Темы

Австролоиды Альпийский тип Америнды Англия Антропологическая реконструкция Антропоэстетика Арабы Арменоиды Армия Руси Археология Аудио Аутосомы Африканцы Бактерии Балканы Венгрия Вера Видео Вирусы Вьетнам Гаплогруппы генетика Генетика человека Генетические классификации Геногеография Германцы Гормоны Графики Греция Группы крови Деградация Демография в России Дерматоглифика Динарская раса ДНК Дравиды Древние цивилизации Европа Европейская антропология Европейский генофонд ЖЗЛ Живопись Животные Звёзды кино Здоровье Знаменитости Зодчество Иберия Индия Индоарийцы интеллект Интеръер Иран Ирландия Испания Исскуство История Италия Кавказ Канада Карты Кельты Китай Корея Криминал Культура Руси Латинская Америка Летописание Лингвистика Миграция Мимикрия Мифология Модели Монголоидная раса Монголы Мт-ДНК Музыка для души Мутация Народные обычаи и традиции Народонаселение Народы России научные открытия Наши Города неандерталeц Негроидная раса Немцы Нордиды Одежда на Руси Ориентальная раса Основы Антропологии Основы ДНК-генеалогии и популяционной генетики Остбалты Переднеазиатская раса Пигментация Политика Польша Понтиды Прибалтика Природа Происхождение человека Психология Разное РАСОЛОГИЯ РНК Русская Антропология Русская антропоэстетика Русская генетика Русские поэты и писатели Русский генофонд Русь Семиты Скандинавы Скифы и Сарматы Славяне Славянская генетика Среднеазиаты Средниземноморская раса Схемы США Тохары Тураниды Туризм Тюрки Тюрская антропогенетика Укрология Уралоидный тип Филиппины Фильм Финляндия Фото Франция Храмы Хромосомы Художники России Цыгане Чехия Чухонцы Шотландия Эстетика Этнография Этнопсихология Юмор Япония C Cеквенирование E E1b1b G I I1 I2 J J1 J2 N N1c Q R1a R1b Y-ДНК

Поиск по этому блогу

четверг, 17 ноября 2016 г.

Райан В.Ф. Баня в полночь Часть 2

5. Знамения, приметы, предсказания, календарные прогнозыя

1. Введение

В первой части этой главы рассматриваются народные верования в прогностический смысл наблюдаемых человеком явлений, случайных находок или встреч, явлений природы (особенно необычных), поведения животных, а также сезонных или календарных предсказаний, основанных на особенностях костей или внутренностей животных. Календарные предсказания и прогнозы, основанные на наблюдениях природных явлений, часто переплетаются с продуцирующими верованиями и ритуалами магического характера1).
Во второй части главы рассмотрены три текста, которые служили руководствами для гаданий и истолкования примет подобного рода в Московской Руси: «Лопаточник», «Трепетник» и «Волховник».

2. Общая характеристика предзнаменований

Православные славяне Балканского полуострова и Киевской Руси, наряду с античной традицией снотолкований и других форм предсказаний, вместе с христианством усвоили и двойственное отношение к знамениям (приметам). С одной стороны, Библия и значительное число позднейших христианских сочинений полны примерами, подтверждающими обоснованность веры в предсказания; их усиливали народные верования, которые происходили из многих источников, циркулировавших в Византии. С другой стороны, церковь постоянно осуждала подобные явления как ложные, языческие и дьявольские по происхождению.
Эта двойственность, присущая Киевской Руси, прекрасно проиллюстрирована в русской «Начальной летописи». Длинное {189} отступление (1065 год), в котором с крайним легковерием перечислены тогдашние и более древние предзнаменования бедствий (небесные явления, рождение уродов, землетрясения, поведение птиц и т.д.), соседствует в ней с поучением (1068 год), в котором осуждается языческая вера в гадания по случайной встрече (в числе дурных примет неожиданная встреча с монахом или со свиньей) или в предсказания по чиханию (все это считается приметами и в наши дни)2). Стоит напомнить, что бо́льшая часть предзнаменований, связанных с природными явлениями и зафиксированных на Руси, имеют точные соответствия в других регионах Европы, и можно показать, что многие из этих примет, известных еще в античной традиции, были скорее всего окольными путями унаследованы именно из этого источника.
Провидение Божие. Иллюстрация из учебника великого педагога Я.А. Коменского «Мир в образах». В небесах — Всевидящее око и Десница Господня; ниже представлен человек, сопровождаемый ангелом-хранителем и бесом-искусителем. В небе знамение — комета; ее значение разгадывает чародей, стоящий в заколдованном круге
2.1. Случайные встречи. Это очень древний вид предсказаний. Он осуждается в русских списках отреченных книг, фигурируя обычно под названием Путник, что вполне может соответствовать греческой Bιβλίον.συνατηματκόν3). Если книга Путник действительно когда-либо существовала на Руси, она не сохранилась, хотя целый ряд суеверий, относящихся к этой теме, существует и поныне. {190}
В XVI веке царь Иван Грозный считал плохой приметой, если кто-либо перейдет ему дорогу во время его выездов, и, как утверждают, дело доходило до того, что осмелившегося совершить это лишали жизни4). Самое раннее русское книжное упоминание о «злой встрече» (зло сретение) встречается в молитве XVI века для защиты от таких встреч, где упоминается также «око лукаво, завидливо»5). Согласно более позднему народному поверью, встречный или стрешный — это «род нечистого, как леший, полевой и пр., который шалит по дорогам и перекресткам, сбивает проезжих и портит лошадей»6).
О перебегающих дорогу зайцах, лисах, свиньях, волках, медведях, белках и собаках будет сказано ниже. Хорошей приметой считалось встретить еврея или женщину с полными ведрами, а также покойника7); не к добру — встреча со слепым8), священником или монахом (последнее особенно неблагоприятно во время свадьбы), с женщиной с пустыми ведрами, холостяком, монахиней, со вдовой или вдовцом9). Несчастье сулила любая встреча в таких «переходных» местах, как порог, крыльцо, мост10). Знаковая природа встречи со священником или монахом признавалась очень широко. В Англии связанное с этим поверье впервые зафиксировано в 1159 году в сочинении «Policraticus» Иоанна Солсберийского и неоднократно отмечалось позднее11); Олаус Магнус свидетельствует о бытовании этого поверья в Скандинавии в XVI веке12); точно такое же суеверие появляется на другом конце Европы, в Македонии13). Интерпретация этих примет имеет общие черты с истолкованием увиденных во сне людей и животных, о чем говорится в главе 6. Не более лестной для священников на Руси была такая примета (обусловленная, вероятно, непристойной ассоциацией): «если у попа распояшется пояс, то женщина в селении скоро родит»14).
Гадания по имени человека, встреченного при различных особых обстоятельствах, рассматриваются в главе 4.5.9.

2.2. Поведение животных. Ворожба, основанная на наблюдениях за поведением животных, — тема необъятная. Как и повсюду, на них основана бóльшая часть предсказаний погоды на Руси. Во многих случаях прогнозы такого рода имеют рациональную основу, потому что опираются на реакцию животных и птиц на погодные условия и сезонные изменения. Тем не менее в большинстве случаев животное выступает как случайно выбранное средство прогнозирования, обычно бинарное. Остается лишь сделать соответствующий {191} выбор. Множество таких гаданий описано в замечательном словаре В.И. Даля, который чрезвычайно усердно фиксировал народные поверья подобного рода.

2.2.1. Птицы. Предсказания по поведению птиц относятся к числу наиболее древних. Славяне, даже если у них первоначально не было своих собственных связанных с птицами поверий (что маловероятно), могли, особенно на уровне более образованного клира, составить представление о такой ворожбе по историческим сочинениям и постоянному осуждению гадания по птицам в списках отреченных книг, таких как «Путник» и «Птичие чарове»15).
Хотя слово кобь, принятое в церковнославянском и древнерусском языках для передачи греческого oίωυοσκοπία. употреблялось и при обозначении гаданий по другим приметам или с привлечением магии или жребия, означало оно, как кажется, в первую очередь именно предсказание по крикам и движению птиц16). В.И. Даль приводит и другие слова для обозначения гадания по птицам и названия тех людей, которые занимаются этим, но не дает контекстов и не говорит, что под этими словами подразумевается: птицеволхование, птицегадание, птицеволшебствователь и т.д.17).
Как кобь, так и воронограй упомянуты в постановлениях Стоглавого собора 1551 года и в «Домострое» (памятнике приблизительно того же времени) и отнесены к «злым ересям»; воронограй также появляется в «Волховнике» наряду с упоминанием гаданий по поведению дятла и сороки. Текст одного русского епитимийника XVI века осуждает коби в ряду «еллинских» магических практик, таких как вера в звезды, встреча, чиханье, гороскопы, високосный год, добрые и злые дни, русалии, индикты, еврейская суббота, астрология и колдуны18).
Во́роны и воро́ны считались несчастливой приметой со времен античности19) и служили предзнаменованием также и в русских народных верованиях: кто в лесу поет и увидит ворона, тот наткнется на волка; крик ворона означал смерть, карканье вороны — ненастье20); если ворона каркает на церковном куполе или на колокольне, это предвещает скорые похороны; если на крыше дома — в этом доме кто-нибудь умрет21).
И крик филина на крыше избы, и стук дятла по стене дома означали смерть22); другие виды сов тоже к несчастью23), вместе с тем крик совы возле дома мог предвещать рождение ребенка24). В Белоруссии особенности крика совы также предвещали исход родов25). {192} Дурная репутация совы-сипухи и связь совы с младенцами восходит к глубокой древности: у римлян strix.(сова) считалась оборотнем, старой ведьмой, которая мучила младенцев, высасывая их кровь26).
Стрекотание сорок предвещает гостей27) — эта широко распространенная в Британии примета известна, по крайней мере, со времен Иоанна Солсберийского (1159)28).
Крик кукушки в основном служил дурной приметой, особенно если услышать его на голодный желудок; сколько раз прокукует кукушка, столько лет тебе осталось жить29). Если кукушка пролетит через село, будет пожар; раннее кукование кукушки весной предвещало голод и вместе с тем неудачу для воров; кукушка кукует на сухом дереве — к морозу. Если, услышав первый крик кукушки, позвенеть монетами в кармане, будут водиться деньги30).
Голубь, влетевший в окно, также считался плохой приметой (к пожару, к смерти), но иногда предвещал получение новостей31).
Пение петухов тоже упомянуто в «Волховнике» (см. ниже); безусловно, истолкование поведения и крика домашних птиц было очень распространено в народной ворожбе, особенно в гаданиях о будущем супруге. Подробно они описаны в главе 4.5.11.1. Куриные яйца также находили магическое и прогностическое применение: первое яйцо черной курицы охраняло скот от волков; по весу первого снесенного весной яйца судили о том, урожайным ли будет год; первое яйцо, которым христосовались на Пасху у заутрени, перебрасывали через огонь, чтобы остановить пожар32). При этом тушить пожар, зажженный молнией (божий огонь), считалось грехом33).
Вот, пожалуй, самое странное поверье, связанное с птицами: «кто при первом соловье скинет рубаху, того блохи не будут кусать»34). Соловьи также косвенно связаны с колдовством. Они высоко ценились московскими купцами как певчие птицы, которых держали в клетках; за них платили большие деньги. В 1854 году И.С. Тургенев записал воспоминания старого крепостного охотника, который занимался ловлей соловьев и божился, что иногда против него использовали колдовскую порчу, чтобы отвести от него добычу или напугать35).
Ласточка почиталась птицей, хранимой самим Богом, потому что она похищала гвозди, которыми распинали Христа. Убить ласточку или разорить ее гнездо считалось грехом. Ласточка приносила счастье в тот дом, где она свила гнездо, она возвещала приход весны, а тот, кто при виде первой ласточки умылся молоком, обеспечивал себе белизну лица. Если ласточка пролетит под коровой, молоко {193} будет с кровью; у человека, убившего ласточку, не будет водиться скот. Ласточка, влетевшая в окно, предвещает смерть36).
Согласно народным верованиям, воробей скачет потому, что ноги его спутаны в наказание: он приносил гвозди для распятия (те самые, что украла ласточка). Другие легенды сообщают, что птицы, особенно ласточка, старались увести преследовавших Христа евреев от того места, где он скрывался, воробьи же в это время чирикали, указывая преследователям, где находится Христос; они кричали «жив, жив» во время Его мучений, чем побуждали мучителей к новым истязаниям. Поэтому воробьи прокляты и их нельзя употреблять в пищу; если воробьи влетают в дом, это предвещает большое несчастье37).
Локальный вариант гадания по птицам был записан в XVIII веке среди жителей Архангельска, которые предсказывали уровень паводка в зависимости от высоты полета чаек38). Появление чаек знаменовало приход весны, но в то же время большое количество чаек над водой предвещало ненастье39). В некоторых местностях полагали, что, если журавли летают высоко, это к плохой погоде40). Ненастье предвещало и чириканье воробьев41). В день Никиты-гусепролета, 15 сентября, пролетающий лебедь предвещал снег, а гусь — дождь42).

2.2.2. Кошки. С давних пор сон, в котором видишь кошку, считался вещим; некоторые предсказания, связанные с кошками, содержатся в «Волховнике», описанном ниже. Вот некоторые приметы: кошка устраивается в печуре — к морозу (кот, умывающийся на печи, упомянут среди примет, в которые верила пушкинская Татьяна в «Евгении Онегине» (5, V), — это к гостям); кошка крепко спит — к теплу; скребет пол — будет ветер; дерет стену — к непогоде; лежит брюхом кверху — к теплу; моет лапу — будет вёдро, лижет свое тело — к ненастью; кто спит с кошкой, у того в голове заведутся лягушки43); согласно поверью, убить кота — семь лет удачи не видать44).

2.2.3. Коровы. По народным представлениям (они широко распространены во многих регионах Европы), коровы могли оказаться жертвами ведьм, которые по ночам выдаивали у них молоко, иногда «задаивая» до смерти, особенно в день пророка Малахии (возможно, из-за созвучия со словом молоко)45). Лишняя пара глаз (присутствие постороннего) при дойке также могла испортить {194} корову; если река вскрылась в постный день, коровы будут недойны. Если впереди стада идет черная или пестрая корова, это к ненастью; а если белая или рыжая — к вёдру. Если корова принесет двойню телят одной масти, это к добру; разношерстных — к худу. Чтобы стельная корова принесла телку, а не бычка, хозяйка отправляется доить ее в последний раз верхом на сковороднике; если у стельной коровы на вымени набухают задние соски, она принесет бычка, если передние — телку46).

2.2.4. Собаки. Предсказания по лаю собак общеизвестны (см. гл. 4.5.5 о гаданиях о замужестве). Согласно другим поверьям, если собака стоя качается, то хозяину предстоит дорога; собака воет, опустив голову, — к покойнику; подняв голову — к пожару; собака роет землю — к покойнику; валяется по земле — к ненастью; кто после собаки ест, у того горло распухнет; собака траву ест — к дождю; жмется к хозяину — к несчастью; мало ест и много спит — к ненастью; если собака не ест крох после больного, то он скоро умрет; если собака перебежит дорогу, то беды не случится, но и большого успеха не будет; черные собаки, кошки и петухи в доме спасают от грозы и от воров, и наоборот — их пребывание в доме во время грозы считается опасным47).

2.2.5. Зайцы. В ряде стран Европы считают, что зайцы связаны с магией и колдовством48). По русским поверьям, зайцам покровительствует леший, который играет на них в карты с другими лешими (при этом отсутствие дичи в определенных частях леса объясняется именно его проигрышем)49); в известном смысле это магические животные. Заяц, пробежавший по деревне, предвещает пожар (существует аналогичное английское поверье)50). Заяц перебежит дорогу — дурная примета, о чем знала и Татьяна в «Евгении Онегине» (5, VI). Если это все же произошло, следует произнести рифмованное присловье: «Тебе пень да колода, нам путь да дорога!»51) Это очень распространенное суеверие52); Л. Минько в работе, посвященной белорусской традиции, приводит случай с одним летчиком времен Второй мировой войны, который отменил полет из-за того, что заяц перебежал взлетную полосу53).

2.2.6. Лошади. Если лошадь фыркает в дороге, это к радостной встрече; если просто фыркает — к дождю; если трясет головой и закидывает ее кверху — будет ненастье; зимой лошадь ложится — {195} к теплу54). Окказиональное использование лошадей в гаданиях о замужестве рассматривается в главе 4.5.11.2.

2.2.7. Мыши. Множество поверий, предсказаний и магических действий связано с мышами: пищат мыши — к голоду; бегут из дому — перед пожаром; если мыши погрызут хлеб сверху, то он будет дорог, снизу — дешев, сбоку — будет средняя цена; если мышь заберется за пазуху — быть большой беде; если мыши погрызут одежду, это предвещает смерть (ср. ниже предсказание «Волховника»); если совьют гнездо во льну, то зимой будет много снега; если съедят неубранные остатки ужина, у хозяина будут болеть зубы; а если съесть то, что мышь погрызла, зубы окрепнут; по традиции на Трифона (1 февраля) заговаривают мышей55); когда у ребенка выпадал молочный зуб, он (или тот, кто за ним ухаживает) должен был бросить его за печку со словами: «Мышка, мышка, на́ тебе репяной зуб, а мне дай железный (или костяной)!»56)

2.2.8. Свиньи. Свинья солому таскает — к буре; свинья и мыши сено едят — к худому покосу; свинья, идущая навстречу, — к счастью; свинья чешется — к теплу, а визжит — к ненастью57). Гадание по внутренностям свиньи описано далее в разделе 5.6.

2.2.9. Другие животные. Считалось, что появление в доме сверчка предвещает смерть или пожар58); мухи в доме зимой — к покойнику; если муха попала кому-то в пищу или питье, значит, он получит подарок; муравьи в доме — к счастью; тараканы в доме — к прибыли и к добру; тараканы из дома ползут перед пожаром59); если положить таракана под подушку, увидишь во сне суженого (см. гл. 4.5.4). Блохи и вши также означали счастье и благополучие; Марта Вильмот писала в 1807 году: «Я знаю очаровательную девушку (русскую, носящую титул ее превосходительства), которая бывает чрезвычайно довольна всякий раз, когда прачка доставляет ей вместе с чистым бельем одну (вошь)»60); В.И. Даль приводит пословицу: «Есть вошь, а будет и грош»61). Если дорогу перебежит волк или медведь, это к добру, если лиса или белка — к худу62); если в первом улове попадался ерш, это сулит неудачный промысел63).

2.3. Растения и деревья. Растениям и деревьям также приписывалось вещее значение. Какие-то из этих предсказаний, восходящих к античности, распространялись посредством книжных {196} памятников (например, некоторые приметы, содержащиеся в «Волховнике», — см. след. раздел), происхождение других не установлено, и они составляют часть «народного знания». Например: если с дерева (особенно с дуба или березы) опала не вся листва, будет суровая зима; «лист на дубу развивается — улов щук»; если лист, опадая осенью, ложится гладкой стороной кверху — к недороду, если изнанкой — к урожайному году64); если береза распустится раньше ольхи, лето будет засушливое, и наоборот65); у цветка найти лишний лепесток — к счастью66).

2.4. Домоводство, кулинария. Огромное количество примет и способов гадания, перечисленных в этой и других главах книги, непосредственно связаны с предметами обихода, домашним бытом и заведенным порядком. Привожу лишь те из них, которые не классифицированы в других разделах. Целый ряд примет связан с кашей: если она подрумянится в печи летом, это к дождю, если зимой — к снегу; если каша вылезает из горшка и из печи — к худу, если в печь — к добру67). Это гадание производилось, в частности, в день св. Варвары (4 декабря), возможно из-за фонетических ассоциаций имени Варвара с глаголом варить68). Если замечали, что один из сидящих за рождественской кутьей не отбрасывает тени, это сулило ему скорую смерть69). (Отсутствие тени — устойчивый признак пришельца из иного мира, нечисти. Это поверье известно не только на Руси, но и в Западной Европе, и в еврейском фольклоре. Кутья — по преимуществу поминальная пища.) Просыпанная соль означала ссору70). По дыму, идущему из трубы, как и в других странах, гадали о погоде71).

3. Календарные предсказания

Во всем мире времена года ассоциируются с определенными работами или погодными условиями. В Древней Греции παραπήματα предсказания основывались на времени восхода различных звезд и соответствующих календарных датах. Эта традиция нашла отражение в книжности поздней Византии, средневекового исламского и латинского мира72). Малое количество текстов такого рода, известных на Руси, не означает, однако, что здесь не разделяли очень сходную (или упрощенную) общеевропейскую традицию сопоставлять погодные изменения или время начала сельскохозяйственных {197} и иных работ с датами христианского календаря. Каждый день в народном церковном календаре, принятом на Руси, имел двойное название: первая его часть обычно представляла собой имя христианского святого, а вторая была связана либо с погодой, либо с указанием на время, подходящее для начала или завершения какого-либо вида сельскохозяйственных работ, либо с другими важными моментами годового хозяйственного и аграрного цикла73). Можно полагать, что И.А. Гончаров в знаменитом романе «Обломов» (1859) передает свои наблюдения за русской провинциальной жизнью, когда пишет: «Они вели счет времени по праздникам, по временам года, по разным семейным и домашним случаям, не ссылаясь никогда ни на месяцы, ни на числа»74). Естественно, что в такой большой стране, как Россия, территория которой охватывает разные климатические пояса, эти названия нередко имеют региональный характер.
Приведем несколько примеров:
Спиридон солнце-поворот (солноворот, солнцеворот) — 12 декабря (т.е. зимнее солнцестояние).
Василий солноворот — 1 января (версия приведенного выше названия, в которой календарная дата солнцестояния зафиксирована весьма приблизительно). Персонификацией этого праздника может быть Мороз Васильевич, которого приглашали отведать новогодней каши, чтобы он не приходил летом75).
Аксиния-полухлебница — 24 января, когда уже использована половина всех зимних запасов зерна.
Алексей-с-гор-вода, Алексей-пролей-кувшин — 17 марта.
Лукерия-комарница — 13 мая, в этот день появляются комары76).
Лукьян-ветреник — 3 июня, день, когда гадали по ветру и произносили заговоры на дождь; заведомо несчастливый77).
Параскева Пятница — 28 октября, начало обработки льна (прядение).
Эти названия календарных дат являются не столько прогностическими, сколько популярными мнемоническими приемами, основанными на опыте и обеспечивающими общепонятную структуру года сельской общины. Там, где земледельческие работы носили общинный характер, принятая дата начала сбора урожая, например, имеет очевидное общественное значение. Названия таких значимых дней могут включать элементы предсказания. Прогнозы, связанные с погодой, в России, как и везде, нередко «встраиваются» в пословицы и поговорки: лед весенний тонет — {198} на тяжелый, бесхлебный год78); отправляться в дорогу во время дождя — к удаче79); коли в кутью тропинки черны, то урожай на гречу80). Предсказания часто имеют форму двучастного стиха с ударением на каждой части, нередко рифмованного или полурифмованного, и также сочетаются с предсказаниями, относящимися к определенной дате. Иногда используется каламбур, суггестивная рифма или народная этимология (что Н.И. Толстой называл «этимологической магией»)81): «Борис и Глеб сеют хлеб» — рифмованный «аграрный» мнемонический прием; «Федор Студит землю студит» — примета, относящаяся к 3 ноября, основана на омонимии имени Студит и глагола студить (3-е л. ед.ч.); «Василий Парийский землю парит» (12 апреля) — простая игра слов. С помощью того же самого принципа объясняется, почему св. Касьян «косо глядит» (т.е. приносит несчастье; подробнее о св. Касьяне см. гл. 2.5); отчего кузнецы не работают в день св. Кузьмы (Косьмы); почему в день св. Федула дует ветер; почему на праздник св. Симона Зилота нужно собирать болотные травы («На Симона Зилота собирай зелья из болота»); почему св. Луку (7 сентября) поминают в охотничьих заговорах и присловьях, касающихся торговли луком (лук в значении «оружие» и «растение»); и почему к св. Тихону обращаются в лечебных заговорах, чтобы успокоить (утишить) боль (Тихон-тихий)82). Сходная связь понятий наблюдается в поверье, будто погода, которая установилась на день Сорока Мучеников (9 марта), продержится сорок дней83).
В большинстве случаев прогнозирование принимает форму предсказания погоды на целый сезон или видов на урожай исходя из погодных условий, наблюдаемых в определенный день (скажем, на св. Евдокию (Авдотью) — 4 августа, Аксинию — 24 января, на Благовещение — 25 марта), точно так же как и в наиболее известных английских приметах (дождь на день св. Свитуна — St. Swithun's day). Типичный пример такого рода: «Платон да Роман кажут зиму нам» (1 декабря). В.И. Даль в своем фундаментальном собрании русских пословиц приводит большое количество примет по дням (с. 129-165), сельскохозяйственных примет (с. 166-174), сезонных и погодных предсказаний (с. 175-185)84). А. Ермолов в сравнительном исследовании о народном календаре также перечисляет множество верований и предсказаний, связанных с определенными днями85).
Литература о локальных календарных приметах обширна, а благодаря значительным отличиям в климатических условиях и {199} географических зонах страны, протянувшейся от Белого моря до Черного и от Балтики до Тихого океана, сами предсказания значительно разнятся от региона к региону. Одно из самых пространных и полезных исследований, в котором календарь рассматривается в приложении к деревенскому быту, — обзор народного календаря Енисейской губернии, сделанный А. Макаренко86).
Перечислим самые важные праздники, с которыми связано большое количество примет (ниже приводятся лишь некоторые календарные приметы, знамения и методы гадания):
Рождество. С этим праздником связан целый ряд примет, менявшихся в зависимости от того, на какой день недели приходится Рождество. Их можно найти в народном тексте «Колядника», происхождение которого связано с античной традицией (см. гл. 14.7). Более простые и несистематизированные приметы, например, таковы: ясные дни в Рождественский пост — к хорошему урожаю; иней на Рождество — урожай на хлеб, небо звездисто — урожай на горох; на Рождество метель — пчелы хорошо роиться будут; на Рождество путь хорош — к урожаю гречи; на Рождество не надевай чистой рубахи, а то жди неурожая87). На Рождество не шили и не плели лаптей, чтобы ребенок не родился слепым или кривым88). В период от Рождества до Крещения (на святки — основное время для гаданий о замужестве, см. гл. 4.4-5) «гнутой работы не работают» (например, не делают обручей для бочек), иначе не будет приплода скота; пасмурные дни на святки означали, что у коров будет много молока, а ясные дни — что куры будут хорошо нестись89).
Новый год. Канун Нового года был еще одним излюбленным днем для ворожбы, особенно для гаданий о замужестве (см. гл. 4.4-5). Ситуация в данном случае усложняется из-за того, что до реформы Петра I (1700) Новый год начинался 1 сентября. Большая часть зафиксированных поверий, относящихся к Новому году, не имеет какого-то специфического характера, и возникли они явно позднее 1700 года. Предсказания на этот день представляются самоочевидными: если день св. Василия (первый день нового года) был счастливым, таким же будет весь год90); на Новый год не следует работать, иначе весь год пройдет в тяжком труде91). Погода в канун дня св. Василия (особенно звездная ночь) во многих местах России указывала на то, каким будет урожай в наступающем году (виды злаков варьировались в зависимости от региона)92); в эту ночь владельцы садов трясли плодовые деревья, {200} чтобы обеспечить хороший урожай, а ведьмы старались похитить с неба месяц93).
Крещение (Богоявление). Крещенский сочельник был третьим на святках днем, когда производились гадания (см. гл. 4.4). Если в Крещение собаки много лают, будет много зверя и дичи. Воду из растопленного крещенского (как и мартовского) снега хранили для беления холстов и от разных недугов — благоприятные свойства крещенского снега были известны и Татьяне в «Евгении Онегине» (см. гл. 7, 30). На Крещение открываются небеса, и о чем в этот момент помолишься, то и сбудется. Если во время крещенского водосвятия туман, хлеба будет много, а если полная луна или прорубь (иордань) полна воды, будет большой разлив рек; облака в полдень на Крещение предвещают хороший урожай; лунная ночь — к урожаю гороха, ягод и грибов, а также к благоприятному году для ягнят94).
Благовещение (25 марта). В.И. Даль отмечает, что для крестьян этот религиозный праздник был наиболее значимым. В этот день, как и на Пасху, души грешников в аду освобождаются от мучений. В этот день не пряли и не ткали95), не расчесывали волос, не топили печь, не готовили пищу. Крот слепой оттого, что рыл землю на Благовещение; кукушка не имеет своего гнезда за то, что свила в этот день гнездо. Что бы ни случилось на Благовещение, оно определит ход событий на весь год, поэтому воры всегда стараются украсть что-нибудь в этот день, чтобы весь год быть удачливыми в своем ремесле. Запрет начинать какое-либо дело в тот день недели, на который пришлось Благовещение, соблюдался в течение всего года. «На Благовещение дождь, родится рожь»; с этим днем связано множество других подобных примет96).
День архангела Гавриила (26 марта) — несчастливый. Если прясть на Гавриила или позже, работа не пойдет впрок (возможно, запрет перенесен с предыдущего дня)97). Дети или приплод скота, появившиеся на свет в этот день, могут оказаться увечными98).
День св. Георгия (23 апреля). Известен как Юрий-теплый, в отличие от Юрия-холодного (26 ноября). К нему приурочено много погодных и сельскохозяйственных примет: ранняя роса на Юрьев день сохраняет от дурного глаза и семи недугов, но эту же росу собирают ведьмы для вредоносной магии99).
Пасха. Гром на Пасху предвещает хороший урожай. Кости от мяса, съеденного за пасхальным столом, закапывали по углам поля для защиты от града. {201}
День свв. Бориса и Глеба (2 мая). Торговцы должны были много продать в этот день, чтобы обеспечить себе успех в торговле на весь оставшийся год.
Канун Рождества Иоанна Предтечи, Рождество Иоанна Предтечи (23-24 июня). Приблизительно совпадает с летним солнцестоянием и вместе с зимними святками относится к наиболее магическим дням года, особенно благоприятным для собирания и использования трав и кореньев (см. гл. 2.6). Среди предсказаний, связанных с этими днями: звездная ночь — к урожаю грибов; обильная роса обещает большой урожай огурцов; на Украине и в Польше гром на Иванов день — к неурожаю орехов100).
День свв. Петра и Павла (29 июня). В этот день солнце играет (см. ниже предсказания по солнцу и луне); если идет дождь — к хорошему урожаю101).
День Ильи-пророка (20 июля). Во многих областях он считался началом жатвы, и с ним связано множество примет относительно погоды и урожая. Св. Илья ассоциируется со славянским богом-громовником Перуном, поэтому дождь и гром часто являются частью предсказаний. Е. Замятин в рассказе «Уездное» (1913 или 1912) упоминает поверье: если опоздаешь в этот день в церковь, будешь весь год плакать. На Илью-пророка не работали в поле, не выгоняли скот на пастбище из страха перед грозой и змеями (этот день считается змеиным праздником). В день св. Ильи чистили ульи и совершали первый выезд на волков. Вода ильинского дождя считалась целебной от сглаза и болезней102).
Покров (1 октября). Первый день зимы. Примечали по ветру: северный ветер предвещал холодную зиму, южный — теплую; сильный ветер означал зиму, обильную снегом; безветрие было знаком бесснежной зимы. В этот день также гадали о замужестве (см. гл. 4.5)103).
День св. Андрея (30 ноября). Ночью прислушиваются к шуму воды: шумная вода — к стужам, метелям104). Как и в других частях Европы, это день брачных гаданий: под подушку клали различные предметы, чтобы во сне увидеть своего суженого105).
День св. Спиридона (12 декабря). Зимнее солнцестояние, с которым связано много народных примет. Погода в каждый из последующих двенадцати дней означала погоду соответственно в каждом из месяцев года106). {202}.

4. Небесные знамения

4.1. Предсказания по солнцу и луне. Толкование вида колец, появляющихся вокруг солнечного и лунного дисков, — одна из наиболее ранних известных форм гадания. Наряду с приметами по луне в первый день месяца, по грому, землетрясению и т.п., эти гадания практиковались придворными астрологами Месопотамии107). Зафиксированы они и в более позднее время в книгах примет и знамений, например в «Liber de ostentis», византийской антологии, которую в VI веке составил Иоанн Лид108). Разнообразные приметы по рогам месяца и кругам вокруг солнца и луны у северных народов, соседствующих с Россией, упоминает Олаус Магнус109). Русские гадания такого рода содержат поверье: если рога месяца острые и ясные, погода будет хорошей, если тупые — будет мороз. Направление рогов месяца в день св. Евлампия (10 октября) указывало, с какой стороны будет дуть ветер110).
Небесное знамение 1736 г. Лубочная картинка {203}
Кольцо вокруг луны крестьяне могли считать просто приметой перемены погоды к худшему111). В.И. Даль приводит поверье, что кольцо вокруг солнца означает плохую погоду (но появление колец вокруг солнца в день св. Василия, 22 марта, означало хороший урожай — см. василек); а кольцо вокруг месяца — ветер. С другой стороны, появляющееся на короткое время красное кольцо вокруг луны предвещало хорошую погоду; но если таких колец было два или одно тусклое, это сулило мороз; кольцо красного цвета — к ветру, разорванное — к снегу112). В ряде случаев была разработана целая система предсказаний, запечатленная в памятниках письменности.
Одним из таких сочинений является «Окружение солнцу и луне» — рукопись XVIII века, но сам текст скорее всего гораздо старше. Предсказания в нем расположены по месяцам:
«Аще окружится месяц март, сильнии князи ратятся от востока и до запада.
Аще окружится месяц априль, плоду много будет.
Аще окружится месяц май, великие грады погибнуть.
Аще окружится месяц июнь, рать будет.
Аще окружится месяц июль, зверем смерть будет.
Аще окружится месяц август, рыбы и меду много будет.
Аще окружится месяц сентябрь, дождя мало будет.
Аще окружится месяц октябрь, лето сухо будет.
Аще окружится месяц ноябрь, рать будет.
Аще окружится месяц декабрь, глад будет.
Аще окружится месяц январь, дожди велицы будут.
(Месяц февраль в рукописи пропущен.)113)
С луной связаны и иные предсказания. Татьяна в «Евгении Онегине» А.С. Пушкина, смотревшая на отражение месяца в зеркале (5. IX), затрепетала и побледнела, когда увидела рогатый месяц слева (5. V), — см. главу 4.3. Острые и яркие рога месяца предвещали жаркое лето114). Считалось, что родившемуся на новый месяц (новолуние) человеку суждена долгая жизнь115).
Феномен «ложного солнца» в России (паргелий, ср. рус. пасолнце) как результат аномальных погодных условий несколько раз засвидетельствован в письменных источниках. Ричард Джеймс, английский капеллан при фактории Московской компании в окрестностях Архангельска, описал и это явление, и два его местных толкования в 1614 году (см. гл. 15.2). Обычно пасолнце предвещало тихую погоду; летом знаменовало жару и засуху, зимой — сильный {204} мороз. Другое русское выражение — «солнце с ушами» или «пасолнца (рукавицы)», «солнце в рукавицах» — также относится к приметам о морозе116).
Еще одно солнечное явление известно в России как «игра солнца» (играные солнца, солнце играет). Оно объединяет целый ряд эффектов, таких как мерцание, испускание огненных или разноцветных лучей, обычно при восходе солнца. По поверьям, «игра солнца» происходит обычно на Пасху, на Рождество, на Крещение, на Благовещение, в день Рождества Иоанна Предтечи117). В окрестностях Тулы, в канун дня свв. Петра и Павла, происходило гулянье, называемое «караулить солнце», во время которого пели и играли всю ночь, а на рассвете наблюдали «игру солнца»118). Если луна «играла» при восходе на день св. Афанасия Афонского (5 июля), это означало хороший урожай. Явление «трех солнц», огненные лучи и другие «небесные знамения» авторы русских летописей совершенно определенно воспринимали как небесные знамения; они наглядно, с исходящими от них лучами, представлены на миниатюрах Радзивилловской летописи конца XV века и Лицевого летописного свода второй половины XVI века. Миниатюры иллюстрируют те исторические события, которые сопровождались этими знамениями119). Высокая радуга означала хорошую погоду, низкая предвещала ненастье120).

