выбирать – идти или нет, и только. Если вы пожелаете, я могу присоединиться к вам со своими галерами и сделать все, что только смогу дабы помочь вам. Но если вы захотите направиться сразу в Никополь, тогда скажите, сообщите, что вы хотели бы делать в сложившейся ситуации. Это то, что я вкратце могу сказать по этому поводу». Тогда Кардинал ответил ему: «Тогда, высокопочтенный господин, если бы вы, как я, были легатом Нашего Отца, а я, как вы, был бы генерал – капитаном Бургундии, что бы вы сделали на мое месте?». «Я» - ответил господин Ваврен, « отправился, дабы обследовать крепость и сделал бы все, что от меня требовалось, учитывая, что сообщили главнокомандующие Влахов о том, что место это не раз было причиной немалых бед для Христиан. Зная силу Валашских воинов, которых в 6000 человек с двумя бомбардами – а что еще важно, у меня также есть хорошие бомбарды – мы должны довольно быстро либо одержать успех, захватив крепость, либо нет. Валахи говорят, что в крепости всего было около 300 турок. Потому я бы с радостью отправился ее атаковать». «Вот и хорошо», ответил ему Кардинал, «Пусть так и будет во имя Господа нашего Бога! Давайте же, не станем задерживаться ни на минуту! Здесь нам больше делать нечего». И только приняв это решение, каждый из них сел в свою галеру. Валашские войска тем временем разрушили и снесли две стены крепости Тутракан и уже вернулись на свои барки. После чего галеры подняли паруса и отправились вперед, подгоняемые попутным ветром.
Как христиане оставили крепость Тутракан для того, чтобы направиться и осадить крепость Джурджу.
Страницы 151-157.
Два дня спустя после того, как Кардинал и господин Ваврен покинули крепость Тутракан, они прибыли на остров, где располагалась крепость Джурджу. Она представляла собой хорошо укрепленную крепость с четырьмя стенами, очень большими квадратными башнями в каждом углу крепости. Даже самая маленькая башня этой крепости была больше и прочнее, чем те , что в крепости Тутракан. Они также были укреплены деревянными бойницами и амбразурами. В сторону реки тянулись две небольшие стены, прямо от крепости вниз к воде. В конце двух стен располагались две башни, на каждой из них, как и на других, были бойницы.
Когда все христиане – и Влахи и люди с галер – вышли на сушу, три сотни турок, что были в крепости, предприняли вылазку, напав на Валашские войска, тут же ранив некоторых из них. Но, в конце концов, Валахам все же удалось заставить тех отступить обратно в крепость. Господин Ваврен и люди с галер тем временем обсуждали, как подступить к крепости, как напасть. Вышло так, что им удалось найти несколько небольших четырехколесных повозок на острове, из которых они решили соорудить большие плетеные заграждения, используя прочные деревяшки, которые они клали на повозки, удерживая все большими деревянными вилами. Они прикрепили деревья и вокруг повозок, соорудив таким образом эффективный способ защиты, пока войска толкали телеги в сторону рвов. Там от людей в амбразурах, обстреливавших войска камнями из пращей, их прикрывали лучники, стрелки из кулеврин и артиллерия. Когда христиане подошли довольно близко, турки уже не могли навредить им ни пушками и ни другим крупным оружием, потому как в нижней части башен и стен не было открытых мест, и им оставалось защищаться только сверху. Так, крепость удалось осадить, валашские войска были с одной стороны, люди с галер с другой. Господин Ваврен приказал вырыть траншеи и рвы, используя защиту оборудованных повозок. После чего он приказал своим людям отправиться за пушками на галеры и нацелить их на бойницы и барбаканы на башнях и стенах крепости. В ту же ночь он приказал выгрузить бомбарду с галеры и притащить ее вверх на салазках. Для защиты бомбарды он сказал своим людям установить три большие плетеные мантелеты так, что бы они полностью закрывали бомбарду. Этой ночью было подготовлено все для того, что бы открыть огонь на рассвете следующего дня, канонирам было приказано целиться прямо непосредственно между башней и стеной.
Когда наступил день, и рассвело достаточно, чтобы можно было целиться в крепость, они открыли огонь, стреляя каменными ядрами из гладкого природного Брабантского камня. Ядро ударило именно туда, где соединялась стена и башня, туда, куда приказал капитан. Каменное ядро рассыпалось в пыль, создав на какое-то время большое облако пыли вокруг, такое, что в течении какого-то времени не было видно ни стены, ни башни. Наши люди подумали, что смогли пробить брешь в стене, и что ядро прошло сквозь нее, и начали ликовать. Однако, когда пыль осела, они увидели большую трещину между башней и стеной и были уверены, что это ядро стало причиной. Но это было не так, не в этот раз. Скорее всего, башня осела еще раньше при постройке, отделившись от стены, потому как была очень массивной и более чем 24 фута в высоту. Однако, веря, что каменное ядро сделало в стене трещину, христиане снова зарядили бомбарду и выстрелили еще раз в то же место. В этот раз пыли было столько же, как и в первый раз. Когда она осела, все сошлись на мнении, что трещина на самом деле стала больше прежнего. Тогда они стали радостно кричать, а их ликование услышал Господарь Валахии. Когда он спросил, почему те радуются, ему сообщили, что бомбарда с галер творит чудеса, и что после всего двух выстрелов смогла отделить башню от стены. Услышав такое, Господарь направил свою лошадь в их сторону, дабы лично убедиться, как такое могло быть.
Будучи хозяином этой крепости, это его отец ее построил, Господарь бывал в ней несколько раз, но никогда не замечал трещины. Когда он увидел трещину, то также подумал, что выстрелы бомбарды оставили ее. Потому он опросил перезарядить бомбарду и выстрелить в его присутствии. Но тогда уже было время завтрака, а господин Ваврен еще ничего не ел, он ответил Господарю Валахии: « я оставляю бомбарду и канониров в ваше распоряжение. Стреляйте когда пожелаете. Я отправляюсь на галеру трапезничать». С собой господин Ваврен взял сэра Реньо де Конфиде.
Некоторое время спустя, Князь Валахии приказал зарядить бомбарду и открыть огонь. Когда выстрел был произведен и пыль осела, ему, как и остальным, показалось, что трещина стала еще больше и теперь даже башня накренилась. Он снова приказал зарядить бомбарду и выстрелить. И снова, казалось будто трещина становится шире и шире и что башня и правда накренилась.
