Несколько выдержек из важной статьи о происхождении носителей афанасьевской культуры Южной Сибири (ок. 3500-2500 гг. до н.э.).
Большинством археологов генезис афанасьевской культуры связывается с миграцией на восток значительных масс населения с территории древнеямной культурно-исторической общности степной полосы Восточной Европы. Гипотеза восточноевропейского происхождения афанасьевской культуры нашла подтверждение и в антропологических материалах. Одним из первых высказавший ее, Г.Ф. Дебец считал, что «сходство афанасьевцев с древнеямниками доходит до идентичности», что в значительной мере справедливо и в настоящее время, особенно в отношении восточных групп населения древнеямной общности. В пользу данной гипотезы также заставляет склониться отсутствие убедительных морфологических аналогий афанасьевцам в Передней и Средней Азии, а также резкие антропологические отличия от них доафанасьевского населения Алтая и Среднего Енисея.
Эту точку зрения подтверждают результаты статистического сравнения суммарных серий афанасьевской культуры с синхронными и предшествующими по времени краниологическими материалами с территории Сибири, Восточной Европы, Средней Азии и Кавказа на основе обобщенных расстояний Пенроза.
Большинством археологов генезис афанасьевской культуры связывается с миграцией на восток значительных масс населения с территории древнеямной культурно-исторической общности степной полосы Восточной Европы. Гипотеза восточноевропейского происхождения афанасьевской культуры нашла подтверждение и в антропологических материалах. Одним из первых высказавший ее, Г.Ф. Дебец считал, что «сходство афанасьевцев с древнеямниками доходит до идентичности», что в значительной мере справедливо и в настоящее время, особенно в отношении восточных групп населения древнеямной общности. В пользу данной гипотезы также заставляет склониться отсутствие убедительных морфологических аналогий афанасьевцам в Передней и Средней Азии, а также резкие антропологические отличия от них доафанасьевского населения Алтая и Среднего Енисея.
Эту точку зрения подтверждают результаты статистического сравнения суммарных серий афанасьевской культуры с синхронными и предшествующими по времени краниологическими материалами с территории Сибири, Восточной Европы, Средней Азии и Кавказа на основе обобщенных расстояний Пенроза.
Афанасьевские серии Горного Алтая и Среднего Енисея морфологически наиболее сходны с долихокранными умеренно широколицыми суммарными выборками черепов древнеямной культуры Приуралья, Нижнего Поволжья, степного Приднепровья и среднестоговской культуры, по мнению археологов, являющейся подосновой древнеямной в районах к западу от Днепра. Меньшее краниологическое сходство афанасьевцы проявляют с брахикранными широколицыми протоевропейцами эпохи ранней бронзы Северо-Западного Прикаспия (серии древнеямной и северокавказской культуры) и группами долихокранных относительно узколицых европеоидов (древнеямной культуры Северо-Западного Причерноморья, энеолита Кавказа и юга Средней Азии). Очень большие морфологические различия афанасьевцев с людьми кельтеминарской культуры (могильник Тумек-Кичиджик в Приаралье), а также имеющими в своем составе значительный монголоидный компонент группами доафанасьевского времени Южной Сибири – оставившими нео-энеолитические погребения в пещерах Горного Алтая, могильники в его северных предгорьях и в Красноярско-Канской лесостепи.
Результаты проведенного анализа указывают на то, что населению афанасьевской культуры «изначально» было присуще определенное морфологическое разнообразие в пределах европеоидной расы, истоки которого находились на территории Восточной Европы. Всем морфологическим вариантам, которые возможно выделить у афанасьевцев, имеются убедительные соответствия в краниологических материалах энеолита и ранней бронзы восточноевропейских степей и лесостепей. Наибольшее сходство краниологических серий афанасьевской культуры прослеживается с группами древнеямного и предъямного времени, локализованными к востоку от Днепра. <…> Результаты межгруппового сравнения заставляют обратить внимание на антропологическую близость афанасьевцев с населением подстилающей древнеямную хвалынско-среднестоговской культурной общности преимущественно лесостепных или северных степных районов от Днепра до Волги. <…> Такими исследователями, как Н.А. Николаева и В.А. Сафронов, была высказана гипотеза происхождения афанасьевской культуры, которая в значительной степени соответствует результатам исследования краниологических материалов: «Поразительное сходство афанасьевских курильниц и курильниц культуры шнуровых керамик Эльбы-Заале, двухкомпонентность афанасьевского комплекса (курильницы и бобовидные сосуды – остродонные сосуды) указывают, по нашему мнению, на сложение афанасьевского комплекса в непосредственной близости к культуре шнуровых керамик Восточной Европы и в ареале культуры Средний Стог II, в лесостепной зоне» (Николаева Н.А., Сафронов В.А. Курильницы предкавказской катакомбной культуры (Индоевропейская керамическая форма 1) // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности. Запорожье, 1990. С. 54-57).