4.2. Звезды. В народных календарных предсказаниях звезды могли фигурировать совсем по-другому, чем в астрологии. В.И. Даль (см. звезда) указывает на день св. Андроника (12 октября) как на день, когда гадают по звездам о погоде и урожае; если на Трифона (1 февраля) звездисто — к поздней весне, звездная ночь на Иакова (30 апреля) — к урожаю. Васильева ночь звездиста — к урожаю ягод121). На Русском Севере, на Пинежье, появление звезд в Рождественский сочельник предвещало обилие грибов и ягод в будущем году; если в канун Нового года на небе нет звезд, не будет и грибов122).

4.3. Падающие звезды. Согласно распространенному поверью, кометы и метеоры — это летающие змеи. Словарь русских суеверий XVIII века утверждает, что кометы предвещают несчастье, чуму, голод, войну и т.п., а падающие звезды — это злые духи, которые появляются по ночам, с тем чтобы вступать в связь с женщинами, особенно с девственницами или недавно овдовевшими. Такая связь {205} истощает женщин. Чтобы избежать дурных последствий, следовало немедленно сказать: «Аминь, аминь, рассыпься!»123) Это поверье, очевидно, представляет собой развитое на местной почве поверье об инкубах, может быть заимствованное с Запада. Считалось, что украинские ведьмы ловили падающие звезды и держали их в кувшинах, вероятно именно для этих целей. Сексуальные коннотации усматриваются также в поверье, что суженый девушки явится с той стороны, где она видела падающую звезду124). Возможно, это то самое поверье, которое разделяла пушкинская Татьяна («Евгений Онегин», 5, VI), когда хотела увидеть падающую звезду (хотя скорее всего она спешила загадать желание, которое в таком случае должно исполниться). Есть и другие предсказания, связанные с падающими звездами: они предвещают ветер; на них нельзя смотреть на Льва Катанского (20 февраля), иначе умрешь125).

4.4. Гром и молния. Вера в гром и молнию как в знамения — явление древнее, и свидетельства об этом в русских гадательных текстах рассматриваются в главе 14.4. В древности народные верования ассоциировали гром с языческим богом Перуном, в более позднее время — с Ильей-пророком; его праздник, 20 июля, назывался Громовым днем126). «Громовые стрелы» служили в России (как и повсюду) амулетами; грозы могли наделять предметы магической силой (см. гл. 8.4.2). По первому весеннему грому делались прогнозы на целый сезон: если загремело при северном ветре, весна будет холодной; при восточном — сухая и теплая; при западном — влажная; при южном — теплая, но много будет червей и насекомых127).

5. Гаруспиции

В различных русских списках отреченных книг и запрещенных суеверий (большая часть которых извлечена из греческих списков, гораздо более ранних) нет очевидных свидетельств о гадании по внутренностям животных, но эта практика существовала у всех славянских народов128). В.И. Даль пишет, что на святки (время от Рождества до Крещения, один из главных «магических» периодов русского года) делали предсказания о том, насколько суровой будет зима: для этого рассматривали печень и селезенку; однако он не указывает ни способа гадания, ни его локальной {206} приуроченности. В статье Анисья-Желудочница (30 декабря, само название указывает на обычай) Даль отмечает: «Варят свиную требуху, гадают о зиме по черевам, по печени и селезенке». В статье печь В.И. Даль приводит поверье: «если печень в щуке к голове толще, то ранний посев будет лучше, а к хвосту — поздний»129). Одно сообщение о народном украинском гадании свидетельствует о сходной практике предсказания на основании толщины селезенки кабана (если задняя часть толще, зима будет суровой, если тоньше — то теплой)130); этот способ гадания также до сих пор бытует в некоторых областях Греции131). В первоисточниках мне не удалось найти описаний того, как производилось толкование по внутренностям, печени или селезенке.

6. Гадания по лопаточной кости

Скапулимантия, или гадание по трещинам на вареной или испеченной лопаточной кости барана, известна многим культурам. Она практикуется у различных народов Центральной Азии, Северной Африки, китайцев и японцев, североамериканских индейцев, а также во многих частях Европы132). Геральд Камбрийский писал об одной фламандской общине в Уэльсе (XII век), которая занималась скапулимантией (вероятно, это самое раннее европейское письменное свидетельство). С XVII по XIX век обычай отмечался в Англии и Шотландии133). Латинских трактатов существует четыре. Два принадлежат Гуго Санталлиенсису, который перевел и другие гадательные книги, в том числе по геомантии. Два других трактата созданы на основе того же арабского сочинения, которое приписывается Алкинди. Все эти тексты содержат много сходных деталей и объяснений метода гадания, хотя по композиции они значительно различаются. Следует отметить, что и латинские, и арабские тексты рекомендуют использовать вареную лопаточную кость («некальцинированный» метод). Монгольский, китайский и японский способы (так же как способ, применяемый у американских индейцев) включают использование печеной кости, аналогично русскому и, по-видимому, византийскому методу, описанному в сочинении, автором которого считается Михаил Пселл:
«Собираясь вместе, чтобы провести гадание, они выбирают из стада овцу или барана, заранее обдумав и обсудив то, о чем собираются гадать; затем, убив барана, они извлекают лопаточную кость {207} в качестве инструмента для предсказания и запекают ее на углях; очистив кость от мяса, они получают видимые ответы на свои вопросы»134).
До наших дней традиция гадания по лопаточной кости сохранилась у западных и южных славян и соседствующих с ними греков135). К. Мошиньский и Э. Айзенбергер отмечают распространение этой практики в Польше, Югославии и Болгарии136).
Свидетельства о бытовании практики гадания по лопатке среди восточных славян отсутствуют, если не принимать во внимание белогвардейского генерала, безумца барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга. Туземные предсказатели истолковывали для него знамения по трещинам на лопаточной кости овцы, что должно было помочь ему в освобождении Монголии в 1921 году137). Тем не менее один текст, посвященный этому гаданию, существует, и известен он лишь в одном списке138). Этот важный сборник гадательных текстов, датируемый XVI веком, включает самый ранний из известных древнерусских списков «Тайная тайных» (Secretum Secretorum, см. гл. 1.5). Рукопись, содержащая этот текст, описана Ф. Добрянским в его каталоге собрания рукописей Виленской публичной библиотеки, однако в описании он не упомянул именно эту часть рукописи139). Текст был опубликован в 1900 году140) М.Н. Сперанским и описан А.И. Соболевским несколько лет спустя141); с тех пор мало что добавилось к нашим о нем знаниям. М.Н. Сперанский замечает, что этот текст впервые упоминается в XVII веке в списке запрещенных книг в поздних версиях «Кирилловой книги» (собрании религиозных полемических текстов, 1644 год) вместе с «Трепетником» (предсказаниями по непроизвольным вздрагиваниям тела). Однако Сперанский, без убедительных аргументов, датирует его перевод не позднее середины XIV века, т.е. временем, когда в Византии и в Болгарии возобновляется интерес к гадательной и магической литературе. Отметим тем не менее, что в исследовании А.И. Яцимирского об индексах отреченных книг «Лопаточник» присутствует только в поздних списках индексов, наряду с различными видами предсказаний по поведению животных и природными приметами142). М.Н. Сперанский обращает внимание на то, что практика гадания по лопаточной кости существует у лопарей, киргизов, калмыков, монголов, сербов и болгар. Он считает, что текст был переведен с греческого, но, возможно, имеет и южнославянское происхождение. Довольно шаткий аргумент в пользу этого предположения состоит в том, что авторство приписывается «Петру {208} Египтянину» — типичный пример атрибутирования текста как восходящего к восточному источнику. Есть еще один аргумент: хотя практика гадания по костям и засвидетельствована у греков, южных славян, лапландцев, жителей Центральной Азии, поляков и немцев (т.е. практически у всех народов, окружающих Россию), в самой России она неизвестна. В то же время язык «Лопаточника» (церковнославянский русского извода, в отличие от языка «Тайная тайных», расположенной в сборнике рядом с исследуемым текстом) не дает даже намека на его греческое, латинское или древнееврейское происхождение.
Язык этого довольно краткого текста был недостаточно ясен даже для квалифицированного слависта, в частности такого, как А.И. Соболевский. Сам текст отмечен неполнотой и дефектными чтениями (в частности, его содержание не полностью соответствует помещенному в его начале перечню глав). Приводим наиболее характерные выдержки из этого текста:
«Книга от Петра Египтенина, иже научаются ведати неисходимаго плеча овец, заньже проявляеть знамение, что им надобеть в разум вложити.
Глаголем, яко в сих плеча на разум иже надобе ведати, одоленье, победу ратную и болезнь, или оживеть, или умреть, или паки долго жив, и паки на куплю походити, или от ветра дыхания, или хочеши ведати врага своего прогнание, или победу на супротивника своего, и прочая вся, тако творити велит.
И прими овцю или ягня, еже хочеши ведати по намени, и разумей в том, избранное плече испечи на углех и стреби (обскобли — ?) и зри в лопатку и разумей, яко верхняя плечя широка есть, а исподняя часть есть чим ся держить, и обратити того плеча на вышнее рамо, сре очи свои противу, яко рамо вышшее разуметь, посреди сторона ширшая, права ужшая на вышедшее разуметь, толко много животно человеком и скотом. Аще ли темна то ма[л] живот являеть…
О красней жене и любимей. Аще хочешь совокупитися с нею, и ведати красату женьскую и любовь, достоит думати по смотренью есть творити, оже узриши на правой стороне плеча чисту, а левую мутну тако сотвори, и охапися.
О свадбе и о совокуплении. Аще хочешь поставную свадбу или нужную, разумей тако, преже намени, аще узриши плеча круг чермен яко волосок, а на левой стране мутна имуща, яко волоконца долги и черны, то разумей долгий живот и богатество много {209} жениховы, или та знамение узришь обою страну плеча, разумей яко на всяку пакость ему.
О будущей нужи, или збавить, или в нужи умреть. Аще хочеши ведати от нужи избавление, или в нужи умрети, аще изриши на правой стороне плеча или на левой, яко волоконца правы (т.е. прямые) черменыи, перечное (поперечное) яко имеющи месте плеча чермная, то знамение печалным утешение, или то же знамение узриши на долней (нижней) стране плеча, то знамение смерть являет.
О царех и о воех, и о седениих и о прогнаниих. Аще хощеши ведати, многолетное царство его и малолетное изгнание от седежа (нахождения на престоле) своего, и власти я (?) любо от родитель (родственников), любо от чужих, разумей, тако узриши на правой стороне плеча, оже бела или чиста знамением есть. Чиста знамением есть на мало царство. Или узриши левую страну чермну, се являет рать и кровопролитие великое. Или на левой стране плеча в середине яко местьца синя — се от своего родителя прогнание имать царство.
О ратех и кровопролитье и о победе. Аще хочеши ведати любо на рати победити, любо побежен будешь, яко же глаголю, тако твори, оже узриши на правой староне плеча яко тучю чермну — се знаменье есть на велику рать и пролитие крови… Или узриши яко тучю синю на правой староне — конем погибель является…
Или хочеши видети полския страны (возможно, «безлесные», «степные»), что в них творится, или емшимся (схватившимся) царем о власти… Будет знамение на верхней стране плеча и на правой стране, яко багряные волоконца, и сверху и среди, тому власть приятии без рати… на шуи ему явится по тому месту яко три строчки сине, два волоконца перечная, тому власть приятии, но кровопролитие, или та знамения узриши, а будет на левой стране в середине, на что явится на смерть ему кажеть…
О войском чину. Егда приидеши в ратный чин, исполчив свой полк… вели заколоти овен бел, намени плеча правое. В плечи том в правом гляди и выше среди, аще погнулося ко правой стране, помощь свою являеть воиньству твоему, и паки смотри на хребет плеча. Аще будет и бежи верху конца плеча, ко правой стране восклонена, сокрушенье врагом твоим являеть…
О богатых и убожестве…»
Основные признаки описанного гадания следующие:
1. Животное — овца или ягненок; в одном случае — белый баран. {210}
2. Подготовка к гаданию включает запекание лопатки и ее выскабливание.
3. Значимые участки: правый-левый, верхний-нижний, гребень, кривизна верхней части.
4. Предсказания зависят от того, где появляется знак; от тусклости или яркости кости; присутствия волокон и пятен, которые могут быть красными, синими или черными. Обратим внимание, что, хотя подготовка к гаданию упоминает запекание кости («кальцинированный метод»), нигде не упоминаются трещины. Чтение польский страны («польская земля») в тексте особенно любопытно. Другое возможное прочтение, учитывая наличие выносного «л», — плоския страны (равнины). Первый вариант лучше по смыслу, однако по неясной причине ни М.Н. Сперанский, ни А.И. Соболевский не прокомментировали этот фрагмент. Если это не ошибка, тогда, вопреки замечаниям М.Н. Сперанского относительно великорусских языковых особенностей текста, упрочивается гипотеза о возможном месте перевода (или, по крайней мере, переработки) памятника: это тот же регион, откуда исходит «Тайная тайных», т.е. Великое княжество Литовское. Уверенность М.Н. Сперанского в наличии первичного греческого текста, по-видимому, имеет основание. Дело в том, что в греческом тексте XIII века, опубликованном А. Деляттом143), утверждается, что это книга турок и варваров, и даются предсказания о погоде, победе или поражении в войне, относительно путешествий, об исходе болезни, о любви, количестве детей и т.д., во многом такие же, как в русском тексте, со ссылками на те же части лопатки, на черные и красные пятна. Греческий текст отличается от русского в некоторых деталях, но очевидно: он относится к той же традиции, что и русский. Происходят ли оба текста из «турецкого или варварского» источника, еще предстоит установить, однако можно с уверенностью сказать, что арабский текст из Испании, который приводит Ч. Бэрнетт, имеет совершенно иной характер144).

7. «Волховник»

Благодаря обращению восточных и южных славян в христианство появилось не только некоторое количество памятников, переведенных с греческого языка, но и вполне готовая система цензуры в форме списков «истинных и ложных книг»145). Эти списки иногда {211} сравнивают с латинским «Index librorum prohibitorum», и в современных русских исследованиях для определения этого жанра нередко употребляется термин индекс146). Следует, однако, иметь в виду, что латинский памятник на самом деле представляет собой контрреформационную меру XVI века, принятую для множества печатных книг, и отличается по объему (и по назначению) от относительно кратких греческих и славянских списков. Списки представляли собой выборки из патристики и постановлений церковных соборов и служили предостережением против неканонических и еретических книг (в первой части «индекса» обычно дается перечень апокрифических и еретических сочинений), а также частично для идентификации магических и гадательных текстов (эта часть памятника наиболее вариативна и в России может быть связана со специфически русским контекстом).
Следует согласиться: когда в русском списке появляется новый пункт (чаще всего это происходило в XVI—XVII веках), он относится к чему-то особенному, что лишь недавно стало предметом беспокойства для церковных властей. Лучший пример тому — «Аристотелевы врата», сочинение по геомантии, упоминаемое в постановлениях Стоглавого собора 1551 года. Более загадочный памятник, фигурирующий в нескольких списках «ложных книг», — это «Волховник»147).
К XVI веку появился полный список таких примет148). Пять рукописных вариантов описания «Волховника», представленные А.И. Яцимирским, имеют одинаковое начало: «Волховник, волхвующе всякими коби, птицами и зверьми, еже есть…»; затем следует перечень примет (римские цифры указывают на номер, присвоенный спискам А.И. Яцимирским).
XI
 XII
 XIII
 XIV
 XV
1. храм трещит
 1. храм трещит
 1. стенотреск
 1. храм трещит
 1. храм трещит
2. ухозвон
 2. ухо звенит
 2. ухозвон
 2. ухозвон
 2. ухозвон
3. воронограй
 3. врань грачет
 3. вранограй
 3. воронограй
 3. воронограй
4. куроклик
 4. петель поеть
 4. куроклик
 4. куроклик
 4. куроклик
5. окомиг
 5. пьсь виеть
 5. окомиг
 5. окомиг
 5. окомиг
6. огнь бучит
 6. сьнь страшьнь
 6. огонь бучит
 6. огнь бучит
 6. огнь бучит {212}
7. пес воет
 7. око трептить
 7. пес выет
 7. пес воет
 7. пес воет
8. мышеписк
 8. рамо трептить
 8. мышеписк
 8. мышь пищит
 8. мышей писк
9. мышь порты погрызет
9. мышь порты изгрызет
 9. мышь порты прогрызет
 9. мышь порты грызет
10. жаба вокочет
10. жаба вокоче
 10. жаба квокчет149)
 10. жаба квогчет
11. кошка во сне
11. кошка вокоче
 11. кошка в окне
 11. кошка мявкает
12. мышца дрожит
12. мышца подражит
 12. мышца дрожит
 12. мышца дрожьжит
13. сон страшен
13. сон страшен
 13. сон страшен
 13. сон страшит
14. слепца стретить
14. слепца стряцеть
 14. слепца стряцет150)
 14. слепца стретить
15. изгорить нечто
15. изгорит нечто
 15. изгорит нечто
 15. изгорит нечто
16. огнь пищит
16. огнь пищит
 16. огнь пищит
 16. огнь пищит
17. искра из огня
17. искра из огня
 17. искра из огня
 17. искра из огня прянет
18. кошка мявкает
18. кошка мявкает
 18. кошка мявкает
 18. падет человек
19. падет человек
19. падет человек
 19. падет человек
 19. свеща угаснет
20. свеща угаснет
20. свеща угаснет
 20. свеча угаснет
 20. конь ржет
21. конь ржет
21. конь ржет
 21. конь ржет
 21. вол на вол
22. волновал
22. вал на вал

Далее во всех списках, кроме XII, следует «Птичник различных птиц»:
23. пшела, рыби, трава шумит
            23. пчела, рыбы, трава шумит
 23. пчела, рыбы, трава шумит
 23. пчела поет
24. сорока пощекочет
24. древо к древку
 24. древо ко древу
 24. рыба вострепещет {213}
25. дятел
25. лист шумит
 25. лист шумит
 25. трава шумит
26. желна
26. сорока пощекочет
 26. сорока пощекочет
 26. древо о древо скрыпит
27. волк воет
27. дятел
 27. дятел
 27. лист шумит
28. гость приидет
28. жолна
 28. жолна
 28. сорока пощекочет
29.
29. волк выет
 29. волк воет
 29. дятел
30.
30. гость приидет
 30. гость придет151)
 30. желна
31.


31. волк воет
32.


32. горесть приидет
Все списки, кроме XII, затем упоминают, по-видимому в качестве самостоятельного текста, «Стенощелк» и «Лопаточник» и другие «волхвования различныя».
А.Н. Пыпин в статье об истории «ложных книг»152), пожалуй, первым обратил внимание на этот памятник. Но он был введен в заблуждение тем, что некоторые из содержащихся в нем примет совпадают с приметами из другой гадательной книги — «Трепетника», — в которой предсказания делаются на основе зуда или вздрагивания различных частей человеческого тела (пальмомантия — способ гадания, очевидно, заимствованный из Греции). Это недоразумение было впоследствии поддержано М.Н. Сперанским во введении к его изданию «Трепетника»153). Сперанский пришел к выводу, что «Волховник» есть не что иное, как название сборника или цикла известных и по отдельности текстов, таких как «Птичник» (гадание по птицам), «Трепетник» (пальмомантия), «Путник» (см. с. ХХХХ выше). В то же время Сперанский отметил, что в ряде списков разные приметы, присутствующие в книге, заменили собой заглавие «Волховник», который, иными словами, являлся сборником, объединявшим различные книги и магические практики.
Вероятно, дело обстояло именно так. Чарльз Бэрнетт обратил внимание на две латинские рукописи XI и XIII веков, в которых содержатся гадательные таблицы под названием «Tabula prenostica Salomonis»154). На горизонтальной оси таблицы даны названия двенадцати знаков зодиака; на вертикальной оси — перечень двадцати четырех «неожиданных событий». Такая же гадательная система {214} представлена в «Liber Zebelis», опубликованной в XVI веке немецким алхимиком Германом Кунратом. Большая часть «неожиданных событий», которые перечислены в этих сочинениях, почти полностью совпадает со списком примет из русских индексов запрещенных книг, что видно из латинского списка, приведенного ниже:
1. De sonitu domus
 дом скрипит
2. De tinitu aurium
 в ушах звенит
3. De voce corvi
 ворона каркает
4. De voce galli
 петух кричит
5. De motu oculorum
 глаз дрожит (глазной тик)
6. De sonitu ignis
 огонь шипит
7. De ululatu canis
 собака воет
8. De voce soricis
 землеройка пищит
9. De incensis vestibus
 одежда сгорит
10. De terremotu
 земля дрожит
11. De clamore gatte
 кошка кричит
12. De inquinata veste femore [?fetore]
 платье запятнать (загрязнить)
13. De casu avis iuxta te in via
 птица падет на пути
14. De subito candela extincta
 свеча погаснет
15. De intuitu gatte in foramine
 увидеть кошку через отверстие
16. De pulsu brachii
 судорога руку сведет
17. De pavore somnii
 ночной кошмар
18. De occursu fere
 дикого зверя встретить
19. Si sorex vestimentum roserit
 землеройка в платье дыру прогрызет
20. De eo si vestimentum lanerit
 землеройка платье порвет
21. De subito incursu bestie in curte
 зверь во дворе
22. De crepitu ignis
 огонь трещит
23. Si ignis sintillat
 искры из огня
24. Si vestimentum inquinatum sangui(ne)
 платье кровью запятнать
Разночтения в славянских списках в большинстве случаев объясняются просто ошибочным прочтением: кошка во сне — это явно неправильное чтение слов кошка в окне (такого рода ошибку легко совершить, если знать, что кошки неизменно упоминаются в сонниках155)); гость и горесть в пункте 30 также легко спутать.
Латинские и славянские списки настолько близки, что это заставляет предположить общий для них источник. Но есть и некоторые {215} различия: «одежда» (п. 9 латинского списка) в русском превратилась в «нечто» (п. 15); пункты 10, 12 и 24 латинского списка в русском списке пропущены; «птица падет на пути» (п. 13 латинского списка) в русском представлено как «падет человек» (п. 19); «дикий зверь» (п. 18 из латинского списка) в русском становится «слепцом» (п. 14); зверь, вошедший во двор (п. 21 латинского списка), оборачивается совсем уж неожиданными волами-«содомитами» (!) в русском списке (п. 22). За всем этим, возможно, стоят просто ошибки при переводе или даже при переписывании на каком-то этапе передачи русского текста. Приписки, имеющиеся в славянских вариантах, не соответствуют ничему в латинском тексте и, вопреки «говорящему» названию («Птичник»), не являются приметами, связанными только с птицами. Эти элементы перечислены в качестве самостоятельных пунктов в перечне отреченных книг, приведенном Н.С. Тихонравовым: «90. Птичник различных птиц: воронограй, куроклик, сорока пощекочет, дятел; 91. Трепетник: мышца подрожит, лопаточник, волхвования различная; 92. Путник, книга, в ней же есть писано о встречах коби всякия еретическия, слепца стретить; 93. Сонник».
Русские списки истинных и ложных книг содержат значительное количество искаженных сведений, поэтому вполне вероятно, что под именем «Волховника» скрывается искаженное описание «Tabula prenostica Salomonis» или близкого по характеру текста, смешанное впоследствии с элементами описания других текстов. Исходя из русских описаний «Волховника», нельзя сделать вывод, что эта подборка примет была когда-нибудь связана с зодиаком; возможно, латинская «Tabula» возникла в результате совершенствования того, что первоначально было простым набором предзнаменований, или же, наоборот, русский текст является упрощенным вариантом более изощренного латинского текста («Tabula»).
В России существует, безусловно, некоторое количество народных поговорок и суеверий (которым можно найти параллели в других культурах), сходных с предсказаниями «Волховника»; в самом деле, трудно представить себе что-нибудь в сельской жизни любого народа, чему не приписывалось бы значение приметы156).
Достаточно нескольких примеров: множество примет основано на звоне в ушах, на вздрагивании глазных век или мышц тела, и некоторые из этих примет содержатся в «Трепетнике», о котором уже говорилось выше. Карканье вороны предвещает смерть157), а мышиный писк — голод; если мышь прогрызет дыру в чьей-то {216} одежде, этот человек умрет158); внезапно погасшая свеча предвещает приход гостей159); скрип в доме или уголек, вылетевший из огня, — тоже широко известные приметы160). Предсказания по поведению цыплят, то тому, откуда раздается вой собаки или ржание лошади, являются обязательным элементом различных гаданий (особенно под Новый год) о будущем супруге; кот, умывающийся на печи, описан среди примет, которые знала Татьяна в пушкинском «Евгении Онегине» (5, V). Вероятно, названные популярные приметы и восходят к «Волховнику», но, к сожалению, мы не можем проверить эту гипотезу, поскольку русский текст памятника до нас не дошел, а многочисленность народных суеверий такого рода делает совпадения неизбежными. Так, одна рукопись XVIII века, содержащая перечень игр, развлечений, суеверий и примет (которые названы «проклятыми» и за которые налагается епитимья — см. гл. 2,1), включает большинство перечисленных выше примет вперемежку с предсказаниями из «Трепетника» и многими другими народными суевериями и способами гадания (как, например, кормление медведя для узнавания пола будущего ребенка), а также с упоминаниями игры на музыкальных инструментах, игры в шахматы, в кости и в карты161).
О том, насколько трудно разграничить «народную» и «книжную» традиции или охарактеризовать взаимодействие между двумя традициями (в случае, если оно имело место), свидетельствует вывод, к которому пришел М.Н. Сперанский в публикации, посвященной «Трепетнику». Исследователь полагает, что большинство примет, опубликованных В.И. Далем, на самом деле не собраны им среди живых носителей традиции, как это утверждал сам Даль, а заимствованы им из рукописных «Трепетников». В.И. Даль мог прибегнуть к этому небезупречному способу, чтобы облегчить выполнение стоявшей перед ним задачи, так как считал эти приметы «народными» по происхождению и не подозревал, что они имеют книжную предысторию, которую можно проследить вплоть до античных прототипов162). Даля, конечно, можно извинить за проявленную им самонадеянность в отношении различения фольклорного и книжного происхождения отдельных примет, поскольку в его время они были широко распространены в народе.
Ч. Бэрнетт полагает, что в основе опубликованного им латинского списка лежит скорее греческий, а не арабский оригинал. Русские описания «Волховника» датируются гораздо более поздним временем, чем латинские тексты. И можно предположить, что {217} источником русского текста послужил греческий оригинал (если перевод осуществлен до конца XV века) или же текст на латинском, польском, немецком или даже древнееврейском языках (если перевод сделан в конце XV или в XVI веке — именно с этих языков в это время переводится на русский основной массив гадательной литературы). Непосредственный арабский источник маловероятен, но византийский вполне возможен.
А.И. Яцимирский привлек внимание исследователей к ряду ранних переводов на славянский язык («Хроника Георгия Амартола», предисловие к «Житию» Иоанна Златоуста, сочинения свв. Киприана и Ефрема и др.). В них осуждается вера в такие приметы, как скрип стен, карканье ворона, писк мышей. Эти три знамения особо упоминаются в первом наставлении Иоанна Златоуста о крещении как «нелепые суеверия греков» и представляют собой своего рода общее место; в Слове 11 Златоуст вновь возвращается к «знамениям, оракулам, знакам, наблюдению дней и часов, приметам, амулетам и заклинаниям» как к дьявольским обольщеньям, от которых, принимая крещение, следует отречься. В Слове 12 он вновь говорит о знамениях (встреча с одноглазым или одноногим человеком — плохая примета, встреча с девицей — предвещает неудачный день, с блудницей — предвещает счастливый день); о привязывании монет с изображением Александра Великого на запястья и лодыжки в качестве амулетов; о заклинаниях, которые произносятся старыми ведьмами163). Данный предмет явно привлекал Иоанна Златоуста — в его комментарии на Послание к Ефесянам имеется еще один перечень примет, популярный среди его современников греков. В нем упоминаются: крик петуха как имеющий решающее значение для заключения сделок; надевание обуви на левую ногу прежде правой как плохое предзнаменование (выйти за порог с левой ноги также считается плохой приметой); глазной тик, крик мула, чиханье, звук ткацкого станка164). Многие из этих примет были хорошо известны в России еще совсем недавно.
Вероятно, в России произошло следующее: связка примет из текста-источника, подобного «Tabula prenostica Salomonis», сначала была включена в список «ложных книг» как цитата; со временем эта подборка утратила свою текстовую целостность и уже не опознавалась в качестве самостоятельного текста ни составителями индексов запрещенных книг, ни последующими комментаторами. Последним этапом стало беспорядочное перемешивание этих примет с приметами из других источников. Несмотря на обвинение {218} в недобросовестности, предъявленное Сперанским Далю (см. с. XXX и примеч. 162), совпадение некоторых примет из книжного текста с приметами из народных верований и присловий не обязательно свидетельствует об их позднем или литературном происхождении. В то же время в крайне эклектичном мире магии и ворожбы распадение изначально цельного текста на отдельные приметы и их последующая связь с широко известными народными поверьями делают вполне возможным возрождение «книжных примет» в качестве «народных».
1) См., например: Журавлев. Домашний скот. Идеографический указатель.
2) ПСРЛ. Т. 1. С. 164, 165, 170.
3) Такой утонченный монарх, как византийский император Константин VII Багрянородный (Constantinus VII Porphyrogenitus. De ceremoniis aulae Byzantinae. Vol. 1. P. 467), в X веке советует императорам, отправляясь в поход, всегда брать с собой наиболее популярные гадательные сочинения, такие, например, как «Βιβλίον συνατηματκόν» («Книга встреч»). Это может быть упоминаемый в русских списках запрещенных книг «Путник» (см.: Гранстрем. Греческий оригинал отреченной книги «Путник»). Эту точку зрения разделяет Кобяк (Кобяк. Индексы отреченных и запрещенных книг. С. 50, примеч. 18).
4) Graham. A Brief Account. P. 266.
5) Словарь русского языка XI—XIV вв. (см. око).
6) Даль. Толковый словарь (см. встречать).
7) Там же (см. волк, встречать). М.Д. Чулков отмечает, что встреча с покойником — к несчастью .Чулков. Абевега русских суеверий. С. 79).
8) Афанасьев. Поэтические воззрения. С. 174.
9) Даль. Толковый словарь (см. монах, поп, волк).
10) Там же (см. встречать).
11) Opie. Tatem. Dictionary (s.v. clergymen).
12) Olaus Magnus. Description of the Northern Peoples. Bk. 3. Ch. 26.
13) Abbot. Macedonian Folklore. P. 104.
14) Даль. Толковый словарь (см. поп).
15) Яцимирский. Библиографический обзор апокрифов. С. 68-69.
16) Фасмер. Этимологический словарь; Словарь русского языка XI—XIV вв.; Даль. Толковый словарь.
17) Даль. Толковый словарь (см. птах). Эти слова, возможно, представляют собой «ученое словотворчество» нового времени.
18) Смирнов. Материалы. С. 124.
19) Opie. Tatem. Dictionary (s.v. crow, raven).
20) Даль. Толковый словарь (см. лес, ворон). {219}
21) Забылин. Русский народ. С. 262. В окрестностях Пинска (Белоруссия) бытует объяснение, что ворон, как птица, поедающая падаль, способен предчувствовать смерть (Булгаковский. Пинчуки. С. 189).
22) Даль. Толковый словарь (см. филин, дятел).
23) О подобных верованиях в Англии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. owl; owl seen in daytime).
24) Даль. Толковый словарь (см. сова).
25) Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. С. 1. Об античных и английских поверьях см.: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. owl).
26) Знаменитый автор XVI века, писавший о колдовстве, Иоганн Вейер (Вир) отмечает связь стриги с Лилит (Weyer. De praestigiis daemonum. P. 165).
27) Даль. Толковый словарь (см. сорока).
28) Opie. Tatem. Dictionary (s.v. magpie). Также: Hazlitt. Dictionary (s.v. magpie).
29) Смирнов. Народные гадания. С. 50.
30) Даль. Толковый словарь (см. кукушка). Поверья, связанные с кукованием, услышанным натощак, и обычай позвякать монетами встречаются также в шотландской и английской традиции, см. в: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. cuckoo).
31) Забылин. Русский народ. С. 262.
32) Даль. Толковый словарь (см. яйце, яйцо). Сходные английские поверья, связанные с первым яйцом, использованным при обряде христосования, см. в: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. egg).
33) Даль. Толковый словарь (см. огнь).
34) Там же (см. соловей).
35) Тургенев И.С. Литературные и житейские воспоминания. С. 424-425.
36) Даль. Толковый словарь (см. ластица); Забылин. Русский народ. С. 268-269; Афанасьев. Народные русские легенды. С. 13. О сходных поверьях в Англии (включая молоко с кровью) см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. Swallow and Martin, harming nests of: Robin/Wren/Martin/Swallow sacred).
37) Забылин. Русский народ. С. 262; Афанасьев. Народные русские легенды. С. 13.
38) Словарь русского языка XI—XVII вв. (ст. вещун).
39) Даль. Толковый словарь (см. чайка).
40) Там же (см. журавль).
41) Там же (см. воробей).
42) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Никита-гусепролет).
43) Даль. Толковый словарь (см. кошка). О некоторых сходных поверьях в Великобритании см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. cat).
44) Даль. Толковый словарь (см. кот). О подобном веровании в Британии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. cat).
45) Даль. Толковый словарь (см. корова, гадуница, ведать).
46) Там же (см. корова).
47) Там же (см. собака). Сходные английские поверья о вое собаки как дурной примете см.: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. dog howling).
48) О ведьмах, принимающих вид зайцев, в Ирландии и Скандинавии см. статьи в: Folklore. 1993. Vol. 104. № 1/2. P. 67-85. См. также: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. hare = witch). {220}
49) Даль. Толковый словарь (см. лес); Зиновьев. Указатель, мотив AI 38.
50) Там же (см. заяц). О таком же веровании в Британии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. hare portend fire).
51) Там же.
52) О Македонии см.: Abbot. Macedonian Folklore. P. 106; о Британии и Ирландии см.: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. hare or rabbit, meeting).
53) Минько. Суеверия. С. 38.
54) Даль. Толковый словарь (см. лошадь).
55) Там же (см. мышь). Ср. английское поверье, будто с помощью издохшей мыши можно излечить зубную боль: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. mouse, other cures using).
56) Даль. Толковый словарь (см. репа, сковывать).
57) Там же (см. свинья); Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. С. 120 (свинья визжит — к несчастью).
58) Поверья о зловещем треске сверчков были известны уже во времена Плиния. Светлана в одноименной балладе В.А. Жуковского тоже верила этой примете. Об этом поверье в Британии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. cricket).
59) Даль. Толковый словарь (см. сверчок, муха, муравей, таракан).
60) Cross. Anglo-Rossica. P. 161.
61) Даль. Толковый словарь (см. вошь).
62) Там же (см. волк).
63) Там же (см. ерш).
64) Там же (см. лист).
65) Там же (см. береза).
66) Там же (см. лепень).
67) Там же (см. каша).
68) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Варвара).
69) Даль. Толковый словарь (см. кутья). О сходных поверьях см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. shadow).
70) Даль. Толковый словарь (см. соль). О сходном суеверии в Британии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. salt).
71) Даль. Толковый словарь (см. дым).
72) См. полезный обзор: Burnett. An Unknown Latin Version of an Ancient Parapegma.
73) Черепанова. Мифологическая лексика. С. 38-40. О.А. Черепанова усматривает в этом пережиток пантеона древнеславянских божеств. Однако тот факт, что эти дни посвящены святым, почитание которых не является русским по происхождению, а рифмованные мнемонические приемы находятся в зависимости от удачных каламбуров, означает, что возможностей для бытования такого пережитка не могло быть очень много. Кроме того, связь святых и дней, посвященных святым, с определенными погодными явлениями распространена повсеместно и в Европе.
74) Гончаров. Обломов. Ч. 1, гл. 9.
75) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Василь-вечер).
76) Даль. Толковый словарь (см. комар). {221}
77) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Лукьян-ветреник).
78) Даль. Толковый словарь (см. лед).
79) Чулков. Абевега. С. 189.
80) Даль. Толковый словарь (см. кутья).
81) Толстой. Народная этимология.
82) См.: Черепанова. Мифологическая лексика. С. 72; Кондратьева. Метаморфозы собственного имени.
83) Болонев. Народный календарь. С. 69.
84) Даль. Пословицы русского народа.
85) Ермолов. Народная сельскохозяйственная мудрость. См. также: Забылин. Русский народ. С. 282-287.
86) Макаренко. Сибирский народный календарь. Из более новых исследований см.: Симина. Народные приметы и поверья Пинежья.
87) Даль. Толковый словарь (см. раждать).
88) Там же (см. святой).
89) Там же.
90) Даль. Пословицы русского народа. С. 546.
91) Юдин. Дни величальные. С. 10.
92) Ермолов. Народная сельскохозяйственная мудрость. С. 27-30.
93) Даль. Толковый словарь (см. василек).
94) Там же (см. крест, богоблагодатный (Богоявление)); Ермолов. Народная сельскохозяйственная мудрость. С. 32-33; Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Иордань).
95) Неясное поверье, связанное, возможно, с тем, что, согласно известному в народе апокрифическому Первоевангелию Иакова, Дева Мария пряла, когда перед ней предстал архангел Гавриил.
96) Даль. Толковый словарь (см. благовеличие).
97) Там же (см. прясть).
98) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Гавриил-благовестник).
99) Даль. Толковый словарь (см. Юрий-теплый).
100) Ермолов. Народная сельскохозяйственная мудрость. С. 344-349.
101) Даль. Толковый словарь (см. Петров день).
102) Там же (см. Ильин день).
103) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см.: Покров).
104) Даль. Толковый словарь (см. Андрея-наливы). Т.Н. Кондратьева (Кондратьева. Метаморфозы собственного имени) относит это гадание к другому дню св. Андрея — 4 июля.
105) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Андрей); Brand. Observations on Popular Antiquities. P. 659.
106) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Спиридон).
107) См.: Thomson. The Reports of the Magicians. P. XXXIII-LXV.
108) См.: Lydus. Liber de ostenstis.
109) Olaus Magnus. Description of the Northern Peoples. Bd. 1. Ch. 14. {222}
110) Даль. Толковый словарь (см. рог, ветер). О почти идентичных верованиях в Британии см.: Brand. Observations on Popular Antiquities. P. 659.
111) См., например: Симина. Народные приметы и поверья Пинежья. С. 104.
112) Даль. Толковый словарь (см. кольцо, луна); Ермолов. Народная сельскохозяйственная мудрость. С. 233 (даны некоторые предсказания по кольцам, появляющимся вокруг солнца).
113) Тихонравов. Памятники. С. 397 (сходный текст, в котором приметы расположены иначе, см. на с. 396).
114) Даль. Толковый словарь (см. рог).
115) Там же (см. новый).
116) Там же (см. пасолнце, ухо).
117) Там же (см. рождать).
118) Там же (см. Петров день); Забылин. Русский народ. С. 85-86. О сходных английских верованиях см.: Hazlitt. Dictionary (s.v. sun, dancing of the, on Easter Day).
119) Репродукции и анализ см.: Подобедова. Миниатюры. С. 206-214.
120) Даль. Толковый словарь (см. радость (радуга)).
121) Там же (см. василек).
122) Симина. Народные приметы и поверья Пинежья. С. 101.
123) Чулков. Абевега. С. 202, 225; см. также: Забылин. Русский народ. С. 266.
124) Даль. Толковый словарь (см. звезда).
125) Там же.
126) Там же (см. Перун). Отмечается, что верования в Перуна лучше сохранились в Белоруссии, чем в Великороссии. По поверью, Перун ездит по небу на колеснице и пускает огненные стрелы.
127) Там же (см. громить). Даль приводит удивительно мало сведений о громе и молнии.
128) Moszyński. Kultura ludowa słowian. S. 403-404.
129) Даль. Толковый словарь (см. Анисьи-Желудочницы, святой, печь). См. также: Смирнов. Народные гадания. С. 31 (об этом способе гадания в Костромском крае).
130) Сумцов. К объяснению малорусских гаданий.
131) См.: Lawson. Modern Greek Folklore. P. 325.
132) Лучшая сводка этнографических данных по теме: Eisenberger. Die Wahrsagen aus dem Schulterblatt.
133) Эти, а также другие сведения о гадании по костям (скапулимантии) см.: Burnett. Arabic Divinatoty Texts and Celtic Folklore. P. 31-42; Idem. Divination from Sheep's Shoulder Bladers. P. 29-45. См. также: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. bladebone).
134) Hercher [note]. P. 165-168. См. также: Krumbacher. Geschichte der Byzantinisches Literatur. S. 442.
135) Описание греческого гадания по костям в начале XX века см.: Abbott. Macedonian Folklore. P. 96-98; Lawson. Modern Greek Folklore. P. 324; упоминание о современной скапулимантии как о мужском занятии см.: Hart. Time, religion. P. 164; о южных славянах см.: Kemp. Healing Ritual. P. 129. {223}
136) Moszyński. Kultura ludowa słowian. S. 407.
137) Maclean F. To the Back of Beyond. P. 121-124 (цитируется в: Burnett, Divination).
138) Рукопись Виленской публичной библиотеки (ныне Библиотеки Академии наук Литвы). Л. 81об.- 83об.
139) Добрянский. Описание рукописей. Полное описание рукописи приведено в кн.: Ластоўскi. Гiсторыя беларускай (крыўскай) кнiгi.
140) Сперанский. Из истории отреченных книг. Ч. 3. Лопаточник.
141) Соболевский. Переводная литература. С. 423-423.
142) Яцимирский. Библиографический обзор апокрифов. С. 69.
143) Delatte. Anecdota atheniensia. P. 206-209. MS Paris, BN 1493, ff. 155v-159.
144) Burnett. Divination from Sheep's Shoulder Blades.
145) Основные сводные публикации таких «ложных книг», нередко бессистемно объединяемые в русскоязычной научной литературе под названием «апокрифов», таковы: Пыпин. Ложные и отреченные книги; Тихонравов. Памятники отреченной литературы; Порфирьев. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях; его же: Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях; Франко. Апокрiфи i легенди. Тихонравов во введении к своей книге приводит список названий или описаний сочинений, которые когда-либо включались в «индексы», всего около ста. Библиографический указатель ко многим отдельным сочинениям можно найти в: De Santos Otero. Die handschriftliche Uberlieferung. Содержание списков «ложных книг» наиболее полно проанализировано А.И. Яцимирским в «Библиографическом обзоре» (вышел только первый том), но и это лишь предварительный обзор. Некоторые уточнения к выводам Яцимирского, а также ценный новый материал представлены в работах Н.А. Кобяк «Индексы отреченных и запрещенных книг» (1984) и «Индекс ложных книг и древнерусский читатель» (1989). В статье 1984 года Н.А. Кобяк указывает, что в библиотеках Москвы и Ленинграда в настоящий момент находится более 170 списков запрещенных книг и основная масса их датируется XVI—XVII веками (хотя, возможно, эта статистика и не так важна, поскольку большинство русских рукописей относится именно к этому периоду). Рукописи, содержащие списки отреченных книг, — это главным образом сборники и церковные уставы.
146) См. статьи Н.А. Кобяк, указанные в примеч. 145.
147) В сборном списке Н.С. Тихонравова значится под № 89 (Тихонравов. Памятники. С. VIII-IX); у Яцимирского — № 101-109 (Яцимирский. Библиографический обзор апокрифов. С. 68-69).
148) Н.А. Кобяк указывает, что, за исключением 12 списков из хранилищ Москвы и Ленинграда, 42 рукописи XVI—XVII веков содержат упоминания «Волховника» (Кобяк. Индексы отреченных и запрещенных книг. С. 45-54).
149) Вариант: «вскочет в окно».
150) Вариант: «слепец стрелит».
151) Вариант: «горесть».
152) Пыпин. Для истории ложных книг. С. 15-27.
153) Сперанский. Из истории отреченных книг. Ч. 2. С. 4-6, 42.
154) Burnett. A Note on Two Astrological Fortune-Telling Tables. {224}
155) Судя по греческим, западноевропейским и позднейшим русским сонникам, русские версии этого сочинения старше XVIII века не сохранились, хотя переводы польских сонников встречаются в Подкарпатской Руси и в XVII веке.
156) В частности, большая часть таких примет встречается по отдельности в английских и американских верованиях, см.: Opie. Tatem. Dictionary; Thomas, Thomas. Kentucky Superstitions.
157) Даль. Толковый словарь (см. ворон).
158) Там же (см. мышь). См. также: Сахаров. Сказания. С. 40. Об этом древнем веровании, упоминаемом Блаженным Августином и хорошо известном в Британии, см.: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. rats and mice gnawing). Иоанн Солсберийский называет это поверье испанским: John of Salisbury. Policraticus. Bk. 1. P. 45. Оно упоминается в популярных английских гадательных книгах. В имеющемся у меня экземпляре книги «The Popular Fortune Teller… by Sibly the Great Astrologer» (Лондон, без точной даты, но издание XX века) говорится: «В начале всякого дела, если крысы погрызут твое платье, воздержись от задуманного предприятия». Американский вариант из Кентукки приводится в: Thomas, Thomas. Kentucky Superstitions. № 1743.
159) Даль. Толковый словарь (см. свет). Это одна из тех примет, что упоминаются в романе И.А. Гончарова «Обломов». В Америке она означает смерть, см.: Thomas. Thomas. Kentucky Superstitions. № 1743.
160) Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. № 1026 (выскочивший из очага уголь предвещает смерть гостя) и № 1032 (скрип означает тяжелую болезнь); Чикачев. Русские на Индигирке. С. 136 (выскочивший из очага уголь предвещает прибытие гостя — запись 1973 г.).
161) Востоков. Описание русских и словенских рукописей. С. 549-552. № 374, сб. 1754.
162) Сперанский. Из истории отреченных книг. Ч. 2. Трепетник. С. 84-93.
163) Автор пользовался английским изданием: Harkins. St. John Chrysostom: Baptismal Instructions. P. 39, 168, 189-191.
164) Ibid. P. 337.