Слышав выстрелы, сэр Реньо де Конфиде, завтракавший с господином Вавреном, заметил: «Этот Влах будет стрелять из нашей бомбарды столько, что она, в конце концов, разорвется. На надо послать кого-нибудь, сказать ему, что бы он дал ей остыть и не продолжал огонь, пока вы не вернетесь». Однако, до того, как их человек успел прибыть к Князю, Валах снова приказал выстрелить , что сломало два железных обруча, убив двух гребцов, оба из которых были, судя по званиям, доблестными и хорошими людьми. По ним немало горевали и оплакивали их.
Узнав что произошло, Де Ваврен и Де Конфиде очень разозлились, но мастер с галеры сообщил, что если повреждены всего два обруча, и если не повреждены кованные полосы, то можно бомбарду починить.
Сразу после завтрака господин Ваврен и сэр Конфиде отправились осмотреть бомбарду. К тому времени Господарь Валахии уже вернулся на свои военные позиции, чтобы открыть огонь из своих двух больших бомбард, что они привезли с собой. Но у обоих бомбард ствол, не считая камору, составлял всего лишь три четверти их длинны, так, что когда ядро помещалось внутри, то занимало одну восьмую длинны бомбарды. Не могли и канониры навести правильно бомбарду на крепость, потому ядра всегда перелетали цель. Когда мастер с галеры Ваврена пришел осмотреть бомбарду, он перетянул ее ствол тросами в местах, где лопнули обручи и приказал попробовать выстрелить два раза. Во второй раз сломались остальные два обруча и кованые полосы, убив одного из гребцов с галеры. Потеря была невосполнимой, капитан тут же приказал оттащить бомбарду на салазках обратно на его галеру.
Пока те перетаскивали бомбарду обратно на галеру, турки предприняли вылазку к Валахам, что охраняли свою артиллерию. Валахи убили трех из них, остальным удалось сбежать. Турки забили запал лучших двух бомбард, что принадлежали Валашским войскам, но те, будучи мощными войнами, собрались с силами и смогли дать отпор, заставив турок снова спрятаться в крепости. Вскоре после этого с галеры прибыл францисканец, который бывал в Иерусалиме, и вытащил ерш из запалов, не причинив оружие никакого вреда. Уметь такое – полезный навык, но он все же допустил ошибку и сломал в процесс руку.
Когда господин Ваврен понял, что бомбарды Влахов не причиняют крепости никакого ущерба, он встретился с Господарем Валахии и сказал ему: «Мы не сможем завоевать крепость при помощи бомбард. Единственный способ, которым мы можем ее одолеть , это тот, к которому мы прибегли при крепости Тутракан. По моему мнению, лучше будет для всех, если мы сделаем вязанки хворост и принесем столько дерева, сколько сможем навалить у стен и башен с безветренной стороны, а затем поджечь все, так, что бы пламя перебралось на саму крепость». Все согласились с такой мыслью, и влахи и люди с галер, и был отдан приказ собирать как можно больше хвороста и дерева, что бы навалить все у одной из стен крепости.
Однако к тому времени господин Ваврен уже не мог пользоваться одной рукой, поскольку был ранен камнем еще при взятии крепости Тутракан. Чтобы о нем не говорили, что он притворяется более больным, чем был на самом деле, он все-таки отправился собирать дерево со всеми и даже у крепости Джурджу не позволял хирургам накладывать на нее повязки так долго, как только мог, несмотря на то, насколько плохо он себя чувствовал. Он предпочел носить вязанки, так сильно стараясь, что рисковал сломать себе руку. Он заверял, однако, что основной причиной болей в руке была простуда, которую он подхватил, попав под мелкий дождь, моросивший, когда тот снимал свое обмундирование к крепости Тутракан. Но теперь результатом его усилий стало то, что боль от двух парализованных пальцев правой руки отдавал ему в сердце. Сэр Реньо де Конфиде помог ему вернутся обратно на галеру, господин де Ваврен был в тяжелом состоянии, и Де Конфиде приказал послать за врачами и хирургами. Когда же те осмотрели его, то сказали, что не смогут ничего сделать до утра следующего дня до тех пор, пока не обследуют его мочу. Тогда господин Ваврен попросил сэра Реньо де Конфиде выступать в качестве его заместителя и приказал людям галер подчинятся сэру Реньо де Конфиде так же, как те подчинялись ему. После чего сэр Реньо де Конфиде стал выполнять обязанности господина Ваврена, как доблестный рыцарь в отсутствии своего капитана. Той ночью господин Ваврен чувствовал себя крайне плохо. Его мучили сильнейшие приступы подагры по всему телу. Все пальцы правой руки сжало в кулак, руки и ноги свело. Он не мог пошевелиться, конечности не слушались, все, что ему оставалось, это кричать от сильной боли, что не отступала. Медики и хирурги с галеры Кардинала – известные доктора медицины и хирургии – спросили его, что произошло с ним, что могло стать причиной болезни. Он рассказал им, как уже раньше говорилось, что все случилось у крепости Тутракан, сначала удар камня, затем палящий зной заставил его взмокнуть, а потом холод, изморось и туман.
Наутро доктора поставили большие банки ему на плечи, поясницу и крестец. Они сделали лезвием надрезы и при помощи банок пустили кровь, взвив на весах, чтобы узнать, сколько именно унций крови они взяли. Но самое важное, что сказали ему доктора, было следующее - когда капитан или главнокомандующий чувствует себя не хорошо, зная, что ранен, или выбился из сил, то не стоит ему больше подвергать себя опасности, а стоит быть внимательнее к себе, дабы предупредить еще худшее для себя последствие, которое не только повредит ему самому, но и всем его людям, армии и стране.
А теперь же оставим тяжелобольного господина Ваврена, и я расскажу вам о сэре Реньо де Конфиде и Господаре Валахии, которые занимались тем, что старались принести как можно больше вязанок сучьев и дерева, сколько могли. Те люди, что были при оружии, так хорошо выполняли свою работу, дружно обороняя своих людей, что смогли успешно противостоять обстрелу турок. Когда набранного показалось достаточно, была отдана команда набросать часть во рвы, которые были не больше четырех футов глубиной, пока те не заполнятся. Остальное они набросали как можно выше у стены рядом с башней. Затем, всем остальным, что не были на страже, дали команду отправляться искать и принести еще.
