Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э.
Тезисы докладов Международной научной археологической
конференции. 14-17 ноября 1995 г. Самара, 1995. Стр. 14-16.
Тезисы докладов Международной научной археологической
конференции. 14-17 ноября 1995 г. Самара, 1995. Стр. 14-16.
2. Гунны, покинувшие ранее монгольские степи, устремились из Келесской степи Ташкенского оазиса через тургайские степи к порогу Европы (Южное Зауралье).
В присырдарьинских и Урало-Казахстанских степях происходит активная гуннизация местного сармато-аланского населения.
В Южном Зауралье они появляются как носители синкретической гунно-сарматской культуры (Больше-Караганский, Друженский, Лебедевский, Темясовский и др. могильники).
3. Однако, поскольку продолжительность цикла устойчивой аридизации степи, вероятнее всего, была не менее 400 лет (на это наравне с почвоведческими данными (И.В. Иванов) указывает динамика затухания Хорезмских и Сырдарьинских городов с IV по VII вв.), степь на последующий период превращается в зону экстремального ландшафта. Не случайно в этой связи то, что памятники IV—V вв. (Байрамгулово, Малково, Шатрово в Зауралье и Турбаслинские комплексы в Приуралье) сосредоточены глубоко в средней и северной зонах лесостепей.
4. Конец ксеротермального цикла приходится на VI в. В это время вероятнее всего вновь осваиваются зоны меридиональных кочевий. Вполне закономерным являются факты появления погребальных комплексов в степных глубинках (Боровое, Каменный Амбар, Каннатас).
5. Наряду с чертами, отражающими пост гунно-сарматские традиции, в этих памятниках появляются черты нового историко-культурного комплекса: каменные курганы и оградки, погребение коня и упряжи, трупосожжение или, вероятно, наземные захоронения. Эти памятники крайне малочисленные (Солончанка, Зевакино), однако они отражают первый этап проникновения тюркских кочевников в Урало-Иртышье.
6. Любопытен факт, что эти комплексы включают в себя курганы с "усами". В этой связи напрашивается определенная историко-культурная параллель. Подобно тому как гунно-сарматский историко-культурный комплекс был представлен в значительной части чертами погребальной культуры местного сармато-аланского населения, подобные сакские реминисценции, вероятно, указывают на определенную этническую полисоставность Западного Вэй.
7. В определенной мере традицию первых тюркских комплексов VI в. в Зауралье продолжают памятники так называемого селенташского типа конца VIII — X вв. Они представлены каменными курганами, оградами, вымостками, с сооруженным в них трупосожжениями (наземными захоронениями?) и с костями или выкладками из костей лошади. Характерная керамика и погребальный инвентарь позволили соотнести эти памятниками с тюхтятскими комплексами Хакассии. В двух курганах (Селенташ, Кайнсай) были найдены фрагменты от караякуповских сосудов, что указывает на синкретический характер тюркских комплексов и этого этапа.
Несмотря на то, что исследовано памятников данного круга пока сравнительно не много (более десятка), относительно высокая плотность их распространения на значительной территории не позволяют говорить о них как о случайных комплексах.
Степь в IX—X вв. активно осваивается. Гумизация этой зоны приводит к повсеместному появлению степных городов в оазисных зонах (Приуральская Башкирия, Улутаутская Гузия, Иртышская Кимакия) и восстановлению кочевых маршрутов.
8. Вероятно с конца VIII в. Южный Урал превращается в зону постоянных этнополитических экспансий Уйгурского, затем Кимакского, Кыритуского и наконец Кыпчакского каганатов. Характер этих экспансий мог быть как военно-политический, так и торговый (шелковый путь Енисей—Волга).
9. Своеобразная гео-культурная преемственность наблюдается между селенташскими комплексами и аскизскими памятниками XII—XIV вв., исследованными в Урало-Казахстанских степях (Ак-Полак, Кула-Айгыр, Симбирка). Они беспорно отражают ранее сложившуюся широтную историко-культурную коммуникацию Енисей-Урал.