6. Толкования снов и гадания, связанные с человеческим телом

1. Сны и сонники

Толкование снов является, вероятно, одной из древнейших и наиболее распространенных разновидностей ворожбы. Неизвестно, какая форма толкования снов была распространена у славян до принятия ими христианства, но очевидно, что с введением христианства пришли тексты Писания, в которых упоминаются вещие сны, и связанная с ними иконография1), литературные примеры пророческих снов и их толкования; это пробудило и интерес к онейрокритике, хотя подчас она вызывала осуждение церкви2). В русских списках отреченных книг с раннего времени упоминается «Сносудец» (калька греч. «'Oνειροκριτικόν», т.е. «Сонник»). Иногда его называли «Царевы сносудцы» и приписывали пророку Даниилу, очевидно потому, что в Книге пророка Даниила можно найти не только слова «Даниилу еще даровал [Бог] разуметь и всякие видения и сны» (Дан 1:17), но и его чудесные толкования снов3). Тексты с толкованиями снов называли также «Сновидец» или «Сонник»4), а в более поздних версиях — «Снотолкователь» или «Снотолковник»5). Эти тексты, однако, до нас не дошли.
В литературе, доступной восточным славянам, будь то библейские, агиографические или светские тексты, фольклор или былины, можно обнаружить достаточное количество упоминаний о снах-предзнаменованиях, аллегорических снах, божественных предостережениях или указаниях Всевышнего, полученных во сне6). Библейский характер толкования снов мог быть своеобразно усилен в фольклоре: в духовном стихе «О голубиной книге», записанном в Олонецкой губернии на Севере России, царь Давид должен толковать сон «Царя Антоломана» (вариант Соломона или даже «Волотомана»)7). Еще один древний источник сведений о подобных поверьях — сочинения Иосифа Флавия; они считались авторитетными в православной славянской литературе по крайней мере с XII века. {226} Флавий в самом деле повествует о пророческих снах и выступает в роли их толкователя8). Пророческий сон использован для усиления эффекта и в пропагандистской «Казанской истории» (1560-е годы), написанной в ознаменование взятия Казани в 1552 году. В этом сочинении татарские волхвы истолковывают хану его сны, предсказывая торжество русских православных христиан9). В более позднее время первое место в ряду «библейских» снов занял апокриф «Сон Богородицы», самый распространенный текст-амулет в России и на Балканах с XVII века до настоящего времени (см. подробнее в гл. 10.5).
С другой стороны, если не считать «Индекса ложных книг» и «Чинов исповеди», то в древнерусской литературе встречается сравнительно мало текстов, в которых бы осуждалась вера в сны10). В.Н. Перетц, анализируя сон Святослава в «Слове о полку Игореве», отмечал, что в древнерусской литературе по существу только «Лествица» Иоанна Лествичника и противоречивый проложный текст св. Антиоха предостерегали православных от веры в сновидения11). Ю.А. Яворский, однако, отметил, что важное осуждение веры в сны встречается в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (Сир 34: 1-7)12), к которому можно прибавить осуждения пророков Иеремии (Иер 23: 25; 27: 9; 29: 8) и Захарии (Зах 10:2). И это не говоря о Второзаконии, которое предупреждало избранный народ против «мерзостей, какие делали другие народы», а также против прорицателей, гадателей, ворожей, чародеев, обаятелей, вызывающих духов, волшебников и вопрошающих мертвых, «ибо мерзок перед Господом всякий, делающий это» (Втор 18: 9-12).
Помимо различных библейских и иных упоминаний о вещих снах, подтверждающих веру в них или осуждающих ее, существует еще один важный текст, в котором обосновывается вера в толкование пророческих снов. Это «Сны царя Шахаиши» («Сны царя Мамера», «Двенадцать снов царя Мамера»), переводное эсхатологическое сочинение доисламского персидского происхождения, которое, возможно, появилось в России через посредничество балканских славян около XII—XIII веков. Текстология этого памятника до сих пор неясна. Примечательно, что интерес к нему возродился в старообрядческих общинах XVIII—XIX веков, очевидно, в связи с его туманным прогностическим смыслом13).
Несмотря на очевидный интерес к снам и веру в толкование снов, а также существование свидетельств об осуждении этой широко распространенной веры, по-видимому, не осталось ни одного древнерусского текста «Сонника» ранее конца XVII века. Самый {227} ранний русский список «Сонника» датируется именно этим временем и является переводом с польского, организованным в алфавитном порядке14). Дальнейшее, очевидно также польское, влияние представлено «Ракошинским сборником». Это карпато-русская рукопись XVII века, которая содержит ряд апокрифических текстов, в том числе о «12 пятницах» и «Сонник», приписанный пророку Даниилу и включающий толкования 128 снов. «Ракошинский сборник» построен по польскому образцу в алфавитном порядке15). Перед нами, судя по всему, действительно перевод с польского; однако можно отметить, что известен и византийский сонник, построенный по тому же принципу, приписываемый пророку Даниилу и адресованный Навуходоносору16). Ю.А. Яворский издал также карпатский текст XVII века, в котором по Григорию Двоеслову (папа Григорий I) выделены шесть типов снов: 1. Сны, вызванные перееданием и опьянением. 2. Сны, обусловленные постом. 3. Сны, в которые повергли размышления о бренности всего сущего и печаль. 4. Сны, наведенные дьяволом и человеческими помыслами. 5. Сны, посланные Богом. 6. Сны, происходящие от человеческого разумения и божественного откровения. Сны Иосифа (Быт 37: 6-9), фараона (Быт 41:1-7), Иосифа, супруга Девы Марии (Мф 1: 20-23; 2:13, 19, 20), трех евангельских волхвов (Мф 2:12), жены Пилата (Мф 27:19) и апостола Павла (Деян 23:11) упоминаются как правдивые, ниспосланные свыше17). Мне неизвестны другие восточнославянские тексты, в которых бы содержался какой-либо теоретический анализ сновидений.
Народные толкования снов у восточнославянских народов нередко следовали другому древнему принципу — толкование в противоположном смысле (как гласит английская пословица, «сны доказывают обратное»)18). Так, в России приснившийся поп означал беса, а еврей — святого (многозначительные противопоставления, свидетельствующие о местных предрассудках)19).
Тот факт, что, несмотря на существование запретов толкований снов и сонников в «Списках ложных и отреченных книг», в России не сохранились списки таких книг ранее XVII века, не означает, что мотив толкования снов отсутствует в русской гадательной литературе. Текст лунника, восходящий к классической древности, обнаружен в нескольких русских редакциях, начиная по крайней мере с XVI века. Памятник не содержит толкований снов, однако в него включены указания, сбудутся ли сны и когда сбудутся, для каждого дня лунного месяца (см. гл. 14.5.2). {228}
В начале XVIII века сонники не издавались типографским способом, и их списки продолжали традицию XVII века. Государственный деятель петровского времени князь Д.М. Голицын имел весьма разнообразную библиотеку. Она включала и сонник, и книгу «Фортуна» с предсказаниями судьбы — труд Альберта Великого (возможно, «De secretis mulierum» Псевдо-Альберта), и космографию Винченцо Коронелли, и «Selenographia» Гевелия (астроном XVII века из Гданьска), и перевод неназванного сочинения Раймунда Луллия20). Сам Петр I, так же как и его супруга Екатерина, взошедшая на престол после его смерти, записывал свои сны в течение нескольких лет, однако неясно, придавали ли они им значение предзнаменований21).
Новая традиция сонников начинается во второй половине XVIII века; тогда появилось значительное их количество, что совпало с наплывом западной народной гадательной литературы, столь заметным в этот период22). В правление Екатерины II (1762—1796) толкование снов рассматривалось как преступление наряду с различными видами магических практик и колдовства23). Но запрет, очевидно, не принес желаемого эффекта — все гадательные книжки этого столетия, в том числе сонники (за исключением нескольких книг, опубликованных в самом конце XVIII века при Павле I), были опубликованы именно в период правления Екатерины II, причем в типографиях, имевших официальный или полуофициальный статус24). Нет сомнения, что результатом распространения в этот период переводной литературы стал в целом рост числа читателей, особенно читателей популярной литературы, а также мода на все виды альманахов, календарей и журналов25). Читающая публика состояла прежде всего из представителей дворянства и купечества и, насколько можно судить по упоминаниям в памятниках литературы начала XIX века, включала и мужчин и женщин.
Помимо толкований снов, занимавших лишь отдельные части гадательных сборников, в России в конце XVIII века были опубликованы по меньшей мере 11 отдельных изданий сонников: «Истолкование снов по астрономии происходящих по течению Луны» (перевод с польского, публиковался в типографии Московского университета в 1768, 1772 и 1788 годах)26); организованный по алфавитному признаку астрологический «Сонник, или Истолкование снов» (перевод «с разных языков», опубликован в Санкт-Петербурге в 1784-м и в Калуге в 1787 году)27); «Сонник, сказующий матку-правду» (опубликован в типографии Санкт-Петербургского губернского {229} правления в 1799 году)28); астрологический сонник в стихах «Утреннее времяпрепровождение за чаем, или В стихах новое, полное и по возможности достоверное истолкование снов по астрономии» (выпущен типографией Московского университета в 1791 году)29); сонник «Цыганка, толкующая сны… сочинение неизвестного автора» (издан в Москве в 1789 году)30); «Сонник, или Истолкование снов по алфавиту расположенное…», включающий физиогномику и сорок пять исторических снов и их последствия, со «столетнего греческого старца астрономическою таблицею показывающею значение снов» (издан в Санкт-Петербурге в 1791 году)31).
Наиболее интересна, вероятно, книга предсказаний Мартина Задеки (Задека). Сонником ее можно назвать с существенными оговорками. В этом любопытном сочинении сообщается, что оно переведено с немецкой книги, опубликованной в 1770 году в Базеле32) под именем предполагаемого автора (по одной из гипотез, имя автора взято из вольтеровского «Задига»33)). Первое русское издание появилось в 1770 году (опубликовано в типографии Сухопутного кадетского корпуса; в предисловии сообщалось, что Задека жил в швейцарском кантоне Золотурн и в 1769 году на смертном одре сообщил друзьям свои тайные знания). Позднее труд был переиздан в 1785 и 1798 годах34). Книга сохраняла свою привлекательность и позднее, она переиздавалась вплоть до революции 1917-го. Крупнейший издатель дешевых книжек для простого народа И.Д. Сытин выпустил не менее восьми подобных изданий с 1900 по 1915 год.
Книга предсказаний Мартина Задеки и в русской литературе оставила больший след, нежели ее соперницы (так же в свое время обрел бессмертие мнимый астролог-еврей «Erra Pater» в английской поэме XVII века «Гудибрас»). Ее упоминает А.С. Пушкин в своем романе «Евгений Онегин» (5, XXII) как одно из многих гаданий, известных юной героине:
«То был, друзья, Мартын Задека,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов».
Вероятно, Пушкин допустил здесь небольшую поэтическую вольность, или у него под руками было только московское издание 1821 года, в заглавии которого опущены и указание на Золотурн, и дата смерти Задеки — 1769 год. В названии этого издания мы читаем: «Древний и новый всегдашний гадательный оракул, найденный после смерти одного стошестилетнего старца Мартина Задека, {230} по которому узнавал он судьбу каждого через круги счастья и несчастья человеческого, с присовокуплением волшебного зеркала или толкования снов; также правил Физиогномии и Хиромантии, или наук как узнавать по сложению тела и расположению руки или чертам свойства и часть мужского и женского пола с приложением его же, Задека предсказания любопытнейших в Европе происшествий, событием оправданное, с прибавлением фокус-покус и забавных загадок с отгадками»35).
А.С. Пушкин — не единственный из русских писателей упомянул Задеку. В 1913 году Евгений Замятин опубликовал свою первую имевшую успех повесть «Уездное»36). В повести провинциальная купчиха-вдова и ее никчемный молодой любовник, отдыхая после обеда, сидели да вели подходящую для пищеварения беседу «о снах, о сонниках, о Мартине Задеке, о приметах… Замятин, более известный западному читателю как автор футуристической антиутопии «Мы», на самом деле много писал в той русской традиции, которая черпала материалы из народной жизни и устного народного творчества. Он, конечно, должен был помнить о пушкинском обращении к Задеке, но, совершенно очевидно, и сам знал этот текст по одному из сытинских изданий. Этот интересный интертекстуальный поворот показывает, что Замятин знал о Задеке больше, чем Пушкин: по крайней мере, он отличал его предсказания от сонников.
Компиляторы, составлявшие книги по магии и гаданиям, всегда были весьма склонны к эклектике при использовании источников и бесцеремонны в их атрибуции. Мартин Задека, в свою очередь, тоже оказался жертвой плагиата. Прекрасный пример этого мы находим в «Магазине всех увеселений» (опубликован в московской Университетской типографии, 1836 год), который цитирует «Птолемея, Тихо Браге, Брюса37), Альберта38), Жозефа Мут, Мартина Задека, Зороастра».
Традиция бытования сонников в России, как и в Англии, жива до настоящего времени. Любопытная русская книга с предсказаниями судьбы, включающая и толкование снов, была издана в Вашингтоне в 1977 году39). А с 1989 года, в условиях начала эпохи гласности и перестройки, а потом и установления рыночной экономики, наскоро отпечатанные листочки с толкованием снов стали продаваться на улицах Москвы. Эти публикации примечательны включением современных реалий (таких, например, как автомобили) и, по выражению одной английской газеты, очевидным {231} отсутствием влияния западного вульгаризированного фрейдизма40). В то же время в моду вошло и переиздание старых книг с предсказаниями судьбы. Например, в 1989 году вышел репринт издания 1896 года «Один миллион 500 000 снов», якобы составленного из трудов «известных индийских и египетских мудрецов и астрономов» Аполлония Тианского, Альбумазара, Сунь-цзы, Тихо Браге, Платона, Птолемея, «известной французской толковательницы снов мадам Ленорман»41) и опять-таки вездесущего Мартина Задеки.
Наука о сновидениях, конечно, не сводится к объяснению снов по сонникам. Использование сонников, как и другие формы гаданий, включающие толкование снов, было обычной частью рождественского и новогоднего времяпрепровождения, когда люди стремились в шутку и всерьез разгадать тайну своей судьбы в наступающем году42). Существует множество магических практик, в особенности для узнавания будущего супруга; они предполагают припрятывание какого-нибудь магического предмета (ключа, зеркала и проч.) или вещи, принадлежащей желанному объекту (например, нижнего белья), под подушку, чтобы вызвать вещий сон. Эти и аналогичные методы применялись и для предсказания пола ребенка (как это описано в гл. 4.5.4 и 4.6.3). Сходная практика бытует у русских в Карелии: они насыпают горсть земли из-под своего нового дома в одежду, которую кладут под подушку, чтобы увидеть во сне, насколько благополучной будет здесь жизнь43).
Широко известные предсказания снов могли также передаваться из поколения в поколение в устной традиции через пословицы, особенно это касается погодных предсказаний русского народного календаря. Обычно они следуют формуле «если А, то Б», которая различима ритмически, имеет обычно два ударения на каждой половине, но иногда грубо рифмуется или строится на ассоциации (см. гл. 5.3). Современная книга о народных суевериях в Белоруссии включает список таких толкований снов, как: овца = гости, вши = деньги; грязь = сплетни, несчастье; лягушка = плохая погода; вороная лошадь = к худу; рыжий человек = к добру; обрезать косу = стыд; выдернуть зуб = умрет родственник; пить молоко = к болезни; молиться = серьезное приключение; падать = к большой неудаче; плакать = к веселью; свинья = к встрече с врагом; видеть сон во сне = к самому страшному несчастью, потере рассудка44). Сравнительно недавний список подобных толкований из Северной Сибири (с Индигирки) включает следующие мотивы: собака = к приходу друга; вши = к деньгам; есть мясо = к неприятности; кровь = к встрече {232} с родственниками; ружейный выстрел = к получению вести; белая тесемка = к приятному путешествию; черная тесемка = к неприятному путешествию45).
Сны также находят применение в народной медицине. Один из заговоров, опубликованный Л.Н. Майковым46), направлен на то, чтобы увидеть во сне средство от болезней: «Ложусь я, раб Божий, спать на Сионских горах, во святой церкви; кладу три ангела в головах: одного подслушивать, другого подглядывать, третьяго подсказывать. Поведай, Микола милостивый, зелье в потребу. Во веки веков, аминь».
Упоминание трех ангелов — общее место в заговорных текстах.
Мотив толкования снов встречается и в фольклоре. Приведу лишь два примера. В Вологодской губернии предсвадебный ритуал включает песню невесты, в которой она рассказывает свой сон; на эту песню подруги невесты отвечают другой песней47). Народная вера в сны и приметы, такие как чиханье или крик птиц, находит еще одно подтверждение в былине новгородского происхождения. Герой былины (Васька Буслаев) с пренебрежением относится к подобным верованиям и заявляет, что не верит «ни в сон, ни в чох» и лучше будет полагаться на свой «червленый вяз» (дубину). Это выражение представляет собой эпическое общее место, которое встречается и в качестве популярной поговорки48).

2. Физиогномика

Физиогномика в древности и в Средневековье занимала промежуточное положение между натурфилософией и ведовством. Очевидно, что, говоря медицинским языком, заболевания могут распознаваться по внешним признакам; а семиотики могут показать, что язык тела имеет свою систему. Если выражаться более доступно — люди во все времена осознанно или неосознанно делают заключения о характере человека, во многом основываясь на его внешности. И когда внешность ассоциируется с «дурным глазом», имеющим магическую силу, или когда внешний вид последовательно связывается с неотвратимой судьбой, мы вступаем в область ведовства.
Самый ранний физиогномический текст — собственно «Физиогномика» — долгое время считался принадлежащим Аристотелю, но в конце концов был исключен из корпуса его сочинений. Из него выросли и серия арабских физиогномических текстов в VIII—{233}IX веках, и латинские тексты западного Средневековья. Научные аспекты физиогномики породили такие дисциплины, как антропометрия, а гадательные обеспечили сохранение за физиогномикой место в народной лубочной литературе о «премудростях древних» (например, в «Grand Albert» во Франции или «Aristotle's Masterpiece» в Англии). Физиогномика с предсказаниями судьбы по-прежнему сохраняет свои позиции в книготорговом бизнесе.
Астрологическое обоснование физиогномии (по Дж. Кардано)
Между тем литература Киевской Руси не знала физиогномики, если не считать некоторых ее элементов, попавших в известный в России «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского49).
Пространные физиогномические тексты появляются на Руси в XV—XVI веках с переводом в Великом княжестве Литовском еврейской версии псевдо-Аристотелевой «Secretum Secretorum» («Тайная тайных», подробнее см. в гл. 1.5) и с ее последующим распространением в списках в Московском государстве. Древнееврейская версия, использованная переводчиком, была специфической: она включала большинство медицинских трудов Моисея Маймонида, {234} а также физиогномику иранского ученого Разеса, еврейский перевод которой был сделан Шем Тов бен Исааком. Текст Разеса помещен непосредственно за физиогномическим текстом «Secretum», так что читатель мог ознакомиться с арабской физиогномикой почти в полном объеме50).
В действительности оба указанных физиогномических текста не являются в полном смысле ни магическими, ни гадательными (исключением можно считать лишь предостережения избегать карликов и голубоглазых, но они скорее имеют отношение к простонародным суевериям). В большей мере это были медицинские труды, созданные, чтобы помочь своим адресатам — соответственно Александру Македонскому и Мансуру — разумно оценивать людей при приеме на службу, при дипломатических переговорах и покупке рабов. Так или иначе, физиогномические трактаты стали важным новшеством на Руси: читатель «Тайная тайных» сталкивался с ними сразу вслед за ономастиконом (в русском переводе названным «Числа имени», т.е. «вычисление имен»). Вместе с астрологическим и алхимическим разделами статьи о физиогномике представляли тот отмеченный чертами детерминизма взгляд на жизнь, который мало сочетается с церковным учением о божественном промысле и свободе воли. Более того, они были частью той эзотерической премудрости, собранной в тайных книгах, которая предназначалась только для избранных. Иван Грозный, проявлявший, как представляется, интерес к оккультным наукам, несомненно цитирует физиогномический трактат «Тайная тайных», когда рекомендует не доверять голубоглазым людям51).
Как и включения из трактатов Маймонида, физиогномические разделы русской версии «Тайная тайных» можно найти в виде отдельных списков52). Эти псевдо-Аристотелевы сочинения в XVII веке соединили с переводом «Liber phisionomiae» Михаэля Скота53), и от XVIII века дошли несколько списков физиогномики различного происхождения, один из которых под названием «Персонник» был опубликован Археографической комиссией54). Пространный текст по физиогномике, возможно переводной, найден и в «Сборнике заговоров» первой половины XVIII века55). Все это позволяет, по крайней мере на уровне популярного восприятия того времени, поставить физиогномику в один ряд с сочинениями по магии и мантике. Физиогномика из «Grand Albert» (книга 4) может считаться источником для составления глав по физиогномике в гадательных книгах, о которых говорилось выше в разделе о сонниках; во {235} всяком случае, источником московского издания 1795 года «Совершенный физиогном и хиромантик…» (включающего также разделы по астрологии), по-видимому, не являлись посмертные записки некоего «славного индейского мудреца», хотя об этом сообщается на титульном листе книги56).

3. Хиромантия

Астрологическое обоснование хиромантии
Гравюра XVI в. из трактата Агриппы Неттесгеймского «О сокровенной философии»
Практика, известная в России и под именем «хиромантии», и (в русской кальке с греческого) как «рукогадание», вероятно, не была широко распространенной формой ворожбы и редко упоминается в древнерусской литературе. Один из исследователей народных суеверий описывает хиромантию как «буржуазную практику», заимствованную в XVII—XVIII веках и мало известную простонародью57). Источники зафиксировали, что хиромантией занималась женщина-татарка в 1630 году58); а в 1685 году с костромского крестьянина Ромашки Аверкиева было взято ручательство не покидать монастырской территории и не предсказывать судьбу при помощи жеребеек или смотрением руки. Ромашко своего обещания не исполнил и в 1692 году был замечен все в тех же проступках59). На картине Ж.-Б. Ле Пренса, названной «Некромант» (1774), изображен старик чародей с глобусом и, возможно, колбой или перегонным кубом алхимика, гадающий молодой девушке по руке60). Ле Пренс был одним из первых художников, которые серьезно относились {236} к нравам и обычаям обитателей Российской империи. Однако собственно «русские» детали этой картины слишком сомнительны (особенно колба) и наводят на мысль, что Ле Пренс мог никогда и не видеть в России чародея, гадающего по руке. Действительно, хиромантия, как и гадание на кофейной гуще, обычно считается формой женских гадательных практик, причем настоящими специалистами в этой области всегда считались цыганки и татарки. Цыганки и теперь нередко окликают прохожих с предложениями погадать по руке, если за это дашь им «серебряную» монетку. Самые ранние руководства по хиромантии, насколько мне известно, относятся к XVIII веку и являются переводами западноевропейских книг61). Первый такой опубликованный текст появился в Москве в 1795 году — это был уже упоминавшийся «Совершенный физиогном и хиромантик…»; за ним в 1821 году последовали также упоминавшиеся предсказания Мартина Задеки.