Тем временем турки внимательно наблюдали за всем, что они делают и как снова отправились собирать дерево, чтобы наложить еще выше, поверх той стопы, что уже была у стены. Тогда, несмотря на огонь пушек и кульверин по стенам крепости и парапетным стенам с бойницами, турки решают рискнуть своей жизнью и спустить на тросах горящие корзины прямо на стопу у стены. Но было слишком поздно. Если бы они подожгли все чуть раньше, когда войска только начали складывать дерево у стены, тогда бы им никогда не удалось захватить крепость, потому как деревья бы сгорали также быстро, как только их приносили, так огонь бы уничтожил все до того, как они смогли бы набросать сучьев достаточно высоко. Но вместо этого огонь, что турки сами развели, спустив горящие корзины, разгорелся так сильно, что пламя достигло прямо парапетные стены бойниц крепости и огонь начал перекидываться на саму крепость. Тут же пламя стало расползаться дальше по башням крепости, покрытым деревом, продвигаясь куда дальше, чем рассчитывали турки. Турки начали предпринимать усердные попытки погасить пламя водой, что носили через потайную дверь крепости, пока лучники и стрелки из кулеврин активно отстреливались.
Субаши понял, что их сопротивление было бесполезно и что если они будут продолжать, оставаясь в крепости, то все будут захвачены в плен или убиты. Тогда решил он вступить в переговоры с Господарем Валахии, обещая ему, что сдастся при условии, что им сохранят жизнь и то небольшое имущество, что было у турок в крепости. Он умолял Влада Дракула перестать стрелять из бомбард, что бы турки смогли потушить огонь и тогда передать ему крепость в целости и сохранности. Князь Влад очень хотел, чтобы крепость его осталась нетронута, нежели чем сгорела бы дотла, и тогда, он взял субаши и тридцать его лучших людей заложниками, в качестве гарантии того, что остальные турки в крепости сдадутся. После чего он отправился к сэру Реньо де Конфиде, который решительно отстреливал тех турок, которые пытались потушить разгоревшийся огонь. Господарь Валахии просил его , ради Бога, перестать обстреливать крепость , потому как турки сдались ему на условиях, что он сохранит им жизни и их имущество , и что он уже взял в плен субаши крепости и его тридцать подданных в качестве гарантии того, что остальные сдадутся. Влад Дракул несколько раз повторил: «Ради Бога позвольте же им потушить огонь, дабы крепость моя не сгорела. То самая прочная крепость на реке Дунай, и пока она в руках турок, то становится она причиной бед для христиан с другой стороны. Когда бы турки не собирались разорять Валахию или Трансильванию, они с лошадьми проходят здесь, через этот остров, по мосту крепости через рукав реки, что ведет в Валахию. И каждый раз, когда возвращаются они с награбленным, то следуют снова по тому же мосту. И если Влахи преследуют их, дабы забрать награбленное, то крепость эта мешает причинить им какой-либо вред. Но когда же турки были вынуждены справляться прямо через реку, Влахам всегда удавалось догнать их и атаковать их арьергард, убивая одних, забирая других пленными». Когда сэр Реньо де Конфиде понял то, что хотел сообщить ему Господарь Валахии, то ответил ему: «Отправляйтесь к нашим господам Кардиналу и Де Ваврену и выясните что они думают по этому поводу, поскольку я сделаю так, как они скажут». Влад Дракул пришпорил лошадь и поскакал галопом в сторону Кардинала. Ему он объяснил ситуацию так же, как и сэру Реньо, добавив: «Если получу я крепость свою – что построена был моим отцом – обратно невредимой, то для того, чтобы отвоевать Грецию хватит и женщин Валахии с прялками». Но всем, кто слушал его, показалось, что Господарь Валахии был готов сказать все, только бы получить крепость отца невредимой обратно, поскольку он также добавил, что в крепости той нет ни камня, что не стоил бы отцу его камня соли. В Валахии соль добывалась в камнях, также как добывают камни в каменных карьерах и каменоломнях в других странах. Тогда Кардинал послал людей к господину Ваврену, который все еще был серьезно болен, он не мог шевелить ни чем, кроме языка. Несмотря на свое состояние, он пришел в восторг, узнав, что турки сдали крепость, и сказал, что разделяет волю Кардинала. Тогда Кардинал отдал приказ потушить огонь и передать крепость в распоряжение Господаря Валахии. Эта весть несказанно обрадовала его.
Когда огонь потушили, турки оставили крепость, вывезя имущество и забрав своих лошадей. По их соглашению с Господарем Валахии, он обязался, переправив их через Дунай, доставить турок с их имуществом в Болгарию в полной безопасности. Для этого, Влад Дракул попросил Кардинала предоставить им свою гарантию сохранности, что тот сразу же и сделал.
Тем временем, сын Господаря Валахии отправился к господину Ваврену и, поприветствовав его, сообщил тому при помощи толмача, что планирует он засаду для турок, и если тот не выдаст его, то он расскажет Ваврену о своих намерениях. Господин Ваврен с готовностью поклялся держать все в тайне, тогда толмач рассказал ему все, что велел передать господину Ваврену сын господаря Валахии: «Отец мой призвал меня к себе и просил о следующем. Сказал отец мне, если я от имени его не воздам отмщение субаши из крепости Джурджу, то отречется он от меня и не буду я больше зваться сыном его. Причиной тому - предательство субаши. Тот привел отца к Турку, пообещав ему сопровождение и сохранность, но вместо ждало его заточение в Галлиполи, где держал он его плененным в железных оковах долгое время. Теперь субаши тот и его сарацины перед нами , сдались отцу взамен на то, чтобы их жизни и имущество им сохранили, и в безопасности б доставили в Болгарию. Я же переправлюсь через реку, в двух лье отсюда с двумя тысячами Влахов и устрою на пути им западню, так, что будут думать сарацины, что следуют в Никополь, но на пути их буду я, и смерть их будет ждать там».
Господин Ваврена не ответил ему ничего определенного, и сын Князя Валахии удалился для осуществления своих замыслов. Два или три часа спустя, Кардинал прислал свою гарантию безопасности, запечатанную клеймом для турок, и передал ее Господину Ваврену, дабы тот подкрепил ее своей печатью. Но он ответил, что не ему ставить печати рядом с печатью Кардинала, учитывая, что он был главнокомандующим всей армии. Однако, он пообещал, что поскольку такая гарантия была дана, он и его люди отнесутся к тому со всем полагающимся уважением. Кардиналу такой ответ вполне пришелся по душе, и гарантия была передана туркам, вместе с лодками, что бы те могли пересечь реку.
