ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА по данным археологии, антропологии и ДНК-генеалогии часть 3

Археологическая линия развития неандертальцев хо­рошо изучена и представляет собой ряд последовательно сменивших друг друга археологических культур. Научные данные свидетельствуют о чрезвычайно длительном и от­носительно мирном сосуществовании указанных двух видов человека - неандертальцев и неоантропов (хотя известны примеры, которые интерпретируют как гибель неандерталь­цев от руки человека, см. ниже) - начиная с 50 тыс. л.н. и несколько позже, вплоть до 20 тыс. л.н. (в Европе), а их по­томки, по некоторым данным, возможно, и до наших дней -в глухих районах Индии и Африки. Эти данные приведены ниже в описании «неандертальских» археологических куль­тур. Устоявшимся маркером неандертальской культуры яв­ляется техника мустье.

Здесь следует отметить, что потомков неандертальцев в наши дни не обнаружено, поскольку у них должны быть совершенно другие гаплотипы в Y-хромосомах. Возможно, под «потомками неандертальцев в наши дни» некоторые исследователи понимают потомков по женской линии, но митохондриальные ДНК неандертальцев у современных женщин тоже не обнаружены. Похоже, что здесь неверно понимаемая антропология некоторых современников запу­тывает исследователей, и когда они видят скошенный лоб  и бочкообразную грудную клетку, они торопятся записать их обладателей в «потомков неандертальцев». ДНК-генеалогия здесь расставляет всё на свои места, показывая, что это -обычные современные люди, потомки современных людей.

Мустьерскую культуру неандертальцев сменила перигор-ская культура тех же носителей, существовавшая во Франции одновременно с ориньякской (33 - 20 тыс. л.н.) культурой не­оантропов (см. ниже). Перигор I следует за мустье, перигор II предшествует ориньяку, перигор III синхронен ориньяку I - IV, а перигор IV - V синхронен с ориньяком V. Для них характер­ны изделия типа граветт [Матюшин, 1996]. Ранняя стадия перигора, под названием шательперон (фр. Chatelperronien), будучи археологической культурой позднего палеолита За­падной Европы (37 - 31 тыс. л.н., интерстадиал вюрм I/II), включающая ледник на севере Европы, имела холодный тундровый климат. В чистом виде культура шательперон из­вестна только в юго-западной и центральной Франции. Тех­ника производства в то время орудий обнаруживает связь с мустьерской культурой.

Стоянки перигорской культуры:

• пещера Ла Ферраси;
• Сен-Сезер (западная Франция) и др.

На территории Венгрии, Чехии, Словакии, юго-западной Польши, Румынии и Болгарии 38 - 28 тыс. л.н. из местного варианта мустьерской культуры неандертальцев развилась селетская культура (сосуществовала с ориньякской куль­турой), которая характеризуется мустьерскими скреблами, а также пережитками леваллуазской техники раскалывания камня [Григорьев, 1968].

Стоянки селетской культуры:

• на севере - пещера Селета (Szeleta) в горах Бюкк на севере Венгрии;
• на юге - на стоянке Адыяман (Adiyaman) (Турция), где обнаружено некоторое количество мустьерских (неан­дертальских) форм [Любин, 1957].

Селетскую культуру неандертальцев сменила культура граветт (стоянка La Gravette под скальным навесом на  юго-западе Франции в департаменте Дордонь), широко рас­пространённая в позднем палеолите на территории Европы и датируемая 24 - 20 тыс. л.н. [Lacorre, 1960]. Стоянки граветтской культуры:

• пещера Сакажиа (в окрестностях г. Кутаиси, Грузия);
  • пещера Девисхврели в ущелье реки Чхеримела (Гру­зия);
  • пещеры Мгвимеви в Чиатурском районе Грузии;
    • пещера Сагварджиле в ущелье pp. Дзирула и Шавицкали (Грузия) (в самом нижнем слое обнаружены му­стьерские типы каменных орудий) и др.

От франко-итальянской границы близ Ментона (Франция) до южной оконечности Италии (Романетти близ Отранто) распространился локальный вариант граветта - культура гримальди (Grimaldi), неандертальцы которой имели ряд нег­роидных черт.

Ближний Восток. По мнению П.М. Долуханова, «разви­тие палеолитических культур здесь подчинялось в основном тем же закономерностям, что и в приледниковой Европе» Щолуханов, 1972, с.22]. Стоянки неандертальцев эпохи му­стье Ближнего Востока датированы радиоуглеродом:

• Али Габ (Сирия) - 53 тыс. л.н. (GrN-2640);
• Рас Эль-Кельб - 52 тыс. л.н.;
• Ксар Акил (Ливан) - 44600±1200 л.н. (GrO-2574/5);
• Джерф Аджла (Сирия) - 43±2 тыс. л.н. (NZ-76);
  • пещера Шанидар (горы Загрос, Иракский Курдистан) -48-44 тыс. л.н.;
  • пещера Кунджи в Луристане (юго-западный Иран) -более 40 тыс. л.н.

Стоянки мустьерских неандертальцев с отсталой левал­луазской техникой обработки камня датированы:

• в пещере Табун В (Израиль) - 39,7±0,8 тыс. л.н. (GrN-2534);
• в пещере Хауа-Фтеах (Ливия) - 46 - 40 тыс. л.н.

Тщательно изучивший вопрос периодизации археологи­ческих культур, доктор географических наук П.М. Долуханов утверждает, что «для Леванта почти не имеется датировок  верхнепалеолитических культур» (то есть культур неоантро­пов). Опубликована лишь одна датировка, характеризующая «средний ориньяк» пещеры Ксар Акил в Ливане - 24840±380 лет до н.э. (GrN-2195) [Smith, 1965]» [Долуханов, 1972]. И это отнюдь не означает, что обитатели этой пещеры были неоантропами - т.е. людьми современного типа. Напротив, это были неандертальцы, которые достигли такой техники изготовления орудий, которой достигли аналогичные неан­дертальцы пещеры Ориньяк (Франция).

Появление верхнепалеолитической индустрии барадост датировано:

• пещера Шанидар - 30 тыс. до н.э., и её развитие про­слеживается до 23-го тыс. до н.э. [Solecki, 1963];
• пещера Яфтех (юго-западный Иран) - наиболее глубо­кая дата - более 38 тыс. до н.э., наиболее молодая -19000±800 л. до н.э. (SI-336) [Hole, 1968].

Верхнепалеолитическая индустрия дабба датирована находками в пещере Хауа-Фтеах (Ливия) - около 36 тыс. до н.э. Развитие этой культуры продолжалось до 10-го тыс. до н.э. [МсВигпеу, 1967].

Появление на Среднем Востоке микролитической инду­стрии зарзи датировано:

• слой В пещеры Шанидар (нижний зарзи) - 10000±400 л. до н.э. (W-179);
• верхний зарзи - 8600±300 л. до н.э. (W-667) [Watson, 1965].

Культура зарзи предшествовала раннеземледельческим культурам в этом районе.

Сибирь. Большая часть памятников сибирского пале­олита приурочена к аллювиальным и покровным отложе­ниям второй надпойменной террасы Енисея. Наиболее ранний возраст определен для памятников Афонтова Гора II - 20900±300 л.н. (ГИН-117). Даты других стоянок:

• Кокорево IV (Киперный лог) - 15410±320 л.н. (ЛЕ-540) и 14320±330л.н. (ЛЕ-469);
• Кокорева I (Забочка) - 14450±150 л.н. (ЛЕ-628) и 13300±50л.н. (ГИН-91);

.   Кокорево II (Тележный лог) - 13330±100 л.н. (ГИН-90);

·   Кокорево III - 12690±140 л.н. [Абрамова, 1966; Кинд, 1965].

Развитие енисейских палеолитических памятников про­исходило в основном в течение сартанского оледенения.

Здесь следует отметить, что перечисленные сибирские памятники относятся, скорее всего, не к неандертальцам, а к предкам современных людей. По времени и территории эти памятники могли быть оставлены носителями гаплогрупп N, Р, Q, R, которые были предками уральских народов, се­верных русских (поморов), финнов (N), сибирских народов и далее американских индейцев (Q), восточных и западных ев­ропейцев (R). Более того, это Р и R могли быть носители ука­занных гаплогрупп, перешедшие в те времена с Русской рав­нины (см. выше, и далее раздел 3.8). Описание ископаемых человеческих остатков эпохи палеолита дано в разделе 3.8.

Индия. Культура соан. Ранние её этапы зафиксированы в одно время с древнепалеолитическими культурами Евро­пы и Африки (шелль, ашель), поздний соан одновременен мустьерской культуре в Европе и Африке [Борисковский, 1971]. Ранне- и среднесоанские индустрии - галечные и ашельские. Поздний соан - ашельская техника леваллуа. Финальный соан - техника мустье [Долуханов, 1972]. Магадевская индустрия, распространённая в бассейне Нармады, в Центральной Индии, сопоставима с шелльским и ашель-ским временем [Sankalia, 1962].

По мнению П.И. Борисковского [Борисковский, 1971], каменный инвентарь среднего каменного века Индии ха­рактеризуется общей атипичностью, отсутствием устой­чивых серий. При этом характерно сохранение галечной техники, т.е. древних форм техники изготовления орудий, означающее запаздывание в развитии индустрий данно­го региона. Пещерное местонахождение Ниа на Северном Калимантане, исследованное Т. Гаррисоном (Т. Harrison), дало радиоуглеродные даты слоёв, сопоставляемых с соа-ном, -41500±1000, 39600±100, 32630±700. Слой, датирован временем 19570±190 л.н., содержал чопперы, пластинчатые  отщепы с фасетированными площадками и костяные ору­дия ашельской техники [Solheim, 1961]. Носителями указан­ных культур индийского региона являлись архантропы, на поздней, мустьерской стадии, развившиеся в местный вид «неандертальца», аналогичного неандертальцам Европы и Африки.

Рис. 3.5.2. Физический облик неандертальцев разных преднеоантропических расовых типов (слева направо): негроидный тип, кавказоидный тип из пещеры Ла-Шапель-о-Сен (Франция, реконструк­ция М.М. Герасимова), европеоидный тип (фото из журнала Stern), монголоидный тип (Пекин, реконструкция М.М. Герасимова).

Местонахождение Патжитан на юге Центральной Явы, содержащее наряду с чопперами и чоппингами ручные руби­ла, кливеры и леваллуазские отщепы, датировано верхним плейстоценом (134-10 тыс. л.н. [Клягин, 1996]).

Таким образом, вся Европа, и особенно Русская равнина, были густо населены палеоантропами («неандертальцами» разных видов). Судя по датировкам, самые древние палеоантропы-«неандертальцы» (ок. 210 тыс. л.н.) обнаружены в рай­онах Волгограда. Следующая волна палеоантропов (100 тыс. л.н.) - расселилась по Западной Европе. Следующая волна (70 - 50 тыс. л.н.) - расселилась в азиатском направлении.

Как это часто встречается в антропологии, западные ис­следователи имеют несколько иную точку зрения на геогра­фию и динамику распространения неандертальцев, нежели ряд российских ученых. Эта концепция обобщена в недав­ней работе [Hublin, 2009], согласно которой ни один из кост­ных остатков неандертальцев не связан ни в какой замет­ной степени с современными людьми [Green et al, 2006]. Это также подтверждается изучением генома неандертальца [Noonan et al, 2006], который позволил заключить, что линия современных людей разошлась с линией неандертальцев 370 тысяч лет назад, ещё до появления анатомически совре­менных людей (принимается, что это произошло в Африке примерно 195 тысяч лет назад).

Не выявлено никакого генетического смешения неандер­тальцев и современных людей, во всяком случае, в Европе. Это конкретное исследование было проведено с использова­нием ДНК, извлеченной из скелетных отстатков неандертальца из Vindija (Хорватия) с датировкой 38 тысяч лет назад [Noonan etal, 2006]. Следует отметить, что величина 370 тысяч лет бази­руется на калибровке, что расхождение линий человека и шим­панзе произошло 6.5 миллионов лет назад, и сдвиг в послед­ней величине приведёт к пропорциональному сдвигу в первой.

Другие, более недавние оценки, дают величину для рас­хождения неандертальцев и предков современных людей 660±140 тысяч лет назад [Green et al, 2008]. Независимые методы, базирующиеся на краниометрических измерени­ях, дают времена расхождения 435 тысяч или 311 тысяч лет назад, в зависимости от заложенных условий [Weaver, 2009]. Костные останки, определенно классифицируемые как принадлежашие неандертальцам, обычно датируются от 130 тысяч лет назад до 35 тысяч лет назад [Weaver, 2009].

Ещё одна фундаментальная работа по датированию времён расхождения предков современного человека и не­андертальца пришла к выводу, что это расхождение прои­зошло 516 тысяч лет назад, в пределах 95%-го доверитель­ного интервала между 569 и 465 тысяч лет назад [Green et al, 2006]. Используя те же методы, авторы заключили, что расхождение между линиями человека сходится (точка коа-лесценции) к 459 тысячам лет назад, с 95%-ным доверитель­ным интервалом между 498 и 419 тысяч лет назад. Иначе говоря, вероятность временного пересечения между этими линиями, человека и неандертальца, хотя и отлична от нуля, но определенно мала.

Согласно обобщающей работе [Hublin, 2009], в Север­ной Африке неандертальцы не обнаружены, хотя их остатки найдены в Израиле, на восток доходят до южной Сибири, и на север - до 55-й параллели. Помимо анатомических раз­личий, между нендертальцами и предками современных людей имелось ещё одно характерное различие - неандер­тальцы питались практически только мясом крупных живот­ных, а люди - рыбой, моллюсками, и мясом как крупных, так и мелких животных.

То, что люди, в отличие от неандертальцев, питались морскими и речными продуктами, было обнаружено по изо­топному составу коллагена их костей [Richards and Trinkaus, 2009]. Авторы указанной работы проанализировали со­держание стабильных изотопов ¹³С и ¹⁵N у тринадцати ев­ропейских неандертальцев с датировкой от 120 тысяч лет (Scladina) до 37 тысяч лет назад (Vindija) и показали, что у всех неандертальцев содержание 5¹³С (в промилле, то есть в десятитысячных долях процента) было от -19%о до -22%о, что исключает заметное содержание в их рационе морепро­дуктов (δ¹³С = -12±1).

Известно, что те, кто питаются исключительно мясом животных, имеют содержание δ¹³С = -20±2%о, в зависимо­сти от территории обитания. Неандерталец из Сибири имел δ¹³С = -19.1%о. Напротив, скелетные останки 14 людей ран­него верхнего палеолита (датировка между 40 тысяч и 27 тысяч лет назад) имели содержание δ¹³С от -19.5 до -17%о, что указывает на значительное употребление в пищу рыбы и моллюсков.

Дальнейшее подтверждение это предположение нашло при анализе стабильного изотопа ¹⁵N, который для хищни­ков, питающихся почти исключительно мясом, имеет вели­чину 10 - 12% (волки) и для морских животных 18 - 20% (тюлени). Оказалось, что для неандертальцев значение δ¹⁵N было в промежутке от 11.5%о до 8%о и для древних людей -от 10.5%о до 13.5%о [Richards and Trinkaus, 2009]. Возможно, большее разнообразие рациона отражало большую адапта­цию людей к условиям обитания.

Похоже, что плотность обитания неандертальцев была очень низкой, возможно, как результат их недостаточной адаптации кюкружающим условиям. Не исключено, что, хотя они как вид просуществовали несколько сотен тысяч лет, их популяция пульсировала на грани исчезновения и в итоге пе­решла критическую черту в Европе примерно 28 тысяч лет назад. На это указывают и результаты анализа их митохонд-риальных ДНК. Оказалось, что у шести изученных ДНК разно­образие в мутациях настолько мало, что оно меньше разноо­бразия у людей, приобретенного за последние 50 - 70 тысяч лет. Это может означать, что все пять неандертальцев прош­ли «бутылочное горлышко популяции» относительно неза­долго до времен их жизни. Иначе говоря, природа поставила неандертальцев на грань выживания всего несколько десят­ков тысяч лет назад, а для части их, возможно, и нескольких тысяч лет назад, до времени их жизни. Этим и объясняется низкая территориальная плотность неандертальцев.

Более экзотические гипотезы в отношении исчезновения неандертальцев предполагают, что этому способствовали люди. На скелетных остатках неандертальцев находили сле­ды ран [Berger and Trinkaus, 1995], которые трудно припи­сать «бытовым» случаям или травмам, нанесённым дикими животными. Журнал Time недавно посвятил этому статью под названием «Это мы убили неандертальцев?» [Time, 10 августа 2009], уделив особое внимание смертельному ра­нению неандертальца, зафиксированного в научных списках под именем Шанидар-3 (Ирак). По заключению профессора эволюционной антропологии Steven Churchill [Rhodes, J.A. and S.E. Churchill, 2009], который провёл баллистическую экспертизу, неандерталец был ранен дротиком, брошенным рукой человека. Неандертальцы, по современным представ­лениям, ударяли животных копьями, не бросая их.

