Темы

Австролоиды Альпийский тип Америнды Англия Антропологическая реконструкция Антропоэстетика Арабы Арменоиды Армия Руси Археология Аудио Аутосомы Африканцы Бактерии Балканы Венгрия Вера Видео Вирусы Вьетнам Гаплогруппы генетика Генетика человека Генетические классификации Геногеография Германцы Гормоны Графики Греция Группы крови Деградация Демография в России Дерматоглифика Динарская раса ДНК Дравиды Древние цивилизации Европа Европейская антропология Европейский генофонд ЖЗЛ Живопись Животные Звёзды кино Здоровье Знаменитости Зодчество Иберия Индия Индоарийцы интеллект Интеръер Иран Ирландия Испания Исскуство История Италия Кавказ Канада Карты Кельты Китай Корея Криминал Культура Руси Латинская Америка Летописание Лингвистика Миграция Мимикрия Мифология Модели Монголоидная раса Монголы Мт-ДНК Музыка для души Мутация Народные обычаи и традиции Народонаселение Народы России научные открытия Наши Города неандерталeц Негроидная раса Немцы Нордиды Одежда на Руси Ориентальная раса Основы Антропологии Основы ДНК-генеалогии и популяционной генетики Остбалты Переднеазиатская раса Пигментация Политика Польша Понтиды Прибалтика Природа Происхождение человека Психология Разное РАСОЛОГИЯ РНК Русская Антропология Русская антропоэстетика Русская генетика Русские поэты и писатели Русский генофонд Русь Семиты Скандинавы Скифы и Сарматы Славяне Славянская генетика Среднеазиаты Средниземноморская раса Схемы США Тохары Тураниды Туризм Тюрки Тюрская антропогенетика Укрология Уралоидный тип Филиппины Фильм Финляндия Фото Франция Храмы Хромосомы Художники России Цыгане Чехия Чухонцы Шотландия Эстетика Этнография Этнопсихология Юмор Япония C Cеквенирование E E1b1b G I I1 I2 J J1 J2 N N1c Q R1a R1b Y-ДНК

Поиск по этому блогу

суббота, 25 декабря 2010 г.

Круг Земной Heimskringla Часть 6

Круг Земной

Сага об Олаве Тихом

I

Олав был теперь единовластным конунгом Норвегии после кончины своего брата Магнуса. Олав был мужем рослым и статным. Все говорят, что не было мужа более красивого или видного, чем он. У него были золотистые и красивые, как шелк, волосы, пышащее здоровьем тело, очень красивые глаза и соразмерное сложение. Он был обычно немногословен и не любил говорить на тингах. Но он был не прочь попировать и за пивом был разговорчив и приветлив. В продолжение всего своего правления он был миролюбив.
Стейн сын Хердис1 говорит о нем так:
Вождь великодушный
Мир на землю, — все мы
Сим довольны — славный
Войнолюб, доставил.
И на благо слугам
Княжьим, их склоняет
К миру ворог англов.
Рьян под солнцем Олав.

II

В Норвегии было раньше в обычае, что престол конунга стоял в середине продольной скамьи. Пиво передавали через огонь, разведенный посредине палаты. Но Олав конунг велел поставить свой престол в середине поперечной скамьи. Он также первый велел ставить печи и застилать пол соломой как зимой, так и летом.
Во времена Олава конунга стали процветать города, а некоторые из них тогда впервые возникли. Олав конунг основал город Бьёргюн. Вскоре там стали жить многие богатые люди, и немало купцов из других стран стало приезжать туда. Он велел заложить там большую каменную церковь — но при нем постройка ее мало продвинулась — и достроить старую деревянную церковь.
Олав конунг велел основать Большую Гильдию в Нидаросе и многие другие в городах, а раньше там были круговые пиры купцов2. Краса Города, большой гильдейский колокол, был тогда в Нидаросе. Гильдейские братья построили там каменную Церковь Маргреты.
Во времена Олава конунга в городах стали множиться пиры в складчину и разные пирушки. Пошли новые моды. Люди стали носить шаровары, стянутые в щиколотках, золотые кольца на ногах, платье до пят, зашнурованное сбоку и с рукавами в пять локтей длиной и такими узкими, что их надо было стягивать шнуром к плечу, высокие башмаки, отороченные шелком или даже отделанные золотом. Многие другие моды пошли тогда.

III

Олав конунг ввел такой придворный обычай, что перед его столом стояли два стольника и подносили чаши ему, а также всем знатным мужам, которые сидели за его столом. У него были также свечники, которые держали свечи у стола перед ним, а также перед всеми знатными мужами, сидевшими за столом. На особой скамье в стороне от большого стола сидели окольничьи и другие вельможи лицом к престолу конунга. У Харальда конунга и других конунгов до него было в обычае пить из рогов. Они протягивали рог с пивом над огнем и пили, за кого хотели. Скальд Стув3 говорит так:
От всего он ветра
Гьяльп4 приветил скальда, —
Дружбы кто ж с подобным
Дубом битв5 не ищет? —
Когда в Хауге с полным
Рогом сокрушитель
Гривен6 вышел наше
Пить здоровье, витязь.

IV

У Олава конунга было сто двадцать дружинников, шестьдесят гостей7 и шестьдесят прислужников, которые должны были доставлять ко двору все, что нужно, или выполнять другие поручения конунга. И когда во время поездок конунга по пирам бонды спрашивали его, почему у него больше людей, чем полагается по закону и чем было у конунгов до него, он отвечал им так:
— Я не лучше правлю страной и меня не больше боятся, чем моего отца, хотя у меня в полтора раза больше людей, чем было у него. Но вам от этого нет угнетения, и я не хочу вас притеснять.

V

Конунг Свейн сын Ульва8 умер от болезни через десять лет после гибели обоих Харальдов9. После него конунгом в Дании был его сын Харальд Точило, который правил четыре года, а потом — Кнут, второй сын Свейна. Он правил семь лет. Он был объявлен святым. Потом правил Олав, третий сын Свейна, потом Эйрик Добрый, четвертый сын Свейна конунга. Он правил восемь лет.
Конунг Норвегии Олав женился на Ингирид, дочери конунга датчан Свейна, а конунг датчан Олав сын Свейна женился на Ингигерд, дочери Харальда конунга, сестре Олава конунга Норвегии. У сына Харальда Олава, которого некоторые называют Олавом Тихим, а многие Олавом Бондом, был сын от Торы дочери Йоана. Он был назван Магнусом. Мальчик был очень красив видом и подавал большие надежды. Он рос при дворе конунга.

VI

Олав конунг велел построить в Нидаросе каменную церковь на том месте, где было сперва погребено тело. Олава Святого. Там, где была могила конунга, был поставлен алтарь, и была освящена Церковь Христа. Туда перенесли раку с мощами Олава конунга и поставили на алтарь. Вскоре там произошло много чудес. На следующее лето, в тот самый день, когда была освящена церковь, в ней собралось много народу. В вечер накануне дня святого Олава прозрел один слепец. В день самого праздника, когда раку с мощами вынесли и поставили на церковном дворе, как это было в обычае, обрел речь один человек, который до этого был немым, и воспел славу богу и святому Олаву конунгу, свободно двигая языком. Третье чудо произошло с одной женщиной. Она пришла туда с востока из Швеции, и в пути очень бедствовала из-за своей слепоты. Однако она полагалась на милость бога и поспела к этому празднику. Ее ввели слепую в церковь днем во время мессы, и еще прежде, чем служба кончилась, она видела обоими глазами и видела зорко, и ее глаза блестели. А до этого она была слепой четырнадцать лет. Она ушла оттуда, ликуя.

VII

Случилось в Нидаросе, что раку Олава конунга несли через улицу, и рака вдруг стала такой тяжелой, что люди не могли нести ее дальше. Раку поставили на землю, и улицу взрыли, чтобы узнать, что там зарыто. В земле нашли труп ребенка, который был убит и зарыт там. Труп убрали и улицу привели в прежний вид, и тогда раку понесли, как обычно.

VIII

Олав конунг часто проводил время в больших поместьях, которые ему принадлежали. Однажды, когда он был в Хаукбёре, на востоке в Ранрики, он заболел, и от этой болезни умер. Он тогда пробыл двадцать шесть лет конунгом в Норвегии. Он был провозглашен конунгом год спустя после гибели Харальда конунга. Тело Олава конунга было отвезено на север в Нидарос и погребено в Церкви Христа, которую он велел построить. Он был конунгом, которого очень любили, и во время его правления Норвегия очень процвела и украсилась.

Примечания

1 Стейн сын Хердис — исландский скальд XI в., потомок скальда Эйнара Звон Весов и родич скальда Стува. Около 1070 г. Стейн сочинил об Олаве Тихом драпу со стевом (припевом), расщепленным на три части. Начало его — последняя строка висы в гл. LXXXV «Саги о Харальде Суровом», продолжение — последняя строка висы в гл. I «Саги об Олаве Тихом». Сохранилось 17 строк этой драпы.
2 круговые пиры купцов. — Разница между гильдиями и круговыми пирами купцов, по-видимому, была только в названии.
3 Стув — см. прим. 19 к «Саге о Харальде Суровом».
4 …ветра Гьяльп — души (Гьяльп — великанша).
5 Дубом битв — конунгом.
6 …сокрушитель гривен — конунг.
7 …гостей — см. прим. 48 к «Саге об Олаве Святом».
8 Конунг Свейн сын Ульва — датский король, умер в 1074 г.
9 Обоих Харальдов — Харальд Суровый и Харальд сын Гудини ярла (Гарольд II Английский).
Перевод М. И. Стеблин-Каменского.
Источник: Снорри Стурлусон. Круг Земной. — М.: Наука, 1980. Издание подготовили: А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. 

Сага о Магнусе Голоногом

I

Магнус, сын Олава конунга, был сразу же после кончины Олава конунга провозглашен в Вике конунгом всей Норвегии. Но когда жители Упплёнда узнали про кончину Олава конунга, они провозгласили конунгом Хакона Воспитанника Торира, двоюродного брата Магнуса.
Затем Хакон и Торир отправились на север, в Трандхейм, и, прибыв в Нидарос, созвали Эйратинг. На этом тинге Хакон потребовал, чтобы его признали конунгом, и бонды признали его конунгом половины страны, как в свое время был Магнус, его отец.
Хакон отменил в Трандхейме налог на выезд из страны и ввел многие другие улучшения законов. Он отменил также рождественскую подать. Всем этим он завоевал расположение трандхеймцев. Хакон конунг набрал себе дружину и вернулся в Упплёнд. Он ввел в Упплёнде такие же улучшения законов, какие он ввел в Трандхейме, и этим завоевал полное расположение жителей Упплёнда. В Трандхейме сочинили тогда такую вису:
Млад достиг он, Хакон
Сей земли, — с ним Стейгар-
Торир, — достохвальный
Муж, средь смертных первый.
И, войдя в державу,
Дерзостный урезал
У Магнуса власть он
И выть вполовину.

II

Осенью Магнус конунг отправился на север в Каупанг. Прибыв туда, он расположился в конунговой усадьбе и пробыл там первую половину зимы. Он держал наготове семь боевых кораблей в незамерзшем месте реки Нид напротив конунговой усадьбы. Когда Хакон конунг узнал, что Магнус конунг в Трандхейме, он отправился с востока через Доврафьялль и затем в Трандхейм и в Каупанг. Он расположился в усадьбе Скули, что у Церкви Клеменса. Там раньше была конунгова усадьба.
Магнусу конунгу очень не нравилось, что своими щедротами Хакон конунг завоевал расположение бондов. Он считал, что так тратится его добро, и он был очень возмущен. Он считал, что его родич ущемил его права, поскольку он должен был теперь получать гораздо меньше доходов, чем получал его отец или его предки, и он винил во всем Торира.
Узнав об этом, Хакон конунг и Торир стали опасаться, что Магнус предпримет что-либо. Им казалось очень подозрительным, что Магнус держит наготове боевые корабли. И вот весной, близко к сретенью, Магнус конунг отплыл ночью на кораблях с шатрами и огнем в них и направился в Хевринг. Там они расположились ночевать и развели на берегу большие костры. А Хакон конунг решил, как и люди в городе, что замышлена измена, и велел трубить сбор, и все люди в Каупанге собрались и держались вместе всю ночь. А утром, когда рассвело и Магнус конунг увидел народ, собравшийся на берегу у устья реки Нид, он вышел из фьорда в море и поплыл на юг, в Гулатингслёг.
Хакон конунг собрался тогда в путь. Он намеревался отправиться на восток в Вик. Но раньше он собрал сход в городе и говорил народу, прося у него поддержки и обещая ему свою дружбу. Он сказал, что его родич Магнус конунг, наверно, замыслил недоброе.
Хакон конунг сел на коня и был готов к отъезду. Все обещали ему свою дружбу и поддержку, если она понадобится, и весь народ провожал его до Стейнбьёрга. Хакон конунг направился к горам Доврафьялль. Однажды, когда он ехал через горы, он погнался за куропаткой, которая улетала от него. Тут он заболел, и от этой болезни там в горах умер. Его тело привезли в Каупанг через полмесяца после того, как он оттуда уехал. Весь городской люд, большинство — плача, вышел встречать тело конунга, потому что все его от души любили.
Тело Хакона конунга было погребено в Церкви Христа. Хакону конунгу было не меньше двадцати пяти лет. Он был у норвежского народа одним из самых любимых конунгов.
Он ходил походом на север в Страну Бьярмов и одержал там победу в битве.

III

Магнус конунг отправился зимой на восток в Вик, а весной он направился на юг в Халланд и разорял там страну. Он пожег тогда Вискардаль и другие селения. Он взял там большую добычу, а потом вернулся в свою страну. Бьёрн Безрукий1 так говорит в драпе о Магнусе:
Шёл сквозь Халланд вёрсов
Столп2, настигнув толпы
Беглецов, жёг сёла
Окрест конунг трёндов3.
Выжег вождь округу
Хёрдский4 — жар наделал
Зол, — вискдальским девам
Не до сна — достойный.
Здесь говорится о том, что Магнус конунг прошел с огнем и мечом по Халланду.

IV

Одного человека звали Свейн. Он был сыном Харальда Живодера и датчанин родом. Он был удалой викинг и воитель. Он слыл знатным в своей стране. Он был приверженец Хакона конунга. После смерти Хакона Торир из Стейга не рассчитывал на расположение или дружбу Магнуса конунга, если бы власть того распространилась на всю страну, по причине вражды, которую Торир проявил раньше к Магнусу конунгу. И вот Торир и Свейн приняли решение, которое они и выполнили, — собрать войско на средства и из людей Торира. Но так как Торир был тогда стар и тяжел на подъем, Свейн стал предводителем этого войска. К этому заговору примкнули и некоторые другие знатные мужи. Самым могущественным из них был Эгиль, сын Аслака из Форланда. Эгиль был лендрманном. Он был женат на Ингибьёрг, дочери Эгмунда сына Торберга и сестре Скофти из Гицки. Скьяльгом звали могущественного и богатого человека, который тоже примкнул к заговору. Торкель Хамарскальд5 так говорит в драпе о Магнусе:
Рать для брани с выти
Набрал гордый Торир —
Пагубен для многих
Был сей шаг — и Эгиль.
Не дождались слуги
Скьяльга блага в споре
С достославным — только
Жилы надорвали.
Торир и те, кто был с ним заодно, набрали войско в Упплёнде, отправились оттуда в Раумсдаль и Южный Мёр и там раздобыли себе корабли. Оттуда они поплыли на север в Трандхейм.

V

Сигурдом Шерстяная Веревка звали одного лендрманна, сына Лодина Виггьярскалли. Он собрал войско, послав ратную стрелу, когда он узнал о войске Торира, и направился с войском, которое ему удалось собрать, к Виггу. А Свейн и Торир тоже направились туда со своим войском и сразились с Сигурдом. Они одержали победу и перебили много народу, а Сигурд бежал и добрался к Магнусу конунгу. Торир и его войско направились в Каупанг и оставались там некоторое время во фьорде. К ним присоединилось там много народу.
Узнав об этих событиях, Магнус конунг сразу же собрал войско и затем направился на север в Трандхейм. Но когда он вошел во фьорд и Торир и его люди узнали об этом — они были тогда у Хевринга и собирались выйти из фьорда в море, — они подошли к Вагнвикастрёнду, сошли с кораблей и перебрались на север в Тексдаль и Сельюхверви, а Торира несли через горы на носилках. Затем они сели на корабли и поплыли на север, в Халогаланд.
А Магнус конунг отправился вдогонку за ними, как только он приготовился к походу. Торир и его люди поплыли на север и доплыли до Бьяркей, а Йон и его сын Видкунн бежали оттуда Торир и его люди разграбили там все добро, сожгли усадьбу и хороший боевой корабль, который был у Видкунна. И когда горящий корабль накренился, Торир сказал:
— Право руля, Видкунн!
Тогда была сочинена такая виса:
Грабит крепкосрубный
Двор средь Бьяркей яркий
Тать ветвей6. Содеял
Все злотворец Торир.
Хватит бед — усадьбу
Дотла вор дубравы7
Нынче Йону — выжег.
Дым застил полнеба.