Когда турки увидели, что их освободили, они первым делом сняли все седла с лошадей, поместили их в небольшую лодку, которую нашли еще у крепости. Они привязали лошадей хвостами друг к другу, а первую лошадь привязали к лодке, в которой сидели гребцы. Так они пересекли реку и, судя по поведению их лошадей, казалось, они уже не раз так делали. Турки расселись по лодкам, то были барки, и разместили свое добро. Когда они проплывали мимо галер, они смотрели на христиан с такой злостью и враждой, будто непременно замышляли что-то недоброе. Свои луки они держали наготове, не выпуская стрел из рук и держа у плеча щиты, казалось, будто они готовы атаковать, скажи им кто хоть слово. Так они пересекли Дунай и отправились в Болгарию.
Как только они пересекли реку, они подготовили лошадей к дальнейшему пути. И только успели тронуться, как их ждала полная неожиданность, на их пути появился сын Господаря Валахии со своими войсками, выйдя из своего укрытия, Валашские отряды несли каждому из них смерть. И лишь одного субаши, о котором шла речь выше и который предал Господаря Валахии, привели живым к его сыну. Припомнив ему всю его подлость и коварство, сын Господаря Валахии собственноручно отрезал ему голову. Собрав трупы турок, Валахи раздели их и выложили вдоль берега реки, взорам людей на проплывающих вдоль берега галерах, предстал неприглядный вид участи поверженного врага.
А сейчас я оставлю рассказ о сыне Господаря Валахии и перейду к нам христианам, точнее к Кардиналу и Господину Ваврену, и расскажу о том, как они отправились атаковать крепость Русе (Пишет неправильно - Roussico), что на берегу реки в Болгарии.
Как турки подожгли деревню и крепость Русе, завидев приближающиеся галеры.
Страницы 157–160
Когда христиане захватили крепость Джурджу и передали ее Господарю Валахии, который был ее полноправным владельцем, он был крайне рад такому повороту событий. Во время беседы с Кардиналом и господином Вавреном князь Влад Дракул рассказал им, что дальше вверх по реке по пути в Никополь турки заняли крепость Русе, что та находилась на территории Болгарии и была похожа на крепость Тутракан. Поскольку в тех местах река была узкой, турки часто пересекали реку в том месте, если намеревались разграбить Валахию и так частенько они наносили Валахии большой урон. И что еще было важно то, что вскоре они так и поступят, если им позволить, потому как захотят отомстить за гибель своих людей. После чего Дракул вежливо спросил, не хотели бы мы отправиться и осадить крепость, потому как так будет ее легче захватить. Князь также добавил, что у него есть и некоторые новости о том, что скоро прибудут Венгры с большим войском и, что они уже начали свой путь к городу Никополь. Кардинал передал эти новости все еще сильно больному господину Ваврену. Тот ответил, что от него самого толку будет мало, но он вверяет все в распоряжение Кардинала, Господаря Влахов и сэра Реньо де Конфиде (пишет: Comfide), который выступал от его лица. Но, несмотря на его состояние, он сказал, что если крепость не была прочнее крепости Тутракан, он настоятельно бы советовал им атаковать ее. При этом он убедительно просил Кардинала не забыть о том дне, о котором они условились с Венграми, дабы встретиться у Никополя, День Богородицы в сентябре (вероятно рождество Богородицы), добавляя, что должны они сдержать обещание, которое сам он давал, подкрепив ее своей печатью. От крепости Джурджу до крепости Русе должно быть не больше шести миль и пока дует попутный ветер, они доберутся туда менее чем за два часа. Без парусов, лишь гребя, они смогут добраться до места только за полтора дня.
Тогда Кардинал приказал поднять паруса и они пошли под парусами, гребя в сторону крепости Русе, прибыв таким образом к ней менее чем за два часа. Турки были в ужасе от христиан, увидев приближающиеся галеры, еще раньше слышав о том, как пали крепости Тутракан и Джурджу и как все сарацины там были убиты. На деле они были так напуганы, что лишь завидев приближающиеся галеры, он бежали, успев поджечь крепость и деревню. Галеры спустили якорь рядом с горящей крепостью и деревней, остановившись там в течение дня и ночи.
Новость о том, как христианам удалось разгромить язычников, уже распространилась по всей стране. Те христиане, что жили на территории Болгарии и платили дань туркам, восстали и, посоветовавшись друг с другом, решили, что не хотят больше оставаться подданными турок. Решив так, они посадили женщин и детей на повозки и тележки, забрали с собой добро и скот и отправились с прошением к Господарю Валахии и людям с галер, им было видно, что сил прибывших хватит, чтобы противостоять любому возможному нападению турок, оставшихся позади в Болгарии. Прибыв, христиане из Болгарии тут же оповестили о своем прибытии Господаря Валахии и Кардинала, умоляя приять их ради Христа. Однако, турки уже знали, что болгары взбунтовались, и отправили около восемьсот или тысячу человек вслед за ними. Они преследовали болгар на протяжении одного местного лье до окрестностей Русе, где осадили их на горе.
Узнав о происходящем, Господарь Валахии направил своих лошадей через реку, переправившись вместе с четырьмя тысячами людей, он сразу же отправился на помощь осажденным. Турки не ожидали такого, узнав о приближающихся валашских отрядах, они разбежались, каждый сам за себя. Покорившись Господарю Валахии, болгары покорно попросили его помочь им пересечь Дунай и выделить им землю в его стране, где бы они могли жить. У князя Дракула было обширная и большая страна, малонаселенная на некоторых территориях и он с радостью принял их, благодушно признав их своими подданными. Князь сопроводил их до крепости Русе, там попросил Кардинала и господина Ваврена помочь переправить христиан из Болгарии через Дунай, пока они все не окажутся в его стране и не будут более во власти турок. Три дня и три ночи болгар переправляли через реку, поскольку их было, по меньшей мере, двенадцать тысяч человек – мужчины, женщины и дети – со своим добром и скотом.
Все, кто их видел, сказали, что выглядели они как цыгане. Когда они все пересекли реку, Господарь Валахии был в восторге получить столько подданных сразу, заметив, насколько храбрыми были люди Болгарии. Он сердечно поблагодарил Кардинала и господина Ваврена за ту помощь, что они ему оказали, сказав, что даже несмотря на то, что флот Святого Отца и Герцога Бургундии не достиг ничего в этот раз, но помогая спасти одиннадцать или двенадцать тысяч христианских душ и освободить их тела из заключения в руках сарацинов, было большим достижением на его взгляд.
