Н. ВАЛУКИНСКИЙ ПО СЛЕДАМ ДРЕВНИХ ПРЕДКОВ

В качестве аннотации к книге Н. Валукинского привожу отрывок из предисловия доктора исторических наук А. Д. Пряхина к книге А. З. Винникова и А. Т. Синюка „По дорогам минувших столетий“: «Качественно изменилась и роль археологии в краеведении. Пример тому опубликованная в 1940 году в Воронеже небольшая книжка известного воронежского археолога-краеведа тех лет, заместителя директора областного краеведческого музея Н. В. Валукинского «В поисках далеких предков»*. К сожалению, эта книга неоправданно забыта. Она мало известна сегодняшнему поколению воронежских краеведов и является библиографической редкостью. В библиотеке имени И. С. Никитина сохранился один ее экземпляр.

Книга существенно отличается от брошюры С. Н. Замятнина. Повествование не ограничивается временем так называемой доисторической археологии, а доводится до конца XVI столетия. Автор широко опирается не только на археологические данные, но и на свидетельства письменных источников и данные этнографии. В основу повествования положены исторические, а не археологические периоды.

Книга Н. В. Валукинского и сейчас читается с интересом. Более того, целый ряд содержащихся в ней выводов не потерял научного значения до настоящего времени. Так, в книге есть раздел, где речь идет о древнерусских памятниках XII—XIV веков на территории воронежского течения Дона, интерес к которым особенно вырос в связи с поисками летописного Воронежа предмонгольского периода».— Ю. Ш.

Н. ВАЛУКИНСКИЙ

ПО СЛЕДАМ

ДРЕВНИХ

ПРЕДКОВ

ВОРОНЕЖ

1940

СОДЕРЖАНИЕ

Стр.

Введение ...................................................           3

Географическая среда в древности ...............................          4

Дикость ....................................................           9

От дикости к низшей ступени варварства ..........................          19

Пастушеские племена ..........................................          26

Скифы и сарматы .............................................          38

Славяне IX—XI веков ..........................................          43

Славяне XII—XIV веков ........................................          52

ВВЕДЕНИЕ

Начало существования человека уходит в даль веков, определяемую сотнями тысяч лет. Человек с древнейших времен начал трудиться, делать и употреблять орудия труда, сначала самые простейшие и грубые из дерева и камня, а затем более сложные — из металла.

Труд создал человека. В процессе труда и благодаря труду человек обогащался членораздельной речью, мозг его развивался, и человек все дальше и дальше отходил от мира животных.

«... развитие труда,— пишет Энгельс,— по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного {3} члена» («Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», стр. 8, 1939 г.).

Люди, живя в различных условиях, соз­давали новые отрасли труда, новые виды деятельности, и это еще более отдаляло человека от животного.

О жизни своих далеких предков люди узнают при помощи археологии. Археологи­ческие материалы дают возможность пра­вильно осветить далекое прошлое челове­ческого общества.

Советская археология открыла много па­мятников далекой старины. Они тысячами разбросаны по нашей стране и, в частности, по территории Воронежской области. На территории только одного г. Воронежа обнаружено свыше 120 стоянок, городищ, селищ, курганов и т. п. Собранный при раскопках и обследованиях материал много дает для того, чтобы рассказать о далеком прошлом Воронежа и его окрестностей.

ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ СРЕДА В ДРЕВНОСТИ

Со времени выхода человека из мира животных природа в Европе значительно, изменилась. Эти изменения происходили на протяжении тысячелетий в зависимости от смен фаз оледенения и отступления ледни-{4}ков. Климат мягкий и очень влажный на заре детства человечества сменялся влажным и умеренным. В фазы оледенения климат ста­новился холодным.

По последним исследованиям можно ска­зать, что более раннему пребыванию древ­них людей на территории Воронежской об­ласти соответствовал влажный и умеренный климат. С начала отступления ледников в Европе начинается смягчение климата.

За последние десятки тысяч лет с изме­нением климата изменился животный и ра­стительный мир. Установившийся вначале хо­лодный влажный климат сменился более теп­лым и влажным. 5—6 тысяч лет тому назад наступило значительное потепление, умень­шилось и количество осадков. Вымерли ма­монты, пещерные медведи, пещерные львы.

Человеческое общество развивалось, и поселения людей расширялись. Более древ­ние стоянки на территории г. Воронежа от­носятся к давности в 4—5 тысяч лет. При­рода тогда не имела резкого отличия от современной. Но для изучения древних па­мятников должны быть учтены даже мало­значительные изменения, иначе не будет пол­ной картины.

На территории г. Воронежа, кроме р. Во­ронеж, протекают: приток ее р. Песчанка и протоки Инютинка, Трегубов. С правого {5} берега в реку впадают притоки от родников. Между с. Монастырщенкой и городом были озера: Подпольное, Побочное, Ивань и Круг­лое. В северной части — озера: Грезное, Слеповское и затоны: Асовский, Дубовый, Лодерный и Черный.

Берега долины реки на всем протяжении территории г. Воронежа были окружены лесами. Правый берег разрушался рекой. Пойма реки между коренными берегами была холмистой, покрыта лесами. Разлив не был похож на современный. Наблюдения показы­вают, что река текла значительно ниже сво­их основных берегов. Разлив от медленного таяния снега в лесах не заполнял долины реки, был только более длительным подъем уровня реки со слабым выходом из берегов.

Леса по берегам р. Воронеж частично сохранились и теперь. Только в XIX веке была вырублена Чижевская роща. На плане 1690 года имеются обозначения, что в долине реки между городом и с. Монастырщенкой «были леса, а ныне вырублены». В записи XVII века отмечено: «по обе стороны реки Воронеж и протока Инютина черный и боро­вой лес». В реке найдены стволы, доходящие в диаметре до 0,8—1 метра черного или мо­реного дуба. Дубы эти чаще встречаются под водой и уходят в стенки русла реки. В конце улицы Батурина, на дне реки обна-{6}ружена залежь почерневшего валежника и над ним, в илистом берегу, на высоте более метра, остатки древнего пребывания чело­века. Этот факт, как и ряд других, свиде­тельствует о том, что когда-то здесь был лес. Около 20 стоянок, заливаемых в наше время полой водой, подтверждают, что в древности вода в весенний разлив не подни­малась на такую высоту.

В древних стоянках и городищах по бе­регам рек чаще всего находили дубовый уголь и реже — уголь других древесных по­род. На берегах и теперь больше растет дуб. Реже встречаются ясень, липа, осина, береза, дикая яблоня, кустарник орешника и еще реже — рябина, черемуха и пр.

На пойме у левых берегов и сейчас ра­стут ольховые леса, посредине поймы — ив­няки. Все, чем могли быть полезны такие леса, и все, что росло и жило в них, было использовано человеком. От долины р. Во­ронеж на запад к Дону идет водораздел, по которому на 3—4 километра тянется лес. С востока идет водораздел к р. Усманке, где лес проходит в 4—5 километрах.