4. Уриноскопия

Уриноскопия также мало была известна на Руси. Возможно, первым стал текст, восходящий к печатным изданиям «Hortus Sanitatis», извлеченный из перевода 1534 года Николая Булева (Бюлов), например «Благопрохладный вертоград, или Травник», написанный в 1616 году и содержащий, помимо статьи об уриноскопии, статьи о знаках зодиака и о днях, благоприятных для кровопускания62). Один сборник XVII века по астрологической медицине включает «Послание египетскому царю Птолемею», содержащее магическую уриноскопию: образ человека, сидящего в облаках, означает, что болезнь будет продолжительной, но не кончится смертью; если он располагается внизу, почти на дне склянки, — то вскоре поправится; если в лежачем положении в верхней части или на дне — опасайся этого дня63).

5. Чиханье и зевота

Прогностические представления, связанные с чиханьем, имеют весьма древние корни64), они отмечены еще в начале XII века в проповеди Кирилла Туровского65). И до настоящего времени поговорка «не верить ни в сон, ни в чох, ни в птичий грай» означает {237} «не быть суеверным»66). Как и на Западе, в России к чихнувшему человеку окружающие обращаются с пожеланиями здоровья. Сохранилось несколько примеров объяснения чиханья: то, что сказано во время чиханья, — правда (ср. аналогичную примету у Гомера); чиханье в понедельник означает удачу на всю неделю67); сколько раз чихнешь в день своих именин — столько лет тебе и жить осталось68). Существует также порядок предсказаний на каждый день недели: чиханье натощак в понедельник — к подарку; во вторник — к посетителям; в среду — к новостям; в четверг — к похвале; в пятницу — к встрече; в субботу — к исполнению желаний; в воскресенье — к гостям69). По-видимому, подобные приметы можно рассматривать как весьма древние формы, поскольку весьма сходные гадания по чиханью в разные дни недели сохранились и в Англии, и в Америке70).
Зевнуть кому-то в лицо означает то же, что «сглазить»; если человек не перекрестит рот во время зевания, то его рот может перекосить71).

6. Непроизвольное вздрагивание и зуд: «Трепетник»

Гадания по приметам, связанным с собственным телом, были весьма распространены в России. Из самых элементарных примеров отметим поверье: если родимое пятно расположено так, что его можно увидеть самому, — это к несчастью, а если нельзя — то к удаче72). Более детально разработано гадание по непроизвольному вздрагиванию или почесыванию различных частей тела, это древний и, по-видимому, универсальный способ ворожбы. В русских народных поговорках и поверьях можно найти сколько угодно таких примеров, существуют они и на других языках, включая английский73). Шум в левом ухе — к плохим вестям, в правом — к хорошим; если чешется левый глаз — к слезам, если правый — к радости (о значении правого-левого подробнее см. гл. 2.7.5)74); если чешутся уши — к новостям, или к дождю, или к рождению ребенка у друзей; если уши горят — значит, о тебе кто-то говорит75). Если болят руки, ноги, голова, пальцы или мозоли — к плохой погоде76); если чешется голова — значит, кто-то тебя бранит77); зуд в носу — к покойнику78); горит ступня — к дальней дороге; если правая ступня мерзнет раньше, чем левая, — добрый знак79). С ногами связана и другая известная с древности примета: если споткнулся, это дурное {238} предзнаменование80). В России вера в этот дурной знак не относится к самым распространенным суевериям, но В.И. Даль зафиксировал одно русское поверье: «кто, идучи домой, споткнется, у того дома ссора готова»81).
Тексты гадания по непроизвольному вздрагиванию частей тела — «Трепетники» — были изучены М.Н. Сперанским82). Это исследование поместил в более широкий контекст Германн Дильс, сделавший немецкие переводы европейских (включая славянские) и восточных «Zuchungsbücher»83). Византийскую версию приводит А. Делятт84).
М.Н. Сперанский, напомню, отмечал, что В.И. Даль ошибочно принимал ряд книжных суеверий за народные. Если верить И.А. Гончарову, в российской провинции XIX века и дворяне, и крестьяне, и мужчины, и женщины верили в подобные приметы, даже если не всегда одинаково истолковывали их значение. Так, детство гончаровского Ильи Ильича Обломова прошло в помещичьем семейном кругу, где подобные суеверия были широко распространены85).

1) Относительно предмета сновидений в иконографии см.: Дагрон. Священные образы. С. 31-34.
2) Дискуссию об амбивалентном отношении к толкованиям снов ранних средневековых писателей на Западе см.: Bitel. In visu noctis.
3) Общий обзор средневековой теории и литературы сновидений см.: Kruger. Dreaming in the Middle Ages. О позднеантичном, раннехристианском и патристическом отношении к сновидениям см.: Miller. Deams in Late Antiquity. В связи с толкованиями снов пророком Даниилом следует отметить, что самый известный сонник в западной традиции называется «Somniale Danielis» (т.е. «Сонник Даниила»).
4) См.: Яцимирский. Библиографический обзор апокрифов. С. 66-67; Срезневский. Материалы (см. сновидец и сносудец).
5) Даль. Толковый словарь (см. снотворный).
6) Перетц. Слово о полку Iгоревiм. С. 238-246.
7) Рыбников. Песни. 1991. Т. 1. С. 335. См. также указатель к книге Рыбникова, в котором перечислен ряд пророческих снов в былинах. О северных русских легендах о вещих снах см.: Криничная. Предания русского Севера. С. 153, 156, 167, 169-173, 178, 267, 354, 381.
8) См.: Мещерский. История «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Кн. 3, гл. 8. С. 307. Исследование, посвященное Иосифу Флавию как толкователю снов: Gnuse. Dreams and Dream Reports.
9) Казанская история. С. 130-131. {239}
10) Об одном из таких запрещений в «Чине исповедания» см.: Смирнов. Материалы. С. 47.
11) Перетц. Слово о полку Iгоревiм. С. 243-244. См. также текст в «Памятниках старинной русской литературы» (Т. 4. С. 214-215): «Слово о снех нощных», цитируемое без дальнейших комментариев по рукописи РНБ (Кирилло-Белозерское собр., 22/1099). Подробнее о дальнейшей дискуссии и обзор литературы о сне Святослава в «Слове о полку Игореве» см. статью Л.В. Соколовой в «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"» (Т. 5. С. 30-39).
12) Яворский. Карпато-русское поучение о снах.
13) Библиографию см.: Словарь книжников. Вып. 1. С. 408-410; Махновець. Українськi письменники… С. 860-863. Относительно балканской версии см.: Gaster. The Twelve Dreams of Sehachi.
14) Соболевский. Переводная литература. С. 226.
15) Яворский. Новые рукописные находки. С. 97 (текст на с. 127-131).
16) В английском переводе: Lewis. The Interpretation of Dreams and Portents. P. 87-89. (В книге сообщается, что перевод сделан по берлинской рукописи XVI века, но в дальнейшем издатель этого не подтверждает.)
17) Яворский. Карпато-русское поучение о снах.
18) Scot. Discovery of Witchcraft. P. 104.
19) Bogatyrev. Actes magique, rites et croyances. P. 57. Например, толкования снов «от противного» можно найти в «Золотом осле» Апулея и в современной Британии: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. dreams).
20) Градова, Клосс, Корецкий. К истории архангельской библиотеки Д.М. Голицына. С. 9, 51, 88, 182, 222, 259. Перевод Р. Луллия был, возможно, одним из старообрядческих текстов, отмеченных в гл. 13.
21) О тексте см.: Семевский. Петр Великий в его снах. С. 271-276. Вопрос о том, как сны могли влиять на Петра (не касающийся, однако, темы гаданий или толкований), рассмотрен в: Cracraft. Some Dreams of Peter the Great.
22) Сводный каталог приводит более 50 названий такого рода изданий.
23) ПСЗ. Т. 20. № 14392. Т. 21. № 1539. См. также: Попов. Суд и наказания за преступления. С. 381.
24) Издательство Оксфордского университета в поисках прибыли также участвовало в выпуске альманахов в XVII—XVIII веках. Эта традиция сохраняется и в современной России: у меня есть книжка заговоров (очевидно, рассчитанная на использование, а не на научное исследование), которая была издана в 1992 году Новосибирским государственным педагогическим институтом под заголовком «Любовные, целительные и охранительные заговоры».
25) Вопрос о гадательных книгах, их публикаторах и об этих книгах в контексте городской гадательной традиции XVIII и XIX веков рассмотрен в кн.: Wigzell. Reading Russian Fortunes.
26) Сводный каталог. № 2685-2687.
27) Там же. № 6700, 6701.
28) Там же. № 6702.
29) Там же. № 7626.
30) Там же. № 8128.
31) Там же. Дополнения. № 198. {240}
32) Wünderbäre und merkwürdige Profezeyung des beruehmten Martin Zadecks. Basle, 1770.
33) О тексте Задеки см.: Ryan, Wigzell. Gullible Girls and Dreadful Dreams; Wigzell. Dream Books and Lady Macbeth's Cat; Искрин. Кто такой Мартин Задека; Ровинский. Русские народные картинки. 1881. Т. 2. С. 467-472 (приведен текст и отмечено, что в некоторых редакциях помещался «портрет» Мартина). Из последних литературоведческих комментариев к 5-й главе «Евгения Онегина» см.: Ерофеева. Сон Татьяны (в комментариях мало внимания уделено фольклору и, что удивительно, никак не фигурирует Задека, но прослеживаются параллели с «Чайльд Гарольдом», «Мельмотом» и «Фаустом»). О сонниках XVIII—XIX веков вообще и о Задеке в частности см. также: Wigzell. Reading Russian Fortunes. С. 17-30.
34) Сводный каталог. № 4092, 5677, 5678.
35) «Волшебное зеркало» (М., 1794), упомянутое здесь, может быть связано с Львом Прохоровым (Прохоров).
36) В этой истории из современной жизни (написанной в 1912 году) особенно интересен эпизод, в котором монах заказывает смертоносный заговор от профессионального колдуна. Заговор приводится полностью: Замятин. Избранные произведения. Т. 1. С. 70.
37) Имеется в виду Я.В. Брюс, генерал, астроном и научный советник Петра Великого; ему приписывается авторство оригинальной версии альманаха, известного как «Брюсов календарь» (см. гл. 15).
38) Имеется в виду Альберт Великий, философ, которому часто приписывают позднейшие работы о народной магии, гадании, алхимии и медицине.
39) Сонник, гороскоп и гадание. Washington, 1977. Книга имеется в Славянской библиотеке в Хельсинки.
40) См.: Wigzell. Russians, who find Comfort in their Dreams.
41) Известная французская прорицательница и гадалка мадемуазель Мари-Анн Ленорман (Marie-Anne Le Normand). См. подробнее: Decker, Depulis, Dummett. A Wicked Pack of Cards. Русский контекст: Wigzell. Reading Russian Fortunes.
42) Забылин. Русский народ. С. 27.
43) Этнокультурные процессы в Карелии. С. 46.
44) Минько. Суеверия. С. 167.
45) Чикачев. Русские на Индигирке. С. 136-137.
46) Майков. Великорусские заклинания. № 252, из Симбирской губернии.
47) См.: Вологодский фольклор. С. 35-37. За этим следовало загадывание загадок, которые должен был отгадывать жених. Загадки — важный жанр русского фольклора; их связь со сновидениями, подблюдными песнями и прочим очевидна.
48) См. ниже сноску 65.
49) Об этом см.: Соколов. Очерки. С. 65-88.
50) Физиогномическую часть «Тайная тайных» см. в: Сперанский. Из истории отреченных книг. Ч. 4. С. 175-179; текст «Физиогномики» Разеса на с. 179-220.
51) Ryan. The Secretum secretorum and the Muscovite Autocracy. P. 119. Тот же пассаж появляется в энциклопедическом сборнике середины XVI века «Златая {241} цепь», см. в: Крутова. Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога. С. 67. № 15.
52) Один из них описан в: Записки отдела рукописей / ГБЛ. М., 1957. Вып. 19. С. 150. № 168. Этот сборник конца XVII века (ГБЛ [РГБ]. Ф. 218. № 617) включает отрывки о космологии из «Шестоднева», «Беседы трех святителей» и физиогномическую часть «Тайная тайных» (Л. 76-100).
53) РГБ. Собр. Румянцева 2955. Отрывок «о смеянии» опубликован: Буслаев. Историческая хрестоматия. С. 1362.
54) Персонник. С. 98-125.
55) Полностью опубликован: Отреченное чтение в России XVII—XVIII веков. С. 297-364.
56) Сводный каталог. № 6651.
57) Минько. Суеверия. С. 160.
58) Черепнин. Из истории древнерусского колдовства XVII в. С. 86-109.
59) Мордовина, Станиславский. Гадательная книга XVII в. холопа Пимена Калинина. С. 322.
60) Rorschach. Drawings by Jean-Baptiste Le Prince. P. 35. № 39.
61) Например, две рукописи из Собрания Уварова (ГИМ) № 22241 (957) и № 2242 (317).
62) ГИМ. Увар. 2191; ОР РГБ. Q.VI.II. См.: Змеев. Русские врачебники.
63) Бычков. Описание. Собрание Погодина. 1570.
64) Opie, Tatem. Dictionary (s.v. sneezing). Авторы приводят список авторов, отдавших дань этому поверью, начиная с Гомера.
65) См. многочисленные примеры начиная с XVI века: Срезневский. Материалы. «Чьх». См. также: ПСРЛ. Т. 1. М., 1962. С. 170 («закыханию — в другом списке «зачиханию» — верують»).
66) Словарь современного русского литературного языка (см. грай, сон, чихать). В былине, записанной в XVIII веке, герой Василий Буслаев заявляет, что он не верит ни в сон, ни в чох, а полагается только на свой «червленый вяз» (палицу, дубину), см.: Данилов Кирша. Древние российские стихотворения. С. 119.
67) Даль. Толковый словарь (см. чихать).
68) Даль. Пословицы. 1989. Т. I. С. 255.
69) Даль. Толковый словарь (см. понедельный).
70) Opie. Tatem. Dictionary (s.v. sneezing: divination: «days» rhyme); Thomas, Thomas. Kentucky Superstitions. № 1035. Обе процитированные версии относятся к XIX веку; предсказания совпадают с русскими только для среды.
71) Даль. Толковый словарь (см. зевать). О сходном суеверии в Англии см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. yawning).
72) Даль. Толковый словарь (см. раждати).
73) О некоторых античных или древних британских верованиях, зачастую аналогичных русским, см. в: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. ear, elbow, eye, foot, hand).
74) Минько. Суеверия. С. 175; Даль. Толковый словарь (см. чесать).
75) Там же (см. ухо).
76) Там же (см. рука). {242}
77) Там же (см. свербеть).
78) Там же (см. зудить).
79) Там же (см. нога).
80) Opie. Tatem. Dictionary (s.v. stumbling).
81) Даль. Толковый словарь (см. споткать).
82) Сперанский. Из истории отреченных книг. Ч. 2.
83) Diels. Beiträge zur Zuckungsliteratur des Okzidents und Orients.
84) Delatte. Anecdota. P. 84-93.
85) Гончаров. Обломов. Отец Обломова имел «Новейший Сонник» (С. 148), и вся семья верила в приметы: если чешется переносица — кто-нибудь умрет; если брови — к слезам; если чешется ухо — к дождю и проч. (С. 143). Они ворожили на Рождество, оберегали детей от дурного глаза, и если кто-то в деревне что-либо повредит, его лечили святой водой или наговорами (С. 135, 145).


7. Заговоры, заклинания и ложные молитвы

1. Введение

Русские магические формулы, обычно называемые заговорами, можно было бы рассмотреть в связи с народной магией в главе 2 или в связи с амулетами в главе 8, поскольку их нередко переписывали и носили как амулеты (в частности, неграмотные люди, которые не могли прочитать записанное заклинание)1). Применение заговоров также могло быть связано с ритуалами, амулетами и магическими объектами2) (что демонстрируют тексты, в которых фигурирует св. Сисиний — гл. 8.6.6.1) или с лечением травами, не во всех случаях бесспорно магическим. Однако широта темы заставляет выделить ее в отдельную главу, причем даже в этом случае возможен лишь самый общий очерк, сопровождаемый отдельными примерами. В этой главе при необходимости рассматриваются также невербальные процедуры (ритуалы), использование магических объектов и веществ, поскольку часто они комбинировались с заговорами и заклинаниями (произносимыми или записанными) или же должны были привести к аналогичному результату.
В русской традиции существует множество заговоров, которые имеют форму христианских молитв и в то же время включают в свой состав магические, фольклорные или, во всяком случае, неканонические элементы. Как и в Западной Европе или Греции, такие молитвы по терминологии и даже по содержанию могут мало отличаться от приемлемых с церковной точки зрения текстов и часто сосуществуют с ними3). Фактически во многих случаях все зависит от того, кто и при каких обстоятельствах произносит молитву/заговор. Рассмотрим, например, «Большой требник». Эта книга была опубликована в 1641 году киевским митрополитом XVII века Петром Могилой. Она содержала молитвы и последования совершаемых в особых случаях священнодействий. «Большой требник» включает много таких молитв, которые, будучи произнесены {244} «вещей женкой», следовало бы определить как заговоры, причем в этом он всего лишь следует давней рукописной традиции4). Такие молитвы обычно называются ложными молитвами5) или заговорами. На английский язык это чаще всего переводится как spell или иногда incantation (chant) — говорить нараспев), поскольку, за исключением тех заговоров, которые шептали, их обычно произносили нараспев, на манер церковного чтения6), а русские крестьяне, как известно, обычно молились вслух. При этом термин «заговор» подразумевает нехристианское содержание и, возможно, пришел из языческих регионов, взаимодействовавших с Русью7), или с латинского Запада8).
Икона избранных святых, помогающих в различных случаях.
Палех, XIX в. (любезно предоставлено фирмой Кристиз, Лондон) {245}
Как и на католическом Западе, очень тонкая грань между канонически приемлемыми молитвами и магическими заклинаниями на низовом уровне часто бывала стерта из-за того, что в случае известных обстоятельств или болезней призывали определенных святых. Те атрибуты и иконографические особенности, которыми святые наделялись в церковном искусстве, усиливали это обстоятельство. К примеру, в России молились следующим святым или их иконам: иконам Богородицы — почти во всех случаях, но для зашиты от чумы и прочих эпидемий обычно обращались к Боголюбской иконе (см. гл. 8.6.2); св. Антипию — при зубной боли; св. Иоанну Воину — против воров и обидчиков; свв. Косме и Дамиану — для успехов в науке и обучении грамотности9); Иоанну Крестителю — при головной боли; свв. Флору и Лавру — о лошадях; св. Анастасии — об овцах, а также при трудных родах; свв. Семи отрокам — о сновидениях и об избавлении от бессонницы; свв. евангелистам — о совете и любви между мужем и женой; св. Параскеве Пятнице — женщины о покровительстве; иконе Богоматери Всех Скорбящих Радости — об исцелении больного; св. Николаю Чудотворцу — при морских бурях; св. апостолу Петру — об успешной ловле рыбы; св. Власию — о коровах; св. Георгию — о скоте вообще; Илье-пророку — о дожде; св. Василию Великому — о свиньях; свв. Зосиме и Савватию — о пчелах; св. Сергию — о курах; св. Никите Мученику — о гусях; царю Давиду — об укрощении чьего-либо гнева10).
В XIX веке писали иконы и печатали лубочные картинки, на которых как на своего рода памятках-справочниках были помещены святые и иконы, к которым следовало обращаться в случаях тех или иных болезней и несчастий; к ним могли относиться так же, как к чудотворным иконам. Например, на рис. на стр. 4 изображена палехская икона XIX века, на которой образы святых расположены в соответствии со сферой их заступничества: св. Иоанн Богослов (для обучающихся иконописи), семь архангелов, четыре популярных типа икон Богоматери, свв. Никита, Конон и Симеон (от детских болезней), св. Иустиния (для защиты от порчи)11), св. Флор (чтобы избежать опьянения). К приведенному списку можно добавить, например, Казанскую икону Богоматери, мч. Мину или Логгина Сотника, которым молились об исцелении зрения; св. Марфу — об излечении от лихорадки; Тихвинскую икону Богоматери — о здоровье детей; Богоматерь Неопалимую Купину и св. Никиту Новгородского — о защите от пожара и молнии; св. Романа {246} Чудотворца — от бесплодия; свв. Феодора Тирона или Иоанна Воина — о возвращении украденных вещей и беглых рабов; свв. Варвару, Харлампия и Онуфрия — о защите от внезапной смерти; свв. Гурия, Самона и Авива — от нелюбви мужем жены; свв. Нифонта и Маруфа — о защите от злых духов; св. Мартемиана — об избавлении от нечистой страсти; свв. Киприана и Иустинию — от корыстолюбия12). (См. также гл. 8.6 о чудотворных иконах.)
Многие святые в роли защитников и покровителей имели особые народные прозвания, указывающие на сферу их деятельности, а в ряде случаев по народному названию своего праздника они вошли в народный календарь (особенно если этот праздник служил началом каких-либо сельскохозяйственных работ)13). (См. также гл. 5.3.)

2. Русские заговоры

Слово заговор, как и ряд близких ему синонимов (например, наговор, оговор, приговор, нашепти),14) подобно английскому spell и встречающемуся латинскому murmur, включает представление о речи (хотя очень многие заговоры описывают также сопутствующие действия). Другое значение слова — «тайное действие», «[политический] заговор», «деятельность заговорщиков», — возможно, не вполне случайно, имея в виду обычную многовековую связь магии и мятежа; о магии как о тяжком преступлении, измене см. подробнее в гл. 16. Глагольная форма заговорить (как и глаголы, соответствующие другим вышеупомянутым синонимичным существительным) означает «оказать действие заговором, заколдовать», а страдательная форма заговориться означает «быть заколдованным, защититься посредством заговора»15).
Семантически близкий, но более многозначный синоним заговора (возможно, с элементом эвфемизма) — слово. В.И. Даль приводит примеры: «он такое слово знает» и «клад со словом кладут» (в народе верили, что сокровище обычно прячут, произнося колдовские заклинания). Одна севернорусская сказка содержит следующий пассаж: «У разбойников было крепкое, темное слово. Сказывали они это слово на ветер, нес это темное слово ветер на заказанное место — и стала у богатыря лошадь, как вкопанная…»16)
Здесь сочетаются использование «слова» в магическом смысле и представление о заклятиях, посылаемых «на ветер» (см. гл. 2.3.2). Возможно, аналогом является выражение думу подумать, отмеченное {247} в Северной Сибири в значении «заколдовать, напустить порчу на кого-либо»17).
Слова заклинание . заклятие также иногда выступают синонимами слова заговор, хотя их собственные значения, вероятно, скорее ограничиваются понятиями «проклятие, магический запрет, экзорцизм, колдовство». В этом контексте глагол, от которого они происходят, означает «заговаривать, запрещать под страхом проклятия, завораживать, заколдовывать»; ср. заклинатель духов, заклинатель змей18).
Заговоры также обозначаются словами: обереги (защитительные заговоры, ритуалы или талисманы), привороты, присушки (любовные заговоры), отвороты, отсушки (заговоры, направленные на подавление любовного влечения), уроки (может означать вредоносный заговор, сглаз — причиненное им несчастье и персонифицирующий его демон)19).
Малоупотребительное обозначение чертовщинные заговоры подчеркивает дьявольскую природу некоторых заговоров20); ряд приводимых ниже примеров показывает, что некоторые заговоры являются «антимолитвами», в которых демоническими эквивалентами отрицаются или замещаются все благочестивые действия и обращения «хороших» заговоров. Б.А. Успенский в своем исследовании магического использования экспрессивной фразеологии отметил, что матерная брань может выступать функционально эквивалентной молитве или проклятию — в ситуациях, когда взывают о магической помощи, — поскольку считающий себя жертвой колдовства может обратиться и к священнику, и к колдуну21).
Имеется несколько публикаций собраний заговоров, наиболее солидное — Л.Н. Майкова22); ряд неканонических молитв опубликован Н.С. Тихонравовым23), А.Н. Пыпиным24), А.И. Яцимирским25).

3. История заговоров

Заговор — это прежде всего магическая формула, призванная исполнить желание заговаривающего: обеспечить защиту, вызвать злого духа (отождествляемого с болезнью или персонифицирующего ее), причинить вред врагу или сопернику. Употребление заговоров с очень раннего времени осуждалось церковью; в Уставе Владимира Мономаха (конец XI века) оно, наряду с колдовством, отнесено к юрисдикции церковного суда. Новгородский архиепископ {248} Моисей в середине XIV века среди осуждаемых практик перечисляет приношение жертв бесам, лечение недугов «чарами и наузами», когда «немощнаго беса глаголемаго трясцю прогонять некыми писмены лживыми, проклятых бесов елиньскых пишюще на яблоцех и покладають на святей трапезе в годъ святыя литургия», а также различные магические действия, к которым прибегали, собираясь на охоту и рыбную ловлю или собираясь предстать перед князем26). Чтобы предметы обрели магическую силу, их клали на церковный престол, что являлось, очевидно, распространенной практикой и еще в XVI веке было осуждено церковью на Стоглавом соборе (см. гл. 1.6); промысловая магия, обеспечивающая удачу на охоте, была распространена у шаманов нерусских народов Сибири и Севера.
Опахивание (дер. Шемякино Касимовского уезда Рязанской губ., 1914)
Совершенно очевидно, что часто к заговорам прибегало духовенство; некоторые ученые даже считают, что изначально они имеют церковно-византийское происхождение и лишь позднее приобрели местный языческий колорит. Общая модель русских магических практик и текстов, их византийские и западноевропейские параллели и родственные образцы заставляют считать этот тезис достаточно обоснованным27).
Изучение заговоров осложнено несколькими факторами. Во-первых, отобранные и опубликованные образцы, пройдя сквозь призму интересов собирателя, могут намеренно отражать особые {249} экзотические, поэтические, языческие или иные элементы собранного материала. Во-вторых, заговор существует в двух интерактивных плоскостях — в устном народном творчестве (где набор базовых элементов по усмотрению клиента или исполнителя может быть организован в рамках разнообразных традиционных структур) и в виде записанных сборников заговоров (в них заговоры приобретают окончательную форму, в которой они были собраны или зафиксированы). Как и многие другие формы магии и колдовства, заговоры, видимо, были наиболее популярны в России в XVII веке, причем во всех слоях общества. Нельзя исключать, что это нам только кажется, поскольку этому периоду свойственны более высокий уровень политического и религиозного чувства, а также грамотности и лучшая обеспеченность источниками. Заговоры широко применялись и позднее, так что в большинстве русских домов хранились сборники — обычно в составе домашних лечебников (от врачебных сборников они отличались только деталями)28). Видимо, так было во всей Европе: в описанном Р. Кикхефером руководстве «Wolfsthurn» (XV век) наряду с доморощенными средствами народной медицины приведены и магические29); причем эта традиция сохранялась и в новое время в форме печатных компиляций и компендиумов, приписываемых Аристотелю или Альберту Великому (книги назывались «Великий Альберт», «Малый Альберт» и т.д.). В русских рукописных собраниях сборники заговоров встречаются не так часто, как можно было бы ожидать. Несомненно, причина этого в том, что такие сборники являлись предметом повседневного домашнего обихода, ими пользовались, пока они, как и поваренные книги, не приходили в негодность. С другой стороны, как было отмечено выше, со времен Петра Великого владение этими книгами стало незаконным. Их, как и другие атрибуты магии, при обнаружении следовало сжечь30). Кроме того, будучи частью тайного профессионального инструментария колдуна или знахаря, они ревностно охранялись. Известна тетрадка XVIII века (так эти сборники обычно назывались в судебных делах), которая явно принадлежала знахарю, предпринявшему ряд усилий, чтобы защитить ее от сторонних глаз. Она содержала травник, включавший ряд волшебных растений, и частью была написана шифром (тарабарской грамотой), частью — латинскими буквами, частью — русскими, но с опущенными гласными31). Другая тетрадка (около 1730 года), написанная довольно архаичным языком, включала: заговоры от различных болезней; заговоры «ко власти» и «к суду», на оружие, {250} на рыбную ловлю, на облегчение родов; псалмы, которые следовало читать как заклинания в различных целях; древние гадательные тексты, такие как «Громник», «Лунник», «Колядник», о звезде Чигирь, о «добрых и злых» днях и часах (см. о них в гл. 14 и 15); и две физиогномики32).
В конце XIX — начале XX века ряд ученых, такие как А.Н. Веселовский, В. Мансикка, Вс. Миллер, рассматривали проблему древних аналогов русских заговоров33), но в советской литературе стали появляться заявления в националистическом духе о том, будто в заговорах проявилось чисто русское поэтическое воображение. Оценивая эти притязания, следует иметь в виду чрезвычайно сходную природу заговоров в других традициях, например в англосаксонской и позднейшей английской, скандинавской, немецкой, балкано-славянской, греческой. Американский заговор на лечение ожога, записанный в Кентукки, гласит: «Посмотри на восток, посмотри на запад, посмотри на юг, посмотри на север. Видел, шли три ангела. У одного Огонь, у другого Мороз. Погаси Огонь, задуй Мороз. Отец, Сын и Святой Дух»34). Этот заговор может с легкостью сойти и за русский. При этом несомненно, что некоторые русские заговоры отличаются выдающимися поэтическими достоинствами.

4. Структура и характер заговоров

Заговоры и «ложные молитвы» могут иметь различный объем — от одного предложения до нескольких страниц текста, их содержание удивительно разнообразно и выразительно. Вместе с тем в основном они следуют определенным структурным моделям, хотя не все элементы обязательно присутствуют в каждом заговоре, и порядок их также может варьироваться35).
Часто заговоры начинаются с молитвенного обращения, адресованного Господу, святым, силам природы (солнцу, луне, звездам, ветру, огню и т.д.), духу (как агенту или объекту экзорцизма, особенно если этот дух персонифицирует болезнь), лицу (в любовных или вредоносных заговорах) или объекту (оружию, талисману), которые следует заговорить. Эти обращения могут быть молитвенными или квазимолитвенными, например: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», «Господи, благослови», «Я, раб Божий (имярек)…»36) Затем взывающий может сказать, что он встанет (т.е., возможно, {251} это раннее утро), пойдет в чистое поле, обратится лицом на восток. В некоторых заговорах, адресованных злым духам или подразумевающих помощь бесовских сил, заговаривающий, напротив, говорит, что он не будет ни молиться, ни креститься и станет лицом на запад (сторона нечистой силы); может даже заявить, что снимает нательный крест и пояс. Формула, подразумевающая восходящее солнце, известна в заговорах и магических ритуалах и в других культурных зонах37). Представляется вероятным, что эта перформативная формула во многих случаях первоначально должна была описывать совершаемые исполнителем действия и в то же время имела целью психологически обозначить переход из повседневности в магический мир с его мифологической географией островов, волшебных деревьев и камней, библейских гор и рек. К сожалению, лишь немногие ранние записи заговоров содержат указания собирателей о том, как они исполнялись. Характерное употребление в этой формуле (но не в других частях заговора) глагола совершенного вида (который в фольклоре может использоваться как выразительный вид настоящего времени, а в современном русском языке обычно употребляется для обозначения будущего совершенного) любопытным образом напоминает специфическое использование будущего времени в некоторых эллинистических заклинаниях38). За этой формулой может следовать обращение к природной стихии (часто персонифицируемой как Царь-Огонь, Царь Лесной и т.д.)39), святому или ряду святых с просьбой о помощи и заступничестве. Большинство заговоров может исполнять кто угодно, но некоторые представляют собой часть профессиональных действий колдуна или же произносятся людьми, которым приписывалось обладание магической силой: священником, мельником, кузнецом, повитухой. Для заговоров характерна либо прямая форма, в этом случае исполнитель часто описывает собственные обрядовые действия (см. выше), либо сравнительная, либо повествовательная, часто с символическими элементами; в завершение следует заклинательная часть.
Повествовательная часть заговора40), с которой он может даже начинаться, обычно носит фольклорный (или эпический, по определению В. Мансикки) характер и отсылает к некоему удаленному экзотическому месту. Часто встречается рифмованный фольклорный зачин: «На море на Окиане, на острове на Буяне лежит камень…» (или «бел горюч камень Алатырь»)41). «Бел-горюч камень» часто фигурирует в таком жанре русского эпоса, как былина. В {252} одной из версий былины о Василии Буслаеве этот камень лежит на горе Фавор42). Встречаются горы, известные в религиозной традиции, и несколько выдуманных: Афон, Сион, Фавор, Архан43), Рахман44). На камне могут стоять, например, дерево, церковь, три брата, три ангела, святой. Такой зачин не обязательно имеет очевидную связь с основным содержанием заговора, но его экзотический волшебный характер связывает повествование и магию. Можно также отметить рифму и ассонансы, постоянные эпитеты, тройное повторение, магическое число «тридевять», обращения к солнцу, луне, звездам, заре (часто персонифицированной), матери-земле, рекам и одновременно к православным святым. В заговорах имена православных святых могут перемежаться с именами демонов, как в «Сисиниевой легенде» (см. след. гл.). Когда призываются зори, чаще всего утренняя и вечерняя, к ним нередко прилагается женское имя — например, Мария, Маремьяна, Анастасия, Катерина и т.д.45)
Затем может следовать эпизод из Священного Писания или жития, обычно связанный с назначением заговора какой-либо подробностью жития святого или пророка (апостол Павел, укушенный змеей, обезглавленный Иоанн Креститель, уподобленный камню апостол Петр и т.д.) или чудом, сотворенным святым. В исследованиях заговоров античного мира этот элемент часто называется historiola. он придает действию заговора мифологическую парадигму; такая же формула часто встречается в западноевропейских заговорах46). Нередко повествование включает встречу святого или Христа с человеком, страдающим от болезни, против которой и направлен заговор, с персонификацией болезни или несчастья. Часто эта встреча облечена в форму вопросов и ответов; в случае с персонификацией болезни или несчастья спрашивается, куда она идет и что собирается делать. Она проявляет свои злые намерения, после чего заклинается некоей экзорцистской формулой47). На этом кончается вступительная часть заговора, причем она может быть сильно сокращена и даже совсем опущена.
Следующий элемент — указание на назначение заговора. Часто он принимает форму симпатического параллелизма, употребляются формулы типа similia similibus: «как огонь горит в печи, так бы ея сердце горело по рабе Божием»; «как у мертвеца не болят зубы, так бы у раба Божия не болели зубы».
Обычно заговор завершается молитвенной формулой («Во имя Отца и Сына и Святаго Духа»; «Всегда и ныне и присно и во {253} веки веков. Аминь») или формулой-«закрепкой» (типа «будьте мои слова крепки»), с упоминанием ключей, замков, склеивания, связывания или иных метафор, указывающих на его нерушимую абсолютную силу.
В литературе о народной магии часто утверждается, что слова заговоров следует произносить без пропусков и изменений. Это древнее представление: в начале III века н.э. Ориген (вслед за Плинием)48) в трактате «Contra Celsum» подчеркнул особую важность правильного употребления имен в магии и заметил, что при переводе заклинание утрачивает свою силу49). Хотя в материалах других культур имеются подтверждения этого тезиса, относительно русских заговоров нужно сказать, что в его пользу известны лишь отдельные свидетельства. Тем не менее едва ли русские в этом отношении отличались от других народов, к тому же вес этой идее придает явная озабоченность Русской православной церкви точным соблюдением всех богослужебных предписаний и в неизменном виде текста молитв (что в XVII веке ярко проявилось в расколе). И, несомненно, в произведениях народного творчества отражено представление о том, что неисполнение должным образом невербальных магических ритуалов может привести к несчастью, — примеры этого приводятся в настоящей книге. В то же время любой представительный сборник заговоров демонстрирует как большое разнообразие формулировок, присутствующих в принципиально сходных заговорах, так и вольное смешение в них элементов религиозных текстов, различных жанров фольклора и даже имен книжного происхождения.
Следует также помнить, что в момент фиксации большей части заговоров они представляли собой ревностно хранимую семейную тайну или входили с состав инструментария профессиональных и полупрофессиональных колдунов и народных целителей, которые старались произвести впечатление на клиентов, используя не обычные заговоры и простое смешение или повторение того, что предлагали конкуренты. Существовало также общее убеждение, что передать заговор означает разрушить его силу; отмечено, что в Белоруссии заговоры часто передавались только на смертном одре и только следующему в роде50).
Как и в случае с другими магическими практиками, заговоры следовало исполнять в определенных обстоятельствах и сопровождать определенными действиями, о чем, как было отмечено выше, говорится в самом тексте заговора. Как правило, это особые {254} церковные праздники или их канун, предварительное омовение, пост и молитва, ожидание на перекрестке дорог или на пороге, заговаривание в полночь в бане или три зари подряд51). Среди требований могут быть такие: произносить заговор, обернувшись лицом на восток, с крестом и иконой или без них, с распущенными волосами и распоясавшись, шепотом или нараспев, при этом дуть на предмет или средство (обычно еду или питье), используемые в магическом сеансе52). Обычно также требовалось, чтобы исполнителя заговора не видели и чтобы он, не оглядываясь, покинул место, где совершалось заговаривание или гадание. В случае более опасных заговоров следовало очертить заколдованный круг вокруг исполнителя для его защиты от призываемых демонов. Действенность восточнославянских заговоров, хотя они и могут включать обращения к солнцу, добывание огня луне и звездам, никогда, насколько мне известно, не связывалась с их исполнением в благоприятный с точки зрения астрологии период, чего иногда требуют магические тексты в других традициях. Эта ситуация, несомненно, отражает относительно примитивный уровень известных в России астрологических текстов и отсутствие, насколько можно судить, астрологии в народной магии и гаданиях. (Об астрологии подробнее см. в гл. 14 и 15; о времени, месте занятий магией и ее направлениях — в гл. 2.6, 7).
Добывание ритуального «живого» огня (по А.Н. Лявданскому и Б.А. Рыбакову) {255}
Восточнославянские приспособления для добычи огня трением (по Д.К. Зеленину; нижний правый — Северная Россия, остальные — Белоруссия)

5. Виды заговоров

Существуют заговоры, имеющие отношение практически ко всем событиям и сферам жизни. В данной книге они группируются следующим образом53).