Кардинал и господин Ваврен между собой решили, что на рассвете следующего дня войска отправится в Никополь. Так и произошло, они отправились в путь, как и было запланировано. Галерам потребовалось пять дней, чтобы добраться до нужного места, где турки, которые ждали их, уже успели расставить несколько пушек и бомбард на песчаной местности рядом с городом. Люди с галер ожидали такого, потому заранее разместили свою артиллерию на носу галер. Невозможно описать, насколько ужасно было слышать, как стреляло оружие с обеих сторон по мере того, как галеры проходили мимо, там не было ни одного турка, который бы не стрелял. Однако, по провидению Божьему, галерам удалось пройти, и ни одна из них не была сильно задета. Три получили незначительные, которых было недостаточно, что бы сделать судна уязвимыми. Обстреливая вражеские силы и сигналя в рожки и трубы, галеры проследовали в сторону напротив города Никополь, откуда в свое время были вытеснены венгры.
Они спустили якорь напротив большой круглой башни, окруженной стенами, построенными с учетом крутого берега реки. Башня была расположена на берегу реки на побережье Валахии * (Турну-Мэгуреле). Город Никополь был протяженным и узким, расположенный на горах с крепостью наверху. С двух сторон город был огорожен двумя стенами, которые тянулись вниз от крепости к реке. Стены были хорошо укреплены большими круглыми башнями. Вдоль реки от одной стены к другой протянулся большой деревянный частокол. Там находилось шесть галер, или скорее галиот, которые турки потопили в воде рядом с частоколом, так что из воды торчала лишь корма. В ночь, когда галеры прибыли к Никополю, Господарь Валахии сообщил Кардиналу и господину Ваврену, что венгерские господа скоро прибудут в большой численности и что сейчас они находятся на расстоянии в не больше двух дней пути.
Господин Ваврен был крайне рад, что они успели прибыть до венгерских войск, учитывая, что со дня Богородицы в сентябре (вероятно, имеется ввиду Рождество Богородицы) прошло уже четыре дня. На следующий день, после обеда, прибыл сэр Петре Васт , который предпринял не мало усилий, что бы венгры присоединились к ним и прибыли к городу Никополь при полном вооружении. Первым делом он отправился к своему капитану, Господину Ваврену. Он был сильно разочарован, увидеть его в таком здравии, говоря, что в таком случае предстоящее будет не к месту, поскольку венгерские господа намеревались поприветствовать его, устроив празднество в его честь.
Как только сэр Петре Васт закончил рассказывать своему в деталях капитану о том, чего ему удалось добиться в Венгрии, господин Ваврен ответил ему: «Сэр, отправляйтесь к монсеньеру Кардиналу и сообщите ему все, что рассказали мне. Я думаю, что он будет рад, узнав, что вы рассказали ему все первым». Тогда сэр Петре Васт поспешил к Кардиналу, который с радостью его принял и спросил: «Когда же прибудут венгерские войска?» Сэр Петре Васт ответил: «Они будут здесь в худшем случае через два дня».
После сэра Петре Васта, проведать господина Ваврена отправился и Господарь Валахии, стараясь показать, как он расстроен тем, что Ваврену нездоровилось. Он сообщил ему, как сильно раздосадовало его приключившееся с господином Вавреном, и как эта новость озадачила и расстроила венгров, когда те услышали, как Господарь говорил о болезни Ваврена. После чего он сказал: «Вы видите вон ту большую башню, напротив Никополя, что занята турками? Каждый год сарацины используют ее - а ведь построена она в моей стране – дабы наносить мне постоянный урон. Прошу вас, пожалуйста, помогите нам захватить ее и разрушить». На что господин Ваврен ответил ему: «Как вы можете видеть, нет ни члена в теле моем, что слушался бы меня. Ступайте к монсеньеру Кардиналу. С вами в сопровождении я пошлю сэра Петре Васта и сэра Реньо де Конфиде. Они оба сообразительные и опытные войны. С ними и Кардиналом вы сможете решить, как атаковать и захватить башню. Телом я помочь вам не смогу, но в помощь вам я отдам все, что имею и даже больше. Господарь Валахии отправился к Кардиналу в компании двух доблестных рыцарей, сэра Петре Васта и сэра Реньо де Конфиде, которых господин Ваврен послал от своего имени. Тогда между собой они решили, что башню следует осадить с двух сторон, Влахи на суше, галеры на реке. Они решили подойти к башне так близко, как только могли.
Как турки подожгли деревню и крепость Русе, завидев приближающиеся галеры.
Страницы 160–162.
Турки в Никополе были напуганы, они видели, что христианские войска намеревались осадить башню. В течении следующей ночи они нашли небольшой галиот (оказалось муж. р., а я ранее писала галиота, проведя аналогию с галерой), оснащенный необходимым количеством весел, и загрузили на него провизию и артиллерию. В ту ночь туман был очень густой и на рассвете галиот покинул Никополь. Галиот так легко скользил по воде, что казалось, летел над ней, когда проплывал мим галер. Те же, кто смог увидеть ее, отдали швартовы и тут же отправились в погоню. Однако, галиот заплыл через задний вход в башне, в той части, что была на воде, а люди в баше стали защищать судно стрелами и камнями, заставив преследующие галеры вернуться назад. Но людям с одной из галер был отдан приказ оставаться и следить за башней, так чтобы когда галиот станет возвращаться, его можно будет настигнуть. Башню решают плотно осадить, прямо вокруг крутого спуска из насыпи, что окружала башню. Господарь Валахии приказал принести свои бомбарды и решительно стал обстреливать башню. Однако, бомбарды не наносили башне значительного ущерба, лишь повредив и затем разрушив крышу. Пока бомбарды вели огонь, наставник сына Господаря Валахии, человек, по меньшей мере, восьмидесяти лет, пришел к господину Ваврену сказал ему: « Прошло пятьдесят лет или около того, с тех пор, как король Венгрии (* Сигизмунд 1387-1437) и герцог Бургундии (* Жан Бесстрашный 1371-1419) осаждали город Никополь, который вы сейчас можете видеть перед собой. Место, где проходило сражение (* Битва при Никополе 1396) находится в трех лье отсюда. Если вы сможете приподнять голову и немного приблизиться к окну, я смогу показать вам то самое место и рассказать, как проходило сражение». Тогда господин Ваврен, одетый в ночные одежды, попросил помочь ему приблизиться к окну, и когда его поднесли, наставник рассказал: «Вы видите место, где располагались кроль Венгрии со своим войском. Там же был и коннетабль Франции и герцог Жан тоже был там». Герцог намеревался атаковать большую круглую башню, которую, как сообщил наставник, намеревался подорвать, заранее все подготовив. В день, когда пришли новости о битве, все было уже готово, что бы начать огонь. Он также рассказал, что в те времена он был подданным господина Куси, который всегда старался поддерживать связь с Влахами знатного происхождения, потому как те были хорошо осведомлены о стратегически важных местах в Турции. Наставник почтенно отзывался о господине Куси, сообщая, что в день до битвы, тому пришлось сразиться с почти шестью тысячами турок, которые пришли с намерением неожиданно напасть на фуражиров войска христиан. Вкратце он рассказал Ваврену все о битве и о том, как турки пленили его и продали его в рабство генуэзцам, в заточении у которых он выучил язык, на котором говорил. Господин Ваврен был рад услышать и увидеть все, что рассказал и показал ему наставник сына Господаря Валахии. Тем временем, пока Влах говорил с ним, он услышал, как люди галер кричали: «Смотрите! Венгры идут!» Услышав это, Влах тут же оставил господина Ваврена, что бы присоединиться к своему правителю, который лично отправился встретить венгерских господ.