По-видимому, в древности берега р. Воро­неж сплошь были покрыты лесами, изредка попадались поляны. Путешественник Пимен, характеризуя берега Дона, в 1389 году писал: «зверей множество: козы, лоси, волки, лиси-{7}цы, выдры, медведи, бобры, и птицы: орлы, гуси, лебеди, журавли и проч.». В городищах на р. Воронеж встречались кости оленя, кабана, медведя, бобра.

В обнажениях берегов были желтые и серые глины, пески, валуны, желваки руды, охристая глина, марганцы. В поделках, кото­рые находились в стоянках и городищах, встречаются валунный камень и шокшенский песчаник из валунов. Из глины и песка де­лалась посуда. Позже попадаются поделки из железа, добытого из местной болотной руды.

Влияние человека на изменение природы сказывалось не сразу. В свою очередь необ­ходимо знать, что «Географическая среда, бесспорно, является одним из постоянных и необходимых условий развития общества и она, конечно, влияет на развитие общест­ва,— она ускоряет или замедляет ход разви­тия общества. Но ее влияние не является определяющим влиянием, так как изме­нения и развитие общества происходят не­сравненно быстрее, чем изменения и разви­тие географической среды» (И. Сталин. «Вопросы ленинизма», изд. 11-е, стр. 548).

Древние поселенцы, как и их потомки, при выборе места для поселения имели опреде­ленные установившиеся требования. Выбор места был большим событием в жизни людей. {8} Они искали, чаще всего вдающийся в пойму реки мыс, ближе к реке, луговым участкам, в устье ручейка или речки, впадающих в р. Воронеж. Нередко на тех местах, где жили когда-то первые поселенцы, селились более поздние пришельцы, пользуясь подго­товленным и удобным местом.

При раскопках встречались сгоревшие землянки. На территории одной из стоянок, на равной глубине с находками, был найден уголь от сгоревших лесов. Позже люди на­чинают расчищать участки для поля и огорода.

За 3—4 тысячи лет природа изменилась очень мало, а человеческое общество пере­шло от охотничьего образа жизни к прируче­нию животных, к первобытному скотовод­ству и далее к возделыванию растений, к земледелию. Начиная с XVI—XVII веков, все более обнажаются берега, река засоряется и подымается выше. С обнажением берегов обнажается и тот материал, который характе­ризует древние стоянки отдаленных предков.

ДИКОСТЬ

История человеческого, общества начи­нается с детства человеческого рода, с низ­шей ступени дикости. На этой ступени «Люди находились еще в местах своего первона-{9}чального пребывания, в тропических или субтропических лесах. Они жили, частью по крайней мере, на деревьях; только этим и можно объяснить их существование среди крупных хищных зверей. Пищей служили им плоды, орехи, коренья; развитие членораз­дельной речи — главное достижение этого пе­риода» (Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства», стр. 21, 1938 г.), Л. Морган считает, что этот период «... окончился с введением в употребление рыбной пищи и умением пользоваться огнем» («Древнее общество», стр. 9).

Представление о первобытном состоянии человеческого общества, дают некоторые наблюдения исследователей. Проф. В. Фольц, естествоиспытатель и географ, после не­скольких путешествий по Малайскому архи­пелагу, в частности по Суматре, изучил «лесных людей». Он пишет:

«Большей частью кубу живут кочевой жизнью и беспрестанно бродят по своей об­ласти в поисках созревших лесных плодов. Там, где застает их вечер, они сплетают из веток дерева простой зонт, который защи­щает их от непогоды. Все свое время и силы они тратят на поиски пищи. Питаются фрук­тами, ягодами, корнями и клубнями, которые откапывают острыми палками. С удоволь­ствием едят и ящериц, лягушек, гусениц и {10} личинки жуков. Охота и рыбная ловля игра­ют в быту кубу очень небольшую роль, так как у них нет необходимых орудий».

На низшей ступени дикости человек де­лал себе орудия только из одного материа­ла — палки, дубинки. Дерево и камень еще не объединялись в одно орудие.

Средняя ступень дикости «Начинается с употребления в пищу рыбы (куда мы отно­сим также раков, ракушек и других водяных животных) и с применения огня... Но с этой новой пищей люди стали независимыми от климата и местности; следуя по течению рек и по морским берегам, они, могли даже в диком состоянии расселиться на большей части земной поверхности» (Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собствен­ности и государства», стр. 22, 1938 г.). На этой ступени человек достаточно накопил опыта и развил свои умственные силы для того, чтобы создать большую разновидность ору­дий. Он смог сделать копье, которое со­ставлено им из двух материалов: камня и де­рева. С уменьем добывать огонь, делать орудия из разнородного материала, что было главным достижением этого периода, с при­менением новой пищи, которая стала при­годна к употреблению лишь при помощи огня, люди распространились по большей части земли. {11}

Древнейшие следы человеческой жизни, открытые в Абхазии, относятся ко времени перехода от низшей ступени дикости к сред­ней. В Крыму и в Абхазии обнаружены сто­янки, соответствующие началу средней сту­пени дикости, когда человек пользовался не только огнем, но и вел коллективную охоту на крупного зверя.

На территории нашей страны люди жили уже около 150—200 тысяч лет тому назад. С. Н. Замятнин в 1934—1936 годах открыл древнейшее пребывание человека на черно­морском побережье в Абхазии, в окрестно­стях Сухуми. Находки характеризуют древ­нюю культуру человека. Хранились они в пластах земли на террасе высотой 60—100 метров над уровнем моря. Большая высота террасы говорит за то, что потоки воды протекали когда-то близко от места посе­ления человека. Позже, в течение несколь­ких десятков тысяч лет, они пробили себе дорогу и спустились на несколько десятков метров.

Проф. П. П. Ефименко рассматривает находки в Абхазии как первое связующее звено с древнейшими культурами Индии, Сирии и Палестины.

Открытие в Абхазии дало возможность археологам допустить наличие подобных по­селений и на низовьях Дона. {12}

На территории нашей области древние стоянки обнаружены на правом коренном берегу Дона в колхозе им. Тельмана, Гре­мяченского района. Люди здесь жили на нес­колько десятков тысяч лет позже абхазских поселенцев.

Равнины в расположении верхней части бассейна р. Дона в эпоху отхода оледенения на север были заполнены гигантскими пото­ками. Берега таких потоков находились друг от друга на расстоянии десятков километров. Эти потоки создали глубокое дно будущих рек и позже образовали луговые террасы. Со временем потоки становились все уже и уже и частью пробивали новые пути.

С того места, где теперь низовье Дона, как бы вслед уходящим ледникам двигались первые люди в неведомый край. Они выби­рали места для поселения на луговых тер­расах под прикрытием правых высоких ко­ренных берегов.

В селах Костенки и Борщево, Гремячен­ского района, и в c. Гагарино, Водопьянов­ского района, обнаружено большое количе­ство древних стоянок в виде оседлых посе­лений. Эти стоянки были заселены уже нес­колько десятков тысяч лет тому назад. Ма­териал, собранный из стоянок за последние годы, характеризует более высокую культуру человека, чем это предполагали ранее, когда {13} собирали материал на ограниченных участках. Люди на этих участках жили сравнительно долгое время. Это были оседлые обитатели, делавшие на местах стоянок землянки.