VI

Йон и Видкунн плыли день и ночь, пока не добрались к Магнусу конунгу. А Свейн и Торир, возвращаясь со своим войском с севера, грабили по всему Халогаланду. Но когда они стояли во фьорде, который называется Харм, они увидели, что приближается Магнус конунг, и, решив, что у них недостаточно войска, чтобы сражаться, пустились наутек.
Торир и Эгиль поплыли в Хесьютун, а Свейн вышел в открытое море, некоторые же из их войска поплыли вглубь фьорда. Магнус конунг стал преследовать Торира и Эгиля. Когда корабли, причаливая к берегу, столкнулись, Торир стоял на корме своего корабля, и Сигурд Шерстяная Веревка крикнул ему:
— Здоров ли ты, Торир?
Торир отвечает:
— Руки-то здоровы, но дряхлы ноги.
Тут все люди Торира и Эгиля бежали на берег, а Торир был схвачен. Эгиль был тоже схвачен, так как он не хотел оставить свою жену. Магнус конунг велел отвезти их обоих на Вамбархольм. Когда Торира вели на берег, он пошатнулся. Тогда Видкунн сказал:
— Лево руля, Торир!
Затем Торира повели к виселице. Тогда он сказал:
— Четверо нас счетом
Было, кормчий — первый.
А когда он подошел к виселице, он сказал:
— На лихо жди лиха!
Затем его повесили. Торир был так тяжел, что, когда поднялась поперечина виселицы, его шея перервалась и туловище упало на землю. Торир был огромен: и высок ростом, и тучен.
Эгиля тоже повели на виселицу, и когда рабы конунга стали его вешать, он сказал:
— Не потому вы меня вешаете, что каждый из вас меньше заслужил того, чтобы быть повешенным. — Как сказано в висе:
Уста не солгали
Эгилевы, дева,
Слово к чуждым правды
Рабам обращая,
Всем бы им, — так ратник
Рек, — скорей веревка
Подошла. Жестокой
Не избег он казни.
Магнус конунг сидел около, когда их вешали, и он был в таком гневе, что никто из его людей не посмел просить о пощаде для тех. Но когда Эгиль уже висел на виселице, Магнус сказал:
— Твои добрые друзья теперь тебе не помогут.
Откуда следует, по-видимому, что он хотел, чтобы его попросили о пощаде для Эгиля. Бьёрн Безрукий говорит так:
Меч кровавил в сече
Князь, казня смутьянов,
Всюду в Харме ведьмин
Конь8 вгрызался в кости.
Вождь пресек — повешен
Торир, спор победой
Увенчал зачинщик
Пенья Хильд9 — измену.

VII

После этого Магнус конунг отправился на юг в Трандхейм и зашел вo фьорд. Он наложил суровые наказания на тех, кто был изобличен в измене ему. Одних он велел убить, у других — сжечь их усадьбы. Бьёрн Безрукий говорит так:
Нагнал страх на трёндов
Ратоборец, татя
Веток выть в оградах
Их дворов заставив.
Отнял жизнь он сразу
У двоих, воитель,
Херсиров и, врана
Теша, многих вешал.
Свейн сын Харальда бежал сначала в открытое море, а потом в Данию и оставался там, пока не помирился с сыном Магнуса, Эйстейном конунгом. Тот принял его с миром, сделал своим стольником, и Свейн пользовался его любовью и уважением.
Магнус конунг правил теперь страной один. Он установил мир в стране и очистил ее от викингов и разбойников. Он был мужем решительным, воинственным и деятельным и во всем походил скорее на Харальда, своего деда, чем на своего отца.

VIII

Магнус конунг отправился в поход за море. У него было большое и хорошее войско и отличные корабли. Он направился со своим войском на запад за море и сперва на Оркнейские острова. Он взял в плен ярлов Паля и Эрленда и отослал их обоих на восток в Норвегию. Он посадил своего сына Сигурда править островами и дал ему хороших советников. Затем Магнус конунг направился со своим войском на Южные Острова и, прибыв туда, сразу же стал разорять и жечь селения. Они убивали людей и грабили всюду, куда ни приходили. Местные жители бежали кто куда, кто в шотландские фьорды, кто на Сальтири или в Ирландию. Некоторые сдались и подчинились. Бьёрн Безрукий говорит так:
Рвался из-под кровель
Ввысь с шипеньем изверг
Леса10 в Льодхусе.
Люд бежал повсюду.
Выжег Ивист чуждый
Страха князь, ни скарба,
Ни голов, гневливый,
Врагам не оставив.
Пролил кровь поилец
Трупной птицы11 в Скиди.
Спешил, чуя брашна,
Конь Хюррокин12 в Тюрвист.
До слез князь гренландский
Вдов довёл на Южных
Островах. От страху
Зашёлся дух у мюльцев.

IX

Магнус конунг приплыл со своим войском на Святой Остров и обещал мир и безопасность всем людям и сохранность всему добру. Люди говорят, что он хотел отпереть часовню Колумкилли13, но не вошел в нее, а закрыл дверь на замок и сказал, чтобы никто не смел больше заходить в эту часовню, и этот запрет был соблюден.
После этого Магнус конунг отправился на Иль и прошел там с огнем и мечом. Завоевав эту страну, он поплыл на юг мимо Сальтири и разорял берега Ирландии и Шотландии. Так он доплыл до острова Мен и разорял там селения, как и в других местах. Бьёрн Безрукий говорит так:
Сталь вздымая, Сандей
Он топтал и лихо
Прутьев14 рать владыки
Подпустила в Иле.
У Саннтири косы
Брани15 — пригибали
Род людской, и предал
Воин смерти менцев.
Сына Гудрёда конунга Южных Островов16 звали Лёгманн. Он должен был защищать Северные Острова. Когда Магнус конунг приплыл на Южные Острова со своим войском, Лёгманн бежал от него, но оставался на островах, и в конце концов люди Магнуса конунга захватили его на его корабле, на котором он хотел уплыть в Ирландию. Конунг велел заковать его в кандалы и стеречь. Бьёрн Безрукий говорит так:
Рад найти укрытье
Был Гудрёдов отрок,
Да Лёгманну не дал
Нигде герой покоя.
Захватил средь шляха
Моржей17 лиходея
Света вод18 вожатый
Эгдов19 в зове лезвий20.

X

Затем Магнус конунг направился со своим войском в Бретланд. Когда он вошел в пролив Энгульсейярсунд, навстречу ему вышло войско из Бретланда. Во главе его были два ярла — Хуги Гордый и Хуги Толстый21. Они сразу же вступили в бой. Битва была жестокой. Магнус конунг стрелял из лука, но Хуги Гордый был с ног до головы в броне, так что незащищены у него были только глаза. Магнус конунг пустил в него стрелу, и одновременно один человек из Халогаланда, стоявший рядом с конунгом, тоже выстрелил в него из лука. Одна из этих стрел попала в щиток, закрывавший нос ярла, и погнула этот щиток, а вторая попала прямо в глаз ярлу и пронзила его голову. Второй выстрел приписывают конунгу. Тут Хуги ярл пал, и все войско бриттов бежало, потерпев большие потери. Бьёрн Безрукий, говорит так:
Смерть — гудели дроты —
Уготовил Хуги
Гордому клён бури
Тунда22 в Энгульссунде.
Была сочинена еще такая виса23:
Били дроты в латы.
Пытчик лука24 руку
Тешил, по шеломам
Реки ран25 стекали.
В пре за землю Князев
Был удар для ярла —
Многих гнули долу —
Смертоносен — стрелы16.
Магнус конунг одержал победу в этой битве. Он тогда завладел островом Энгульсей. Это было самое южное из владений, которое когда-либо было у конунгов Норвегии. Энгульсей — это треть Бретланда.
После этой битвы Магнус конунг повернул со своим войском назад и направился сперва в Шотландию. Между ним и конунгом скоттов Мелькольмом26 ходили гонцы, и конунги заключили между собой мир. Магнусу конунгу должны были принадлежать все острова, которые лежат к западу от Шотландии, если между ними и материком можно пройти на корабле с подвешенным рулем. И когда Магнус конунг приплыл с юга на Сальтири, он велел протащить ладью с подвешенным рулем через перешеек Сальтири. Конунг сам сидел на корме у руля и так присвоил себе страну, которая лежала по левому борту. Сальтири — большая страна и лучше, чем лучший из Южных Островов, за исключением острова Мен. От остального шотландского материка ее отделяет узкий перешеек. Через него нередко переволакивают боевые корабли.

XI

Магнус конунг пробыл зиму на Южных Островах. Его люди прошли по всем шотландским фьордам и проливам между островами, населенными и ненаселенными, и сделали все острова владениями конунга Норвегии. Магнус конунг сосватал Сигурду, своему сыну, Бьядмюнью, дочь конунга ирландцев Мюрьяртака сына Тьяльби27. Мюрьяртак правил в Куннактире.
Следующим летом Магнус конунг направился со своим войском на восток в Норвегию. Эрленд ярл умер от болезни в Нидаросе и погребен там, а Паль — в Бьёргюне.
Скофти, сын Эгмунда, сына Торберга, был знатным лендрманном. Он жил в Гицки в Южном Мёре. Он был женат на Гудрун, дочери Торда, сына Фоли. Их детьми были Эгмунд, Финн, Торд и Тора, жена Асольва сына Скули. Сыновья Скофти подавали большие надежды в молодости.

XII

Конунг Швеции Стейнкель умер примерно тогда же, когда умерли оба Харальда28. После Стейнкеля в Швеции правил конунг, которого звали Хакон. Потом конунгом там был Инги сын Стейнкеля, хороший и могущественный конунг, статный и могучий, как никто. Он был конунгом в Швеции, когда Магнус правил в Норвегии.
Магнус конунг считал, что владения конунга шведов и конунга норвежцев издревле делит Гаут-Эльв, а затем Венир, до самого Вермаланда. Магнус конунг притязал поэтому на все земли к западу от Венира — Сунндаль и Норддаль, Веар и Вардюньяр и все прилегающие леса. Но все это уже давно было во власти конунга шведов и обязано податью Западному Гаутланду, и жители пограничных лесов хотели оставаться под властью конунга шведов.
Магнус конунг выехал из Вика с большим и хорошим войском и направился в Гаутланд. Добравшись до лесных селений, он прошел по ним всем с огнем и мечом. Народ подчинялся ему и присягал в верности.
Когда он подошел к озеру Венир, уже была поздняя осень. Они перебрались на остров Квальдинсей и сделали там крепость из дерна и бревен, и вырыли вал вокруг нее. Когда крепость была готова, туда были доставлены съестные и другие необходимые припасы. Конунг оставил там триста шестьдесят человек, и начальствовали над ними Финн сын Скофти и Сигурд Шерстяная Веревка. У них было отборное войско. А конунг вернулся в Вик.

XIII

Когда конунг шведов узнал об этих событиях, он собрал войско, и ходили слухи, что он собирается в поход. Однако поход откладывался. Тогда норвежцы сочинили такое:
Засиделся дома
Толстозадый Инги.
Но когда озеро Венир замерзло, Инги конунг все же приехал туда. У него было тридцать сотен человек. Он послал гонцов норвежцам, которые сидели в крепости, и предложил им уйти оттуда, захватив с собой свои припасы, и вернуться в Норвегию. Когда посланцы передали слова конунга, Сигурд Шерстяная Веревка сказал, им, что лучше Инги предпринял бы что-нибудь другое, чем выгонять их, как скот на пастбище, но для этого ему пришлось бы подойти к ним поближе. Посланцы передали эти слова конунгу. Тогда конунг направился на остров со всем своим войском. Он снова послал людей к норвежцам, предлагая им уйти, взяв с собой оружие, одежду и коней, но оставив награбленное добро. Те отвергли предложение. Тогда шведы стали наступать, и началась перестрелка. Конунг велел подвезти камней и бревен и засыпать ров. Затем он велел взять якорь, привязать его к длинному бревну и забросить на деревянную стену. Множество людей взялись за бревно и разломали стену. Затем развели большие костры и стали метать горящие головни в норвежцев. Тут норвежцы попросили пощады, и конунг велел им выходить без оружия и плащей, и когда они выходили, каждого из них секли прутьями.
Так они ушли оттуда и вернулись в Норвегию. А жители пограничных лесов вернулись под власть Инги конунга. Сигурд и его товарищи явились к Магнусу конунгу и рассказали ему о своей неудаче.

XIV

Ранней весной, как только тронулся лед, Магнус конунг направился с большим войском на восток к Эльву. Он поплыл по восточному рукаву реки и разорял все владения конунга шведов. Поднявшись до Фоксерни, они сошли с кораблей. Но когда они перешли через речку, которая там есть, навстречу им вышло войско гаутов, и завязалась битва. Норвежцы были разбиты и обратились в бегство, и многие из них были убиты у одного водопада. Магнус конунг бежал, а гауты преследовали его, и перебили столько норвежцев, сколько смогли.
Магнуса конунга было легко узнать: он был большого роста, на нем был красный плащ поверх брони, и светлорусые волосы падали ему на плечи. Эгмунд сын Скофти скакал рядом с конунгом. Он был тоже высок ростом и красив. Он сказал:
— Дай мне плащ, конунг!
Конунг ответил:
— Зачем тебе плащ?
— Я хочу его, — сказал тот, — ты мне уже делал большие подарки.
Местность там была ровная и открытая, так что гауты и норвежцы все время видели друг друга, но попадались пригорки и кустарник, которые заслоняли вид. И вот конунг отдал плащ Эгмунду, и тот надел его. После этого они выехали на открытое место, и тогда Эгмунд круто повернул со своими людьми в сторону. Когда гауты увидели это, они решили, что перед ними конунг, и все поскакали вслед. Так конунг смог спокойно вернуться на свой корабль, а Эгмунд еле-еле ускользнул от преследователей, но все же вернулся на корабль цел и невредим. Магнус конунг после этого поплыл вниз по реке и потом на север в Вик.

XV

На следующее лето была назначена встреча конунгов в Конунгахелле на Эльве. Туда прибыли конунг норвежцев Магнус, конунг шведов Инги и конунг датчан Эйрик сын Свейна. На этой встрече был заключен мир. Когда начался тинг, конунги вышли вперед на поле и некоторое время беседовали друг с другом, а затем они вернулись к своим людям, и тогда было заключено такое соглашение: каждый из конунгов должен владеть теми землями, которыми раньше владели их отцы, возмещать своим подданным грабеж и убийства и потом рассчитываться между собой. Магнус конунг получал в жены Маргрету, дочь Инги конунга, которую потом прозвали Девой Мира.
Люди говорили, что никогда не бывало более царственных мужей, чем эти. Инги конунг был самый статный и могучий и казался самым величавым. Магнус конунг казался самым доблестным и мужественным, а Эйрик конунг был самым красивым. Но все они были пригожи, статны, величественны и красноречивы.
Затем они расстались.

XVI

Магнус конунг женился на Маргрете, дочери конунга шведов. Ее привезли из Швеции в Норвегию, и ее сопровождала почетная свита. У Магнуса конунга уже до этого были дети, о которых известно. Одного его сына звали Эйстейн. Мать его была низкого рода. Другого его сына звали Сигурд, он был на год младше. Мать его звали Тора. Третьего звали Олав. Он был намного моложе всех. Матерью его была Сигрид, дочь Сакси из Вика, знатного мужа в Трандхейме. Она была наложницей конунга.
Люди говорят, что, когда Магнус конунг вернулся из викингского похода на запад, он одевался, как было принято в Западных Странах, и также одевались многие из его людей. Они ходили с голыми ногами по улице и в коротких куртках и плащах. Его поэтому стали звать Магнус Голоногий. Некоторые звали его также Магнус Долговязый, а некоторые — Магнус Война. Он был очень высок ростом. Была сделана отметка его роста в Церкви Марии в Каупанге, в той, которую Харальд конунг велел построить. Там у северных дверей на каменной стене было прибито три креста, один отмечал рост Харальда, второй — Олава, третий — Магнуса. Они показывали, на какой высоте им было всего удобнее прикладываться. Выше всего был крест Харальда, ниже всего — крест Магнуса, а крест Олава был посредине.

XVII

Скофти сын Эгмунда был в ссоре с Магнусом конунгом из-за одного наследства. Скофти удерживал это наследство, а конунг требовал его выдачи с такой настойчивостью, что недалеко было до беды. Они много раз встречались тогда, и Скофти принял такое решение: он и его сыновья никогда не должны оставаться одновременно во власти конунга. Он считал, что так будет всего лучше. Говоря с конунгом, Скофти напоминал ему, что они с ним близкая родня, что он всегда был верным другом конунга и что их дружбу никогда ничто не нарушало.
— Люди могли бы понять, — говорил он, — что я достаточно разумен, чтобы не начинать этого спора с тобой, не имея правды на своей стороне. Но я в том пошел в моих предков, что я отстаиваю свои права, с кем бы я ни имел дело и невзирая на лица.
Но конунг оставался непреклонным, и такие речи не смягчали его. Так Скофти отправился домой.

XVIII

Затем Финн сын Скофти отправился к конунгу, говорил с ним и добивался от конунга, чтобы тот поступил с ними справедливо в этом деле. Но конунг отвечал сердито и резко. Тогда Финн сказал:
— Когда я остался в Квальдинсей, на что пошел бы мало кто из Ваших друзей, я ожидал от Вас, конунг, не того, что Вы будете ущемлять мои права. Правы были люди, когда говорили, что те, кто остался в Квальдинсей, были преданы. Мы были бы осуждены на смерть, если бы только Инги конунг не поступил с нами лучше, чем ты поступаешь с нами. Хотя, может быть, многим покажется, что мы подверглись там унижению, если бы это имело какое-нибудь значение.
На конунга не подействовали эти речи, и Финн поехал домой.