Когда венгры прибыли и разбили лагерь на берегу реки, воевода Венгрии, Янош Хуньяди, спешился и тут же, будучи одетым во все свои доспехи на венгерский лад, сел в небольшую лодку, дабы отправиться проведать господина Ваврена. С ним отправился и сэр Петре Васт. Но поскольку его доспехи были слишком широкие в плечах, он так и не смог втиснуться в маленький проход в каюту господина Ваврена. Тогда он сразу же покинул галеру и отправился к Кардиналу, сказав, что непременно вернется проведать господина Ваврена, как только снимет свое обмундирование. Он так и сделал и когда же он все-таки попал в каюту Ваврена, то всеми силами старался показать свое сострадание больному, понимая какую сильную боль тому приходилось выносить. Когда же он хорошенько осмотрел Ваврена и ощупал его конечности, то сказал через своего толмача, который хорошо говорил на французском, что сможет немного облегчить его страдания, поскольку знает что делать и видел ранее людей, болевших тем же, чем и господин Ваврен, и те выздоравливали вскоре. Когда два господина провели некоторое время вместе, с правоведом в качестве посредника, сэр Петре Васт приказа принести из кладовой господина необходимую провизию, коей в достатке имелось на галере: большие чаши с полынью, цукаты и различные виды лекарств. Воеводу попотчевали и угостили хорошей мальвазией. После воевода взял несколько веток полыни и дал их капитану, попросив съесть растения ради него. Капитан полагал, что такое скорее сделает ему худо, нежели добро, но воевода не отступал и не позволял ему отказаться, так что тот согласился. Когда он увидел, что капитан не в силах поднять даже руку, что бы взять полынь, тогда он помог ему, поднеся сам растение к его рту, помогая проглотить. Когда он съел полынь, воевода стал упрашивать его выпить немного мальвазии. Все это казалось Ваврену не правильным, но выполнил все, что говорил воевода, дабы угодить ему. Когда Ваврен выполни все, что просил его воевода, тот сказал ему, что полынь и мальвазия были сейчас ему очень полезны, что бы кто-то ни говорил.
Сразу же после этого воевода удалился и отправился обратно в свой лагерь, где он и Господарь Валахии решили предпринять все возможные усилия, дабы атаковать и захватить башню также, как они уже делали ранее.
Они собрали в изобилии вязанки сучьев и накидали их вместе с другими деревяшками прямо у насыпей, так высоко, как казалось необходимым. Турки не могли им помешать, потому как христианские кулеврины и луки не давали им занять свои позиции на навесных башнях, так что не могли помешать им поджечь наваленные вокруг башни стопы. Но поскольку башня была круглой, когда огонь разгорелся со всех сторон, он едва охватывал башню и не разгорался ввысь, не приносят таким образом никакого вреда тем, кто находился внутри. Стало тогда ясно, что так башню не захватить. Увидев это, Влахи и Венгры приняли общее решение взорвать насыпи, что окружали башни, уничтожив их. Они планировали, что люди в башне, увидев, что насыпи уничтожены, сдадутся сами. Однако те оставались все таким же надменными и самоуверенными и на стали сдаваться. И с каждым днем турецких войск на вершинах у Никополя собиралось все больше.
Христианские правители поняли, что им потребуется не мало времени, что бы захватить башню. Они уже потратили на это пятнадцать дней, а День Св. Михаила (* 30 сентября) был последним сроком, когда они могли переправится через реку, если намеревались вступить в битву с турками в этом году. Тогда они приняли совместное решение отступить и направиться вверх по течению, пока они не достигнут реки, что течет в Трансильвании и впадает в Дунай (* Жиу).
Как турки подожгли деревню и крепость Русе, завидев приближающиеся галеры.
Страница 162–165
В день, когда было принято решение, галеры снялись с якорей, подняли паруса и стали грести вверх по течению реки. По правой стороне реки войска влахов и венгров следовали за ними верхом, а с левой стороны шли пять батальонов турок. Последних было куда больше, чем христианских войск. Вышло так, что в ту ночь венгры и влахи разбили лагерь на широких лугах у берега реки, где могли выпасти своих лошадей. Турки разбили лагерь напротив них с другого берега реки. Вечером после заката, во время, известное во Франции, как «время пса и волка», когда во Франции звонит колокол, призывающий к молитве Богородице, влахи и некоторые из венгров, которые выпустили своих лошадей пастись на луга, где был разбит лагерь, вдруг стали издавать страшные крики. Кричали так, то казалось, что турки были уже среди них. Когда эти звуки услышали люди с галер, то призвали всех взять оружие и высадиться на берег, потому как галеру находились довольно близко с берегом. И хотя валашские и венгерские господа успели заранее приказать некоторым из своих подданных сообщить людям на галерах об этих криках, но сделали это несвоевременно. Сначала те подданные прибыли слишком поздно, так что когда звуки начались, их еще даже не было рядом, во вторых, когда же они появились, они издалека стали выкрикивать людям с галер: «Все в порядке! Все в порядке!»