В 1923 году на территории Воронежской губернии научным сотрудником музея С. Н. За­мятниным обнаружена стоянка Борщево I. Это было первое ценное открытие за годы советской власти.

Еще более значительные результаты дала работа экспедиции под руководством началь­ника П. П. Ефименко и его ученика, моло­дого ученого А. Н. Рогачева, производивших раскопки на больших участках в с. Костенки. Раскопки показали, что во времена пребыва­ния древнего человека на территории нашей области были мамонты, пещерные львы, пе­щерные медведи, дикие лошади, северные олени, овцебыки, песцы, волки, зайцы и др.

Кости этих животных в стоянках встре­чаются частью раздробленные и частью в поделках. Попадаются также скульптурные изображения животных.

Учитывая значительную разновидность убитых животных, а следовательно, и раз­личные способы охоты за ними, можно ска­зать, что охота здесь имела развитую органи­зованную форму.

Крутые спуски с меловых бугров, глу­бокие овраги и топкие места в низинах ов-{14}рагов служили защитой от нападения хищ­ников, а подчас и причиной гибели крупного зверя. Человек помимо загона зверя в топ­кие места, в расщелины, в верховья оврагов следил и за случайной гибелью животных в таких местах: он их добивал и пополнял свою добычу.

Рис. 1. Остроконечник с выемкой характерной формы для стоянки Костенки I (Из коллекции Воронежского областного музея).

Орудия для охоты, для разборки туши зверя и для различных потребностей в быту делались из кремня, камня, кости и де­рева.

Кремневые пластинки и отщепы служили для изготовления наконечников дротиков, охотничьих ножей, резцов. Но, кроме этих сравнительно грубых орудий, делались и бо­лее тщательно отделанные кремневые ору­дия для резки толстой кожи мамонта и ло­шади, шкур медведя, для резки жил, мяса, очистки костей от мяса, обработки кожи, {15} кости и дерева. Необходимы были также орудия и для выделки различных изделий того времени: для гравирования на камне, дереве, тонкой обработки фигурок человека, животных и т. д. Кости служили не только для поделок, но являлись и топливом, особен­но кости мамонта.

Жилая площадь расположения стоянок определяется сотнями квадратных метров. На этой площади в Костенках I обнаружено три землянки, около них небольшие кладо­вые ямки, в середине жилой площади идет ряд кострищ и несколько печных ям.

Печные ямы устраивались для выпечки мяса, возможно и корнеплодов, как это было позже у племен, исследованных путешест­венниками. В ямы складывали мясо, накры­вали травой и на нее клали горячие угли. Так применялся способ выпечки сверху. Кро­ме мяса, употребляли и растительную пищу.

Энгельс указывает, что: «Исключительно охотничьих народов, как они описываются в книгах, т. е. таких, которые живут толь­ко охотою, никогда не существовало; для этого добыча от охоты слишком ненадежна» («Происхождение семьи, частной собствен­ности и государства», стр. 22, 1938 г.).

Для пошивки одежд применялись костя­ные иглы, нитями могли служить жилы. {16}

Среди других находок обнаружены крас­ки (охра, красная краска). Исключительный интерес представляют находки фигурок че­ловека и животных.

Во Франции, Бельгии, Италии, Германии, Австрии и Моравии в подобных стоянках за все время существования археологии было найдено около сорока фигурок, а в стоянке Костенки I — сорок две статуэтки, среди ко­торых одно изображение типа гравюры на каменной плите.

Изучая изображения фигурок, найденных в Костенках I, искусствовед С. Ренах делает вывод, что искусство распространялось с востока на запад. В 1923 году было еще не­достаточно материала для того, чтобы быть уверенным в этом (тогда были известны только две фигурки из найденных).

Теперь же стали известны 42 фигурки из Костенок I и целая коллекция, найденная в стоянке с. Гагарино.

Фигурка № 27 из Костенок I — высший образец творчества человека на данной сту­пени развития. Мастерство, проявленное в изображениях фигурок человека и животного, не могло быть у бродячих охотников. Это искусство подтверждает оседлость людей, а оседлость говорит о высокой степени раз­вития общества организованных охотников. В это время зарождаются рассказы о жизни, {17} охоте и быте людей. Найденные фигурки служили как бы дополнением к рассказам.

           

Рис. 2. Женская статуэтка № 27 из жилища Костенки I. (Раскопки П. П. Ефименко, 1936 г.).

Фигурки чаще всего изображают женщин-прародительниц. В глазах дикарей прароди­-{18}тельницы были хранителями рода. Они и пос­ле смерти, по представлению дикарей, забо­тились о своих потомках.

Во главе рода стояли женщины; проис­хождение числилось по женской линии. Не­сомненно, что стоянки принадлежали обще­ству человека материнского рода. Давность древних стоянок этого времени на террито­рии нашей области различна. Стоянки были населены 50—35 тысяч лет и 20—12 тысяч лет назад. Последние характеризуют почти полное отсутствие целого ряда животных, имевших место в более древнее время.

ОТ ДИКОСТИ К НИЗШЕЙ СТУПЕНИ

ВАРВАРСТВА

Высшая ступень дикости начинается «... с изобретения лука и стрел, благодаря кото­рым дичь стала постоянной пищей, а охота — одной из нормальных отраслей труда. Лук, тетива и стрелы составляют уже очень слож­ный инструмент, изобретение которого пред­полагает долго накапливаемый опыт и изощ­ренные умственные силы, следовательно, и одновременное знакомство со многими дру­гими изобретениями» (Ф. Энгельс. «Про­исхождение семьи, частной собственности и государства», стр. 22, 1938 г.). {19}

На этой ступени происходит полное раз­витие патриархального рода. Охота и ловля стали производиться более совершенными способами, развивается рыболовство и в не­которых районах примитивное земледелие и скотоводство, возникает и коллективный об­мен. Стоянки данной ступени известны близ Твери, по верхнему течению Волги; на р. Оке; Волосовская близ Мурома; Балахнен­ская близ г. Горького, Дубровическая близ Рязани. Особенно интересно описание посе­лений жителей Камчатки, сделанное С. П. Кра­шенниковым в первой половине XVIII века.

По описанию Крашенникова*, жители Камчатки до прихода русских не знали ме­талла, топоры приготовляли из кости и кам­ня, причем они имели форму клина и при­креплялись ремнями к топорищу. «Ими они (жители Камчатки. — Н. В.) долбили лодки свои, чаши, корыта и прочее, однако с та­ким трудом и с таким продолжением времени, что лодку три года надлежало им делать, а чашу большую не меньше года». Материалом для приготовления ножей служил горный хрусталь. Из того же материала делали стрелы, копья, «ланцеты», которыми «кровь и поныне пускают».

Платье и обувь шили костяной иглой.

