Дубровин Александр Иванович (1855 - 14.04.1921) участвовал во многих патриотических начинаниях и в создании организованного народного движения для отпора революционным течениям. В сентябре 1901 г. он вступил в одну из первых черносотенных организаций – Русское Собрание, но рядовым членом.
В историю черносотенного движения Дубровин вошел как создатель наиболее крупной такой организации – Союза Русского Народа. Его побудили к этому активность революционеров в годы Русско-японской войны и особенно провокационные события 9 января 1905 г.: было очевидно, что революционное жидовство при поддержке своих соплеменников из-за границы, пользуясь войной, сделало ставку на свержение монархии.
Так А.И. Дубровин из известного детского врача превратился в известного политика.
В конце 1905 г. Дубровин, Булацель и Майков добились приема у Великого Князя Николая Николаевича – командующего Петербургского военного округа, чтобы выразить протест против либеральной политики Витте, «который, побуждаемый жидами, ведет к революции и распадению России». Дубровин и в печати заявлял открыто, что Витте (женатый на еврейке) вместо должного отпора революции ловко пользуется ею для замены самодержавной монархии на конституционную. Черносотенная газета "Московские ведомости" под редакцией В.А. Грингмута в эти месяцы выходила с заглавием "Но прежде всего Витте должен быть уволен". Так что в отставке Витте в апреле 1906 г. протесты миллионного черносотенного движения, можно предположить, сыграли какую-то роль.
В конце 1905 г. Дубровин, Булацель и Майков добились приема у Великого Князя Николая Николаевича – командующего Петербургского военного округа, чтобы выразить протест против либеральной политики Витте, «который, побуждаемый жидами, ведет к революции и распадению России». Дубровин и в печати заявлял открыто, что Витте (женатый на еврейке) вместо должного отпора революции ловко пользуется ею для замены самодержавной монархии на конституционную. Черносотенная газета "Московские ведомости" под редакцией В.А. Грингмута в эти месяцы выходила с заглавием "Но прежде всего Витте должен быть уволен". Так что в отставке Витте в апреле 1906 г. протесты миллионного черносотенного движения, можно предположить, сыграли какую-то роль.
Об этом может свидетельствовать и тот факт, что 23 декабря 1905 г. в канун Рождественского сочельника депутацию учредителей Союза (24 человека) принял и выслушал Государь. От имени Союза в речи Дубровина говорилось совершенно противоположное политике Витте: что для сохранения «крепости и силы Государства Русского» необходимо: власть Царя, «исконная Самодержавная, врученная русским народом» первому Романову должна быть «незыблемою и нерушимою... земля наша Русская – единою и неделимою, вера наша православная в России - первенствующею». На этой основе необходимо восстановить общественный порядок, а революционеров, злоупотребляющих дарованными Царем свободами, подавить силой. Кроме того, народ ждет, что Государь «мудрым и справедливым словом, справедливо и для всех безобидно» укажет пути решения аграрного вопроса, поможет «земельной тесноте крестьянства».
Дубровин заверил Императора: «Мы, Государь, постоим за Тебя нелицемерно, не щадя ни добра, ни голов своих, как отцы и деды наши за Царей своих стояли, отныне и до века». В заключение речи глава Союза Русского Народа поднес Императору специально изготовленные знаки члена Союза для Него и Наследника Цесаревича, прося о высочайшем одобрении. Государь, рассмотрев знак, изготовленный по эскизу художника А.А. Майкова, ободрил эту инициативу и поблагодарил Дубровина. Цесаревич Алексий и сам Государь не стеснялись носить эти знаки членов СРН.
Правда, Дубровину не удалось найти взаимопонимание с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Антонием (Вадковским). Митрополит отказался совершить освящение хоругви и знамени Союза и тем самым благословить его: «правым вашим партиям я не сочувствую и считаю Вас террористами: террористы-левые бросают бомбы, а правые партии вместо бомб забрасывают камнями всех с ними не согласных».