XIX

Затем Эгмунд сын Скофти отправился к конунгу и, придя к нему, просил конунга не отнимать у них с отцом то, на что они имеют право. Но конунг возразил, что право — это то, что он сказал, и что больно они дерзки. Тогда Эгмунд сказал:
— Что ж, ты добьешься своего и сделаешь нам зло в силу твоего могущества. Оправдается поговорка, что большинство платит злом или ничем за спасение их жизни. Добавлю к этому только вот что: я никогда больше не пойду к тебе на службу, а также мой отец и мои братья, если это будет зависеть от меня.
Эгмунд поехал домой, и больше они никогда не виделись с Магнусом конунгом.

XX

Следующей весной Скофти сын Эгмунда снарядился в путь прочь из страны. У него было пять боевых кораблей, хорошо оснащенных. Его сыновья, Эгмунд, Финн и Торд, тоже отправились с ним в поход. Они вышли в море довольно поздно, а осенью направились в Страну Флемингов и остались там на зиму. Ранней весной они поплыли на запад в Валланд, а летом они прошли через пролив Нёрвасунд и к осени были в Румаборге. Там Скофти умер. Они все, отец и сыновья, умерли во время этого похода. Торд жил всего дольше из них. Он умер в Сикилей. Люди говорят, что Скофти был первым из норвежцев, проплывшим через пролив Нёрвасунд, и об этом их походе разнеслась слава.

XXI

Случилось в Каупанге, где покоится Олав конунг, что загорелся один дом в городе, и огонь распространился. Тогда вынесли из церкви раку Олава конунга и поставили против огня. Тут подбежал какой-то человек, полоумный и неугомонный, и стал бить раку и грозить святому, говоря, что все сгорит, если он не спасет их своими молитвами, и церковь, и другие дома. Тогда всемогущий бог остановил пожар церкви, и в ту же ночь наслал на полоумного человека болезнь глаз, и тот лежал до самых тех пор, пока святой Олав конунг не попросил всемогущего бога смилостивиться, и тогда тот прозрел в той же церкви.

XXII

Еще случилось в Каупанге, что к тому месту, где покоится Олав конунг, привели одну женщину калеку. Она была вся так скрючена, что обе ноги ее были подогнуты к бедрам. Но так как она ревностно молилась и, плача, обращалась к нему, он излечил ее великое увечье, так что ноги и другие ее члены выпрямились, и все ее члены с тех пор служили ей согласно своей природе. Раньше она не могла даже доползти туда, а теперь пошла, здоровая и радостная, к себе домой.

XXIII

Магнус конунг отправился в поход прочь из страны с большим войском. Он тогда уже был конунгом Норвегии девять лет. Он направился на запад за море. У него было лучшее из войск, какое бывало в Норвегии. За ним последовали все могущественные люди страны: Сигурд сын Храни, Видкунн сын Йоана, Даг сын Эйлива, Серк из Согна, Эйвинд Локоть, окольничий конунга, Ульв сын Храни, брат Сигурда, и многие другие могущественные мужи. Конунг отправился со всем этим войском на запад на Оркнейские острова и захватил с собой оттуда сыновей Эрленда ярла — Магнуса и Эрлинга. Затем он поплыл на Южные Острова, и когда он стоял у берегов Шотландии, Магнус сын Эрленда бежал ночью с корабля конунга на берег, скрылся в лесу и в конце концов оказался в дружине конунга скоттов.
Магнус конунг направился со своим войском в Ирландию и разорял там страну. Мюрьяртак конунг присоединился к нему, и они завоевали большую часть страны, Дюплинн и Дюплиннарскири. Магнус конунг остался на зиму в Куннактйре у Мюрьяртака конунга и поставил своих людей охранять земли, которые он завоевал. Весной конунги отправились со своим войском на запад в Улацтир, дали там множество битв и завоевывали земли. Они завоевали тогда большую часть Улацтира. После этого Мюрьяртак вернулся домой в Куннактир.

XXIV

Магнус конунг снарядил свои корабли и думал вернуться на восток в Норвегию. Он оставил в Дюплинне своих людей для охраны страны. Он стоял со всем своим войском в Улацтире и был готов к отплытию. Им нужен был скот для забоя на берегу, и Магнус конунг послал своих людей к Мюрьяртаку конунгу, чтобы тот прислал ему скота. Посланные должны были вернуться, если бы они были невредимы, накануне дня Бартоломеуса29. В канун мессы они не вернулись. В день мессы, когда взошло солнце, Магнус конунг сошел на берег с большей частью своего войска и отправился на поиски своих людей и скота, который должен был быть пригнан. Погода была безветренная и солнечная. Путь лежал через болота и топи по кладям, а по обе стороны был кустарник. Но когда они продвинулись дальше, они вышли на высокую возвышенность. С нее было далеко видно. Они увидели вдалеке столбы пыли и стали обсуждать, не войско ли это ирландцев, но некоторые говорили, что это, наверно, их люди со скотом.
Они там остановились. Эйвинд Локоть сказал:
— Конунг, куда ты нас ведешь? Людям кажется, что ты действуешь. опрометчиво. Разве ты не знаешь, что ирландцы вероломны? Распорядись как-нибудь нашим войском.
Тогда конунг сказал:
— Построим наше войско и приготовимся на случай, если против нас замышляют недоброе.
Они построились. Конунг и Эйвинд шли впереди боевого порядка. У Магнуса конунга был шлем на голове и красный щит со львом, выложенным золотом. Опоясан он был мечом, который звался Ногорез. Перекрестие и навершие на мече были из моржовой кости, а рукоять обвита золотом. Это было отличное оружие. В руке у конунга было копье. Сверху рубашки на нем был красный шелковый плащ, и на нем спереди и сзади желтым шелком был выткан лев. Люди говорили, что никогда не бывало более доблестного или отважного мужа. Эйвинд был тоже в красном шелковом плаще, таком же, что был на конунге. Он тоже был муж статный, красивый и самого воинственного вида.

XXV

Когда столбы пыли приблизились, они узнали своих людей, которые гнали много скота. Его посылал конунг ирландцев, который сдержал все свои обещания Магнусу конунгу.
Они повернули назад к кораблям. Было около полудня. Но когда они вышли на болото, их продвижение стало медленнее. Тут вдруг из каждого выступа леса выскочили ирландцы и бросились в бой. А норвежцы шли, рассеявшись, и сразу же многие из них пали. Тогда Эйвинд сказал:
— Конунг, плохо приходится нашему войску. Надо быстро что-то предпринять.
Конунг сказал:
— Пусть трубят сбор и все войско собирается под знамя. А те, кто здесь, пусть сомкнут щиты и, пятясь, отступают через болото. Мы будем в безопасности, если выберемся на равнину.
Ирландцы стреляли ожесточенно, и хотя много их гибло, на место погибшего сразу же становился другой. Конунг подошел к следующему рву. Переход через него был очень труден, и только в немногих местах можно было перебраться через него. Тут погибло много норвежцев. И вот конунг крикнул Торгриму Кожаная Шапка — он был его лендрманном и родом из Упплёнда — и велел ему переправиться через ров со своими людьми:
— А мы будем вас прикрывать, — говорит он, — так что вы будете в безопасности. Идите затем на вон тот островок и стреляйте в ирландцев, пока мы будем переправляться. Ведь вы хорошие стрелки.
Но когда Торгрим и его люди переправились через ров, они забросили щиты за спины и побежали к кораблям. Увидев это, конунг сказал:
— Подло ты бросаешь твоего конунга! Неразумен был я, когда сделал тебя лендрманном, а Сигурда Собаку объявил вне закона. Тот бы так никогда не поступил.
Тут Магнус конунг был ранен. Копье пронзило ему оба бедра повыше колена. Он схватил древко у себя между ног, сломал его и сказал:
— Так ломаем мы все копья!
Тут Магнус конунг был ранен секирой в шею, и эта рана была смертельной. Тогда те, кто еще оставался в живых, обратились в бегство.
Видкунн сын Йоана донес на корабль меч Ногорез и стяг конунга. Он, Сигурд сын Храни и Даг сын Эйлива бежали последними. Вместе с Магнусом конунгом погибли Эйвинд Локоть, Ульв сын Храни и многие другие знатные мужи. Потери норвежцев были велики, но потери ирландцев были много большими.
Норвежцы, которые спаслись, в ту же осень уплыли. Эрлинг, сын Эрленда ярла, пал в Ирландии вместе с Магнусом конунгом. Когда войско, которое бежало из Ирландии, приплыло на Оркнейские острова и Сигурд узнал о гибели Магнуса конунга, своего отца, он сразу же решил ехать вместе с этим войском, и в ту же осень они отправились на восток в Норвегию.

XXVI

Магнус конунг правил Норвегией десять лет30, и во время его правления царил мир внутри страны, но его походы за море стоили людям много труда и средств. Люди Магнуса конунга очень любили его, но бондам он казался суровым. Рассказывают, что, когда его друзья упрекали его в том, что он во время своих заморских походов бывает неосторожен, он говорил так:
— Конунг нужен для славы, а не для долголетия.
Магнусу конунгу было тридцать лет, когда он пал. Видкунн убил в битве того, кто был убийцей Магнуса конунга. После этого Видкунн бежал, получив три раны. По этой причине сыновья Магнуса очень любили его.

Примечания

1 Бьёрн Безрукий — исландский скальд XII в. Сохранилось 9 строф его драпы о Магнусе Голоногом.
2 …вёрсов столп — конунг Магнус (вёрсы — жители Вёрса).
3 конунг трёндов — конунг Магнус (трёнды — жители Трандхейма).
4 …вождь хёрдский — конунг Магнус (хёрды — жители Хёрдаланда).
5 Торкель Хамарскальд — исландский скальд XII в. Сохранилось пять строф его драпы о Магнусе Голоногом.
6 Тать ветвей — огонь.
7 …вор дубравы — огонь.
8 …ведьмин конь — волк.
9 Пенья Хильд — битвы (Хильд — валькирия).
10 …изверг леса — огонь.
11 Трупной птицы — ворона.
12 Конь Хюррокин — волк (Хюррокин — великанша).
13 Колумкилли, или Колум, поселился с двенадцатью учениками на острове Айона (Iona, т. е. Святом Острове) в 563 г. и основал там монастырь, который стал центром миссионерской деятельности среди пиктов.
14 …лихо прутьев — огонь.
15 …косы брани — мечи.
16 Гудрёд конунг Южных Островов — принимал участие в походе Харальда Сурового в Англию и после поражения Харальда бежал на остров Мэн. Одно время в его владения входили не только Гебридские острова, но и остров Мэн, и часть Ирландии. Умер в 1095 г.
17 шляха моржей — моря.
18 …лиходея света вод — воина, т. е. Лёгманна (свет вод — золото).
19 …вожатый эгдов — конунг Магнус (эгды — жители Агдира).
20 …зове лезвий — битве.
21 Хуги Гордый и Хуги Толстый — норманские вожди Гуго Монтгомери и Гуго Авраншский. Об их битве с Магнусом говорится в ряде хроник того времени, но по-разному.
22 …бури Тунда — битвы (Тунд — Один).
23 …такая виса. — Эта виса из драпы Торкеля Хамарскальда о Магнусе.
24 Пытчик лука — воин, конунг Магнус.
25 Реки ран — кровь.
26 Конунг скоттов Мелькольм — умер в 1093 г. В то время, о котором идет речь, в Шотландии правил Ятгейр, его сын.
27 Король Мюрьяртак (ирл. Muircheartach) правил в Южной Ирландии с 1086 по 1119 г.
28 …примерно тогда же, когда умерли оба Харальда — т. е. около 1066 г. (оба Харальда — это Харальд Суровый и Харальд сын Гудини).
29 …дня Бартоломеуса (т. е. Варфоломея) — 24 августа.
30 Магнус конунг правил Норвегией десять лет — 1093–1103 гг.
Перевод М. И. Стеблин-Каменского.
Источник: Снорри Стурлусон. Круг Земной. — М.: Наука, 1980. Издание подготовили: А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский.

Сага о сыновьях Магнуса Голоногого

I

После гибели конунга Магнуса Голоногого его сыновья — Эйстейн, Сигурд и Олав — стали конунгами Норвегии. Эйстейну принадлежала северная часть страны, а Сигурду — южная. Олаву конунгу было тогда четыре или пять лет. Той третью, которая принадлежала ему, управляли оба его брата. Сигурд был провозглашен конунгом, когда ему было тринадцать или четырнадцать лет, а Эйстейн был на год старше его. Сигурд конунг оставил на западе за морем дочь конунга ирландцев.
Когда сыновья Магнуса были провозглашены конунгами, те люди, которые уехали из страны со Скофти сыном Эгмунда, вернулись из Йорсалахейма, а отчасти из Миклагарда. Они очень прославились и могли много о чем рассказать. Наслушавшись этих рассказов, многие люди в Норвегии захотели отправиться в такую же поездку. Говорили, что в Миклагарде норвежцы, которые нанимались на службу, получали уйму денег.
И вот конунгов стали просить, чтобы один из них — Эйстейн или Сигурд — стал во главе войска, которое отправилось бы в такую поездку. Конунги согласились и снарядились в поход на их общий счет. В поход собрались многие могущественные мужи, и лендрманны, и богатые бонды. Когда подготовились к отъезду, было решено, что поедет Сигурд, а Эйстен будет управлять страной за них обоих.

II

Спустя год или два после гибели Магнуса Голоногого с Оркнейских островов приехал на восток Хакон, сын Паля ярла, и конунги наделили его званием ярла и облекли его властью над Оркнейскими островами, которой обладали ярлы до него — Паль, его отец, или Эрленд, его дядя. И Хакон вернулся на запад на Оркнейские острова.

III

Через четыре года после гибели Магнуса конунга Сигурд конунг отправился во главе своего войска из Норвегии. У него было шестьдесят кораблей. Торарин Короткий Плащ1 говорит так:
Сила бойцов,
Все по сердцу
Князю — господь
Им указ — сбиралась.
И шестьдесят
Ладей, одетых
Красно, по сини
Вдаль отплывали.
Сигурд конунг отправился осенью в Англию. Там правил тогда Хейнрек конунг2, сын Вильяльма Незаконнорожденного. Сигурд конунг провел там зиму. Эйнар сын Скули3 говорит так:
К западу в невзгодах
Стойкий витязь с войском
Шёл, и конь стремнины4,
Резвый, зыби резал.
Зимовать на землях
Английских преславный
Вождь, сошед со зверя
Стапелей5, остался.

IV

Сигурд конунг отправился следующей весной со своим войском в Валланд и осенью добрался до Галицуланда, и там провел зиму. Эйнар сын Скули говорит так:
И другую горесть
Змей6 герой на землях
Якоба7, под небом
Первый, жить сбирался.
Скаредности ярлу
Не спустил он, сытно,
Я слышал, кочет сечи8
Был накормлен, черный.
Произошло вот что. Ярл, который правил страной, договорился с Сигурдом конунгом, что он обеспечит продажу харчей Сигурду в продолжение всей зимы. Но так продолжалось только до йоля, а потом стало нечего есть, так как земля там неплодородная и урожаи скудные. Тогда Сигурд конунг отправился с большим войском к замку ярла. Тот бежал, так как у него было мало людей. Сигурд конунг добыл там много съестных припасов и уйму другого добра и велел переправить всю эту добычу на корабли. После этого он собрался в путь и поплыл вдоль западного побережья Испании.
Когда Сигурд конунг плыл вдоль побережья Испании, случилось, что какие-то викинги, которые плыли на нескольких галерах в поисках добычи, попались ему навстречу. Сигурд конунг вступил с ними в бой — это был его первый бой с язычниками — и захватил у них восемь галер. Халльдор Болтун9 говорит так:
Презренны на князя
Викинги — вождь в крике
Хильд10 посёк довольно
Асов стрел11 — напали.
Был добычлив в сече
Вождь, очистил восемь —
Мужи не бежали —
Он галер — от смерти.
После этого Сигурд конунг направился к замку, который называется Синтре, и там у него произошла вторая битва. Это было в Испании. В этом замке засели язычники, и они нападали на крещеный люд. Он завладел замком, перебил в нем всех, так как они не хотели креститься, и взял там большую добычу. Халльдор Болтун говорит так:
Речь начнём, как в землях
Князь стяжал испанских
Славу, замахнувшись
На твердыню Синтре.
Ни в какую вои
Знать Христа, хоть рати
Вождь их сталью страшно
Карал, не желали.

V

После этого Сигурд конунг поплыл со своим войском к Лицибону. Это большой город в Испании, наполовину христианский, наполовину языческий. Там как раз граница христианской и языческой Испании.
Край к западу оттуда весь языческий. Здесь у Сигурда конунга произошла третья битва с язычниками. Он одержал победу и взял большую добычу. Халльдор Болтун говорит так:
В граде том вы третью,
В Лицибоне, конунг,
Одержали, княжий
Наследник, победу.
После этого Сигурд конунг направился со своим войском на запад в языческую Испанию и подошел к городу, который называется Алькассе. Там у него произошла четвертая битва с язычниками. Он взял город, перебил много народу, так что город опустел. Они взяли там огромную добычу. Халльдор Болтун говорит так:
В Алькассе рвались вы
В смертоносный посвист
Ратовищ в четвёртый
Раз, народоправец.
И еще так:
Зарыдали в граде
Разорённом жены
Нехристей, ты лихо
Нёс их ратям, храбрый.

VI

Потом Сигурд конунг поплыл дальше и вошел в пролив Нёрвасунд. В проливе он встретил большое войско викингов. Конунг вступил с ними в битву — это была пятая битва — и одержал победу. Халльдор Болтун говорит так:
Клинки в Нёрвасунде,
Вождь — Вас помощь божья
Укрепляла — в реки
Ран вы погружали.
После этого Сигурд конунг поплыл со своим войском на юг вдоль Серкланда и подошел к острову, который называется Форминтерра. Там в одной пещере засела большая шайка черных язычников, и они загородили вход в пещеру каменной стеной. Они опустошали страну и стаскивали всю добычу в пещеру. Сигурд конунг высадился на этом острове и направился к пещере. Она была в скале. К стене перед входом в пещеру был крутой подъем, и скала нависала над стеной.
Язычники защищали стену перед входом в пещеру. Оружие норвежцев было им не страшно, и они могли бросать камни и копья вниз на норвежцев, так что те не решались идти на приступ. Тогда язычники вынесли на стену парчовые одеяния и другие драгоценности, махали ими норвежцам и кричали им, подбадривая их и упрекая их в трусости.
Конунг решил прибегнуть к хитрости. Он велел взять две корабельные лодки, которые называются баркасами, втащить их на скалу над входом в пещеру и обвязать их толстыми канатами с обоих концов. Затем в лодки вошло столько народу, сколько они вместили, и лодки были опущены на канатах к входу в пещеру. Те, кто были в лодках, стали бросать камни и копья в язычников, и те отпрянули от стены.
Тогда Сигурд конунг взобрался со своим войском на скалу к стене, и они взломали стену и ворвались в пещеру, а язычники укрылись за каменную стену, которая перегораживала пещеру. Тут конунг велел принести бревен, сложить большой костер у входа в пещеру и поджечь бревна. Спасаясь от огня и дыма, некоторые язычники бросились наружу, где их встретили норвежцы, и так вся шайка была перебита или сгорела. Норвежцы взяли там самую большую добычу за весь этот поход. Халльдор Болтун говорит так:
Узрил средь моря
Мирокрушитель,
В сечах счастливый,
Форминтерру.
От жара и стали
Досталось чёрным,
Прежде чем смерть
Их настигла.
И еще так:
Люди славят подвиг
Твой, вождь: со стежки турсов12
Ты на серков13 барки,
Мудр, спускать придумал.
И, ударив, гордый
Гримнир визга, снизу
По пещере, толпы
Их прикончил, Гёндуль14.
А так говорит Торарин Короткий Плащ:
Был воям приказ
Князев — поднять
На гребень двух коней
Волны15 смоляных.
И вепри строп16
На канатах рать
Вниз к пещерной
Стащили щели.

VII

Затем Сигурд конунг отправился дальше и подошел к острову, что называется Ивица. Там он сразился и одержал победу. Это была его седьмая битва. Халльдор Болтун говорит так:
Вождь, возжаждав славы,
Гнал к Ивице балки
Сходней17 рьян, ободьев
Скёгуль сокрушитель18.
Потом Сигурд конунг приплыл на остров, что называется Манорк. Там произошла его восьмая битва с язычниками, и он одержал победу. Халльдор Болтун говорит так:
Разразился лезвий
Звон19 восьмой, зелёный
Багрила дружина
Данью финна20 Манорк.

VIII

Весной Сигурд конунг приплыл на Сикилей и долго там оставался. Там правил тогда Родгейр герцог21. Он хорошо принял конунга и пригласил его на пир. Конунг пришел в сопровождении многих своих людей. Пир был роскошный, и каждый день на пиру Родгейр герцог стоял и прислуживал у стола Сигурда конунга. На седьмой день пира, когда все омыли себе руки, Сигурд конунг взял за руку герцога, подвел его к престолу, нарек его конунгом и облек его властью конунга над Сикилей. А раньше там правили ярлы.

IX

Родгейр конунг Сикилей был очень могущественным конунгом. Он завоевал весь Пуль и подчинил себе многие большие острова в Греческом Море. Его называли Родгейр Могучий. Его сыном был Вильяльм22, конунг Сикилей, у которого была большая распря с кейсаром Миклагарда. У Вильяльма конунга было три дочери и ни одного сына. Он выдал одну из своих дочерей за Хейнрека кейсара, сына Фрирека кейсара. Их сыном был Фрирек, который теперь кейсар в Румаборге23. Другая дочь Вильяльма конунга была замужем за герцогом Капра. Третья была женой Маргита, предводителя корсаров24. Хейнрек кейсар убил их обоих. Дочь Родгейра, конунга Сикилей, была замужем за Манули, кейсаром в Миклагарде25. Их сыном был Кирьялакс кейсар26.

X

Летом Сигурд конунг поплыл из Греческого Моря в Йорсалаланд. Затем он поехал в Йорсалаборг и встретился там с Бальдвини конунгом Йорсалаланда27. Бальдвини конунг очень хорошо принял Сигурда конунга и ездил с ним к реке Иордан и назад в Йорсалаборг. Эйнар сын Скули говорит так:
Греческие — почесть —
Прочертил князь килем
Хляби — златорубу28
Любая пристала,
Прежде чем дождался
Вождь — и с ним дружина
Наутро, прещедрый,
Радости в Акрсборге.
Вождь вошел в йорсальский
Край. Второй подобный
Досель не являлся
Столп секир29 под солнцем.
Искупался перстней
Ненавистник30 в чистых
Водах — витязь мыслил
Благо — иорданских.
Сигурд конунг очень долго пробыл в Йорсалаланде, всю осень и первую половину зимы.

XI

Бальдвини конунг дал роскошный пир Сигурду конунгу, пригласив на него также многих людей из его дружины. Потом Бальдвини конунг подарил Сигурду конунгу много святынь. По совету Бальдвини конунга и патриарха взяли стружку от святого креста, и они оба поклялись над святыней, что это действительно стружка от святого креста, на котором сам бог был замучен. Затем эту святыню передали Сигурду конунгу с условием, что он и двенадцать его людей раньше поклянутся распространять всеми силами христианство и учредить у себя в стране архиепископство. А крест пусть хранится там, где покоится святой Олав конунг, и пусть собирается десятина, и пусть он сам тоже ее платит.
После этого Сигурд конунг поехал к своим кораблям в Акрсборг. Бальдвини конунг тоже снарядил тогда свое войско, чтобы двинуться к городу в Сюрланде, который называется Сэт. Этот город был еще языческим. Сигурд конунг должен был отправиться в поход вместе с ним. После короткой осады города язычники сдались, и конунги захватили город, а их воины — другую добычу. Сигурд конунг передал Бальдвини конунгу весь город. Халльдор Болтун говорит так:
Тороватый, отдал
Ты град, взятый с бою
У неверных, коней
Ведьм31 кормивший в рети.
Эйнар сын Скули тоже говорит об этом:
Шёл на приступ Сэтта
Княвь. Там в лязге Скёгуль
Помню камнемёты
Люты вихрь в скрутили.
Вал крушил, крошивший
Мясо вранам, красен
Стал булат. Победу
Добыл вождь всесильный.
Затем Сигурд конунг отправился к своим кораблям и стал готовиться к отплытию из Йорсалаланда. Они поплыли на север к острову, который называется Кипр, и Сигурд конунг оставался там некоторое время. Он направился потом в Страну Греков и стал со всеми своими кораблями у Энгильснеса, и стоял там полмесяца. Каждый день дул свежий ветер, благоприятный для плавания вдоль моря на север, но конунг хотел дождаться бокового ветра, чтобы можно было натянуть паруса во всю длину корабля. Все его паруса были из парчи, а его люди, как те, что были на носу, так и те, что были на корме, не хотели, чтобы паруса были обращены к ним изнанкой.

XII

Когда Сигурд конунг подходил к Миклагарду, он плыл близко к берегу. А по берегу там вплотную стоят города, замки и деревни. И с берега были видны надутые паруса, и так как между ними не было пробелов, они выглядели как одна сплошная стена. Весь народ стоял на берегу, чтобы посмотреть, как подплывает Сигурд конунг.
Кирьялакс кейсар32, узнав о приезде Сигурда конунга, велел открыть те ворота Миклагарда, которые называются Золотыми. В эти ворота въезжает кейсар в Миклагард, когда он долго отсутствовал и возвращается с победой. Кейсар велел устелить коврами все улицы города от Золотых Ворот до Лактьярнира. Там самые великолепные палаты кейсара.
Сигурд конунг сказал своим людям, чтобы они въезжали в город горделиво и делали вид, что не замечают всего того нового для них, что они там увидят. Они так и сделали. Сигурд конунг и все его люди въехали в Миклагард с большим великолепием и направились в самые роскошные палаты, где все было приготовлено для их приема. Сигурд конунг оставался там некоторое время.
Затем Кирьялакс послал к нему людей и велел спросить, хочет ли он получить от кейсара шесть скиппундов33 золота или он предпочитает, чтобы кейсар велел устроить для него игры, которые обычно по его повелению устраивались на Падрейме. Сигурд конунг выбрал игры, и посланцы сказали, что эти игры стоят кейсару не меньше, чем то золото. Тогда кейсар велел устроить игры, и их сыграли, как было в обычае, но на этот раз исход игр был благоприятен для кейсара. Жене кейсара принадлежит половина участвующих в играх, и во всех играх ее люди соревнуются с людьми кейсара. И греки говорят, что если кейсар выиграет больше игр на Падрейме, чем его жена, то он одержит победу, когда отправится в поход.

XIII

Затем Сигурд конунг собрался в обратный путь. Он отдал кейсару все свои корабли, а на корабле, которым управлял конунг, была позолоченная голова. Эти корабли были поставлены в Церкви Петра.
Кирьялакс кейсар подарил Сигурду конунгу много лошадей и дал ему провожатых по всей своей стране. Сигурд конунг уехал из Миклагарда, но очень многие из его людей остались там и стали наемниками. Сигурд конунг поехал сначала в Болгараланд, затем через Унгараланд и Паннонию, Сваву и Бюйараланд. Там он встретился с Лоцариусом кейсаром из Румаборга34, который его очень хорошо принял, дал ему провожатых по всей своей стране и велел обеспечить ему покупку всего необходимого.
Когда Сигурд конунг приехал в Слесвик в Дании, Эйлив ярл дал в его честь роскошный пир. Это было в середине лета. В Хейдабю он встретился с Николасом конунгом датчан35. Тот его очень хорошо принял, проводил его сам на север Йотланда и дал ему корабль со всей оснасткой. На этом корабле он поплыл в Норвегию.
Так Сигурд конунг вернулся в свою страну, и его там хорошо приняли. Все говорили, что не бывало более славного похода из Норвегии, чем этот. Ему было тогда двадцать лет. Поход длился три года. Олаву, его брату, было тогда двенадцать лет.

XIV

Эйстейн конунг сделал много полезного, пока Сигурд конунг был в походе. Он основал мужской монастырь на Норднесе в Бьёргюне и пожертвовал на него много денег. Он велел построить Церковь Микьяля. Это была самая великолепная из каменных церквей. В усадьбе конунга он велел построить церковь апостолов. Это была деревянная церковь. Он велел построить там также большие палаты. Это была самая великолепная из деревянных построек в Норвегии. Он велел также построить церковь на Агданесе, а также укрепление и пристань, а раньше там нельзя было пристать к берегу. А в усадьбе конунга в Нидаросе он велел построить Церковь Николаса. Эта постройка была разукрашена разнообразной резьбой и всякими искусными поделками. Он велел также построить церковь в Вагаре в Халогаланде и назначил ей пребенду.

XV

Эйстейн конунг послал гонцов к наиболее мудрым и могущественным мужам в Ямталанде и пригласил их к себе. Он принял всех, кто приехал к нему, очень радушно и отпустил их с дружественными подарками, и таким образом заручился их расположением. И так как у многих стало в обычае ездить к нему и получать от него подарки, и некоторым из тех, кто не приезжал к нему, он посылал подарки, он добился дружественного расположения всех, кто имел власть в той стране. Беседуя с ними, он сказал, что жители Ямталанда плохо поступили, отвернувшись от конунга Норвегии и перестав платить ему подати. Он напомнил им, что жители Ямталанда подчинились в свое время конунгу Хакону Воспитаннику Адальстейна и потом долго были под властью конунгов Норвегии. Он напомнил им также о том, как много нужного для себя они могут получать из Норвегии и как трудно им обращаться к конунгу шведов за тем, что им необходимо. Он добился своими речами того, что жители Ямталанда сами стали просить его, чтобы он взял их под свою руку, и сказали, что им это нужно и необходимо. Расположение жителей Ямталанда к Эйстейну конунгу было таково, что они отдали всю свою страну в его руки. Сначала могущественные мужи приняли присягу от всего народа, а потом поехали к Эйстейну конунгу и под присягой передали страну в его руки, и эта присяга с тех пор сохраняет свою силу. Так Эйстейн конунг завладел Ямталандом при помощи ума, а не при помощи оружия, как некоторые из его предков.

XVI

Эйстейн конунг был очень красив видом. У него были голубые и довольно большие глаза, светлорусые и курчавые волосы. Он был среднего роста, умен, сведущ в законах и сагах, а также в людях, находчив и красноречив. Он был человек веселый и простой в обращении, и весь народ его очень любил. Его женой была Ингибьёрг, дочь Гутхорма сына Торира из Стейга. Их дочь звали Марией, на ней потом женился Гудбранд сын Скавхёгга.

XVII

Сигурд конунг был большого роста, у него были русые волосы. Он был человек доблестный, некрасивый, но рослый и живой. Он был неразговорчив и часто неприветлив, но хорош к друзьям и постоянен. Он был не речист, но добродетелен и великодушен. Правитель он был твердый и суровый, хорошо соблюдал законы, был щедр, могуществен и знаменит.
Олав конунг был высок ростом, строен и красив видом. Он был человек веселого нрава и простой в обращении, и люди его любили.
Когда конунги-братья правили в Норвегии, были отменены многие налоги, введенные датчанами во время правления Свейна сына Альвивы. Поэтому конунгов-братьев очень любили как простые, так и знатные люди.

XVIII

Олав конунг заболел и от этой болезни умер. Он был похоронен в Церкви Христа в Нидаросе. Его очень оплакивали. Страной стали править два конунга — Эйстейн и Сигурд, а раньше в продолжение двенадцати лет конунгами были три брата, пять лет после того, как Сигурд вернулся в страну, и семь лет до этого. Олав конунг умер, когда ему было семнадцать лет. Это случилось в одиннадцатую календу января36.
В тот год, когда Эйстейн конунг был на востоке, а Сигурд конунг был на севере, Эйстейн конунг зимой долго жил в Сарпсборге.

XIX

Одного могущественного бонда звали Олав в Долине. Он был богат. Он жил в Ауморде в большой долине. У него было двое детей. Его сына звали Хакон Фаук, а дочь — Боргхильд. Она была красавица, к тому же умна и во всем сведуща. Олав и его дети зимой долго гостили в Сарпсборге, и Боргхильд много беседовала с конунгом, и люди говорили разное об их дружбе. Следующим летом Эйстейн конунг поехал на север страны, а Сигурд поехал на восток. На следующую зиму Сигурд конунг был на востоке страны. Он долго оставался в Конунгахелле и очень способствовал процветанию этого торгового города. Он построил там большую крепость и велел вырыть вокруг нее большой ров. Она была из дерна и камня. В крепости были построены дома и церковь. Он велел хранить святой крест в Конунгахелле и тем самым не сдержал клятвы, которую он дал в Йорсалаланде. Но десятину он ввел и выполнял большую часть того, что он поклялся выполнять. Оставляя крест на восточной окраине страны, он думал, что это будет защитой всей страны. Но как оказалось впоследствии, было очень опрометчивым оставлять эту святыню в такой близости от языческой державы.
Боргхильд дочь Олава слышала, что о ее беседах и дружбе с Эйстейном конунгом ходит дурная слава. Она отправилась в Сарпсборг, попостилась, как полагается перед испытанием раскаленным железом, пронесла его и совершенно очистилась от обвинений. Услышав об этом, Сигурд конунг проехал за один день расстояние, которое обычно проезжали за два, приехал к Олаву в Долине и заночевал там. Он сделал Боргхильд своей наложницей и увез ее с собой. Их сыном был Магнус. Его сразу же отослали на воспитание в Халогаланд на Бьяркей к Видкунну сыну Йоана. Там он и рос. Магнус был очень красив и быстро стал рослым и сильным.