С. П. Крашенников описал способ добычи огня путем сверления. «Огнива их были до-{20}щечки деревянные из сухого дерева, на ко­торых по краям наверчены дырочки, да круг­ленькие из сухого дерева палочки, которые вертя в ямочках огонь доставили. Вместо трута употребляли они мятую траву тон­шичь, в которой раздували загоревшуюся от вертения сажу. Все сии принадлежности, об­вертя берестою, каждый камчадал носил с собою». Пищу варили и в берестяной и в деревянной посуде, «жир варят из рыбы каленым камнем в лодках».

Для того чтобы приготовить пряжу для сети, требуется целая зима напряженной ра­боты. «На промыслы звериные ходят камча­далы по своим же рекам». Летом живут на рыбных промыслах. Селение их состоит из общего зимнего жилища в виде полузем­лянки (юрты) и балаганов (тип летнего жилища).

Особое внимание обратил Крашенников на сбор растительной пищи, как на один из важнейших способов добывания пищи, кото­рым занимаются женщины. Некоторые травы заготовляются на зиму, собирают их осенью и весной. Собирают также ягоды, коренья трав и кору для еды. Коренья парят на ка­леных камнях.

Большая трудоемкость работ по устрой­ству жилища, изготовлению лодки, сети, утвари и т. д. заставляет каждого члена {21} рода крепко держаться коллектива и хранить древние родовые отношения первобытно-об­щинной собственности.

«При первобытно-общинном строе осно­вой производственных отношений является общественная собственность на средства производства. Это в основном соответствует характеру производительных сил в этот пе­риод. Каменные орудия и появившиеся по­том лук и стрелы исключали возможность борьбы с силами природы и хищными живот­ными в одиночку. Чтобы собрать плоды в лесу, наловить рыбу в воде, построить ка­кое-либо жилище, люди вынуждены рабо­тать сообща, если они не хотят стать жерт­вой голодной смерти, хищных животных или соседних обществ. Общий труд ведет к общей собственности на средства производ­ства, равно как на продукты производства» («История ВКП(б)», стр. 119).

Рис. 3. Гарпун

 На левом берегу р. Воронеж, южнее впа­дения протока Инютинки, у подножья не­большого бугра около 4—5 тысяч лет тому назад жили охотники-рыболовы. Судя по рассеянности остатков древней стоянки, она занимает 20—30 метров вдоль берега и 10—15 метров поперек.

Производившееся обследование не обна­ружило остатков землянки. По-видимому, как это встречается у охотников-рыболовов, оби-{22}татели стоянки строили наземные жилища. Кроме того, рыть грунт для жилища неда­леко от воды опасно, так как землянка мог­ла заполниться водой.

Топливом служили дуб и другие породы деревьев. Уголь,  попадавшийся в обрезах, был, несомненно, от толстых обломков дерева. Одеж­да и обувь делались из шкур животных; встречаются шилооб­разные поделки из кости, крем­невые проколки для кожи. Кожу резали осколками кремня.

Рис. 3. Гарпун.

Найденные обломанные костя­ные гарпуны определяют воз­можность применения лодок, с которых производилась ловля рыб. Из других находок особый инте­рес представляют кремневые на­конечники топориков. Эти нако­нечники, помимо ретуши, имеют от­точенное на камне лезвие. Такие наконечники вставлялись в топо­рище из сучковатого дерева. Де­рево и кости, наряду с другими орудиями, обрабатывали кремневым долотом и сверлом.

По находкам можно сказать, что дерево применялось для стержня стрелы, древка копья, лука, рукояти и некоторых орудий, а также для поделки лодок, кровли и т. п. {23}

Рубка дерева на этой ступени развития была трудоемким процессом. Небольшое де­рево, толщиной около 20 сантиметров, при­митивными орудиями нужно было рубить два дня.

Наличие разновидностей глиняных сосудов говорит о значительном развитии общества

       

Рис. 4. Кремневый нако­нечник топорика.

Рис. 5. Кремневое сверло.

того времени.

При раскопках был найден сильно по­врежденный круглодонный сосуд. Такие со­суды ставились в неглубокие ямки на песча­ном грунте. Большая емкость и тонкие стенки сосудов не дают основания говорить, что в них варили пищу. Вероятно, они слу-{24}жили для запасов продуктов, а пищу варили как индейцы: нагревали камни в огне и опу­скали в сосуд.

Круглодонный сосуд имеет орнамент, в виде тиснения ямок и гребенки, идущих по­ясками от венчика до дна. Эти украшения обусловливались технологическим процес­сом: углубления были необходимы для луч­шего обжига примитивными средствами.

Охотники-рыболовы в процессе длитель­ного присвоения готовых продуктов природы развили не только смелость и отвагу, но и расширили освоение природы на десятки и частью сотни километров. На это указывает добыча ими сырья для кремневых орудий. Среди кремневых орудий чаще встречаются поделки из валунного кремня. Такие валуны люди находили поблизости от стоянки, чаще на правом берегу Воронежа и Дона, но сенонский кремень, из которого сде­ланы до 30% орудий, можно было достать за 150—200 километров от места стоянки, где имеются меловые отложения с кремнем высокого качества.

Население, в то время очень редкое, со­средоточивалось в местах, более богатых зверем, и рыбой. Населенные пункты разде­лены были лесами.

Из других мест пребывания охотников-рыболовов заслуживает внимания стоянка, {25} обнаруженная в конце ул. Коммунаров, на левом берегу протока р. Воронеж. Материал находился на глубине около 0,5 метра под водой, в илистом дне. Среди кремня найде­ны обломок кремневого клинка наподобие кинжала, фрагменты сосудов, кости живот­ных.

Все же культура охотников-рыболовов слабо изучена. На территории области еще не обнаружено ни одной хорошо сохранив­шейся стоянки, по которой можно было бы изучить культуру охотников-рыболовов. Но и собранный материал дает некоторое осно­вание определить производственную дея­тельность жителей данных стоянок.

Развитая техника и большая разновид­ность кремневых орудий, сравнительно вы­сокая техника глиняной посуды не свойствен­ны отсталым группам охотников. Несомнен­но, это была ступень к переходу от охот­ничьего образа жизни к приручению живот­ных. В это время имеют место производст­венные отношения первобытно-общинного типа.

ПАСТУШЕСКИЕ ПЛЕМЕНА

От приручения животных люди перешли к разведению стад.

«Образование стад привело к пастушеской {26} жизни в пригодных для этого местах: у се­митов — на покрытых травой равнинах Евф­рата и Тигра, у арийцев — на равнинах Ин­дии, Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, Дона и Днеп­ра. Впервые приручение животных было до­стигнуто, по-видимому, на границах таких пастбищ» (Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собст-

Рис. 6. Мотыга. (Из шокшенского песчаника).

венности и государства», стр. 24, 1938 г.). Остатки лесостепных посе­лений пастушеских племен имеют место и на территории г. Воронежа. Раскопки и об­следования остатков таких поселений дали исключительно интересный материал.

В области производства орудий труда произошло значительное улучшение. Воро­нежский областной краеведческий музей со­брал большое количество сверленых и поли­рованных орудий из камня. Среди них камен­ные топоры, мотыги, тесло, рабочие камни, зернотерки, много медных и бронзовых ору­дий. {27}

Проникновение медных и бронзовых ору­дий на территорию нашей родины началось около 5000 лет тому назад. Древние шахты для добывания медной руды известны в Сибири, на Урале и в Приуралье.