Дискуссии продолжаются в отношении связи неандерталь­цев с более ранними гоминидами. Большинство исследовате­лей согласны в том, что африканские и западно-евразийские гоминиды среднего плейстоцена во многом подобны друг дру­гу, с одной стороны, и Homo erectus и Homo heidelbergensis, с другой. Но переход к Homo neanderthalensis уже выявляет существенные различия и другую географию обитания. Деба­ты в основном фокусируются на взаимоотношении Европы, Азии и Африки как ареалах обитания этих гоминидов, и на том, кто был общим предком, например, Н. heidelbergensis и Н. neanderthalensis. Некоторые модели вообще снимают раз­личия между ними ([Hublin, 2009] и ссылки там же).

3.6. Переходный период

Выше уже описывались данные, которые отрицают воз­можность прямого родства или прямой наследственности между неандертальцами и неоантропами. Ещё в 1997 году палеонтолог Сванте Паабо из лейпцигского Института эво­люционной антропологи, проанализировав останки неандер­тальцев возрастом 50 тысяч лет, сделал вывод, что различия в ДНК между неандертальцами и современным человеком слишком велики, чтобы считать их прямыми родственниками. В 1999 году аналогичные выводы были сделаны по результа­там исследований останков, найденных на Кавказе, в Грузии.

Из сравнения детских черепов неандертальца и кромань­онца, произведённого в университете Цюриха, Марисия Пон-се де Леон (Испания) и Кристоф Цолликофер (Швейцария) сделали вывод о принципиальном различии в генофонде обе­их рас. По результатам генных экспертиз американские иссле­дователи также считают, что признаков скрещивания неандер­тальцев и современного человека в геноме не обнаружено.

Итальянский исследователь Джорджо Берторелле из уни­верситета Феррары сравнил фрагменты ДНК из скелетов не­оантропов (25 - 23 тыс. л.н.), неандертальцев (42 - 29 тыс. л.н.), а также современных европейцев. ДНК неоантропов практически полностью совпала с ДНК европейцев, но резко отличалась от ДНК неандертальцев, из чего исследователи сделали вывод, что никаких следов неандертальцев в гене­тическом фонде европейского человека нет.

Немецкие генетики, напротив, допускают такую возмож­ность и предполагают, что в геноме неандертальцев и лю­дей признаки скрещивания есть (см. например, журнал  «Science», 2006). Хотя речь на самом деле идёт не о «скре­щивании», а о том, что геномы обоих видов очень близки, и нуклеотидаые последовательности одни и те же на 99,5% [Noonan et al, 2006]. Но половина процента - это разница в 15 миллионбв нуклеотидов и примерно (в среднем) в 150 ге­нов, что и приводит к огромной разнице между неандерталь­цами и анатомически современными людьми.

В итоге, всё большее число исследователей по всему миру приходит к выводу, что неандертальцы не были пред­ками современного европеоидного человека. Это были два различных биологических вида, произошедших от разных ветвей древних гоминидов. Неандертальцы - это самосто­ятельный вид. И неандертальцы, и Homo erectus (человек прямостоящий) - всё это представители бокового звена в эволюции, которое к человеку не имеет никакого отношения. И, скорее всего, неандертальцы и неоантропы не могли сме­шиваться и давать общее потомство.

Большая группа антропологов и молекулярных генетиков из Германии, Испании, Италии, Франции и США исследова­ла фрагменты гена mdr («ген светлокожести», способству­ющий синтезу витамина D под действием солнечного света) неандертальцев и нашла одно отличие от того же гена нео­антропов: в позиции 919 у европеоидов стоит аденин, а у не­андертальцев обнаружился гуанин. Из обследованных 3700 современных людей у всех в позиции 919 находится аденин [Carlez, 2007]. Это может означать, что в северных широтах темнокожие (или покрытые шерстью) неандертальцы испы­тывали нехватку витамина D (который на юге поступает в ор­ганизм с фруктами), что способствовало появлению рахита и соответствующему дисбалансу кальция в костях.

Недавно появилась статья в «Трудах Академии наук США», в которой группа исследователей привела резуль­таты, по их мнению, показывающие, что Homo sapiens все-таки могли скрещиваться с архаичными видами людей, но неясно, с неандертальцами или с Homo erectus. Их расчёты показали, что существует две линии людей - sapiens и не sapiens, разошедшихся около 2 млн. лет назад. От второй  группы в первую D-вариант гена «микроцефалии» перешёл только 37 тыс. л.н. и сейчас встречается у 70 - 80% людей на планете. Самое простое объяснение, как полагают авторы, -это скрещивание, гибридизация, например, между людьми и неандертальцами [Science, 2006].

Российские археологи, особенно те, которые работают на Алтае, археологи из Новосибирска, являются сторонниками того, что гибридизация между людьми и неандертальцами была. По их данным, в Центральной Азии, в Монголии на­блюдается максимальная в Евразии частота встречаемости у людей предположительно неандертальского варианта гена микроцефалин. Далее, в Узбекистане недавно нашли в гроте скелет, сочетающий признаки неандертальцев и современ­ных людей (хотя сочетание признаков - совершенно обыч­ное дело у ископаемых костных останков, что и затрудняет их классификацию и отнесение к определённым видам гоми­нид). Не исключено, что именно в Центральной Азии могла происходить гибридизация, и оттуда микроцефалиновый ва­риант гена начал распространяться.

3.6.1. Спорный вопрос классификации поздних палеоантропов

Некоторые исследователи в своих интерпретациях не исключают наличия у палеоантропов черт сходства с совре­менным человеком. Более того, этой границы на протяже­нии 300 - 200 тысяч лет и не существует, или не выявлено. Есть некая мозаичная картина. Например, палеоантропы-«пресапиенсы» из Сванскомб (Swanscombe; Англия, 250 -200 тыс. л.н.) и из Сухой Мечетки (Волгоград, Россия; 210 тыс. л.н.) являются намного более ранними, чем их аналоги из Эрингсдорфа и Штейнгейма (Германия; 100 тыс. л.н.) и из Староселья (Крым; 100 - 40 тыс. л.н.), в последнем об­наружено погребение ребёнка (1,5-2 лет) мустьерской эпохи. По мнению исследователей, ребёнок отличается от неандертальцев наличием многих сапиентных черт и представляет собой Homo sapiens или форму, переходную от неандертальцев к Homo sapiens [Алексеев, 1966]. Более  того, он значительно старше (по времени) палеоантропа-«пресапиенса» из п. Шанидар (Ирак), жившего 70 - 50 тыс. л.н. и антроовлогически близкого к тем же неандертальцам Западной Европы.

На стоянке Шаньдиндун (Китай, близ Пекина) эпохи поздне­го палеолита, там же, где были обнаружены останки синантро­па, найдены костные остатки т.н. шаньдиндунского человека (25 тыс. л.н.), которого «по умственному развитию возможно относить к современным людям» [Жэньминь, 2003]. Его че­реп характеризуются общим монголоидным обликом, совме­щённым с австралоидностью [Чебоксаров, 1964].

Близ австралийского г. Кохуна (Cohuna) найден череп долихокранный, массивный, с низким сводом и мощными над­бровными дугами и объёмом мозговой полости 1260 см³. Этого человека относят к неоантропам и рассматривают как предста­вителя протоавстралийской расы. Близ деревни Кейлор (Keilor, Австралия) обнаружен череп неоантропа, предка аборигенов Австралии - долихокранный (20 тыс. л.н.; объём мозга 1593 см³), с высоким сводом, слабым развитием надбровных дуг, низким лицом, выступающим вперёд (прогнатизм) и более уз­ким носом [Гохман, 1966]. В. Удальцова, заведующая сектором изобразительных источников Государственного Дарвиновского музея в Москве, предположила, что эти особенности неоант­ропов каменного века сохранились и поныне в австралийских аборигенах, и что большинство африканских и южноамерикан­ских племён - реликтовые типы людей [Столяров, 2003].

На самом же деле «древнейшие» гаплогруппы у австра­лийских аборигенов принадлежат гаплогруппе С, и, согласно давно отработанному филогенетическому дереву всех по­пуляций Земли, являются «нисходящими» от африканских гаплогрупп. Неудивительно, что этих людей считают «релик­товыми», потому что гаплогруппы «выше» С и «старше» их остальных гаплогрупп, за исключением только африканских гаплогрупп А и В. Нумерация гаплогрупп, как будет описано в следующей части книги, имеет хронологический порядок от А до Т. Иначе говоря, гаплогруппа С - очень древняя, и образовалась десятки тысяч лет назад.

Рассматривая находки из Мугарет-эль-Алия (60 - 90 тыс. л.н.) и из Темара (60 - 90 тыс. л.н.), антрополог СВ. Васильев утверждает, что «все североафриканские находки имеют в той или иной степени неандерталоидные характери­стики и могут считаться предковыми формами класси­ческих неандертальцев» [Васильев, 2008, с.44]. Находки из Передней Азии, в том числе и Кафзех VI и IX (115 - 92 тыс. л.н.), Схул IV и V (100 - 70 тыс. л.н.), Табун I (120 тыс. л.н.), Амуд I (50 - 40 тыс. л.н.), Шанидар I и II (46 тыс. л.н.), Кебара (61 - 48 тыс. л.н.), СВ. Васильев относит к таксону Homo heidelbergensis и делает вывод, «что практически во всех случаях пред­шественником переднеазиатского палеолитического полиморфного населения был вид Homo heidelbergensis (один из представителей - наряду с Homo erectus и Homo ergaster-эректоидных форм)» [Васильев, 2008, с.44].

Этот вывод антропологов, по мнению некоторых иссле­дователей, отсекает линию африканских палеоантропов от линии современного человека (Homo sapiens), в итоге «все вышеуказанные африканские среднеплейстоценовые экземпляры очень часто называют «ранними архаич­ными сапиенсами», что означает включение их в вид Homo sapiens... Вряд ли можно согласиться с этим предположением, поскольку оно нарушает основные принципы таксономии. Согласно этим правилам, все переходные (читай - формы, имеющие архаичные ха­рактеристики) должны относиться к виду-предшест­веннику» [Васильев, 2008, с.43].

Это, возможно, излишне категорическое высказывание биолога в адрес африканских предшественников совре­менного человека. Оно не согласуется с современными представлениями подавляющего большинства западных ан­тропологов, таксономистов и специалистов по филогении че­ловека. Для приведения материала этой книги в надлежащий баланс, рассмотрим эти представления. Они в значительной степени суммированы в недавних работах [Tattersall, 2009; Rightmire, 2009; Hublin, 2009; Weawer, 2009; Hoffecker, 2009; Richards & Trinkaus, 2009; DeGiorgio et al, 2009].

3.7. Выход анатомически  современного   человека из Африки

Африку рассматривают как колыбель современного че­ловечества. То есть место обитания первых Homo sapiens, потомки которых выжили и населяют все континенты. Пока на Земле не обнаружено ни одного человека, чьи гаплоти­пы (фрагменты определённых участков Y-хромосомы ДНК) заметно отличались бы от ожидаемых в пределах своих гаплогрупп, и гаплогруппы которых не следовали бы опре­делённой иерархии, ведущей от общего предка в Африке, ко­торый жил - по разным оценкам - 160 - 80 тысяч лет назад. Эти оценки задаются величинами констант скоростей мута­ций гаплотипов, и разные исследователи пока используют разные величины, руководствуясь своими соображениями или просто переписывая их друг у друга.

Тем не менее, все величины группируются вокруг скоро­стей мутаций, получаемых в прямых экспериментах на парах отец-сын, о чём речь пойдёт во второй части книги. Эти эк­сперименты дают среднюю скорость мутаций в гаплотипах, соответствующую одной мутации в среднем на 500 поко­лений, то есть на период времени от 10 тысяч до 18 тысяч лет, если принимать продолжительность поколения от 20 до 36 лет. Несогласованность в этих величинах и даёт разные временные оценки. Наконец, модели, по которым ведутся расчёты, тоже разные. Одни считают по тем гаплотипам, ко­торые «видят» в ДНК, другие вносят коррективы в те ДНК-генеалогические линии, которые не выжили, но предположи­тельно имели место в прошлом.

Но как бы ни считали и какие бы константы скоростей, поправки и модели ни принимали, получается, что первые предки современных людей жили в Африке от 80 до 160 ты­сяч лет назад, не считая обычных отклонений от этих вели­чин, порой совершенно экзотических. Это в целом согласует­ся и с антропологическими данными по Африке.

Как уже описывалось выше, род Homo возник, или эволю­ционировал в Африке на протяжении последних семи мил­лионов лет, примерно два миллиона лет назад он вышел за  пределы Африки и дал начало целой серии гоминидов, рас­селившихся по Евразии.

Один из них, Homo heidelbergensis, появился в Африке около 600 тысяч лет назад, и далее распространился по Ев­ропе и восточной Азии, начиная примерно с 500 тысяч лет на­зад. Его (видимо) поздний потомок Homo sapiens появился в Африке 200 - 150 тысяч лет назад и уже имел заметные мор­фологические отличия, оперировал символами, заложивши­ми мышление и ощущения, повышенную адаптированность к окружающим условиям, способность анализировать окру­жающий мир и делать выводы, а также менять мир в той или иной степени, способность «видеть себя со стороны». Это вызвало стремление к украшениям и прочей «персональной орнаментальной атрибутике» и в итоге привело к литературе, поэзии, наукам, компьютерам и полётам в космос.

Выше уже обсуждались анатомические, морфологиче­ские особенности древнего человека вида Homo sapiens в сравнении с другими гоминидами, жившими 600 - 200 тысяч лет назад. Это не только (и не столько) более крупный мозг (обычно 1350 - 1400 см³ у человека), сколько форма черепа, пропорции тела и многие характерные лицевые детали. Бо­лее 300 тысяч лет параллельного и независимого развития с неандертальцами привели к принципиальным различиям с ними в форме тела и прочим указанным выше признакам (см, например, рис. 3.7.1).

Гипотеза африканского происхождения человека появи­лась в середине 1980-х годов и стала стремительно обра­стать данными ([Tattersall, 2009] и ссылки там же). Появились данные, указывающие на Южную и Восточную Африку как регионы пребывания первых людей. Стало известно, что в отличие от прочих гоминидов, в том числе неандертальцев (в Европе) которые питались мясом, людей отличало то, что они питались и морепродуктами (моллюсками и рыбой). Понятно, что питание морепродуктами не есть видообразующий признак, но это - важное звено в понимании причин и результатов повышенной адаптации людей к окружающей действительности. Поэтому, например, научный мир встретил с таким интересом недавнее сообщение об обнаружении стоянки (Pinnacle Point в Южной Африке) давностью 160 ты­сяч лет назад, обитатели которой питались моллюсками и, видимо, декорировали себя охрой [Marean etal, 2008]. Впро­чем, известно, что подобным порой занимались и неандер­тальцы [Stringer et al, 2008].

Рис. 3.7.1. Различия в черепном строении неандертальца (слева) и анатомически современного человека (кроманьонца, справа). Из работы [Weaver, 2009].

Гипотеза об африканском происхождении человека полу­чила мощную позитивную поддержку со стороны ДНК-генеа­логии. Оказалось, что филогенетическая лесенка гаплогрупп ведёт в Африку, что африканские ДНК-генеалогические ли­нии - самые древние (во второй части данной книги показа­но, как анализ мутаций в ДНК африканского происхождения ведёт на глубину 38 тысяч лет, и это без рассмотрения «при­митивных» африканских племён, которые, несомненно, и на­много углубят эти временные оценки; по другим популяциям уйти заметно глубже 20 тысяч лет пока не удавалось).

Полный геномный анализ десятков популяций по всей Земле показал, что существует разрыв между генома­ми африканцев и неафриканцев, что согласуется с «раз­рывом», «бутылочным горлышком» популяции при выходе людей из Африки 60 - 50 тысяч лет назад. Оказалось, что древнейшие из изученных популяций - африканские племе­на Сан и племена пигмеев Биака и Мбути (San, Biaka Pyg­my, Mbuti Pygmy) [Sun et al, 2009]. По данным лингвистики, щёлкающие африканские языки - тоже одни из древнейших, если не древнейшие (и наиболее примитивные).

Естественно, ни одно из этих исследований и выводов не претендует на истину в конечной инстанции. Есть множество мелких нестыковок, несогласований, пробелов, но общая кар­тина примерно вырисовывается, и вряд ли что сможет её прин­ципиально изменить. Дополнить, конечно, можно будет многим.

Приходится признать, что Homo sapiens, как вид, находит­ся в определённой изоляции, его непосредственный пред­шественник пока не найден. Ряд «архаичных Homo sapiens», которыми палеоантропологи пытались заполнить пробел, так его и не заполнили. Их морфология отличается от мор­фологии анатомически современных людей. Хотя авторы данной книги оперируют понятиями «архантропы» (750 - 30 тысяч лет назад), «палеоантропы» (250 - 20 тысяч лет на­зад) и «неоантропы», нужно понимать - хоть по умолчанию -их связь с видовой классификацией. Только неоантроп - это синоним Homo sapiens sapiens, в то время как остальные гоминиды могут допускать множественное видовое отнесе­ние, особенно тогда, когда последнее неизвестно. По мне­нию [Tattersall, 2009], многие находки, которые в то или иное время относили к «архаичным Homo sapiens», как Ngaloba, Ndutu, Kabwe, Florisbad и Jebel Irhoud, не являются Homo sa­piens, «архаичным» или нет.

Тот же автор перечисляет целый ряд костных остатков, в основном из Южной Африки, которые хотя и отличаются некоторыми элементами от Homo sapiens, (это - Border Cave 5, Boskop, Fish Hoek, Klasies River Mouth, Cave of Hearhs), но традиционно считаются Homo sapiens, Наконец, образцы  Ото Kibish 1 (195 тысяч лет назад), Herto (<160 тысяч лет назад), и Singa (>130 тысяч лет назад) - все они описаны выше в настоящем разделе, - которые в заметной степени отличаются от морфологических критериев Homo sapiens, но являются важным звеном во всей картине и показывают, что формирование анатомически современного человека проис­ходило именно в Африке после рубежа 200 тысяч лет назад.

По мнению [Tattersall, 2009], если кого и называть «ар­хаическим Homo sapiens» - то именно последних. Видимо, именно в те времена происходил каскад морфологических изменений, в свою очередь вызванный каскадом молекулярно-биологических явлений, вызнанных, возможно, всего од­ной генной мутаций. Что именно это было - мы пока не знаем.

Вне Африки появления Homo sapiens ранее примерно 93 тысяч лет назад пока не обнаружено. Это - датировка скеле­та Qafzeh 9 (Израиль). Остальные датировки в Азии и Евро­пе заметно более поздние (см. следующий раздел). Возмож­но, эта датировка соответствует первым попыткам миграции Homo sapiens из Африки.

Способность оперировать символами, как обсуждалось выше, есть определённая характеристика человека разум­ного. Датировка этих особенностей по имеющимся в нали­чии данным - заметно более поздняя. К ним можно отнести собирание, приготовление и использование пигментов, изго­товление украшений. Самое раннее из обнаруженных свиде­тельств - это стоянка Pinnacle Point в Южной Африке, датиро­ванная 160 тысяч лет назад. Хотя, как отмечалось выше, это же (моллюски и охра) было порой присуще и неандертальцам.

Более убедительное свидетельство - это обнаруженные в Blombos Cave (Южная Африка) пластинки охры с геометри­ческой символикой и просверленные раковины, видимо, для нанизывания [Henshilwood etal, 2004], с датировкой 77 тысяч лет назад. Аналогичные просверленные раковины были най­дены в Grotte des Pigeons в Марокко, с датировкой 82 тысячи лет назад (рис. 3.7.2). Орнаментальные свидетельства из Ко­стёнок будут проиллюстрированы ниже.

Рис. 3.7.2. Морские раковины, найденные в уровнях среднего палеолита в Марокко (1 - 27), и современные раковины (28 - 31). Стоянки - Grotte des Pigeons (1 - 19), Rhafas (20 - 24), Contreband-iers (25), Ifri n'Ammar (26 - 27). Из работы [d'Errico et al, 2009].

Естественно, высшим выражением «символической атри­бутики» является язык. Мы не знаем, когда возник первый язык, и африканские щёлкающие языки были, возможно, первыми. Различные предположения о языках, называемых бореальными, ностратическими и прочими, упоминают о языках 40, 30 и 20 тысяч лет назад, но практически никаких данных к этому нет. Есть попытки реконструкций и интерпре­таций, что важно иметь, но основа там крайне шаткая. Такие попытки должны только приветствоваться, если, конечно, при этом сообщается об альтернативных вариантах рассмо­трений.

3.8. Расселение людей по Европе 50 - 30 тысяч лет назад

Данные по расселению и миграциям первых людей в Ев­ропу противоречивы и во многом неясны. При этом не под­вергается сомнению, что в тот период Европа была заселе­на неандертальцами, хотя популяция последних могла быть очень малой. К 30 тысячам лет назад в Европе уже были люди, а популяция неандертальцев временами уменьша­лась до критического уровня. Примерно 28 тысяч лет назад неандертальцы в Европе исчезли. Это могли быть взаимос­вязанные сдбытия, но, скорее всего, были не связанными. Популяция неандертальцев в Европе уже давно пульсиро­вала, от малой до очень малой, как обсуждалось выше в на­стоящей книге.

Кто же были люди, которые начали заселять Европу во времена, предшествующие вымиранию неандертальцев, и откуда они появились?

Как будет показано во второй части книги, старейший род (в понятиях ДНК-генеалогии) в Европе в настоящее время -род гаплогруппы I. Как видно по положению соответству­ющей буквы алфавита в индексе рода - это род далеко не первый по порядку в иерархии родов. Перед ним в ходе вы­хода из Африки (африканские рода - А и В) был сводный род CF, образовавшийся примерно 60 тысяч лет назад и давший рода С, D, Е и F, и предок этого сводного рода предположи­тельно и вышел из Африки. Род F, в свою очередь, привёл к образованию родов G, Н и IJK не обязательно в данном по­рядке. Род G предположительно возник 50 тысяч лет назад, род Н - 50 - 45 тысяч лет назад и род I - более 40 тысяч лет назад, когда - точно не известно. Предполагается, что он раз­делился на подгруппы И и 12 примерно 28 тысяч лет назад.

История рода I также неизвестна. Первые исследовате­ли ДНК-генеалогии предположили, что род I мигрировал из Северной Месопотамии, где возник, через Малую Азию в Европу, но никаких оснований к этому дано не было. Отцам-основателям просто надо было показать, как этот род попал в Европу, поскольку известно, что он в Европе - старейший и охватывает пятую часть мужского населения Европы. Вот они и постулировали самый короткий путь. С тех пор уже бо­лее десяти лет это предположение так и не подтверждено. Впрочем, и не опровергнуто. Просто принято, как данность.

Вместе с тем известно, что на Русской равнине в те вре­мена, между 50 и 30 тысяч лет назад, было множество сто­янок человека, многие из которых обнаружены и описаны. Более того, было убедительно показано, что это были ев­ропеоиды. Иначе говоря, это и были люди, благодаря кото­рым европеоиды и стали европеоидами. Если на Русской равнине 50 - 30 тысяч лет назад были европеоиды, то они и заложили население Европы. Другого варианта быть просто не может, потому что 50 тысяч лет назад людей в Европе не было, во всяком случае, по имеющимся данным.

Ниже приведена выдержка из работы Г.Н. Матюшина «Археологический словарь» (Москва, «Просвещение», 1996) о находке европеоида на палеолитической стоянке Сунгирь под Владимиром:

«На восьмой год раскопок стоянки Сунгирь среди ко­стей мамонтов и других животных был обнаружен и череп человека. Череп расчистили и увезли в Москву. Через не­сколько дней там же обнаружили второй череп. Это была сенсация. «Мы работаем на глубине, над нами свисал би­вень мамонта», - записано в моём дневнике.

Началась осторожная расчистка черепа. В основном работает М. М. Гeрасимов, остальные только помогают ему. В руках Гэрасимова набор хирургических инструмен­тов, но и они скоро оказываются слишком грубыми. На че­репе появляются какие-то необычные наросты. Под ними что-то красное...

Наросты на черепе оказались украшениями головно­го убора - ряды просверленных клыков опоясывают череп сверху. Осторожно исследуем окрашенный кусочек глины около затылка. Конечно, это не кровь. Охра. Череп окрашен!

Идём дальше... Череп уже виден весь. Сохранность от­личная. Все зубы. Украшения. Подбородок современного человека.

-   Европеоид, - задумчиво говорит Гэрасимов.

-   Взрослый, лет 55 - 57.

-   А зубы-то стерты почти до дёсен. Пища, видно, была жестковатой, - обмениваемся мы впечатлениями.

Красное пятно расплывается и идёт от черепа вниз. Но почему так вытянулось пятно охры? Осторожно, мил­лиметровыми слоями снимаем окрашенную землю. Места­ми появляются верхушки эпифизов.

-   Неужели целый скелет?

...Контуры костяка уже видны почти полностью. Погре­бённый лещт на спине. Руки вытянуты вдоль тела. Под ногами угли...

-   Сожжение? Будто бы нет. Всюду проглядывают ко­сти... На груди - непонятная мозаика... Какие-то очень мелкие кости.

-   Что это? Эти мелкие обломки косточек образуют странные и непонятные, но очень правильные ряды. (...) Правильные ряды состоят из мелких бусинок. Размер ка­ждой - меньше 0,5 см. Большая капля спирта неожиданно падает на бусинку. Под ударом капли бусинка расслаива­ется.

-   Бивень мамонта! Вот из чего сделаны 'бусинки. Но сколько их? Сотни? Тысячи!

Вся грудь погребённого покрыта причудливыми гирлян­дами из плотно спрессованных друг с другом плоских бу­синок. Видны только их ребра. Как будто необыкновенно длинной, сильно сжатой пружиной опутана вся грудь древ­него охотника за мамонтами. Некоторые бусинки крупнее (диаметром ок. 1 см). Как бусинки скреплены друг с другом? Ведь сверление в то время (20 - 30 тыс. лет назад), как это утверждается в литературе, ещё не было известно.

Гирлянды уходят за плечо. Некоторые бусинки здесь рас­сыпались и лежат в стороне. Видно, оторвались при похо­ронах. Но что это? Все бусинки с отверстием. Сверление? Да, с двух сторон. Следы сверления каменными проколками отлично заметны. Значит, сверление появилось не в нео­лите, а ещё в палеолите. И причём не в самом его конце...

Трудностей всё больше и больше. Открытые кости на­чинают коробиться и трескаться. 30 тыс. лет кости ле­жали в неменяющихся условиях. Одна температура, одна влажность. Идеальные условия для сохранения обеспечи­вают почти 4-метровой толщины слои глины над погре­бённым. (...)

Предварительное заключение Герасимова по сунгирь-скому человеку - Homo sapiens, европеоид, 55 - 57 лет.

Рост 176 - 177 см. Физически сильный, мускулистый. На руках ряды браслетов. Тоже из бивня мамонта. Широкие пластины огибают всю руку. На правой, чуть выше локтя 3 ряда браслетов, слева - 2 ряда. На ногах тоже браслеты из бивня мамонта. Справа и слева густые полосы охры: у ног, у бедра (очевидно, скопилась в складках одежды). Меж­ду ног и у бедер ряды бус из бивня мамонта указывают сле­ды одежды.

В 1969 г. в Сунгире обнаружены еще погребения в одной головами друг к другу, а ногами в противоположные сто­роны. Кроме украшений, в могилу им были положены копья (1,7 и 1,1 м), вырезанные из цельного бивня мамонта».

Положение о том, что обитатели Русской равнины 50 -30 тысяч лет назад и позже были европеоидами, позволяет вполне обоснованно заключить, что они были носителями гаплогруппы I (и, вполне возможно, сводной гаплогруппы NOP, которая впоследствии дала монголоидные гаплогруп­пы NO, и европеоидную Р, из которой далее последователь­но образовались R, R1, и R1a со своей родственной гаплогруппой R1b). И не только были носителями гаплогруппы I, но в немалой степени и остаются, потому что 23% современ­ных этнических русских имеют эту гаплогруппу I, старейшую в России (возраст гаплогруппы I2, подгруппы гаплогруппы I, составляет 10525±1090 лет с доверительным интервалом 95%). Возраст гаплогруппы I2 в Европе такой же. При этом следует учитывать, что это только фрагменты гаплогруппы I, исходящие только от выживших предков этих фрагментов. Мы не видим следов самых древних предков гаплогруппы I, которые могли бы жить на Русской равнине 45 - 40 тысяч лет назад, или даже ранее.

Гаплогруппы R1a и R1b в наше время представляют, со­ответственно, большую часть восточных и западных евро­пейцев.

Эти рассуждения и конкретные данные филогении Y-хромосомы показывают, что носители сводной гаплогруп­пы NOP представляли собой популяцию, предшествующую разделению человека на европеоидов и монголоидов, и что  расхождение тех древних людей на европеоидов и монголо­идов происходило между 45 и 40 тысячами лет назад. Масатоши Ней в своей довольно старой работе [Nei, 1978] на основе «генетических расстояний» рассчитал, что расхожде­ние европеоидов (кавказоидов) имело место 60 тысяч лет назад, а негроиды отделились от первых двух 120 тысяч лет назад, но с позиций современной науки ясно, что эти оценки значительно завышены. Иначе будущие европеоиды-мон­голоиды (фактически, сводная гаплогруппа NOP) должны была отделиться от негроидной популяции ещё в Африке, за многие десятки тысяч лет выхода за пределы Африки. Это не проходит ни по филогении, ни по срокам.

Тот факт, что гаплогруппа I тоже европеоидна, хотя по филогении она намного предшествует сводной гаплогруп­пе NOP, и их разделяют явно неевропеоидные (дравиды) гаплогруппы L и М, свидетельствуют о довольно продолжи­тельном совместном пребывании носителей гаплогрупп I и Р (в составе сводной гаплогруппы, или дочерней, уже образо­вавшейся) на Русской равнине). Похоже, что гаплогруппа I и сделала будущих европеоидов (R1a и R1b) европеоидами. Естественно, прямой генетический обмен между мужскими гаплогруппами невозможен, и это обеспечивалось женщина­ми. Иначе говоря, это женщины сделали мужчин гаплогруп­пы R европеоидами (возможно, и мужчин гаплогруппы I).

Вся эта совокупность данных и соображений с неизбеж­ностью показывает, что европеоиды впервые появились на Русской равнине, и прибыли в Азию (судя по всему, в Юж­ную Сибирь, по оценкам 45 - 35 тысяч лет назад) уже будучи европеоидами, естественно, в сопровождении переходных форм европеоидов, монголоидов и негроидов. Процесс раз­деления тех и других занял тысячи, если не десятки тысяч лет. Оценки 40 - 35 тысяч лет определяются временем раз­деления гаплогруппы Р на дочерние (точнее, «сыновние») гаплогруппы Q и R, в результате получения одним из носи­телей гаплогруппы Р снип-мутации М242, образовавшей гаплогруппу Q, и другим носителем Р - снип-мутации М207, давшей начало гаплогруппе R.

К этому же периоду относится датировка (примерно 43 тысячи лет назад) таранной кости (надпяточная кость, часть голеностопного сустава) человека, обнаруженная в Байгаре, Западная Сибирь [Kuzmin et al, 2009], и являющаяся древ­нейшей археологической находкой в отношении Homo sapi­ens в Сибири.

Примерно в те же времена, 45 - 35 тысяч лет назад, но­сители гаплогруппы Q начали свою долгий путь миграции на американский континент (прибыв туда примерно 16 тысяч лет назад, как будет показано во второй части настоящей книги, или по более осторожным оценкам между 12 и 20 ты­сяч лет назад). Обоснование того, что их путь мог занять не менее 25 тысяч лет, приведен ниже, в разделе 20.2. С этим согласуются и данные Кавалли-Сфорца с сотр. [Cavalli-Sforza et al, 1988], которые на основании «генетических различий» популяций европеоидов, жителей северо-восточной Азии и американских индейцев пришли к выводу, что их разделение произошло 35 тысяч лет назад.

Тем временем в гаплогруппе R один из её носителей, получив очередную снип-мутацию М173, положил начало будущей гаплогруппе R1 примерно 25 тысяч лет назад. Га­плогруппа R1, в свою очередь, посредством очередных снип-мутаций SRY10831.2 и М343 образовала гаплогруппы R1a и R1b, 20 тысяч и 16 тысяч лет назад, соответственно, там же, в Южной Сибири. Об этом говорит целый комплекс данных, полученных разными исследователями и разными методами. Все это - «европфидные» гаплогруппы. Их носители разны­ми путями мигрировали в Европу, прибыв туда примерно 12 тысяч лет назад (гаплогруппа R1a1) и 4500 - 4000 лет назад (гаплогруппа R1b1b2, несколькими миграционными путями), и в настоящее время составляют значительную часть насе­ления России (R1a1 составляет по стране в среднем 48% и по регионам до 62%) и Западной Европы (R1b1b2 составляет до 96% в Ирландии и по ряду регионов Англии, и до полови­ны и выше в Западной и Центральной Европе).

Поскольку «самопроизвольное» образование европеои­дов или только в Европе, или только в Азии не может объя­снить, каким образом примерно в одно и то же время, 45 - 35 тысяч лет назад, европеоиды оказались и там, и там - га­плогруппа I в Европе, и гаплогруппа R в Азии (Южная Си­бирь), причём гаплогруппы I не было в Азии, а гаплогруппы R - в Европе. Одновременное же появление двух европео­идных гаплогрупп в Европе и в Азии, разумеется, исключено. Поэтому совершенно обоснованным представляется поме­щение места образования европеоидов на Русскую равнину. К тому же там они и были найдены, с датировками не менее 33 тысяч лет назад (см. выше раздел 2.3).

Подгруппа I1 прошла жёсткое «бутылочное горлышко» популяции, практически исчезла с лица Земли и «возроди­лась», а скорее, выжила путём генетического дрейфа, толь­ко 3600 лет назад, как будет показано во второй части книги. При этом гаплотипы (то есть соответствующие фрагменты Y-хромососы в данном контексте) разошлись по мутациям настолько, что эта разница указывает на возраст исходной гаплогруппы I уходящей намного глубже 30 тысяч лет. Это и есть, скорее всего, Русская равнина. .

Но, судя по данным археологии, гаплогруппа I на Русской равнине была не единственной. Это подтверждается следу­ющими описаниями.

«Из Восточной Европы палеоевропейцы перевалили че­рез Урал и распространились по предгорьям и низкогорьям Южной Сибири до Байкала, где они основали 24 тыс. лет назад стоянки Мальта и Буреть. Тип наземных жилищ Бурети и Мальты, исключительное богатство костяного инвентаря, костяные женские статуэтки, каменный ин­вентарь - все это, безусловно, западные, европейские ана­логи [Окладников, 1964]. А.П. Окладников и З.А. Абрамова [Окладников и Абрамова, 1974] считали, что сибирские, в том числе и байкальские каменные изделия этого времени несопоставимы с дальневосточными. Последние генети­чески тяготеют к Юго-Восточной Азии (Япония, Индоки­тай). Предположение этих исследователей подтвердил американский антрополог К. Тернер [1990], который уста­новил физическое родство жителей Мальты с палеоев­ропейцами (кроманьонцами) вообще и людьми Костёнок и Сунгиря, в частности. При этом он категорически от­вергал какое-либо родство мальтинцев с палеоиндейцами Америки и жителями Центральной Азии. Очевидно, горы Южной Сибири и тихоокеанского побережья Азии в позднем палеолите служили «людоразделом», который долгое вре­мя разграничивал бореальную и аустрическую популяции. Он был преодолен значительно позже» [Малолетко, 2001].

Поскольку речь здесь не может идти о гаплогруппе I, её в Сибири и вообще в Азии не было, то речь - о другой гаплог­руппе. Скорее всего, именно о Р → Q + R.

Строго говоря, из этого описания вовсе не следует, что па-леоевропейцы более 20 тысяч лет назад прибыли в Сибирь из Восточной Европы, как полагает археолог Малолетко, хотя такой вариант не только вполне вероятен, но и наибо­лее обоснован данными палеоантропологии и ДНК-генеало­гии, см. выше. Это - всего лишь интерпретация того, что тип их жилищ и другие материальные признаки согласуются с западными, европейскими аналогами, как и их антропологи­ческое родство с древними обитателями Русской равнины и кроманьонцами.

Напротив, вполне было возможно противоположное дви­жение - из Южной Сибири на запад, на Русскую равнину и далее в Европу, но уже значительно позднее, 20-16 тысяч лет назад. Тогда это согласуется с данными ДНК-генеалогии, если эти люди принадлежали роду (гаплогруппе) R. В этом случае и последующее положение К. Тернера с успехом вы­полняется, потому что род R не родственен, во всяком слу­чае, напрямую, палеоиндейцам Америки (гаплогруппа Q) и жителям Центральной Азии (преимущественно гаплогруппы Q и С). Но в то же время он родственен, так как «родитель­ская» сводная гаплогруппа Р объединяла, предположитель­но 50 - 30 тысяч лет назад, будущие гаплогруппы Q и R. И не только их, но и сводную монголоидно-европеоидную гаплогруппу NOP.

Сейчас «монголоидная» гаплогруппа N наиболее пред­ставлена в Китае, а также среди сибирских и уральских наро­дов и их потомков (например, якуты - до 89 - 94%, удмурты -56%, чукчи - 54%, буряты - 52%, саамы - 42%, финны - от 58 до 77%), гаплогруппа О-в Китае, Корее, Японии, Юго-Восточной Азии (тайваньцы 95 - 85%, вьетнамцы 91 - 79%, жители Явы - 89%, индонезийцы, особенно западные - 84%, северные корейцы - 80%, южные - 64%, южные ханьцы -83%, северные - 73%, японцы - от 62% до 46%, нижняя циф­ра на Окинаве, манчжуры - 58%).

Как видно, приведённая картина с успехом объясняет и время и место разделения популяции древнего человека на европеоидов (гаплогруппа Р) и монголоидов (сводная гаплогруппа N0, с последующим разделением на N и О) -Русская равнина, 45 - 40 тысяч лет назад, с переходом ча­сти европеоидов как на запад, в Европу, так и на восток, в Южную Сибирь, примерно 45 - 35 тысяч лет назад, и пере­ходом монголоидов на восток, в Юго-Восточную Азию. Она же объясняет переходные состояния между монголоидами и европеоидами как на Русской равнине, так и в Сибири, а так­же сохранение негроидных признаков у обитателей Русской равнины в течение долгого времени после перехода туда с юга - из Месопотамии, а перед этим - из Африки.

Она же объясняет механизм отделения носителей гаплог­руппы Q от сводной родительской гаплогруппы Р с переходом части носителей Q на американский континент, поскольку боль­шинство американских индейцев (включая и народ майя) - но­сители гаплогруппы Q. Эта же концепция поясняет, что в Ев­ропу мигрировали две группы европеоидов - одна с Русской равнины 45 - 40 тысяч лет назад, другая - их Южной Сибири, двумя «потоками» (хотя численность этих потоков остается не­известной) - 12 тысяч (R1 а1) и 4 тысячи (R1b1) лет назад.

Ясно, что эти три группы европеоидов, которые эволюци­онировали раздельно друг от друга на протяжении десятков тысяч лет, должны, просто обязаны иметь несколько раз­личающиеся морфологические признаки, между которыми имеются любые возможные переходы. Именно поэтому по­нятие «раса» хотя и существует, но смазано этими перехода­ми, особенно в настоящее время. В древности эти различия  были определенно более выражены, хотя переходили от от­сутствия различий в самые древние времена (80 - 60 тысяч лет назад) через максимум различий (видимо, 30-10 тысяч лет назад) и до относительного выравнивания во многих ре­гионах в настоящее время. Финнов, например, уже почти не отличить от «классических» европеоидов, хотя доля «мон­голоидной» гаплогруппы N составляет у них до 77%. Но ге­нетика смешений и выравниваний берёт своё. В этом опять полная заслуга женщин.

Здесь следует отметить, что ещё в 1999 г. А.Ф. Назарова провела анализ частот аллелей ряда генетических маркеров у алтайцев и ряда народов Сибири, и показала, что эти ча­стоты можно группировать как «европеоидные», «монголо­идные» и промежуточные между ними. Например, генетиче­ские частоты по локусу GC2 (белка, связывающего витамин D) для очевидных европеоидов шведов (0.28), шотландцев (0.29), сербов (0.30), русских (0.32), чехов (0.32), англичан (0.29), французов (0.27), итальянцев (0.26), басков (0.31), по­ляков (0.34), немцев (0.29) равны в среднем 0.З0±0.02 (дан­ные А.Ф. Назаровой). Напротив, соответствующие частоты у явных монголоидов - якутов (0.17), монголов (0.20), ненцев (0.21), удмуртов (0.24), вьетнамцев (0.20),чукчей (0.22), эски­мосов Америки (0.17), манси (0.19), японцев (0.23), китайцев (0.24), лопарей (0.23) равны в среднем 0.21 ±0.03. Сюда же попадают финны - 0.22. В то же время для алтайцев этот показатель равен 0.26. Что похоже на переходную форму.

Ещё пример - генетические частоты по локусу НР1 (гете­рохроматинового белка 1) для тех же групп - шведов (0.40), шотландцев (0.36), сербов (0.39), русских (0.39), чехов (0.36), англичан (0.41), французов (0.39), итальянцев (0.37), басков (0.44), поляков (0.36), немцев (0.41) равны в среднем 0.39±0.03 (данные А.Ф. Назаровой), в то время как соответствующие частоты у монголоидов - якутов (0.32), монголов (0.29), не­нцев (0.26), удмуртов (0.27), вьетнамцев (0.29),чукчей (0.31), эскимосов Америки (0.35), манси (0.41), японцев (0.24), ки­тайцев (0.30), лопарей (0.59) равны в среднем 0.30±0.05 (без лопарей) или 0.33±0.10 (с лопарями). Финны по этому показателю (0.36) тяготеют скорее к «европеоидным» частотам. А у алтайцев - 0.34, опять переходная форма.

Как видно из приведенных данных, «европеоидность» или «монголоидность» частот по отдельных локусам может иметь место, но попадаются исключения, свидетельствую­щие или о «смазанности» показателей (ведь эти показатели брались у современных людей, порой с перемешанными ге­нами разных популяций за прошедшие тысячелетия и десят­ки тысяч лет), или о тривиальных погрешностях определе­ний, которые никогда нельзя исключать полностью.

Кстати, следует отметить, что в этом контексте гаплогруп­па Y-хромосомы является «бинарной» - либо она одна, либо другая и сохраняется десятки тысяч лет без изменений. Нет и не может быть смешанных гаплогрупп Y-хромосомы. Это -метка навечно и истребляется только со своим носителем. В этом смысле гаплогруппа Y-хромосомы всегда сопровожда­ет потомков древнейших людей и передвигается вместе с ними. Она может вытесняться другой гаплогруппой, но тогда становится древнейшей меткой той, другой гаплогруппы. С другой стороны, она не отражает именно перемешиваемости генов, их сегодняшнего состояния, причём как мужчин, так и женщин, как отражают генетические частоты. Как мы видим, информация по генетическим частотам и по гаплогруппам-гаплотипам Y-хромосомы является взаимно дополняющей.

Именно потому, что отдельные локусы могут давать «сма­занную» информацию, смазанную постепенным стиранием расовых и других различий, в литературе разработан метод «генетических расстояний», в котором частоты по отдельным локусам суммируются, усредняются, и приводятся к единой шкале [Nei, 1971, 1972, 1973, 1974, 1977, 1978; Nozawa et al, 1982; Ward and Skribinski, 1985; Cavalli-Sforza et al, 1971, 1988]. Это даёт показатель под названием «генетическое расстояние» между популяциями, и принимается за меру временной дистанции от их общего предка.

В работах А.Ф. Назаровой была создана матрица генети­ческих расстояний, вычисленных по 28 аллелям двенадцати локусов белков, ферментов и групп крови [Назарова, 1999, 2002, 2005; Nazarova, 2006, 2008, 2009a, 2009b], и расчёт ге­нетических расстояний проводился по методу [Cavalli-Sforza and Bodmer, 1971], в котором генетические расстояния рас­считываются как «угол расхождения популяций», в виде усреднённого отношения функции суммы «генетических рас­стояний» по каждому локусу и суммарному числу аллелей в локусах. Эти данные были рассчитаны для 11, и далее 55 популяций Европы, Азии и Америки.

Возвращаясь к основному предмету настоящего раздела, отметим, что на основании полученных данных А.Ф. Наза­рова ещё в 1999 году выдвинула гипотезу о происхождении европеоидов, северных монголоидов и американских индей­цев из одной древней пра-популяции, озаглавив свою ста­тью «Гeнетические данные к проблеме дифференциации северных монголоидов, европеоидов и америндов на тер­ритории Евразии» [Назарова, 1999]. Эти же данные и выво­ды суммированы в её книге «Генетический портрет народов мира» (М., Липецкое изд-во, 2010), в главе «Популяции, пе­реходные между монголоидами и европеоидами, и возмож­ный путь формирования европеоидов».

В подтверждение своей концепции А.Ф. Назарова при­влекает литературные данные о полиморфизме митохонд-риальной ДНК у народов Евразии и американских индейцев, а также данные палеогеографии, палеолингвистики и пале­озоологии. Как видно из данных приведённых выше в на­стоящем разделе, эта гипотеза через 10 лет блестяще под­твердилась с помощью совершенно независимых данных, основанных на анализе гаплогрупп Y-хромосомы, а именно сводной гаплогруппы NOP, из которой произошли и монголо­иды (гаплогруппа N), и европеоиды (гаплогруппа R), и амери­канские индейцы (гаплогруппа Q).

Видимо, типичными представителями самых древних ев­ропеоидов являются скандинавы - шведы, норвежцы, датча­не, исландцы, у которых к тому же преобладает гаплогруппа I1 (48%, 42%, 34% и 33%, соответственно). Это - северные европеоиды. Свидетельством размывания расовых призна­ков является немалая доля этой гаплогруппы у финнов - от  древних 100% гаплогруппы N у них осталось (по регионам) от 62 до 77% N, и уже четверть Y-хромосомного пула заняла гаплогруппа I1 (20 - 26%). Иначе говоря, у финнов идёт за­метный дрейф от монголоидной гаплогруппы N.

Ещё два типа европеоидов - средние и южные - пред­ставлены в разных переходных вариантах носителями га­плогруппы R1a1 (типичные представители - большинство русских, поляков, украинцев, белорусов, словаков, чехов, венгров) и R1b (типичные представители - ирландцы, испан­цы, баски, французы, датчане, половина немцев, две трети итальянцев). Очевидно, что во втором типе перемешаны средние и южные европеоиды.

Обратимся коротко к палеолитическим находкам Сибири, отнесённым к Homo sapiens. Это важно рассмотреть в кон­тексте древнейших миграций человека разумного в Сибирь с Русской равнины, поскольку миграций с других направлений в Южную Сибирь в период 45 - 20 тысяч лет назад не прос­матривается. Согласно недавнему сжатому обзору [Kuzmin et al, 2009, и ссылки там же], таких находок, а именно ске­летных фрагментов Homo sapiens в Сибири имеется восемь.

Это - (1) двойное захоронение детей в Мальте (близ Ир­кутска), с ¹⁴С-датировкой 19880±60 лет назад, (2) фрагмен­ты черепа на стоянке Афонтова гора 2 в Красноярске, (3) нижняя челюсть на стоянке близ Дивногорска, (4) нижняя че­люсть на стоянке на Алтайской равнине, в южной части За­падной Сибири около Барнаула, (5) два зуба из Денисовской пещеры, (6) зуб и фрагменты костей из пещеры Окладнико­ва, с ¹⁴С-датировками 24260±80 и 34190±760 лет назад, (7) зуб из пещеры Логово Гиены, и (8) таранная (надпяточная) кость, с самой древней датировкой - 43 тысячи лет назад, у деревни Байгара Тобольского района Тюменской области. Последний образец имеет размер примерно 5x4.5 см, и по оценкам принадлежал взрослому человеку возрастом от 20 до 50 лет. Отнесение этого фрагмента к Homo sapiens было проведено на том основании, что найденная кость морфоло­гически сходна с надпяточной костью Homo sapiens из Skhul (Израиль) с датировкой между >100 и 90 тысяч лет назад  (см. раздел 2.3). Как авторы подчеркивают, это отнесение является пока условным, и если окажется, что это был не­андерталец, то он был самым северным из неандертальцев, обнаруженных в Сибири.

Некоторые отнесения этих находок к Homo sapiens sapi­ens являются спорными, и по некоторым данным находки (5) и (6) принадлежали неандертальцам [Turner, 1988, 1990], по другим - анатомически современному человеку [Alekseev, 1998; Shpakova and Derevianko, 2000]. Наконец, недавний анализ ДНК показал, что длинные кости из пещеры Оклад­никова (6) с большой вероятностью принадлежали неандер­тальцу [Krause et al, 2007].

Возвращаясь к расселению анатомически современных людей в Европе, зададимся вопросом - какие же альтерна­тивные варианты представляются наиболее вероятными, чтобы они объединяли данные (подчеркнём, данные, а не соображения и интерпретации) антропологии, археологии и ДНК-генеалогии? Их - несколько, и в настоящее время не представляется возможным обоснованно выбрать только один из них, но некоторые определенно имеют больше осно­ваний, чем другие.

Вариант 1. Как предположено выше, носители гаплогруп­пы I мигрировали из Месопотамии примерно 50 - 40 тысяч лет назад на Русскую равнину, и позже продвинулись через Карпаты далее на запад и стали первыми людьми в Евро­пе 45 - 35 тысяч лет назад. Тогда это их антропология фак­тически и стала «европеоидной». Они же продвинулись на восток, основали 24 тысячи лет назад (по другим данным около 15 тысяч лет назад, см. ниже) стоянки Мальта и Буреть в Прибайкалье, и заложили мальтинско-буретскую культуру [Палеолит СССР, 1984, с.331].

Против этого варианта есть одно, но серьёзное возраже­ние со стороны ДНК-генеалогии - в Сибири нет гаплогруппы I. Вся гаплогруппа I сосредоточена в Европе, и лишь немно­го, и, видимо, вторично (то есть потомками) - на Ближнем Востоке, относительно недавняя ветвь. К югу и востоку от Урала этой гаплогруппы нет, если не считать российских и советских переселенцев в Сибирь и на Дальний Восток. Спасти этот вариант можно только тем, что гаплогруппа I к востоку от урала не выжила, не оставила потомства среди современных людей.

Ещё одно обстоятельство осложняет данный вариант, как, впрочем, и вариант с древней гаплогруппой I на Рус­ской равнине. По данным ДНК-генеалогии, европеоидна не только гаплогруппа I, но и отдаленные от нее гаплогруппы R1a и R1b, то есть гаплогруппа R1 и, видимо, её родитель­ская R. Как это может быть в данном варианте - непонятно, если гаплогруппа I прибыла на Русскую равнину, а гаплог­руппа R - в Азию. Как европеоидность могла одновременно появиться в двух столь разных регионах и у представите­лей столь разных родов? Тем не менее, не подлежит сом­нению, что европеоидны и русские с поляками и чехами, и треть немцев, и вобще большая часть Восточной Европы (гаплогруппа R1a), и жители Британских островов и боль­шая часть Центральной Европы (гаплогруппа R1b), и шве­ды с норвежцами, и многие обитатели Балкан, и вообще 20% всей Европы (гаплогруппа I). А ведь гаплогруппы R1a и R1b, согласно постулату ДНК-генеалогии, появились в Азии, предположительно в Южной Сибири, и оттуда мигри­ровали в Европу. Как оказалось, что как I, так и R1 - сход­ный европейский антропологический тип?

Это примиряется следующим вариантом:

Вариант 2. Гаплогруппы I и R (последняя, видимо, в со­ставе сводной гаплогруппы K-R или Р) мигрировали вместе из Месопотамии на север, на Русскую равнину, примерно 50 - 40 тысяч лет назад. У их носителей был сходный антро­пологический тип, который потом назовут «европеоидным». Гаплогруппа I частью перешла в Европу 45 - 35 тысяч лет назад и заложила «европеоидный» тип современного чело­века в Европе, а носители гаплогруппы P/R1 частью дошли до Южной Сибири, основали 24 тысячи лет назад (по дру­гим данным около 15 тысяч лет назад, см. ниже) стоянки Мальта и Буреть в Прибайкалье и заложили мальтинско-буретьскую культуру.

20 тысяч лет назад там же образовалась (из R1) гаплог­руппа R1a, которая частью ушла в Европу, появившись там сразу после ледникового периода, 12-10 тысяч лет назад, и сейчас её имеют большинство жителей Восточной Европы, и умеренное количество жителей Центральной и Западной Европы. Частью эта гаплогруппа осталась в Южной Сибири и перешла в Юго-Восточную Азию (Индия, Пакистан, Китай) 12-8 тысяч лет назад. 16 тысяч лет назад там же образо­валась гаплогруппа R1b, которая частью тоже ушла в Евро­пу, но другим путём, нежели R1a, а именно через Кавказ в Анатолию и далее на Ближний Восток, далее на Балканы и параллельно через Северную Африку на Пиренеи и далее на Британские острова и в Центральную Европу.

Этот вариант менее противоречив и объединяет дан­ные антропологии, истории и ДНК-генеалогии. Правда, в «классической» ДНК-генеалогии, если такая уже существу­ет, принято считать, что гаплогруппы NOP путешествовали вместе, и N появилась в Китае, пройдя далее на север Си­бири и далее на запад, дав начало носителям уральских и угро-финских языков, гаплогруппа О ушла также в Китай и далее в Юго-Восточную Азию (Корея, Япония, и сопредель­ные страны и регионы), а Р распалась на гаплогруппы Q и R примерно 35 тысяч лет назад. Фактически постулирует­ся, что эти гаплогруппы ушли из Месопотамии на йосток по Иранскому нагорью и далее разошлись на два pycлa (NO на юг и Р на север).

Но никаких доказательств к тому, что все три шли на вос­ток по Иранскому нагорью, представлено никогда не было. Более того, археологических данных тоже нет. Нет вообще ничего до примерно 12 тысяч лет назад и ранее. Это, правда, не самый сильный аргумент, но лучше бы хоть что-то было.

Напротив, Русская равнина изобилует и значительно бо­лее древними археологическими находками, включая остат­ки анатомически современных людей, европеоидов, перио­да раньше 30 тысяч лет назад и, видимо, раньше 40 тысяч лет назад. Поэтому ничего не мешает вполне обоснованно предположить вариант ухода носителей гаплогруппы R на север, на Русскую равнину, вместе с гаплогруппой I, и далее разойтись таким же образом -I в Европу, откуда и пошло на­звание «европеоиды», R - в Южную Сибирь, с последующим образованием гаплогрупп R1 и далее R1a и R1b.

Этот вариант представляется как наименее противоречи­вый и наиболее вероятный, который объясняет и «европеоидность» носителей как I, так и R, и сходство материальных признаков археологических культур в Сибири и на Русской равнине, как и западнее, в Европе, и не конфликтует с дати­ровками антропологии и ДНК-генеалогии.

Приведём для полноты картины описание стоянок Мальта и соседней с ней Буреть, которые могли быть основаны но­сителями гаплогруппы R и/или R1, или Q.

Верхнепалеолитическая стоянка Мальта (на реке Белой у села Мальта, в 85 км к западу от Иркутска) датирована иониевым методом 23000±5000 лет назад. Обнаружены остатки одновременно существовавших разнообразных жилищ (лёг­кие жилища типа чума, полуземлянки и наземные жилища). Жители Мальты охотились на северного оленя и шерсти­стого носорога. Найдены каменные орудия (ножи, проколки, резцы, скребки), орудия из кости (наконечники острог, дро­тиков, кинжалы, ножи, шилья, иглы) и различные костяные украшения (пряжки, подвески, диадемы, браслеты и другие). Кроме того, обнаружено множество предметов искусства -скульптурные фигурки женщин, уток, гусей, лебедей, носоро­га; гравированные изображения мамонта и змей [Гeрасимов, 1935, 1958]. Обнаружено погребение ребёнка с богатым ин­вентарём. В целом была изучена территория около 1000 м².

Радиоуглеродная датировка стоянки указывает, что она существовала в начале сартанского оледенения, примерно 14750 лет назад. Ранее предлагались и другие даты: 25 - 20 тысяч лет назад. Инвентарь близок к материалам стоянок Бурети (находится в 20 км от Мальты) и Ачинской, на этом основании выделяется мальтинско-буретьская культура [Па­леолит СССР, 1984, с.331].

На территории раскопано 15 жилищ, вытянутых вдоль реки. В центре находилось сооружение длиной 14 м и ши­риной 4 - 5 м. Другие строения образовывали 3 группы: 6, 4 и 4 жилища, и различались по площади и форме. Найдены (в порядке убывания) кости песца, шерстистого носорога, мамонта, бизона, быка, лошади, росомахи, льва, волка [Па­леолит СССР, 1984, с.353]. Исследования пыльцевых проб указывают на то, что близ поселения росли сосны, берёзы, возможно, ели, но преобладает пыльца травянистых расте­ний. Были найдены изделия из нефрита.

Всего в Мальте и Бурети найдено около 40 статуэток, от 3,7 см до 13,6 см в высоту. Почти все они изготовлены из бивня мамонта. Большая их часть изображает женщин, так­же есть серия изображений птиц и одна фигура, вероятно, росомахи, покрытая орнаментом из рядов полулунных выре­зов. Несколько фигур изображают куропатку, лебедя, а также водоплавающих птиц в полёте [Художественная культура, 1994, с.325].

В Мальте обнаружено единственное погребение ребёнка примерно 4 лет, вместе с которым найден богатый инвентарь: ожерелье из бусинок и подвесок из бивня мамонта, фраг­менты изображения летящей птицы, кремнёвые изделия и браслет. Каменные и костяные изделия из Мальты сходны с находками на стоянке Буреть. На верхнепалеолитическом поселении Буреть, обнаруженном в Иркутской области России, на правом берегу реки Ангары, в устье пади Сухой, Об­наружены остатки 4 жилищ (одно углублено в землю до 1( м, остальные - наземные). Основой конструкции жилищ были кости мамонта, черепа носорогов, рога северного оленя. Найдены статуэтка птицы и пять женских фигурок [История Сибири, 1968]. Люди с поселения Буреть охотились на носо­рога, северного оленя, зубра и др.

Анализ орнамента Мальты произведён новосибирским учёным Б. А. Фроловым в книге 1974 года. Наибольший ин­терес представляет анализ пряжки в виде трапеции, сейчас хранящейся в Эрмитаже. На её внутренней стороне изобра­жены три змеи. Наружная сторона покрыта орнаментом, со­стоящим из множества круглых ямок (на обратной стороне ямкам соответствуют выпуклости). В центре пряжки большая спираль, слева и справа от неё расположены по три мень­шие спирали, с каждой стороны одна спираль простая, а две объединена в форме S, всего спиралей можно насчитывать либо пять, либо семь, также на пряжке есть ещё две фигуры. Было высказано соображение, что это древнейший извест­ный науке календарь [Фролов, 1974, с.124].

Будем исходить из сделанных предположений и посмо­трим, насколько имеющиеся данные по расселению древне­го человека в Европе могут противоречить или согласовы­ваться с этими описаниями.

Итак, древнейшие люди в Европе появились пример­но 45 - 35 тысяч лет назад миграционным путём с Русской равнины. Это, повторяем, и сделало их европеоидами, а точнее - носителями морфологических особенностей древ­нейшего населения Русской равнины. Кстати, наиболее распространенная в Европе женская гаплогруппа Н (митохондриальные ДНК) - тоже наиболее распространенная на Русской равнине.

Суммарно выдвигаемая нами гипотеза - выход чело­века из Африки, продвижение его на север, на Русскую равнину, и последующее заселение Европы. Все эти события могли происходить в исторически короткий промежуток времени, между 60 и 50 тысяч лет назад.

Имеющиеся у специалистов-антропологов представления не могут противоречить выдвигаемой нами здесь модели по простой причине - они сами не знают, как происходило засе­ление Европы древними людьми. Как пишет в своём недав­нем обзоре Hoffecker (2009), «палеоантропологи испыты­вают трудности в реконструкции событий, относящихся к распространению (анатомически) современных людей в Европе... малое количество ископаемых костных отстат-ков... неопределённость археологических данных... трудно­сти с радиоуглеродной датировкой... наличие космогенно-го нуклидного пика 40 тысяч лет назад».

Продвижение людей с Русской равнины в Европу могло приводить к замещению неандертальцев, а могло, как ука­зано выше, быть независимым событием и не влияющим на  исчезновение неандертальцев. Есть и третья модель, «мо­дель ассимиляции» [Hoffecker, 2009], но она не совмещается с отсутствием доказательств скрещивания между неандер­тальцами и людьми.

Вопрос о конкретных причинах переселения «протоевропейцев» и «проторусов» в Европу остаётся открытым, хотя известно, что между 60 и 30 тысяч лет назад имели место резкие и частые (для такой временной шкалы) колебания климата - а именно, 13 тёплых интервалов (гренландские интерстадиалы) и 14 холодных интервалов (гренландские стадиалы). Из них три идут в категории резких похолода­ний ([Hoffecker, 2009] и ссылки там же). Неудивительно, что часть древних обитателей стоянок передвигались в поисках лучших мест обитания.

По мнению ряда западных исследователей, наиболее раннее свидетельство пребывания анатомически современ­ных людей в Европе - группа «артефактов», относимых к Богуницкой индустрии в чешской Моравии. К ним относят­ся стоянки в Моравии (Брно-Богуница и Странска Скала), Болгарии (Бачо Киро и Тёмная пещера), в Польше (Dzierzy-slaw). Скелетных остатков там практически не найдено, или они признаны сомнительными. Датировка «артефактов» - от 40 до 48 тысяч лет назад. Близкой к Богуницкой по сходст­ву считают стоянки в Италии Grotta del Cavallo и Castelcivitk Cave, с датировкой 48 - 40 тысяч лет назад. Стоянки бедны {­несколько перфорированных морских раковин и два зуба не­определённого таксономического отнесения.

Описана индустрия Szeletian, объединяющая несколько пещер в Моравии, Венгрии и южной Польше, но там тоже не найдены костные остатки (за исключением одного зуба в Upper Remete Cave (Венгрия), который не смогли отнести таксономически. Более того, многие полагают это стоянками неандертальцев.

Ещё одну группу «артефактов» в Европе (центрально-южная и юго-западная Европа) относят к прото-ориньякской культуре с датировкой 45 тысяч лет назад. К ней относятся находки в Тёмной пещере (уровень С-А) в Болгарии. Выска­зываются предположения, что все эти стоянки - результаты миграций с Ближнего Востока. Но это, видимо, уже по инер­ции, посколусу никаких доказательств нет, а на Ближнем вос­токе есть древние стоянки. Откуда же, как не оттуда? Как мы видим, Русская равнина в этих постоениях даже не рассма­тривается. Тем не менее, «классическая» ориньякская куль­тура не имеет аналогов на Ближнем Востоке и явно не имеет там предшественников. Датировки ориньякских «артуфактов» - Болгария, Австрия (Willendorf), Моравия (Странска Скала) - дают времена 40 - 37 тысяч лет назад, скелетные остатки - времена несколько более поздние.

К прото-ориньякам относят также стоянки в северо-вос­точной Испании (L'Abreda и El Castillo) с датировкой 44 - 42 тысячи лет назад. Ранние ориньяки найдены в южной Герма­нии с датировкой 40 - 38 тысяч лет. Полагают, что «классиче­ская» ориньякская индустрия могла быть создана на Балка­нах и распространиться до бго-западной Европы.

Самые древние скелетные остатки в Европе зафиксиро­ваны в Румынии, в пещере cu Oase, с датировкой 42 тысяч лет назад. Но они носят явные особенности неандертальцев ([Hoffecker, 2009] и ссылки там же).

Богуницкие «артефакты» связывают со стоянкой Куличивка в западной Украине, датировка 35 тысяч лет назад, и со стоянкой Шлях на Дону, датировка 44 тысяч лет назад. В от­ношении серии стоянок в Костёнках западные авторы (см. [Hoffecker, 2009] и ссылки там же) отмечают, что датировка показывает >40 тысяч лет назад (другие данные - 44000 -40000 лет назад) и соответствует «прото-ориньякам». Эти стоянки будут подробно описаны ниже.

Помимо этого, отмечают стоянку Мамонтовая Курья на севере России, с датировкой >40000 лет назад, где найдены «артефакты», подобные тем, что обнаружены в Костёнках.

3.9. Симбиотические индустрии

Из изложенного совершенно очевидно то, что мустьер­ские культуры сформировались на местных формах ранне-палеолитических культур. Однако мустьерское время харак­терно не только сменой прежнего, но и тем, что в эту фазу археологически засвидетельствовано интересное явление -симбиотические индустрии. Это явление в той или иной степени получило освещение сразу в нескольких докладах на состоявшемся в 2008 году II (XVIII) Археологическом съе­зде (Россия), что говорит об определённом согласии иссле­дователей, достигнутом по данной позиции.

Итак, носителями культуры мустье являлись «неандер­тальцы», а верхнепалеолитических культур - неоантро­пы (Homo sapiens sapiens). Отражение последовательной сменяемости неандертальских культур культурами неоан­тропов (к ним относят и европейскую культуру ориньяк), а также симбиотических форм промежуточного существова­ния хорошо видно из доклада В.Н. Степанчука. Приведём несколько цитат.