Вождь Союза Русского Народа счел своим православным долгом возразить первенствующему члену Св. Синода в открытом письме: «...Вы "вне и выше всякой политики"! Но в таком случае не умываете ли Вы руки, подобно Пилату? И водою ли? Не кровью ли Русского народа?! Можно ли, в самом деле, при переживаемых обстоятельствах стоять "вне и выше всякой политики"! И Вы не стояли вне ее, но Вы имели политику, увы, пагубную для русского духовенства, Вам подчиненного, и для Русского народа»... Вы «превратили Духовные академии в революционные гнезда, предоставив им автономию... все противо-церковное, противо-государственное в среде духовенства выросло около Вас, пользовалось Вашим покровительством в столице... Вы постыдно предали на общественное глумление доблестного Московского митрополита за правдивое слово, которым он осудил бунты и измены». Дубровин обвинил митрополита Антония также и в преследовании духовенства, поддержавшего черносотенное движение.
В заключение открытого письма Дубровин отметил: «Перед саном святителя я благоговею; лично против Вас, как человека, у меня нет ни гнева, ни раздражения. Но я буду бороться, не страшась ничего, до гробовой доски, отдам всю жизнь до последней капли крови за торжество священных для меня начал: Святой Веры Православной, Самодержавного Русского Царя и Великого Русского Народа... Как русский патриот и православный верующий человек, я не мог молчать и все сказал, что требовало мое исстрадавшееся русское сердце».
Хоругвь и знамя Союза Русского Народа были освящены 26 ноября (в день памяти великомученика Георгия Победоносца) викарием Санкт-Петербургской епархии епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) в Михайловском манеже в присутствии около 30 тысяч союзников. На эту торжественную церемонию прибыл о. Иоанн Кронштадтский, выступиший с приветственным словом. Окропив хоругвь и знамя Союза святой водой, о. Иоанн Кронштадтский с благоговением поцеловав знамя СРН, вручил его преклонившему колена Дубровину. Св. Иоанн Кронштадтский и сам стал рядовым членом Союза.
Хоругвь и знамя Союза Русского Народа были освящены 26 ноября (в день памяти великомученика Георгия Победоносца) викарием Санкт-Петербургской епархии епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) в Михайловском манеже в присутствии около 30 тысяч союзников. На эту торжественную церемонию прибыл о. Иоанн Кронштадтский, выступиший с приветственным словом. Окропив хоругвь и знамя Союза святой водой, о. Иоанн Кронштадтский с благоговением поцеловав знамя СРН, вручил его преклонившему колена Дубровину. Св. Иоанн Кронштадтский и сам стал рядовым членом Союза.
Поддержка Союза Русского Народа Государем и всероссийским батюшкой во многом обезпечила расширение его рядов и успех поставленной цели: "первая" еврейская революция 1905 г. была подавлена при массовой поддержке простого народа и значительной части духовенства. В феврале 1908 г., когда революция утихла, уже и митрополит Антоний (Вадковский) служил молебен перед открытием Всероссийского Съезда Союза Русского Народа...
Но революция не была окончательно подавлена, и одним из подтверждений этого было то, что Дубровин выдвигал совершенно непоколебленную финансово-экономическую и информационную силу еврейства в России и в міре. Он был убежден, что эта сила, действуя закулисно самыми гнусными методами (которые уже наглядно продемонстрировала), была в состоянии подготовить новую революционную ситуацию. Поэтому реформа должна была затруднить и предотвратить эту возможность, а не облегчить - к чему вели реформы Думской монархии. В частности Дубровин предлагал вообще «изгнать из России жидов, как наших главных врагов, главных виновников русской революции и всех несчастий, постигших Россию в последние годы... для борьбы с жидами нужны не погромы (от них страдают только еврейская беднота, да русские люди, которых потом таскают по судам). Богатые же жиды остаются в стороне и еще больше богатеют». Для эффективной борьбы необходимо исключить их из социально-экономической жизни России, провозгласить «всеобщий бойкот еврейских товаров и услуг».
Уставший от безплодной суеты и конфликтов Дубровин в 1912 г. продал свой дом в Петербурге и купил небольшое поместье в Орловской губернии, удалившись туда. С началом Великой войны активизировались попытки объединения черносотенных сил: в 1915 г. прошли съезды марковцев в Петрограде и дубровинцев в Нижнем Новгороде, затем, перед лицом новой волны революции, произошло примирение лидеров и и сближение двух СРН, их общей газетой стало дубровинское "Русское знамя". Действуя в 1916 г. согласованно (хотя Марков имел больше возможностей как депутат Госдумы), оба старались защищать Царя от нараставшей клеветы и готовили общемонархический съезд в поддержку Государя с предложением национально-монархичесной программы спасения - пытаясь воссоздать многомиллионное черносотенное движение времен "первой революции". Правительство, однако, "в условиях военного времени" съезд не разрешило, да и состояние правящего слоя уже подверглось значительному духовному разложению, и война перемолола лучшие патриотические силы... Союз Руского Народа оказался невостребован даже духовной властью и потому безсилен.