В. К. Подгаецкий, изучавший поселения эпохи бронзы на среднем Дону, пишет: «Наи­более хорошо представлен материалами, происходящими преимущественно из преде­лов Воронежской области, поздний этап эпохи бронзы».

Обследования и раскопки поселений и курганов в Воронежской области свидетель­ствуют, что в эпоху бронзы главным заня­тием мужского населения было скотовод­ство.

«... домашняя работа женщины утратила теперь свое значение по сравнению с про­мысловым трудом мужчины; его труд был всем, ее работа — незначительным придат­ком» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1-я, стр. 137—138). Отцовский род заменил распавшийся материнский род.

Ф. Энгельс отмечает, что «Пастушеские племена выделились из остальной массы вар­варов: первое крупное обществен­ное разделение труда. Пастушеские племена производили не только больше, чем остальные варвары, но и производимые ими средства существования были другие. Они {28} имели, сравнительно с теми, не только моло­ко, молочные продукты и мясо в гораздо боль­ших количествах, но также шкуры, шерсть, козий пух и все возраставшее с увеличе­нием массы сырья количество пряжи и тка­ней. Это впервые сделало возможным регу­лярный обмен» («Происхождение семьи, част­ной собственности и государства», стр.152—153, 1938 г.).

На территории г. Воронежа найдено свы­ше 20 пунктов поселений эпохи бронзы. В 1935 году в южной части города при зем­ляных работах, обнаружена целая группа древних землянок — стоянки эпохи бронзы.

Значительное количество землянок гово­рило о большом поселении. Здесь жили не десятки, а сотни людей. Открытие поселе­ния и знакомство с его культурой дало осно­вание допускать, что такая стоянка не мог­ла быть единственной на данной территории и что необходимо усилить поиски других. Первые результаты оказались неожидан­ными. По предварительному определению, обнаружено еще 19 стоянок.

В процессе обследования первого посе­ления установлены остатки древней плавки металла. Найдены тигли для плавки в виде толстостенных сосудов с зашлакованными краями, обломки литейных формочек, шлаки и т. п. {29}

Это было первое открытие, со всей яс­ностью утверждающее, что в далеком прош­лом, около трех тысяч лет тому назад, на территории Воронежской области была бронза, что люди, жившие здесь, были зна­комы с заготовкой тиглей, формочек, плав­кой меди из медной сернистой руды и от­ливкой бронзовых поделок.

Несколько фрагментов формочек было найдено в расположении пяти землянок. Этот факт говорит о возможности широкого при­менения литья из бронзы.

Но на территории Воронежской области нет медной руды. Можно допускать, что ее завозили с Урала и Кавказа за 1000—1500 километров от стоянок.

Судя по формам и орнаментам сосудов, подобная культура имеет место на Окском бассейне в Московской и Пензенской обла­стях, т. е. в стороне, более близкой к Уралу, чем к Кавказу. Следовательно, поселенцы получали руду с Урала путем обмена.

Предметами обмена служили основные продукты хозяйства. В землянках и около них встречается большое количество костей крупного и мелкого скота. При раскопках, кроме костей коз, овец и лошадей обнару­жены кости верблюда. Все это говорит о том, что здесь жили скотоводы.

Среди раскопок найдены емкие, близкие {30} по объему к ведру, банкообразные сосуды, вполне пригодные для удоя. Среди них встречаются сосуды с просверленными снизу до верху отверстиями. Они могли служить для отцеживания творога, ягодного сока, меда и т. д.

Прядение определяется находками пряс­лиц. Литье бронзы установлено не только в первой стоянке, но и на реках Песчанке, Усманке и в других местах р. Воронеж, где найдены фрагменты формочек для литья из бронзы.

Для дробления медной сернистой руды применялся каменный массивный молот с привязанной ручкой.

В первой стоянке помимо остатков, характеризующих плавку бронзы, обнаруже­ны шлаки, полученные при ручном процессе выработки железа, а также железное шило.

Но бронза и железо не сразу вытеснили каменные орудия. Последние исчезали ме­дленно. Среди находок встречаются большие кремни и поделки из камня. Исключительного внимания заслуживают рабочие камни с при­митивными кувалдами, отбойниками, гладил­ками, точилами и т. п. Рабочие камни чаще делались из шокшенского песчаника. Они имеют жерновообразную форму со сглажен­ными поверхностями сверху и снизу; иногда большую плиту заменяют две плиты (стоянки {31} р. Песчанки). На таком камне можно было разбивать глыбы руды, кожу, кости и т. п. Это своего рода прототип универсального верстака.

Гончарная посуда делалась в каком-то определенном пункте, часто однородная фор­ма и орнаментировка встречаются в ряде стоянок. В тесте фрагментов сосудов по­падаются толченая ракушка, дресва и тол­ченая обожженная глина. Тесто, из которого сделаны тигли, имеет примесь песка. Осо­бенно хорошо подготовлены формочки для литья металла. Изредка встречаются сосуды конического и двускатного вида. Попадаются также миниатюрные сосудики, в которые можно опустить два пальца. Они применя­лись для жиров, необходимых для смазыва­ния сосков при удое скота. Все это под­тверждает развитие гончарного дела.

Рис. 7. Землянка стоянки. (Ст. Отрожка).

Из костяных поделок заслуживает внима­ния скребло для чистки шкур при выделках.

Устройство жилищ было несложное. Судя по ряду профилей сохранившихся землянок, размеры их были в 10—12 метров при глу­бине 0,8—1,2 метра.

Ряд аналогичных стоянок по р. Воронеж и Инютинке дополняют сведения о располо­жении землянок. На Инютинке в одной сто­янке насчитывается 16 землянок и один кур­ган, во второй стоянке — 16 землянок и 2 {32} кургана. Размер землянки — 10—8 метров, кургана — 12—15 метров в диаметре.

Обе стоянки расположены на пологом откосе, идущем в сторону реки. Землянки разбросаны вдоль берега в 16—25—36 мет­рах одна от другой.

Учитывая, что стоянки по рекам Инютинке и Песчанке однородной культуры и распо­ложены в 1—2 километрах друг от друга, можно допускать, что освоенные земельные участки для пастбищ и посевов были не ве­лики. Мясная пища и молочные продукты от скота пополнялись добычей от охоты, рыб­ной ловли и растительной пищи.

Раскопки первой стоянки дали незначи­тельные данные для уяснения деталей по­стройки. Только в одном профиле четко были видны следы опорных столбов и стропиль­ной опоры. Значительно богаче выявлен ма­териал при раскопках на станции Отрожка, ниже железнодорожного моста. Сохранность деталей землянки здесь объясняется тем, что она сгорела, и детали землянки сохрани­лись в виде обуглившихся опор. Вдоль зе­млянки, посередине шли столбы для под­держки гребня кровли, по сторонам от стол­бов обнаружены следы небольших опор, державших скаты кровли; установлен наклон стропил в 60°, столб, поддерживавший гре­бень, имел высоту около 7 метров; вокруг {34} подножья кровли видны остатки сгоревшего камыша — камышом перекрывалась кровля. По виду жилище сильно напоминает ригу. Кроме того, землянка имеет углубленный пол с 2 очагами. Очаги расположены у осно­вания кровли, один против другого. Следо­вательно, дым выпускался в отверстие, устро­енное на высоте роста человека. Отверстие легко закрывалось. Очаги ограждены столби­ками, окружавшими прототип печки из грунта.