5. 1. Медицинские заговоры (профилактические и лечебные)54). Несомненно, здоровье — одна из самых распространенных областей приложения магии. Заговор на здоровье, связанный, как это часто бывает, с магическим объектом, упоминается в главе 5 постановлений Стоглавого собора (1551): проскурница обвиняется в том, что {256} берет деньги на проскуры за здравие или за упокой. Она «спросит имени о здравие и над проскурою сама приговаривает, яко же арбуи [колдуны] в чюди»55).
Чаще всего общую защиту от болезни обеспечивало ношение амулетов (см. особенно гл. 8), однако известны и более изощренные способы. Один из них — опахиваше (опашка). Более всего оно было распространено в центральных и южных регионах, обычно его совершали во время чумы и иных эпидемий женщины деревни (при этом, как правило, особо выделялись целомудренные девушки). Они выходили простоволосые и распоясанные, в белых рубахах или совершенно обнаженные, в полночь (иногда на утренней заре) и, двигаясь против солнца, вспахивали вокруг деревни борозду, которая должна была остановить эпидемию. Беременная женщина шла в обжах (оглоблях) сохи, старая дева правила сохой, вдовы сеяли песок в борозду, возглашая: «Когда песок взойдет, тогда к нам смерть придет». Все участницы обряда должны были кричать (согласно одному источнику, «Приходи вчера!»)56), петь, ругаться, производить всяческий шум. Если процессия встречала какое-то живое существо, его считали воплощением чумы и убивали. В некоторых случаях ритуал прямо требовал убийства мелкого животного57). В.И. Даль сообщает даже о случаях человеческих жертвоприношений58). Детали обряда варьировали в зависимости от местности59); по одному из вариантов, обряд совершали девять вдов и три девственницы в рубахах60).
Вариант, зафиксированный в 1925—1926 годах в Можайском уезде Московской губернии, представляет собой ежегодный обряд для защиты скота. В полночь накануне Троицына дня (считавшегося женским праздником) деревенские девушки в белой одежде (которую прежде специально изготавливали для этого случая), с распущенными волосами, босые, собираются и, взяв соху или плуг, в сопровождении нескольких парней с пастушескими кнутами выходят за деревню. Девушки впрягаются в соху или плуг и тянут, парни идут по сторонам. Процессию, двигающуюся в молчании, возглавляет одна из девушек или вдова с иконой. Вывороченную землю убирают. На перекрестке пропахивают крест, кладут в середину ладан, кусочки хлеба, ветки березы. Парни затем кнутами бьют землю, и процессия двигается дальше, пока не вернется к исходному пункту. Среди деревни громоздят плуги, сани и что попадется — это называется «строить новую деревню». После опахивания девушки гадают о замужестве61). {257}
В дальнем северном районе Заонежья бытовали два варианта ритуала. В первом случае в обряде участвовали две обнаженные вдовы, они трижды обходили деревню, держа в каждой руке петуха и черную кошку (затем их зарывали живыми близ деревни); во втором — три вдовы на заре обходили деревню с иконами и серпами62).
Русская практика опахивания — часть более широкой традиции: аналогичный обряд (но не специфически женский) с целью защитить деревню от бубонной чумы описан на Пелопоннесе63); в сербском обряде братья-близнецы пашут на черных волах-близнецах; болгарская версия добавляет такую деталь: деревянные части плуга должны быть изготовлены близнецами из деревьев-«близнецов» — выросших из одного корня; в Хорватии опахивание совершалось семь раз двенадцатью обнаженными девственниками и девственницами, во время обряда они не должны были смотреть друг на друга64). Обрядовая пахота обнаженными женщинами (в магии вызывания дождя) и опахивание с целью изгнания болезни — это древние и широко распространенные практики65).
Болезни, а также опьянение и похмелье (господи хмель) в заговорах часто персонифицируются, как, например, в случае с трясавицами — лихорадками, дочерьми царя Ирода (см. гл. 8.6.6.1); известно несколько заговоров от них. Заговоры, собранные в сборнике Л.Н. Майкова под номерами 103-115, свидетельствуют, что лихорадок — «дочерей царя Ирода» могло быть от семи до тринадцати; заговоры обращены к царю Давиду, заключившему Иродовых дочерей в каменной горе (№ 113), св. Тихону, св. Пафнутию, вечерней звезде. Современное исследование, проведенное А.В. Юдиным, выявило свыше сорока адресатов66). В заговоре № 104 из сборника Майкова конкретизируются три способа употребления данного заговора: 1) если больной грамотен, он должен, выучив заговор наизусть, тайно читать его по тринадцать раз в день, причем он клятвенно обязуется никогда не раскрывать его;
2) если больной неграмотен, знахарь сам читает заговор несколько раз в день, взяв с больного клятву держать услышанное в тайне;
3) знахарь пишет заговор на бумажке, сворачивает ее и велит больному носить на шее, никогда не разворачивая (по окончании лечения амулет возвращают знахарю). Еще один способ: пекут двенадцать пирожков, завязывают в платок и оставляют на перекрестке, приговаривая: «Вот вам, двенадцать сестер, хлеб, соль, полноте меня мучить, отстаньте от меня». Затем уходят так, чтобы никто не видел. {258}
В других заговорах болезнь также персонифицируется в женском образе (как в древних амулетах с Соломоном), причем к духу болезни обращаются как к матери, сестре, тетке, старухе, другу и даже желанной гостье. Элемент эвфемизма или табуирования может доходить до называния демона сложным именем с отчеством: корь может быть Царевной Васильевной, оспа — Оспой Ивановной (или Афанасьевной)67). Часто от болезни избавляются с помощью универсального приема: отсылают ее в другое место, в другой объект или животное68).
Зубная боль — одно из распространенных заболеваний, от которых не существовало других средств. Многочисленные заговоры от зубной боли обычно содержат сравнения с камнем, мертвецом, месяцем, крестным древом. Часто призывается св. Антипий (Пергамский), приводятся свидетельства мертвецов, которым задают вопрос, не болят ли у них зубы. Встречается обращение к Иоанну Предтече (хотя чаще всего ему жалуются на головную боль — поскольку у него самого была отсечена голова)69). Вот типичный заговор, который следовало наговаривать на воск три вечерние зари подряд: «На море Океане, на острове Буяне лежат тридцать три мертвеца, у них зубы век не болели; так не боли они и у раба (имярек)»70). Еще один заговор: «На море на Кияне, на большом острове на Буяне стоят три высокия дерева, а как первое то дерево Петрий, а второе то дерево Хитрий, а третие дерево Кипарис; под ними лежит заяц; ты, зубная боль, к тому зайцу переселись»71). Этот краткий заговор замечателен тем, что в нем содержатся и формула волшебной сказки, и отсылка к апокрифу о трех деревьях, из которых сооружен крест, и такой фольклорный персонаж, как заяц, и персонификация зубной боли. О том, что заговоры, записанные в XIX веке, существовали издавна, свидетельствует заговор с призывом к св. Антипию. Он фигурировал во время процесса против Федора Шакловитого (1689) как улика против колдуна, якобы пытавшегося «испортить» молодого царя Петра. В нем св. Антипий посылается на тот свет: «Как у мертвых не болят зубы, так чтобы и у раба Божия не болели и не ломили и не пухли. Во веки веков. Аминь»72).
В другом заговоре от зубной боли св. апостол Петр сидит на мраморном камне; Христос спрашивает, почему он грустен; тот отвечает, что от зубной боли. Христос изгоняет духа зубной боли73).Этот мотив известен во многих регионах74), включая англосаксонскую Англию75); А. Барб возводит его к апокрифическому Евангелию св. Варфоломея76). Связь апостола Петра с зубной болью, несомнению, {259} проистекает из твердости камня и белизны мрамора — такими должны быть зубы; имеется также в виду эпизод наречения Симона Петром в Евангелии от Матфея (Мф 16:18: «ты еси Петр [камень]»). Еще одна ассоциация Петра с зубами возникла с обретением зуба св. Петра св. Лонгисом в VII веке77).
Молитва к апостолу Павлу об исцелении от укуса змеи (здесь очевидна связь с эпизодом из Деяний Апостолов (Деян 28:1-8: Павел и змея) также носит апокрифический характер и известна в разных культурах78). Русская молитва, подобно многим другим апокрифическим и мелким магическим текстам, восходит к греческому прототипу через южнославянские (в данном случае — сербские) версии. Русские версии, развивая южнославянские оригиналы, могут включать voces magicae и предписания записать молитву на хлебе (воде), а затем съесть (выпить). В повествовательной части молитвы (historiola) эпизод с Павлом переносится из Мальты в Сицилию79). Более поздний и специфичный русский заговор от укуса змеи был записан под переплетом рукописного сборника апокрифических текстов конца XIX века (включавшего «Сон Богородицы», «Сказание о двенадцати пятницах» и «Епистолию Иисуса Христа о неделе»). Здесь Царь Ковер и Царица Ковровна призываются забрать свою змею80). Большое количество заговоров от змей записано в Белоруссии Е.Р. Романовым81). Характерно, что змеиные «цари» и «царицы» часто называются поименно. В XIX веке собиратель белорусских заговоров отметил, что один из его информантов отваживался лишь шептать заговоры на отдаленной лесной поляне и беспрестанно оглядывался по сторонам, опасаясь, не слушают ли его змеиный царь Ир и царица Ирица82). Аналогичный украинский заговор: «Заклиная вас, гадюкы, именем Господа нашего Иисуса Христа и св. велыкомученыка и побидоносця Георгия и всимы небесными сыламы. Заклынаю тры царыци: Куфию, Невию и Полию, щоб не вредылы (старцу или младенцу по имени) волосом (цвет волос)». Потом читают молитву: «Пресвятую Троицу» пять раз и «Отче наш» семь раз; если змея очень ядовита, то читают заговор три раза83). Змеиная царица Невия из этого заговора фигурирует в нескольких магических контекстах: она также одна из трясавиц — дочерей Ирода (персонификаций лихорадки — см. гл. 8.6.6.1). В русском заговоре от змеиного укуса, записанном в XX веке на Дальнем Востоке, на море-океане на острове стоит яблоня о двенадцати корнях, на той яблоне три деревянные кровати, на тех кроватях три подушки. На тех подушках лежат три старшие змеи: {260} первая Шкурапея, вторая Полюха, третья Люха. Далее призывается Люха, чтобы она уняла своих прислужниц ядовитых, болотных, подколодных, подзаборных и т.д.84)
А.И. Яцимирский цитирует некоторые типичные медицинские заговоры. Например, чтобы остановить кровотечение из носа или изо рта, на клочках бумаги делали надписи (в виде беспорядочно расположенных букв), помещали их на груди или лбу пациента. В одном случае надпись сделана кровью, и приписка велит тому, кто не верит в силу заговора, написать его на ноже, который следует вонзить в животное: кровь не прольется. Южнославянские версии известны с XIV века, позднее появились русские редакции85). Приводятся и другие заговоры и молитвы, которые следовало читать над больным, например с мотивами трех ангелов (трех девиц) у Иордана86), со словами «хинен, эгин, мантис» (или другими греческими словами, названиями рек, обычно четырех райских рек)87). Имеются заговоры, в которых упоминаются буквы, написанные на ногтях больного.
Любопытный заговор, в котором нет христианских элементов, предписывает пойти в лес, найти рябину, исполнить ряд ритуальных действий и написать челобитную царю Мусайле, главному лешему, чтобы узнать, за что раб Божий (имярек) «испорчен». Если царь Мусайла не ответит, ему угрожают, что придут стрельцы из Москвы и Новгорода и казаки с Азова и срубят его, оставив один пень88).
Очень распространенный подтип медицинских заговоров — на излечение раны. Постоянный мотив здесь — обращение к Богородице с просьбой зашить рану. Вот типичный пример: «Аминь. На мори на Окияне, на острове на Буяне лежит камень; на том камне сидела Пресвятая Богородица, держала в руке иглу золотую; вдевала нитку шелковую, зашивала рану кровавую; тебе, рана, не болеть и тебе, кровь, не бежать; аминь»89).
Заговор XVII века для избавления от пьянства содержит требование пойти к могиле, к «незнаемому мертвецу», открыть гроб и сквозь саван продеть иглу, затем процедить воду сквозь саван и игольное ушко с заговором: «А ты, усопшей, сколько времени лежишь, и сколько хмельного не пьешь… так бы мне… хмельного пития не пити… ни хотети, ни зрети, ни слышати, ни подумати до гробовой доски». Затем следует выпить воду и снова закопать умершего90). Использование трупа в позитивных целях контрастирует с другими описанными некромантическими практиками, но имеет параллели в английских поверьях91). {261}

5.2. Заговоры при родах и над новорожденными. Считалось, что различные предметы, бывшие на будущей матери во время свадьбы, а также пояс священника помогают при родах92). В некоторых регионах России родильную молитву приносили родильнице из церкви в шапке: можно предположить, что в этом случае молитву воспринимали как заклинание93). В «Духовном Регламенте» (1721) Петра Великого эта практика была признана суеверной и осуждалась. Роды часто проходили в бане и сопровождались рядом магических обрядов (см. гл. 2.7.1). В Сибири для благополучных родов развязывали все узлы, расстегивали пуговицы и т.д., распускали волосы, в церкви открывали царские врата, проползали под столом или под ногами у отца94), переступали через топор, заглатывали яйцо, приговаривая: как курочка скоро яичко кладет95), так и я, раба Божия (имярек), скоро рожу. Подобные практики, распространенные и в других регионах96), не требуют специальных объяснений.
Неудивительно, что заговоры на облегчение родов часто обращены к Богородице, например к Федоровской (Костромской) иконе Богоматери, а иногда — к персонификации матки. Менее понятно обращение к св. Анастасии. Заговоры при трудных родах могут содержать обращения к Богородице взять свои золотые ключи, отпереть у родильницы «мясные ворота» и выпустить младенца на свет97). В этих заговорах часто упоминается золото (золотой), несомненно, по ассоциации с золотником (одним из обозначений матки). Интересно распространенное требование, обращенное к матке-золотнику вернуться на свое место (это может быть золотое кресло)98), как и в заговорах против демоницы-дны (они рассматриваются в связи со змеевиками в гл. 8.6.6).
Интересный родильный обряд, зафиксированный в Смоленской и Могилевской губерниях (в старообрядческой рукописи начала XIX века он осужден как колдовской), является разновидностью кувады. На полатях над родильницей должен лежать ее муж с обвязанным ниткой пенисом. Повитуха дергала за нитку в моменты родовых схваток, вызывая ответные крики мужа99).
Заговоры произносились и над новорожденным с целью его защиты100). В случае трудных родов в разных слоях общества было принято зажигать венчальные свечи родителей101), свечи, сохранявшиеся от Церковной службы в пятницу, субботу и воскресенье102). На Украине с той же целью использовалась трава Адамова голова (о ней см. в гл. 7)103).
В большинстве регионов России верили в особых демонов, которые вредят детям — полуношник, не дают им спать — полудница, {262} убивают или крадут их (ср. «бес полуденный» в Пс 90:6 в старославянской Библии). (См. также гл. 8.6.6.) Известны персонификации детских хворей: ревун, вопун, криксы. Младенцем мог завладеть демон тиренький. Его присутствие обнаруживалось, если только что родившийся ребенок засмеется104); за такими детьми следовало очень внимательно присматривать и никогда не показывать посторонним, чтобы не вырос урод (разновидность верования в дурной глаз — см. гл. 2.2)105). В Сибири, чтобы защитить ребенка от дурного глаза, рекомендовалось вымыть три угла стола, три ложки, дверной засов, бросить в миску с этой водой три спички и подуть; вымыть ребенка в этой воде. Можно было вымыть ребенка мылом, которое мать держала за пазухой во время свадьбы106). Ребенку никогда нельзя было показывать зеркало107), поднимать его выше уровня глаз, разговаривать с ним во время купанья, стричь волосы и ногти до года108).
Замечательный защитительный заговор для ребенка постарше включает многие мотивы, характерные для русской магии: «Пошла я в чисто поле, взяла чашу брачную, вынула свечу обручальную, достала плат венчальный, почерпнула воды из загорного студенца; стала я среди леса дремучего, очертилась чертою прозрачною и возговорила зычным голосом. Заговариваю я своего ненаглядного дитятку (такого-то) над чашею брачною, над свежею водою, над платом венчальным, над свечою обручальною. Умываю я своего дитятку в чистое личико, утираю платом венчальным его уста сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красные, освещаю свечою обручальною его становой кафтан, его осанку соболиную, его подпоясь узорчатую, его коты шитые, его кудри русые, его лицо молодецкое, его поступь борзую. Будь ты, мое дитятко ненаглядное, светлее солнышка ясного, милее вешнего дня, светлее ключевой воды, белее ярого воска, крепче камня горючего Алатыря. Отвожу я от тебя черта страшного, отгоняю вихоря бурного, отдаляю от лешего одноглазого, от чужого домового, от злого домового, от злого водяного, от ведьмы киевской, от злой сестры ее муромской109), от моргуньи-русалки, от треклятой Бабы-яги, от летучего змея огненного, отмахиваю от ворона вещего, от вороны каркуньи, защищаю от кощея-ядуна, от хитрого чернокнижника, от заговорного кудесника, от ярого волхва, от слепого знахаря, от старухи-ведуньи, а будь ты, мое дитятко, моим словом крепким в нощи и в полунощи, в часу и в получасьи, в пути и дороженьке, во сне и наяву укрыт от силы вражьей, от нечистых духов, сбережен от смерти {263} напрасной, от горя, от беды, сохранен на воде от потопления, укрыт в огне от сгорения. А придет час твой смертный, и ты вспомяни, мое дитятко, про нашу любовь ласковую, про наш хлеб-соль роскошный; обернись на родину славную, ударь ей челом седмерижды семь, распростись с родными и кровными, припади к сырой земле и засни сном сладким, непробудным»110).
Л.Н. Майков приводит ряд заговоров, чтобы ребенок спал и не плакал (№ 56-61). Один из них, с мотивом убывания, с небольшими вариациями, известен во многих регионах; видимо, он предназначен для особо беспокойных детей, поскольку исполнять его должна была деревенская знахарка. Надев платье задом наперед (форма магического обмана, рекомендуемого также для защиты от лешего), она берет больного ребенка на руки, идет за деревню в поле и, обратясь к заре, произносит трижды, каждый раз отступая шаг назад и плюя через левое плечо: «Заря-заряница, заря, красная девица, возьми крыксы и плаксы, денны и полуденны, нощны и полунощны, часовы, получасовы, минутны и полуминутны от раба Божия (имярек)». Сделав три поясных поклона, знахарка продолжает: «Заря-заряница, заря, красная девица! Твое дитя плачет, пить, есть хочет, а мое дитя плачет, спать хочет. Возьми свое безсонье, отдай нам свой сон…»111) Г. Попов в своей работе о народной медицине замечает, что подобные заговоры часто обращены к заре, к петуху (возможно, как вестнику зари). Он приводит еще два заговора этого типа. 1. Мать вместе с бабкой-ведуньей шла с ребенком в баню; бабка с ребенком заходила в парную, а мать ожидала в предбаннике. Бабка говорила: «Парю, парю». — «Кто парит?» — спрашивала мать. «Полуношник», — отвечала бабка. Мать: «Выпари его хорошенько, чтобы ушел и не возвращался». 2. «Заря вечерняя Марья, заря утренняя Маремьяна, отдайте сон рабу Божию (имярек)»112). В почти идентичном сибирском заговоре бабка отождествляет себя с Соломонидой, апокрифической повитухой, принимавшей младенца Христа (она же фигурирует в некоторых версиях апокрифа «Сон Богородицы»)113). Соломонида призывается и в заговорах на рост младенца114). Кроме того, если ребенок плачет, можно было вымыть его в воде, в которой смешана зола от трех печей: из избы, из кузницы и из бани115) (т.е. щелоком, который использовали вместо мыла). Ряд белорусских заговоров от демона плача криксы116) и демона бессонницы ношницы приводит Е.Р. Романов117). Слабые от рождения дети, страдающие от грыжи и рахита подвергались обряду, который обычно назывался перепекание. {264} Ребенка сажали на хлебную лопату и трижды засовывали в теплую печь. В украинском варианте перед этим в печи выпекался хлеб, замешенный местной знахаркой на воде, взятой из трех колодцев118). Аналогичные практики известны в Англии еще из средневековых латинских епитимийников119). Больного ребенка можно было также трижды пропустить через материнскую рубаху, от ворота до подола120).
Магические приемы с целью контрацепции мало известны, хотя по крайней мере один перечень грехов XVI века содержит осуждение контрацепции и абортов посредством зелья121). В одном источнике XVII—XVIII веков абортивным действием наделяется колдовской корень молодило (см. гл. 9, с. 393). В целях контрацепции применяли амулеты — ключи и замки; закапывали бутылку с водой, в которой стирали одежду, запачканную менструальной кровью; или эту запачканную одежду давали колдуну, который произносил особый заговор. Использование менструальной крови в контрацептивной магии практиковалось незамужними, вдовами и солдатками, т.е. женщинами, у которых беременность могла наступить только от незаконной связи122). Менструальная кровь (она наделялась вредоносными качествами во многих культурах) могла также применяться в целях наведения порчи путем подмешивания ее в еду и питье жертвы123). Это же средство можно было использовать и в позитивных целях — чтобы обеспечить верность мужа или любовника124). По менструальной крови предсказывали пол будущего ребенка (см. с. 176), пили ее, чтобы избавиться от родинок и бородавок125). Съесть плаценту означало или предупредить зачатие, или, наоборот, ему способствовать126).
Был и более изощренный способ избежать зачатия: женщина должна держать под языком оберег127). Сибирский заговор от зачатия: «Шли, прошли Петры и Павлы. Где вы, Петры-Павлы, ночевали? — В городу во Ерусалиму, в Божьей церкве на престоле, ключи, замки оборонили, нечем грешну душу пропустити: грешна душа согрешила, младенца в утробе потребила, всяким зельям заедала, всяким травам заливала: попала в жар-тарары, в огонь горючей; попала в жар-тарары, в смолу кипучу»128).
Противоположные обряды — для увеличения плодовитости — достаточно распространены, но, как и в случае с современной медициной, здесь сложнее выявить специфические способы помощи бездетным парам. Одно известное средство — последнее перо из орлиного крыла129), другое — трава купальница130). Могло помочь {265} паломничество бездетной женщины к чудотворному изваянию в Смоленский монастырь (см. гл. 8.5)131).
Методы предсказания и предопределения пола будущего ребенка рассмотрены в гл. 4.6.3.

5.3. Любовные заговоры. Это одна из наиболее распространенных категорий заговоров132). Многие сохранившиеся древневосточные и античные образцы мало отличаются от эротических заговоров, известных в России нового времени. Приговоры и присушки были распространены во всех слоях русского общества. К ним прибегали и женщины и мужчины, чтобы привлечь любовника (любовницу), склонить кого-либо к сексуальной связи, увеличить или вернуть супружескую любовь. Как правило (хотя были и многочисленные исключения), к заговорам и обрядам, направленным на поиск и привлечение брачного партнера, прибегали женщины, мужчины же были более озабочены удовлетворением своих немедленных желаний. Об изготовлении приворотного зелья (приворота, приворотного средства, любжи) священники должны были спрашивать исповедующихся133). Это неудивительно, поскольку многие любовные заговоры были адресованы Сатане (в одном из заговоров — Сатанаилу Сатанаиловичу)134). Любовная магия была предметом озабоченности и Восточной, и Западной церквей. Западноевропейская практика XIII века сопоставима с русской. Например, в «Беседах о чудесах» Цезариуса Гейстербахского есть рассказ о судьбе благочестивой женщины, которая, однако, страдает в чистилище из-за своего тайного греха — она пыталась с помощью магии обеспечить любовь мужа135).
Обычно любовные заговоры требуют троекратного повторения, часто на заре, контакта с предметами одежды и, что наиболее характерно, употребления наделявшейся магическими свойствами еды или питья, например, как говорилось выше, содержавшей менструальную кровь. Очень распространена символика огня, дыма, ветра.
Древнейший известный мне русский любовный заговор содержит новгородская берестяная грамота второй половины XIV века: «…так ся разгори сердце твое и душа твое и душя твоя до мене и до тела моего и до виду до моего»136). Однако до середины XVII века (с этого времени материалы судебных дел могут служить источником по любовной магии) письменные известия по этой теме редки. В 1635 году одна из царицыных прислужниц обронила платок, в котором был корешок. При допросе она призналась, что это талисман, {266} чтобы приворожить мужа: его следовало положить на зеркало и смотреться в него. Женщину пытали и сослали137). Н.И. Костомаров упоминает эту практику (причем называет корень обратим) и приводит заговор: «Как смотрюсь в зеркало, да не насмотрюсь, так бы такой-то на меня не насмотрелся»138). Тремя годами позднее придворная швея обвинялась в том, что кидала песок и золу на след царицы; под пыткой она призналась также в применении наговоренных соли и мыла для того, чтобы муж ее любил139). По другому судному делу того же времени, несколько человек было сослано в Сибирь за занятия любовной магией. Одна женщина под пыткой призналась, что советовала женщинам давать мужьям соль и мыло со словами: «Сколь скоро мыло с лица смоется, столько бы скоро муж жену полюбил»; «как тое соль люди в естве любят, так бы муж жену любил»140).
В деле о государственном преступлении (т.н. Слово и дело — см. гл. 16, с. 614), разбиравшемся духовным судом в 1727 году, некий Роман Краснопольский признал, что он, желая склонить к сожительству женщин помимо своей жены, переписал заговор со слов крестьянина Моисея Чурина. Заговор надо было наговаривать на соль, сыпать соль в квас и иную еду и давать женщинам и девицам141). Он поклялся, что никогда не использовал этот заговор, не говорил о нем и никому не давал переписывать (в подобных делах это всегда считалось смягчающим обстоятельством). Обыск у крестьянина обнаружил травы, список апокрифа «Сон Богородицы», заговор на подход к властям или судье, заговор для раздора между мужем и женой и месечник с указанием благоприятных и неблагоприятных дней для путешествия142).
Для любовной магии характерно поедание заговоренных предметов. Например, если девушка съест пряник, над которым произнесен заговор, она полюбит заговорившего. В более сложном варианте парень должен был поймать и зарезать голубя, на голубином жире замесить тесто, испечь калач и угостить девушку, приговаривая: «Как живут между собою голубки, так же бы любила меня раба Божия (имярек)»143). Аналогичным образом женщины привораживали мужчин, наговаривая на еду, питье, одежду или след144). Того же эффекта можно добиться, нашептав над предметами, связанными с адресатом заговора. В деле 1770 года крестьянин обвинялся в колдовстве: чтобы добиться любви вдовы, он должен был написать некие слова и нашептать их в бутылку вина, которую она выпьет145). Возможно, нашептывание связано с участием в магии ветра: иногда {267} чары должны навеять три брата-ветра146), иногда семь ветров147), а в заговорах-отсушках — вихорь (в русских народных верованиях — демоническая враждебная сила)148). Другой мотив любовных заговоров — огонь: «В печи огонь горит, палит и пышет и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце у рабы Божией (имярек) по рабе Божием (имярек)»149). В одном из заговоров присутствуют и фольклорные мотивы, и элементы других заговоров (в частности, упомянутые выше в связи со св. Сисинием). Например, двенадцать трясавиц (лихорадки, змеи, дочери царя Ирода) призываются вынести из белого камня Алатыря палящий и гудящий огонь, чтобы огненный змей зажег девицу150) (огненный змей связан с падающими звездами и предвещает смерть; змеи часто встречаются в славянском фольклоре, особенно в свадебной обрядности, и как фаллические символы)151).
Вот более сложный и страстный любовный заговор: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь! Стану я, раб Божий, благословись, пойду перекрестясь из избы дверьми, из двора воротами. Выйду на широку улицу на восток лицом, на запад тылом, поклонюсь и помолюсь. Есть в чистом этом поли, в широком раздольи четыре брата, буйные ветра: восток и запад и лето и север. Как вы служили истеному Христу, царю небесному, так вы послужите мне, доброму рабу Божию (имярек). Возьмите от меня, раба Божия, тоску, и сухоту, и черну печаль, возьмите и не оброните противо ветра и ни по ветере, противо солнышка и по солнышку, противо воды и ни по воды, через ручья текущие и через реки быстры, через горы высоки, через лесы темны, через тыны железны; из сеней ходучи али на лествицы седючи, или на кровати, на постели лежучи, или за столом седючи. Со отцом или с матерью, и с братом или сестрою, или с подругой и со всем родом и племенем совет советует, тут берите его за белые руки и кладите ему в белое тело и ретивое сердце и в черную печень и в семьдесят семь жил и в семь суставов152), что бы раб Божий не мог бы без меня, рабы Божьей, не жить и не быть, и не пил бы и не ел бы, смертной тоской тосковал бы, той тоски не мог бы хлебом заись, ни питьем запить, ни в бани замыть, Так он, раб Божий, за рабой Божьей бежал бы и сзади набегал бы, за шею хватил бы, и во уста целовал бы, и не глядел бы ни на отца, ни на матерь, ни на сестру, ни на род, ни на племя, ни на какого человека; так бы раб Божий обо мне думал, обо мне, рабе Божьей — в день при солнце, а в нощи при месяцы, на утренней зари и на вечерней зари, и на нову и на ветху, и на перекрой месяцы, и {268} на намежных днях. Чего не доумел, мастер не доучил — будь мои слова все сполна всегда и ныне и присно и во веки век. Аминь!»153)
Л.И. Минько описывает ряд белорусских приворотных практик: три пасхальных дня носить два пояса; капнуть своим потом в еду или питье привораживаемого154); носить у живота соколиную голову; поститься двенадцать пятниц (практика, осуждаемая «Духовным Регламентом» Петра Великого); трижды обойти вокруг объекта с тремя церковными свечами; летучую мышь поместить в новую посуду, покрыть новой тканью, положить в муравейник, вернуться домой не оглядываясь и заткнув уши, чтобы не слышать ее писка, через три недели вернуться за косточками, которые и приворожат желанный объект155). В «Золотой ветви» Дж.Дж. Фрезера описана аналогичная практика в Чехии, только с лягушкой156); сходные методы применялись и в Великороссии, чтобы стать невидимым (см. ниже). Далее Минько ссылается на судебный процесс по обвинению колдуна в шарлатанстве, состоявшийся в 1950+) году в Бресте. Чтобы вернуть сбежавших мужей, он предписал прокипятить в чане их нижнее белье, а затем разбрызгать воду на ступеньках крыльца157). Приворожив суженого, белорусы оберегали супружество от вредоносной магии и носили для этого в качестве оберега лук и чеснок158) — широко известное во многих регионах Европы средство против дьявола и колдовства.
В заговорах подобного рода часто фигурируют рубашки и другие предметы нижней одежды — из-за того, что они непосредственно соприкасаются с телом. Один из способов: сжечь клочок рубахи и подсыпать пепел мужу в еду, приговаривая: «Какова была рубашка на теле, таков бы муж до жены был»159). Сопоставимый элемент свадебного обряда на Вологодчине — невеста идет в парную в одежде, припасенной ею в подарок мужу160).
С заговариванием одежды связаны заговоры, в которых используются пот и слюна. Например, мужчина должен поработать до пота, утереть его платком и тем же платком обтереть любимую женщину, приговаривая: «Как у меня, раба Божия, пот кипит и горит, тако же бы у рабы Божией кипело и горело сердце обо мне, рабе Божием»161). Можно также плюнуть на руку, произнести наговор на слюну и неожиданно ударить женщину против сердца162). Согласно «Вопрошанию» Кирика Новгородца, магия с использованием пота (чтобы обеспечить любовь мужчины, женщина давала ему пить воду, в которой мылась) была известна уже в XII веке и наказывалась шестинедельным церковным покаянием163). {269}
Существовали также заговоры, чтобы подавить любовное влечение, — отсушки. К ним часто прибегали жены неверных мужей против соперниц. Такой заговор фигурирует в показаниях Романа Краснопольского, упомянутых выше.
Вот демонический заговор для раздора между новобрачными: «Стану я раб дьявольский (имя рек), не благословясь, пойду не перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота новобрачных, и выйду я во чисто поле, во дьявольско болото164). Во чистом поле стоят ельнички, а на ельнички сидит сорок-сороков — сатанинская сила. А во дьявольском болоте Латырь бел камень, а на Латыре бел камени сидит сам сатана. И пойду я, раб, к Латырь бел камню, и поклонюсь я, раб (имя рек), самой сатане и попрошу его: "Ой же ты, могуч сатана, как ты умел свести (имена мужа и жены), так умей и развести, чтобы друг друга не любили, друг друга колотили и порой ножем поразили. Ведь я твой раб, я твой слуга, и по сей день, и по сей час, и по мой приговор — во веки веков»165).