В верхнем плейстоцене «к началу прилукского времени относятся: отщеповое леваллуа-мустье Королёво l:IV-a (Закарпатье), индустрия с листовидными остриями Кабази II: V/3 - VI/17, слой III Езуполя в Подолии и ряд др. Бугский горизонт (вюрм II) характеризуется сосуществованием многочисленных средне- и верхнепалеолитических индустрий. Среднепалеолитические памятники представлены в Крыму. Леваллуа-мустье представлено на Среднем Днеп­ре. Наиболее ранний, скорее всего не Ориньякский, вер­хний палеолит Закарпатья датируется около 38 тыс. л.н. Некоторые верхнепалеолитические индустрии сходны со среднеевропейским селетом (Королёво 11:2, Буран-Кая Ш:С). В дофинском горизонте средне- и верхнепалеолитические индустрии по-прежнему сосуществуют. На раннем этапе (32 - 28 тыс. л.н.) хорошо выражена пространственная закономерность: разнофациальные в индустрийном смы­сле среднепалеолитические поселения тяготеют к югу, а запад и, северо-запад и север Украины занят верхнепа­леолитическими памятниками, принадлежащими ориньяку, граветту и архаическим или симбиотическим индустриям. На позднем этапе (28 - 22 тыс. л.н.) начинают резко пре­обладать памятники граветтской принадлежности. При­черноморский горизонт (вюрм III и IV), предшествующий максимуму ледниковья (22-19 тыс. л.н.), характеризуется сосуществованием эпиграветтских и эпиориньякских индустрий, сконцентрированных в зоне сухих степей» [Степанчук, 2008, с.91 - 92].

«Очевидная приуроченность древнейших местонахо­ждений к горным районам - карпатскому и крымскому. На­иболее аргументированным представляется появление на Украине верхнепалеолитических памятников около 40 тыс. л.н. в Закарпатье. Более поздние ВП памятники от­носятся к граеетту, ориньяку, а также к «переходным» симбиотическим индустриям. Гэаветтские памятники становятся доминирующими между 28 и 22 тыс. л.н. Есть основания полагать долгое переживание среднепалеолитических индустрий на юге страны, вплоть до 25 тыс. л.н., возможно, и позднее» [Степанчук, 2008, с.93].

Стоянка Заозёрье, расположенная в бассейне верхней Камы, датируется 33 - 31 тысяч лет до н.э. и обычно относит­ся к стоянкам неоантропов. Однако П.Ю. Павлов обнаружил здесь «изделия мустьерской морфологии», как известно, со­путствующие «неандертальцам» [Павлов, 2008, с. 76]. СтоянкаТарчи I, расположенная на верхней Каме и датированная 27 тыс. до н.э., по инвентарю напрямую аналогична стоянке Сунгирь. Но, между тем, скрёбла относятся к мустьерской морфологии [Павлов П.Ю., 2008, с. 76]. На стоянке Бызовая также «в орудийном наборе отчётливо выделяются две технико-морфологические группы - мустьерская и верхне­палеолитическая. Мустьерская группа количественно до­минирует» [Павлов, 2008, с. 76].

«Определяющей чертой каменного инвентаря па­мятников начальных этапов верхнего палеолита является сочетание в гомогенных индустриях двух технико-морфологических групп изделий - верхнепа­леолитической и мустьерской. Таким образом, их можно отнести к архаичным и симбиотическим индустриям РВП Восточной Европы... Мустьерские формы в индустриях РВП региона имеют прямые аналогии в среднепалеолити­ческих комплексах восточного микока юга Русской равнины, Северного Кавказа и Крыма... Особого внимания заслужи­вает индустрия стоянки Бы зова я. По технико-типологи­ческим параметрам основной части каменного инвентаря она является среднепалеолитической, восточномикокской. В то же время, в инвентаре присутствуют верхнепалео­литические категории изделий» [Павлов, 2008, с.78].

Как видим, из археологических данных следует, что му­стьерские люди (неандертальцы) через симбиотическую ста­дию перешли в верхний палеолит (неоантропы). При этом предположение, что неандертальцы и неоантропы являют­ся людьми разных видов (то есть не скрещиваются), как и существование промежуточных - симбиотических - культур авторами фактически опровергается. По их мнению, не при­нимали участие в формировании описанных культур и нео­антропы из Костёнок. В.Н. Степанчук отчётливо производит все местные культуры симбионтов и неоантропов от мест­ных же культур мустьерских людей (неандертальцев).

По мнению другого исследователя, стрелецкие инду­стрии также относятся к индустриям переходного типа - от мустье к верхнему палеолиту [Долуханов, 2008]. В соответ­ствии с тем, как мы указали выше, что носители «переход­ной» культуры «должны относиться к виду-предшественни­ку» [Васильев, с.43], стрелецкая культура - есть культура неандертальская. В связи с этим, П.М. Долуханов ставит вопрос «относительно пределов проникновения неандер­тальского человека».

На этот вопрос можно ответить тем, что имеет место неправильное применение термина «неандерталец». Нет оснований считать местные виды палеолитических людей всей Евразии выходцами из долины Неандерталь. Своё «му­стье» сложилось независимо друг от друга в разных районах Евразии, и его носителями были местные виды палеоантро­пов. Неандертальцы могли представлять широкий диапазон физического и умственного развития, включающий и гамму переходных форм от архантропов к современным людям. Вполне возможно, как мы отмечали выше, что эта «гамма»  была представлена только минорной по численности долей неандертальцев. Но это могли быть и предки современного человека, науцих современников.

Как видно, споры большинства генетиков (против) и боль­шинства антропологов (за) по поводу преемственности не­оантропов от палеоантропов продолжаются. Но ясно и то, что эти жесткие позиции на самом деле основаны на жестких определениях и условиях, которые вполне можно прими­рить. Всё больше материалов о симбиотических индустриях показывают, что преемственность вполне могла быть, но она была ограничена территориально-видовыми общностями.

По мнению одного из авторов настоящей книги, неоан­тропы сформировались на основе палеоантропов Русской равнины и не имеют ничего общего (в том числе и генети­чески) с палеоантропами Европы, Африки и Азии. По мне­нию другого автора, занимающего более умеренную пози­цию, данные ДНК-генеалогии свидетельствуют о том, что переходные стадии между палеантропами и неоантропами существовали и в Африке. Они и являлись предками сов­ременных африканских  родов, уходящих корнями к пред­кам, жившим 37 - 26 тысяч лет назад, как будет показано в последующих разделах этой книги. Нельзя исключить и то, что человек развился из палеантропа либо в Европе, чтобы позднее появиться в Африке, или его родина в Африке, от­куда он мигрировал по всему миру.

Ясно одно, что для мультирегиональной теории проис­хождения современного человека места в этих рассужде­ниях нет, поскольку по данным ДНК-генеалогии все люди на Земле происходят от ОДНОГО общего предка, где бы этот предок ни появился. Древний человек (как бы мы его ни опре­деляли) мог появиться в разных местах, или передвигаться по разным континентам, но выжил фактически всего один. Его потомство и живет сейчас на Земле. В итоге дискуссия между антропологами и ДНК-генеалогами (или генетиками) сводится к тому, появился человек в Африке или в Европе, или, более конкретно, на Русской равнине. К этому вопросу мы ещё вернёмся.

3.10. Неоантропы. Анатомически современные люди

На сегодняшний день самый древний в Европе археоло­гический памятник, сформированный неоантропом, то есть современным человеком, - это село Костёнки, в Воронежской области (Россия), в центре Русской равнины. Его максималь­ный возраст 50 тыс. лет. Антропологи и археологи (например, М.Б. Медникова, Е.Н. Хрисанфова, М.В., Добровольская, М.В. Аникович и др.) в своих работах относят появление человека современного типа - неоантропа - по времени к 50 - 40-ому тысячелетию до н.э., территориально к Русской равнине. На этих территориях неоантроп сформировал древнейший ком­плекс своих археологических культур, объединённых в одну костёнковско-стрелецкую культуру (рис. 3.10.1) [Аникович, 2002; Аникович, 2004; Аникович, 2007].

Карта 3.10.1. Распространение костенковско-стрелецкой археоло­гической культуры.

Итак, самой древней в Европе стоянкой человека совре­менного типа большинство археологов признало поселение Костёнки, расположенное в Воронежской области России. Возраст этой стоянки 50 тысяч лет. Уточним, комплекс костёнковско-боршевских стоянок включает в себя более 70-ти отдельных памятников. К 40-му - 30-му тысячелетию до н.э. современный человек заселил всю Русскую равнину [Хри­санфова, 2000].

Неоантропы Русской равнины имели средний рост 180 см и выше, светлый цвет кожи, европеоидные черты лица. В отличие от неоантропов неандертальцы прилежащих терри­торий имели рост 164 см и ниже, негроидно-монголоидные черты [Медникова, 2002]. Неоантропы питались пищей сме­шанного животного, рыбного и растительного происхожде­ния. Неандертальцы ели в основном животных [Доброволь­ская М.В., 2005].

Наиболее ранний этап расселения неоантропов связан с группой костёнковско-борщевских стоянок, возраст самой древней из которых - Костёнки XVII (Маркина Гора) - отно­сится к периоду 50 - 45 тыс. лет до н.э. (основной этап - 36 -30 тыс. до н.э.).

Рис. 3.10.2. Реконструкция физического облика неоантропов-ев­ропеоидов Русской равнины эпохи верхнего палеолита: слева сунгирийка (поселение Сунгирь, г. Владимир, ок. 30 тыс. л.н.), справа - костёнковец (поселение Костёнки, Воронежская обл., ок. 45 тыс. л.н.). Реконструкции М.М. Герасимова.

Костёнковско-стрелецкая и костёнковско-спицинская культуры занимали территорию бассейна Дона, Десны и Днепра и достигали на юге стоянки Бирючи Балки 2 в долине  реки Сиверский Донец, на севере - стоянки Сунгирь на реке Клязьма возле Владимира, а также стоянки Гарчи в Приуралье. Для этих культур характерны наземные жилища длиной до 35 м и шириной до 9 м, изготовление скульптурных изо­бражений богинь (более 50 шт.), наличие мотыг.

Маркина гора (Костёнки XIV) - стоянка позднепалеолитического времени, этапа наиболее активного заселения проторусскими племенами территории Русской платформы, на которой  предположительно было сосредоточено всё европеоидное население  планеты. Стоянка расположена близ города Воронежа, на второй надпойменной террасе правого берега реки Дон, на мысу, носящем название Мар­кина гора. Она относится к группе поселений Костёнковско-Боршевские стоянки.

Раскопками 1998гг- 2000 гг. там открыт пласт древнейших верхнепалеолитических памятников Восточной Европы. Воз­раст трёх культурных слоев определяется их стратиграфи­ческим положением под горизонтом вулканического пепла, образование которого связывается с одним из извержений вулканической системы Флегрейских полей в Италии (35 тыс. до н.э.). Радиоуглеродные и IRSL (стимулированная инфракра­сным светом люминесценция / nfrared stimulated luminescence) даты для этих культурных слоев находятся в пределах 44 - 34 тыс. лет. Данные палинологического анализа не противоречат геологическому возрасту отложений. Радиоуглеродная дата для слоя IV6 составляет 37240±430/400. Одна из IRSL дат для слоя «горизонт очагов» даёт возраст 44,9±3,8 тыс. лет, что со­ответствует данным палинологического анализа ранневюрмского возраста геологических отложений этого слоя.

Стоянка содержит четыре культурных слоя. В третьем слое в 1954 археолог А.Н. Рогачёв открыл окрашенное по­гребение, содержавшее почти полный скелет мужчины 20 -25 лет. Материальная культура древнейших культурных слоев представлена очень развитой костяной индустрией. Орнаментированный стержень из культурного слоя IV6 яв­ляется древнейшим примером орнаментального искусства вообще. Два культурных слоя представляют собой остатки  сложно структурированных поселений, в непереотложенном состоянии. Слой IVa и «горизонт очагов» представляют чрезвычайно редко встречающиеся типы поселений. Второй слой имеет связь с рыболовством. Имеются свидетельства плетения сетей.

Слой, обнаруженный в отложениях вулканического пепла, представляет собой редкое в мировой практике явление - по­селение, существование которого было прервано катастро­фическим событием. В этом слое обнаружены орнаментиро­ванные пронизки и раковины с искусственными отверстиями, являющиеся древнейшими из известных украшениями.

Сунгирь (по названию реки Сунгирь, притока Клязьмы; топоним из русского языка), сунгирьская стоянка, стоянка современного (европеоидного) человека эпохи верхнего па­леолита центра России расположена близ города Владимир на левом берегу реки Клязьма. Открыта в 1955 г. Наряду с Русанихой, Бызовой, Медвежьей - это одно из самых высо­коширотных поселений первобытного человека на Русской равнине. Оно также представляет древнейшее поселение людей на территории Владимирской области. Сунгирьская стоянка - археологический памятник федерального значе­ния, она входит в число памятников, охраняемых ЮНЕСКО.

Не территории стоянки раскопано около пяти тысяч кв. метров культурного слоя, находящегося на глубине 2,7 - 3,5 метра, что соответствует области заселения, равной не­скольким гектарам (как и в Костёнках).

Результаты исследования находок свидетельствуют, что поселение Сунгирь возникло от 20 тыс. до 29 тыс. лет назад  во времена брянского межледниковья. Самая ранняя дата, полученная при анализе коллагена костной ткани из сунгирских погребений, - 26200±640 (АА-36475), самая позд­няя - 19160±270 (АА-36473) [Сулержицкий, 2000]. Стоянка существовала или регулярно посещалась людьми на протя­жении 2-3 тысяч лет. Численность людей, единовременно обитавших на стоянке, определена в 50 человек.

Раскопками 2005 года, проводимыми Н.О. Бадером, уда­лось заложить три шурфа в новом районе глубиной более  лось заложить три шурфа в новом районе глубиной более 5 метров. Участники раскопок добрались до слоя древней почвы возрастом в 70 тыс. лет. Здесь и ждала ученых редкая находка. В древней почве обнаружен обломок кости пока не известного животного, но со следами человеческого воздей­ствия. Эта находка даёт возможность предположить, что на территории Сунгиря находилась стоянка людей.

Особенности материальной культуры обитателей Сунгирской стоянки указывают на её близость культуре одновременных  поселений  на Среднем Дону [Каталог, 1999]

Рис. 3.10.3. Известный палеогеограф Андрей Алексеевич Величко проводит лекцию прямо на раскопе.

За время раскопок учёные нашли свыше 50-и тысяч от­дельных предметов. Ещё во время раскопок, проводимых профессором О.Н. Бадером, найдены изделия из мамонто­вой кости, погребения древних людей, много орудий труда, предметов быта, ремесел, украшений, оружия того времени. Найдены жезлы, дротики и копья из бивней мамонта, кремни­евые наконечники, диски из мамонтовой кости с прорезями.

Рис. 3.10.4. Жеал миниатюрный. Предмет культа. Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: северное погребение, с левой стороны живота. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шлифовка, сверление. Н-11,3. Ширина  от  4 до 0,4 см. [Каталог, 1999]

Рис. 3.10.5. Жезл. Предмет культа. Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: северное погребение, с левой части живота девочки. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шлифов­ка, сверление. Н-18,5. Ширина: max - 4,8 см, min - 1 см, толщина 1,1 см [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.6. Плоская скульптура лошади. Амулет (на груди мальчи­ка). Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: юж­ное погребение, 25 тыс. лет н. Бивень мамонта, резьба, шлифов­ка, сверление. Н-5. Длина по диагонали - 8,6 см [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.7. Браслет. Украшение. Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: северное погребение, с костей левой руки. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, сверление. D-4. Толщина 0,1 см, ширина 0,7 см [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.8. Диск из бивня мамонта с точечным орнаментом. Пред­мет культа. Раскопки 1966 г. Автор находки Бадер О.Н. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шлифовка, сверление. D-3,1. Толщина 3 - 3,5 мм, одна сторона несколько более уплощена [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.9. Прорезной диск. Предмет культа. Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: южное погребение, на предполагаемом деревянном копье (был припаян известью в вертикальном положении к большому копью). 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шлифовка, сверление. D-7. Толщина 0,5 см [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.10. Прорезной диск. Предмет культа. Раскопки 1969 г. Автор находки Бадер О.Н. Место находки: северное погребение, на одном из костяных дротиков. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шлифовка, сверление. D-5,5. Толщина 0,3 см [Каталог, 1999].

Рис. 3.10.11. Фигурка лошади (сайги). Амулет. Раскопки 1957 г. Автор находки Бадер О.Н. 25 тыс. лет т.н. Бивень мамонта, резьба, шли­фовка, сверление. Н-5,6. Толщина от 4 до 1 мм [Каталог, 1999].

