Венеты: наши давние предки. Окончание.

Венеты: наши давние предки

Скот и горы

Уже в доримские времена в Норике существовала порода тяжелых альпийских лошадей, которые достаточно точно изображены на больших серебряных монетах. В римское время конские фигуры стали еще более часто изображаться на каменных надгробиях. По свидетельству источника от 507 года (Cassiod. var. III 50), существовала и более мелкая порода.

Очевидно, упоминаемые разновидности лошадей были хорошо приспособлены к местным условиям: лошади более крупной и тяжелой породы запрягались в тяжело груженые повозки, которым приходилось одолевать крутые подъемы; лошади меньшего размера использовались для навьючивания и работы. Как следует из некоторых упоминаний, здесь разводили также и скаковых лошадей.

Путем скрещивания пород в более поздние времена, как считают исследователи, был получен норикский конь, известный также под названием «пинцгаузская порода», по наименованию Солноградского района Пинцгау. Он стал распространен также в Каринтии, Штирии и в Крайне, где впоследствии возникли различные вариации породы.

При этом опять возникает вопрос, зачем бы вдруг местные жители, если они и в самом деле под натиском славян отступили на запад, оставили дома, в Норике, именно лошадей? А сами словно бы двинулись в путь пешком, неся все самое необходимое на спине или толкая перед собой на тачках? Вот уж странное заключение!

Не менее странными представляются утверждения усердных историков относительно животноводства в Норике. Считается, что длиннорогий крупный рогатый скот привнесли в Норик римляне. Однако более уместным было бы считать, что его вывело само население Норика в то время, когда здесь находились римляне.

Длиннорогий скот в Норике не преобладал и сохранился здесь лишь в качестве одной из местных пород. Он стал основным материалом для селекции и возникновения в Восточных Альпах различных пород светлой масти, от которых происходят также и краинские «блондинки»; такой скот отличается разнообразием оттенков. Светлый окрас и удлиненные рога являются признаками исходной породы.

Намного ближе к исходному крупному рогатому скоту с менее длинными рогами, присутствовавшему в Норике, стоит несколько облагороженная порода «пинцгау», бело-пятнистая и рыжевато–красная, в т.ч. и рыжей масти, которая вплоть до недавних времен была распространена в Юлийских Альпах и, разумеется, в окрестностях Пинцгау, а также Солнограда (Зальсбурга).

И здесь представляется маловероятным, если бы т.н. норикские старожилы в самом деле оставили свои края, не угнав с собой скот и оставив его новоприбывшим славянам. Обстоятельства говорят о том, что проживавшие в селах норичане остались вместе со своими стадами дома и что славянского переселения с Балкан в Альпы не было вовсе.

В пользу этого свидетельствуют также весьма разнообразные способы хозяйствования в Альпах, если сравнивать их с теми, что приняты на Динарском нагорье. Основа альпийского хозяйства – разведение крупного рогатого скота, прежде всего молочных пород, с традицией сыроварения в горах. Динарское хозяйство основывается на овцеводстве. Альпийские склоны же уже в римские времена находились в общественном пользовании 113.

Слово «planina» («гора, склон») первоначально означает открытую, ровную местность, предназначенную для выпаса большого стада. Как свидетельствуют топонимы, такие участки также первоначально находились на менее высоких уровнях.

Под воздействием специфических для Словении социальных обстоятельств слово «planina» получило особый оттенок значения, которого нет в других славянских языках, где имеется данное слово. Это – выпас, находящийся в общественной собственности словенской деревни, а, поскольку скот могли пасти не одним стадом, то и «планин» могло быть несколько. В выпасные сообщества, которые пользовались «планиной» и ухаживали за ней, вступали также и жители новых, образовывавшихся рядом, сел, насколько это позволял объем выпаса. «Планина» как таковая объединяла стадо дойных коров с участком производства сыра. Прочие виды «планины» (те, на которых паслись козы, овцы, кони) упоминаются отдельно.

Наиболее старым видом «планины», безусловно, является т.н. «tamar»; выражение «tamariti» означает, что пастух идет за стадом, которое на какое–то время останавливается там, где имеется хорошее пастбище; там же устанавливается временное жилище, либо оно было установлено здесь ранее. Позднейший «tamar» – это огороженный стан, в котором сквашивали молоко. Древнее приспособление для этих целей называется «voren» («vor», «ur», «uren»); на нем вешали над огнем котел. Когда молоко в котле сквашивалось, котел отворачивали от огня, створожившееся молоко перемешивали, для чего применялся «tarnac». Скотину для доения и на ночь запирали в загоне, называемом «medvereje», сокращенно «medrje» Лишь в более позднее время появились «staje», а в нынешнем веке – «stale».

Специфические «planine» и соответствующий им тип хозяйства среди всех славян сохраняют лишь словенцы, единственный из славянских народов, проживающий в Альпах. И, соответственно этому, сохраняют все «планинскую» пастушескую и хозяйственную лексику, которая не может присутствовать у других славян в таком разнообразии выражений и их значений.

Потому совершенно ошибочна методика, по которой различные ученые мужи пытаются сравнивать словенскую «планинскую» лексику с другими славянскими языками и, не находя в ней славянских параллелей, провозглашают ее заимствованной, то ли от романских, то ли от кельтских народов. Получается, что переселившиеся в Альпы славяне, получили в свое распоряжение горы, а на них – сыроделие. Однако же равнинные славяне, непривычные к высокогорным условиям, не полезли бы вверх, если бы нашли достаточно места в долине. А уж в месте, вне всякого сомнения, недостатка не было, им пользовался всяк, кто хотел. Наш известный исследователь горной местности Х. Тума уже до первой мировой войны подчеркивал, что «планина» имела славянский характер еще в доисторические времена. «Планинскому» способу хозяйствования словенцы обучали впоследствии баварцев и ладинов.

Однако, если славяне поселились в Альпах только в 6 в., то, получается, что гипотеза Х.Тума всего лишь курьез, не имеющий научного значения. По крайней мере, так считает этнограф В. Новак 114, выдвинувший на основании немецких этимологических словарей и их авторитета суждение о том, что славянам «планины» достались от романских старожилов, потому что их ранее, за Карпатами, они их не могли знать. И это якобы доказывает множество слов и выражений, относящихся к данной культуре хозяйствования, как, например, «medrje» (от итал. «mandria»), «tamar» (дороманское слово), «hlev» (из гот. «hlaiw»),»bajta», «pinja», «skuta» (от фриул. «baite», «pigne», «scuete»), «trnac», также «tarnac» (от кельтского корня «tar–»), «konta» (от итал. «cunetta», т.е. «углубление») и т.д. Кроме того, последнее слово как «kuta» упоминается по–русски (от «kata») и не обязательно имеет романское происхождение.

Возможно, «pinja» действительно происходит от романского или фриульского слова, поскольку этот предмет изготовлен из соснового дерева (лат. «pinea»), однако можно предположить ее происхождение от «peniti» – «пенить». Это посудина, в которой молоко взбивается, вспенивается для того, чтобы из него получилось масло. Итал. «pana» также происходит от первоначального «pena» (Д. Трстеняк), обозначавшего сливки.
В любом случае, Х. Тума дает перечисленным терминам гораздо более основательную трактовку, учитывая и позиции некоторых известных исследователей.

Происхождение слова «skuta» искусственно выводят от лат. «excocta», однако в словенском языкe можно найти и другие производные слова с этим корнем: «skut», «priskutiti se», «priskuta» (Плетершник). От этого корня происходят фриульское «scuette» и нем. «Schotten». От слов. «smetana» – нем. «Schmetten».

Створоженное молоко, перемешанное приспособлением, именуемым «tarnac», называется «prosnica», от последнего происходит нем. «Spriess», а также лат. «persun» и фр. «brosse», основой же является старинное слово «proso». Наименование «tarnac» не происходит от «tornare» (Штрекель) и не является также дубинкой с насаженными на нее шипами (trn), а мешалка, при помощи которой растирается створоженное молоко. От слова «voren» (вертеть) выводится нем. «Turner», также и в именах собственных; от «sirotka» («сыворотка») происходит фриул. лат. «sir»; фр. «serac» (творог) происходит от»sir», так же как и лат. «serum».

Со словом «kvas» (дрожжи, затравка) перекликается лат. «kaseus» (сыр), оттуда – нем. «Kase». Слово «bajta» идентично «pojata», оттуда фриульские «pojate» (времянка, скоростройка). От «senar» – нем. «Senner» («планинар», альпийский животновод), поскольку некогда в горах заготавливали также и сено. К слн. «loze» восходит фриул. «lozis», от слн. «utro» – также фриул. «troi», а не от лат. «trivium». «tarnac» называется у фриульцев «glove», т.е. от слн. «glovna», сохраняющего значение «горящее полено, головня».

Характерный лексический запас этой альпийской культуры формировало на местности своеобразное значение отдельных выражений. Об исконном же значении мы можем пытатья судить исходя из словенского языка и его диалектов, что нас вновь приводит к доисторическим венетам, самого древнего народа в Европе. В древнюю традицию совместной культуры в Альпах входит также т.н. «легенда о горном человеке», или, по каринтийски, о диком человеке, научившим людей сквашивать молоко 115. Эту легенду знают до сих пор в различных частях Альп – вплоть до кантона Ури, Швейцария, то есть там, где распространены славянские глоссы.

***

По мере того, как мы открываем все эти старинные, сохранившиеся до нас устные легенды, предполагаемое переселение славян с Балкан в Альпы нам представляется все менее достоверным. Характерно еще и то, что культурные влияния как бы показывают нам прямо противоположное направление, то есть влияние альпийской культуры на прилегающие территории Балкан, как установил известный этнолог М. Гавацци 116.

На территориях распространения кайкавского диалекта, т.е. древнего языка Славонии, скрываются многие словенские обычаи, присутствующие также в Альпах: волочение плуга на пепельницу, «юрьеванье», костры, разводимые на Пасху, приспособления для просушки сена типа «козолец», черепичные крыши, burkle, роспись по стеклу и т.п.
Как и сами территории расселения, так и эти древние правила крестьянского этикета из доисторической культуры Восточных Альп свидетельствуют о преемственности. 
К этому следует присовокупить также и некоторые археологические находки Гальштатского происхождения, напр., бронзовые серпы из Логе Васи (Loge Vasi) над Врбским озером, или бронзовые кошки для устойчивости при косьбе на крутых склонах, найденные в с. Тровальскавас (Треффельсдорф) под Шталеном. Раскопки в Идрии у Бачи Латенского периода дают нам железные косы, лопаты, вилы, корчеватель для кустарника и т.д., что свидетельствует о земледельческих работах в том виде, в каком они сохранились еще в течение двух тысячелетий, вплоть до послевоенного времени.

И после всех этих открытий официальная наука все еще настаивает на том, что славяне пришли в Альпы с юго–запада, в то время как факты свидетельствуют о противном. Все это – стереотипы времен пангерманизма и иллирийского народного романтизма, отразившегося в идеологии всеобщего славянского единства и исконного югославянского народа, который якобы был первоистоком всего.

Карантания – provincia Sclaborum 

Таким образом, попытки обосновать переселение славян в Восточные Альпы около 568 года, то есть после ухода лангобардов в Италию, терпят неудачу. После того как лангобарды в Италии смели византийское правление, распространявшееся также на Внутренний Норик, на этой территории возникает независимое государство, позднее известное по источником под именем Карантания. И, как приходится признать офоциальным историкам 117, территория Карантании почти полностью совпадает с границами Внутреннего Норика, что, разумеется, не случайно.

Вопрос в том, почему славяне, или венеты, если они присутствовали в Норике еще ранее, в римские времена, не упоминаются под данным названием?

Римские свидетельства упоминают венетов и этносы с похожими названиями в разных странах, однако многие венетские этносы носили, как отражение развития, уже новые названия. Это видно как раз на примере ретийцев и норичан. Аналогично группы кельтов также называются особыми именами, например, бойи, скордиски и т.п. так же происходит у германцев, славян и у представителей других групп.

Свидетельства римских авторов о Норике относятся, кроме того, к господствующим слоям в городах, которые были частично или преимущественно латинизированы, проникнуты римской культурой. Надписи на памятниках Норика выполнены по–латински, сцены, изображенные на них, в большинстве своем отражают события греко–римской мифологии. Это памятники представителям латинского и латинизированного господствующего класса, в отличие от которого крестьяне не писали исторических записок и не возводили каменных обелисков. Лишь позднее, когда после завершившегося остготского и византийского нашествия данной территории местная знать взяла власть в свои руки, она привлекла к себе внимание историографов. И тогда становится ясно, что этот слой составляли венеты, или словены.

Языком письменности здесь по–прежнему остается латынь, как и во всей Европе. Это не означает, что целая Европа была романизована либо латинизирована. И точно так же латинский язык и латинская культура, уже ранее распространившиеся в городах Норика, не означают автоматически того, что уже было романизировано население Норика.

И римское наименование «Норик» в период средневековья в ряде случаев еще служит для обозначения Карантании. Еще в 973 г., например, папа Бенедикт VI делает солноградского архиепископа Фридерика апостольским викарием во всем Норике – in tota Norica provincia…118. Якобы романизованные старожилы, которые будто бы убежали на запад от прорывающихся сюда славян, в таком случае не забрали с собой в Ретию своего норикского наименования. Оно осталось в Норике, вместе с ними.

Независимое словенское государство в Восточных Альпах впервые упоминает в 595 году в своей Historia langobardorum средневековый историк Павел Диакон. В тот год баварцы, возглавляемые воеводой Тасилом ворвались в землю словенцев, in Sclaborum provinciam, и с богатой добычей вернулись домой. Когда же они на следующий год вновь двинулись на словенцев, те с помощью аварского каганата нанесли им сокрушительное поражение 119. Из этого должно следовать, что словенцы в то время находились под защитой аваров, которым, вероятно, платили дань 120.

Этот вывод мог быть истинным лишь в том случае, если бы словенцы действительно переселились в Альпы с Балкан, которые принадлежали тогда аварам. Однако такое переселение, как это видно из логических построений, сделанных в настоящей работе, полностью исключено. И с этим согласуются также факты археологии о том, что в Восточных Альпах до сих пор не сделано никаких находок, которые можно было бы приписать аварам 121.

Авары проживали в Паннонии и Седьмограде, откуда через Балканы при помощи тамошних славян, платившим им дань, нападали на Византию. Но эти южные славяне не были карантанцами–словенцами из Восточных Альп. О чем–либо подобном исторические источники нам ничего не сообщают. Вместе с тем, официальная историография считает также и карантанцев южными славянами, которые бьются в ту пору на Балканах вместе с византийцами, и приписывает им подданство аварам. В таком случае предшественники словенцев, по официальной версии, могли заселить Восточные Альпы лишь при помощи аваров. Такую точку зрения защищают почти все видные словенские историки: Фр. Кос, Й. Груден, Л. Гауптманн, М. Кос, Б. Графенауэр и многие другие. Исключением является Й. Мал.

Утверждение о зависимости карантанцев от аваров идет от германской националистической историографии прошлого века. Последнее также классифицировало карантанцев–словенцев как «неисторический» народ, неспособный к самостоятельной жизни, который должен уступить место немецкому натиску в направлении Адриатики.

В словенской исторической науке это утверждение принял одним из первых, может быть, Фр. Кос в начале 20 века. При этом допустимо несколько возможностей. Прежде всего, то, что Кос не осознавал исторической подоплеки данной теории. Далее, то, что, будучи ведущим профессором, поставленным австрийским правительством, которое само было инструментом в руках немецких национальных либералов, он не хотел ссориться ни с властью, ни с чехами, которые объявляли первым славянским государством гораздо более позднюю Великую Моравию. Не хотел он ввязываться также и в спор с хорватами, которые призывали южных славян объединиться на базе хорватского исторического права.

После первой мировой войны словенский историк–унитарист Л. Гауптманн раздувал кажущуюся подчиненность словенцев аварам за границы разумного и тем самым выстраивал собственную профессиональную карьеру. Мнимое историческое рабство словенцев унитаристский режим подавал как необходимость влияния в великом югославянстве, которое якобы должно устоять перед немецкой опасностью и прочими силами.

Тот факт, что словенцы в Альпах никогда не были подчинены аварам, не может поколебать даже упоминание в источниках о том, что в 603 году аварский каган послал славян (Sclavi) на подмогу дружественным лангобардам, которые осаждали город Кремону 122. Упомянутые славяне могли быть выходцами лишь с территорий Паннонии и Балкан, которые находились под властью аваров, но никак не из Восточных Альп. И эта попытка отрицать раннюю самостоятельность карантанцев, то есть словенцев, таким образом терпит неудачу.

Когда в 610 году авары нанесли удар лангобардам во Фриуле и победили их, славяне в повествовании об этом не упомянуты 123. Таким образом, дружба между аварами и лангобардами уже прекратилась. Словенцы же, тем временем, в 611 году побеждают баварцев возле Агунта. Однако баварцы вскоре собираются с силами и их изгоняют. В том же году словяне (или словенцы) нападают на Истрию 124. И в данном случае нам тоже ничего не удается узнать о господстве над ними аваров.

Самостоятельность словенцев в Восточных Альпах однозначно подтверждает понятие «provincia»125, которое использовал для обозначения их земли Павел Диакон. В данном случае это понятие обозначает страну, т.е. государство коренных словенцев. Зачем бы им, если бы они переселились с юга или частично с севера как последняя волна славянских переселений, приспосабливаться к совершенно новой для них высокогорной местности. И как могло случиться, что затем именно они из всех славянских народов первыми установили собственное государство? Ведь прочие славянские группы, проживавшие на равнине, это сделали лишь два–три столетия позднее.

Ответ на данные вопросы мы можем найти лишь признав, что словенцы и являются сами по себе коренным народом, как мы это установили уже во многих местах нашего исследования.

К этому следует добавить еще и тот факт, что словенцы первыми среди славянских народов приняли христианство. В том, что норичане, будущие словенцы, оставались под римлянами языческим народом, нет ничего ненормального. В Римской империи, после того как властитель становился христианином, язычников более не считали противниками, ведь вся империя основывалась на языческих традициях.

Средневековое государство, в отличие от римского, основывалось на христианских воззрениях. Государство считалось чем–то данным от Бога; власть носила сакральный характер, властитель считался ответственным перед Богом. Миссия такого государства заключается в распространении христианства. Потому здесь расцветает активное миссионерство, которое захватывает и Карантанию. Народы, которые сопротивлялись христианству, представляли опасность для христианской Европы, и на них шли войной.

Христианизация, между прочим, не была легкой задачей и продолжалась столетиями. У словенцев наблюдаются попытки миссионерства уже в самом начале существования их собственной государственности. Около 612 года к ним хотел податься миссионер св. Колумбан, как свидетельствует исторический источник. Однако этот набожный человек увидел во сне, что народ этой венетской земли – termini Venetiorum qui et Sclavi dicuntur – пока не созрел для святой веры. Поэтому он предпочел отправиться в иные места. С подобным же намерением к словенцам около 630 г. отправился св. Аманд; он даже пересек Дунай, но в осуществлении своей миссии не имел успеха 126.

В данном источнике один и тот же народ назван как венетами, так и словенцами, слово «termini», которое означает замкнутую территорию, т.н. землю, страну, подтверждает наличие государственного устройства, а не родового, общинного строя, как хотелось бы писателям–идеологам.

 Король Само и Карантания 
Наименование «словены», или «венеты» – Sclavos coinomento Vinedos – мы находим также в историческом источнике, сообщающем нам, что в 623 году славяне поднялись против авар, тогда им стало невмоготу переносить это иго. Якобы к ним присоединился купец по имени Само, которого они, за его храбрость, избрали королем 127. Таким образом, в этом источнике впервые говорится об избрании вождя так же, как позднее нам это описывают различные свидетельства о возведении на престол карантанских воевод.

С этих пор король Само несколько десятилетий правил славянами и вместе со своим войском успешно отражал набеги как аваров, так и франков. Точных данных об объеме его королевства источники нам не дают.
Из свидетельства о восстании славян против франков и выступления короля Само не вытекает, что карантанцы также платили дань аварам, как желают толковать идеологи от истории. Наименование «венеты» относится ко всем западным славянам вместе взятым. Как установили историки, эпицентр восстания против авар находился в Моравии и Чехии 128, то есть за пределами Карантании.

Король Само (правил в 623–658), как говорится в Хронике Фредегара (около 658 года), до своего избрания был купцом в области Сенонаго, находившейся под господством франков. Как это привязать к современной местности, сегодня неизвестно. Летописец относит его по происхождению к народу франков (natione Francus). При его дворе были в силе словенские обычаи, так что франкские посланники должны были одеться по–словенски, чтобы их допустили предстать перед владыкой. Могли ли славяне вообще избрать своим вождем чужестранца? Позднейшее сочинение Соnversio Badoariorum et Carantanorum (создано около 873 года) прямо говорит о том, что Само был владыкой Карантании и представляет его как первого герцога карантанцев 129.

В Солнограде, где создавалась Conversio, события, имевшие место в Карантании, были известны гораздо лучше, нежели имел представление о них хронист Фредегар из земли франков. Если бы Само изначально был франкским купцом, то он не был бы язычником и у него не было бы несколько жен, ведь франки уже давно были христианизованы.

Однако же Само и в Карантании не мог быть герцогом, потому что, как доносят до нас источники, в этом краю как раз в его время у власти находился герцог Валук. Из всех этих данных можно заключить, что Само властвовал вне Карантании, где имелся свой герцог. Королевство Само представляло собой союз княжеств, или герцогств, в который на севере входил и полабский князь Дрван.

Карантанская земля в сравнении со всеми другими славянскими землями имела самую прочную государственную основу, а также, благодаря защите гор, находилась в наибольшей безопасности. Столица Само также должна была находиться в Карантании, южнее Дуная, через который должен был переправиться св. Аманд, направляясь со своей миссией в Карантанию с территории Бельгии. Как было принято, миссионер должен был прежде всего представиться властителю, чтобы получить его разрешение на ведение миссионерской деятельности.

Утверждение о том, что столица Само находилась в Угоште, Чехия, не находит никакого подтверждения в источниках. Это вымысел чешских историографов, вызванный их желанием «обогатить» родную историю. И данный вымысел впоследствии был повторен в учебниках словенской истории.

В 631 г. Sclavi coinomento Winidi при Вогастисбурге под предводительством Само одержали победу над франками, которыми командовал король Догаберт I из рода Меровингов 130.

В тот же год славянская земля в Восточных Альпах именуется как marca Vinedorum,то есть опять «земля венетов». Правил ею князь герцог Валук (Wallucus dux Winedorum) 131. Таким образом, земля имела собственного князя, но была присоединена к королевству Само. Термин «марка» означает «территория» (равно как провинция, местность), но не значит нахождения в зависимости 132. Центр королевства, или государственного союза Само находился где–то на территории Карантании, но на северных склонах Альп. То есть в центре союзного королевства, однако все еще в пределах стабильной и хорошо защищенной Карантании. А центр Карантании следует искать в районе Крнского замка.

Само наименование «Карантания» в исторических свидетельствах упоминается несколько позже, около 670 г., что, разумеется, не исключает того, что Карантания существовала и до этого. Первым это имя упоминает Аноним Равеннский (Cosmographia IV, c.37), говоря, в частности, о том, что территория Италии граничит и с карантанцами – «inter Carontanos» 133.

О происхождении названия «Карантания» историки и языковеды до сих пор еще не пришли к единому мнению. Каринтийский ономаст Э. Кранцмайер возводит его к кельтскому слову «carantos» (Manner, Freunde). Словенский историк Б. Графенауэр склоняется к утверждению французской школы, связывающей ниаменование «Карантания» со словом «karanto» (Charenton), ведущего происхождение от праиндоевропейской основы «kar» – «скала», и добавляет, что это слово не было привнесено в Альпы славянами и что оно не имеет славянского происхождения 134.

Последнее утверждение по–своему верно, поскольку таких славян, которые бы пришли в 6 веке через Карпаты в восточные Альпы, не существовало вовсе. Наименование «Карантания» является автохтонным, как и народ, ее населявший.

Как историография, так и лингвистика, находясь в тисках панславянской и немецкой националистической идеологии, а также ее тезиса о позднейшем возникновении славян, а вместе с ними и словенцев, не принимают во внимание более древнего происхождения словенского языка по сравнению с другими языками. Фактически корень «kar» в значении «скала» у словенцев сохраняется во множестве географических наименований, например, krn, karn. karnjele (crnele) – «зубцы скал». Родственное слово «gora» в словенском языке означает именно высокие скалистые вершины и скалы, в сравнении с менее высокими видами возвышенностей – «hrib», «holm», «bula», «gric» и т.п.

Имя «Карантания» еще до конца 19 века жило в народе для обозначения края «Корошка», в формах «Korotan», а также «Goratan». Первую форму до нас доносит каринтиец А.Ш. Драбосняк, а еще ранее – О. Гутсман (1777), вторую – уже А.Т. Линхарт (1791) связывает со словом «гора».

К формам, обозначающим одну и ту же землю, («Кarantanija», «Korotan», «Goratan», «Koroska» присоединяются также «Kranjska» («Karniola» и «Karnija» «Carnia», производные также от основы «kar» – «скала». В источниках эти наименования предстают как еще более старые, поскольку уже Плиний старший (III, 131) упоминает, что карнам принадлежат Хрушица (Ocra) и Сисек (Segesta). А карны были тождественны норичанам, первоначально именуемым таурисками, что мы также узнает от Плиния–ст. (III, 133).

Может ли быть всего лишь случайностью то, что земли Корошка (Карантания), Карния и Краньска – соседние, имеющие в своих названиях одну и ту же основу, и народ их – один и тот же, тот же, что и ныне? И случайно ли, что к этим наименованиям тяготеет также наименование римского города Карнунтом на Дунае? 135. Сравнительно неподалеку от Виндобоне? Таким образом, «Карантания» – это лишь новейшая форма от «Карния», латинищированная форма от «Korotan», «Koratan» или «Goratan».

В наименованиях «Koratan» или «Goratan», помимо основы «kar» – «гора», «скала» присутствует древнеарийское слово «stan», обозначающее землю, что мы находим и в нынешних названиях территорий, расстилающихся до Индии (Пакистан, Индостан и т.п.). Тогда «Koratan» или «Goratan» ведет свое происхождение от «gora(s)tan».

То, что латинское наименование «Carantanum» является переиначенным словениским наименованием «gora–tan» («Koratan»), служащим для обозначения горной местности, уже в прошлом веке утверждал каринтийский историк П. Анкерсхофен 136, отвергая кельтоманские толкования данного имени.

Средневековое латинское наименование «Carantania» по существу имеет то же самое происхождение, что и римское «Carnia», однако же является производным от словенского «Goratan» («Korotan»), что нам вновь подтверждает автохтонность карантанцев, или словенцев в Восточных Альпах. Если бы это наименование было действительно кельтским, то его через пятьсот лет римского правления в Норике, когда кельты уже давно исчезли, словенцы не возродили бы снова к жизни, поскольку оно им, если бы они действительно сюда переселились, не было бы известно.

Эту гипотезу, как и все другие утверждения данного исследования подкрепляют также многие символы, связанные с ранней карантанской историей 137.

Среди важнейших символов такого плана – несомненно, фигура пантеры, которая во многих случаях высечена уже на памятниках римского Норика. В период кетлахкой культуры (8–11 вв.) в Карантании это наиболее часто встречающийся знак на кулонах. Позднее черная пантера – первый герб и знак на знамени этого герцогства. Коришский, или римский камень с двумя пантерами и по сей день как символ укреплен над главным входом в стольную церковь на Госпосветском поле.

Искони считающаяся у словенцев деревом жизни липа представлена так уже у карантанцев, но явление это еще более древнее. Это – дерево венетов, липа, росшая по всей их территории до Швейцарии, территории франков и Прибалтики. В римском Норике часто присутствует веточка с листьями сердцеобразной формы, напоминающими липовые. На норикском камне, найденном в Едловце (Effendorff) в Лаботской долине имеется изображение ростка липы с тремя корешками 138, в таком же виде изображение появляется позднее, в эпоху средневековья.

Древнее, античное происхождение имеет также престол, трон. Имеются изображения роскошных тронов, принадлежавших местным правителям из римских городов Целея, Петовио, Флавия Сольва. Трон присутствует в латинском имени «Maria in Solio», что обозначает «Gospa Sveta» (753), то есть «Мария на престоле». Это– символ власти, и в обряде возведения на престол трон вновь предстает как Воеводин трон, на котором новый властитель осуществляет свои управленческие и судебные функции.

То, что словенский народ, наследник древних венетов, сохранился с доисторических времен по сей день, выглядит настоящим чудом. Он пережил набеги скифов и кельтов, римское владычество, в средневековье принял христианство, что в те времена означало для него право на признание и самостоятельную жизнь в Европе Каролингов.

Основой его существования была крестьянская культура, которую мы отмечаем и у других народов, имеющих доисторические корни, например, в Азии. Аграрная культура с развитым земледелием и животноводством, а также оборонной организацией, в данном случае уже выражена в лужицкой культуре. В Карантании она символически присутствует в обряде интронизации нового владыки на Княжьем камне, где камень – очень древний символ. 
Здесь присутствуют также бык и конь: первый означает земледелие, или хозяйство, а второй – оборону земли (боевой конь); здесь есть вода, которую новый властитель выпивает из крестьянского головного убора, а также костры – все в качестве элементов жизни. Это символическая основа, на которой базируется общественный строй на уровне государства: экономика, обороноспособность, вера и правительство.

СВИДЕТЕЛЬСТВА НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ 

La civilization preromain a eu peu chances de survivre dans ces villes… Le contraire est le cas aux campagnes et l’on ne peut pas traiter la question de la romanisation sans tenir compte de la difference entre centre urbain et campagnes (S.Vilfan) 139.

Как явствует из настоящего исследования, крестьянская культура в Альпах была основой существования и выживания народа вендов, предшественников словенцев. Это видно из распространенных топонимов, а также из открытий археологии.

Однако, это исследование невозможно завершить, не упомянув об утверждении, которое было высказано на авторитетной встрече в Словень Градце в 1967 году экспертами в области этнографии, членами независимого рабочего сообщества, именуемого «Alpes Orientales» 140. Эта рабочая группа объединяет этнографов из всех стран на территории Восточных Альп.

Темой встречи в Словень Градце была проблема выживания народной культуры с античного и последующего за ним времени до вредневековья, а в отдельных случаях – сохранения ее с доисторических времен до нашего времени.

Таким образом, имела место первая международная встреча с момента окончания второй мировой войны, где слушались ученые доклады на данную тему, являющуюся и по сей день во многих странах идеологическим табу. И хотя участники встречи со своими выводами формально не вышли из рамок предполагаемой идеологической модели о переселении славян в Восточные Альпы в конце 6 в., поставив лишь вопрос о возможной аутохтонности словенцев, уже сама постановка темы означала значительную веху в сравнении с предыдущим опытом. Так что эта группа вполне заслуженно носит свое название.

Участники встречи в Словень Градце сознавали, что их исследования и гипотезы являются первым шагом на пути решения многочисленных и весьма непростых вопросов, требующих углубленной работы. Уже их начальные открытия о многих случаях выживания доисторической и античной народной культуры в Восточных Альпах являются непреходящей ценностью, поэтому мы здесь используем их в качестве иллюстрации уже сделанных выводов.

Связь с античностью 

Ввиду открытий этнографов, которые говорят о том, что доисторическая и античная культура в Восточных Альпах имела продолжение в средневековье и сохранилась в ряде случаев до наших дней, позиции официальных историков, утверждающих, что между поздней античностью и ранним средневековьем имел место коренной перелом, становится тем более уязвимой.

Позиция, которую Б. Графенауэр 141, самый видный представитель словенской историографии, подкрепляет следующими, казалось бы, абсолютно научными фактами:
- остроготы после крушения Римской Империи во второй половине 5 века в Восточных Альпах якобы не тронули культуру поздней античности;
- между ней и т.н. славянским периодом (6–9 вв.) якобы на этой территории, то есть в Карантании, имел место существенный перелом;
- остатки пепла уничтоженных городов в Норике якобы являются символическим свидетельством вторжения славян на территорию Восточных Альп в конце 6 века.

Данные утверждения, которые в нашем исследовании уже обсуждались и пояснялись, мы приводим повторно. Это нужно для того, чтобы яснее показать то противоречие, в которое они вступают с многочисленными примерами, свидетельствующими о противоположном. А именно о продолжении древнеантичной и доисторической народной культуры. По утверждению Б. Графенауэра, этот «перелом» доказывается в частности изменением общественного строя, т.е. предполагаемой родовой общины с общим очагом и общественным полем. Однако от такой общины у карантанцев или словенцев не осталось следов. В данном случае имеет место, как уже говорилось, идеологическое распространение на словенцев того, что было в наличии у южных славян, к которым словенцы по своему происхождению не относятся.

Названный историк, далее, обосновывает предполагаемый перелом, имевший место между античностью и средневековьем, указывая на то, что гончарные формы и способы украшения металлических предметов периода поздней античности, частично имеют преемственность, однако в худшем качестве. И это утверждение свидетельствует как раз о противоположном! В Норике при сожжении городов была уничтожена провинциально–римская культура, но культура деревни уничтожена не была. Именно продолжение традиций гончарного ремесла и обработки металлов в сельской местности, в худшем качестве, чем достигали профессиональные ремесленники в городах, говорит нам о том, что сельская местность уцелела. Такое состояние ничем не доказывает наличия перелома, вызванного вымышленным переселением словенцев.

Эти обстоятельства вновь говорят о том, что жизнь и культуру села и города античного периода необходимо рассматривать отдельно. Конечно, о сельской местности у нас почти нет никаких свидетельств. Однако, если население на 90% было сельским, значит, оно играло в общественно–политической жизни Норика значимую роль. Роль, которая нам хотя и недостаточно известна, однако, несмотря на нехватку источников, ею нельзя пренебречь. Тем более, что культура села и ее сохранение до самого средневековья раскрывает перед нами совершенно иной ход событий на закате Римской Империи, чем мы привыкли представлять на основе судьбы римского, или послеримского норикского города. И именно открытия этнологии, которые мы вкратце извлекли из докладов группы «Alpes Orientales», указывают нам на иную историю села в сравнении с историей городов на закате римской эпохи.

В жизненном устройстве словенской деревни присутствуют древние компоненты, как считает словенский эксперт Сергий Вильфан (Любляна) 142, допуская возможность их отнесения к доисторическому происхождению.

Многочисленные гипотезы существуют в особенности относительно доримского происхождения некоторых типов домов в Восточных Альпах, таких как dimnica. Ни одна из таких гипотез, впрочем, на является достаточно убедительной. Весьма вероятным является, что многие типы домов несут в себе доисторические элементы, которые еще предстоит исследовать.

Что касается путей сообщения, то, если рассматривать их в данном аспекте, то бесспорно, что сохранились многие римские дороги, утратившие свою былую военно–политическую и экономическую роль. Античный правопорядок, по всей видимости, сохранило выпасное скотоводство, в основном горное. В меньшей мере это относится к виноградарству. Но и в этих областях необходимы дальнейшие исследования.

Словенский пейзаж 

В искусстве на территории Восточных Альп, как утверждает историк культуры Эмилиян Цевц (Любляна) 143, до раннего средневековья сохранились некоторые особенности, которые и по сей день характерны для словенского пейзажа, а именно – многочисленные храмы на возвышенностях. Во многих случаях они еще дороманского или по крайней мере романского происхождения. Многие приходские церкви были построены на месте бывших языческих капищ. Характерные словенские церкви на горах издавна вызывали внимание приезжих.

В своей книге «Des Osterrichs Wallfahrtsorte» («Божьи пути в Австрии»), Вена, 1913, писатель Ф. Хопе отмечает:
«Где бы ни представала взору живописная возвышенность, видная отовсюду, набожный словенец строил на ней церковь». О менталитете словенцев, возводящих на горах Божьи пути (Via Cruxis), он говорил, что лишь словенский народ мог осуществить этот замысел, поскольку он интуитивно стремится строить свои церкви на возвышениях.

Среди древнейших приходских церквей, построенных на месте языческих святилищ, упомянем храм на Святой горе у реки Сотла. Это красноречивый пример местности, где еще в античности было священное место: в двух часовнях мы находим знаки, относимые к дороманской эпохе, – в часовне св. Юрия и св. Мартина; изображение сидящего на каменной плите человека напоминает традиции кельтских фигур; письмена частично указывают на венетский алфавит.

Словенские Божьи пути, или святые горы, зачастую окружены легендами о «айдах» (язычниках), которые построили здесь первые храмы.

Словенская духовность, то есть религиозные традиции, обычаи и т.д. восходят к далекому прошлому. Здесь перед нами раскрывается лиричность словенской души, радость от созерцания идиллических или живописных картин. Альпийская территория до наших дней сохранила древнее и архидревнее культурное наследие, а также обычаи незапамятных времен, бытовавшие на отдаленном пространстве.

Поэтому нас не удивляет, когда известный этнограф Милан Гавацци (Загреб) перечисляет характерные для этого края орудия, приспособления, предметы народной культуры, имеющие несомненно доисторическое происхождение 144.

К этим временам относится т.н. «долбленка», или «ладья», сохранившаяся у словенцев и поныне. Раскопки подтверждают, что таким предметы использовались в поселениях на Люблянском Барье.

Относимый к доисторическим временам или к периоду ранней истории плуг имеет для данного исследования особое значение. Это находки в Восточных Альпах, в большинстве своем относимые к римскому периоду. У этих плугов симметричные лемех и нож (crtalo), называемый в южногерманских областях «Sech», т.е. «sek», от основы «сек–» (сечь). Нож служит для обозначения борозды, до тех пор пока она не будет пропахана лемехом, и характерен он именно для словенских территорий, здесь, в Словении, его еще можно найти в качестве сохранившегося реликта.

Среди доисторических находок можно назвать также пекву (рekva), колоколообразная крышка. Она разогревается, затем под нее кладется замешенное тесто, все это засыпается золой и угольями, так что под этим приспособление на открытом огне весьма быстро выпекается хлеб. Упоминания об этом предмете уже в новейшее время встречается кое–где в Словении, например, в Штомаже, Випава.

В словенской Паннонии делаются деревянные солонки, ободок которых имеет яйцевидную форму, вертикальную прорезь, верх украшен петушком. Такие же образцы имеются в целом ряде домковых урн, относимых к 50–250 гг. н.э.

Несомненно доисторическое происхождение имеет обычай носить на шее амулеты из зубов животных, в особенности зубы убитого кабана или медведя.

На восточной границе Альп, кроме того, были распространены и дошли до нашего времени гармоники (тростянки, пискулицы) в форме Пановой пищали (syrinx), такие же, как изображена на знаменитой Вачской ситуле (поздний Гальштат).

Из периода ранней истории в Восточных Альпах сохранились также культурные элементы, которые и ныне проявляются в весьма отдаленных местностях, подразделяемых на промежуточные области. Такие параллельные культурные явления можно отметить в Восточных Альпах и Скандинавии, а также в Прибалтике. До сегодняшнего дня не представлялось возможности сделать выводы о каких–либо переселениях и культурном обмене, которые бы имели место в «историческое» время. 
Но все это было в доисторическое время, а именно в Гальштатский период и до него, в период Культуры полей погребальных урн, когда венеты населяли всю территорию между Балтийским и Адриатическим морями. Позднее сюда вторглись кельты.

Самое большое внимание среди всех описываемых параллельных явлений вызывает, конечно же, т.н. «козолец», также «стог», предназначенный для сушки зерна и сена. Кроме словенских территорий, это приспособление распространено также лишь в Северной Европе, а также на западе России, в Литве и Скандинавии. В Словении, а также в Скандинавии сохранились древнейшие лыжи в их первоначальном виде, в обоих случаях отмечаются одни и те же существенные элементы.

Демонстрацию подобных культурных элементов доисторического или раннеисторического периода в Восточных Альпах можно дополнить и рядом других примеров.

Например, в качестве типичной доисторической постройки наибольшее внимание вызывает пастушеская хижина. На примере Великой планины в Камнишских Альпах нам описывает ее этнограф Антон Цевц (Любляна) 145. У такой хижины с наружной стороны имеется овальный, весьма часто обнесенный каменной стеной загон для скота, с внутренней стороны либо посередине – деревянной перегородкой изолированный от него квадратный сарай для пастуха. Некогда овальная часть целиком возводилась из камня.

В древности вся постройка должна была быть целиком из камня, с крышей из каменной черепицы – так она описывается в Европе; это и есть исконный «tamar». Поскольку римляне оставили в Восточных Альпах лишь руины четырехугольных построек, то можно отнести появление овальной постройки еще к периоду Гальштата, а, может быть, и к еще более раннему времени, стоит лишь сравнить остатки эллипсоидных, или овальных хижин, раскопанных в Риме (10–9 вв. до н.э.).

 Устный и музыкальный фольклор 
Устная народная традиция в Восточных Альпах, как на территоррии Словении, так и Германии, свидетельствует о древних истоках. У словенцев все это еще недостаточно исследовано и обработано.
Примером такого рода традиции является народная медицина, представления и способы лечения которой сохранились от античности до современности.

Из того что касается представления о болезнях и способах их излечения приведем лишь один пример. Это убеждение в том, что с человека болезнь можно перенести на дерево, растение, животное и т.п. Способ лечения в этом случае, основывающийся на принципу античной «magia naturalis» и получивший вновь распространение во времена Ренессанса, средневековое знахарство именовало «Transplantatio morborum». Как следует из исследования Эльфриды Грабнер (Градец) 146, в Штирии было распространено поверье, что желтуху могут притягивать некоторые птицы, в частности, канарейка и кривоклюн.

В сказках словенцев до 20 века сохраняется история персонаже по имени Торка, или Пехтра баба. Она появляется чаще всего накануне праздника святых трех королей, когда в разгаре дикая охота, или среди зимы, как хранительница порядка и нравственности, как душевный пастырь. Она может быть злой и доброй, наказывать и награждать. Лучше, чем в сказках, эта фигура сохранилась в народных обычаях. Это – мифологическое существо женского рода, которое появляется на обширной территории, вплоть до Центральной Азии. Помимо словенцев, эта фигура известна также у баварцев, от них словенцы переняли первую часть имени («Пехтра»), вторая часть – «баба» является словенской.

Известный словенский этнолог Нико Курет (Любляна) утверждает147, что «Торка» – это традиция, заведенная старожилами. Скандинавский исследователь Вальдемар Лиунгман же говорит, что ядро альпийских преданий о персонаже Пехтра баба надо искать именно на территории бывшей Карантании, в окрестностях Целовца.

Народные предания словенцев сохранили многие античные элементы, которые Милко Матичетов (Любляна) истолковывает как протославянские 148. Из упоминаемых им примеров в качестве наиболее существенных перечислим следующие старинные сказания:
– легенда о св. Матфее или св. Луке, убившем своих родителей; соотносится с известным нам преданиям об Эдипе;
– история о диком человеке, которого напоили и таким образом поймали, отождествляется с фригийской легенде о Силене, которого таким способом пленил царь Мидас;
– баллада о музыканте, который идет в чистилище, чтобы спасти своих близких; напоминает историю Орфея и Эвридики;
– легенда о св. Антонии Пустыннике, принесшем из ада огонь для замерзающих людей, является христианской трансплантацией легенды о Прометее.

Все эти истории и апокрифические легенды не могут быть наследием христианизации. Они могли быть усвоены лишь от греко–латинских переселенцев в Норик, и одновременно доказывают, что старое население Норика осталось на своей земле. Ядром таких легенд могут быть мифы индоевропейских народов, либо мифология доисторических венетов.

Можно говорить также об исключительно древних корнях словенской народной музыки. Те, кто ее пытался записывать, еще в прошлом веке обратили внимание на своеобразный ритм некоторых словенских народных песен. Под влиянием панславизма эти отличия пытались толковать как своего рода словенско–славянскую особенность. После первой мировой войны в противовес данному взгляду появляются первые критические голоса, подчеркивавшие важность правильно регистрировать размер этих произведений: имел место не размер 5/4, а постоянное чередование размеров 3/4 + 2/4.

Все собранные словенские песни, имеющие такой ритм, Валенс Вадушек (Любляна)  досконально и всесторонне разобрал 149. Он установил, что семейство этих песен имеет преимущественный тип строчки, который проявился как исконный, в музыкальной науке известный под термином otosyllabe gallo–romain. Очаг распространения этого ритма находится на западе Словении, в Резийской долине, где он преобладает в народном танце. Сохраняется он также и в обрядовом танце под липой в Каринтии (Зила) и называется «ta prvi rej»

Характерно, что, кроме словенцев, сербов, лужицких сербов и частично русских, этого ритма не знает больше никто из славянских народов. Однако, к своему удивлению, мы находим его распространенным по всей Франции. Очевидно, в этом случае имеет место общее происхождение характерного ритма, которому упомянутый исследователь предписывает кельтскую основу. Но, при всем уважении к его имени, мы все же не можем выпустить из виду и ту возможность, что он происходит еще от венетов.

Нельзя пройти и мимо утверждения, которое Франце Безлай (Любляна) делает в связи с именем «Туре», которое якобы германские переселенцы переняли от славянского населения в форме «Tauern» 150. Изначально же имя звучало как «Turje». Урбан Ярник, каринтийско–словенский исследователь устного народного творчества, еще в прошлом веке приводит для этого слова значение «stark ableitiger hugel» – «круто падающий холм».

В связи с этим наименование «Taurisci» для обозначения первого известного этноса в Восточных Альпах, которое впоследствии было названо также «Norici», а затем «Carni». Имя «тауриски», таким образом, связано с крутыми горами (turje – Ture, Tauern). Подобным образом выглядит и связи имени «Karni» (kar – скала, отвесная). В обоих примерах речь идет о населении высокогорья.

Обозначение «норичане» согласуется со старословенским выражением «nora» («яма, пустота») 151. Так устанавливает тот же лингвист их исконное значение. Этот корень присутствует и теперь, особенно в хорватском языке, как «ponor» (po–nor, карстовое явление). Таким образом, слова «jama», равно как и «nora» означают не только пустоту, но и заключенную между горами долину. И по сей день говорят, что непогода приходит «ven po jami», то есть из закрытой горной котловины. По значению своего наименование норичане – это жители межгорных долин. И Плиний ст. (III, 133) таким образом правильно отождествляет народ таурисков с норичанами и карнами.

***

Однородный культурный ландшафт, который после переселения венетов периода Культуры полей погребальных урн формировался от Альп до Паданы на юге и до Прибалтики и Скандинавии на севере, был в данном виде прерван вторжением кельтов в Центральную Европу примерно после 400 г. до н.э. Исконные культурные элементы данной территории дошли до нас лишь в отдаленных альпийских местностях, и также в Прибалтике и Скандинавии.

Присутствие этих элементов, параллели и соответствия в течение последних десятилетий изучали и пытались найти им объясление некоторые известные этнологи, как, например, Карл Рамм, Бруно Шир, Георг Грабер, Леопольд Кретценбахер и другие, однако все это приписывалось неким восточным германцам, которые якобы позднее ассимилировались славянами.

Фактически же речь идет о культуре первого народа Европы, – венетов, то есть, того народа, наследие которого и по сей день составляет преимущественную основу для всех народов в Центральной Европе, от Прибалтики до Адриатики.

Вот как Бруно Шир характеризует сохранившиеся элементы этой доисторической культурной территории 152:
«Для Скандинавии, восточной Европы и альпийских территорий на основании многочисленных соответствий доказана принадлежность к одному и тому же культурному кругу… То, что восточно– и североевропейские элементы построек появляются также и в Альпах, хотя и остается загадкой, но должна существовать какая–то причинная связь между альпийской, северно– и восточноевропейской культурой. Высокий уровень, в особенности строительной культуры и ее преобладание над западногерманской особо видна в некоторых примерах, как, например, хозяйство из двух построек со строго разделенными домом и стойлом, каменная печь для подогрева пищи и выпекания, специально отведенное место для стирки и мытья».

Под термином «восточноевропейский» названный этнолог понимает прежде всего восточногерманские и польские территории, то есть бывшую территорию венетов. В Каринтии «нордические» черты народной жизни особенно много исследовал этнолог Георг Грабер 153. Эти черты – хозяйство, состоящее из двух построек, четырехугольный план («Ringhof») с огражденным стойлом, dimnica, пчелиный улей с формами колоды, kranjicа, а также ряд обычаев, преданий и сказок.

Сравнительные исследования в области этнологии, таким образом, открывают нам, что между поздней античностью и словенским периодом Карантании если и существует рубеж, то лишь в римско–провинциальной культуре, в то время как сельская культура выжила и сохранилась по сей день. А ее исконными носителями были венеты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

В настоящем исследовании мы вынуждены были ограничиться прежде всего альпийской территорией, то есть той местностью, где по сей день сохранилась доисторическая крестьянская культура, носителями которой были венеты, или словенцы. Вплоть до наших дней она составляла основу существования словенского народа, будучи, наряду с языком, также самым главным свидетельством того, что этот народ исконно населял эти территории.

Коснемся хотя бы вкратце менее исследованных областей доисторического прошлого, которые, если посмотреть на них в аспекте сравнения со словенской культурой языком, позволили бы увидеть в новом свете давнее прошлое Европы. Доисторический элемент у словенцев, несмотря на все попытки вогнать их в позднеславянские рамки, все еще очень силен.

С учетом праславянского происхождения венетов и их проникновения на территорию Европы уже в период Культуры полей погребальных урн и относимого к ней переселения, древнейшая история и ранняя история Европы открывается нам как бы заново и требует повторного изучения.

Так, археология открывает нам для периода конца бронзового века (примерно 1000 г. до н.э.) достаточно сильное устремление представителей альпийской расы в Парижскую котловину и далее на запад, в бывшую Арморику, ныне Бретань, где мы обнаруживаем венетов еще в римское время. Эти венеты были хорошими мореплавателями и поддерживали сообщение также с нынешними Британскими островами. О них нам напоминает название бретонского города Vennes, или название Rue de Thabor в городе Ренн, центре Бретани, и, несомненно, название города Ventnor на острове Wight у южного побережья Англии.

Венеты, проживавшие в этих областях, очевидно сохранили связь с Альпами, где в поздний железный век развилась культура Гальштат. Об этом свидетельствуют гальштатские находки, сделанные в устье реки Луары, а также в южной Англии (примерно 600 г. до н.э.) 154.

О присутствии венетов в докельтской Англии нам говорят также некоторые наименования, засвидетельствованные историей. Например: Vennonis (Vennonae Itin. Ant. 407, 4), ныне High Cross в Лейцестершире (Leicestershire), далее – Venta Belgarum (Птол. II 3, 28), центр бельгов, ныне Винчестер (Winchester), далее, Venta Icenorum (Птол. II 3, 21), центр иценов, ныне Caistor St. Edmunds, а также Venta Silurum (Itin. Ant., 458, 9), центр силуров, ныне Caerwent и Monmouthshire 155.

Такие примеры обращают наше внимание на то, сколь необходимым было бы соответствующее исследование археологических, исторических и лингвистических особенностей, а также ономастики на данных территориях. Во многих областях современной Франции мы и сегодня встречаем имена, которые напоминают нам о венетах, например, Vendome, Vendeuvres, Vendeuvre (вблизи городов Орлеан, Тур, Труай), Vendrange, Venissieux (в районе города Лион), Vendine (Тулуза), Venelles, Vinon (Марсель) и т.д.

Провинция Аквитания на юго–западе Франции, фр. Guyenne (вблизи Бордо) имела характерную культуру погребальных урн и отличалась от кельтской. В этой местности нам о венетах напоминает и местность Vendays. Найденные там урновые захоронения свидетельствуют о мощном влиянии Центральной Европы 156. В этой местности обнаружено также много надписей, посвященных богу Белину, точно так же как в Карниоле, Венеции и Норике 157. Многочисленные топонимы имеют окончание – ак, (Calignak, Cadillak…).

Характерен топоним Belinк югу от города Бордо, а также гидронимы Vienneи Charenteу города Лимож. К северу от Аквитании расположена местность Vendee. Данные свидетельствуют о присутствии венетов и их культуры еще до формирования кельтского этноса. Территорией более густого расселения венетов была Скандинавия, где после ледникового периода (примерно 2500–800 гг. до н.э.) с наступлением теплого климата сложились благоприятные условия для земледелия. В Скандинавию же венеты, как представляется, принесли Культуру полей погребальных урн непосредственно.

Со времени скандинавской Культуры полей погребальных урн сохранились также многочисленные высеченные на камне рисунки, среди которых присутствует также изображение плуга. Такие изображения можно видеть на юго–западе Швеции и в прилегающих областях Норвегии. Этот плуг свидетельствует о развитом пахотном земледелии в доисторическую эпоху, что совпадает с манерой изображения сохи на ситуле Certosa культуры Вилланова. Культура нордийской бронзы существовала параллельно с Гальштатом в Центральной Европе, и находки гальштатского периода в Скандинавии говорят об оживленных торговых контактах между этими областями.

Примерно в 800 г. до н.э. в Скандинавии похолодало, что крайне неблагоприятно отразилось на существовавшей там цветущей культуре. Археологи приходят к выводу, что это явилось причиной массового переселения с этих территорий. Наступление здесь железного века примерно в 5 в. до н.э. отражает здесь уже сильное влияние германской Ясторфской культуры. А это может означать лишь постепенную германизацию скандинавских венетов. Впоследствии о них напоминает лишь более позднее наименование «вандалы», вернее, тех из них, что в первые века нашей эры появляются в Центральной Европе и позднее селятся в Северной Африке.

Таким образом, вандалы могли быть германизированными венетами, или славянами. С большой вероятностью можно утверждать, что они ведут свое происхождение с территорий центральной Швеции, носящей ныне наименование Svealand, в отличие от южно–шведской части – Gotaland (готты). Названное наименование напоминает нам о славянах, словенцах, и еще более – соответствующее прилагательное svensk (шведский). В нордийских землях мы также находим венетские имена. Так, в шведской области Даларна (долины) присутствуют имена Vintjarn, Venjan, Vinas, далее, озеро Vanern, а возле него город Vinniga. И в Норвегии: Vinstra Venaseter Venasten в районе Губрандсдаль, к северу от Осло; на побережье возле города Трондгейм – Vinsternes Vinje, в к северу – Vendesund.

К именам, содержащим указание на венетов, весьма распространенным в Европе, следует присовокупить и другие имена венетского (словенского) происхождения, которые столь многочисленны, что нам стоит ограничиться лишь перечислением определенных их типов, чтобы не углубляться в простое подробное перечисление. И уже в процессе этой операции перед нами возникает ясная картина того, как древние венеты называли различные формы рельефа земной поверхности, землепользование, стратегические пункты и т.п.
Среди наиболее распространенных имен во всей Европе – имя Holm. В словенском языке этим названием обозначают возвышенность округлой формы, чаще всего имеющий две вершины, вздымающийся над долиной или равниной.

Это наименование в различных в лингвистическом отношении местностях проявляется в различной форме. В германских землях – как Kulmbah, Kulmain, Helm, Homberg, Homburg, вероятно, также Нamburg, далее, Kolmberg, Chulm, Chamerau Chamи т.д.

На польских и поморских территориях находим: Chelm, Chelmza, Chelmno… В западной России снова Chelm, в Дании – Holm, Humlum, Нumble, Lindholm… В Норвегии – Kolmengil, Kolmen, Kolmedal, Hommelvik, Holum... В Швеции – Holm, Holmfors, Holmsund, Stockholm, Norsholm, Katrineholmи т.д.

Весьма распространены такие названия во Франции, и, если они не служат для обозначения поля (champ), то выступают в составных словах с элементом «Cham–»: Chamberet, Chambery, Chambilly, Chambord, Chambon, Chamboulive,Colmar, Combles… Точно так же и в Великобритании: Chelmsford, Holme, Holmfirth, Cumnock и Holmhead, Colmonell, графство Cumberland и т.п.

Отдельные элементы можно найти даже в Испании: Cumbres, Colmena… В Португалии: Cumieira… В Италии: Cuma, Cumiana, Comiso, Como... В Греции: Chelmos.

В современной Словении подобные имена появляются в формах Holm, Humи Kum, а также в уменьшительном наименовании Holmec. Существует также фамилия Humar, то есть житель местности, называемой Hum.

Выведение данного слова из латинского «culmen» (вершина) не является правильным, потому что такой этимологией можно объяснить лишь наименования, встреченные в тех местностях, на которые исторически оказывала влияние латынь, но не на других территориях (напр., Скандинавия). К этому следует добавить еще и то, что имена с маркером «Holm» именно на типичных латинских территориях – явление довольно редкое, например, в Апеннинах. Это имя является также предкельтским, поскольку Скандинавии, где оно столь часто встречается, кельты не достигли, там были лишь венды, венеты.

В местностях, где отмечается данное имя, довольно часто встречаются также и имена на Lom, означающие разлом поверхности, каменоломню, склон с террасами. На территории Словении встречается также деминутив Lomicи Lomici – там, где склон идет уступами.

В европейской ономастике это проявляется в формах Lom, Lam, Lem, Lim, в Германии (Lembruh, Lamsfeld…), во Франции (Lamarche, Limay, Limoge…), в Дании (Lemvig...), в Швеции (Lima…), в Норвегии (Lom, Lomen...), в Чехии (Lomnice), в Польше (Lomza), а также в Португалии, Испании, Италии (Lomello, Lama…), Великобритании (Lambourn, Lamlash…), Румынии, Греции (Lambia, Lamia…), и в Словении как Lom, Lomno, Lomnik, Podlomи т.п. Плюс фамилии Lomsekи Lomar. Индоевропейский корень «lem–» (ломать).

Также характерно и имя Loka, в более древних формах – Lonka, или Lanka. Это имя зафиксировано еще во времена пребывания римлян в Каринтии как «Loncium» (Itin. Ant., 2 в.). В современном словенском языке это наименование обозначает луг на дне долины, рядом с водой, а также заливной луг. А за пределами словенских и славянских территорий оно употребляется в несколько видоизмененных значениях – например, пологое, ровное дно долины, болото, возможно, озеро… Так, на германских территориях имеются наименования Laak, Lachen, Lachendorf, во Франции – Lacabau, Lacave, Lacq… В Великобритании – Lacock, Lancaster… На нордийских территориях –Lakselv, Lakatrask, Lakolk… В Греции – Lakka, Lakkion.

Наряду с данным наименованием, весьма часто встречаются также имена с элементом Log в значении долинной местности, поросшей кустарником и характерной растительностью, которую заливает вода во время паводка. На германских территориях данное имя часто появляется с носовым рефлексом, напр., Langen, на французских – как Longville, Longeau,.. в Испании как Lugo и Longares, в Италии – как Longo, Longarone, Lugano, в Греции – как Longanikos, в Англии – как Lochbuie, Lochboisdale и т.д. От этого же слова происходит название озера в романских и английском языках.

Как уже упоминалось во вступительной главе данного сочинения, в некоторых именах имеет место метатеза. Так, имя «Lob» (вершина, скалистая глава) часто выглядит как Alb, например, в именах Albula, Alpe, весьма распространенных в Италии Albano, Albenga… В Германии имеется Albstadt, над Дунаем тянутся Schwabische и Frankische Alb, во Франции мы находим Albens, Albaronи т.д., В Испании –Albatera… Имена Kar, а также Ker (скалистая стена, высота) появляется также в форме Akra, например, в Греции, где так обозначает мыс. Имя Rob, а также Rab стало выглядеть как Arbe и так далее.

Среди имен, обозначающих способы землепользования, самым распространенным является Trebez (расчищенное пространство). Так, во Франции мы находим имена Trebes, Treves… В Италии Treviso, Trevi, Treviglio… В Германии Trebel, Trebur, Trier… Также и в славянских землях. Необработанная, плохая земля носила название «rodo», и наименование Rod можно встретить повсюду в Европе: в Германии –Rodach Rodenkirchen, в Норвегии – Rodel, в Великобритании – Rodel, во Франции – Rodez, в Испании – Roda, в Италии – Rodi, в Греции – Roda, Rodia.

О том, как защищались древние венеты и родственные им народы, нам напоминают стратегические местности с наименованием Straza, которые весьма часты в западнославянском секторе. За пределами же данной территории мы встречаем Strass Strassbougи т.п. в Германии и Австрии, Strasbourg во Франции (Эльзас), Strassaв Швеции. В родстве с этим именем находится также греческое «stratos» (армия), а также греческие имена Stratoniki, Stratonion, Stratos. А также в Англии Stratton, Strathaven, Stratforf–upon–Avon…

Хотя для перечисленных имен нет возможности твердо гарантировать, что именно это основное значение они имели, однако сама их многочисленность говорит нам о том, что еще в докельтский период существовал другой язык, к которому восходит нынешний словенский, а также сорбский, словацкий и другие западнославянские языки. С большой вероятностью эти имена свидетельствуют о существовании западного праславянского языка, языка венетов.

На многочисленные примеры родственных выражений в словенском и норвежском языках в свое время обратил внимание Фр. Еза 158.Они относятся прежде всего к народной культуре и говорят о доисторических связях между Альпами и Скандинавией. Однако доисторическими носителями этой культуры были не восточные германцы, как считал Г. Грабер, а вслед за ним и Фр. Еза; убеждение, бывшее впоследствии вектором Г. Косинны, который провозглашал Скандинавию прародиной германцев. Скандинавские археологи в последнее время такое толкование опровергли своими открытиями и исследованиями.

В археологии и ономастике неисследованной проблемой остается также Пафлагония, то есть та территория в Малой Азии у Черного моря, откуда пришли венеты, как свидетельствует Гомер, на помощь своим союзникам троянцам, а также территория венетов по Нижнему Дунаю, которую упоминает Геродот.

Не совсем ясно также происхождение дорийцев, которые примерно в 1200 в. до н.э. с севера вторглись в Грецию. И на острове Крит были найдены характерные для Центральной Европы мечи с твердой рукояткой, из чего можно заключить, что среди нападавших, тех, кто уничтожил крито–микенское царство, были также и венеты.

Далее, были ли Пеласги, союзники троянцев (Илиада II, 840 сл.) 159, действительно, праиндоевропейским нородом, или, может быть, венетским? Что нам может сообщить имя фракийско–фригийской богини Земели (земля), матери Диониса? Это же совсем словенское имя! Нам не хватает исследований и сравнений, в особенности на материале словенского и славянских языков и преданий.

Наиболее древнее имя, которое связано с венетами, это Vindhya parvata (англ. Windian Hills) в Индии. Это венетская гористая местность, разделяющая северную и южную Индию, в свое время была водоразделом между арийской и дравидской территорией. Принесли ли данное название в Индию уже арийцы? Или же само название «Индия» – это урезанное «Виндия»?

В данном исследовании не было возможности уделить больше внимания надписям, оставленным адриатическими венетами. Их собрал и систематизировал в своей знаменитой книге профессов Б.Г. Пеллегрини (La lingua venetica…), но расшифровать их он не смог. Единственный лингвист, который сумел дать научную расшифровку этим записям – Матей Бор.

Буквы, представленные в венетских надписях, тождественны этрусским и ретийским. И, по всей вероятности, латинское письмо, которые римляне потом распространили по всем западным территориям, развилось из этрусского алфавита. Греки же свой алфавит позаимствовали у финикийцев (Геродот, 58), которые в наши дни считаются изобретателями алфавита. В науке преобладает мнение, что буквы происходят от исконных пиктограмм, которыми пользовались египтяне.

В любом случае существенно, что буквы появляются в период с 13 по 11 в. до н.э., сперва у финикийцев, которые пребывали в земле Ханаанской, где они спасались после поражения, которое нанесли им древние египтяне. И это было как раз во время переселения периодаКультуры полей погребальных урн, когда через Эгейское море и Малую Азию на Ближний Восток проникли «народы моря», как называли их египтяне. Среди них могли находиться и венеты, поскольку греческое наименование Phoinikes (финикийцы) могло быть лишь одной из форм наименование венетов.

Были ли венеты изобретателями алфавита, то есть буквенного обозначения отдельных звуков? Передали ли они его этрускам и финикийцам, которые, в свою очередь, сообщили буквенное письмо грекам и римлянам?
Сходство финикийского и этрусского письма с венетскими письменами огромно. И эти буквы точно так же похожи на руническое письмо, о котором бытует мнение, что оно было свойственно германцам. Рунические надписи дошли до нас лишь со 2 в., но большинство специалистов считает их более древними.

Норвежский исследователь Марсштрендер даже придерживается мнения, что руны происходят от этрусских букв 160. Совершенно вероятно, далее, что руны как таковые являются первичным, более древним письмом в сравнении с этрусскими буквами. Может быть, нам даже само его название, если оно является венетским («roniti» – «углублять, вырезать») говорит о том, что они некогда вырезались. Таким образом, следовало бы проверить, не венеты ли это своими знаками для обозначения отдельных звуков создали основу для позднейшего появления алфавита?

В пользу этой возможности свидетельствует еще одно обстоятельство, а именно hisna znamenja (домовые знаки), которые представляют собой знаки, состоящие из различных зарубок доисторического происхождения. Они появляются уже в раннем каменном веке, в огромном количестве же они дошли до нас, употребляемые вплоть до текущего столетия, в особенности в Северной Европе и Альпах. На территории Словении они представлены в окрестностях Толмина. Эти знаки имели либо имеют собственное имя, имя дома, подобно тому, как имеют имя греческие либо финикийские буквы, а также руны. После звуков, которыми начинаются наименования букв, пишется затем новое слово.

Вот еще краткое пояснение к упоминанию «протославянских» (венетских) наименований на Ближнем Востоке, например, Табор в Палестине, или Суэц, Голан и многое другое. То, что вызывало у многих критиков данной работы приступы веселья и желания привести именно их как пример того, сколь все эти исследования наивны. Серьезные же ученые называют нам по меньшей мере три вторжения индоевропейских народов на Ближний Восток, например, Мейер 161: вторжение кентумских хеттов до 2000 г. до н.э. в Анатолию до верхнего течения Евфрата; вторжение сатемских индо–иранцев примерно в 1750 г. до н.э. и основание ими королевства Митанни в Верхней Месопотамии; вторжение «народов моря» примерно в 1200 г. до н.э., которые победили египтян. Наряду с этим многие эксперты считают, что и индоевропейский язык сформировался не в период неолита или бронзового века, а еще во времена палеолита (примерно за 8000 лет до н.э.).

Уже в то время существовала довольно тесная связи между Западной Европой и Северной Африкой через Пиренейский полуостров. Исходя из этих древних связей можно объяснить столь обширное сходство между индоевропейскими и семито–хамитскими языками, как в области синтаксиса, так и словообразования. Поэтому логично, возникновение индоевропейских, или «протославянских» топонимов в Северной Африке не представляется чем–то невозможным.

Из всего, что было описано на страницах данной работы, становится ясно, насколько недостаточно исследованы национальные и культурные корни словенцев. На все исследования оказывала парализующее воздействие догма о переселении «предков» словенцев в Альпы в 6 в. с Балкан. Догма, призванная служить «югославянизации», доказательством тому, что единый некогда югославянский народ так или иначе уже существовал. Историография, таким образом, находилась на службе у идеологии. Исходя из всего сказанного, хочется ожидать, что словенская историческая наука все–таки перейдет на словенские позиции и критически отнесется к вопросу идеологии.

Матей Бор, Йожко Шавли, Иван Томажич
Венеты. Наши давние предки

 Примечания и литература
58 Д.Девото (G.Devоto), Origini indoevropee, Florenca 1962, стр.194
59 например, Р.Питтиони (R.Pittioni), «Italjen ugreschichtliche Kulturen», в Real-Enzyclopaedie der classischen Altertumswissenschaft, Suppl.Bd.9 (1962), стр.352– 4 – Автор приводит далее ещё: R.Pittioni, Alteuropaesche Sprache und Urgeschi, Anzeiger, Wien 1959, стр. 203; Г.Крахе (H.Krahe), Sprachliche Aufgliederung und Sprachbewegungen im Alteuropa, Abh. Akad. Mainz, phil.sozialwiss.Kl. 1959, № 1
60 например, Brockhaus Enzyklopaedie, Wiesbaden 1970 (Indogermanen, Indoeuropaeer), Дж.Филип (J.Filip), Enzyklopaedisches Handbuch zur Ur – und Fruehgeschichte Europas, Praga 1969 (Streitaxtkulturen), (Schnurkeramische Kulturen)
61 например, Brockhaus Enzyklopaedie, itm. (Indogermanische Sprachen), например, The New Encyclopedia Britannica, Chicago 1982 (Aryan)
62 Дж.Филип (J.Filip), Enzyklopaedisches Handbuch zur Ur – und Fruehgeschichte Europas, Praga 1969 стр. 686 (Lausitzer Kultur)
63 Дж.Филип (J.Filip), Enzyklopaedisches Handbuch zur Ur – und Fruehgeschichte Europas, Praga 1969, стр. 688–9
64 Brockhaus Enzyklopaedie, 1974, (Urnenfelderkultur), Дж.Филип, Enzyklopaedisches Handbuch zur Ur – und Fruehgeschichte Europas, Praga 1969, стр.1555(Urnenfelderkultur)
65 Р.Питтиони (R.Pittioni), Alteuropaesche Sprache und Urgeschi, Anzeiger, Wien 1959, стр. 354/60
66 Й.Покорный (J.Pokorny) и Р.Питтиони (R.Pittioni) ещё после Второй мировой войны относили их последовательно к иллирийским, но потом под влиянием справедливой критики они отказались от этой точки зрения. Позже их относят к праиллирийским (protoillyriiisch) или доиллирийским. – например, Р.Питтиони, там же, стр. 355/20
67 Г.Девото (G.Devоto), Origini indoevropee, Florenca 1962, стр. 194
68 В.Мейд (W.Meid), Beitraege zur Namensforschung XV (1964), стр 112-3, см. Г.Б. Пеллегрини (G.B.Pellegrini) – А.Л. Просдочими (A.L.Prosdocimi), La lingua venetica II, Padova 1967, стр. 248–9
69 например, G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi, La lingua venetica II, Padova 1967, стр. 239 – пересказ по: Collinder, Die urgermanischen Lehnwoerter im Finnischen Uppsala 1932, стр.14
70 Г.Сержи (G.Sergi), Le prime e le piu antiche civilita, Turin 1926, стр. 262
Г.Сержи (G.Sergi), Italia – le origini, Turin 1919, стр.360, 386, 405
Например, Х.Тума (H.Tuma), Местная номенклатура (Krajevno imenoslovje), стр.154, где он пишет о Г.Сержио и погребальную урну на Forum Romanum, открытую в 1902 г., называет славянской.
71 Г.Сержи (G.Sergi), Italia – le origini, Turin 1919, стр. 130
Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр.188/20
72 Г.Сержи (G.Sergi), Gli Arii in Europa e in Asia, Turin 1903, стр.49
Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр. 257-8, 278/20, 355/30
73 А.Берлот (A.Berlot), Еine Studie der Sprache der Rassenen oder Etrusker Zuerich 1966
74 Дж.Филип (J.Filip), там же, стр.1059 (Polen)
75 Дж.Филип (J.Filip), там же, стр. 1100 (Przeworsk–Kultur)
76 Дж.Филип (J.Filip), там же, стр. 292–325
Г.Сержи (G.Sergi), Italia – le origini, Turin 1919, стр. 122-3
Из–за обширности проблемы вопрос о венетских надписях, а также ретийских, основой которых был этрусский шрифт, невозможно было рассматривать (прим. автора).
77 Дж.Филип (J.Filip), там же, стр. 248 (Crestaulta)
78 Дж.Филип (J.Filip), там же, стр. 458 (Hallstattkultur)
79 А.Стипчевич, Gli Iliri, Milan 1966, стр.26–7
80 Дж.Филип (J.Filip), там же, (Illyrier, Ungarn, Bosnien, Kroatien)
Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр. 355/20
81 Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр.328
82 Р.Питтиони (R.Pittioni),, там же, стр. 328/60
83 например, Б.Графенауэр, История словенского народа I, стр.133.
84 Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр. 360
85 К.Вердиани (C.Verdiani), Il problema dell’origine degli slavi, Флоренция 1951, стр.77
86 В статье «Ян Коллар» Энциклопедии Югославии (Загреб, 1962) эти исследования даже не упоминаются. Brockhaus Enzyklopaedie (Wiesbaden, 1970) между почим сообщает, что упомянутый основатель романтического панславянизма также написал псевдонаучные труды. Lessico Universale Italiano (Rim, 1973) сообщает исследование с примечанием, что автор «открыл» останки славянства также в горной Италии.
87 Х.Тума (H.Tuma), Местная номенклатура, там же, стр.128.
88 например, Б.А.Рыбаков, Язычество древних славян, Москва, 1981, стр.222-3
89 например, К.Вердиани (C.Verdiani), Il problema … там же, стр.31-33, который пишет о трудах Лехр–Сплавинского: – О pochodzeniu i praojczyznie Slowian, Poznanj 1946
– Zagadnienie pochodzenia Slowian w swietle nauki polskiej i rosyjskiej, Варшава, 1948 и др.
90 например, Brockhaus Enzyklopaedie, там же,1970, (Lausitzer Kultur)
91 например, К.Вердиани (C.Verdiani), там же, стр.42-53
92 Brockhaus Enzyklopaedie, там же, (Lausitzer Kultur)
93 The New Encyclopedia Britannica (Europe, Ancient), Дж.Филип, там же (Schwert), приводят: Г.Мюллер-Карпе, Die Vollgriffschwerter der Umenfelderzeit aus Bayern, 1961 – Упомянутый археолог считает, тип Riegsee является самым ранним видом бронзовых мечей с выполненной рукояткой, происходящим именно из восточной части Центральной Европы. Раскопки: Riegsee (Верх. Бавария), Милавче (Чехия), Байердорф (Ниж. Австрия).
Датируется XIII в. до н.э.– В то время уже были известны также деревянные и бронзовые щиты.
94 Дж.Филип (J.Filip), там же (Pferd). Также в Центральной Европе материалы раскопок нам говорят о большом значении коня уже в Лужицкой культуре, служившего рабочей, тягловой силой, а не только для езды. Его приручение произошло, видимо, в период позднего каменного века в степях Центральной Азии.
95 Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими, там же, стр. 237
Р.Питтиони (R.Pittioni), там же, стр. 312
Е.Поласчек (E. Polaschek), Paulys Real-Enсyclopaedie…(Noricum), 1936, стр.1044
96 например, Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi), там же, стр. 237–40
97 Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi), там же, стр. 248 приводит:
Х.Крахе (H.Krahe), Vom Illyrischen zum Alteuropaeischen, Methodologische Betrachtungen zur Wandlung des Begriffes «Illyrisch», v Indogermanische Forschungen LXIX (1964), стр.201–12б и особенноХ. Кронассер, Illyrier und Illyricum, в Die Sprache XI (1965), стр.155-83
98 Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi), там же, стр. 243, приводит: Г.Девото, Gli antefatti del latino Venus e i problemi delle omofonie indoevropee, v Studi …Schiaffini, Rim 1965, стр.444–52
99 К. Вердиани (C.Verdiani), Il problema…там же, стр.258
100 например, К.Вердиани, там же, стр.47
З.Голаб, The Oldest Name of the Slavs. The Journal of the Indo–European Stadies, 1975
101 К. Вердиани (C.Verdiani), там же, стр.92
102 Фр.Рамовш, Краткая история словенского языка, Любляна 1936, стр.93
103 К. Вердиани (C.Verdiani), там же, стр.93
104 Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi), там же, стр. 239
105 например, Фр. Рамовш, там же, стр.4,5
106 Дж.Филип (J.Filip), там же (Jastorfkultur), (Germanen)
107 E. Рётх (E. Roeth), Sind wir Germanen?, Kassel, стр.266
108 Дж.Филип (J.Filip), там же (Slawen, Suedslawen)
109 К. Вердиани (C.Verdiani), там же, стр.21
110 Византийские источники сообщают о боях славян на Балканах, что никак не связано с карантанцами в Восточных Альпах. Как немецкие, так и словенские историки, распространяют сведения о славянах и на карантанцев, как если бы они были тогда с южными славянами одним народом, что не является таковым.
111 К. Вердиани(C.Verdiani), там же, стр.66
112 E. Рётх (E.Roeth), там же, стр.210
113 Й. Топоришич (Toporisic), Словенский литературный язык I, Марибор, 1965, стр.39
114 Фр.Безлай (Bezlaj), Эссе о словенском языке, Любляна, 1967, стр.112
115 Фр.Безлай (Bezlaj), В наших видах, от 20.10.1980, стр.588
Именно там об идеологическом давлении: «Когда я на одном конгрессе говорил о задачах словенистики, председатель Александр Белич подозвал меня и предупредил, что у меня будут большие трудности… В Любляне попытались начать против меня дисциплинарное разбирательство…и даже организовали саботаж лекций в университете.
116.например, К. Вердиани (C.Verdiani), там же, стр.36
117 Фр.Безлай (Bezlaj), Эссе…, там же, стр.113
118 Фр.Безлай (Bezlaj), Эссе…, там же стр.122–3
119 Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B.Pellegrini – A.L.Prosdocimi), там же, стр. 258
120 Р.Питтиони (R.Pittioni),, там же, стр. 337/20
121 Обзор сочинений Д.Трстеняка в: «Zbrano delo Fr. Kosa, uredil B.Grafenauer», Ljubljana, 1982 (Собрание сочинений Фр.Коса, ред.Б.Графенауэр, Любляна 1982), стр.63–4. Например, также Д.Трстеняка сочинения в Летописях Словенской Матицы 1870–1877, и в его книжке «Slovanski elementi v venetscini. Ljubljana 1874 (Славянские элементы в венетском языке, Любляна 1874), где он опирался на словарь диалектов: G.Boerio. Dizionario del dialetto veneziano, (Г.Боэрио, Словарь венецианских диалектов, изд. 3), Венеция, 1867, а также на словарь падуанского (Cherubini) и мантуанского (Patriarchi) диалектов. – Славянство адриатических венетов по сведениям Д.Трстеняка отстаивали также: Маннерт, Шафарик, Спрингсгут и др., позже особенно Контцен (Contzen) и Жильфердинг (Gilferding), а также Линхарт (Versuch eine Geschichte Krains I, стр 154)
122 Фр. Кос (Fr. Kos), «Zbrano delo…», стр.68
123 Я. Коллар (J.Kollar), Staroitalia slavjanska, там же, стр.59
124 Paulys Real–Enсyclopaedie…1899(Belenus) Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими (G.B. Pellegrini – A.L. Prodosimi), там же, стр. 240
125 Например, Г.Фрау (G. Frau), Dizionario toponomastico friulano, Videm, 1978; Толкование не во всём основательно, однако многие имена также по своему виду ещё чисто словенские, так вдоль Тилмента Belgrado, Gorizza, Goricizza, Gradisca инад Порденоном Grizzo (gric), некоторый вершины вКарнии и т.д. – Подобные названия доходят до Венеции, где находятся области Schiavon и Schiavi у Виченцы, а также Schiavonia у Эста.
126 Например, Дж.Марчетти (G. Marchetti), Lineamenti della grammatika friulana,.Videm 1967, стр.41–4
127 Новолатинский говор имеют кроме фурландов также доломитские ладины и швейцарские ретороманы. Итальянские лингвисты выделяют группу романских, т.е. итальянских наречий от упомянутой группы ново-латинских, например, Т.де Мауро (T.de Mauro), Storia lnguistica dell’Italia unita, Bari 1963, стр.25–6
В примере с латинской группой для итальянских или итало–романских наречий характерно славянское образование множительного числа: albero – alberi, casa – case и т.д. По–моему, именно от бывшего венетского языка (прим. автора).
128 В фурландских деревнях ещё при патриархе говорили по–словенски и в средневековом парламенте деловым языком был словенский, т.к. фурдандский язык ещё не сформировался. Об этом мы узнаём от фурландского историка Николетти (Nicoletti, умер в 1596 г.): Il linguaggio Slavo era assai piu usato nej villaggi che la favella forlana, allora incolta e diun ingrato suono (ок. 1420). В G.F.Palladio de gli Olivi, Hist, d.prov.d..Fruili, Videm 1660, II, стр.3/5 также:Il linguaggio schiavo nelle ville per l’ordinario si praticava, e l’idioma forogiuliese nelle cita haveva l’uso/ – например, M.Premrou, Monumenta Sclavenica, Ljubljana 1919, стр.35
129 Paulys Real–Enсyclopaedie…1914 (Raeti, Raetia)
130 Paulys Real–Enсyclopaedie…1955 (Veneni) – Южнее упомянутой области находится Малинверн2939 м, малая или melni вершина, более северно, над Valle Varata, поднимается M.Viso 3841 m, несколько ниже Cima delle Lobbie 3015 м, высокая вершина, lobje и т.д.
131 Х.Хирт (H.Hirt): «Truemmer eunes einheitlichen Stammes» в работе Die Indogermanen I, 1905.127 – см. Paulys Real–Enсyclopaedie…1955 (Venedae).
132 Например А.Берло (A.Berlot), Raseni so spregovorili,еженедельник Itd 18. 2., VII глава, Любляна 1977 – Писатель приводит имя Raeti от слова «rat» (война), то есть, бойцы. – Этот народ был действительно очень воинственным. Примечание автора.
133 См. Paulys Real–Enсyclopaedie…1961 (Videlici): Ф. Столц, Die Urbevoelkerung Tirols, Инсбург 1892
Г. Ван Мерхарт (G.v. Merhart), Wiener praehist. Ztschr. XIV (1927), 64–118
Р. Питтони (R.Pittioni), Stand und Aufgaben der urgeschichtl. Forschungen am Oberetsch (Beiheft VI zum Jahresberich fuer Gesch., Kultur und Kunst, Bozen 1940), 60 sl.
134 П. Рейнеке (P.Reinecke), Der bayrische Vorgeschichtsfreund IV (1924), cтр. 27, 30, 38, 42; VI (1926), стр. 41 – см. Paulys Real–Encyclopaedie, там же, 1961 (Vindelici). Однако этот археолог считает виндельчан кельтами.
135 Р.Планта (R v. Planta), Das alte Raetien, 1872 м, стр.211 – см. Paulys Real–Enсyclopaedie…(Raetia) стр.53
Дж.Филип (J.Filip), там же (Raetia), стр.1118
136 Археолог С. Габровец (S.Garbovec), Германия 44/1966, полагает, что Халлстатт (Hallstatt) в Словении не значит только продолжение Культуры погребальных урн, но и приток новых элементов с Балкан, т. е. прорыв новой народности на территорию Словении. – Например, Дж. Филипп, и т. п., стр.1352.
Этой народностью могли быть только иллирийцы, однако, они не доходили до сегодняшней Словении, хотя оказывали частичное культурное влияние на более узкую территорию Халлстатта. После выяснения различий между иллирийским и венетским языком в начале 60–х годов этот вопрос разъяснился. Примечание автора – к тому же: Словенский Халлстатт в своих основных чертах заметно связан с Альпами. – Например, Т.Кнез, Археологический вестник XXIV, Любляна, 1973, стр.323
137 Дж.Филип (J.Filip), там же (Oesterreich)
Lessico Universale Italiano, Rim 1968 (ambra)
Brockhaus Enzyklopaedie, там же, 1967(Bernstein)
138 Дж.Филип (J.Filip), там же (Fuerstengraeber)
139 Б.Графенауэр (B. Grafenauer), История словенского народа, там же, стр.133
140 Е.Поласчек (E.Polaschek), там же (Noricum), стр.972/60
141 М. Флусс (M.Fluss), Paulys Real-Enсyclopaedie, там же (Taurisci), стр.2/30,40
142 Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, 1936(Noricum), стр. 973-4; 1934 (Taurisci) –
Что касается названий народов, самым надёжным источником является Полибий (прибл. 205–126 г до н.э.), как позднее Ливий (59 г. до –17 г. н.э.) или Страбон (63 г. до – 19 г. н.э.)
143 Е.Поласчек (E.Polaschek), Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, 1936(Noricum) стр.977
144 Дж.Филип (J.Filip), там же (Ungarn),стр.1547, (Tschechoslowakei) стр. 1504
145 Название Gorina словенское и значит gorisce(Brandstaette), Дж.Филип, там же –Область Loncium, которую упоминает Itinerarium Antoni, формируют языковеды из балтославянского слова «lanka» или «lonka» – в словенском языке «loka» (раньше именно «lonka»). – например, Г.Б. Пеллегрини – А.Л. Просдочими, там же, стр. 607–8
146 Например, Р.Еггер (R.Egger) Fruehchristliche Kirchenbauten 2 – см. Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, 1934 (Taurisci) стр.3
В то время как М.Флюсс (M.Fluss), автор статьи Taurisci, там же, пишет, что в иллирийских (теперь венетских – прим. автора) норийцах потерялся тонкий пласт властвующих кельтских таурисков, далее в статье он входит в противоречие сам с собой, называя упорно норийцев и их королевство кельтскими (прим. автора).
147 например, Вера Колшек (Vera Kolsek), Pregled anticnih kultov na slovenskem ozemlju, Arheoloski vestnik, 19, Ljubljana 1968, 282-3 (Обзор античных культов на словенской территории, Археологический вестник 19, Любляна, 1968, стр.282–3).
148 Рассказ о Белине, который волшебным ключом исцеляет слепых, сохранённый для нас в верховьях Сочи, имеет ещё римское происхождение. – например, Guida del Friuli V, Gorizia con le vallate dell'Izonzo e del Vipacco, Videm 1931, стр. 85.
У адриатических и других венетов встречаем именно Беллина, местная богиня имеет другое имя; у ядранских она – Рехтия (Rehtia), идентичная с Нореей. – например, Р. Питтиони, там же, стр.311.
149 Плиний ст. (III, 146) – omnia Claudia sc. Municipia
По сравнению с Рецией положение Норика особенное, ведь во всей Реции стал римским городом только Камбодунум. Или в сравнении с Панонией, где им была Скарбантия, с самого начала город римских колонов, а потом лишь Савария.
150 Например, Ф.Гласер (F.Glaser): Die roemische Stadt Teurnia, Целовец 1983, стр.24
151 см. Б. Графенауэр (B. Grafenauer), История I… стр.151, 169
152 например, Б. Графенауэр (B. Grafenauer), там же, стр.174–5
153 civitates – народные общины в узком смысле, вначале преобладающие в Альпахи у Дуная – например, Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, Suppl. I 1903 (Civitas) стр.3
154 Г.Пиккотини – Х.Веттерс (G.Piccotini –H.Vetters), Fuehrer durch die Aussgrabungen auf dem Magdalensberg (3.Aufl.), Celovec 1985, стр.101–2
155 Е.Поласчек (E.Polaschek), Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, 1936 (Noricum), стр 1013
156 Д.Е.Спрингсгат (D.E.Springsguth): Quae fuit gens Adriam accolens nempe Veneti
quam Polybius, Strabo, Livius memorant nec Latino nec Graeco nec Gallico sermone usam fuisse Pro anno 1772
157 см. Фр.Кос (Fr.Kos), Материалы I, стр.112
158 Paulys Real–Enсyclopaedie, там же, 1937 (Peregrinus), стр 655
159 Фр.Кос (Fr. Kos) Материалы III, № 11, например, Й.Мал (J.Mal) Основы интронизации карантанского князя, ГМС, Любляна, 1942, стр.6 – из материалов: G.Ankershofen:
Urkunden–Regesten zur Geschichte Kaerntens (Arichiv fuer Kunde oesterr. Geschichtsquellen I 1848, 3. Heft. № LXXXIV), стр.38 – Только цитату «cum communi omni lege» имеют затем: A.Jaksch, Monumenta historica ducatus Carinthiae III; 87, 1896–1915, и опять G.Ankershofen: Handbuch der Geschichte Kaerrntens II, 84 № 39 (1842–1864); Фр.Кос Материалы III, № 11, regesta c «Slavica lex» не приводит.
160 например, Б. Графенауэр (B. Grafenauer), там же, стр.201
161 В.Облак (V.Oblak), «Eine Bemerkung zur aeltesten suedslawischen Geschichte», Archiv fuer slavische Philologie VIII, стр. 228–34 – см. Фр. Кос Собрание сочинений (ред.Б.Графенауэр), там же, стр. 102–2 (1896).
162 Фр.Кос (Fr. Kos), Собрание сочинений, там же, стр. 100, 105, 107–8,113 (1896, 1901).
163 например, Б. Графенауэр (B. Grafenauer), там же, стр.267–9
Удивительно приведение даты (около 550 г.) без обоснования. (Прим. автора)
164 см. Б.Графенауэр (B. Grafenauer), Die Kontinuitaetsfragen in der Geschichte des altkarantanischen Raumes, Alpes Orientales V, Любляна 1969, стр. 55–79 (Привожу только имена авторовработ, на которые в основном ссылается Б.Графенауэр. Прим. автора)
165 С.Вилфан (S.Vilfan), Правовая история словенцев, Любляна 1961, стр.54
В.Богишич (V/Bogisic), Naputak za opisivanje pravnih obicaja koji v narodu zive (1867), Rad jugosl. Akakdemije 5, Загреб, 1868, стр.129 – Ответы в: Zbornik sadasnjih pravnih obicaja u Juznih slavena, knjiga I, publikacije JAZU, 1874
166 Х. Веттерс (H.Vetters), Der Georgenberg bei Micheldorf, Oberoesterr. Heimatblaetter 8, 1954, стр.23 – см. Б.Графенауэр (B. Grafenauer), Die Kontinuitaetsfragen…стр.69
Б.Графенауэр (B. Grafenauer), История словенского народа I, там же, стр.315
167 например, М.Кос (Fr. Kos), Деревня и село в истории словенской колонизации, Труды Словенской академии наук и искусств (SAZU), Любляна 1966, стр.80–2, 92–6
Слово «vas» древнейшее, в арийской Индии vis– это дом, visas– народ. В
противоположность тому, что делает М.Кос, не возможно связать эти слова с заселением
территорий в IX–XII веках. Деревня существует ещё раньше (прим. автора).
168 Ст. Габровец (S.Garbovec), Доисторические материалы для обучения rala в Словении, Словенский этнограф 8, Любляна 1955 – см. также Б.Графенауэр, История I… стр.182
169 Слово plaumoratiимеет действительно славянский вид: plaum (plovum) – pluti (делать борозду) или пахать. – например, Г.Крек, в Кресе 1884, стр.104, а также Д. Трстеняк, там же, стр. 210.
В современном толковании само слово Pflug(plug) происходит из retijscine, что в любом случае значительно. – Mackensen Deutsches Woerterbuch (Geschichte des Deutsches Woerterbuch (Geschihte des deutschen Wortschatzes), Koeln 1983, стр.1217
170 например, Б.Графенауэр (B. Grafenauer), Die Kontinuitaetsfragen …, там же, стр 69 (Й.Корошец, Историческая газета XII–XIII, 1958–59, стр. 75–109); История I … стр. 254, 315–6, 318
171 Утверждение, что plug не словенское слово, опирается на сравнение с другими славянскими языками, без учета того, что они моложе словенского и потому отражение позднейших, самостоятельных культур. Более серьёзных объяснений иностранного происхождения слова plug и его производного pluzitiне существует.
172 например: А. Плетерски (A.Pleterski), Археологический вестник 38, Любляна 1987, стр. 270, 291.
173 К. Рамм (K.Ramm), Etnographische Beitraege zur germanishc–slawischen Altertumskunde, Bd. II, стр. 964, Anm. 2, Braunschweig 1908, см.. Х. Корен (H.Koren), Pflug und Arl (Ein Beitrag zur Volkskunde der Ackergeraete), Solnograd 1950, стр. 268 – немецкое название Арлперекликается со словенским «орало», латинским «араре» (пахать), «аратрум» (плуг);
словенские слова «orati» и «oralo» произошло, по Безлаю, s premetom or–ra, ralo, ral.
174 Й. Пейскер (J.Peisker), Die aeltere Beziehungen der Slawen zu Turkotataren und Germanen und ihre Sozialgeschuchtliche Bedeutung,1905 (Vierteljahrschrift f. Sozial – und Wirtschaftsgesch. III) – см. Й. Мал (J.Mal), Новые пути словенской историографи?, 1923, 188 – Доказательством славянского рабства было для Пейскера слово молоко, которое по происхождению северное (melk), и которое якобы не было известно словенцам, не имевшим собственного животноводства. Прим. автора. Однако открывателем крепостных наук в университете в Граце является именно Л. Гумпловиц; словенский историк Л. Хауптманн их перенял от Пейскера. – см. также С. Вильфан: Wirtschaftsgeschichte und Rechtsgeschichte, Der Grazer Beitrag zur Theorie (Kl. Arbeitsreihe zur europ. u. vergl. Rechtsgesch, Heft 17), Грац 1985
175 Например: С. Михелич (S.Mihelic) в Современном пчеловодстве II, Любляна 1958, стр. 62 – чешское брт, польское барт,русское борт, изначально означает пчелиное дупло в пустом стволе, чему соответствует название пчеловода (brtnik, bartnik, bortnik). – Для словенцев Плетершник также упоминает выражение «брт» (полый ствол с пчелами) и, соответственно, «бртник» (лесной пчеловод), заимствуя названия у Цафа, но без указаний, откуда слово происходит. Вообще это выражение в словенском языке не демонстрируется. Каф записал его в панславянском порыве? Или речь идет об одиночном заимствовании? Этого уже невозможно раскрыть. Прим. автора.
176 Л. Армбрустер (L.Armbruster), Die alte Bienenzucht in den Alpen, Neumuenster 1928 (см. При: С.Михелич, там же, стр. 50, 58). Изначально Л. Армбрустер считает, что впервые этот улей был принесен в Альпы римскими поселениями, исходя из предположения, что славяне никогда не доходили до Швеции. Однако позднее он сомневается в римском происхождении этого улея.
177 Б. Графенауэр (B. Grafenauer), История I, там же, стр.182