5.4. Заговоры от импотенции. Для этих заговоров характерны логичность и постоянство образности166). Заговор XVII века о том, чтобы «фирс [от греческого обозначения жезла: на удивление книжный источник для простонародного словоупотребления!] не гнулся», гласит: «Встану яз, раб Божий (имя рек), благословясь и пойду перекрестясь в чистое поле под красное солнце, под млад светел месец, под частыя звезды, мимо Волотовы кости могила167). Как Волотовы кости нетропнут, не гнутся, не ломятся, так бы у меня, раба Божия (имя рек)… фирс не гнулся, не ломился против женской плоти и хоти и против памятныя кости. И возьму яз, раб Божий (имя рек), свой черленой вяз и пойду я в чистое поле, ажно идет в чистом поле бык третьяк, заломя голову, смотрится на небесную высоту, на луну и на колесницу. И подойду яз, раб Божий (имя рек), с своим черленым вязом и ударю яз быка третьяка по рогу своим черленым вязом, и как тот рог ни гнется, ни ломится от моего вязу, так бы и у меня, раба Божия (имя рек) … фирс не гнулся, не ломился против женския плоти и хоти и против памятныя кости отныне и до веку»168).
Мотив кости, ассоциирующейся с эрекцией, представлен еще более выразительно в следующем заговоре: «Есть гора костяна. На той горе есть стул костян. На том стуле костяном седит царь костян, подпершись своим костылем костяным: шляпа на главе костяна, рукавицы на руках костяны и сапоги на ногах костяны. И весь {270} тот царь костян, и все семьдесят три жилы костяны, и становая ж жила кость. Так бы и у меня, раба Божия (имя рек), все семьдесят три жилы и вси семьдесят три жилы-суставы были бы костяны, и вся и становая ж жила была бы костяна, и стояла б она на жуе [т.е. "chuye" в записи "тарабарской" грамотой] сто раз и тысячу на пострекание, на малое место на женскую нифцу [pizdu] и девичью: на черную, на русую, на красную, на белую и на всякую — месяца молода и ветха и на перекройных днях»169).
В заговоре от импотенции может присутствовать также мотив «булатного дуба» и петуха: «…на верху булатного дуба сидит веселая птица петух, вставает рано, голову дымает и поет весело, столь же бы стояли у раба Божия (имя рек) 77 жил и едина жила…»170)
Заговоры и иные магические практики могли привлекаться и для того, чтобы вызвать импотенцию у соперника, или из мести. Если, например, нитку, выдернутую из покрывала мертвеца, вдеть в иглу и воткнуть иглу в подол женской рубашки, это вызовет импотенцию у мужа женщины. Либо можно на восходе солнца отрезать конец веревки от церковного колокола, завязать на нем три узла и произнести заговор: «Как висит колокол, так виси у раба (имя рек) сором (penis) на рабу (имя рек) отныне до веку. Аминь»171). Особая форма порчи, которая насылается на тестикулы, заставляя их раздуваться до гигантских размеров, называлась кила. Марк Ридли в конце XVI века писал о распухании половых органов, причиняемом колдовством172); Ричард Джемс в 1618 году описывал килу, которая в результате колдовства раздувала половые органы до чрезвычайных размеров. Сэр Джером Горсей доносил, что у Ивана Грозного во время его последней болезни «начали страшно распухать половые органы»; он же сообщал о сексуальных излишествах, которыми похвалялся царь, и о колдовских обрядах и предсказаниях перед его смертью173).
(Об импотенции и бесплодии, вызванных вредоносной магией, см. гл. 3.4.)

5.5. Защита от злых духов, вредоносных заговоров и отвращение дурного глаза. Большая часть заговоров и молитв, которые рассматриваются в данной главе, призвана тем или иным способом противостоять демонам, вредоносной магии и сглазу, поскольку болезни и несчастья обычно воплощались в злых духах или относились на счет вредоносной магии. Порчей, как правило, считалась болезнь человека, скота или посевов, вызванная колдовством, причем, чтобы эффективно снять колдовскую порчу, требовался специалист. {271}
Существует множество заговоров для защиты скота от порчи. Вот относительно короткий (приведен П.Н. Рыбниковым):
«Возьми у всякой скотины меж рогами шерсти и клади в воск, прочти эту книгу три раза, по солнцу174) и с образом обойди три раза, волочи за собою топор, а воск зарой в землю, чтоб люди не видали и не знали.
Аще кто на меня, раба Божия пастыря, и мой милый скот зло подумает, какой порчею, враждебною статьею, у того бы порченника и пыточника в тиме (темя) язык воротило бы, подколенные жилы рвало бы, скочили бы очи, со лба выпрянули бы, чтоб ему, порченнику и пыточнику, в день покою и в ночь усыпу не было, и до смертного его часу буди Господи во веки веков, аминь!»175)
Рыбников приводит также защитительные заговоры, которые исполнялись во время свадеб; в завершение следовало трижды плюнуть в дверной замок и запереть его176).
Заговор от сатаны имеет форму молитвы ангелу-хранителю: «Ангел мой, сохранитель мой! Сохрани мою душу, укрепи мое сердце на всяк день, на всяк час, на всякую минуту. По утру встаю, росой умываюсь, пеленой утираюсь Спасова Пречистова образа. Враг-сатана, отшатнись от меня на сто верст, на тысячу, на мне есть крест Господень! На том кресте написаны Лука и Марк, и Никита мученик: за Христа мучаются, за нас Богу молятся. Пречистые замки ключами заперты, замками запечатаны, ныне и присно и во веки веков, аминь»177).
(О вере в дурной глаз и мерах против него см. в гл. 2.2. Травы и талисманы, применявшиеся наряду с заговорами, описаны в гл. 8.9.)

5.6. Вредоносные заговоры. Вредоносные заговоры многочисленны и разнообразны178). В ряде случаев они могут быть краткими, как в приведенном ниже образце из сборника XVII века («Как сей мертвец (имя рек) [а имени буде не знаешь — назови его Иван] умер без покаяния, так и ты умри без покаяния»), но сопровождаться сложными обрядами. В данном случае следовало тайком отправиться на закате к могиле умершего без покаяния человека, имея при себе куриное яйцо и топор с привязанным к нему огнивом; у мертвого нужно было попросить разрешения взять земли у него в головах, принеся за это в жертву («поминок», «гостинец») белую лебедь, заменяемую в порядке обрядового формализма куриным яйцом, а затем попросить покойника о помощи. Взяв земли, нужно было идти домой не оглядываясь, а возле дома встать на камень {272} и, очертив топором вокруг камня круг, произнести оберег, охраняющий совершившего обряд «от недруга», кинуть топор в северную сторону, а через некоторое время достать его и отвязать огниво. После этого следовало бросить землей, взятой из могилы, в грудь недруга, произнеся заговор179). Встречаются и сложные длинные заговоры, в частности направленные против соперников в любви.
Вредоносные заговоры могут сопровождаться почти универсальной практикой, когда изготавливают фигурки (куклы), изображающие тех, кому нужно навредить, и причиняют кукле тот вред, который предназначается потенциальной жертве. Описание шуточного исполнения этого обряда над персонификацией болезни можно найти в дневнике жены писателя М.А. Булгакова. Встречая новый 1940 год в кругу семьи, домашние подняли бокалы, а затем сделали куклу — воплощение болезни писателя — и «убили» ее180). Аналогичная магия совершалась с частицами одежды или тела (например, обрезками ногтей) жертвы и даже с землей, по которой она прошла. В 1689 году Иван Биндаков признался под пыткой, что он для колдовства взял землю из следа, оставленного князем В.В. Голицыным181).
Вредоносные заговоры, исполнявшиеся колдуном, на самом деле могли подразумевать просто отраву (действительно, вредоносная магия и отравительство в России, как и повсюду, часто были настолько тесно связаны, что многие, размышляя о возможной причине болезни, не проводили никакого различия между тем и другим, — см. гл. 9.2). Заговор произносился или нашептывался над такими магическими объектами, как травы, коренья, упоминавшаяся выше могильная земля182); части человеческих тел183); «мертвое мыло»184) и «мертвая вода»185), которыми обмывали покойника (с помощью «мертвой воды» женщины также пытались уменьшать слишком большую грудь); «мертвая свеча» (ее делали из добытого в могиле жира покойника, чтобы насылать сон или смерть)186). Сходное поверье, вероятно, скрывается за сообщением английской газеты о судебном процессе 1889 года в Курске: четырех крестьян обвиняли в убийстве одиннадцатилетней девочки ради изготовления сальных свечей, которые должны были помочь им незаметно совершить кражу. На суде говорилось, что это суеверие широко распространено в России187).
Колдовской силой наделялись не только «мертвые» свечи: всякая церковная свеча, как и иной христианский ритуальный предмет, могла использоваться в целях магии. Чтобы навредить, устанавливали {273} свечу вниз головой и заказывали по живому недругу заупокойную молитву (разновидность проклятия путем инверсии)188).
Вернемся к теме мертвецов и вредоносной магии. А.Н. Афанасьевым опубликована народная сказка, в которой описано действие колдуньи с «мертвой рукой»189). Н.И. Костомаров утверждает, что «тогда, как и теперь [!], воры употребляли руку трупа для усыпления хозяев в доме, когда хотели их обокрасть»190). Для успеха в любом деле, в том числе и в воровстве, наговаривали также над просфорой191).
Сигизмунд Герберштейн, посещавший Московию, в 1557 году отметил, что епископы судят «ведовство, чародейство, отравление, прения, возникшие из-за ереси или блуда [характерно само объединение категорий преступлений]… святотатцев, грабящих могилы, и тех, кто в целях чародейства отламывает кусочки от образов святых или от распятия»192). В зелье насыпали могильную землю — с этим связан заговор, гласящий: как мертвец не подымется, так чтоб и Федор не поднялся, как мертвец пропал, так бы и Федор пропал совсем193). На Гомельщине (Белоруссия) до сих пор, желая навредить человеку, сыплют ему под дом землю с могилы194). Гвозди от гроба тоже наделялись колдовской силой: если их подбросить в конюшню, лошади, принадлежащие жертве порчи, захромают195).
В XVII веке при царском дворе постоянно опасались колдовства и порчи, и вся челядь царицы должна была клясться не произносить заговоры и не хранить кореньев и трав (чтобы их, с соответствующим заговором, не могли подбросить на дорогу или у входа в дом жертвы)196). В начале XVII века белье царя Михаила Федоровича носили на реку стирать в сундуке, запертом на замок и покрытом красной тканью (нередко считалось, что красный цвет защищает от колдовства и сглаза), и в сопровождении придворной служительницы, специально приставленной, чтобы не допустить возможной чародейской порчи197).
К щадящим видам вредоносной магии можно отнести напущение икоты (кликушества). Один способ такой: снять крест, положить его себе под пяту и сказать: «Отрекаюсь от Бога и животворящего Его креста, отдаю себя в руки дьяволам». Затем следовало нашептать на соль: «Пристаньте сему человеку (имя рек) скорби-икоты, трясите и мучьте его до окончания жизни». Потом вынуть крест из обуви и повесить его на спину. В это время должны появляться дьяволы. Через сутки крест следует поместить обратно на грудь, а соль бросить на дорогу или туда, где будет проходить {274} жертва, с приговором: «Как будет сохнуть соль сия, так сохни и тот человек»198). В 1815 году крестьянин Михаил Чухарев был признан судом виновным в том, что с помощью этого заговора наслал на своего двоюродного брата злого духа — икоту и был приговорен к 35 ударам кнутом и публичному покаянию. В этом, как и в других сохранившихся судебных делах, известны не все обстоятельства. Суровый приговор (битье кнутом часто оказывалось смертельным) в этом деле, которое и в XVIII веке вполне могло быть прекращено, можно объяснить озлобленностью местного населения, истерией или какими-то неустановленными обстоятельствами, отягчавшими обвинения. К вредоносной магии обращались не только крестьяне. Примерно в это же время Марта Уилмот описывала жизнь в среде русской аристократии: «Обнаруживаются новые известия о г-же Щ[ербениной], желавшей с помощью колдунов погубить свою мать, невестку и меня. Могущественное заклинание должно было заколдовать нас, свести с ума или убить»199).
Амулеты обычно наделялись защитительной силой, но бывали и вредоносными. Например, амулет в виде нити с завязанными узлами (описан в гл. 8.4) мог применяться вместе с заговором против врага. На шерстяной нити завязывали восемь двойных узлов со словами: 1) выйду я на улицу, 2) брошу в чисто поле, 3) в разстанье, 4) меж дворы, 5) в луга, 6) в моря, 7) в леса, 8) в зыбучие болота. Нить подкладывали туда, где жертва должна была наступить на нее. Более сложный вариант с нитью и тринадцатью узлами. При завязывании узлов говорится: «По позднему вечеру выйду я на улицу, и откажусь я от Иисуса Христа, от царя земнаго, от Бога вышняго, от веры православной, от батюшки, от матушки. Предаюсь я к нечистому духу, к окаянной силе, прошу я ей помощи, чтобы она помогла ей и пособила: поступаю я на вора — разбойника, на деннаго грабельщика, на ночного полунощника, на (имя рек). Я хочу его свержить, хочу я его испортить: хоша среди дня, хоша среди ночи, хоша в чистом поле, хоша в темных лесах, хоша в зыбучих болотах, хоша соннаго, хоша дремучаго, хоша в терему, хоша за столами дубовыми, хоша со яствами медовыми, хоша пошел бы он и запнулся бы, самого себя заклянулся бы. Окаянные духи, придайте мне силы, помогите и пособите мне, чтобы не было (имя рек) ни в день житья, ни в ночь спанья, ни в час моготы, ни в полчаса терпежу. Хошь бы схватило его грыжами или стрелами200), взяло бы его в минуту или в две и узнал бы он все скорби и печали». Проклятие произносится вечером, при этом необходимо снять крест. Чтобы {275} усилить его действенность, рекомендуется предварительно убить черную кошку. Как только жертва наступит на заговоренную нить, она споткнется, и если выругается при этом, то проклятие подействует201).
(О сглазе, который мог произойти от неумышленного действия человека, обладающего дурным глазом, или от целенаправленного воздействия колдуна, см. в гл. 2.2.)

5.7. Заговоры на умилостивление властей, правителей, судей и т.п. Л.Н. Майков приводит несколько таких заговоров202), они упоминаются и в ряде судебных дел. Например, дьякон обвинялся в том, что дал волшебный порошок крестьянину, чтобы тот снискал расположение своего хозяина203). Магическую защиту на суде мог обеспечить амулет с апокрифом «Сон Богородицы». Вот защитительный заговор от властей, судей и лихих людей: «Стану я, раб Божий (имя рек) благословясь, пойду перекрестясь в чистое поле и помолюсь на восточную сторону. На восточной стороне стоит святая церковь о двенадцати куполах, а в святой церкви той Мать Пресвятая Богородица. Мати Пресвятая Богородица, помолись Сыну своему, Богу нашему Иисусу Христу за меня, раба Божия Ивана, спаси и сохрани меня, раба Божия, от царей и королей, от неправедных судей и лихих людей. Во веки веков, аминь»204).
Идя на суд, можно было также снять с березы трепещущую сережку, «перепер», и сказать: «Так как сей перепер трясется, так бы мой супостат (имярек) и его язык трепетался»205). Колдун мог рекомендовать и более сложный ритуал: черную змею убить саблей или ножом, вырезать у нее язык, завернуть в тафту зеленую и черную и положить в левый сапог, затем идти прочь, не оглядываясь (обычное требование) и никому ничего не говоря. Когда понадобится идти на суд или на бой, положить в сапог змеиный язык и три зубчика чеснока, а под правую пазуху привязать плат206). Другой амулет для той же цели — трава хвалила с четырьмя цветками (красным, черным, зеленым и синим) и с десятью листочками с каждой стороны207). В.И. Даль приводит пословицу: «Тирлич [растение Gentiana Amarella] да жабья костка смиряют гнев властей» — поверье, восходящее по крайней мере к Плинию208).
Человек, на которого прогневался царь или князь, должен был носить под левой пазухой правый глаз орла. Этого орла следовало поймать в полночь накануне Иванова дня и заколоть острой тростью на распутье дорог; левый глаз того же орла, смешанный с {276} коровьей кровью и перьями, высушенный и завязанный в чистый синий плат, — прекрасный амулет для охотников и рыболовов209). Аналогичные заговоры и поверья распространены повсеместно210).

5.8. Заговоры, чтобы отыскать или спрятать клад. Представления об охраняемых духами сокровищах распространены во всем мире, а поиски кладов, часто с помощью волшебства, — один из наиболее распространенных фольклорных сюжетов211). В традиционных верованиях и преданиях Русского Севера зарытые клады обычно связаны с разбойниками, или с панами (польские искатели приключений — интервенты эпохи так называемого Смутного времени в начале XVII века), или с чудью (народ финского происхождения, имеющий репутацию колдунов, либо легендарный народ, оставивший в Сибири курганные захоронения)212). Видимо, в существовании этих кладов никто не сомневался, и действительно, в России было принято зарывать ценности в землю. Так, датский дипломат Исаак Масса писал в 1610 году: «Я думаю, что в Москве в то время все драгоценные камни и деньги были схоронены, ибо в Московии таков обычай, что в бедственное время зарывают деньги и добро в земле, в лесах, погребах и разных уединенных местах…»213)
Для народных представлений о кладах характерна их персонификация, воплощение в каком-либо образе, например ребенка, старика, собаки, лошади, петуха, ягненка, мертвеца, деревянной доски, которые рассыплются в виде денег, если их ударить или, в случае с мертвецом, сказать «аминь»214). Мотивы покойника и деревянных досок присутствуют в одном из многих преданий о панах — упомянутых выше польских воинах начала XVII века, которые, как считалось, зарывали свою добычу. В этом севернорусском предании рассказывается: был найден мертвец, а когда нашедший сказал над ним «аминь», он превратился в сокровище, спрятанное паном. Нашедший взял часть денег, но три года спустя умер, — согласно местному поверью, оттого, что нарушил запрет и рассказал о том, что с ним случилось215).
Другой часто встречающийся мотив — демонический страж216), который нередко является в виде таинственного огня, особенно на Пасху217). Дух-хранитель имеет особое имя — кладовик (или подобное)218). Одолеть магическую защиту клада — кладовика, заговор или заклятие — можно с помощью волшебных книг, формул или трав, таких как разрыв-трава (известна также как прыгун, скакун, спрыг-трава, гремучая трава, железняк и т.д.). Разрыв-трава цветет {277} в полночь накануне Иванова дня (24 июня), пока только и успеешь прочитать «Отче наш», «Богородицу» и «Верую»; с ее помощью отпираются замки и запоры, она указывает клады и не дает работать кузнецам. Если накануне Иванова дня коса сломалась, значит, ею пытались скосить разрыв-траву219). Другая волшебная трава — свети-цвет, вспыхнет в руках, если держать ее над кладом220). В большинстве версий этого поверья, во всем славянском ареале, это чудесное растение идентифицируется с папоротником221), но в Забайкалье в такой роли выступает конопля222).
Литературное развитие темы папоротника, открывающего клады в ночь на Ивана Купалу, можно найти в повести Н.В. Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» (дополнительная кровавая подробность: чтобы добыть клад, нужно принести в жертву невинного ребенка)223).
Эта трава — папоротник и другие (ее ботанические определения варьируют) — явно связана с представлениями о магических свойствах железа, и рассказы о ней родственны известным поверьям (или восходят к ним), с местными вариациями, в Англии, Франции, Германии, Австрии и Италии (где сбор семян папоротника накануне Иванова дня был запрещен Феррарским собором 1612 года)224).
Указываются и другие растения. Например, в записке о сокровищах царя Соломона, их демонических стражах и способах их нейтрализовать Андрей Михайлов, профессиональный кладоискатель из Симбирской губернии (умер в 1854 году), упоминает огнею (обычно это одно из имен демонов лихорадки трясавиц, дочерей Царя Ирода), царь-траву, петров крест . плакун (см. гл. 9). Плакун следовало срывать накануне Иванова дня, загнув верхушку, и так оставить до Троицы, а на Троицу вместе с корнем отнести в церковь: молитва священника сделает плакун пригодным для открывания кладов. Открывая клад, следовало прочитать следующий заговор: «Приступаю я, раб Божий, к поклаже сей, окружаю в ширину и глубину, утверждаю Божьим словом; пошли мне, Господи, помощника, архангела Уриила, отогнать демонскую силу, от сей черты окруженной, от еретика и от волшебника. Пошли, Господи, грознаго Илию пророка с огненной колесницей, с громовым ударом истребить нечистыя силы от поклажи сей. Утверждаю поклажу сию на камне Алатыре, замок отмыкаю в небе, ключ в море; как морю огненну не бывать, из моря ключей, кроме меня, не вынимать, а замка не отпирать; аминь»225). {278}
Остается только удивляться, каким образом этот «профессиональный» кладоискатель мог заработать себе на пропитание! Упомянутая здесь плакун-трава — это трава, на которую упали слезы Богородицы во время распятия Христа226); В.И. Даль говорит о ней в «Толковом словаре» (см. плакать), что она заставляет плакать бесов и ведьм, что ее собирают накануне Иванова дня и она хранит от соблазна.
Другой «профессиональный» кладоискатель, колдун из Вятского края, в 1744 году предстал перед синодальным судом. В основном он занимался знахарством и гаданием, но признался также, что призывал в помощь лесных духов — леших, чтобы отыскивать клады. Он приносил им в лес жертву — три гороховых пирога и сорок пять красных яиц, и произносил приговор, призывая леших взять подарки и показать спрятанные деньги. Колдун утверждал, что, хотя лешие оставались невидимы, он явственно слышал их указания, где искать клад. Несмотря на то что он следовал их инструкциям, клад ему найти не удалось227).
Другой способ, к которому прибегали кладоискатели, — подбрасывали цветок папоротника в воздух. Сначала он будет парить в небе, как звезда, а затем упадет туда, где сокрыт клад228). Здесь папоротник напоминает приносящую удачу перелет-траву, которую также искали накануне Ивана Купала229).
В Белоруссии кладоискатели считали необходимым брать с собой петуха, запевшего на третий день после того, как он вылупился из яйца230).
Поиск спрятанных сокровищ, обычно охраняемых с помощью колдовства или демонов, был опасным занятием, и магия, направленная на преодоление этой демонической защиты, сама могла иметь демоническую природу. Например, согласно одному из преданий Поволжья, чтобы добыть клад, заколдованный самим Стенькой Разиным, следовало пустить стрелу в сердце образа Богоматери231).
Открывание кладов связано со способностью делать скрытые вещи видимыми. Одним из стражей сокровищ считалась змеиная царица Белая Змея; в Архангельской губернии полагали, что убивший ее обретал силу видеть спрятанные клады232). Папоротник обретал это свойство, когда расцветал накануне Пасхи (или Иванова дня). Согласно одному источнику, следовало взять плат, на котором святили кулич, пойти в лес, ножом очертить круг вокруг папоротника, расстелить в этом круге платок, сесть и смотреть. Когда в {279} церкви запоют «Христос воскресе», папоротник расцветет. В этот момент нужно схватить его, покрыться платком и не оглядываясь поспешить домой; там разрезать руку ножом и вложить в рану цветок тогда можно увидеть спрятанные предметы233). Другую версию со ссылкой на русский источник приводит А. де Губернатис: накануне Иванова дня взять платок, крест, Евангелие, стакан воды и часы; очертить большой круг и расстелить в нем платок, на платок поместить Евангелие, стакан с водой и часы; смотреть на часы — в полночь папоротник расцветет. Увидевший цветок увидит и другие чудеса: три солнца (о множестве солнц в иных контекстах см. в гл. 5.4) и сверкающий свет — в нем можно увидеть все, в том числе и спрятанные предметы. Услышав демонический смех, ни в коем случае нельзя оглядываться, а то дьявол оторвет тебе голову и твоя душа попадет в ад234). Тот, кто не поддастся панике, обретет знание обо всем, что произошло и произойдет в мире, и великое могущество, он сможет делаться невидимым и получит любовь любой женщины, которой пожелает235). Еще в одном описании черт старается сорвать цветок, как только тот расцветет. Следует очертить защитительный круг и ждать, когда позовет черт: он будет звать голосом кого-то из близких. Слушать или поворачивать голову нельзя ни в коем случае. Тот, кто сорвет цветок, будет видеть клады, оставаясь невидимым, обретет власть на суше и на море и даже над нечистой силой236). Другие способы сделать тайное видимым: съесть остатки змеиной еды237), зажечь свечу из человечьего сала (см. выше «Вредоносные заговоры»). Стивена Грэхема, который путешествовал по России накануне революции 1917 года, крестьянин, прислуживавший ему в трактире, уверял: если сделаешь свечу из человеческого сала и зажжешь ее, то станешь всевидящим238).
Существуют особые ритуалы и заговоры, заклятия, сопровождающие зарывание кладов и призывающие проклятия на тех, кто их похищает239). Заклятия часто встречаются в сказках о скупых стариках. Они могут быть очень краткими: «Щоб ци гроши таки руки выдкопали, яки закопали». В этом случае искатель клада преодолевал заклятие, выкапывая его руками мертвого скупца. Представление о спрятанном сокровище, защищенном колдовством (которое, однако, может обойти тот, кто обладает соответствующим знанием), нашло отражение в поговорке: «Умеючи и заклятый клад вынимают»240). Часто заговор включает требование положить на месте клада такое же количество голов (например, сто голов воробьиных, головы трех бравых молодцев), какое было положено, когда {280} его зарывали: только так можно добыть сокровище241). Вариант этого мотива: если клад положен «на сорок голов», то первые сорок нашедших его кладоискателей падут жертвой заклятия, а сорок первый беспрепятственно добудет клад242).
Вот более сложный заговор: «Кладу я, раб Божий, поклажу, каменным тыном огораживаю, каменной дверью запираю, за тридевять замков, за тридевять ключов, во един ключ, во един замок, через этот тын никому не хаживать, никакой птице не летывать; как утвержден Иерусалим на земле, так да утвердится земля на месте твердо, будь заговор мой от востока до запада, от седьмого неба и в третью бездну, отдам ключ Михаилу Архангелу, Михаил Архангел Гавриилу, Гавриил Архангел — Матушке Пресвятой Богородице за престол, Матушка Пресвятая Богородица во Иордан реку белой рыбе. Аминь»243).
Ключи и замки повсеместно используются как талисманы (для защиты скота, в доме покойника после похорон, на счастливое супружество, как противозачаточное средство), их находят, обнаруживая клады в ходе раскопок244). Запирающая, связывающая сила ключа, несомненно, лежит в основе сибирского запрета детям играть с ключами и особенно брать их в рот (чтобы ребенок не начал заикаться)245). Мотив каменного или железного тына, забора также широко распространен и встречается в разного рода защитительных заговорах (на людей, скот, дома, клады).
Как было отмечено выше, клады могли быть персонифицированы, кладами называли и блуждающие огоньки, которые (так считалось и в других регионах Европы) охраняют сокровище246).
Поиск кладов с помощью «волшебной лозы», видимо, не был распространен в России. Этому, правда, посвящен один неполный текст, очевидно, составленный или переведенный неким студентом, который в петровские времена был послан в Германию учиться горному делу. Там описана следующая практика: выбрать раздвоенную ореховую ветку для поиска серебра, вишневую — для меди, сосновую — для олова и свинца; срезать ветку на рассвете, в полдень или на закате на второй, восьмой, десятый или двенадцатый день месяца; произнести молитву: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Иисус, Мария, Господь Всемогущий и Всемилостивейший, Тебе, создателю всего сущего, аминь». Раздвоенную ветку следует держать в обеих руках так, чтобы пальцы и ветка смотрели вверх. Над кладом ветка качнется. Можно было также срезать или сломать ветку на восходе, присовокупив к вышеприведенной молитве обращение {281} к ветке с просьбой помочь найти золотые, серебряные, медные, оловянные, свинцовые и железные руды247).
Еще один магический способ добыть богатство: взять петушиное яйцо (недоразвившееся или уродливое куриное яйцо — ?) и шесть недель носить за левой пазухой; когда из него вылупится змей, отправиться спать в заброшенную избу или в баню. Во сне привидится черт и велит змею принести сокровище в обмен на заключенный с ним договор. Это поверье — видимо, русское — рассмотрено в эссе Б.А. Успенского248), который соотносит его с рядом других русских поверий и мифологических мотивов. Вместе с тем следует отметить, что весь процесс рождения змея, приносящего золото в обмен на договор с дьяволом, аналогичен тому, что описан в «Grimorium verum vel probatissime Solomonis Claviculae»249).

5.9. Защита от воров. Различные устрашающие магические практики, к которым прибегали воры для успеха в своем ремесле, описаны выше в разделе «Вредоносные заговоры», а некоторые способы обнаружить вора — в гл. 4.6.2. Сибирский заговор от воров требует взять из савана нитку длиной в рост мертвеца, трижды обойти с ней вокруг дома, амбара или иной постройки, которую нужно защитить, намотать нитку на палочку, затем воткнуть палочку внутри очерченного пространства и сказать: «Как сей мертвец, раб Божий (имя рек), не встает и не выходит из могилы, так бы сей заблужденный раб не вышел из сего круга. Век по веку, аминь»250).

5.10. Защита в бою. Вплоть до революции и даже позднее солдаты шли в бой с крестами, иконами и списками «Сна Богородицы» (см. гл. 8.6; 10.5). Существовали и особые воинские заговоры, например: «В высоком терему в понизовском, за рекою Волгою, стоит красная девица, стоит, покрашается, добрым людям похваляется, ратным делом красуется. В правой руке держит пули свинцовыя, в левой медныя, а в ногах каменныя. Ты, красная девица, отбери ружья: турецкия, татарския, немецкия, черкесския, мордовския, всяких врагов и супостатов, заколоти ты своею невидимою рукою ружья вражия. Будет ли стрелять из ружья, и их пули были бы не в пули, а пошли ты эти пули во сыру землю, во чисто поле. А был бы я на войне невредим, и мой конь был бы цел и невредим, а была бы моя одежда крепче панциря. Замыкаю мои приговорные словеса замком, и ключ кидаю в Окиан-море под горюч-камень Алатырь. Как морю не усыхать, камня не видать, {282} ключей не доставать, так меня пулям не убивать до моего живота, по конец века»251).
О заговорах на излечение ран см. выше в разделе «Медицинские заговоры». Существовали также заговоры на защиту рядовых солдат от офицеров. В белорусском заговоре говорится: как дитя выходит из утробы сердцем не лютое, так бы и командиры на солдата сердца лютого не имели252).

5.11. Заговоры на оружие. Всякое оружие можно было заговорить: это делал или владелец, чтобы оно было успешно в охоте и било без промаха в бою, или враг — с противоположными намерениями. Представления о заговоренном оружии встречаются по всей Европе и за ее пределами: например, Саксон Грамматик упоминает несколько случаев, когда мечи были притуплены вражескими заклятиями253). Осечка огнестрельного оружия могла иметь серьезные последствия, так что естественно было искать магической защиты от нее. Один из способов: протереть ружейный ствол кровью254); в белорусском полесском варианте — кровью из мизинца на правой руке255), а в карельском — теплой кровью сороки. В Карелии также полагали, что охотник должен купить у колдуна волшебное разрешение на охоту, в котором будет указано, каких животных и сколько можно застрелить256). Другой способ — произнести над ружьем заговор или даже выгравировать его на ружье. На Могилевщине охотник должен был вымыть ружье водой из трех колодцев, а часть воды плеснуть налево с приговором: «Гром громыхает, молния сверкает, апостол Петр свинец направляет». Такие заговоры часто наговаривали кузнецы257). С.Т. Аксаков в третьем отрывке из автобиографической «Семейной хроники» вспоминал, как в конце XVIII века его дедушка обращался с заговоренным ружьем: «Дедушка вообще колдовству мало верил. Даже стрелял один раз (вынув тихонько дробь) в колдуна, который уверял, что ружье заговорено и не выстрелит; разумеется, ружье выстрелило и крепко напугало колдуна, который, однако, нашелся и торжественно объявил, что дедушка мой "сам знает"…»258)
На Западе России ружье, которое никогда не промахивалось, называли иорданка, потому что его заговаривали на Иордани (проруби, делавшейся для водоосвящения на Крещение)259). С другой стороны, если охотник-богохульник зарядит ружье в праздник, оно «испортится»260). Вот заговор, призванный противостоять вражескому заклятию, испортившему ружье: «Во имя Отца и Сына и Святаго {283} Духа. Есть святое море Окиян; во святом море Окияне есть камень Латырь, на камне Латыре есть три брата родимые, три друга сердечные: един судит, другий дела отправляет, третий уроки заговаривает у меня, раба Божия (имя рек), и у моей пищали свинцу и пороху, огненнаго оружия; три брата родимые, три друга сердечные, ставили круг меня, раба Божия (имя рек), тын железен от земли и до неба, от востоку и до запада, от лете до севера. Из моря глубины придет царь морской с тридевятью замками, с тридевятью ключами, замкнет и ключи в море бросит; из моря глубины, из пещеры выйдет рыба-щука и ключи пожрет, и в море уйдет; что тое взять не где не ловцам, не водчикам — такожь меня, раба Божия (имя рек), взять не где и моей пищали, свинцу и пороху, огненнаго оружия, взять не где же; и никому не испортить, ныне и присно и во веки веков, аминь»261).
Еще один пример заклятия на оружие: «Завяжу я, раб Божий (имя рек), по пяти узлов всякому стрельцу не мирному, неверному на пищалях, луках и всяком ратном орудии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, опутайте все луки, повяжите все ратныя оружия. И стрельцы бы из пищалей не били, стрелы бы их до меня не долетали, все ратныя оружия меня не побивали. В моих узлах сила могуча, сила могуча змеиная сокрыта, от змия двунадесять главаго, того змия страшнаго, что прилетел со Окиан-моря, со острова Буяна, со меднаго дома, того змия, что убит двунадесятью богатырями под двунадесятью дубами; в моих узлах зашиты моей мачихою змеиныя головы. Заговариваю я раба Божия (имя рек) ратнаго человека, идущаго на войну моим крепким заговором, крепко на крепко»262).
Другой способ помешать заклятию против охоты: до того как настанет время заряжать, держать заряд во рту263).
Е.Н. Елеонская приводит пример, когда пленный немец обучал русских заговорам на оружие264). В Воинском артикуле Петра Великого (1716 год) заговоры на оружие причислены к колдовским практикам, за которые полагалось суровое наказание (см. гл. 16).
К заговорам на оружие прибегали не только охотники и военные; известно, насколько суеверными были преступники (см. выше 7.5.6), а один казак-разбойник в середине XIX века верил, будто его нельзя ни ранить, ни убить, потому что он умеет налагать заклятия на ружья265). {284}

5.12. Заговоры на охоту и рыбную ловлю. Охотники и рыболовы могли прибегать и к другим магическим обрядам, кроме описанных выше заговоров на оружие. В Сибири в Великий четверг охотничьи ружья и рыболовные снасти клали под стол вместе с «четверговой смолой» (она напоминала о факелах, с которыми искали Иисуса в Гефсиманском саду, и тоже наделялась целительной силой)266).
Вот заговор на успешную охоту, который наговаривали на соль: «Как к тебе, Михаила архангел, сбирается народ Божий к церкве, так бы ко мне, к рабу Божию (имя рек), сбегались бы белые звери, зайцы криволапые и черноухие, со все четыре стороны, с востоку и с западу, с лета и с севера»267). В другом заговоре охотник молит Богородиц Тихвинскую и Владимирскую поставить ловушки золотые на разных зверей, причем приводится целый перечень видов ловушек и животных, который тоже имеет заклинательную силу268).
С охотой связано множество суеверных примет. Например, встретить, отправляясь на охоту, женщину, особенно с пустыми ведрами, — дурной знак, а мужчину — добрый269). При входе в лес, чтобы обеспечить удачную охоту, следовало принести умилостивительную жертву лешему — обычно кусок хлеба со щепоткой соли (традиционный знак гостеприимства)270). Рыбаки будут удачливы, если сети им свяжет в полночь беременная женщина271). Интересно, что белорусские рыбаки почерпнули кое-что из традиций польского классического образования: в одном из заговоров благословить рыбную ловлю наряду с Богородицей призывается Царь Нептун272).