И лишь когда эти подданные поднялись на борт галер, они сообщили всем, что влахи и венгры просят их не пугаться, поскольку крики эти нужны, что бы успокоить их лошадей, которые паслись рядом с лагерем. Они кричали так, что бы те не разбегались. Они также сообщили и то, что если турки смогут до них добраться, они с радостью нападут в темное время, и что если войска в поле при оружии, они дают об этом знать, прокричав три раза на закате и также на восходе. Тогда господин Ваврен спросил их: «Если же турки нападут на вас в это же время, как тогда вы сможете понять, был ли то призыв защищаться или же просто способ успокоить лошадей?» Ему ответили: «Можно понять по звуку трубы и барабанов, а крик будет намного громче, чем те, что сейчас».
Галерам понадобилось шесть дней, чтобы добраться до того места, где вышеназванная река впадает в Дунай из Трансильвании. Каждую ночь влахи и венгры разбивали лагерь на лугах с их стороны реки, а турки делали то же с другой стороны. Каждую ночь турки зажигали невероятно большие костры, так, что бы их было видно на протяжении, по меньшей мере, одной лиги вдоль реки. Ночью это давало впечатление того, что их войск куда больше, чем было на самом деле. Как раз это стало причиной того, почем сэр Реньо де Конфиде пришел к капитану и сказал: «Мы не можем называть себя людьми чести, если в одну из этих ночей не попытаемся нанести туркам ночной визит». «Но как?», спросил его господин Ваврен. «Я расскажу вам, капитан», ответил ему Реньо де Конфиде, «если, вы сможете убедить кардинала дать нам три лодки с его галеры и две трубы. Мы возьмем их и еще лодок с пяти ваших галер. В каждую из них мы поместим две ручные пушки и опытного кулевринера, а кроме того, трубу и шестерых гребцов или лодочников, что бы те гребли. Ночь будет темной. Я отправлюсь вверх по реке к тому месту, где начинаются костры, и оттуда я пошлю лодку вниз по реке, параллельно берегу. Для этого потребуется всего лишь одно весло, что бы лодка держала прямой курс. Когда я буду знать, что лодка находится на расстоянии одного или двух выстрелов стрелы, за первой последует вторая лодка, и затем таким же способом и остальные. Когда первая лодка достигнет последнего костра, а значит края турецкой армии, люди в лодке откроют огонь, станут трубить и громко кричать. Люди в других лодках, услышав первый залп, также станут делать то же самое, где бы они ни располагались. Таким образом, шум будет слышно по всему турецкому лагерю. Им будет казаться, что христианские войска уже высадились. Если мы так поступим, мне кажется, что турки натерпятся такого страху, какого им еще доселе не приходилось никогда терпеть».
Капитан согласился с ним и тут же отправил людей к монсеньеру кардиналу, дабы взять три его лодки и две трубы. Тот с радостью ими поделился, лишь услышав о том, что они задумали, и зачем им все было нужно. Тогда господин Ваврен сообщил сэру Реньо де Конфиде: «Отправляйтесь и осуществите задуманное. Однако, я бы предложил вам, чтобы три или четыре мои галеры тихо отправятся с вами и станут на якоре на равном расстоянии друг от друга вдоль берега подальше, там, где лодки будут проплывать вдоль турецкого лагеря. Тогда, когда люди с лодок откроют огонь, станут кричать и трубить, люди с галер присоединятся ко всеобщему шуму, и станут также громко кричать, что бы суматоха и крики были еще сильнее.
Все было готово к полуночи, так как и было задумано. Венгров и валахов предупредили о предстоящем, чтобы те не тревожились. Каждый на лодке или галере отлично делал свое дело, пушки вели огонь, люди кричали и трубили что есть сил. Вся суматоха и неразбериха длилась добрые четверть час,а и сразу после стало заметно, что костры турок поутихли и выгорали. Было ясно, что турки бежали наутек. Некоторые влахи и венгры, бывшие в плену у сарацинов и умевшие плавать, решили рискнуть и прыгнули в воду, дабы переплыть реку. Им удалось добраться до своей армии, где они рассказали, что турки разбегались так, что падали и переступали друг через друга. Они оставили все свое добро, так будто к ним внезапно высадились две или три сотни христиан, а ведь у них было время все забрать.
Когда на следующее утро галеры двинулись далее, гребя вверх по реке, то не было видно ни лошадей, ни их хозяев турок, к которым все уже успели привыкнуть. И только спустя почти аж четыре часа после обеда, турки снова собрались и выстроились в боевом порядке на ровной части берега реки, где они также выставили и несколько пушек и серпантин, из которых стали обстреливать галеры. Все христиане , на суше и на воде, выкрикивали в их сторону оскорбления , язвительно подтрунивая над турецким трусливым ночным побегом. В ночь на день Св. Михаила, галеры достигли места слияния двух рек, Трансильванской реки и Дуная. Там их встретили лодки венгров, упомянутые выше, собранные для того, что бы помочь пересечь реку.
С турецкой стороны реки Дунай был расположен небольшой город на берегу реки, он был в руинах еще со времен императора Германии Сигизмунда и Герцога Бургундии Жана, когда те сражались с турками перед Никополем. Когда наши христиане прибыли туда, они единогласно решили, что стрелки, лучники, канониры и кулевринеры с галер должны высадиться в этом месте среди руин и начать готовить свое оружие к бою с турками, пока венгры и влахи будут пересекать реку. Когда они пересекли реку, то заняли свои позиции , с лучниками и артиллеристами всегда в авангарде. Чтобы пересечь реку им потребовалось два дня и две ночи, а когда каждый был на месте, они выстроились в превосходный боевой порядок для битвы.
Когда они подготовились для встречи с турецким противником, который находился от них на расстоянии одного французского лье, воевода Венгрии, вместе с дюжиной опытных наездников проехался между двумя армиями, чтобы увидеть в каком порядке расположились турки и как те намеревались сражаться. Когда же турки увидели влахов и венгров, не говоря уже про людей с галер, вооруженных и готовых к бою, они в это раз спокойно, стараясь не подавать ни признака того, что напуганы, развернулись и стали возвращаться в обратно свою страну. Думая, что христианские войска станут их преследовать, они стали все поджигать – деревни и хранилища – на своем пути. Когда воевода Венгрии увидел, что турки отступают, он повернулся к своим людям и приказал им снова пересекать реку, поняв, что сделать они ничего не могут.