XX

Сигурд конунг женился на Мальмфрид, дочери конунга Харальда сына Вальдамара из Хольмгарда. Матерью Харальда конунга была Гюда Старая, конунгова жена, дочь конунга англов Харальда сына Гудини. Матерью Мальмфрид была Кристин, дочь конунга шведов Инги сына Стейнкеля. Сестрой Мальмфрид была Ингильборг, на которой был женат Кнут Лавард, сын конунга датчан Эйрика Доброго, сына Свейна, сына Ульва. Детьми Кнута и Ингильборг были Вальдамар, который стал конунгом Дании после Свейна сына Эйрика, Маргрет, Кристин и Катрин. Маргрет была женой Стига Белая Кожа. Их дочерью была Кристин, которая была женой конунга шведов Карла сына Сёрквира. Их сыном был Сёрквир конунг.

XXI

Эйстейн конунг и Сигурд конунг были одной зимой оба на пиру в Упплёнде. Каждый из них жил в своей усадьбе. Но так как усадьбы, в которых жили конунги, были недалеко друг от друга, то решили, что они будут пировать вместе в каждой из этих усадьб по очереди. Сначала оба пировали в усадьбе Эйстейна конунга. Вечером, когда люди начали пить пиво, то оказалось, что оно плохое, и люди молчали. Тогда Эйстейн конунг сказал:
— Что-то молчат люди. А ведь за пивом принято веселиться. Надо нам затеять какую-нибудь забаву. Тогда люди развеселятся. Самое лучшее будет, брат Сигурд, если мы с тобой затеем какую-нибудь потеху.
Сигурд конунг отвечает довольно сухо:
— Говори сколько хочешь, но оставь меня в покое.
Тогда Эйстейн конунг сказал:
— За пивом часто бывало в обычае, что люди выбирали себе кого либо для сравнения с ним. Пусть и тут будет так.
Сигурд конунг промолчал.
— Я вижу, — говорит Эйстейн, — что начинать потеху придется мне. Я выбираю, брат, тебя для сравнения со мной. Я делаю это потому, что у нас с тобой одинаковое звание и одинаковые владения, и как по происхождению, так и по воспитанию между нами нет различия.
Сигурд конунг отвечает:
— А помнишь ли ты, что я мог переломить тебе хребет, если бы захотел, хотя ты был на год старше меня?
Эйстейн конунг отвечает:
— Я помню хорошо, что ты не мог играть ни в какую игру, которая требовала ловкости.
Тогда Сигурд конунг сказал:
— А помнишь, как мы с тобой плавали? Я мог потопить тебя, если бы хотел.
Эйстейн конунг говорит:
— Я мог проплыть не меньше тебя и не хуже тебя нырял. А по льду я катался так, что не знал никого, кто бы мог меня обогнать. А ты был на льду, как корова.
Сигурд конунг говорит:
— Стрелять из лука — более благородное и более полезное искусство. А ты, наверно, не натянешь моего лука, даже если ляжешь и упрешься в него ногами.
Эйстейн конунг отвечает:
— Я не могу натянуть лук с такой силой, как ты, но меньше различаемся мы в меткости, и я гораздо проворнее тебя на лыжах, а это раньше считалось тоже хорошим искусством.
Сигурд конунг говорит:
— Для правителя страны, для того, кто должен повелевать другими, важно, чтобы он выделялся, был сильнее, владел оружием лучше, чем другие, и чтобы его легко можно было увидеть и узнать, когда собралось много людей.
Эйстейн конунг говорит:
— Красота тоже преимущество в муже. Его тогда легко узнать в толпе. Красота лучшее украшение правителя. Я и законы знаю гораздо лучше, чем ты, и если нам приходится держать речь, то я гораздо красноречивее.
Сигурд конунг отвечает:
— Возможно, что ты искуснее меня в крючкотворстве. Ведь я был занят другими делами. И я не отрицаю, что ты речист. Но многие говорят, что ты не очень-то держишь свое слово и что твоим обещаниям нельзя верить. Ты всегда поддакиваешь тем, кто рядом с тобой, а правителям это не подобает.
Эйстейн конунг отвечает:
— Я просто хочу, чтобы всякое дело, с которым ко мне приходят люди, было решено к общему удовольствию. Когда ко мне приходит человек, у которого тяжба с другим человеком, я стараюсь посредничать между ними так, чтобы оба были довольны. Часто бывает, что я обещаю то, о чем меня просят, так как хочу, чтобы все уходили от меня радостными. Я бы мог делать, как ты, если бы захотел: всем обещать только плохое. Понятно, что тебя никто не упрекает в том, что ты не выполняешь обещанного.
Сигурд конунг отвечает:
— Все говорят, что мой поход в заморские страны делает мне честь как правителю. А ты во время этого похода сидел дома, как дочь своего отца.
Эйстейн конунг говорит:
— Ну вот, ты теперь тронул самое больное место. Я бы не начинал этой перебранки, если бы не умел тебе ответить. Больше похоже на то, что я снарядил тебя в поход, как свою сестру.
Сигурд конунг говорит:
— Ты, наверно, слышал, как много битв было у меня в Серкланде, тебе, наверно, о них рассказывали. Во всех них я одержал победу и захватил много сокровищ, таких, которые никогда раньше не попадали сюда в эту страну. Мне оказывали самые высокие почести, когда я встречался с самыми знаменитыми правителями, а ты, я слышал, все домоседничал.
Эйстейн конунг отвечает:
— Слышал я, что у тебя были какие-то битвы в заморских странах, но стране нашей было полезнее то, что сделал я за это время. Я построил пять церквей, а также пристань у Агданеса, где раньше нельзя было пристать к берегу, хотя всем, кто плыл на север или на юг вдоль побережья, приходилось там останавливаться. Я построил башню у Синхольмссунда и палаты в Бьёргюне, пока ты черту на забаву ухлопывал черных людей в Серкланде. Нашей державе было мало пользы от этого.
Сигурд конунг говорит:
— Я дошел в моем походе до Иордана и переплыл эту реку. А на том берегу есть куст, и я завязал на нем узел и наложил на него такое заклятье: если ты не развяжешь этот узел, то тебя постигнет беда.
Эйстейн конунг отвечает:
— Не стану я развязывать узла, который ты мне завязал. Но я мог завязать тебе узел, который бы тебе было гораздо труднее развязать, когда ты, возвращаясь из похода, приплыл на одном корабле прямо в мое войско.
После этого они оба замолчали, и оба были в большом гневе. Между братьями бывали и другие несогласия, и видно было, что каждый из них хотел выдвинуться вперед и превзойти другого. Но мир между ними сохранялся до самой их смерти.

XXII

Сигурд конунг был однажды в Упплёнде на каком-то пиру, и ему приготовили баню. Когда он мылся и над ним был разбит шатер, ему показалось, что в воде рядом с ним плавает рыба, и он так захохотал, что с ним сделался припадок, и потом у него очень часто бывали такие припадки.
Рагнхильд, дочь конунга Магнуса Голоногого, братья выдали за Харальда Копье. Он был сыном Эйрика Доброго конунга датчан. Их сыновьями были Магнус, Олав, Кнут и Харальд.

XXIII

Эйстейн конунг велел построить большой корабль в Нидаросе. По размеру и постройке он походил на Змея Великого, корабль, который Олав сын Трюггви когда-то велел построить. На новом корабле тоже спереди была голова дракона, а сзади — его хвост, и то и другое позолоченное. Борты у корабля были высокие, но нос и корма считались недостаточно высокими. Эйстейн конунг велел также построить в Нидаросе корабельные сараи, такие большие, что они казались чудом. Они были из лучшего леса и отлично сплочены.
Эйстейн конунг был на пиру в Хусстадире в Стиме. Там он внезапно заболел и от этой болезни умер. Он скончался в четвертую календу сентября37, и его тело отвезли в Каупанг. Там он похоронен в Церкви Христа. Говорят, что с тех пор как скончался Магнус конунг, сын конунга Олава Святого, над гробом ни одного человека в Норвегии не стояло столько опечаленного народу, как над гробом Эйстейна конунга. Эйстейн был конунгом Норвегии двадцать лет. После смерти Эйстейна конунга Сигурд конунг правил страной один до самой смерти.

XXIV

Николас сын Свейна, конунг датчан, женился потом на Маргрете дочери Инги, на которой раньше был женат конунг Магнус Голоногий. Сына ее и Николаса звали Магнус Сильный. Николас конунг послал гонцов конунгу Сигурду Крестоносцу. Он просил оказать ему помощь людьми и отправиться с ним в поход на восток в Шведскую Державу в Смалёнд, чтобы крестить там народ, так как люди там не соблюдали христианства, хотя некоторые из них приняли его. В то время в Шведской Державе многие еще были язычниками, а многие — плохими христианами, ибо некоторые из конунгов там отступились от христианства и приносили жертвоприношения, как, например, Свейн Язычник или позднее Эйрик Урожай.
Сигурд конунг обещал отправиться в поход, и конунги назначили встречу в Эйрарсунде. Затем Сигурд конунг объявил сбор людей и кораблей по всей Норвегии. Когда ополчение собралось, у него было целых три сотни кораблей.
Николас конунг явился на встречу раньше назначенного времени и долго ждал там. Датчане стали роптать и говорили, что, наверно, норвежцы не приплывут. Поход был отменен, и конунг уплыл со всем своим войском.
Затем туда приплыл Сигурд конунг и был очень недоволен. Они направились на восток в Свимрарос и держали там тинг. Сигурд конунг сказал, что Николас конунг не сдержал своего слова, и они решили в отместку за это совершить набег на его страну. Они напали на селение, которое называется Туматорп и расположено недалеко от Лунда, затем направились на восток к городу, который называется Кальмарнар. Они пограбили там, а также в Смалёнде, взяли у жителей Смалёнда дань в пятнадцать сотен голов скота и обратили жителей в христианство.
После этого Сигурд конунг вернулся с войском назад и привез в свою страну много сокровищ и добычи, которую он захватил в этом походе. Он был назван походом в Кальмарнар. Было это за одно лето до великого затмения38. Это был единственный поход Сигурда конунга, когда он один правил страной.

XXV

Сигурд конунг жил в своем поместье и однажды утром, когда его одевали, он был молчалив и невесел. Друзья его опасались, что у него снова будет припадок. Управитель поместья был муж умный и смелый. Он заговорил с конунгом и спросил, не получил ли тог какого-нибудь важного известия, которое его расстроило, или, может быть, он недоволен угощением или чем-нибудь другим, что можно исправить. Сигурд конунг отвечает, что виной тому, что он невесел, другое.
— Виной тому, — говорит он, — скорее то, что я думаю о сне, который мне снился сегодня ночью.
— Господин, — говорит тот, — это, наверно, хороший сон, и мы охотно послушаем тебя.
Конунг сказал:
— Мне снилось, что я стою здесь в Ядаре перед домом и смотрю в море, и вижу там великую черноту. Потом в ней что-то задвигалось я приблизилось сюда. Тут мне почудилось, будто это — огромное дерево. Ветви его были в небе, а корни — в море. И когда дерево достигло берега, оно сломалось, и обломки его разнеслись по всей стране — и по материку, и по островам и островкам, и по берегу. И мне почудилось, будто я вижу всю Норвегию до самого моря и все морские заливы, и в каждом из них валяются прибитые к берегу обломки этого дерева, в большинстве случаев маленькие, но некоторые большие.
Управитель говорит:
— Похоже на то, что Вы сами всего лучше можете истолковать этот сон, а мы охотно Вас послушаем.
Тогда конунг сказал:
— Всего вероятнее, как мне кажется, что этот сон предвещает появление в стране некоего человека, который станет в ней твердой ногой, а его потомки распространятся по всей стране, но будут очень неравны друг другу по значению.

XXVI

Халлькель Сутулый, сын Йоана Смьёрбальти, был лендрманном в Мёре. Он отправился на запад за море на Южные Острова. Там он встретился с человеком по имени Гилликрист39, и тот сказал, что он сын Магнуса Голоногого. С ним была его мать, и она сказала, что его другое имя Харальд. Халлькель взял с собой этих людей и привез их с собой в Норвегию. Он сразу же явился к Сигурду конунгу с Харальдом и его матерью. Те рассказали конунгу, с чем они приехали.
Сигурд конунг стал советоваться со своими приближенными, прося их высказать свое мнение, но они все сказали, что пусть он решает сам. Тогда Сигурд конунг велит позвать Харальда и говорит, что он не будет препятствовать тому, чтобы тот попробовал божьим судом доказать свое происхождение, при условии, что тот обязуется, даже если ему удастся его доказать, не притязать на власть конунга, пока Сигурд конунг или Магнус конунгов сын живы. Этот договор был скреплен клятвой.
Сигурд конунг сказал, что Харальд должен пройти по раскаленному железу, чтобы подтвердить свое происхождение. Такое испытание почли очень жестоким, ибо он должен был только доказать свое происхождение, а не право на власть конунга. От этого права он отрекся.
Однако Харальд согласился на испытание и стал поститься, чтобы подготовиться к нему. Это было самое большое испытание из всех, которым когда-либо подвергались в Норвегии. Девять раскаленных лемехов были положены на землю, и Харальд прошел по ним босыми ногами, ведомый двумя епископами. Спустя три дня осмотрели его ступни, и они оказались необожженными.
После этого Сигурд конунг признал родство Харальда, но Магнус, его сын, был недружелюбен к Харальду, и многие знатные люди следовали его примеру. Сигурд конунг настолько полагался на любовь всего народа к себе, что мог ото всех потребовать клятвы в том, что Магнус, его сын, будет конунгом после него, и весь народ дал ему такую клятву.

XXVII

Харальд Гилли был высок ростом, худощав, проворен и легок на бегу. У него была длинная шея, довольно длинное лицо, черные глаза и темные волосы. Одевался он по-ирландски: в короткое и легкое одеяние. Норвежский язык плохо давался ему. Он спотыкался на словах, и многие поэтому смеялись над ним.
Однажды Харальд сидел на пиру и разговаривал с другим человеком. Он рассказывал об Ирландии и говорил, что в Ирландии есть люди такие скорые на ногу, что никакая лошадь не может их обогнать. Магнус конунгов сын, услышав это, сказал:
— Тут он опять лжет, как обычно.
Харальд говорит:
— Нет, это сущая правда, что в Ирландии есть люди, которых никакая лошадь в Норвегии не обгонит.
Они еще поспорили. Оба были пьяны. Тогда Магнус сказал:
— Ставь в заклад свою голову, что ты побежишь так же быстро, как я скачу на моем коне. А я ставлю в заклад мое золотое обручье.
Харальд отвечает:
— Я не говорю, что я так быстро бегаю. Но я найду людей в Ирландии, которые бегают так, и об этом я готов биться об заклад.
Магнус конунгов сын отвечает:
— Не поеду я в Ирландию. Здесь будем биться, а не там.
После этого Харальд отправился спать и не стал больше с ним разговаривать. Все это происходило в Осло.
На следующее утро, когда кончилась ранняя месса, Магнус выехал на улицу. Он велел позвать Харальда. Когда тот явился, он был так одет: на нем были рубашка и штаны со штрипками, короткий плащ, ирландская шапка на голове и копье в руке. Магнус стал отмеривать расстояние. Харальд сказал:
— Расстояние слишком длинно.
Тогда Магнус еще удлинил его и сказал, что даже так оно слишком коротко. Собралось много народу. Началось состязание. Харальд все время держался вровень с плечом лошади, и когда они достигли конца отмеренного расстояния, Магнус сказал:
— Ты держался за подпругу, и лошадь тащила тебя.
У Магнуса был очень быстрый гаутский скакун. Они побежали снова. На этот раз Харальд все время бежал впереди лошади. Когда они добежали до конца, Харальд сказал:
— Ну что, держался я за подпругу?
Магнус говорит:
— Теперь ты бежал впереди.
Магнус дал своему скакуну отдохнуть немного. Потом пришпорил его и пустился вскачь. А Харальд стоял спокойно. Тогда Магнус оглянулся и крикнул:
— Беги!
Харальд побежал и намного обогнал Магнуса. Он добежал до конца отмеченного расстояния задолго до Магнуса, лег там и, когда Магнус доскакал туда, вскочил и приветствовал его. После этого они отправились в усадьбу конунга.
А Сигурд конунг был в это время на мессе и узнал о том, что произошло, только после обеда. Он сказал Магнусу в гневе:
— Вы называете Харальда глупым, но мне кажется, что ты сам дурак. Ты не знаешь иноземных обычаев. Ты не знал, что у иноземцев в обычае закалять себя в разных искусствах, а не заниматься только тем, что напиваться до бесчувствия? Отдай Харальду свое золотое обручье и никогда больше не насмехайся над ним, пока я жив.

XXVIII

Однажды, когда Сигурд конунг был на своих кораблях, около его корабля стоял исландский торговый корабль. Харальд Гилли поместился на корме корабля конунга. Рядом с ним поместился Свейн сын Хримхильд. Его отцом был Кнут сын Свейна из Ядара. А правил кораблем Сигурд сын Сигурда, знатный лендрманн. Погода была отличная, солнце пекло, и многие, как с кораблей конунга, так и с торгового корабля, купались в море. Один исландец, который плавал в море, забавлялся тем, что окунал под воду тех, кто хуже его плавал. Люди смеялись. Сигурд конунг смотрел на то, что происходит, и слышал, что люди смеются. Он сбросил с себя одежду, прыгнул в воду, и, подплыв к исландцу, схватил его, окунул под воду и стал держать под водой. А когда тот вынырнул, он снова окунул его, и так несколько раз. Тогда Сигурд сын Сигурда сказал:
— Неужели мы дадим конунгу погубить человека?
Кто-то сказал, что никому неохота вмешиваться. Сигурд сказал:
— Был бы тут Даг сын Эйлива, он бы вмешался.
Тут Сигурд прыгнул за борт, подплыл к конунгу, схватил его и сказал:
— Не топи человека! Все и так видят, что ты плаваешь гораздо лучше его.
Конунг сказал:
— Пусти, Сигурд! Я умерщвлю его. Он топит наших людей.
Сигурд отвечает:
— Давай сначала мы с тобой поиграем! А ты, исландец, плыви к берегу.
Тот так и сделал. А конунг оставил Сигурда и поплыл к своему кораблю. Сигурд тоже поплыл назад. А конунг сказал, чтобы Сигурд не смел больше показываться ему на глаза. Это передали Сигурду, и тот сошел на берег.

XXIX

Вечером, когда люди пошли спать, некоторые еще играли на берегу. Среди играющих был Харальд. Он велел своему слуге пойти на корабль, чтобы приготовить ему постель, и ждать его там. Слуга так и сделал. А конунг уже лег спать. Между тем слуге надоело ждать, и он лег в постель Харальда. Тогда Свейн сын Хримхильд сказал:
— Великий позор знатным людям приезжать сюда из дома только для того, чтобы здесь возвышать до себя своих холуев.
Слуга отвечает, что Харальд послал его сюда. Свейн сын Хримхильд сказал:
— Нам не так уж нравится и то, что Харальд лежит здесь, даже если он не тащит за собой сюда рабов или нищих.
Он схватил палку и ударил слугу по голове так, что у того пошла кровь. Слуга сразу же побежал на берег и рассказал Харальду, что случилось. Тогда Харальд отправился на корабль и прошел на корму. Он ударил Свейна секирой и сильно ранил его в руку. После этого Харальд сошел на берег. Слуга его побежал на берег вслед за ним. Тут сбежались родичи Свейна, схватили Харальда и хотели его повесить. Пока они собирались, Сигурд сын Сигурда пошел на корабль Сигурда конунга и разбудил его. Когда конунг открыл глаза и узнал Сигурда, он сказал:
— За то, что ты снова показался мне на глаза, ты умрешь! Ведь я запретил тебе показываться мне на глаза, — и конунг вскочил. Сигурд сказал:
— Можешь сделать это, когда захочешь. Но сейчас есть более важное дело. Иди как можно быстрее на берег и помоги Харальду, своему брату. Ругии40 хотят повесить его.
Тогда конунг сказал:
— Сохрани бог! Сигурд, вели трубить сбор. Пусть соберутся мои люди.
Конунг бросился на берег, и все, кто его узнал, последовали за ним туда, где была приготовлена виселица. Он взял Харальда под свою защиту, и люди во всеоружии бросились к конунгу, как только зазвучала труба. Тогда конунг объявил, что Свейн и все его товарищи изгоняются из страны. Но по общей просьбе конунг разрешил им остаться в стране и сохранить свои владения. Свейн, однако, не должен был требовать выкупа за свою рану. Тут Сигурд спросил, хочет ли конунг, чтобы он ушел.
— Нет, — сказал конунг, — Я хочу, чтобы ты всегда оставался со мной.

XXX

Одного человека звали Кольбейн. Он был молод и беден. Тора, мать конунга Сигурда Крестоносца, велела вырезать у него язык. А вина юноши заключалась всего лишь в том, что он съел кусок со стола матери конунга и сказал, что повар дал ему, так как побоялся признаться, что взял сам. После этого юноша был долго нем. Эйнар сын Скули так говорит об этом в драпе об Олаве41:
Языка берёза
Одежд42 не за дело
Убого Игга
Дня реки43 лишила.
Златовержца44 вскоре
Видели мы в Хлиде
Этого, не мог он
Слова, отрок, молвить.
Юноша отправился в Трандхейм, пришел в Нидарос и стал молиться в Церкви Христа. Во время утренней службы в день явления мощей святого Олава он заснул и увидел во сне, что конунг Олав Святой подошел к нему, взял рукой остаток его языка и потянул к себе. Он проснулся исцеленный и возблагодарил, полный радости, нашего господа и святого Олава конунга за полученные исцеление и милость. Он был нем, когда пришел к святой раке, и ушел исцеленный и владеющий речью.

XXXI

Одного юношу, родом из Дании, взяли в плен язычники и отвезли в Страну Вендов, и держали там в оковах вместе с другими пленными. Днем он лежал в оковах один без охраны, а ночью, чтобы он не убежал, его приковывали к сыну хозяина. Несчастный не знал ни сна, ни покоя из-за своих страданий и своего горя. Он обдумывал, как бы себе помочь, и очень страдал от своей недоли. Он страшился голода и пыток и не надеялся на то, что его родичи выкупят его, ибо они уже дважды выкупали его из языческих стран. Он полагал поэтому, что сделать это в третий раз покажется им слишком тяжело и дорого. Хорошо, думал он, тому, кто не попал в этом мире в такую беду, в какую попал он.
Ему ничего не остается, как пытаться бежать, если только это окажется возможным. И вот однажды ночью он решает бежать, убивает сына своего хозяина, отрезает у него ногу и бежит в оковах в лес. На следующее утро, когда рассвело, его побег обнаруживают, и гонятся за ним с двумя собаками, приученными к тому, чтобы выслеживать беглецов. Его находят в лесу, где он пытался скрыться от преследователей. Его хватают, бьют и жестоко расправляются с ним.
Затем его тащат домой и, хотя оставляют в живых, но обращаются с ним без всякой жалости. Его подвергают пыткам и затем сажают в темницу, где уже шестнадцать пленных, и все они христиане. Его заковывают в кандалы и связывают так крепко, как могут. Его прежние страдания и мучения стали казаться ему лишь тенью той беды, в которую он попал теперь. Он не видал в этой темнице ни одного человека, который бы просил за него. Никто не сжалился над несчастным, кроме христиан, которые там лежали связанные. Они горевали и скорбели о его беде и своей недоле и своем несчастьи.
И вот однажды они посоветовали ему, чтобы он обратился к святому Олаву конунгу и обещал стать слугой в его священном доме, если, благодаря божьей милости и его молитвам, выйдет из этой темницы. Он с радостью согласился и сразу же сделал так, как они ему посоветовали.
В следующую же ночь он увидел во сне мужа невысокого роста, который стоял рядом с ним и сказал ему так:
— Слушай, несчастный! Почему ты не встаешь?
Тот отвечает:
— Господин мой, кто ты такой?
— Я Олав конунг, к которому ты обратился.
— О мой добрый господин, — говорит он, — я бы охотно встал, если бы мог. Но я лежу в кандалах и оковах с этими людьми, которые здесь в темнице.
Тогда муж обратился к нему и сказал:
— Встань сразу же и не бойся. Уверься, что ты свободен.
Тут он проснулся и рассказал своим сотоварищам, что ему приснилось. Тогда они посоветовали ему встать и проверить, правдив ли сон. Он встал, и почувствовал, что свободен. Тут его товарищи по темнице стали говорить, что это ему не поможет, так как дверь заперта снаружи и изнутри. Но вот один старик, лежавший там в жалком состоянии, вмешался в разговор и посоветовал ему не сомневаться в милосердии того, кто его освободил, и добавил:
— Он сотворил с тобой чудо для того, чтобы ты воспользовался его милостью и освободился отсюда, а не для того, чтобы продолжались твои страдания и мучения. Ну же, ищи дверь, и если ты сможешь выйти отсюда, то ты спасен.
Он так и сделал. Дверь оказалась уже открытой. Он выбежал из нее и сразу же бросился в лес. Как только его побег обнаружили, спустили собак и бросились за ним. А он, бедняга, лежит, спрятавшись, и отчетливо видит, как его преследуют. Но собаки потеряли след, когда добежали до него, и у всех преследователей застлало глаза, так что никто не мог его найти, хотя он лежал у их ног. Так они вернулись домой и очень огорчались и сокрушались, что не могли его найти. Олав конунг не дал замучить его, когда он спрятался в лесу, и вернул ему слух и полное здоровье — ведь его так били и колотили по голове, что он оглох. Затем он сел на корабль вместе с двумя христианами, которых там долго мучали, и они вместе воспользовались возможностью поскорее уехать оттуда.
После этого он посетил дом святого. Он был теперь совершенно здоров и снова годен к ратному делу. Тут он раскаялся в своем обете, нарушил слово, которое дал милостивому конунгу, и однажды днем убежал и к вечеру пришел к одному бонду, который его приютил ради бога.
В ту же ночь ему приснилось, что к нему пришли три девы, красивые и нарядные, обратились к нему и осыпали его горькими упреками. Они укоряли его в том, что он дерзнул убежать от доброго конунга, который оказал ему такую великую милость, освободив его из оков и из темницы, и отверг того милостивого господина, в руки которого он отдался.
Вскоре после этого он проснулся исполненный страха. Он встал рано утром и рассказал свой сон хозяину. Этот добрый человек сказал ему, что он должен вернуться в священное место.
Это чудо записал человек, который сам видел того человека и следы оков на нем.

XXXII

Сигурд конунг так много способствовал процветанию торгового города в Конунгахелле, что не было более богатого города в Норвегии, и он сам подолгу оставался там для обороны страны и велел построить палаты конунга в крепости. Он наложил такую повинность на всю местность вокруг города, а также сам город: каждый двенадцатый месяц каждый житель мужского пола от девяти лет и старше должен был приносить в крепость пять метательных камней или пять кольев. Колья должны были быть пяти локтей в вышину и заострены с одного конца.
В крепости Сигурд конунг велел построить Церковь Креста. Она была деревянная, но из лучшего леса и отлично отделана. Когда Сигурд пробыл двадцать четыре года конунгом, Церковь Креста была освящена. Конунг велел хранить в ней святой крест и многие другие святыни. Она называлась крепостной церковью. Он велел поставить там перед алтарем престол, который ему изгоговили в Стране Греков. Он был из меди и серебра и роскошно позолочен. Кроме того, он был украшен финифтью и драгоценными камнями. В церкви хранился также ковчег, который конунг датчан Эйрик Незабвенный45 прислал Сигурду конунгу, и пленарий, написанный золотыми буквами, который патриарх подарил Сигурду конунгу.

XXXIII

Три года спустя после того, как Церковь Креста была освящена, Сигурд конунг заболел. Он был тогда в Осло. Он скончался однажды ночью после благовещенья и был похоронен в Церкви Халльварда, в стене вне алтаря на южной стороне. Магнус, сын Сигурда конунга, был тогда в городе. Он сразу же завладел всей казной конунга, как только Сигурд скончался. Сигурд был конунгом Норвегии двадцать семь лет. Ему было сорок лет, и его правление было благодатным для народа. При нем царили благоденствие и мир.

Примечания

1 Торарин Короткий Плащ — исландский скальд XII в.
2 Хейнрек конунг — английский король Генрих I (1100–1135).
3 Эйнар сын Скули — исландский скальд XII в.
4 …конь стремнины — корабль.
5 …зверя стапелей — корабля.
6 …горесть змей — зима.
7 …землях Якоба — Испании (Святой Якоб считался ее покровителем).
8 …кочет сечи — ворон.
9 Халльдор Болтун — исландский скальд XII в.
10 …крике Хильд — битве (Хильд — валькирия).
11 Асов стрел — воинов.
12 …стежки турсов — горы.
13 …серков — сарацин.
14 Гримнир визга Гёндуль — воин (Гёндуль — валькирия, визг Гёндуль — битва, Гримнир — Один).
15 …коней волны — корабли.
16 …вепри строп — корабли.
17 …балки сходней — корабли.
18 …ободьев Скёгуль сокрушитель — воин, конунг Сигурд (ободья Скёгуль — щиты, Скёгуль — валькирия).
19 …лезвий звон — битва.
20 Данью финна — стрелами (финн — легендарный король финнов Гуси).
21 Родгейр герцог — Рожер II, с 1130 г. первый король Сицилийского королевства. Но поход Сигурда относится к 1108–1110 гг., так что Сигурд не мог «наречь конунгом», как сказано ниже, Рожера.
22 …Вильяльм, конунг Сикилей — Вильгельм I, король Сицилийского королевства, 1154–1166.
23 …Фрирек, который теперь кейсар в Румаборге — Фридрих II, внук Фридриха Барбароссы, император Священной Римской империи, 1220–1250.
24 …корсаров — пиратов в Средиземном море.
25 …Мануил, кейсаром в Миклагарде. — Византийский император Мануил I Комнин, 1143–1180.
26 …Кирьялакс кейсар. — Византийский император Алексей II Комнин, 1180–1183.
27 …Бальдвини конунгом Йорсалаланда. — Бальдвин Фландрский, правитель иерусалимского королевства крестоносцев, 1100–1118.
28 …златорубу — конунгу.
29 Столп секир — конунг.
30 …перстней ненавистник — конунг.
31 …коней ведьм — волков.
32 Кирьялакс кейсар — Алексей I Комнин, византийский император, 1081–1118.
33 Скиппунд — корабельный фунт, мера веса.
34 …Лоцариусом кейсаром из Румаборга — Лотарь Саксонский (ок. 1075–1137) был тогда герцогом саксонским, императором Священной Римской империи он стал в 1133 г.
35 …Николасом конунгом датчан — датский король Нильс Свейнссон, 1104–1134.
36 …одиннадцатую календу января — 22 декабря.
37 …четвертую календу сентября — 29 августа.
38 …великого затмения — солнечное затмение 11 августа 1124 г. В Норвегии оно было полным.
39 Гилликрист — по-ирландски значит слуга Христа (Gille-crist).
40 Ругии — жители Рогаланда.
41 …драпе об Олаве. — Драпа об Олаве Святом и чудесах, происшедших после его смерти. Она называется «Луч».
42 …береза одежд — женщина.
43 …Игга дня реки — мужа (Игг — Один, день реки — золото).
44 …златовержца — мужа.
45 Эйрик Незабвенный — Эрик II, король Дании, 1134–1137.
Перевод М. И. Стеблин-Каменского.
Источник: Снорри Стурлусон. Круг Земной. — М.: Наука, 1980. Издание подготовили: А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. 

Сага о Магнусе Слепом и Харальде Гилли

I

Магнус, сын Сигурда конунга, был провозглашен в Осло конунгом всей страны, как в свое время весь народ клятвенно обещал Сигурду конунгу. Сразу же многие, и в том числе лендрманны, сделались его людьми.
Магнус был самым красивым из всех людей, которые тогда жили в Норвегии. Но он был надменен и жесток. Правда, он был человеком очень способным, но расположением народа к нему он был обязан только тому, что все любили его отца. Он много бражничал и был жаден, недоброжелателен и необходителен.
Харальд Гилли был человеком доброжелательным, веселым, расположенным к шутке, простым в обращении и щедрым. Он ничего не жалел для своих друзей. Он слушал советы других и позволял другим делать так, как они хотят. Все это завоевало ему расположение людей и добрую славу. Так что многие могущественные люди тянулись к нему не меньше, чем к Магнусу конунгу.
Харальд Гилли был в Тунсберге, когда он услышал о кончине Сигурда конунга, своего брата. Он сразу же стал совещаться со своими друзьями, и те посоветовали ему созвать Хаугатинг1 там в городе. На этом тинге Харальд был провозглашен конунгом половины страны. Его клятвенный отказ от отцовского наследства был назван тогда вынужденным2. Харальд набрал себе дружину и назначил лендрманнов. Скоро у него стало никак не меньше людей, чем у Магнуса конунга. Они посылали друг другу гонцов, и так продолжалось семь дней. Но поскольку у Магнуса было много меньше людей, ему не оставалось ничего другого, кроме как поделить страну с Харальдом. Раздел был произведен так, что каждому из них доставалась половина той державы, которой владел Сигурд конунг, но корабли, столовая утварь, сокровища и все движимое имущество, которые раньше принадлежали Сигурду конунгу, доставались Магнусу конунгу. Он, однако, был недоволен своей долей. Все же некоторое время оба правили страной в мире, хотя каждый из них таил что-то против другого.
У Харальда конунга был сын, которого звали Сигурд, от Торы, дочери Гутхорма Седобородого. Харальд конунг был женат на Ингирид, дочери Рёгнвальда, сына конунга Инги сына Стейнкеля. Женой Магнуса конунга была Кристин, дочь Кнута Лаварда, сестра Вальдамара конунга датчан. Магнус не любил ее и отослал ее назад в Данию, и с тех пор его положение стало ухудшаться. Все ее родичи очень невзлюбили его.