Февральская революция, поддержанная высшим генералитетом и даже Св. Синодом, похоронила все эти планы низового монархического сопротивления. Дубровин был арестован еще до свержения монархии, 28 февраля, и доставлен в штаб масонских заговорщиков – в Таврический дворец, где арестованных (включая царских министров) охранял Гвардейский экипаж перешедшего к революционерам Великого Князя Кирилла Владиміровича. Затем последовало заточение в Петропавловской крепости. На квартире Дубровина следствием был изъят архив СРН (ныне в Государственном Архиве Российской Федерации). Газеты февралистов соревновались в описаниях того, как Дубровин "организовывал" убийства Герценштейна, Иоллоса, и "готовил покушение" на Витте.
Три месяца шло следствие и вождь Союза Русского Народа оставался под арестом. После свержения Временного правительства большевиками, когда следственный аппарат распался, Дубровин в неразберихе был освобожден вместе с прочими арестованными. С декабря 1917 г. Александр Иванович жил в Москве у старшего сына, сильно заболел и почти два года не вставал с постели. С лета 1919 г. вернулся к врачебной практике, - надо было зарабатывать себе на жизнь. Сначала как частнопрактикующий врач, а с декабря 1919 г. он был зачислен в штат 1-й Лефортовской амбулатории. Коллег не интересовали его политические воззрения, поскольку медперсонала не хватало. Но человек с такой биографией при большевиках был явно обречен: он не мог не ждать развязки, хотя и не пытался бежать за границу.
21 октября 1920 г. Александр Иванович Дубровин был арестован, возможно, по доносу. ВЧК предъявила ему обвинение "в организации и участии целого ряда убийств, погромов, инсинуаций, затемнений, подлогов и пр. в качестве Председателя "Союза Русского Народа", его закулисной деятельности». Допрашивать Дубровина явились лично член Президиума ВЧК В.Р. Менжинский, председатель Всеукраинской ЧК М.Я. Лацис и начальник Оперативного отдела ВЧК Б.М. Футорян. Они явно пришли получить удовлетворение от унижения оказавшегося в их власти старого человека, "того самого Дубровина". Вопросы о контрреволюционной деятельности были заданы мимоходом, как вполне понятные и почти излишние. Начальник следственного отделения ЧК В.Д. Фельдман в своем заключении по делу Дубровина в графе "показания свидетелей" записал: «"Вся Россия знает о деятельности Союза Русского Народа". Какие уж тут нужны свидетельства, когда "все и так знают"…». Обвинение «в организации до революции убийств, погромов, инсинуаций, подлогов, стремящихся всей своей деятельностью задушить освобождение России [считать] доказанным». В тот же день, 31 октября 1920 г., Особый отдел ВЧК вынес постановление по обвинению Дубровина «в активном душительстве освободительного движения в России» и предложил Коллегии ВЧК «бывшего председателя Союза Русского Народа А.И. Дубровина - расстрелять».
Однако расстрел был отложен до апреля 1921 г. Видимо, большевики долго решали, как с наибольшей пропагандной выгодой как убить председателя знаменитого Союза Русского Народа – быть может провести гласный судебный процесс с обличением царского режима? Упомянутый выше чекист Борис Моисеевич Футорян 8 апреля 1921 г. составил служебную записку, в которой писал: «Всё еврейство всего земного шара будет безусловно благословлять этот расстрел. Нет смысла расстреливать без Рев[олюционного] Триб[унала]. Следовало бы присоединить к этому делу дело Колесникова - знаменитого прокурора по делу Шмидта (1905) и вместе судить». На записке стоит резолюция еще одного знаменитого палача – Г. Ягоды: «Т. Фельдману. Поставить на президиум». Президиум ВЧК 14 апреля 1921 г. постановил расстрелять Дубровина без инсценировки судебного процесса.
Сведений о том, когда и где был расстрелян Дубровин, нет даже в архиве ФСБ. Считается, что он расстрелян 14 апреля или в последующие дни. Место захоронения председателя Союза Русского Народа также не известно.
По материалам сайта: http://www.rusidea.org/?a=25041407