После этого он отправился к кардиналу и господину Ваврену и сообщил: «Я подтверждаю то, что я выполнил данное мной обещание и заявляю, что капитан - генерал герцога Бургундии также выполнил свою часть договора, и больше не обязан его выполнять. Мы пересекли реку Дунай и присоединились со своими войсками к вам, выступив против турок. Последние отступили, сжигая все запасы на пути и думая, что мы станем их преследовать. Но мы не сможем их преследовать, потому как у нас нет достаточной провизии с собой, так мы не продержимся больше двух дней. Я хорошо знаю турок, если стану преследовать их, то они продолжат отступать, дабы завести меня дальше вглубь страны. Тогда же они воспользуются этим, окружат меня так, чтобы я не смог отступить или же прорвать окружения, не понеся больших потерь. Я хорошо помню прошлый год и как мы потеряли нашего короля в битве при Варне, вместе большим количеством господ и людей Венгрии. Сейчас люди и знать Венгрии в моих руках, и я не желаю рисковать их жизнями, потому как если меня убьют, королевство будет потеряно. Все, кто желает сражаться с турками , должен сражаться сними искусно и хитро, потому как те знают военное дело».
Кардинал и господин Ваврен были потрясены услышанным. Они спросили воеводу, как они должны тогда по его мнению поступить и есть ли вверх по реке подходящий город, который можно было бы использовать для того что бы в безопасности остановиться там вместе с галерами до весны. Он сказал, что нет. Сказал, что ни города, ни крепости там нет, чтобы можно было оставить галеры до весны. Более того, река перемерзала, когда это произойдет, турки придут и сожгут галеры. День Св. Ремигия (1 октября) уже прошел, и приближался сезон, когда река полностью перемерзала. Он поторопил их вернуться назад так быстро, как только те смогут, потому, как он уже говорил, для них будет лучше, если они покинут реку до того, как та замерзнет. И, как было видно, уже начала замерзать у берегов.
Тогда кардинал и господин Ваврен, которые на знали на самом деле, как поступить, оставили венгерских и валашских господ, раздосадованные и разозленные тем, что не смогли одержать больше побед. Они покинули реку Дунай так быстро, как смогли, учитывая сильные холода, и вошли в Черное море, вернувшись в Константинополь, в день после Дня Всех Святых (1 ноября), вдень когда поминают все души, в год 1445. Там их с почетом принял император Константинополя, который встретил их с большими почестями.
Как кардинал Венеции и господин Ваврен покинули императора Константинополя и вернулись в Рим.
Стр. 165-166
Как вы узнали, кардинал Венеции и господин Ваврен, немного оправившись от болезни, были с радушием приняты в Константинополе, там их знатно чествовали, а император даровал господину Ваврену много щедрых, роскошных подарков, от которых, однако, тот отказался. Вместо того, принимая во внимание его участие в походе и то, что ему удалось сделать по просьбе императора, и поскольку он также осознавал на деле, что тогда ему ничего не требовалось для продолжения войны против турок, спросил он императора, мог бы тот дать ему что-то из значимых драгоценностей или священных реликтов в память о походе.
Император с радостью выполнил его просьбу и тогда подарил ему помимо остального частичку бесценной священной ризы господа нашего Иисуса Христа, которую славная Мария, его матушка, сама соткала своими руками. За такой великодушный подарок господин Ваврен благодарил императора снова и снова.
Наши христианские господа оставались в Константинополе еще несколько дней, пополняя запасы всего необходимого и прочую провизию своих галер, а также чиня оборудование и орудия. Затем оставили они императора и славных господ его двора, сели на галеры, снялись я якорей и отправились в путь. С попутным ветром они пересекли море и без единого происшествия добрались до Венеции. Там их с почетом встретили, устроив роскошный прием, Дож и Синьория, а также весь народ Венеции. Когда же они отдохнули, остановившись там на несколько дней, они отправились дальше верхом, поскольку именно там они ранее оставили своих конюхов, пажей и лошадей.
По прибытии в Рим, к тогда правившему священному римскому папе, папа Евгений IV, им был оказан теплый прием самим папой и его кардиналами, из кардиналов, кардинал Теруана (пишет: Therewane) по имени господин Роберт ле Жозне (Robert le Josne)
принял их радушнее остальных. Он был сыном господина Роберта ле Жозне, в ту пору главы Арра?са, родом из Ланса, что в Артуа. Там наши христианские господа в присутствии кардиналов подробно изложили папе все так, как и рассказывалось ранее, все приключившиеся с ними происшествия. Господин Ваврен, в частности, уверял, что если бы мог послужить в защиту христианства ранее и если бы с венграми и греками все сложилось бы лучше, он бы с радостью посвятил себя этому еще ранее. Он покорно просил священного папу принять его службу, которую он нес во имя своего почитаемого с трепетом господина, герцога Бургундии. Наш священный папа и кардиналы были рады приять такую службу и поблагодарили его за его старания. Священный папа, в особенности, поручил господину Ваврену от его лица передать сердечную благодарность каждому католику и каждому доблестному рыцарю, а также Филиппу, Герцогу Бургундии за все предпринятые усилия, за старания и понесенные затраты, за все, что они вложили в этот поход. После чего, учтя ту службу, что господин Ваврен сослужил церкви, наш священный папа даровал ему определенные индульгенции, которые тот взял с собой и которые послужили благом всем прихожанам церкви города Лилль. Туда же по возвращении господин Ваврен передал и частичку священной ризы нашего Господа Иисуса Христа, помещенную в золотой крест, богато украшенный крупными жемчужинами и драгоценными камнями.
Далее господин Ваврен оставил священного папу и римский двор и, получив папское благословение, покинул Рим и вернулся без каких-либо происшествий, что стоят упоминания , постепенно в свою страну к своему господину, благороднейшему герцогу Филиппу Бургундии , которого и застал в добром городе Лилль. После того, как он поведал Филиппу обо всех происшествиях, о всем том, что детально изложено выше. Герцог принял его с почетом и чествовал его в добром расположении духа, также, как и все бароны и знатные господа его двора.
Текст переведен по изданию: The Crusade of Varna 1443-45. Aldershot. 2006
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© перевод с англ. - Климович Е. С. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
Автор: varent на 11:43
Ярлыки: