aquilaaquilonis в Расовая иерархия в Маньчжурии
Презрительное отношение россиян к китайцам в Северо-Восточном Китае существовало и до и после первой волны эмиграции. Юстина Крузенштерн ещё маленькой девочкой стала считать, что все китайцы «существуют для того, чтобы сделать нашу жизнь более удобной… китайцу можно было сказать “цуба” (пошёл вон), а русскому нельзя». А Николай Байков, описывая трудные условия раннего периода постройки КВЖД, пишет так: «Во время дождей глинистая почва превращалась в топкую невылазную грязь, где тонули в буквальном смысле гружёные арбы и легковые дрожки с лошадьми. Чтобы перебраться через море грязи, европейцы часто прибегали к услугам китайцев, изображавших из себя верховых животных». Русская поэтесса Елизавета Рачинская, приехавшая в Китай как эмигрантка и нашедшая убежище в Харбине, так описывает китайцев: «Все эти Чжаны, Суны и Ли подавали нам чай в наших по-европейски отделанных и обставленных конторах; всегда успевали вовремя поднести зажжённую спичку к сигарете, небрежно вынутой из дорогого портсигара выхоленной рукой хозяина; они никогда не опаздывали доставить нам прямо на квартиру, к утреннему завтраку, в больших корзинах, свежий, ещё тёплый хлеб, укутанный белоснежными полотенцами; за гроши приносили на плечиках идеально выутюженные и подкрахмаленные летние платья и костюмы… Они были лучшей на свете прислугой». А Василий Ушанов, сын станционного смотрителя на КВЖД, который родился и вырос в Северо-Восточном Китае, уехал в США в 1922 г. и получил высшее образование на Западе, много лет спустя всё ещё чётко отвечал «да» на вопрос «были ли там [в Китае] классовые различия, ощущение того, что русские выше китайцев?» По его мнению, «китайцы были лишь работниками, вот и всё».
Ли Мэн. Харбин – продукт колониализма // Проблемы Дальнего Востока. 1/99
А Совдепия в это самое время строила свой антирусский колониализм наоборот...