II

После того как Магнус и Харальд пробыли три года конунгами, они оба были зимой на севере в Каупанге и оба пригласили к себе друг друга в гости. Но между их людьми тогда чуть не произошло сражение. А весной Магнус поплыл со своими кораблями на юг вдоль берега и собрал столько войска, сколько смог. Он стал просить своих друзей помочь ему отнять у Харальда власть конунга. Он говорил, что даст тому взамен такую часть своих владений, какую тот пожелает. Он напоминал им, что ведь Харальд клятвенно отказался от власти конунга. Так Магнус конунг заручился согласием многих могущественных людей.
Между тем Харальд конунг двинулся в Упплёнд и дальше на восток в Вик. Он также стал собирать войско, когда узнал, что затевает Магнус конунг. И всюду, где Харальд и Магнус проходили, они резали скот друг друга, а их люди убивали друг друга. У Магнуса конунга было много больше людей, так как он собирал свое войско в большей части страны. Харальд был в Вике на восточном берегу фьорда и собирал там войско. Так один отнимал у другого и людей и добро.
С Харальдом был Кристрёд, его единоутробный брат, и много лендрманнов. Но у Магнуса конунга их было много больше. Харальд был со своим войском в Ранрики, в местности, которая называется Форс. Оттуда он двинулся к морю. В канун дня Лавранца3 они ужинали в месте, которое называется Фюрилейв. Дозорные конники были разосланы во все стороны от усадьбы. И вот дозорные увидели, что войско Магнуса конунга приближается к усадьбе. У Магнуса конунга было почти шестьдесят сотен людей, а у Харальда было всего пятнадцать сотен. Дозорные прискакали и донесли, что войско Магнуса конунга приближается к усадьбе. Харальд говорит:
— Что нашему Магнусу нужно от нас? Неужели он хочет сразиться с нами?
Тогда Тьостольв сын Али говорит:
— Господин, Вам придется распорядиться собой и Вашим войском. Похоже на то, что Магнус конунг потому все лето собирал войско, что намерен сразиться, как только встретится с Вами.
Тогда конунг встал, обратился к своим людям и велел им взяться за оружие.
— Если Магнус хочет сразиться, то и мы будем сражаться.
Затрубили к бою, и войско Харальда конунга вышло из усадьбы на огороженное поле и поставило там свое знамя. На Харальде конунге было две кольчуги, а на Кристрёде, его брате, ни одной. Он слыл храбрецом, каких мало.
Когда Магнус конунг и его люди увидели войско Харальда конунга, они построились в боевой порядок с таким расчетом, чтобы окружить все войско Харальда конунга. Халльдор Болтун говорит так:
Во всю ширь — был войском
Мощен Магнус — гнулись
Воев — развернул он
Рати — толпы в поле.

III

Магнус конунг велел нести перед собой в битве святой крест. Битва была жаркая и ожесточенная. Кристрёд, брат конунга, ворвался со своей дружиной в середину войска Магнуса конунга и рубил направо и налево, так что люди отступали перед ним в обе стороны. Один могущественный бонд, который был в войске Харальда, стоял за Кристрёдом. Он поднял обеими руками копье и вонзил его Кристрёду в спину, так что оно вышло наружу из груди. Тут пал Кристрёд. Многие, кто стояли около, недоумевали, зачем он совершил это злое дело. Он сказал:
— Теперь он поплатился за то, что они резали мой скот этим летом, забрали все мое добро и заставили меня пойти в их войско. Я давно задумал расправиться с ним так, если представится возможность.
После этого войско Харальда конунга обратилось в бегство, и он сам бежал вместе с войском. Много народу пало из его войска. Смертельную рану получили Ингимар из Аска, сын Свейна, лендрманн из войска Харальда конунга, и почти шестьдесят дружинников. Харальд конунг бежал на восток в Вик к своим кораблям и затем уплыл в Данию к конунгу Эйрику Незабвенному4, чтобы просить его помощи. Они встретились на юге в Сьяланде.
Эйрик конунг хорошо его принял, и больше всего потому, что они были названными братьями. Он дал Харальду Халланд в лен и в управление, а также восемь боевых кораблей, но без оснастки. После этого Харальд конунг отправился из Халланда на север, и народ стал стекаться к нему.
Магнус конунг подчинил себе всю страну после этой битвы. Он даровал жизнь всем раненым и велел лечить их наравне со своими людьми. Он считал себя теперь конунгом всей страны. Его войско состояло из лучших людей, которые были в стране.
Когда они стали совещаться, то Сигурд сын Сигурда, Торир сын Ингирид и все умнейшие люди советовали ему остаться с войском в Вике и ждать там, пока Харальд не придет с юга. Но Магнус конунг единовластно решил отправиться на север, в Бьёргюн, и там провести зиму. И он распустил войско и также отпустил лендрманнов в их поместья.

IV

Харальд конунг приплыл в Конунгахеллу с тем войском, которое последовало за ним из Дании. Лендрманны и горожане собрались и построились выше города в боевой порядок. А Харальд конунг сошел со своих кораблей и отправил гонцов к войску бондов. Он просил не защищать от него с боем его страну и заверял, что не будет требовать большего, чем то, на что он имеет право по закону, и гонцы посредничали между ними. В конце концов войско бондов разошлось, и они подчинились Харальду конунгу. Тогда Харальд пожаловал лены и доходы лендрманнам, чтобы они его поддерживали, а бондам, которые примкнули к его войску, большие права.
После этого у Харальда конунга собралось очень много народу. Он двинулся с востока в Вик и обеспечивал добрый мир всем людям, кроме сторонников Магнуса конунга. Тех он велел грабить или убивать, где только их ни находил. Придя с востока в Сарпсборг, он захватил там двух лендрманнов Магнуса конунга — Асбьёрна и Нерейда, его брата. Он сказал, что один из них должен быть повешен, а другой сброшен в водопад Сарп, и предоставил им самим выбор. Асбьёрн выбрал быть сброшенным в водопад, потому что он был старшим, и такая смерть считалась более мучительной. Так и сделали. Халльдор Болтун говорит об этом так:
В Сарп шагнул неверный
В слове Асбьёрн. Кровью
Князь окрест неясыть
Гунн5 поил всесильный.
Не поостерегся
В речи Нерейд, вздернул
Вождь его на страшном
Скакуне Хагбарда6.
Затем Харальд конунг двинулся на север в Тунсберг, и его там хорошо приняли. Там тоже вокруг него собралось большое войско.

V

Магнус конунг был в Бьёргюне, и до него дошли вести обо всем этом. Он позвал могущественных людей, которые были в городе, к себе на совещание и спросил их, что они посоветуют ему сделать. Тогда Сигурд сын Сигурда сказал:
— Я могу дать хороший совет: вели снарядить корабль с надежными людьми и пошли на нем меня или другого лендрманна к Харальду конунгу, твоему родичу, с предложением помириться, согласно тому, как справедливые люди решат спор между вами, и пусть страна будет поделена между вами пополам. И я полагаю, что если достойные люди поддержат это предложение своими речами, то Харальд конунг примет его, и вы помиритесь.
Магнус конунг ответил:
— Я так не сделаю. Какая же нам тогда польза от того, что мы завоевали осенью всю страну, если теперь нам достанется только половина? Дайте другой совет.
Тогда Сигурд сын Сигурда сказал:
— Я думаю, что твои лендрманны, которые осенью просили тебя отпустить их домой, сидят теперь дома и не приедут к тебе. Ты тогда не послушался моего совета и отпустил все то множество людей, которое у нас было. А ведь я тогда знал, что Харальд вернется со своими людьми в Вик, как только узнает, что там нет правителя. Но вот другой совет. Он правда плох, но может быть, он окажется полезным. Пошли своих гостей7 и с ними других людей к этим лендрманнам, и пусть они убьют тех из них, которые теперь не хотят прийти тебе на помощь, и отдай их владения тем, которые Вам преданы, хотя до сих пор и не были особенно уважаемы. Поднимите народ, ведь у Вас не меньше плохих людей, чем хороших, отправляйтесь на восток навстречу Харальду с тем войском, которое Вы соберете, и сразитесь с ним.
Конунг отвечал:
— Это вызовет недовольство, если я велю убить многих знатных людей и возвышу незнатных. Ведь они часто бывали не менее надежны, и страна бывала в большей беде.
Сигурд сказал:
— Не знаю, что еще и советовать, раз ты не хочешь ни мириться, ни сражаться. Отправимся тогда на север в Трандхейм, туда, где наша наибольшая сила в стране, и соберем по дороге столько народу, сколько сможем. Может статься, что люди Гаут-Эльва не погонятся тогда за нами.
Конунг отвечал:
— Я не намерен бежать от тех, кого мы летом прогнали, — дай мне совет получше.
Тогда Сигурд встал, собрался уходить и сказал:
— Тогда я посоветую тебе то, что, как я вижу, ты хочешь, чтобы тебе посоветовали, и что все равно совершится. Сиди здесь в Бьёргюне, пока Харальд не придет с полчищем, и тогда тебе останется одно из двух — смерть или позор.
И Сигурд не участвовал больше в разговоре.

VI

Харальд конунг поплыл с востока вдоль берега, и у него была огромная рать. Эту зиму называли зимой полчищ. Харальд подошел к Бьёргюну в канун йоля и расположился со своей ратью в заливах Флорувагар. Он не хотел сражаться во время йоля из-за святости этого праздника.
А Магнус конунг велел приготовиться к сопротивлению в городе. Он велел поставить метательное орудие в Хольме и протянуть железные цепи, перемежающиеся с бревнами, поперек залива от конунговых палат. Он также велел изготовить капканы и разбросать их по полю Йоансвеллир. Святость йоля соблюдалась только три дня, когда никто не работал. В последний день йоля8 Харальд конунг велел трубить к отплытию. Во время йоля к Харальду конунгу стеклось девять сотен людей.

VII

Харальд конунг дал обет святому Олаву конунгу поставить в случае победы в городе церковь Олава на свой собственный счет. Магнус конунг построил свое войско у Церкви Христа, а Харальд подплыл сначала к Норднесу. Когда Магнус конунг и его люди увидели это, они повернули в город и направились в конец залива. Но когда они шли по улице, многие горожане убегали в свои усадьбы и дома, а те, которые вышли на Йоансвеллир, попадали в капканы.
Тут Магнус и его люди увидели, что Харальд поплыл со всей своей ратью к Хегравику и высадился там на берег повыше города. Тогда Магнус конунг направился назад по улице. А люди из его войска убегали от него, кто в горы, кто в женский монастырь, кто прятался в церквах или других местах.
Магнус конунг взошел на свой корабль, но они не могли уплыть на нем, так как железные цепи запирали залив. К тому же у него оставалось так мало людей, что ними ничего нельзя было предпринять. Эйнар сын Скули в драпе о Харальде говорит так:
Заперт — и путь
Назад заказан
Зубрам зыбей9 —
Залив бьёргюнский.
Вскоре люди Харальда конунга взошли на корабли Магнуса конунга. Он был взят в плен. Он сидел в покойчике на корме корабля на рундуке-престоле. С ним был Хакон Фаук, брат его матери, очень красивый муж, но слывший неумным. Также Ивар сын Эцура и многие другие друзья Магнуса были тогда взяты в плен, а некоторые сразу убиты.

VIII

Харальд конунг созвал тогда своих советников и попросил у них совета. В конце концов было решено так низвести Магнуса с престола, чтобы он больше не мог называться конунгом.
Его отдали в руки конунговых рабов, и те искалечили его — выкололи глаза, отрубили одну ногу и потом еще оскопили. Ивар сын Эцура был ослеплен, а Хакон Фаук — убит.
После этого вся страна подчинилась Харальду конунгу. Стали всячески разузнавать, кто были лучшими друзьями Магнуса конунга и кто может лучше знать о его сокровищах и драгоценностях. Святой крест Магнус после битвы при Фюрилейве носил с собой, но не захотел сказать, куда он потом делся.
Рейнальд епископ Ставангра был англичанин родом и слыл очень корыстолюбивым. Он был близким другом Магнуса конунга, и люди считали, что, наверно, ему были отданы на хранение ценности и сокровища. За ним послали людей, и он явился в Бьёргюн. Его понуждали признаться, что он знает, где сокровища, но он отпирался и потребовал божьего суда. Однако Харальд не пошел на это. Он потребовал, чтобы епископ заплатил ему пятнадцать марок золота10. Но епископ сказал, что не хочет так обеднять свое епископство и предпочитает расстаться с жизнью. Тогда Рейнальда епископа повесили в Хольме на метательном орудии. Когда его вели к виселице, он сбросил с ноги сапог и сказал, клянясь:
— Я не знаю ни о каком добре Магнуса конунга, кроме того, которое в сапоге.
А в сапоге было золотое обручье. Рейнальд епископ был погребен на Норднесе в Церкви Микьяля, и его убийство очень осуждали. После этого Харальд был единовластным правителем Норвегии, пока он жил.

IX

Спустя пять лет после кончины Сигурда конунга в Конунгахелле были великие знамения. Управителями конунга там были тогда Гутхорм сын Харальда Флеттира, и Сэмунд Хозяйка. Он был женат на Ингибьёрг, дочери священника Андреаса сына Бруна. Их сыновьями были Паль Губошлеп и Гунни Пердун. Асмундом звали незаконного сына Сэмунда. Андреас сын Бруна был очень уважаемый человек. Он совершал богослужения в церкви креста. Его жену звали Сольвейг. У них был тогда на воспитании Йоан сын Лофта. Ему было тогда одиннадцать лет. Священник Лофт сын Сэмунда, отец Йоана, тоже был тогда там. Дочь Андреаса священника и Сольвейг звали Хельга. Она была замужем за Эйнаром.
В ночь на воскресенье после пасхальной недели в Конунгхелле по улицам всего города пронесся ужасающий гул, как будто конунг ехал со всей своей дружиной, и собаки так ярились, что их нельзя было удержать дома. А когда они вырывались на улицу, то становились бешеными и кусали всех, кто им попадался, людей и скот. И все, кого они кусали или забрызгивали кровью, тоже бесились, и все беременные выкидывали и бесились.
Такие зловещие знаменья являлись почти каждую ночь от пасхи до вознесения. Люди были очень напуганы этим чудом, и многие уехали, продав свои дворы, в окрестные местности или в другие торговые города. Наибольшее значение придавали всему этому те, кто были наиболее мудрыми. Они боялись, что все это, как и оказалось впоследствии, предвещает великие бедствия в будущем.
В троицын день Андреас священник проповедовал долго и красноречиво и в конце своей проповеди говорил об обязанностях горожан. Он призвал их набраться мужества и не дать опустеть этому великолепному городу, следить за собой, взвешивать свои решения, беречься всего, что может случиться, — огня или немирья, и просить господней милости.

X

Тринадцать торговых кораблей отправились из города в Бьёргюн, и одиннадцать из них погибли с людьми и грузом и всем, что на них было, а двенадцатый тоже потерпел крушение, но люди спаслись, хотя добро погибло. Тогда же Лофт священник отправился в Бьёргюн и добрался туда целым и невредимым. Торговые корабли погибли в канун дня Лавранца.
Эйрик конунг датчан и Эцур архиепископ послали гонцов в Конунгахеллу. Они предупреждали об опасности, грозящей городу, и сообщали, что венды приближаются с большой ратью и нападают повсюду на крещеный люд, и всегда одерживают победу. А горожане мало беспокоились о своей безопасности и тем меньше думали о ней, чем больше времени протекло после зловещих знамений.
В канун дня Лавранца, когда только что кончилась торжественная месса, Реттибур конунг вендов подошел к Конунгахелле. У него было пять с половиной сотен вендских шнек, и на каждой шнеке было сорок четыре человека и две лошади. Дунимицом звали сына сестры конунга и Унибуром одного из его военачальников, у которого было большое войско. Оба они пошли на веслах с частью войска вверх по восточному рукаву Гаут-Эльва мимо Хисинга и подошли таким образом к городу выше его по течению, а другую часть войска они подвели к городу по западному рукаву. Они причалили к берегу у корабельных свай, высадили там конницу и, перебравшись через Братсас, подъехали к городу.
Эйнар, зять Андреаса, принес эти известия в крепостную церковь, так как туда собрался городской люд на торжественную мессу. Он пришел туда, когда Андреас говорил проповедь.
Эйнар говорит людям, что к городу подошло войско с множеством кораблей, а часть войска перебралась верхом через Братсас. Многие тогда стали говорить, что это, наверно, Эйрик конунг датчан, и выражали надежду, что он их пощадит. Все бросились вниз в город к своему имуществу, вооружились и спустились к пристани. Тут они сразу же увидели, что это вражеское войско и такое огромное, что ему невозможно противостоять.
Девять купеческих кораблей, готовых к поездке в Восточные Страны, стояли на реке у пристани. Венды подошли к этим кораблям и вступили в бой с купцами. Купцы вооружились и долго сопротивлялись отважно и мужественно. Купцы были побеждены только после жестокой битвы. В этой битве венды потеряли полторы сотни кораблей со всеми людьми. Пока битва была в разгаре, горожане стояли на пристани и стреляли из луков в язычников. Но когда битва стихла, горожане бросились в город, а затем весь народ укрылся в крепости. Люди захватили с собой свои сокровища и все добро, которое можно было захватить. Сольвейг, ее дочери и еще две женщины ушли вглубь страны.
Когда венды овладели купеческими кораблями, они сошли на берег и сделали смотр своему войску. Тут они увидели свои потери. Одни из них бросились в город, другие на купеческие корабли. Они захватили все добро, которое могли с собой взять. Затем они подожгли город и сожгли его дотла, а также корабли. После этого они двинулись всем войском к крепости и приготовились к ее осаде.