Разрез грунта вокруг землянки в сторону юга на 16 метров загрязнен, чего нет с се­верной стороны. По-видимому, перед землян­кой было подобие двора.

Еще более содержательными были ре­зультаты раскопок в южной части сл. При­дачи.

Здесь, на левом берегу поймы р. Воронеж, обнаружены следы глинобитной стены, иду­щей с запада на восток на 30 метров и с юга на север на 70 метров. К южной и западной сторонам этой стены примыкала система землянок и навесов. Внутри, на северо-запад от угла стены расположена малая землянка. Всего было вскрыто четыре землянки.

Землянка в западном конце стены имела форму неправильного четырехугольника. Вход в нее с юга; в северо-восточном углу — остатки {35} очага с системой ямок от столбиков, против входа — кладовочка. У очага, ближе к южной стене,— рабочий камень с каменной кувалдой, отбойником, гладилкой, точильным камнем; вокруг камней осколки кремней, костей, обломок бронзового браслета. Несомненно, что рабочий камень служил для различных целей: для поделок из бронзы, дробления ее перед плавкой, для дробления костей, раз­бивки кожи и т. п. У очага — фрагменты большого сосуда и кости. В кладовочке най­дены два небольших сосуда (один банкооб­разной формы, другой конической) и 12 шли­фовальных камней из песчаника геометри­зированной формы.

Особенно ясна картина деталей сооруже­ния. Землянка в древности сгорела. Упавшие подпорные столбы сохранили форму разви­листого верха (подсошки). Кровля была пере­крыта дерном с глиной и песком. Следы дерна местами хорошо сохранились и лежали вдоль землянок. Вход сделан из плетня, прутья сгоревшего плетня лежали слоем у входа в виде мелких угольков. Северная сторона кров­ли подходила под глинобитную стенку. Вто­рая и третья землянки были проще. Очаг на­ходился там же, где и в первой; вход во вто­рую землянку с юга; в третьей землянке глино­битная стена обнаружена по двум сторонам.

Система подпорных столбиков кровли идет {36} в беспорядке, нет хорошо установленной формы кровли. Подпиралась она, по-видимому, там, где это требовалось.

Находка кремневого наконечника копья, осколков кремня, обломков бронзы, камен­ных орудий служит вещественным определе­нием материала, из которого производились различные поделки. Под откосом от землянки на оползне найдена хорошая большая плита зернотерки из песчаника и терочный камень. Совершенная форма зернотерки определяет время развитого земледелия. У входа лежало пряслице; на фрагментах сосудов имеются не только оттиски веревочки, но и тонкой нитки.

Судя по наличию костей крупного скота и зернотерки с терочным камнем, можно опре­делить, что здесь жили люди, занимавшиеся земледелием и скотоводством.

Система построек вдоль стены говорит о сплоченности общины, развитом строитель­стве и оседлости переселенцев. Искусство украшений стояло на значительной вы­соте: разновидность орнаментов на посуде в каждой стоянке  колеблется от 200 до 250.

Все эти находки характеризуют то время, когда от присвоения готовых продуктов природы человеческое общество переходит к производству их. {37}

СКИФЫ И САРМАТЫ

Ф. Энгельс, говоря о переселении круп­ных племенных групп, отмечает: «Самыми ранними пришельцами были греки и латины, завла­девшие обоими юго-восточными полуостро­вами Европы; тогда же, вероятно, пришли и ныне исчезнувшие скифы, обитатели сте­пей к северу от Черного моря, народ, ближе всего родственный северо-персидским пле­менам».

Вооруженность железным оружием, под­вижность скифов, наличие пехоты и конницы помогали скифским царям подчинять многие кочевые и оседлые земледельческие племена.

Появляются рабы и рабовладельцы. На­чалась борьба классов.

Греки, построившие несколько городов на северных берегах Черного моря, вели со скифами торговлю, скупая скот, хлеб, рыбу, лес и пр. На греческих монетах встречается изображение донского осетра. Богатые гре­ческие правители и купцы всю работу воз­лагали на рабов, которые большею частью были взяты с тех мест, где жили скифы. К середине V века до нашей эры городские поселения объединились вокруг Понтикопеи (Керчь), ставшей столицей монархического Баспорского* царства.

Во II веке до нашей эры Баспорское {38} царство переживало тяжелое положение, вызванное наступлением на греческие города скифских племен. К этому времени относится народное восстание. Главную роль в нем играли скифы-рабы, во главе с Совмаком, Совмак почти два года стоял у власти, пока не была выслана против него сильная кара­тельная экспедиция, которая с большим трудом одержала верх.

Почти к этому же времени относится и весь материал, собранный путем раскопок на территории г. Воронежа в так называе­мых «частых курганах». Курганы расположе­ны на водоразделе р. Дон и большого лога, идущего от медицинского городка. Всего на этом месте 33 кургана разной величины. В курганах хоронили богатых скифов, царей. Среди предметов, положенных в могилы, встречаются поделки из золота, серебра, бронзы и железа. Все эти находки ясно говорят уже о более высокой ступени разви­тия человеческого общества.

«Вместо каменных орудий теперь люди имели в своем распоряжении металлические орудия, вместо нищенского и примитивного охотничьего хозяйства, не знавшего ни ско­товодства, ни земледелия, появились ското­водство, земледелие, ремесла, разделение труда между этими отраслями производства, появилась возможность обмена продуктов {39} между отдельными лицами  и общест­вами, возможность накопления богатства в руках немногих, действительное накопление средств производства в руках меньшинства, возможность подчинения большинства меньшинством и превращения их в рабов» («Исто­рия ВКП(б)», стр. 119).

Рис. 8. Часть меча, найденного при раскопках в урочище „Частые курганы“ в 1911 г., с руко­яткой, обложенной золотом, с орнаментом.

Вооружение скифов лучше всего опреде­ляется по рисунку на серебряной вазе, най­денной в одном из частых курганов. На вазе изображены три пары скифов. Все фи­гуры с длинными волосами на голове, с бородами, одна фигура без усов и бороды — юноши или, как некоторые предполагают, женщины. Вооружение скифов состоит из кирки, топора с остроносым обухом, секиры, копья, колчана со стрелами, налучья, щита, лука и стрел.

Среди оружия, найденного при раскопках, имеются: пучок наконечников железных {40} стрел, отдельные наконечники бронзовых трехгранных стрел, наконечники железных ко-

Рис. 9. Орнаменты скифской вазы; развернутая широкая часть вазы с вычеканенными рельефами изображения скифов. {41}

пий, оковки древка копья, наконечники метательных дротиков, рукоять скифского меча, обложенная орнаментированным тон­ким листом золота, топоры, долота, лезвия железных и бронзовых длинных ножей.