5.13. Сельскохозяйственные заговоры, в том числе заговоры на погоду. Сельскохозяйственная магия включает в основном обряды плодородия, приуроченные ко времени сева и жатвы, и защитительные заговоры и ритуалы, исполнявшиеся главным образом во время первого весеннего выпаса скота. В последнем случае характерны заговор или молитва (обычно обращенная к одному из покровителей скота — св. Георгию или св. Николаю), символические действия (очерчивание или обход объекта, который нуждается в защите), магические объекты (часто имеющие символические, религиозные и естественные защитительные свойства: замок, нож, топор, свеча, ладан и др.) и приношения (например, хлеб, соль, свеча к иконе)273).
Во время одного из обрядов, спустив рукав рубахи, прихватывали несжатый пучок колосьев и либо пригибали его к земле, либо {285} завивали в венок и приговаривали: «Батюшка Илья-борода, уроди ржи, овса, ячменя и пшеницы». Иногда колосья связывали красной лентой и зарывали в землю вместе с хлебом и солью, приговаривая так: «Дай Бог, чтобы на другое лето был хороший урожай»274). (Хлеб и соль повсеместно символизировали гостеприимство, а красные ленты, нити и т.п. широко применялись для защиты от колдовства.) Согласно сборнику заговоров XVII века из Олонецкой губернии, на Севере существовал такой обряд: перед первым выгоном владелец скота вставал до зари, брал рогатину, с которой ходили на медведя («которая в звере бывала»), очерчивал этой рогатиной круг вокруг стада, шел за ворота и говорил: «Покажися, мой скот, всякому зверю черному и серому, и рыскуну пнем да колодою, да камнем от сего дни и во все лето до белого снегу». Затем следовало поставить свечу к иконе св. Георгия, помолиться о сбережении стада, поставить огарок свечи и приготовить обед из свежей щуки (причем кости потом нельзя было выбрасывать); отобедав, отодвинуть стол, ничего на нем не трогая, зажечь огарок свечи, всей семьей выйти на двор и, благословясь, выпустить скот со двора. После этого встать против рогатины, взять ее и положить в укромное место, чтобы никто ее не тронул, пока скот пасется в лесу до снега. Вернувшись в избу, прибрать стол, но в этот день ни костей собакам, никому ничего не давать275). В некоторых местностях обряды для защиты скота совершались 6 января. Владелец скота приносил воды от водосвятия, выкладывал во дворе необмолоченные снопы разных видов зерновых в виде крестов и выгонял скот. Хозяйка в вывороченной мехом наружу шубе топором трижды очерчивала круг вокруг скота и крестов, держа в другой руке икону и свечу. Хозяин шел за ней, пучком ржаных колосьев окропляя скот освященной водой. В завершение хозяйка перебрасывала топор через животных276).
До наших дней сохранился обряд в Юрьев день (записан в Никольске в 1969 году). Освященный в церкви последний сноп предыдущего урожая, хранившийся в красном углу вместе с иконами, выносили и скармливали скотине. Священник трижды обходил стадо с иконой св. Георгия, пастух отстригал клок шерсти у каждой коровы, а затем, сваляв всю шерсть вместе, поджигал с приговором, чтобы все стадо держалось вместе, как вместе горит вся шерсть277).
Известны многочисленные календарные приметы о погоде и грядущем урожае, а также повсеместно описанные гадания, например {286} по внутренностям животных, и магические практики (скажем, чтобы не росли сорняки, надо закопать в поле живую кошку или выполоть сорняк и вновь посадить его корнем кверху — тогда он не вырастет вместе с хлебами)278).
В отдельный подтип выделяются заговоры и магические практики для вызывания дождя. Последние могли включать обливание водой упавшего на землю священника, погружение в воду изображения Иоанна Предтечи в Иванов день, бросание в реку прохожего279). В Белоруссии вдовы раздевались донага и ночью обегали деревню вокруг, воровали сохи и вешали их на заборах, бросали в колодец похищенные кувшины, срывали чьи-либо ворота и бросали их на землю или в болото280). Кроме того, устраивали крестные ходы вокруг полей, ткали особое полотно, проводили обряды у колодцев и могил «нечистых» покойников (колдунов, самоубийц, умерших насильственной смертью или от пьянства), перекапывали дороги, осушали речные русла, разрушали муравейники, убивали змей и лягушек281). Отмечено, что еще в 1965 году под Смоленском колхозникам было предписано купаться в реке, чтобы прекратить засуху282).
Распространены заклинания, чтобы вызвать или прекратить дождь283). Вот одно из них: «Как вода огонь заливает, так и слова мои бурю утишают»284). Один из заговоров связан с повсеместно описанным поверьем, будто засуха и неурожай вызваны тем, что похоронен колдун, самоубийца, пьяница или жертва убийства. Заговаривающий описывает, как он видит гроб колдуна, на который никогда не проливается дождь, как срезает осиновый кол и втыкает его в живот мертвеца, а затем — как покойника перезахоранивают в болоте. Человек, который записал это, отметил, что в Поволжье крестьяне часто сопровождали заговоры соответствующими обрядовыми действиями285). Известны и канонические молитвы о дожде, например молитва патриарха Филофея Коккина286). Дождь можно было также вызвать, окропив поле водой из семи (в некоторых местностях — из трех) колодцев287).
В зависимости от местности магически вызывали ту или иную погоду. На севере Сибири после долгого периода ясной морозной погоды хозяйка призывала облака, собрав клочки шерсти и лохмотья (напоминающие облака) и бросив их в огонь с приговором, чтобы Царь-Огонь дал облака, дал тепло дитятку. Напротив, долгое ненастье и дождь можно было прекратить, бросив в огонь кусок мамонтовой кости с приговором, чтобы погода стала ясной; {287} или заставив человека, родившегося в спокойный ясный день, раздеться донага и пробежать по тундре, крича, чтобы было ясно, как в день его рождения288). Там же долгий период ветреной погоды старики прекращали, исполняя былину о Садко и призывая «богатого гостя» Садко утишить непогоду (этот эпический купец и певец наделялся способностью игрой на гуслях усмирять стихию)289).
Нередко считалось, что дождем управляют колдуны и ведьмы290), они же портят хлеба и скот (см. гл. 3). Л.И. Минько приводит ряд белорусских магических практик для защиты скота от несчастья и колдовства: в день первого выгона положить у края поля замок (это замкнет волчьи пасти); влить освященную ртуть из градусника в отверстие, просверленное в коровьем роге (чтобы защитить животное от колдовства); подвесить в стойле дохлую сороку (чтобы защитить лошадь); окуривая пчел, использовать церковные свечи291). Скот можно защитить от эпизоотии посредством «живого огня» или «деревянного огня», добытого трением дерева о дерево, обычно во время купальского праздника середины лета292). (Другие способы защиты домашних животных описаны в гл. 8 и 9.)
Вернуть заблудившийся скот должен был заговор в форме письма к лесным «царю» и «царице» и их детушкам, а также «царям» водяному и земляному, чтобы они, если потерянная скотина (следует ее описание) окажется в их царстве, немедля вернули ее обратно. Письмо следовало написать справа налево (магическая инверсия, к которой прибегали для сношений с лешим) на бересте в трех экземплярах: один прикрепляли к березе, другой зарывали, а к третьему привязывали камень и бросали в воду293).
В одной из местностей Украины, устанавливая новые ульи, следовало произнести не менее шести молитв и заговоров; исполняя последний («Як мыр християнський не может обойтись без оливы, так бы рои за десять миль не моглы обойтысь без моей пасики»), трижды обходили вокруг пасеки с освященным деревянным маслом294).

5.14. Отправляясь в путь. Многие народные суеверия связаны с отправлением в путь: не следует начинать путешествие в понедельник; если, когда вы тронетесь в путь, начнется дождь, — это добрый знак295); перед тем как отправиться в путь, следует посидеть молча; выйдя за дверь, не следует возвращаться и снова переступать через порог — «пути не будет» (это верование до сих пор широко распространено в России). Другие дурные предзнаменования, связанные {288} с путешествием, например монах или заяц, пересекающие дорогу, рассмотрены в гл. 5.2.
Есть несколько специальных магических способов выяснить, благоприятны ли обстоятельства для путешествия; существуют и более общие гадательные практики, к которым можно обратиться за советом. «Астрологический» способ по звезде «Араван» см. в гл. 15.3. В разных разделах этой книги описано применение различных амулетов и икон при отправлении в путешествие и во время него.
Исполнялись также и заговоры, например: «Едет Егорий Храбрый на белыим коне, златым венцом украшается, булатным копьем подпирается, с татем ночным встречается, речью с ним препирается: "Куда, тать ночной, идешь?" — "Иду я людей убивать, купцов проезжих добывать". А Егорий удал, ему дороги не дал, православных обороняет, в пути-дороге сохраняет»296).
Ниже (5.16) описывается заговор, призванный помочь путешествовать оставаясь невидимым и, следовательно, в безопасности; в примеч. 293 упоминается заговор, адресованный «лесному царю Оноприю».

5.15. Торговля. У купцов был обычай награждать или наказывать иконы, которым они молились об успехе в делах (см. гл. 8.6). Существовали и заговоры на торговлю. Например, краткий на мед: «Как пчелы ярыя роятся да слетаются, так бы к тем торговым людям купцы сходились» (потом следовало намазаться медом)297). В ряде заговоров упоминается неразменный рубль: монета, которая всегда оказывается у владельца, сколько бы раз он ею ни расплатился (иногда она встречается в сказках наряду с ковром-самолетом и другими волшебными предметами). Добывают неразменный рубль, связав черную кошку смоляной веревкой и продав за рубль (невероятная сделка)298); или спеленав черную кошку и бросив ее в полночь в баню с приговором: «На тебе ребенка, дай мне безпереводный целковый». Затем следует выбежать из бани, очертить около себя три круга крестом и произнести волшебное защитительное слово «чур»299). Существует народное верование, что масоны — это народ, живущий в дальней стране и владеющий такими монетами300).

5.16. Становиться невидимым, летать, превращаться в животное. В России способность становиться невидимым приписывалась злым духам. Среди многочисленных народных наименований духов — невидимка . невидимая сила301). В России, как и повсюду, в {289} числе распространенных сказочных мотивов встречаются шапка-невидимка302), ковер-самолет, сапоги-самоходы, скатерть-(сума)-хлебосолка, котома-дай-пить-и-есть, скатерть-самобранка, карты однозолочные (золотые карты, которые всегда выигрывают)303), неразменный рубль. В русском и украинском фольклоре весьма распространено представление, что человек или колдун могут стать невидимыми. Для этого прибегали к особым магическим действиям с приговором: «Аще обрящещи муравейник велик, от которого есть дванадесять дорог, и ты разожги огонь и навари воды со ушат, и чтобы вода кипела, и облей весь муравейник; и как обожжешь, и разгреби весь до земли и второй раз облей водой, и обрящещи дыру в земле, и свяжи… пуговицу медную или оловянницу и спусти в землю304); и доколе идет и как станет, и ты копай три сажени или две с половиною, и зряще царя муравьев на камени, и камень багровый или синий, и облей царя муравьев кипячею водою, и он отвалитце с камня; и ты держи при себе плат тавтяной и обхвати камень платом, и тут снова копать; и он спросит у тебя: "Нашел ли?" И ты в то время молчи, и тот камень держи во рте, и платом потирайся — и ходячи никто не видит.
Ты небо-отец, ты земля-мать, ты корень-свят, благослови себя взять на добрые дела, на добро»305).
Другой способ упомянут в том же источнике: взять траву ерек (она «растет близ средних рек на среднем месте, а цветет она, что будто голубец с киноварью»), положить под большой церковный угол на трое суток, затем забрать, положить в шапку и зашить с приговором: «Как сия трава под церковным углом лежала и никто не видел, тако б и меня, раба Божия (имя рек), никто не видел и не слышал на всяком деле в день и в нощь». (Это следовало говорить над травой три рассвета подряд.)
Существует сходное суеверное представление о косточке-невидимке; ее можно добыть, сварив совершенно черную, без единой белой шерстинки, кошку, так, чтобы разварились кости: среди них найдется особая косточка, которая сделает вас невидимкой и наделит способностью открывать замки306). Об использовании «мертвой свечи», сделанной из человечьего жира, чтобы стать невидимым, говорилось выше в разделе «Вредоносные заговоры».
А.И. Яцимирский приводит заговор, чтобы стать невидимым во время путешествия: поймать летучую мышь, медной булавкой выколоть ей правый глаз с приговором: «Как ты, мышь проклятая, своим правым глазом видеть не можешь, так бы меня, раба Божия {290} Григория, некто бы не мог видети ходящего по земли»307). Магические действия, направленные на то, чтобы сделать спрятанное видимым, описаны выше в разделе об отыскании кладов.
О способности колдуна летать, превращаться в животное или в птицу см. в гл. 3, там же приводится соответствующий заговор. Колдуна, обернувшегося животным, можно заставить вернуть себе прежний облик, ударив осиновым колом. Заговоренному человеку, превращенному в животное, можно возвратить прежний облик, если надеть на него пояс с навязанными на нем узлами (при завязывании каждого узла говорить «Господи, помилуй»)308).

5.17. Переезд в новый дом. Существовали различные суеверия о том, где можно строить новый дом; при этом следовало прислушаться к совету колдуна. Переезжать в новый дом желательно в один из двунадесятых праздников, лучше всего — на Введение Богородицы во храм (21 ноября). Прежде чем войти в новый дом, туда следовало запустить петуха или кошку — если суждено случиться несчастью, оно случится с ними. Если все в порядке, можно въезжать в новый дом; лучше всего ночью в полнолуние, неся хлеб, соль и икону. Кусок хлеба следует положить под печью для домового. В некоторых местностях было принято, чтобы хозяйка до рассвета трижды нагишом обежала вокруг дома и произнесла заговор: «Поставлю я около двора железный тын, чтобы через этот тын ни лютый зверь не перескочил, ни гад не переполз, ни лихой человек ногой не переступил, и дедушка-лесной через него не заглядывал»309).
Некоторые из этих практик еще недавно были описаны в Карелии, причем отмечены дополнительные подробности: закопать под красным углом медную монету; у окон смолой нарисовать крест, чтобы охранить от молнии; разжечь первый огонь углями, принесенными из старого дома310). Другой обряд призван пригласить домового переселиться из старого дома в новый: в новом доме следует оставить целый каравай хлеба с солью и чашку молока, затем ночью пойти в старый дом и, стоя в одной рубахе, произнести: «Кланяюсь тебе, хозяин батюшко, и прошу тебя пожаловать к нам в новыя хоромы: там для тебя и местечко тепленькое, и угощеньицо маленькое сделано»311). Достаточно любопытно, что в Англии существовали сходные обряды: первым делом в новом доме полагалось насыпать соль в очаг, но при этом представление о подношении духу дома, видимо, отсутствовало312). { 291}

5.18. Защита от огня. И в городах, и в деревнях жилища были деревянными и часто случались пожары. Защитой от огня, видимо, чаше служили ритуалы и талисманы, нежели вербальная магия, хотя есть данные о том, что русские учились у пленного немца заговору против пожара313). Хорошая погода на Благовещение (25 марта)314), кукушка прилетела к жилью, заяц пробежал по деревне, собака воет подняв голову, мыши или тараканы покинули дом, сверчок появился в доме — все это приметы грядущего пожара315); так же как если разбить яйцо в стакан с водой и белок опустится на дно316). Несчастье можно предотвратить, трижды обойдя вокруг дома с медведем317); если же медведя нет, можно раздеться донага и трижды обежать вокруг горящего дома с просфорой во рту318). Если и это не возымеет действия, распространению огня помешает икона, особенно св. Николая319); последнее средство от пожара — магический квадрат SATOR320) или ритуал с пасхальным яйцом (перекинуть яйцо, которым первый раз похристосовались у заутрени, через огонь)321). В сибирском варианте знахарка нашептывает заговор над яйцом, а затем бросает его в огонь322). Пожар, причиненный молнией — «Божьей волей», можно потушить яйцами, пивом, квасом, молоком либо бросив в огонь белого голубя323). Однако некоторые полагали, что, поскольку такие пожары являются актами божественной силы (отсюда их название божий огонь), всякая попытка бороться с ними — грех324). Согласно украинским представлениям, чтобы потушить пожар, следовало дождаться, пока уж не начнет заглатывать жабу, затем палкой достать эту жабу из пасти змеи и с этой палкой трижды обежать вокруг огня325). Сделать все перечисленное в случае необходимости совершенно невозможно; это заставляет предполагать, что такие практики, равно как и ряд других зафиксированных заговоров и ритуалов, являются частью шуточного фольклора; при этом некоторые собиратели народной мудрости, несомненно, верят, что птиц можно ловить, посыпав им хвосты солью.
* * *
Бо́льшая часть приведенных выше заговоров относится к магии; включенный в них христианский элемент обычно является апокрифическим, если не еретическим. Существует много заклинаний и молитв, отличающихся от дозволенных лишь тем, что к ним добавлены или из них изъяты одно-два слова. Тот факт, что {292} заговоры осуждались Церковью, не означает, что к ним не прибегало духовенство. Священники обыкновенно были грамотнее своей паствы, поэтому их могли призывать к постели больного, считая необходимым прочитать заговор; нам известны случаи привлечения клириков к суду за владение сборниками заговоров. Не может быть никакого сомнения в том, что духовенство достаточно часто занималось подобного рода магией; такая же картина характерна для южных славян и — в разной степени — для других частей Европы. Для большинства людей, прибегавших к заклинаниям, это было практически единственным средством излечиться от болезни или защититься от эпидемии, насилия, беззакония, несправедливости и угнетения.