Каких-либо следов взаимодействия афанасьевцев с местным населением на основании антропологических данных по-прежнему не прослеживается. Это тем более показательно, если учитывать, что в постафанасьевское время пришлые европеоидные группы активно вступали с ним в контакты, преимущественно путем брачных связей с местными женщинами, что прослеживается по антропологическим материалам каракольской, елунинской и окуневской культур. Причиной этого является то, что протоафанасьевцы переселялись на восток большими массами населения без значительной деформации демографической структуры своих коллективов, а в более позднее время миграции осуществлялись преимущественно небольшими отрядами мужчин-воинов. Кроме того, огромные различия афанасьевцев с автохтонным населением в расовом, культурном и, вероятно, языковом отношении могли встать непреодолимой преградой для палеоантропологически уловимых контактов между ними. Если ситуацию проецировать на европейскую мифологию, то высокорослыми афанасьевскими скотоводами-протоевропейцами местное сравнительно низкорослое население с монголоидными особенностями, жившее на дометаллической стадии за счет присваивающих форм хозяйства, и потому, вероятно, довольно редкое, могло восприниматься в качестве прообраза гномов или троллей позднейшей мифологии. Таким образом, причины отсутствия контактов афанасьевцев с местным населением могут скрываться и в области идеологических представлений.
Новые краниологические материалы афанасьевской культуры позволяют вернуться еще к одной проблеме, значение которой далеко выходит за ее территориальные и хронологические рамки, а именно – проблеме формирования андроновского варианта протоевропейского типа. Он характерен для населения андроновской (федоровской) культуры, существовавшей примерно на тысячелетие позже афанасьевской, преимущественно в степной и лесостепной полосе Евразии от Зауралья до Енисея. По-видимому, андроновский морфологический вариант и андроновские (федоровские) культурные традиции формировались на одной территории. Наиболее аргументированные археологические точки зрения связывают зарождение последних на разной культурно-генетической основе с различными регионами Казахстана и соседними территориями Южного Урала и Зауралья, не исключая и прилегающие с запада к Горному Алтаю районы Верхнего Прииртышья.
Морфологические отличия андроновского варианта от других европеоидных типов заключается в уменьшении продольного диаметра, более высоком и мезокранном по значению черепном указателе, прямой постановке лобной кости, абсолютно и относительно низком и широком лицевом отделе. Значительная морфологическая специализация этого краниотипа по верхней высоте лица не дает возможности приписывать ему метисное происхождение, что подтверждает точку зрения В.П. Алексеева, согласно которой появление андроновского варианта является результатом не смешения, а изоляции носителей морфологических особенностей с последующим их широким расселением. Большее морфологическое сходство с андроновским (федоровским) населением афанасьевцев Горного Алтая, чем Среднего Енисея, дало основания предполагать формирование андроновского типологического варианта на степных пространствах Казахстана и Алтая в доандроновское время.
Примечательно, что краниологические серии афанасьевцев из могильника Усть-Куюм на севере Горного Алтая и Северо-Западного Алтая морфологически тяготеют к андроновскому варианту и являются связующим звеном между антропологическими типами населения афанасьевской и андроновской (федоровской) культур. Обе афанасьевские группы являются периферийными и поэтому, вероятно, их население сохраняло относительную изоляцию от остального афанасьевского массива и полную эндогамию в отношении инокультурного населения Алтая с монголоидными расовыми особенностями. Конечно, нельзя утверждать, что именно данные афанасьевские группы являются предковыми в отношении андроновцев (федоровцев), но особенности морфологического строения черепов из оставленных ими погребений позволяют предположительно определять механизм формирования андроновского варианта как результат сохранения и консервации локальных морфологических особенностей древнего европеоидного населения.
К.Н. Солодовников. Антропологические материалы афанасьевской культуры: к проблеме происхождения // Вестник антропологии. Научный альманах. Выпуск 17. М., 2009
Источник.