Обнаружены также части ременной уздеч­ки, унизанной бронзовыми бляшками, же­лезные удила, значительное количество брон­зовых блях и бубенчиков, украшавших сбрую, бляхи, служившие для оковки седел. Части военной одежды из тонких железных пластинок, нашитых на кожу, пряжки, набор бронзовой отделки кожаного пояса, бляхи, бронзовые пуговицы, серебряные кольца.

Найдены чаны из красной меди, имеющие по паре ручек, и конические подставки. Хо­рошо сохранился глиняный сосуд с высокой шейкой и ручкой, напоминающий русские кувшины более позднего времени. Особенно хороша бронзовая полированная чаша с укра­шениями, припаянными по бокам, в виде лиц бога Аполлона и Медузы. Среди отдельных украшений имеются изображения головы льва с раскрытой пастью, оленя, зайца, мед­ведя, кабана, птицы. Все это характери­зует не только умение обрабатывать ма­териал, но и говорит о развитом ското­водстве и охоте. {42}

Если скифские чаны были предназначены для мясной пищи, судя по находкам в них костей барана, то глиняные сосуды, напо­добие кувшинов, служили для напитков (возможно вина, которое употреблялось скифами).

Несколько позже появляются сарматы. В окрестностях Воронежа встречаются от­дельные находки, которые можно отнести к сарматским. Но следы скифов и сарматов еще недостаточно изучены в нашей области.

СЛАВЯНЕ IX—XI ВЕКОВ

Славяне, как особый народ, известны с I—II веков нашей эры под именем венедов. Тацит (умер в 100 году нашей эры) говорит, что «венеды многочисленны и занимают огромное пространство к востоку от Вислы и в другом направлении от Дуная до дале­кого Севера». Готский историк Иордан со­общает, что «от верховьев Вислы на неиз­меримом пространстве обитает великий на­род винидов. Хотя имя их и меняется теперь в зависимости от племени и мест, но глав­ные названия их — склавины и анты...». (Исто­рия СССР, т. 1, стр. 81). Анты жили и в бассейне Дона и к северу от него. Зани­мались они земледелием. Об этом писали {43} в VI веке греческие авторы. Раскопки ант­ских городищ вскрывали ямы — погреба для хранения зерна (с остатками зерен в их об­мазке). Из хлебных культур преобладает просо.

При раскопках находят конские удила, кости лошади, коровы, свиньи, козы, соба­ки, овцы. Бык у антов был жертвенным жи­вотным, приносимым в жертву богу грозы. Находки железных крючков, грузил для се­тей, рыбьей чешуи являются свидетелями рыбной ловли у антов. Глиняная посуда — лепная, грубая, в виде корчаг, сковоро­док, мисок.

Обработка металла подтверждается на­ходками железного шлака, глиняных литей­ных форм для отливки украшений, наличием железных ножей, серпов и т. п.

«Распад родовых отношений начался у восточных славян приблизительно в V—VI вв., но и в классовом обществе X—XV вв. сохранились их следы в виде отдельных пе­режитков» (История СССР, стр. 86).

Речные системы, пересекавшие восточно-европейскую равнину, с глубокой древности служили путями торговых сношений между Европой и Востоком. Поселения, укреплен­ные рвами и валами, — городища и неукреп­ленные селища, распространялись вдоль рек.

В Воронежской области городища и се-{44}лища древних славян обнаружены на бере­гах р. Дон, на правом берегу р. Воронеж и частью над логами, где, по-видимому, ког­да-то были родники.

Рис. 10. Карта расположения городищ и курганов славян IX—X веков.

Эти городища по целому ряду находок, {45} как, например, по завезенной византийской монете IX века, сосудам, формам погребе­ния, в виде трупосожжения, и т. п., отно­сятся к поселениям древних славян IX—Х веков. На р. Воронеж и на берегах Дона, на территории г. Воронежа и ближайших окрестностях насчитывается 16 городищ и селищ.

На территории Воронежа городища и кур­ганы идут с севера на юг в следующем порядке: Городище на Михайловском кор­доне, курганы древних славян на Лысой горе; другая группа курганов в лесу, у дома отдыха им. М. Горького; городища — на территории этого дома отдыха, на Акатовой поляне (бывш. Алексеевский монастырь), в г. Воронеже и на кладбище Ближней Чи­жевки. Отдельные находки встречаются на 176-м километре Юго-Восточной железной дороги. На Терновой поляне, с востока от стены бывш. Девичьего монастыря, на во­стоке от бывш. Острожного бугра (теперь Площадь детей) и на юге у Дальней Чи­жевки. Возможно, что эти находки являются признаками селищ.

Сорок с лишним лет тому назад рабочие-землекопы обнаружили на Кузнецовой даче, теперь дом отдыха им. М. Горького, костяк человека и около него железные наконеч­ники копий, круглое глиняное пряслице и {46} глиняный сосуд. Но тогда на городище ра­скопок не производилось. Первым начал раскопки проф. П. П. Ефименко, а позже — Областной краеведческий музей.

Городища обычно расположены на высо­ких прибрежных террасах, защищенных с боков глубокими логами, с одной стороны рекой. С незащищенной же стороны устраи­вались укрепления в виде рвов и валов, через которые делались проходы: иногда оп­ределяются места съездов в сторону реки.

Лучше других сохранилось городище на территории Михайлова кордона, северней Лы­сой горы. Здесь отчетливо видны западины от 198 землянок, две черты рвов. На терри­тории дома отдыха им. М. Горького внутри городища по приблизительному подсчету было около 80 землянок. Есть основание допускать, что землянки были и вне городища.

Городище на территории кладбища Ближ­ней Чижевки значительно меньше и часть его за чертой вала.

Землянки чаще имели однокамерную фор­му, реже двукамерную. Возможно, что дву­камерные, как и многокамерные землянки, находящиеся обычно в центре городища, име­ли общественное значение.

Древние славяне добывали железную руду, делали железо и ковали себе различные по­делки. В одной землянке-мастерской на тер-{47}ритории дома отдыха им. М. Горького были обнаружены запасы болотной руды и в оча­ге — заготовки шлакообразных кусков желе­за. Плавка производилась на древесном угле. Найдены и толстостенные сосуды — тигли, применявшиеся при плавке.

Земледелие в хозяйстве древних славян играло значительную роль. Обнаружены очаж­ные ямы с сковородообразным большим гли­няным подом, с бортами диаметром около 1 метра и вышиной до 200 миллиметров.

Эти сосуды устраивались в своеобразных овинах для сушки зерна. На стенках сосуда найдена сгоревшая пшеница. Дно пода рых­лое, сильно прожженное, почти неразрывно связано с дном ямы.

В найденной пшенице обнаружено до 10 видов сорняков, что в научном отношении особенно ценно. По сорнякам можно судить, что пшеница не была сильно засорена, но что пашня, с которой она получена, моло­дая, т. е. возделывалась недавно.