XI

Реттибур конунг велел предложить тем, кто укрылся в крепости, сдаться и обещал, что выпустит их из крепости с оружием, одеждой и золотом. Все, однако, с криком отвергли это предложение и взошли на стены крепости. Одни стреляли из луков, другие метали камни, еще другие — колья. Началась жестокая битва. У обеих сторон гибло много народу, но много больше у вендов.
Сольвейг пришла в Сольбьяргир и рассказала там о случившемся. Была вырезана ратная стрела и послана в Скурбагар. А там собрались на какой-то пир, и было много людей. Среди них был бонд, который звался Эльвир Большеротый. Он сразу же вскочил, взял щит и шлем и большущую секиру и сказал:
— Вставайте, добрые люди! Берите ваше оружие и пойдем на помощь горожанам! Ведь всякому, кто об этом узнает, покажется позором, что мы здесь сидим и наливаемся пивом в то время, как добрые люди в городе сражаются не на жизнь, а на смерть за наше дело.
Многие возражали, говоря, что они только погубят себя и ничем не помогут горожанам. Тут Эльвир вскочил и сказал:
— Даже если все останутся, я отправлюсь один, и язычники потеряют одного или двух из своих, прежде чем я погибну!
И он бросается к городу. А люди бегут за ним, чтобы посмотреть, что у него получится, а может быть, и помочь ему как-нибудь.
Когда он настолько приблизился к крепости, что язычники его увидели, навстречу ему бросилось восемь человек в полном вооружении. Когда они встретились, язычники окружили его со всех сторон. Эльвир занес секиру и ее передним острием ударил под подбородок того, кто стоял сзади него, так, что рассек ему челюсть и горло, и тот упал навзничь. Затем он взмахнул секирой перед собой и ударил другого по голове, и рассек ее по самые плечи. Началась схватка, и он убил еще двоих, а сам был тяжело ранен. Тут остальные четверо обратились в бегство.
Эльвир побежал за ними, но по дороге им попался ров. Двое язычников прыгнули в него, и Эльвир убил их обоих. А двум язычникам из восьми удалось убежать.
Тут люди, которые последовали за Эльвиром, взяли его и отнесли в Скурбагар, и там его полностью вылечили. Люди говорят, что никто никогда не проявлял большей доблести.
Два лендрманна Сигурд сын Гюрда, брат Филиппуса, и Сигард пришли с шестью сотнями людей в Скурбагар, но Сигурд повернул назад с четырьмя сотнями. Он слыл после этого малодостойным человеком и жил недолго. А Сигард двинулся с двумя сотнями людей в город и сражался там с язычниками. Он пал там вместе со всем своим войском.
Венды стали наседать на крепость, но конунг и предводители кораблей стояли вне битвы. В одном месте, где стояли венды, был стрелок из лука, который каждой стрелой убивал человека. Перед ним стояли два человека со щитами. Сэмунд сказал Асмунду, своему сыну, что надо им сразу обоим выстрелить в стрелка:
— А я выстрелю в того, кто держит щит.
Он так и сделал, и тот защитил себя щитом. Тогда Асмунд выстрелил так, что стрела прошла между щитами, попала стрелку в лоб и вышла у него из затылка. Он упал навзничь, мертвый. Когда венды увидели это, они все завыли, как собаки или волки.
Тут Реттибур конунг велел обратиться к осажденным и предложить пощаду. Но они отвергли это предложение. Тогда язычники стали ожесточенно нападать. Один из них подобрался к самым воротам крепости и сразил мечом того, кто стоял в них. Горожане стали осыпать его стрелами и камнями, но, хотя он был без щита, он был таким волшебником, что никакое оружие не брало его. Тогда Андреас священник взял освященное огниво, перекрестил его и присек огонь. Вспыхнувший трут он насадил на острие стрелы и дал ее Асмунду. Тот пустил стрелу в волшебника, и она сделала свое дело: волшебник свалился мертвый на землю. Тут язычники, как и раньше, пришли в ярость: они стали выть и скрежетать зубами.
Весь народ пошел тогда к конунгу. Христиане решили, что они советуются, не уйти ли им подобру-поздорову. Толмач, который знал язык вендов, понял, что сказал военачальник, который звался Унибур. Он сказал так:
— Это народ стойкий, и плохо иметь с ним дело, и если мы и захватим все добро, которое есть в этом городе, мы бы дали не меньше, чтобы только не приходить сюда, столько мы потеряли людей и немало знати. И сперва, когда мы пошли сегодня на крепость, они оборонялись стрелами и копьями, затем они стали побивать нас камнями, а теперь они бьют нас палками, как собак. Я заключаю отсюда, что их средства обороны истощаются. Нам нужно еще раз напасть на них и попытаться одолеть их.
И было, как он сказал: они метали колья, так как израсходовали стрелы и камни. Когда христиане увидели, что запас кольев истощается, они стали рубить каждый кол надвое. А язычники снова нападали на них и шли ожесточенно на приступ, а в перерывы между приступами отдыхали. И с той и с другой стороны все устали, и было много раненых.
И вот в один из таких перерывов конунг снова велел предложить им сдаться и обещал, что выпустит их с оружием, одеждой и тем, что они смогут вынести из крепости.
Жена Сэмунда тогда уже погибла. И вот те, кто еще оставался в живых, решили сдать крепость язычникам и сдаться самим. Это было очень опрометчивое решение, ибо язычники не сдержали слова. Они взяли в плен всех, мужчин, женщин и детей, и убили многих, всех, кто был ранен и слишком молод или кого им было трудно взять с собой. Они взяли все добро, которое было в крепости. Они пошли в Церковь Креста и ограбили ее и захватили все ее убранство.
Андреас священник сам дал Реттибуру конунгу отделанный серебром посох, а Дунимицу, сыну его сестры, золотой перстень. Они поэтому решили, что он должен быть каким-то важным человеком в городе, и обращались с ним лучше, чем с другими. Они взяли святой крест и увезли с собой. Они взяли также престол, который стоял перед алтарем и который был изготовлен Сигурду конунгу в Стране Греков и привезен им оттуда. Они, однако, оставили его на ступенях перед алтарем. Затем они вышли из церкви. Тут конунг сказал:
— Этот дом построен с большой любовью к тому богу, которому этот дом принадлежит. Но мне кажется, что этот город или этот дом плохо охраняли, ибо я вижу, что бог разгневан на хранителей.
Реттибур конунг дал Андреасу священнику церковь, ковчег, святой крест, пленарий и четырех священнослужителей. Но язычники сожгли церковь и все дома, которые были в крепости. Однако огонь, который они зажгли в церкви, дважды потухал. Тогда они прорубили сверху церковь. Тут она вся запылала внутри и сгорела, как другие дома.
Затем язычники пошли со своей добычей к кораблям и сделали смотр своему войску. Увидев, как велики их потери, они взяли с собой всех пленных и разделили их между кораблями.
Андреас священник и его люди попали на корабль конунга, и с ними был святой крест. Тут язычников охватил ужас, ибо произошло чудо: на корабль конунга вдруг напал такой жар, что все на нем думали, что сгорают. Конунг велел толмачу спросить священника, откуда такое чудо. Тот сказал, что всемогущий бог, в которого верят христиане, посылает знак своего гнева тем, кто осмелился взять в свои руки памятник его мученичества и кто не хочет верить в своего создателя, и он добавил:
— И такова сила, присущая этому кресту, что он часто являл подобные знамения язычникам, которые брали его в руки, и некоторые из этих знамений были еще явственнее.
Тут конунг велел посадить священников в лодку, и Андреас нес крест у себя на груди. Они протащили лодку вдоль корабля и потом вокруг носа и вдоль другого борта корабля к корме и затем оттолкнули ее баграми и пихнули к пристани. Андреас священник пошел с крестом ночью в Сольбьяргир, и были буря и ливень. Андреас отдал крест на хранение в надежные руки.

XII

Реттибур конунг с остатками своего войска вернулся в Страну Вендов. Многие из тех, кто были взяты в плен в Конунгахелле, долго оставались в Стране Вендов в рабстве, а все те, кто были освобождены и вернулись в Норвегию в свои отчины, стали жить хуже, чем раньше. Торговый город в Конунгахелле никогда уже не был таким процветающим, каким он был раньше.
Магнус, который был ослеплен, отправился в Нидарос, пошел в монастырь и надел монашескую рясу. На его содержание был выделен Большой Хернес во Фросте.
Всю следующую зиму Харальд правил страной один. Он простил всем, кто хотел получить его прощение, и взял в свою дружину многих из тех, кто раньше служил Магнусу. Эйнар сын Скули говорит, что Харальд дал две битвы в Дании, одну у Хведна, другую у Хлесей:
Пал твой меч, кормилец
Ворона, острёный
На бесчестных — счастье
Шло тебе — под Хведном.
И еще так:
Шёл на брег отлогий
Хлесей биться, весел,
Тополь Игга11, стяги
Взвил над ратью ветер.

XIII

Сигурдом звали одного человека, который вырос в Норвегии. Его называли сыном Адальбрикта священника. Матерью Сигурда была Тора, дочь Сакси из Вика, сестра Сигрид, матери конунга Олава сына Магнуса и Кари конунгова брата, женой которого была Боргхильд, дочь Дага сына Эйлива. Их сыновьями были Сигурд из Аустратта и Даг. Сыновьями Сигурда были Йоан из Аустратта, Торстейн и Андреас Глухой. Йоан был женат на Сигрид, сестре Инги конунга и Скули герцога.
Сигурд был в детстве отдан в ученье, сделался потом священнослужителем и был посвящен в дьяконы. Когда он стал взрослым и набрался силы, он стал смелым и могучим, как никто. Он был большого роста и во всех искусствах превосходил всех своих сверстников и почти всех в Норвегии. Сигурд был смолоду очень заносчив и неуживчив. Его прозвали Слембидьякон12. Он был пригож с виду. Волосы у него были красивые, хотя довольно редкие.
И вот Сигурду стало известно, что его мать сказала, будто конунг Магнус Голоногий — его отец. Как только он стал сам собой распоряжаться, он забросил свое священство и уехал из страны. В таких странствиях он провел много времени. Потом он отправился в Йорсалир, был на Иордане и посетил святые места, как это в обычае у паломников. Вернувшись, он ездил в торговые поездки. Одной зимой он провел некоторое время на Оркнейских островах. Он был у Харальда ярла, когда был убит Торкель Приемыш, сын Сумарлиди. Сигурд был также в Шотландии у Давида конунга скоттов. Он пользовался там большим почетом.
Затем Сигурд отправился в Данию и там он, по его словам и по словам его людей, подвергся божьему суду с целью доказать свое происхождение, и будто вышло так, что он сын Магнуса конунга и будто пять епископов присутствовало при этом. Ивар сын Ингимунда13 так говорит в песни о Сигурде:
Пять допытались
Епископов славных
До рода владыки
Судом божьим:
Доподлинно вышло,
Что велию был
Магнус отцом
Мощному конунгу.
Но друзья Харальда говорили, что все это обман и ложь датчан.

XIV

Когда Харальд пробыл конунгом Норвегии шесть лет, Сигурд приехал в Норвегию к Харальду конунгу, своему брату. Он застал его в Бьёргюне и сразу же пошел к нему. Он объявил конунгу о своем происхождении и потребовал, чтобы тот признал его своим родичем.
Конунг не принял никакого быстрого решения и обратился к своим друзьям за советом, и у них были разговоры и встречи. После этих разговоров конунг обвинил Сигурда в том, что тот на западе за морем участвовал в убийстве Торкеля Приемыша. А Торкель последовал за Харальдом конунгом, когда тот впервые приехал в Норвегию и был закадычным другом Харальда конунга. Дело повели так строго, что Сигурда приговорили к смертной казни. И вот по решению лендрманнов однажды поздно вечером несколько гостей14 пришли к Сигурду и позвали его с собой. Они сели в лодку и поплыли с Сигурдом из города на юг на Норднес.
Сигурд сидел сзади на рундуке и обдумывал свое положение. Он подозревал, что дело его плохо. Он был так одет: на нем были синие штаны, рубаха и сверху плащ со шнурками. Он смотрел вниз перед собой и держал руки на шнурах плаща, то стягивая его с головы, то снова натягивая его на голову. Когда они обогнули какой-то мыс — а были они навеселе, гребли изо всех сил, и сам черт был им не брат, — Сигурд встал и подошел к борту. Тогда двое, которые должны были его сторожить, тоже встали, подошли к борту и взяли его плащ за края, как принято делать, когда знатный человек подходит к борту за маленькой нуждой. Но так как он подозревал, что они держат и другие части его одежды, он сгреб их обоих и прыгнул с ними за борт. Лодка же скользнула далеко вперед, и повернуть ее назад было им нелегко, и прошло много времени, прежде чем им удалось выловить своих людей.
Между тем Сигурд вынырнул так далеко, что был уже на берегу, прежде чем они повернули лодку, чтобы погнаться за ним. Сигурд был скор на ногу, как никто. Он направился вглубь страны, а люди конунга, которые погнались за ним, искали его всю ночь, но так и не нашли. Он улегся в каком-то ущелье и очень замерз. Тогда он снял с себя штаны, прорезал отверстие в ластовице, надел их на себя, а руки просунул в штанины. Так он спас свою жизнь на этот раз. А люди конунга вернулись назад и не могли скрыть неудачу, которую они потерпели.

XV

Сигурд понял, что ему не стоит искать встречи с Харальдом конунгом, и он прятался всю осень и первую половину зимы. Он скрывался в городе Бьёргюне у одного священника и придумывал, как бы ему погубить Харальда конунга. С ним заодно были очень многие, и некоторые из них были тогда дружинниками или приближенными Харальда конунга, а раньше были дружинниками Магнуса конунга. Теперь же они пользовались расположением Харальда конунга, так что всегда кто-нибудь из них сидел за столом конунга. Вечером в день Люции15 разговаривали двое из тех, кто там сидел, и один из них сказал конунгу:
— Господин, мы отдаем решение нашего спора в Ваши руки. Каждый из нас ставит в заклад бочонок меду. Я говорю, что Вы будете сегодня ночью спать с Ингирид, твоей женой, а он говорит, что Вы будете спать с Торой дочерью Гутхорма.
Тогда конунг отвечал, смеясь и совсем не подозревая, что в вопросе таилось такое большое коварство:
— Ты не выиграешь заклада.
Так они узнали, где конунг будет в эту ночь. А главная стража стояла тогда у того покоя, где, как думало большинство, спит конунг и его жена.

XVI

Сигурд Слембидьякон и несколько людей с ним пришли к тому покою, где спал конунг. Они взломали дверь и ворвались в покой с обнаженными мечами. Ивар сын Кольбейна первым нанес удар Харальду конунгу. А конунг лег спать пьяным и спал крепко. Он проснулся только когда его стали разить, и сказал спросонья:
— Ты жестока со мной, Тора!
Она вскочила и сказала:
— Те с тобой жестоки, кто больше хотят тебе зла, чем я!
Тут Харальд конунг распростился с жизнью. А Сигурд со своими людьми ушел.
Затем он велел позвать людей, которые обещали примкнуть к нему, если ему удастся лишить Харальда конунга жизни. Сигурд пошел к лодке, люди его сели на весла, и они поплыли к заливу под конунговы палаты. Уже начинало светать.
Сигурд встал и обратился к тем, кто стоял на конунговой пристани. Он объявил, что убил Харальда конунга, и потребовал, чтобы они примкнули к нему и провозгласили его конунгом, как ему подобает по рождению. На пристань сбежалось много народу из конунговых палат. Все они как один человек отвечали, что никогда этого не будет, чтобы они подчинились и служили убийце своего брата:
— А если он не был твоим братом, тогда ты не конунг по рождению.
Они бряцали оружием и объявили Сигурда и его людей вне закона. Протрубили в конунгову трубу и созвали всех лендрманнов и дружинников. Тут Сигурд и его люди увидели, что им остается лишь уходить.
Сигурд отправился в северный Хёрдаланд и созвал там бондов на тинг. Они подчинились ему и провозгласили его конунгом. Затем он направился в Согн и созвал там бондов на тинг. Там он тоже был провозглашен конунгом. Затем он отправился на север во Фьорды. Его там хорошо приняли. Ивар сын Ингимунда говорит так:
Взвели на престол
Сына Магнуса
Хёрды и согнцы
Следом за Харальдом.
Рати на тинге,
Как некогда брату,
Княжьему сыну
Клятвы давали.
Харальд конунг был погребен в старой Церкви Креста.

Примечания

1 Хаугатинг — тинг жителей Вестфольда.
2 См. выше, гл. XXVI «Саги о сыновьях Магнуса Голоногого».
3 В канун дня Ливранца — 9 августа.
4 …Эйрику Незабвенному — см. прим. 45 к «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого».
5 неясыть Гунн — ворон (Гунн — валькирия).
6 …Скакуне Хагбарда — виселице (Хагбард — герой сказания, который был повешен).
7 …гостей — см. прим. 48 к «Саге об Олаве Святом».
8 В последний день йоля — 7 января.
9 Зубрами зыбей — кораблям.
10 …пятнадцать марок золота — одна марка около 215 граммов золота.
11 Тополь Игга — воин, Харальд (Игг — Один).
12 Слембидьякон. — Slembi — вероятно, родственно глаголу slemba — «хлопнуть», также «ходить гоголем».
13 Ивap сын Ингимунда — исландский скальд XII в.
14 …гостей — см. прим. 48 к «Саге об Олаве Святом».
15 …день Люции — 13 декабря.
Перевод М. И. Стеблин-Каменского.
Источник: Снорри Стурлусон. Круг Земной. — М.: Наука, 1980. Издание подготовили: А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский.
Автор: varent на 12:45
Ярлыки: ,