Санкт-Петербургский политехнический университет официально
представил свой новый суперкомпьютер. Точнее, целый
суперкомпьютерный центр суммарной вычислительной мощностью более
одного петафлопса — что означает 132 место в мировом
рейтинге с точки зрения производительности. А с точки зрения
энергоэффективности показатели еще выше: первое место в России и несколько рекордов.
Говорят, это стало возможным благодаря жидкостному охлаждению процессоров.
«Достаточно нечастое решение, то есть то, что находится на острие технологического прогресса, — комментирует Василий Бояринов, директор по корпоративным продажам Intel в России и СНГ. — Это позволяет сделать более плотное размещение компонентов, более высокую производительность на один киловатт потребляемой энергии. Это является передовой частью в области суперкомпьютерных технологий».
Стоит заметить, что экономия электричества для суперкомпьютера — это не столько победные реляции, призы и рекорды, сколько ощутимая экономия денег на содержание вычислительного центра. Например, суперкомпьютер Санкт-Петербургского политеха потребляет более мегаватта, примерно как огромный 200-квартирный дом. Такая же система, но с воздушным охлаждением, потребляет под 2 мегаватта. Разница — десятки миллионов рублей в год только за счет счетов за электричество, плюс требования к чистоте воздуха в машинном зале и большие затраты на обслуживание.
Кстати, реализованное здесь жидкостное охлаждение — сугубо российская разработка. Причем создавалось оно, как и весьсуперкомпьютер, под процессоры Intel Xeon III поколения, которые на момент проектирования в серийное производство запущены еще не были.
«Философия нашей компании состоит в том, что мы разрабатываем жидкостное охлаждение для стандартных компонентов, которые изначально были спроектированы для охлаждения воздухом, — рассказывает Алексей Шмелев, исполнительный директор группы компаний РСК. — Это позволяет очень сильно удешевить проект, потому что стандартные компоненты стоят дешевле всилу огромного объема производства, а вместе с тем мы привносим какие-то новые вещи, новые возможности — благодаря жидкостному охлаждению».
Этот суперкомпьютер уже загружен почти полностью. Главные потребители вычислительных мощностей — аспиранты и студенты старших курсов со вполне практическими исследованиями. Тут, например, уже моделируют не только столкновения галактик, но и жизнедеятельность вируса гриппа или турбулентные потоки на кромке крыла самолета. В общем вроде как наука — это чьи-то дипломы и диссертации, а вроде как — недалеко и от решения вполне насущных проблем медицины и авиапромышленности.
«Жизнь такова, что если мы хотим строить хорошую конкурентоспособную технику, за разумные сроки, за разумные деньги, то мы должны сократить период разработки, испытания и вывода на рынок, — говорит Владислав Синепол, директор Суперкомпьютерного центра „Политехнический“ СПбПУ. — Это невозможно сделать, не используя вот такие высокопроизводительные вычислительные системы». Вторая задача, ради которой на этот суперкомпьютер потратили под полтора миллиарда рублей — обучение будущих инженеров самой работе с высокопроизводительными системами. Впрочем, мало построить вычислительный центр, под его возможности теперь придется перестраивать саму систему подготовки выпускников. А в случае с Санкт-Петербургским политехом это более полусотни специальностей.
«Вообще вписать ресурс высокопроизводительных вычислений в учебный процесс сложная задача, — признает Владислав Синепол, директор Суперкомпьютерного центра „Политехнический“ СПбПУ. — Скажем, для института компьютерных технологий это относительно просто. А для машиностроительного института это требует определенных трансформаций собственного учебного процесса. То есть это не быстро, не моментально происходит».
Пока же практически все машинное время отдается научным и научно-прикладным исследованиям. Говорят, есть запрос на вычисления со стороны коммерческих организаций, благо суперкомпьютеров такого класса в России всего три, по крайней мере, публичных. Но и эти запросы отложены как минимум на год, пока не придумают и не согласуют с государством, как и сколько денег брать за такие услуги.
Говорят, это стало возможным благодаря жидкостному охлаждению процессоров.
«Достаточно нечастое решение, то есть то, что находится на острие технологического прогресса, — комментирует Василий Бояринов, директор по корпоративным продажам Intel в России и СНГ. — Это позволяет сделать более плотное размещение компонентов, более высокую производительность на один киловатт потребляемой энергии. Это является передовой частью в области суперкомпьютерных технологий».
Стоит заметить, что экономия электричества для суперкомпьютера — это не столько победные реляции, призы и рекорды, сколько ощутимая экономия денег на содержание вычислительного центра. Например, суперкомпьютер Санкт-Петербургского политеха потребляет более мегаватта, примерно как огромный 200-квартирный дом. Такая же система, но с воздушным охлаждением, потребляет под 2 мегаватта. Разница — десятки миллионов рублей в год только за счет счетов за электричество, плюс требования к чистоте воздуха в машинном зале и большие затраты на обслуживание.
Кстати, реализованное здесь жидкостное охлаждение — сугубо российская разработка. Причем создавалось оно, как и весьсуперкомпьютер, под процессоры Intel Xeon III поколения, которые на момент проектирования в серийное производство запущены еще не были.
«Философия нашей компании состоит в том, что мы разрабатываем жидкостное охлаждение для стандартных компонентов, которые изначально были спроектированы для охлаждения воздухом, — рассказывает Алексей Шмелев, исполнительный директор группы компаний РСК. — Это позволяет очень сильно удешевить проект, потому что стандартные компоненты стоят дешевле всилу огромного объема производства, а вместе с тем мы привносим какие-то новые вещи, новые возможности — благодаря жидкостному охлаждению».
Этот суперкомпьютер уже загружен почти полностью. Главные потребители вычислительных мощностей — аспиранты и студенты старших курсов со вполне практическими исследованиями. Тут, например, уже моделируют не только столкновения галактик, но и жизнедеятельность вируса гриппа или турбулентные потоки на кромке крыла самолета. В общем вроде как наука — это чьи-то дипломы и диссертации, а вроде как — недалеко и от решения вполне насущных проблем медицины и авиапромышленности.
«Жизнь такова, что если мы хотим строить хорошую конкурентоспособную технику, за разумные сроки, за разумные деньги, то мы должны сократить период разработки, испытания и вывода на рынок, — говорит Владислав Синепол, директор Суперкомпьютерного центра „Политехнический“ СПбПУ. — Это невозможно сделать, не используя вот такие высокопроизводительные вычислительные системы». Вторая задача, ради которой на этот суперкомпьютер потратили под полтора миллиарда рублей — обучение будущих инженеров самой работе с высокопроизводительными системами. Впрочем, мало построить вычислительный центр, под его возможности теперь придется перестраивать саму систему подготовки выпускников. А в случае с Санкт-Петербургским политехом это более полусотни специальностей.
«Вообще вписать ресурс высокопроизводительных вычислений в учебный процесс сложная задача, — признает Владислав Синепол, директор Суперкомпьютерного центра „Политехнический“ СПбПУ. — Скажем, для института компьютерных технологий это относительно просто. А для машиностроительного института это требует определенных трансформаций собственного учебного процесса. То есть это не быстро, не моментально происходит».
Пока же практически все машинное время отдается научным и научно-прикладным исследованиям. Говорят, есть запрос на вычисления со стороны коммерческих организаций, благо суперкомпьютеров такого класса в России всего три, по крайней мере, публичных. Но и эти запросы отложены как минимум на год, пока не придумают и не согласуют с государством, как и сколько денег брать за такие услуги.