В ряде землянок найдены жернова от ручных мельниц. Кости лошади, рогатого скота, барана характеризовали развитие ско­товодства. Кости оленя, бобра, медведя сви­детельствуют о занятии охотой. Грузила от сетей из обожженной глины, кости рыбы подтверждают занятие рыболовством. Костя­ные крючки для плетения сетей дополняют {48} картины рыболовства. Хорошо было знакомо славянам и ткачество. Встречаются прясли­ца для веретен, найден образец хорошей белой ткани.

Посуда делалась, по-видимому, из местной глины. Сосуды были различной величины,

Рис. 11. Грузила глиняные из славянского городища.

от 50 до 300 миллиметров в диаметре, банко­образные, удлиненные сосуды служили, по-видимому, для запасов масла, сала, быть может, и меда.

Строительство сводилось главным обра­зом к рытью землянок от 0,7 до 1,5 метра глубиной. Площадь однокамерных землянок равнялась 4´4 метра. Много сил отнимало {49} рытье рвов и валов, так как надо было пред­варительно выкорчевывать пни. Глубина рва определялась по одному разрезу до 5 метров. В целом по всему рву надо было вырыть земли десятки тысяч кубометров. Такой объем работы при примитивных средствах требовал много времени и большой затраты труда. Отсюда можно сделать вывод, что населе­ние в городищах жило долго.

Плотничья работа выражалась в заготов­ке кругляков для опоры кровли, перекрытия, реже встречаются остатки плах, которыми обкладывали стены землянок в малоустой­чивом грунте.

Среди находок в незначительном количе­стве встречаются бронзовые украшения, реже поделки из золота, серебра и стекла. По­падаются сосуды хазарского происхождения. Все это подтверждает факт торговли сла­вян с южными поселениями.

Древние славяне жили на территории на­шей области длительное время. Об этом свидетельствует значительное количество городищ, выросших не одновременно, а, по-видимому, по мере прироста населения, а также глубокие рвы, которые строились с расчетом ограждения городищ на долгий срок, и значительное количество погребений.

Мертвых славяне сжигали. Кости и пепел от трупа складывали в глиняный сосуд. Со-{50}суд ставили на землю и насыпали курган, вокруг которого нередко делался неглубо­кий ров.

Исключением являются погребения на тер­ритории северней Лысой горы. Здесь в боль-

Рис. 12. Золотой перстень и серебряная подвеска из славянского городища.

шой яме на глубине 1,5 метра обнаружены кости человека, сожженной лошади, нако­нечник железной стрелы и сосуды.

В «Повести временных лет» сообщается: если кто умирал — творили тризну над ним, для этого складывали большое кострище, клали на него мертвеца и сжигали, после {51} собирали кости, складывали в малую посуду и ставили наземь, так делают вятичи и ныне».

В IX веке образуется крупное государ­ство «Киевская Русь». Около 959, 964 и 965 годов хазары брали дань с вятичей «по ше­лягу от рала». В 965 году киевский князь Святослав ходил войной на Оку и Волгу и разгромил Хазарское царство. Победив вя­тичей, Святослав обложил их данью.

По-видимому, с этого времени и воронеж­ские и донские славяне вошли как данники в Киевское княжество.

СЛАВЯНЕ XII—XIV ВЕКОВ

В XII веке Киевское княжество раздели­лось между родственниками-князьями. Меж­ду князьями происходили постоянные вой­ны за княжества и города. В 1177 году князь Ярополк Владимирский бежал от брата сво­его Всеволода и скрывался в Воронежском крае. Всеволод требовал у рязанцев выдачи ушедшего к ним Ярополка.

«Рязанцы же, ехавшие в Воронеж, сами приведоша его в Володимир».

Из этого видно, что край по р. Воронеж в XII веке находился под властью рязанских князей. Об этом говорит и ряд других дан­ных. Отсюда можно сделать вывод, что здесь, несомненно, были поселения. {52}

Обследования берегов рек на террито­рии г. Воронежа привели к находкам остат­ков поселений. Но раскопок здесь еще не производилось.

На территории дома отдыха им. М. Горь­кого с северной части городища обнаружены фрагменты сосудов XII—XIV веков и почти напротив, на левом берегу протока Инютин­ки, встречаются очаги и фрагменты сосудов, близкие к указанным по форме и орнаменту.

Найденные на территории дома отдыха им. М. Горького предметы XII—XIV веков тем более интересны, что по соседству со­хранились остатки городища IX—Х веков. Старое укрепление едва ли могло быть не­учтенным и неиспользованным позже. В трех пунктах поселения, на левом берегу р. Во­ронеж, южнее с. Песчанки, найдены фраг­менты сосудов, лепной и станковой работы; иногда с клеймами на дне, шлаки железные, костяные поделки и татарская монета XIV ве­ка. Монета достаточно хорошо определяет более позднее время присутствия поселений и зависимость их от татар. На Дону, южнее с. Семилук, до поселка Подпольного распо­ложено 6 пунктов подобных поселений.

В летописи отмечается еще один инте­ресный факт, где говорится: «отбежа князь Ярополк Ростиславич в Воронеж и тамо прехожаше от града во град, от многие пе-{53}чали и скорби не ведый себя камо ся дети». Следовательно, летопись отмечает, что на р. Воронеж были поселения, судя по пред­варительным определениям, расположенные группами, как бы кустами. Площадь посе­лений, около 1000—1500 квадратных мет­ров, расстояние между селениями не более километра.

Названия рек — Хава, Усмань, Убла, Маза, Тамлык, Курлак, Тойда, Битюг, Эртиль, Богучар, Мамон, встречающиеся в восточ­ной степной части Воронежской области, имеют татарское происхождение. Река Воро­неж, укрытая с берегов лесами, служила убежищем для населения от разного рода нашествий. Река Воронеж была первым ме­стом, где рязанские князья сражались с та­тарским ханом Батыем. Летопись указыва­ет, что в 1224 году* князь Святослав, опа­саясь мщения татар, бежал в леса воро­нежские.

В 1380 году хан Мамай «стоял на Воро­неже, кочуя во мнозе силе».

Коридор между Ельцом и Липецком был местом исходного наступления войск Мамая перед Куликовской битвой. Этот же кори­дор служил воротами и для позорного бег­ства остатка войск Мамая после битвы на Куликовом поле.

С усилением Московского государства {54} явилась необходимость создавать укрепле­ния в сторону юго-востока.

На территории Воронежского края в 1586 году марта 1/13 «по приговору бояр — князя Федора Ивановича Мстиславского с товарищи, на Дону, на Воронеже, не доез­жая до Богатого затона два днища, велено поставить город Воронеж».

Эту дату обычно считают датой основа­ния г. Воронежа.

---

* А. Д. Пряхин название книги приводит не точно.— Ю. Ш.

* Так напечатано. Правильно: С. П. Крашенинников — русский исследователь Камчатки.— Ю. Ш.

* Так напечатано.— Ю. Ш.

* Так напечатано. Это событие произошло в 1284 г. См. Карамзин. Т. IV. Гл. V.— Ю. Ш.