Общее количество найденных бус - 10 тысяч. При изго­товлении бус использовалось сверление. Самое большое копье, из цельного куска бивня, достигает 2,4 м. Для его из­готовления использовалась техника выпрямления бивней. Найдены украшения на верхней и нижней одежде, брасле­ты (под коленями и выше стопы), а также цельные кольца на пальцах. Найдено ожерелье, при изготовлении которого поверхность бусин обработана так, чтобы соседние бусины располагались перпендикулярно друг другу.

Рис. 3.10.12. Сунгирь. Ожерелье.

Редкими произведениями первобытного искусства явля­ются найденные фигурки животных - мамонта и лошади-сай­ги. В погребении девочки и мальчика найдены три диска ри­туального назначения [Каталог, 1999] диаметром несколько сантиметров, сделанных из бивня мамонта. Диски имеют четыре илиаосемь прорезей, идущих от периферии к цен­тральному отверстию и расположенных друг напротив друга. Один диск содержит десять асимметричных по отношению к центру прорезей. Костяные диски найдены на голове и на теле девочки.

Диски из бивня мамонта содержат геометрический орна­мент, по поводу которого В.И. Ларичев, в частности, сообщает: «Предметы искусства, совмещенные со знаковыми запися­ми календарно-астрономического содержания, относят­ся к высоко информационно насыщенным источникам изуче­ния интеллектуальной и духовной сфер жизни аборигенного населения севера Евразии. Они появляются на раннем эта­пе верхнего палеолита (34 - 24 тысячи лет назад - сыйская и мальтийская культуры Сибири; поселение Сунгирь - на севере европейской России), остаются примечательными изделиями художественного творчества времени раннего и позднего средневековья и сохраняются вплоть до этногра­фической современности» [Ларичев, 1997].

Предметы, аналогичные сунгирским дискам, встречают­ся во все периоды древней и новой истории, преимущест­венно применительно к ареалу обитания древних жителей Русской равнины. Диски и круги, геометрически разделённые на равные 4, 6, 8, 10 и 12 секторов, являются и в настоя­щее время типичными славянскими символами. Например, 4-секторный диск символизирует бога Хорса - указание на четыре ключевых астрономических события: весеннее рав­ноденствие, летнее солнцестояние, осеннее равноденствие и зимнее солнцестояние. 6-секторный диск - Перуново ко­лесо. 12-секторный диск - символ бога Коляды (календарь) [Тюняев, 2009а].

«Столь настойчивое (на протяжении сотен веков!) следование одним и тем же информационным традициям объясняется просто - в такого рода предметах искусства запечатлевались фундаментальные, не подлежащие заб­вению сведения о временных и пространственных пред­главлениях созидателей культур дописьменной истории человечества. То, что зачастую воспринимается археологами в качестве образцов художественного творчества или культово-обрядовых, символического (вотивного)  стиля предметов, представляет собой, в реальности,  подобие канонизированных, священного характера «сочинений», в которых посредством образов и знаков фиксировалось наиболее сущностное и потаенное (сакральное)  из всего познанного в Природе и человеке, во взаимоотношениях людей и окружающего мира (временные ритмы  хозяйственных и культово-обрядовых действ; системы  естественнонаучных и религиозных представлений)» [Ларичев, 1997].

Рис. 3.10.13. Сунгирь. О.Н. Бадер и М.М. Герасимов.

В 1964 г. найдено захоронение взрослого мужчины (Сунгирь-1).

«Наросты на черепе оказались украшениями головно­го убора - ряды просверленных клыков опоясывают череп сверху. Осторожно исследуем окрашенный кусочек глины  около затылка. Конечно, это не кровь. Охра. Череп окра­шен! Сохранность отличная. Все зубы. Украшения. Подбо­родок современного человека.

-   Европеоид, - задумчиво говорит Герасимов.

-   Взрослый, лет 55 - 57.

-   А зубы-то стерты почти до десен. Пища, видно, была жестковатой, - обмениваемся мы впечатлениями.

Контуры костяка уже видны почти полностью. Погре­бенный лежит на спине. Руки вытянуты вдоль тела. Под ногами угли» [Матюшин, 1996].

В 1969 г. обнаружено парное погребение двух детей, мальчика 12-13 лет (южное погребение; Сунгирь-2) и де­вочки 9 - 10 лет (северное; Сунгирь-3). Археолог Виктор Гла­зов, автор находки, в интервью сообщил, что дети «лежали голова к голове. Был интересный момент, когда обнаружили голову, отмерили по росту, обнаружили еще одни ноги. Таким образом, у нас создалось представление, что здесь парное захоронение» [Куликова, 2005]. Детей похоронили в центре жилища, на месте очага. Дети были уложены в могилу в вы­тянутом положении, тесно прижатыми головами друг к другу. Погребения подростков, по-видимому, имели особую цен­ность для верхнепалеолитического социума: социальный статус мальчика и девочки оказался не ниже, чем мужчины. «Кроме украшений, в могилу им были положены копья (1,7 и 1,1 м), вырезанные из цельного бивня мамонта» [Матюшин, 1996], дротики, кинжалы, огромное количество бус из бивня, нашитых когда-то на одежду, браслеты и перстни из бивня, сверленые клыки песца, прорезные диски, имевшие риту­альное значение, «жезлы» из бивня и рога [Каталог, 1999].

Захоронения Сунгиря, уникальные по своей сохранности и богатству погребального инвентаря, вызывают особый ин­терес исследователей. Дно могилы засыпано углем, золой, затем охрой - естественным красителем, применявшимся в ритуальных целях. Поверхность захоронения также покрыта слоем охры. Погребённые снабжены богатым инвентарём: около 10 тысяч бус и др. украшения из бивня мамонта (по ним впервые была восстановлена одежда эпохи палеолита),  произведения искусства, оружие. Прослеживаются признаки сложного погребального ритуала.

При раскопках подросткового погребения среди погре­бального инвентаря обнаружена специально обработанная человеческая кость, положенная под левую руку мальчи­ка. Кость определена как фрагмент левой бедренной кости взрослого человека. Эпифизы кости были обколоты, кост­номозговая полость наполнена охрой. Вероятно, эта кость выполняла важную ритуальную функцию и положена в соот­ветствии со сложным погребальным ритуалом. Морфологи­ческое исследование кости показало, что она принадлежала также верхнепалеолитическому человеку (Сунгирь-4) [Добовольская, 2005]. В погребении девочки и мальчика найден­ные орудия лежат с левой стороны. В захоронении же Сунгирь-1 ни оружия, ни инвентаря не обнаружено.

Религия. Людей хоронили с соблюдением сложнейших погребальных обрядов. Обнаруженный богатый и разно­образный материал представляет уникальные данные об образе жизни, религиозных воззрениях и обрядах наших предков. Находки Сунгиря ярче, чем других палеолитических памятников, свидетельствуют о существовании в 30-м тыся­челетии до н.э. религии: «анимизма, веры в загробную жизнь, тотемизма, магии, культа предков, почитания солнца и луны, лунного календаря и арифметического счета» [Каталог, 1999].

Чрезвычайно велико количество украшений, сопровожда­ющих умершего. На каждого захороненного 25 - 28 тысяч лет назад приходится в среднем 4-5 тысяч бусин, подвесок, амулетов и других украшений, тщательно и искусно изготов­ленных из зубов животных, бивней мамонтов и камней мяг­ких пород.

Парное погребение подростков имеет зеркальную струк­туру, и это не случайно. В культурном слое другого верхне­палеолитического поселения - Гагарино (Верхний Дон, Во­ронежская обл.) - обнаружена незавершенная статуэтка из бивня мамонта, где изображены две человеческие фигуры в аналогичной позе - соприкасающиеся головами. Сдвоенное  изображение ассоциируется с протославянскими культами плодородия, а именно, с мифами о близнецах - славянских богах-близндцах Купало и Купальнице (брат и сестра; празд­ник Купало отмечается в ночь с 21 на 22 июня). В 2009 году, на одной из верхнепалеолитических стоянок Русской рав­нины, была обнаружена уникальная сдвоенная статуэтка, прекрасно кореллирующая с парным захоронением. Данный ритуал погребения связывают с культом плодородия.

Природа. Палеозоологический анализ указал на охотни­чью специализацию сунгирьцев, а также на то, что они зани­мались собирательством. Растительность: ель, сосна, ольха и др. Женщины занимались собиранием диких плодов, оре­хов, ягод, кореньев, моллюсков и насекомых. Судя по най­денным костям, объектами охоты были: пещерный лев, се­верный олень, дикая лошадь, песец, росомаха, бизон, бурый медведь, волк, заяц, тетерев, серебристая чайка.

Жилища. Останки шести шалашевидных жилищ были об­наружены О.Н. Бадером во время раскопок 1956 - 1977 гг. Жилища довольно большие, их размеры достигали в длину 10-15 метров, организованы наземным образом с деревян­ными стенами и кровлей из шкур животных. В каждом жили­ще был обязательно очаг для поддержания тепла и приго­товления пищи. Кострища и очажные ямы, места обработки костей и камня свидетельствовали о налаженной хозяйст­венной деятельности.

Ремёсла, одежда, украшения. В изготовлении бус, аму­летов, подвесок и других украшений применяются резьба, гравировка, сверление, полировка, окрашивание.

«Как бусинки скреплены друг с другом? Ведь сверление в то время (20 - 30 тыс. лет назад), как это утверждает­ся в литературе, еще не было известно. Гирлянды уходят за плечо. Некоторые бусинки здесь рассыпались и лежат в стороне. Видно, оторвались при похоронах. Но что это? Все бусинки с отверстием. Сверление? Да, с двух сторон. Следы сверления каменными проколками отлично заметны. Значит, сверление появилось не в неолите, а еще в палео­лите. И, причем, не в самом его конце» [Матюшин, 1996].

Технология обработки мамонтовой кости отличается «индустриальностью» и похожа на технологию изготовления бу­син из белемнита (Костёнки 17), применявшуюся за 20 тысяч лет до этого. Известно шитьё - из шкур шили одежды. Ору­дия труда и оружие изготовляли из кремня, костей убитых жи­вотных, из дерева. Одежда сунгирыдев свидетельствует, что климатические условия требовали её постоянного ношения.

На голове мальчика (Сунгирь-4), так же как и мужчины, найдены бусы и подвески с клыками песца, видимо, украше­ния головного убора. Голову девочки покрывал свободный го­ловной убор типа капюшона, украшенный бусами. На темени мальчика найдено кольцо из бивня мамонта, которое либо скрепляло головной убор, либо волосы, на груди обнаруже­на подвеска в виде лошади, а под левым плечом - фигурка мамонта. Длинный ряд бус, по форме отличающихся от бус на теле, был зафиксирован под тазовой костью мальчика.

Сунгирьский человек. Работа М.Б. Медниковой позво­лила говорить о сходстве и возможном близком родстве сун-гирских мужчин Сунгирь-1 и 4, а также детей (Сунгирь-2 и 3) [Мисюров, 2005]. «Предварительное заключение Гeрасимова по сунгирьскому человеку - Homo sapiens, европеоид, 55 - 57 лет. Рост 176 - 177 см. Физически сильный, му­скулистый. На руках ряды браслетов. Тоже из бивня ма­монта. Широкие пластины огибают всю руку. На правой чуть выше локтя 3 ряда браслетов, слева - 2 ряда. На ногах тоже браслеты из бивня мамонта. Справа и слева густые полосы охры: у ног, у бедра (очевидно, скопилась в складках одежды). Между ног и у бедер ряды бус из бив­ня мамонта указывают следы одежды» [Матюшин, 1996]. Известный антрополог М.М. Герасимов создал скульптурные портреты сунгирьцев.

Исследования людей из Сунгиря на протяжении более со­рока лет вели антропологи Г.Ф. Дебец, В.В. Бунак, М.М. Гера­симов, Е.Н. Хрисанфова, А.А. Зубов и др. В последние годы в работах используются новые методы палеоэкологических реконструкций, разработанных группой физической антропо­логии Института археологии РАН.

Рис. 3.10.14. Отливка погребений девочки (среднее фото) и маль­чика (нижнее фото). Муляж. 1970-е гг. Гипс, отливка, тонировка. 140 х 74 и 162 х 74 [Каталог, 1999].

Скелет мужчины Сунгирь-1 представлен длинными костя­ми конечностей, довольно хорошо сохранившимися костями кисти и стопы (головчатая и крючковатая кости, все пястные, проксимальные фаланги I - IV пальцев, средние фаланги IV-V пальцев, 3 дистальные фаланги; обе предплюсны, все плюсневые кости, обе фаланги I пальца); поясами конечно­стей и очень фрагментарными остатками осевого скелета. От позвоночника сунгирьца сохранились лишь два сцемен­тированных грудных позвонка, общая высота тел которых составляет у этого высокорослого неоантропа 34 мм против  34 - 46 мм для любой пары соседних грудных позвонков у «среднего» современного европейца [Хрисанфова, 2000].

Рис. 3.10.15. Бюст мужчины из Сунгиря. Автор рекон­струкции внешнего облика М.М. Герасимов. 1968 г. Гипс, отливка, тонировка. 40 х 58.

Е.Н. Хрисанфова назвала скелет взрослого мужчины Сун­гирь-1 одной «из самых полных и репрезентативных находок европейского верхнепалеолитического человека» и относит его «хронологически, морфологически и таксономически к кругу ранних восточноевропейских неоантропов» [Хрисан­фова, 2000]. В конституциональном отношении Сунгирь-1 представляет своеобразный верхнепалеолитический вари­ант атлетического телосложения. Имеет высокий рост - око­ло 180 см. Длина правой ключицы мужчины составляет 190 мм, что значительно превышает среднее значение у совре­менных мужчин. У него исключительно велика абсолютная и относительная ширина плеч и четко выражен половой ди­морфизм в тазо-плечевых соотношениях. Широкоплечесть являлась популяционной особенностью, она характерна и для обоих детей из Сунгиря. В целом морфотип сунгирского человека характеризуется рядом черт адаптивной природы, свойственных верхнепалеолитическим неоантропам Европы (человек современного типа).

Рис. 3.10.16. Слева скульптурный портрет девочки. Автор рекон­струкции внешнего облика Т.С. Сурнина. 1979 г. Гипс, отливка,тонировка. 44 х 24 х 26 [Сурнина, 1988, с.160]. Справа скульптур­ный портрет мальчика. Автор реконструкции внешнего облика Г.В. Лебединская. 1979 г. Гипс, отливка, тонировка. 44 х 22 х 29 [Лебединская, 2006, с. 58].

Согласно данным исследований А.П. Бужиловой, М.Б. Медниковой, М.В. Козловской, скелет мужчины развит гармонично: у него были тренированы мышцы, отвечавшие за движения рук, он часто поднимал тяжести. Сунгирьцы ак­тивно ходили и бегали, возможно, на довольно большие рас­стояния в поисках охотничьей добычи.

Сунгирский мужчина имел большой опыт работы, требую­щей точных сильных движений предплечий. Скорее всего, он изготавливал орудия труда из камня. Значительное расши­рение ногтевых фаланг на кистях, особенно резко на левой руке, свидетельствовало о рабочей гипертрофии костной ткани. Причем «силовое» использование (зажим) левой ки­сти сочетается с более тонкими, но требующими значитель­ных физических усилий движениями правой.

Оба подростка были хорошо развиты физически. Маль­чик в основном занимался охотничьим промыслом (по харак­терным признакам, часто метал копье). Исследователи от­метили у него сильное развитие костного рельефа в области присоединения широчайшей мышцы спины, подлопаточной, большой круглой и клювовидно-плечевой мышц справа. На костях нижних конечностей мускульный рельеф выражен сильнее с левой стороны.

Девочка преимущественно занималась изготовлением орудий и украшений (наиболее характерное для неё дви­жение - сверление). При анализе патологий исследователи отметили асимметричную уплощенность суставной повер­хности одного из шейных позвонков у девочки. Возможно, она носила тяжести на голове. У неё редкая особенность: её бедренные кости были резко изогнуты вперед.

Питание, состояние здоровья, поведение. Проведен­ный химический анализ минеральной части костной ткани мужчины зрелого возраста со стоянки Сунгирь-1 показал об­щий умеренный уровень минеральной насыщенности. Кон­центрация кальция умеренная. В костной ткани индивида отмечено умеренное значение концентрации меди, свиде­тельствующее об отсутствии в его рационе значимого коли­чества беспозвоночных. Этот вывод подтверждаются крайне низкими концентрациями кадмия, повышение которых свя­зывается с употреблением в пищу тканей морских членисто­ногих и моллюсков. Содержание стронция довольно низкое и вызвано малым количеством растений в рационе. Содер­жание цинка, индикатора мясного компонента в рационе, - от 100 до 150 ррт, типичное для индивидов, в привычный рацион которых входит большое количество мяса наземных позвоночных.

Рис. 3.10.17. Скульптурный портрет мужчины Сунгирь-5 выполнен по черепу. Автор реконструкции Г.В. Лебединская [Лебединская, 2006, с.59]

Минеральный статус мужчины Сунгирь-1 в целом можно охарактеризовать как нормальный, сбалансированный. Ни­каких возрастных постдефинитивных изменений не просле­живается. В продолжение последних лет жизни он не испы­тывал ни длительного недоедания, ни каких-либо проблем, связанных с патологиями пищеварительной системы. Дан­ные изотопного анализа костной ткани индивида Сунгирь-1 [Richards, 2001] также указывают на преимущественно мя­сную диету.

Скелет подростка обнаруживает следы задержки росто­вых процессов, нарушения обмена веществ, перенесенного инфекционного заболевания [Бужилова, 2000]. Возможно, эти стрессы и патологии были связаны с недоеданием, вы­зывали нарушения усвоения пищи. На зубах индивида Сунгирь-2 отмечена множественная эмалевая гипоплазия, сви­детельствующая о нескольких стрессах, перенесенных им в детском возрасте.

Концентрация кальция соответствует средним значениям этого элемента для взрослого индивида и отражает прижиз­ненные особенности [Добовольская, 2005]. Крайне высокие концентрации меди вызваны употреблением в пищу большо­го количества различных беспозвоночных (насекомых, ра­кообразных, моллюсков) и связаны со значительной гидроморфностью местного ландшафта [Алексеева, Бадер, 2000], отличающегося разнообразием беспозвоночных. Концентра­ция цинка, чуть превышающая 80 ррт, связана с незначи­тельным содержанием мясной пищи в рационе и с общей алиментарной недостаточностью. Концентрации стронция, невысокие у всех индивидов из сунгирских погребений, у подростка Сунгирь-2 имеют наибольшие значения, указывая на его питание продуктами растительного происхождения. Низкие концентрации кадмия указывают на материковое происхождение пищи индивида Сунгирь-2.

Анализ микроэлементного свидетельствует о большой удельной части растительной пищи, очень высоком процен­те беспозвоночных и явном недостатке белковой пищи жи­вотного происхождения.

Показатель минерализации костной ткани девочки Сунгирь-3 выше, чем у мальчика Сунгирь-2, и отличался от нор­мального. 

Имеются указания на нарушение минерального  обмена. Экстремально высокая концентрация кальция гово­рит о значительных отклонениях от нормы процесса минера­лизации косиной ткани.

Основную часть питания (по цинку) составляло мясо наземных позвоночных. Растительный компонент был не­значителен (по стронцию). Беспозвоночные не занимали существенное место в рационе (по кадмию и меди). Белко­вое питание не было достаточным (по цинку). На зубах этого индивида обнаружены множественные дефекты эмали, свя­занные с физиологическим стрессом в детском возрасте.

Минерализация костной ткани индивида Сунгирь-4 уме­ренно низкая. Содержание микроэлементов в образце из изолированного бедра значительно отличается от всех опи­санных выше случаев. Концентрации всех элементов низкие или крайне низкие: возможно, этот человек в течение дли­тельного времени переносил голод или хроническое недо­едание, результатом чего явилось истощение минеральных ресурсов организма. Основную роль в рационе этого чело­века играло мясо наземных позвоночных (по соотношениям концентраций меди, цинка и стронция). Растительный ком­понент пищи был крайне незначителен, а беспозвоночные, судя по чрезвычайно низкой концентрации меди, отсутство­вали полностью [Добовольская, 2005].

Верхний слой Костёнок I соотносят с костёнковско-авде-евской культурой [Лазуков, 1981, с.172]. На Авдеевской сто­янке (близ г. Курск), созданной неоантропами, - наземные жилища, женские статуэтки [Береговая, 1960].

В Южной России неоантропы сформировали гагаринскую культуру - стоянка Гагарино, расположенная на левом бере­гу реки Дон, ниже города Липецк (найдено овальное жилище размером 5,5x4,5 м). Гагаринская культура неоантропов су­ществовала одновременно с, возможно, неандертальскими носителями западноевропейской культуры граветт.

На правом берегу р. Судость (правый приток р. Десна, Брянская область) обнаружена стоянка верхнего палеолита Елисеевичи - жилые сооружения, геометрический орнамент, статуэтка женщины из бивня мамонта [Поликарпович, 1968].

На стоянке Юдиново (13 тыс. до н.э.; на правом берегу реки Судость в Брянской области) - жилища из костей мамонта.

Рис. 3.10.18. Верхнепалеолитические статуэтки богини Матери (Макоши): 1 - Из Костёнок, Россия, 42-е тыс. до н.э.; 2 - из Гага­рине Россия, 35 - 25-е тыс. до н.э.; 3 - из Елесеевичей, Россия, 35 - 25-е тыс. до н.э.; 4 - из Виллендорфа (Willendorf), Нижняя Австрия, 28 - 25-е тыс. до н.э.; 5 - из Долни Вестонице, Чехия, 27 - 20-е тыс. до н.э.; 6 - из Ла Лоссель, Франция, 25 - 20-е тыс. до н.э.; 7 - из Авдеево. Россия, 21-е тыс. до н.э.; 8 - из Зарайска, Россия, 20-е тыс. до н.э.; 9 - из Бурети, Россия, 20-е тыс. до н.э.; 10 - из Мальты, Россия, 20-е тыс. до н.э.; 11 - из Леспюг, Франция, 15-10-е тыс. до н.э.; 12- из Хассуны, Иран, 7-6-е тыс. до н.э.

На стоянке Юдиново (13 тыс. до н.э.; на правом берегу реки Судость в Брянской области) - жилища из костей мамонта.

Мёзинская стоянка неоантропов, расположенная на пра­вом берегу реки Десна в селе Мёзин (Черниговская область  Украины), существовала одновременно с культурой мадлен западноевропейских неандертальцев. Однако в отличие от пещер и гротов  неандертальцев, жилища мёзинцев назем­ные - округлые и овальные (диаметр до 6 м), сооружались из дерева, покрывались шкурами. Мёзинцы изготавливали скульптурные фигурки (богини?) из бивня мамонта и брасле­ты из бивня с геометрическими узорами [Шовкопляс, 1965].

* * *

Европа. Начиная с 35-го тыс. до н.э., человек современ­ного типа стал распространяться от центра Русской равнины в южном, западном и восточном направлениях. Возникнув «на Среднерусской равнине, где вслед высокорослым сунгирцам (180,4 см)..., люди, известные нам как кроманьонцы, распространяются по Европе в ориньяке (34 - 28 тыс. лет назад) и граветте (28 - 20 тыс. лет назад)» [Медникова, 2002]. С распространением проторусов связано большинство находок женских статуэток, называемых одним из авторов на­стоящей книги «палеолитическими Макошами» (отождествил статуэтки и верования русского народа с богиней Макошью археолог академик Б.А. Рыбаков в [Рыбаков, 1981]).

Для полноты картины следует, однако, отметить, что по некоторым данным кроманьонцы могли быть не европеои­дами, или представлять собой смешанный тип. Так, Я.Я. Ро­гинский и М.Г. Левин по отношению к кроманьонцу отме­тили следующее. Специфические особенности - сочетание длинного черепа с очень широким лицом, заметное развитие надбровных дуг, очень низкие угловатые глазницы, сильно выступающий в плоскости лица узкий нос, прямой общий профиль лица. Кроманьонец имел прямой свод черепа, под­бородок резко выступал, высота лица малая, как и ширина межглазничного расстояния и ширина носа. Исходя из этих данных, кроманьонца из пещеры Кро-Маньон по современ­ным меркам нельзя считать «чистокровным» европеоидом: У него был мал носовой указатель, что при невысоком пере­носье и альвеолярном прогнатизме (косо поставленные пе­редние зубы), большой скуловой ширине и низкой черепной коробке не характерно для европеоидов. В нём явно прос­матриваются южные (австралоидные) черты [Рогинский и Левин, 1978].

Первым этапом распространения неоантропа по террито­рии Европы явилась ориньякская культура (31 - 17 тыс. до н.э. [Матюшин, 1996]).

Рис. 3.10.19. Ориньякский человек из грота Кроманьон. Некоторые исследователи пытаются выводить ориньякскую культуру неоантропов из неандертальских культур предоринья-ка (ближневосточного варианта мустье) или из мустье Ла-Кина. Однако по данным археологии ориньякская культура, исторически сменяя мустьерскую культуру неандертальцев, не обнаруживает с ней генетических связей (в том числе и антропологических).

Большинство учёных (например, Г.П. Григорьев, П.И. Бо­рисковский, М.Б. Медникова, Д. Пейрони и др.) утверждают, что ориньякская культура не возникла в Западной Европе, а была принесена сюда с территории Русской равнины. Так, Д. Пейрони считал ориньякскую культуру неоантропов при­несённой пришлым населением, а перигорскую культуру неандертальцев - местной. Обе культуры развивались па­раллельно. Во многих пещерах Франции ориньякские слои (неоантропы) находятся между слоями шательперона и граветта (неандертальцы).

Со времени вторжения в Западную Европу (около 35 тыс. до н.э.) племён ориньякцев постепенно исчезло «классиче­ское» неандертальское население. Носители более прими­тивной перигорской культуры существовали в тот же проме­жуток времен, что и ориньякцы, но преобладали на раннем и позднем этапах этого периода.

Во Франции ориньяк - самая первая культура неоантро­па. Она представлена также в ряде стран Западной и Цен­тральной Европы. Для этой культуры характерны долгов­ременные жилища и развитое изобразительное искусство. Стоянки ориньякской культуры - пещера Ориньяк (Aurignac) в департаменте Верхняя Гаронна (Франция) и др.

К 26 - 22-ому тыс. до н.э. переселенцы с Русской равнины сформировали в Центральной Европе павловскую культуру (поселение Павлов (Pavlov), близ г. Микулов, Южно-Морав­ская область) с долговременными жилищами (землекопные орудия, флейты), фигурками людей и животных из бивня ма­монта, камня и обожжённой глины [Filip, 1969].

Африка. Посташельское развитие археологических куль­тур Северной и Северо-Восточной Африки происходит, ви­димо, уже за счёт мигрантов с Евроазиатского материка. В конце плейстоцена, 10-8 тыс. до н.э., в Северную Афри­ку проникает Homo sapiens, носитель иберо-мавританской (оранской) культуры [Долуханов, 1972], которую в 9 - 5-ом тыс. до н.э. сменяет капсийская культура, распространивша­яся в Северной Африке и Средиземноморье [Кеnуоn, 1957; Bohl, 1911]. С неё начинается формирование археологиче­ских культур, переросших впоследствии в Древний Египет.

Таким образом, до прихода мигрантов из Европы Африка была населена людьми, которых по оставленным ими архе­ологическим культурам следует идентифицировать как позд­них архантропов или ранних палеоантропов (так определяют их антропологи, например, С.В. Васильев, см. выше).

3.11. Широкая модель антропогенеза

На основании изложенного выше материала мы теперь можем сформировать широкую модель антропогенеза, в кото­рой учтены не только разные стадии антропогенеза, но и осо­бенности их развития в том или ином регионе (см. рис 3.11.1).

График 3.11.1. Антропогенез в археологическую эпоху (широкая модель).

На графике 3.11.1 представлена широкая модель антро­погенеза. График начинается с гоминид, как мы уже показали выше, рассредоточенных, насколько это можно судить, до­статочно равномерно по территории Евразии и Африки.

Уже со стадии архантропов начинаются территориальные различия в ходе процесса антропогенеза. Судя по имеющим­ся археологическим данным, европейские и русско-равнин­ные архантропы начали активно создавать свои шелльские и ашельские археологические культуры уже, начиная с 700 тыс. л.н. Архантропы Африки и Индии (Азии) сформирова­лись несколько позже - около 400 тыс. л.н. - судя по остав­ленным ими археологическим культурам. В Европе и на Рус­ской равнине архантропы полностью вымерли примерно 100 тыс. л.н. В Африке, судя по оставленным ими археологиче­ским культурам, архантропы или их потомки могли существо­вать до 30 - 20 тыс. л.н. В Индии (Азии) архантропы или их потомки могли просуществовать до 8 тыс. л.н.

Переход к палеоантропам на разных континентах проис­ходил в разное время. Палеоантропы Русской равнины на­чали развиваться раньше всех остальных (стоянки на терри­тории вблизи Волгограда, см. выше) - около 250 тыс. л.н. - и к 90 тыс. л.н. достигли оптимума своего развития. Примерно к этому времени - 70 тыс. л.н. - относится нижний слой сто­янки Сунгирь (Владимир). Начиная с 50 тыс. л.н., палеоан­тропы на Русской равнине начинают полностью вытесняться к её перифериям.

Палеоантропы Европы сформировались несколько по­зже, чем палеоантропы Русской равнины. Их пик развития пришёлся на 50 - 30 тыс. л.н. Это была самая обширная популяция «неандертальцев», протянувшаяся от Англии до Средней Азии. Закат европейских палеоантропов начался 20 тыс. л.н. и, возможно, не окончился. Судя по преемственно­сти археологических культур Запада, европейские палеоан­тропы, через ряд симбиотических индустрий (типа граветт) плавно перешли в более развитые культуры, на начальном этапе аналогичные верхнепалеолитическим культурам не­оантропов, но со значительным запаздыванием. Есть уни­кальные данные, подтверждающие такое предположение (см. ниже).

Данные по времени формирования палеоантропов Аф­рики резко разнятся между собой. По публикациям, начало формирования палеоантропов в Африке могло состояться около 300 тысяч лет назад. Но археологические культуры этого времени - ашельские, то есть по определению должны быть сформированы ещё архантропами. Даже 25 тыс. л.н. археологические культуры Африки говорят о преимуществе архантропов в эту дату. Культуры африканских палеоантро­пов досуществовали в Африке до рубежа новой эры, а в не­которых местах, возможно и до сего дня.

В Индии (Азии) палеоантропы могли сформироваться только в районе временной отметки 10 тыс. л.н. Но данные  о таких культурах единичны и размыты. По принадлежности к таким культурам ряд народов, обитающих и сегодня в цен­тре Юго-восточной Азии, следовало бы отнести к прямым потомкам палеоантропов. Эти народы ещё две тысячи лет назад являлись носителями галечной культуры, которые, как известно, соотносятся только с гоминидами. Но такое отне­сение вступает в противоречие с данными ДНК-генеалогии.

 Заключительная фаза антропогенеза - возникновение неоантропа (современного человека) - началась на Рус­ской равнине 50 тыс. лет до н.э. Это - уникальное явление в своём роде. С учётом возможной симбиотической стадии время возникновения русско-равнинного неоантропа следу­ет датировать 70 - 60 тыс. л.н.

В Европу первые неоантропы с Русской равнины про­никли примерно 28 тыс. л.н. (ориньяк), хотя начало этого процесса состоялось ранее. Большинство переселений, вероятно, было уничтожено неандертальцами, что отраже­но в верхних слоях европейских стоянок. Некоторые из пе­реселенцев были ассимилированы и в антропологической классификации предстают, как кроманьонцы - местный ев­ропейский, скорее всего, гибридный вид полу-неоантропа. Эти культуры также немногочисленны. Повторное заселение Европы современным человеком, по данным антропологии, началось примерно 9 тыс. л.н. - чуть позже времени ухода ледника.

Если учесть, что ашельским культурам должен соотвествовать архантроп, то своих неоантропов в Африке, по-види­мому, не сформировалось (нет верхнепалеолитических куль­тур). В этом случае сапиентация континента осуществилась предположительно представителями капсийской культуры, распространившейся в 9 - 5 тыс. до н.э. двумя волнами (из Испании и через Ближний Восток) с Евроазиатского конти­нента. Скорее, это была дата, аналогичная времени сапиентации Европы - 9 тыс. л.н., но с необходимой на переход задержкой.

Но по данным западных учёных, несмотря на отсутствие верхнепалеолитических индустрий, неоантроп в Африке всё  же был, причём, в более раннюю дату (см. выше). Именно этот неоантроп и постулируется в качестве общего предка современного человека. Предка, ушедшего на север и по­сле вернувшегося в Африку в европеоидном обличий. По другой модели, практически безоговорочно принимаемой на Западе, предок исходно появился в Африке. Ясно, что в не­далеком будущем будут получены настолько убедительные данные (которых пока нет), которые приведут к консенсусу специалистов в этом отношении.