1) Майков. Великорусские заклинания. С. 464.
2) О ранних примерах совместного использования амулетов и заклинаний в греческом мире см.: Kotansky. Incantations. Особ. Р. 108-110.
3) См.: Levin. Supplicatory Prayers; применительно к Западу: Gilford. The Charm. P. 56; применительно к Греции: Stewart. Demons. Ch. 9. Ч. Стюарт отмечает, что на Наксосе одним и тем же словом обозначали и молитву и заговор, причем крестьяне, а часто и священники не могли объяснить разницу между практиками, которые следует считать православными и, видимо, суеверными (Р. 243).
4) См.: Сперанский. Русская устная словесность. С. 444. Раздел о заговорах (с. 436-453) сохраняет свою ценность. См. также: Розанов. Народные заговоры в церковных требниках. С. 30-35.
5) См. библиографию в: De Santos. Die Handschriftliche Überlieferung. Bd. 2. S. 237-240.
6) Характеристику исполнения см. в: Astakhova. «Sound Shaping» of East Slavonic Zagovory.
7) E.H. Елеонская упоминает татар и мордву (Елеонская. К изучению заговора и колдовства в России. С. 18). Один описанный ею сборник заговоров XVII века включает заговоры на одном из западнофинских языков (Срезневский. Описание рукописей и книг… 1913. С. 481-512).
8) В той же работе Е.Н. Елеонская упоминает случай, когда пленный немец учил русских заговорам на оружие и на тушение пожара. О влиянии военнопленных свидетельствует также рукописная гадательная книга (в которой фигурируют «пятьдесят планет»!), переведенная со шведского пленными во время Северной войны (1700—1721): Описание рукописей собрания Черткова. С. 84. Интересно также отметить верования и практики немцев Поволжья (колонистов, приглашенных в Россию Екатериной II в конце XVIII века). Часто они подобны верованиям живших там же русских: Koch. The Volga Germans. P. 163-170.
9) Макашина. Святые Косма и Дамиан. {293}
10) Этот достаточно обычный перечень приводит М. Забылин (Забылин. Русский народ. С. 273).
11) Несомненно, в связи с тем, что она едва спаслась от любовных чар, которые угрожали ей из-за волхвования св. Киприана до его обращения (см. гл. I. С. XX).
12) Ровинский. Русские народные картинки. 1881. Т. 3. С. 418; Тарасов. Икона и благочестие. С. 74-75.
13) Как всегда, многое можно почерпнуть в словаре В.И. Даля; из недавних работ см., например: Кондратьева. Метаморфозы собственного имени. Тема подобных имен на Русском Севере рассмотрена в кн.: Черепанова. Мифологическая лексика. С. 39-40.
14) Приговор — краткая вербальная формула или присловье, сопровождающие некое действие, не обязательно магическое; нашепти — заговоры, произносившиеся шепотом (ср. лат. murmur. susurrus).
15) К. Хаструп (Hastrup. Iceland. P. 387) отмечает, что главным оружием исландских колдунов были слова.
16) Криничная. Предания русского Севера. № 248: «Богатырь Пашко и разбойники».
17) Чикачев. Русские на Индигирке. С. 146.
18) Даль. Толковый словарь (см. заклинать).
19) Власова. Новая абевега (см. урок).
20) Даль. Толковый словарь (см. черт).
21) Успенский. Религиозно-мифологический аспект. С. 207.
22) Майков. Великорусские заклинания. Многие заговоры также приведены в кн.: Афанасьев. Поэтические воззрения; Сахаров. Сказания русского народа; Забылин. Русский народ (в основном из работ А.Н. Афанасьева, И.П. Сахарова и других опубликованных источников). Белорусские заговоры см. в: Романов Е.Р. Белорусский сборник; недавняя публикация: Барташэв.ч Г.А. Магiчнае слова. Собрание заговоров и магических молитв, записанных в XX веке, опубликовано в: Адоньева, Овчинникова. Традиционная русская магия.
23) Тихонравов. Памятники. С. 351-360 (начиная с XVI века).
24) Пыпин. Ложные и отреченные книги. С. 167-168.
25) Яцимирский. К истории ложных молитв в южнославянской письменности (южнославянские заговоры, многие из которых встречаются также в России).
26) Русский фольклор: Хрестоматия. С. 32. Этот пассаж повторяется и в более поздних рукописях, см.: Смирнов. Материалы. С. 49. Подобная практика во многом аналогична магическому изгнанию духов лихорадки путем написания имен «проклятых эллинских богов» на яблоке, которое затем съедает больной; см.: Гранстрем. Отголосок византийского суеверия. Е.Э. Гранстрем выводит эту практику из византийского сочинения X века «Геопоники», в котором рекомендуется написать на яблоке «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс 33:9), а затем положить его в вино, чтобы предохранить от скисания. Такая связь выглядит несколько натянутой, тем более что в остальном это сочинение, видимо, не было известно на Руси. Византийский роман о «Каллимахе и Хрисоррое» (XIV век) содержит эпизод с написанным на яблоке заклинанием, которое могло убивать и возвращать к жизни. {294}
27) Взгляды В. Мансикки и его критиков рассмотрены в: Zguta. Witchcraft and Medicine in Pre-Petrine Russia. P. 444.
28) Елеонская. К изучению заговора и колдовства в России. С. 18; Громыко Трудовые традиции. С. 148.
29) Kiekhefer. Magic in the Middle Ages. P. 2-6.
30) Требование сжигать магические книги, фигурирующие в судебных делах, — древнее: Kiekhefer. Forbidden Rites. P. 2. Некоторые труды английского колдуна первой половины XX века Алистера Кроули были сожжены властями (скорее из-за их непристойного, нежели магического содержания). Этот способ уничтожения предметов, которые, как считалось, должны вызывать отвращение общества, по-прежнему практикуется, видимо, потому, что, помимо официального осуждения, имеет и символический смысл.
31) Виноградов. Заговоры, обереги, спасительные молитвы. С. 28-29.
32) Смилянская. «Суеверная» книжица.
33) Сравнение с ассирийским материалом см. в: Миллер. Ассирийские заклинания и русские народные заговоры.
34) Thomas. Thomas. Kentucky Superstitions. № 1112.
35) Из последних работ, в которых рассматриваются структура и формулы заговоров, см.: Юдин. Ономастикон. С. 6-10; более ранняя работа на немецком языке: Mansikka. Russische Zauberformeln. В двух работах, опубликованных в 1997 году, предложена классификация заговоров: Юдин. Ономастикон; Кляус. Указатель. В основе классификации Юдина — субъект инвокации и назначение заговора, Кляус преимущественно следует индексу мотивов. В настоящее время рано судить, насколько эти классификации будут приняты специалистами.
36) Эта квазизаконность, несомненно, отличает не только русские заговоры. Таков же язык многих латинских заклинательных таблиц, обнаруженных в Британии: Tomlin. Tabellae Sulis. P. 70-71.
37) А.Г. Чикачев (Чикачев. Русские на Индигирке. С. 124) сообщает, что сибирские шаманы, которых призывали к русским пациентам, тоже начинали обряды врачебной магии молениями, обращенными на восток. G. Storms (Storms. Anglo-Saxon Magic. P. 6-7, 175) приводит примеры аналогичной формулы (которую он связывает с почитанием солнца) в англосаксонских заговорах. Ряд заговоров из латинского магического руководства XV века также содержит требование, чтобы исполнитель был чист и обращался лицом на восток: Kiekhefer. Forbidden Rites. P. 59, 114, 117. В двух случаях вызываемый демон зовется Oriens (букв. «восток»).
38) См.: Faraone. The Performative Future.
39) В одном белорусском заговоре в числе призываемых «царей» присутствует английский царь: Романов. Белорусский сборник. С. 51. Подробный перечень имен, призываемых в заговорах, и их анализ содержится в: Юдин. Ономастикон; Кляус. Указатель.
40) Недавнее исследование повествовательного элемента в европейских врачебных заклинаниях: Bozóky. Mythic Mediation in Healing Incantations.
41) Майков. Великорусские заклинания. С. 431. О камне Алатырь (возможны варианты названия) см. также в гл. 8.4. Название Буян считают производным от прилагательного буйный, либо возводят к существительному буян со {295} значением «высокая точка на открытом пространстве», либо считают испорченной передачей названия острова Рюген, священного для древних балтийских славян. См.: Афанасьев. Языческие предания об острове Буяне; Вилинбахов. Тайна острова Буяна; Кондратьева. Метаморфозы собственного имени. Об именах в заговорах см.: Черепанова. Мифологическая лексика русского Севера; Юдин. Ономастикон; Кляус. Указатель.
42) Рыбников. Песни. 1910. Т. 2. С. 631.
43) Адоньева, Овчинникова. Традиционная русская магия. № 296.
44) Там же. № 299.
45) Об их этимологии см.: Юдин. Об именах звезд-«помощниц».
46) См.: Kiekhefer. Magic in the Middle Ages. P. 3 (два заговора из книги «Wolfsthurn», XV век).
47) Драматическая форма изложения присуща заговорам во многих культурных зонах. О греческих аналогиях этому элементу русских заговоров см. в: Stewart. Demons. Ch. 9. P. 238-239. См. также: Bozóky. Mythic Mediation in Healing Incantations (латинские примеры).
48) Плиний Старший (Pliny the Elder. Naturalis historia. XXVIII. 30. 11).
49) Origen. Contra Celsum. I. 25.
50) Шейн. Материалы. Т. 2. С. 555-556.
51) Майков. Великорусские заклинания. С. 431.
52) Это характерно для магических практик многих регионов мира. О греческих любовных заговорах, которые нашептывали над вином, см.: Papyri graecae magicae. VII. P. 285-289, 619-627, 643-651. Об аналогичных англосаксонских практиках см.: Storms. Anglo-Saxon Magic. P. 62-63.
53) Большинство ученых более или менее следуют Л.Н. Майкову, группируя заговоры в соответствии со сферой их применения. Я следовал принципу Майкова, но не соблюдал его порядок групп (который никогда и не считался нормой), в основном потому, что в этой главе я был намеренно непоследователен и включил ряд невербальных магических практик, так как считаю, что они входили в сферу интересов тех, кто прибегал к определенным заговорам.
54) Об этой категории см.: Ветухов. Заговоры. См. также: Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 224-249. Многие такие заговоры приводит А.И. Яцимирский, хотя в основном он занимался южнославянскими текстами. Белорусские медицинские заговоры см. в: Романов. Белорусский сборник.
55) Стоглав. Гл. 5, вопр. 11.
56) Страхов. На святого Николу. С. 65.
57) Журавлев. Домашний скот. С. 111-113.
58) Даль. Толковый словарь (см. опахать). Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 190—191. Г. Попов связывает эту практику с холерой.
59) Обзор этой практики см. в: Журавлев. Домашний скот. С. 101-113; Zelenin. Russische (ostslavische) Volkskunde. S. 66-68.
60) Максимов. Нечистая сила. С. 261.
61) Елеонская. Сказка, заговор и колдовство. С. 219-220. Е.Н. Елеонская отмечает, что в ее время этот обычай был все еще широко распространен. Анализ песен, певшихся во время опахивания, см. в: Журавлев. Домашний скот. С. 140-142. {296}
62) Логинов. Материальная культура и производственно-бытовая магия русских Заонежья. С. 34.
63) .lum. Blum. The Dangerous Hour. P. 104—105.
64) Эти данные приводит, опираясь на различные источники, А.Б. Страхов (Страхов. Восточнославянское чур. С. 72-73).
65) См.: Frazer. The Golden Bough, abr. ed. P. 70-71. О круге, проведенном вокруг дома для изгнания болезни в Древнем Египте (приведены современные техасские аналогии), см.: Ritner. Mechanics. P. 60.
66) Юдин. Ономастикон. С. 233-261 и след.
67) Черепанова. Типология. С. 45. Даль. Толковый словарь (см. оспа). Отметим женский дух кори в шаманском ритуале аборигенного населения Сибири: Siikala. The Rite Technique. P. 175-183.
68) Т.Н. Свешникова (Свешникова. О некоторых заговорных формулах), сравнивая румынские и восточнославянские заговоры, отмечает, в частности, изгнание болезни в отдаленные уголки земли, в рыбу, в деревья.
69) Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 46-52.
70) Майков. Великорусские заклинания. № 72.
71) Там же. № 81. Читается трижды над осиновым сучком.
72) Труворов. Волхвы и ворожеи. С. 709.
73) Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 42-43.
74) Варианты см. в: Townend. The Narrative Charm with Reference to Toothache. P. 29-34.
75) Cockayne. Leechdoms. Vol. 1. P. 394; Vol. 3. P. 64. Поздние английские версии см. в: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. toothache).
76) Barb. The Survival of Magic Arts. P. 123.
77) Vita sancti Leogisili. 6.
78) См.: Barb. Der Heilige und die Schlangen. Армянский молитвенный амулет опубликован в: Feydit. Amulettes. P. 295-301.
79) Тексты молитв от змеиных укусов и их исследование см. в недавней работе: Каган-Тарковская. Древнерусские врачевательные молитвы.
80) Описание см. в: Записки отдела рукописей // ГБЛ. М., 1987. Вып. 46. С. 53. № 9 (ф. 735, № 33).
81) Романов. Белорусский сборник. С. 107-119, 176-187.
82) Шейн. Материалы. Т. 2. С. 518. Рифмованный заговор, который он повторял, приведен на с. 548-549. На с. 548 опубликован и другой заговор, где змеиного царя зовут Суходым. О происхождении слова Ур (Ир) см.: Успенский. Филологические разыскания. С. 59-60.
83) Маркевич. Обычаи. (Репринт.) С. 120.
84) Сыстерова, Ляхова. Фольклор Дальнеречья. С. 100.
85) Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 16-29. Болгарские образцы приводятся в: Кристанов, Дуйчев. Естествознанието. С. 550-552. М. Забылин опубликовал десять русских заговоров от кровотечения: Забылин. Русский народ. С. 290-291.
86) Иордан фигурирует во многих заговорах и в магических практиках, см. ниже, а также Указатель: Mansikka. Russische Zauberformeln. {297}
87) Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 30-39. Исследование темы привлечением греческих и немецких аналогий см. в: Розанов. Народные заговоры в церковных требниках. Употребление греческих (и древнееврейских) слов в качестве voces magicae также встречается повсеместно, например в англосаксонских заговорах, см.: Gifford. The Charm. P. 49; Storms. Anglo-Saxon Magic. P. 269: «против всякого злого колдуна и чтобы тобой не завладели эльфы, напиши это греческими буквами». О древнееврейском языке в магической медицине в Англии см.: Zier. The Healing Power of the Hebrew Tongue. Еще в 1804 году викарий в Дорсете лечил своего заколдованного ребенка «при помощи филактерия с надписью из священных слов, записанных подлинными буквами»: Thomas. Religion and the Decline of Magic. P. 276.
88) Рыбников. Песни. 1991. Т. 3. С. 209; см. также С. 319 (лес), где Рыбников отмечает, что его могли звать Мусайла-лес и что у него синяя кровь. Максимов. Нечистая сила. С. 69-70. А.Н. Афанасьев упоминает имена Мусаил и Мафусаил как принадлежащие главному лешему (Афанасьев. Поэтические воззрения. Т. 2. С. 235). В этом случае русские могли следовать византийской традиции конструирования псевдоеврейских имен ангелов и демонов с окончаниями на -ил и -эл. Примеры такого рода псевдоангельских имен см. в: Юдин. Ономастикон. С. 58-61.
89) Майков. Великорусские заклинания. № 141 (из старообрядческой рукописи). Другие подобные заговоры: Забылин. Русский народ. С. 290-291. Три полесских заговора и их анализ см. в: Strakhov. Peretz. Disappearing Atlantis. P. 166-170.
90) Елеонская. Сельскохозяйственная магия. С. 169.
91) Opie, Tatem. Dictionary (s.v. grave, earth/dew from: cures).
92) Листова. Некоторые верования русских крестьян. С. 26, 28. Пояса-амулеты для беременных женщин были распространены по всей Европе.
93) Забылин. Русский народ. С. 187.
94) У немцев Поволжья пропускают ребенка под ногами отца, чтобы снять с него заклятие, см.: Koch. The Volga Germans. P. 166. В англосаксонской Англии беременной женщине следовало переступить через мужа, чтобы ребенок родился здоровым, см.: Cockayne. Leechdoms. V. III. P. 67.
95) На путях из Земли Пермской в Сибирь. С. 279.
96) В частности, О.П. Семенова-Тян-Шанская приводит несколько примеров из южной черноземной полосы России (Семенова-Тян-Шанская. Жизнь Ивана. С. 9)
97) Майков. Великорусские заклинания. № 49; Романов. Белорусский сборник. С. 53-64.
98) Романов. Белорусский сборник. С. 53-64.
99) Страхов. «Кувада» по старообрядческой рукописи. С. 104-105 (со ссылкой на: Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник. Ч. 2. С. 369). Несомненно, возможен и вариант, когда дергали за другую часть тела.
100) Майков. Великорусские заклинания. № 51-54.
101) Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 260.
102) Даль. Пословицы. 1989. С. 363.
103) А. де Губернатис (De.Gubernatis. La Mythologie des plantes. P. 7), ссылаясь на M. Драгоманова, определяет это растение как Enjugium campestre. См. также: Забылин. Русский народ. С. 428. {298}
104) Другие примеры смеха как демонического признака см. в Указателе.
105) Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 25.
106) Согласно А.А. Лебедевой (Лебедева. Материальные компоненты. С. 213), в Сибири, в районе Тобольска, — вместе с копейкой, льняной куделью и куском пирога.
107) Об этом веровании в Англии см.: Hazlitt. Dictionary (s.v. glass, looking).
108) На путях из Земли Пермской в Сибирь. С. 285.
109) В гадательном сборнике «Астролог древний и новый или оракул гадательный полный Мартына Задека, Иосифа Мута, Тихобрага и Лафатера» (впервые опубликован в Москве в 1814 году) среди «источников» фигурирует муромская колдунья.
110) Цит по: Блок. Поэзия заговоров и заклинаний. С. 101. А.А. Блок не ссылается на источник (И.П. Сахарова), указывая лишь, что на этом заговор не кончается. Последнее предложение необычно по своей элегичности и патриотическому пафосу. (Действительно, возможно, что И.П. Сахаров подвергал публикуемые им заговоры литературной обработке, в духе поэтики былин и сказок. — Ред.)
111) Майков. Великорусские заклинания. № 58 (Новгородская губерния, середина XIX века).
112) Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 24, 232. См. другой вариант заговора, обращенного к заре, в: Черепанова. Типология. С. 45. Имена зорь, а также вечерних и утренних звезд, встречающихся в женских заговорах, часто рифмуются, дуплицируются и имеют заклинательную силу; см.: Майков. Великорусские заклинания. № 63 (заговор от зубной боли, призываются «сестрицы Захарий да Макарий[!], сестра Дарья да Марья…»).
113) На путях из Земли Пермской в Сибирь. С. 284.
114) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. Соломонида); Майков. Великорусские заклинания. № 51; Адоньева, Овчинникова. Традиционная русская магия. № 330; Перунов. Любовные, целительные и охранительные заговоры. № 144.
115) Даль. Пословицы. 1989. Т. 1. С. 239.
116) Слово также обозначает плаксивого ребенка, а во множественном числе — несмолкаемый плач больного ребенка: Даль. Толковый словарь (см. кричать).
117) Романов. Белорусский сборник. С. 31-34.
118) См.: Топорков. «Перепекание» детей. Использование воды «из трех колодцев» восходит, по крайней мере, к Плинию (Pliny. Naturalis historia. XXXVIII. 11. 46). Относительно представления об особой действенности воды из нескольких источников см.: Faraone. The Mystodokos and Dark-Eyed Maidens. P. 316-317.
119) См., например, епитимийники: Феодора (конец VII века), приписываемый Беде Достопочтенному (начало VIII века) и Варфоломея Искануса (ХII век): McNeill. Gamer. Medieval Handbooks of Penance (reprint 1965). P. 199, 229, 350. Об этой практике у немцев Поволжья см.: Koch. The Volga Germans. P. 166.
120) Прокопьева. Женская рубаха. С. 61.
121) Смирнов. Материалы. С. 47. {299}
122) Попов. Русская народно-бытовая медицина. С. 327; Листова. «Нечистота» женщины. С. 162.
123) Там же. С. 165.
124) Семенова-Тян-Шанская. Жизнь Ивана. С. 73. Другой способ добиться этого: поклясться в верности «матерью сырой землей» и затем съесть землю. См. также: Агапкина. Славянские обряды. С. 138 и след. — подробное исследование других славянских верований и обычаев, в том числе магических, связанных с менструацией; Листова. «Нечистота» женщины. С. 168-169 — аналогичный материал по России.
125) Weideger. History's Mistress. P. 129.
126) Levin. Childbirth. P. 53. Исследовательница приводит содержащиеся в каноническом праве запреты этой практики, а также французские аналогии.
127) Виноградов. Заговоры. С. 33.
128) Макаренко. Сибирский народный календарь. С. 91. Примеч. 2. Вопрос «Где вы ночевали?» и фигурирующий здесь ответ известны в нескольких заговорах и в зачине некоторых версий «Сна Богородицы».
129) Черепнин. Из истории древнерусского колдовства. С. 87.
130) De Gubernatis. La Mythologie des plantes. T. 2. P. 181 — со ссылкой на русского корреспондента.
131) См.: Boehr, Dolls and Puppets. P. 58.
132) Кроме вышеупомянутых источников ценное собрание эротических заговоров и заговоров, касающихся деторождения, опубликовано В.Л. Кляусом и Е.Б. Смилянской: Русский эротический фольклор. С. 344-370.
133) Алмазов. Тайная исповедь. Т.1. С. 408.
134) Русский эротический фольклор. С. 348, 351-353, 358-360, 364-365.
135) Caesarius. Dialogue on Miracles. Bk. XII. Ch. 27.
136) Арциховский, Янин. Новгородские грамоты. С. 120.
137) Забелин. Сыскные дела. С. 477.
138) Костомаров. Очерк. С. 190.
139) Там же. С. 481.
140) Минько. Суеверия. С. 42 — со ссылкой на Н.Я. Новомбергского (Новомбергский. Колдовство. С. XI).
141) В конце XVIII века, при Екатерине II, нашептывание над бумагой, травами и питьем считалось уголовным преступлением в числе других магических практик: Попов. Суд и наказание. С. 381.
142) Розыск о Моисее Чурине.
143) Майков. Великорусские заклинания. № 22. Пермская губерния.
144) Там же. С. 423, 425, 440.
145) Описание документов и дел. № 169.
146) Майков. Великорусские заклинания. № 4.
147) Там же. № 3.
148) Там же. О вихрях см.: Власова. Новая абевега (см. вихрь).
149) Майков. Великорусские заклинания. № 5.
150) Блок. Поэзия заговоров и заклинаний. С. 104. (С. 62.) {300}
151) См.: Успенский. Филологические разыскания. С. 89, 103, 164-165; Ralston. The Songs of the Russian People. P. 370-371. У. Рольстон на с. 369 приводит английский перевод слова присушка. О связи между некоторыми именами звезд и змей см.: Юдин. Об именах звезд-«помощниц». О русских верованиях, связанных со змеями, см.: Власова. Новая абевега (см. змеи).
152) Семь и семьдесят — обычное число жил и суставов, упоминаемых в медицинских заговорах. См. греческий пример в: Stewart. Demons. P. 289. № 14 Исчисление частей тела, которые следует избавить от болезни, распространено и в других традициях. Например, в ряде еврейских амулетов от лихорадки болезнь призывается покинуть 248 частей тела пациента, см.: Naveh. Snaked. Amulets and Magic Bowls (амулет № 9); Schiffmann, Schwartz. Hebrew and Aramaic Incantation Texts. P. 88, 163. В амулетах типа «Абраксас» часто упоминаются 365 членов, см.: Abhandlungen Rheinisch-Westphalischen Akademie der Wissenschaften. Sonderreihe Papyrologia Coloniensia. T. XVI, 2. Supplementum Magicum. II. Cologne, 1991. P. 12. Немецкая традиция представлена в: Handworterbuch der deutschen Aberglauben. Vol. 3. Col. 866 (s.v. Glieder).
153) Рыбников. Песни. 1991. Т. 3. С. 214-215. Другой заговор, в котором молодец привораживает девицу, приведен на с. 216. Аналогичные древние греко-египетские defixio см. в: Faraone. The Agonistic Context of Early Greek Binding Spells. P. 14.
154) Ср. с вологодским свадебным обрядом: воду, взятую после омовения невесты в свадебной бане, подмешивают в еду и питье жениха с соответствующей присушкой: Русская свадьба. С. 105-106.
155) Минько. Суеверия. С. 49-50. Использование летучих мышей в любовной магии восходит к древним магическим папирусам: см.: Luck. Arcana mundi. P. 101.
156) Frazer. The Golden Bough. Vol. 2. P. 345. О сходных практиках в Британии см. в: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. toad's or frog's bone); в Кентукки: Thomas, Thomas. Kentucky Superstitions. № 3507. Кости жабы применялись также от гнева властей — см. ниже, с. 275.
+) Так в книге. Не знаю, как правильно. HF.
157) Минько. Суеверия. С. 54.
158) Там же. С. 52.
159) Костомаров. Очерк. С. 189.
160) Русская свадьба. С. 105-106.
161) Майков. Великорусские заклинания. № 23. Пермская губерния.
162) Там же. № 25.
163) Памятники древнерусского канонического права. Стб. 60: «Вопрошание Кирика, иже воспроси епископа Нифонта и инех».
164) В русских и белорусских заговорах черти и различные демоны часто обитают в болоте.
165) Майков. Великорусские заклинания. № 48. Новгородская губерния. Л.Н. Майков приводит и другие любовные заговоры с обращением к нечистой силе, например № 16, 24.
166) Ряд таких заговоров опубликован В.Л. Кляусом (Кляус. Заговоры. С. 353-356).
167) Согласно «Толковому словарю» В.И. Даля (волот — великан), это народное обозначение кости мамонта. По сибирскому поверью, целый народ волотов {301} исчез под землей. Возможно, это отголосок представлений о заточенных Гогe и Магоге в «Романе об Александре», русская версия которого содержит первое употребление этого слова, см.: Словарь русского языка XI—XVII вв. См. также: Unbegaun. Les Contemporains de Awakum en presence des fossiles. Другой вариант зафиксирован Ричардом Джемсом (см.: Ларин. Русско-английский словарь-дневник. С. 182, р. 62.12): «Болотовы кости» — это зубы, рога и кости гигантского морского слона, живущего в подземелье (из них сделаны шахматные фигуры). Он получил развитие в XVIII веке в сочинении китайского посла к калмыкам Ту Ли-Шэна (Tu Li-Chen, 1713), в котором говорится, что близ Енисейска считают, будто это кости гигантского животного; оно скрывается под землей и погибает, попадая на свет; его мороженое мясо — средство от лихорадки, см.: Путешествие китайского посланника. С. 53. На этой легенде, возможно, основано описание в «Голубиной книге» (С. 41) «Индры» или «Индрика» (идентифицируется как единорог, или гидра, или гибрид того и другого): «отец (в некоторых версиях — мать) всем зверям», хозяин водных источников, он «куцы хочет, идет по подземелью». Ископаемые кости известны были также как «Адамовы кости»: Даль. Толковый словарь (см. кость). Однако Лудольф (Ludolph. Grammatica Russica. P. 92) считает, что это ископаемое дерево (а мамонтовая кость — это бивни мамонта). Торговля мамонтовой костью через Хорезм и Хорасан известна по крайней мере с XII века, см.: Dubler. Abū Hāmid. P. 54.
168) Майков. Великорусские заклинания. № 130. Из судного дела 1660 года.
169) Виноградов. Заговоры. С. 34.
170) Забылин. Русский народ. С. 368.
171) Кляус. Заговоры. С. 356-357.
172) Dictionarie of the Vulgar Russe Tongue. P. 174.
173) Berry, Crummey. Rude and Barbarous Kingdom. P. 304. Русский текст цит. пo изд.: Горсей Дж. Записки о России, XVI — начало XVII в. С. 85.
174) Обход, трижды совершаемый по солнцу, характерен и для английских сельскохозяйственных заговоров. См.: Grendon. The Anglo-Saxon Charms. P. 173.
175) Рыбников. Песни. 1991. Т. 3. С. 231.
176) Там же. С. 218, 233-235. Белорусские заговоры от сглаза, вредоносной магии и проч. см. в: Романов. Белорусский сборник. С. 3-31.
177) Максимов. Нечистая сила. С. 29.
178) Подробно см.: Елеонская. Сельскохозяйственная магия. С. 162-171.
179) Там же. Этот сборник заговоров из Олонецкой губернии включает ряд сложных заговоров и ритуалов, в которых против жертвы призываются мертвецы, лешие и водяные. В связи с заговором из того же сборника Е.Н. Елеонская отмечает, что близкий умерший может призываться на защиту от чужих умерших, посланных причинить вред. О магической силе покойников и земли из церковного двора (последняя обычно благодетельна) в английских верованиях см.: Thomas. Religion and the Decline of Magic. P. 32, 230-231.
180) См. обзор Джейн Грейсон: Curtis. Manuscripts don't Burn. P. 323-325.
181) Hughes. Russia and the West. P. 88. О магии, связанной с отпечатком ноги, см.: Frazer. The Golden Bough. Vol. 1. P. 207-212.
182) Майков. Великорусские заклинания. № 431.
183) Черепнин. К истории древнерусского колдовства. С. 98. {302}
184) Таким образом можно излечить и некоторые болезни, см.: Прокопьева. Женская рубаха. С. 63. Знахарь мог очерчивать «мертвым мылом» пораженное болезнью место: Майков. Великорусские заклинания. № 210. Вообще же мыло в России считалось амулетом от вредоносной магии: Даль. Толковый словарь (см. мыло).
185) Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. С. 264. № 2061. Об аналогичном английском веровании в связи с водой, которой омывали покойника, см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. corpse's washing water).
186) Марков. Деревенский колдун. С. 18. В этой статье резко осуждаются крестьяне за смешение религии и магии. Н.Я. Никифоровский (Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. С. 262. № 2052) отмечает, что жир следует взять от трупа человека, убитого самим вором. Затем он должен, прикрыв огонек свечи, обойти вокруг дома так, чтобы его обитатели не проснулись.
187) Elworthy. Horns of Honour. P. 191; Frazer. The Golden Bough. Vol. 1. P. 236. В Британии тоже существовало такое верование, о воровских поверьях см.: Ashton-under-Lyne Reporter. 22 April 1905 // FLS NEWS. The Newsletter of the Folklore Society. 1933. 17 June. P. 15. См. также: Hazlitt. Dictionary (s.v. hand — в том числе цитаты из «Les Secrets du Petit Albert», 1751). Также см. ниже примеч. 190. Е.З. Баранов отмечает, что в 1920-е годы все еще широко верили, что в Московском университете для медицинских целей использовали жир умерших сирот (Баранов. Московские легенды. С. 125). См.: Kieckhefer. Avenging the Blood of Children — о подобных обвинениях на ведовских процессах во Франции в XV веке.
188) Листова. Некоторые верования. С. 27.
189) Афанасьев. Народные русские сказки. Т. 3. № 265.
190) Костомаров. Очерк. С. 191. О таких же верованиях в Британии (начиная с 1440 года) см.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. corpse's hand holding candle). Упоминания об этом веровании в других европейских странах см. в: Brand. Observations on Popular Antiquities — цитируется, в частности, «Les Secrets du Petit Albert» (издание 1751 года, одно из многих, вышедших после 1704 года; историю текста и публикаций см. в: Le Grand et le Petit Albert); Strack. Das Blut. S. 51-53; Frazer. The Golden Bough. Vol. 1. P. 149; Elworthy. Horns of Honour. P. 178-193; Hazlitt. Dictionary (s.v. hand); Waite. The Book of Ceremonial Magic. Ch. 8.4 — подробности подготовки руки к магическому использованию. См. изображение такой руки на одной из таблиц к «Superstitions anciennes et modernes, préjugés vulgaires». I. Amsterdam, 1733 (Main de gloire ou main de pendu dont les voleurs se servent pour voler la nuit). Многим английским читателям эта практика напомнит «славную руку» из сборника «Ingoldsby Legends» («The Nurse's Story») и роман Вальтера Скотта «Антикварий» (1816), где также рассказывается о приготовлении руки. Такая «славная рука» хранится в Whitby Museum в Йоркшире, и я благодарен Роджеру Пиклсу, почетному хранителю музея, который обратил на нее мое внимание и сообщил о связанных с ней северойоркширских легендах. Еврейская формула для отыскания кладов из Каирской генизы также предполагает использование руки покойника: Schafer. Jewish Magic Literature. P. 89. См. также: Thompson. Motif-Index. D 1314.5. Первое упоминание в литературе о магическом (в данном случае целительном) использовании руки мертвеца встречается у Плиния Старшего (Pliny the Elder. Naturalis historia. XXVIII. 6. 11). В Англии извлечение частей тел покойников из могил {303} для их использования в магии было объявлено преступлением Иаковом I, см.: Forbes. The Midwife and the Witch. P. 119.
191) Забылин. Русский народ. С. 410.
192) Herberstein. Rerum Moscoviticarum commentarii; англ. пер. в: Description of Moscow and Moscovy 1557. P. 52; русский текст цит. по: Герберштейн. Записки о Московии. С. 109. Разграбление могил считала греховным уже ранняя Церковь; оно упоминается в нескольких латинских епитимийниках: см., например: Schmitz. Büssbucher. Vol. 1. S. 297.
193) Новомбергский. Колдовство. С. 67.
194) Минько. Суеверия. С. 30.
195) Забылин. Русский народ. С. 399-400.
196) См. несколько примеров в: Черепнин. Из истории древнерусского колдовства. С. 96-97.
197) Забелин. Сыскные дела о ворожеях. С. 475.
198) Майков. Великорусские заклинания. № 244. Архангельская губерния.
199) Wilmot, Wilmot. Russian Journals. P. 290.
200) О стрелах в «Толковом словаре» В.И. Даля, в частности, говорится, что в Архангельской губернии так обозначалось воспаление легких, жестокое колотье, обыкновенно напускаемое злыми колдунами.
201) Забылин. Русский народ. С. 396 (запись из Мезени). Е.Н. Елеонская указывает на целительный амулет — веревку с навязанными девятью узлами (Елеонская. Сельскохозяйственная магия. С. 173). Амулеты с девятью узлами описаны Дж.Дж. Фрэзером (Frazer. The Golden Bough. V. 3. P. 301, 303, 304) в столь различных регионах, как Шотландия и Индия, а также Плинием («Naturalis historia»).
202) Майков. Великорусские заклинания. № 562-571. См. также: Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 90-91.
203) Описание документов и дел. Т. 1 (1770). № 402.
204) Соколов. Сказки и песни Белозерского края. С. 526.
205) Костомаров. Очерк. С. 190.
206) Там же.
207) Рыбников. Песни. 1991. Т. 3. С. 209. П.Н. Рыбников приводит также два заговора на суд (С. 217).
208) Даль. Толковый словарь (см. тирлич). См. ссылки на Плиния и на поздние английские примеры в: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. toad's or frog's bone). В западноевропейской медицине XVII века растертых в порошок жаб широко использовали для амулетов от чумы, см.: Baldwin. Toads and Plague. P. 227-247.
209) Костомаров. Очерк. С. 189.
210) Англосаксонский заговор см. в: Cockayne. Leechdoms, Wortcunning, and Starcraft. Vol. 3. P. 291.
211) Например, индекс мотивов рассказов о сокровищах в Аризоне содержит аналоги большей части русских верований и практик, см.: Granger. A Motif Index for Lost Mines. Об английских практиках поиска кладов см.: Thomas. Religion and the Decline of Magic. P. 234-237. Забавный рассказ о поисках (с помощью магии) спрятанного сокровища, которые на протяжении всей жизни вел английский политик-аристократ в конце XVII века (он был определенным образом связан с {304} английской Московской компанией и, возможно, с Петром Великим), см. в: Clark. Goodwin Wharton. О немецких верованиях см. в: Handwörterbuch des deutschen Aberglaubens (s.v. Schatz). О заклинании духа, охраняющего сокровище, в западном христианстве см.: White. The Book of Ceremonial Magic. Ch. 9 (выдержки из «Aferus Jesuitarum libellus»).
212) Криничная. Предания русского Севера. С. 83-90, а также «Указатель типов, мотивов и основных элементов». См. также: Криничная. Русская народная историческая проза. С. 97-109: о различных значениях слов пан и чудь (мифические или реальные древние обитатели местности); С. 109-118: о народных преданиях о кладах. Английский обзор преданий о чуди и панах (без рассмотрения мотива кладов): Oinas. Legends of the Chuds and Pans. Шире о преданиях о кладах, в том числе их связи с историческими событиями, см.: Соколова. Предания о кладах. Как указывает В.К. Соколова (с. 174), обычно считалось, что разбойники зарывали свои клады с защитительным заговором. См. также: Богданов. Деньги в фольклоре. Особенно с. 17-19, 63-65. В старой литературе краткие главы о кладах содержатся у С.В. Максимова (Максимов. Нечистая сила) и В.И. Даля (Даль. О поверьях). Об украинских преданиях о кладах см. в: Драгоманов. Малорусские народные предания. С. 78-88.
213) Massa. A Short History. P. 103. Русский текст цит. по: Масса И. Краткое известие о Московии. С. 89-90.
214) См.: Соколова. Предания о кладах. С. 170; Мифологические рассказы. С. 287-290. Украинские поверья см. в: Маркевич. Обычаи. (Репринт). С. 61.
215) Криничная. Предания русского Севера. № 153. Здесь же приводится предание, отражающее поверье, что паны налагали на клады заклятия, из-за чего всякий, нарушивший их условия, погибал; в данном случае о заклятии сообщается во сне.
216) Широко распространенное верование. См.: Thompson. Motif-Index. № 571.
217) Этот мотив характерен для всех славянских народов, см.: Соколова. Предания о кладах. С. 170.
218) Власова. Новая абевега (см. кладовой).
219) Даль. Толковый словарь (см. разрывать, трава, купать).
220) Там же (см. свет).
221) Афанасьев. Поэтические воззрения. Т. 2. С. 375-389. А.Н.Афанасьев отмечает (с. 375—376), что у хорватов этот волшебный цветок зовется Перуновым цветом, поэтому он и расцветает с ослепляющим светом.
222) Болонев. Народный календарь. С. 84.
223) Повесть впервые опубликована в 1830 году как одна из серии малороссийских повестей, впоследствии собранных в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» (Гоголь. Вечер накануне Ивана Купала. С. 66-70).
224) См.: Frazer. The Golden Bough. Vol. 11. Ch. VIII: The Magic Flowers of Midsummer Eve. P. 65-66. Дж.Дж. Фрэзер рассказывает, что русский колдун в Иванов день на рассвете, не пользуясь железными орудиями, вырывает пурпурный вербейник, корни и цветы которого имеют власть над духами и разгоняют колдунов и духов, охраняющих клады (этими качествами обычно обладает растение плакун — см. гл. 9). Многочисленные немецкие поверья о Schüsselblume, Wunderblume, Springwurzel, открывающих запоры, тайны и клады, {305} см. в: Handwörterbuch des deutschen Aberglaubens. Vol. 7. S. 1228-1230, Index; ERE. Vol. 8. Col. 125a (The Key-flower); Brand. Observations on Popular Antiquities, p. 751 (о гроздовнике); Hazlitt. Dictionary (s.v. fernseed). С терминологической точки зрения разрыв-трава может быть связана с другой волшебной травой — неодолим-травой, которая, если ею обвить крест, защищает скот от колдунов, см.: Мифологические рассказы. С. 315.
225) Майков. Великорусские заклинания. № 268.
226) См.: Малышев. Древнерусские рукописи. С. 180.
227) Голикова. Деревенский колдун. С. 103.
228) Сахаров. Сказания. С. 90; De Gubernatis. La Mythologie des plantes. T. 2. p 145-146. Это верование зафиксировано в Литве: Thompson. Motif-Index. D 1314.7.
229) Даль. Толковый словарь (см. перелетывать). Идентифицируя перелет-траву как папоротник, В.И. Даль, однако, ставит знак вопроса.
230) Шейн. Материалы. Т. 1, вып. 1. С. 220.
231) Богданов. Деньги в фольклоре. С. 65.
232) Власова. Новая абевега (см. белая змея).
233) Афанасьев. Народные русские сказки. Т. 2. С. 379. Другие примеры использования папоротника в русской магии см. в: Померанцева. Мифологические персонажи в русском фольклоре. С. 179. В Англии считалось, что семена папоротника отгоняют злых духов (Thomas. Religion and the Decline of Magic. P. 624) и делают людей невидимыми: Opie, Tatem. Dictionary (s.v. fern).
234) Другие примеры смеха как демонического признака см. в Указателе.
235) De Gubernatis. La Mythologie des plantes. Vol. 2. P. 145-161; Покровский. Историческая хрестоматия. С. 129.
236) Маркевич. Обычаи. (Репринт). С. 117.
237) Об этом говорится в предании о солдате, на которое ссылается Е.В. Померанцева (Померанцева. Мифологические персонажи в русском фольклоре. С. 179). Ср. представление, которое зафиксировано Плинием (Pliny. Naturalis historia. X. 137; XXVI. 4; XXIX. 72n) и широко встречается впоследствии: съеденное мясо змеи наделяет способностью понимать язык зверей и птиц. У Олауса Магнуса (Olaus Magnus. Description of the Northern Peoples. Bk. 3. Ch. 29) норвежец по имени Эрик приобрел эту способность после того, как в его еду попала слюна змеи. В исландской «Саге о Вёльсунгах» XIII века (гл. XIX) Сигурд нечаянно отведал кровь чудовищного змея Фафнира и тут же стал понимать язык птиц. Сходная история известна о средневековом епископе-колдуне Михаиле Скотте: см.: Briggs. Dictionary of Fairies (s.v. wizards). См. также гл. 9.4 и 11.2 о траве чернобыль.
238) Graham. The Way of Martha and the Way of Mary. P. 69.
239) Некоторые из них рассматривает Н.А. Макаров (Макаров. Магические обряды. С. 261-264). См. также с. 246 об употреблении слова слово.
240) Даль. Толковый словарь (см. заклинать).
241) Там же (см. клад; заклинать); Макаров. Магические обряды. С. 261.
242) Забылин. Русский народ. С. 439. М. Забылин приводит народное предание, в котором бунтовщик XVII века Стенька Разин, считавшийся, кроме того, колдуном, зарывал клады и заклинал их. {306}
243) Макаров. Магические обряды. С. 261.
244) Там же. С. 262-263.
245) Чикачев. Русские на Индигирке. С. 135.
246) Даль. Толковый словарь; Thompson. Motif-Index. № 532. Немецкую традицию см. в: Handwörterbuch des deutschen Aberglaubens. Vol. 7. S. 1007. О скандинавских верованиях см.: Olaus Magnus. Description of the Northern Peoples. Bk. 3. Ch. 11; Bk. 20. Ch. 20; из недавних работ: Johansen. «Now We've Got It». P. 220-234.
247) Летопись занятий Археографической комиссии. 1862—1863. Т. 2. С. 23-60.
248) Успенский. Филологические разыскания. С. 162-163.
249) Опубликовано: Chez Alibeck l'Egyptien. Memphis, 1517; однако, по мнению А.Е. White («The Book of Ceremonial Magic», p. 312-313 — приводится описание на английском языке), более вероятно, что было напечатано в Риме в середине XVIII века; согласно каталогу библиотеки Британского музея — в 1817 году.
250) Майков. Великорусские заклинания. № 352.
251) ERE. Vol. 3. Col. 305b-306a. (Текст заговора приводится по изд.: Забылин. Русский народ. С. 298. — Примеч. пер.)
252) Романов. Белорусский сборник. С. 51.
253) См., например: Saxo.Grammaticus. History. P. 111.
254) См.: Даль. Пословицы. С. 205.
255) Минько. Суеверия. С. 148.
256) Этнокультурные процессы в Карелии. С. 45; Логинов. Материальная культура и производственно-бытовая магия русских Заонежья. С. 49. В этом регионе колдун, несомненно, наделяется той же властью и функциями, что и шаман, который должен был, в частности, помогать охотникам добывать дичь.
257) Минько. Суеверия. С. 148.
258) Аксаков. Семейная хроника. С. 37, примеч.
259) Даль. Толковый словарь (см. иордань).
260) Там же (см. ружье).
261) Майков. Великорусские заклинания. № 313.
262) ERE. Vol. 3. Col. 466а. (Текст заговора приводится по изд.: Забылин. Русский народ. С. 302. — Примеч. пер.) Заговор на порчу ружья у охотника приводит Л.Н. Майков (Майков. Великорусские заклинания. № 317); он содержит обращение к пророкам Моисею и Елисею.
263) Шейн. Материалы. Т. 2. С. 555.
264) См. выше примеч. 8.
265) Шипов. История моей жизни. С. 138-139.
266) Макаренко. Сибирский народный календарь. С. 154-155.
267) Майков. Великорусские заклинания. № 295.
268) Виноградов. Заговоры, обереги, спасительные молитвы. С. 5-6.
269) Минько. Суеверия. С. 147. Эти предзнаменования имеют более широкое значение (см. гл. 5.2.1). {307}
270) Афанасьев. Поэтические воззрения. Т. 2. С. 337. А.Н. Афанасьев также приводит заговор, призывающий «сатанаилов, дьяволов, леших» пригнать добычу в охотничьи ловушки.
271) Минько. Суеверия. С. 149.
272) Романов. Белорусский сборник. С. 49.
273) Существует обширная литература о магии такого рода. См., в частности: Елеонская. Сельскохозяйственная магия; Успенский. Филологические разыскания; Пропп. Русские аграрные праздники; Журавлев. Домашний скот.
274) Пропп. Русские аграрные праздники. С. 65-66.
275) Елеонская. Сельскохозяйственная магия. С. 146.
276) Громыко. Традиционные нормы. С. 120.
277) Маzo. «We don't summon Spring in the Summer». P. 79.
278) Белорусские практики описаны в: Минько. Суеверия. С. 106-107.
279) Frazer. The Golden Bough. Vol. 1. P. 277 (очевидно, это не только русские, но также украинские и белорусские практики).
280) Минько. Суеверия. С. 135.
281) См.: Лысенко, Островский. Логические схемы окказиональных обрядов. С. 108-119; Толстой. Вызывание дождя.
282) Mazo. «We don't summon Spring in the Summer». P. 78-79.
283) Качановский. Молитва с апокрифическими чертами.
284) Майков. Великорусские заклинания. № 359. Л.Н. Майков приводит много сельскохозяйственных заклинаний, по большей части коротких, как это; но одно, на защиту скота, занимает восемь страниц (№ 285).
285) Зеленин. Избранные труды. С. 117 — заговор записан В. Юрловым в Симбирской губернии в 1866 году.
286) См.: Прохоров. К истории литургической поэзии. С. 147.
287) Минько. Суеверия. С. 134-135. Ср. воду из трех колодцев, упомянутую выше в примеч. 118.
288) Чикачев. Русские на Индигирке. С. 132.
289) Там же. С. 133.
290) Ralston. Songs of the Russian People. P. 382-383; Афанасьев. Поэтические воззрения. Т. 3. С. 450.
291) Минько. Суеверия. С. 142-146. Об использовании ртути в амулетах, в том числе на берегах Каспия (в ореховой скорлупе или стержне птичьего пера, запечатанных воском), см.: Seligmann. Die magischen Heil- und Schutzmittel. S. 175. Ртуть в стволе птичьего пера, запечатанного воском, упоминается как талисман от импотенции, причиненной порчей, в латинском тексте, приписываемом Константину Африканскому (XI век), см.: Hoffmann. Beiträge. S. 7, 8. О таком же использовании трупов сорок у немцев Поволжья см.: Koch. The Volga Germans. P. 164.
292) Обширный обзор употребления обращения «царь огонь», «живой огонь», «деревянный огонь», «новый огонь» и т.п., в особенности в связи с магической защитой скота, см. в: Журавлев. Домашний скот. С. 113-139.
293) Виноградов. Заговоры, обереги, спасительные молитвы. С. 75. В Белоруссии заговор, чтобы не заблудиться в лесу, содержит обращение к лесному царю Оноприю: Романов. Белорусский сборник. С. 3. {308}
294) Милорадович. Житье-бытье лубенского крестьянина. (Репринт). С. 238. В этой серии очерков приводятся еще одиннадцать молитв и заговоров, связанных с пчеловодством (с. 240-241), а также различные сведения о других аспектах земледелия и животноводства на Украине.
295) Чулков. Абевега. С. 189, 191.
296) Майков. Великорусские заклинания. № 258.
297) Там же. № 326.
298) Даль. Толковый словарь (см. неразменный).
299) Майков. Великорусские заклинания. № 269. Воронежская губерния.
300) Кондратьева. Метаморфозы собственного имени (см. армизон).
301) См.: Черепанова. Мифологическая лексика. С. 70.
302) О западноевропейской шапке-невидимке, полученной от демонов, см.: Kieckhefer. Magic in the Middle Ages. P. 7, 8.
303) Афанасьев. Народные русские сказки. Т. 2. № 193.
304) Считалось, что черт боится медных и серебряных пуговиц: Померанцева. Мифологические персонажи в русском фольклоре. С. 178.
305) См., например: Рыбников. Песни. Т. 3. С. 209; источник указан как «древняя рукопись».
306) Болонев. Народный календарь. С. 60; Даль. Толковый словарь (см. кость).
307) Яцимирский. К истории ложных молитв. С. 84. Из молитвенника XIX века.
308) Забылин. Русский народ. С. 255.
309) Максимов. Нечистая сила. С. 31.
310) Этнокультурные процессы в Карелии. С. 46.
311) Майков. Великорусские заклинания. № 363. Белозерский уезд. Другую версию см. в: Даль. Толковый словарь (см. милый, милость).
312) См.: Opie. Tatem. Dictionary (s.v. house). Представления о духах дома, переселяющихся вместе с семьей, известны в Британии и Ирландии, см.: Briggs. Dictionary (s.v. Тот Cockle).
313) См.: Елеонская — примеч. 8 выше.
314) Даль. Толковый словарь (см. пожар).
315) См. гл. 5.2.2.
316) См. гл. 4.5.1.
317) Некрылова. Русские народные городские праздники. С. 37.
318) Никифоровский. Простонародные приметы и поверья. № 1029.
319) См. гл. 8.6.2.
320) См. гл. 10.8.
321) Даль. Толковый словарь (см. яйцо); аналогично в: Романов. Белорусский сборник. С. 50.
322) Зиновьева. Указатель. Мотив GI 34.
323) Даль. Толковый словарь (см. пожар).
324) Там же (см. огнь).
325) Маркевич. Обычаи. (Репринт). С. 121.
Автор: varent на 20:11
Ярлыки: