Где?
Долгое время палеолитическое искусство Франко-Кантабрии, бизоны из Альтамиры или мамонты из пещер Фон-де-Гом и Комбарель казались уникальными и «яркая вспышка пламени в глубине веков» (выражение З.А. Абрамовой) виделась целиком происшедшей в пределах Европы. Затем на алтайской стоянке Усть-Каракол обнаружены древнейшие орудия ориньяка, на Урале – открыта пещера Шульган-Таш, более известная под названием Каповой. Установлено, что скульптурные изображения животных в Восточной Сибири начали делать по крайней мере не позже, чем в Центральной и Западной Европе (Константинов и др., 1983).
И все же это была единая вспышка. А. Леруа-Гуран подчеркивает единообразие ее художественного содержания: «образный смысл изображений, кажется, не изменяется с тридцатого до девятого тысячелетия до Р.Х. и остается одним и тем же от Астурии до Дона». Где же она произошла?
Древнейшие костные остатки человека, отличающиеся достаточно сложившимся комплексом прогрессивных черт, обнаружены на стоянках Афар (Эфиопия, 160–150 тыс. лет назад) и Летоли-18 (Танзания, 120 тыс. лет). Несколько более поздним временем датируются палестинские находки в пещерах эс-Схул (Израиль, гора Кармел) и Джебел-Кафзех (Израиль, близ Назарета). Первоначальные их датировки – ок. 40 тыс. лет. Еще в 1938 году, почти сразу по обнаружении этих останков, немецкий антрополог Франц Вейденрейх предположил, что родословная европейского человека идет от палестинских гоминидов типа Схул. Сегодня датировки этих останков пересмотрены. Для черепа Кафзех-6 (Израиль), анализ по 14С дал 92 тыс. лет, а метод электронно-спинового резонанса – 115 тыс.
Однако никаких «материальных коррелятов» сознания, относящихся к соответствующему периоду, ни в Африке, ни в Палестине не обнаружено. Появление человека современного типа в Африке (чуть позже – в Палестине) и появление верхнепалеолитического искусства в Европе разделяют около 60 тыс. лет, причем существа, которых считают физиологически не слишком отличающимися от нас, в течение десятков тысяч лет ничем не обнаруживали наличия у них сознания! Б. Медников считает, что это случилось «...не потому, что они были не способны к этому, а лишь потому, что просто не испытывали в этом долгое время достаточной необходимости, не имели, так сказать, стимула для культурных новаций». Л. Вишняцкий посвящает доказательству этого тезиса целую статью. Читая ее, невольно вспоминаешь петрониевского Тримальхиона, который «мог бы украсить собой любую курию Рима, но не пожелал».
Ответы А. Зубова и Р.Клейна намного интереснее. Изменения в поведении человека, произошедшие 40 тысяч лет назад, явились, по мнению Р.Клейна, следствием последнего из длительной серии биологически обусловленных прогрессивных сдвигов в развитии умственных и познавательных способностей человека. «...Мутации, поднявшие человека современного облика над уровнем других древних гоминид, – замечает А. Зубов, – произошли намного позже завершения формирования внешних таксономически значимых структур черепа и касались, скорее всего, в основном тонких перестроек мозга» (курсив наш).
В ближневосточном регионе ориньяк появляется – при максимальных натяжках – не ранее 36 тыс. лет назад, причем большинство исследователей согласны, что он пришел из Европы. В интервале 80 – 38 тыс. лет назад свидетельств присутствия Homo sapiens на Ближнем Востоке попросту нет. И, главное – ни в описываемое время, ни гораздо позже здесь нет никаких следов символьной деятельности! Первые ее несомненные свидетельства появятся здесь лишь в натуфийской культуре, около 10 тыс. лет назад, практически одновременно с земледелием. Единственный предмет, в котором Н. Горен-Инбар и А. Маршак увидели заготовку (!) для антропоморфной статуэтки (и очень хотели бы, чтобы то же самое увидело в ней ученое сообщество), найден на стоянке Берехат Рам (гора Кармел) в слое, датированном по 14С 230 тыс. лет тому назад, т.е. далеко выходит за рамки предполагаемой эпохи «очеловечивания» и годится лишь в перечень курьезов вроде тех, что приводят М. Кремо и Р. Томпсон в работе «Запрещенная археология».
Д. Гаррод считала местом рождения верхнего палеолита Иранское плато; однако барадост – одна из древнейших ориньякоподобных индустрий, возникшая здесь, – не древнее 36-38 тыс. лет; кроме того, здесь нет костных находок человека современного типа. Л. Дюпри и Ч. МакБерни видели местом рождения ориньяка Северный Афганистан. Однако слой III пещеры Кара-Камар в северном Афганистане вряд ли старше 32 тыс. лет.
На северо-востоке Ливии (пещеры Хагфет-эд-Дабба, Хауа Фтеах) ориньяк появляется в интервале 38–30, в Египте (Назлет Хатер 4) – 33-35 тыс. лет назад. В Малой Азии памятников ориньяка вообще нет.
Итак, все же Европа? Споры шли лишь о том, где именно в Европе возникли наиболее древние артефакты ориньякской культуры. До сих пор первенство, как будто бы, отдавали нижним слоям пещер Бачо-Киро и Темнáта (Болгария, более 40 тыс. лет назад), но теперь их индустрии относят к предориньякским, а возраст слоев 9-6 Бачо Киро, IV Темнáты и стоянки Миток Малу Галбен в Румынии определен в 31–34 тыс. лет. Нет здесь и убедительных признаков символьной деятельности. Там, где имеются антропологические находки соответствующего возраста (Крапина, Винча) – это неандертальцы. Не оправдала возложенных на нее надежд и пещера Ишталлошкё (Венгрия) – 33-35 тыс. лет. Каменная индустрия слоя 3 Виллендорфа II (38-39 тыс. лет) не признана ориньякской, а возраст слоя 4, с которого ориньяк начинается – 32 тыс. лет. В целом ориньяк старше 36,5 тыс. лет в Западной Европе неизвестен.
Прежде считалось, что на территории нынешней Польши человек современного типа появился 38,6 тыс. лет назад, в Чехословакии – 38 тыс., во Франции – более 33 тыс., на Иберийском полуострове – около 30 тыс. лет назад. Сегодня ясно: во всей Западной Европе нет костей Homo sapiens, о которых можно было бы с уверенностью сказать, что они древнее 32 тыс. лет.
К этому же ряду до самого последнего времени относили и памятники Русской равнины. Так, наиболее ранние памятники в Костенках по 14С были не древнее 36–37 тыс. лет. По крайней мере так считалось до конца полевого сезона 2006 года.
Долгое время палеолитическое искусство Франко-Кантабрии, бизоны из Альтамиры или мамонты из пещер Фон-де-Гом и Комбарель казались уникальными и «яркая вспышка пламени в глубине веков» (выражение З.А. Абрамовой) виделась целиком происшедшей в пределах Европы. Затем на алтайской стоянке Усть-Каракол обнаружены древнейшие орудия ориньяка, на Урале – открыта пещера Шульган-Таш, более известная под названием Каповой. Установлено, что скульптурные изображения животных в Восточной Сибири начали делать по крайней мере не позже, чем в Центральной и Западной Европе (Константинов и др., 1983).
И все же это была единая вспышка. А. Леруа-Гуран подчеркивает единообразие ее художественного содержания: «образный смысл изображений, кажется, не изменяется с тридцатого до девятого тысячелетия до Р.Х. и остается одним и тем же от Астурии до Дона». Где же она произошла?
Древнейшие костные остатки человека, отличающиеся достаточно сложившимся комплексом прогрессивных черт, обнаружены на стоянках Афар (Эфиопия, 160–150 тыс. лет назад) и Летоли-18 (Танзания, 120 тыс. лет). Несколько более поздним временем датируются палестинские находки в пещерах эс-Схул (Израиль, гора Кармел) и Джебел-Кафзех (Израиль, близ Назарета). Первоначальные их датировки – ок. 40 тыс. лет. Еще в 1938 году, почти сразу по обнаружении этих останков, немецкий антрополог Франц Вейденрейх предположил, что родословная европейского человека идет от палестинских гоминидов типа Схул. Сегодня датировки этих останков пересмотрены. Для черепа Кафзех-6 (Израиль), анализ по 14С дал 92 тыс. лет, а метод электронно-спинового резонанса – 115 тыс.
Однако никаких «материальных коррелятов» сознания, относящихся к соответствующему периоду, ни в Африке, ни в Палестине не обнаружено. Появление человека современного типа в Африке (чуть позже – в Палестине) и появление верхнепалеолитического искусства в Европе разделяют около 60 тыс. лет, причем существа, которых считают физиологически не слишком отличающимися от нас, в течение десятков тысяч лет ничем не обнаруживали наличия у них сознания! Б. Медников считает, что это случилось «...не потому, что они были не способны к этому, а лишь потому, что просто не испытывали в этом долгое время достаточной необходимости, не имели, так сказать, стимула для культурных новаций». Л. Вишняцкий посвящает доказательству этого тезиса целую статью. Читая ее, невольно вспоминаешь петрониевского Тримальхиона, который «мог бы украсить собой любую курию Рима, но не пожелал».
Ответы А. Зубова и Р.Клейна намного интереснее. Изменения в поведении человека, произошедшие 40 тысяч лет назад, явились, по мнению Р.Клейна, следствием последнего из длительной серии биологически обусловленных прогрессивных сдвигов в развитии умственных и познавательных способностей человека. «...Мутации, поднявшие человека современного облика над уровнем других древних гоминид, – замечает А. Зубов, – произошли намного позже завершения формирования внешних таксономически значимых структур черепа и касались, скорее всего, в основном тонких перестроек мозга» (курсив наш).
В ближневосточном регионе ориньяк появляется – при максимальных натяжках – не ранее 36 тыс. лет назад, причем большинство исследователей согласны, что он пришел из Европы. В интервале 80 – 38 тыс. лет назад свидетельств присутствия Homo sapiens на Ближнем Востоке попросту нет. И, главное – ни в описываемое время, ни гораздо позже здесь нет никаких следов символьной деятельности! Первые ее несомненные свидетельства появятся здесь лишь в натуфийской культуре, около 10 тыс. лет назад, практически одновременно с земледелием. Единственный предмет, в котором Н. Горен-Инбар и А. Маршак увидели заготовку (!) для антропоморфной статуэтки (и очень хотели бы, чтобы то же самое увидело в ней ученое сообщество), найден на стоянке Берехат Рам (гора Кармел) в слое, датированном по 14С 230 тыс. лет тому назад, т.е. далеко выходит за рамки предполагаемой эпохи «очеловечивания» и годится лишь в перечень курьезов вроде тех, что приводят М. Кремо и Р. Томпсон в работе «Запрещенная археология».
Д. Гаррод считала местом рождения верхнего палеолита Иранское плато; однако барадост – одна из древнейших ориньякоподобных индустрий, возникшая здесь, – не древнее 36-38 тыс. лет; кроме того, здесь нет костных находок человека современного типа. Л. Дюпри и Ч. МакБерни видели местом рождения ориньяка Северный Афганистан. Однако слой III пещеры Кара-Камар в северном Афганистане вряд ли старше 32 тыс. лет.
На северо-востоке Ливии (пещеры Хагфет-эд-Дабба, Хауа Фтеах) ориньяк появляется в интервале 38–30, в Египте (Назлет Хатер 4) – 33-35 тыс. лет назад. В Малой Азии памятников ориньяка вообще нет.
Итак, все же Европа? Споры шли лишь о том, где именно в Европе возникли наиболее древние артефакты ориньякской культуры. До сих пор первенство, как будто бы, отдавали нижним слоям пещер Бачо-Киро и Темнáта (Болгария, более 40 тыс. лет назад), но теперь их индустрии относят к предориньякским, а возраст слоев 9-6 Бачо Киро, IV Темнáты и стоянки Миток Малу Галбен в Румынии определен в 31–34 тыс. лет. Нет здесь и убедительных признаков символьной деятельности. Там, где имеются антропологические находки соответствующего возраста (Крапина, Винча) – это неандертальцы. Не оправдала возложенных на нее надежд и пещера Ишталлошкё (Венгрия) – 33-35 тыс. лет. Каменная индустрия слоя 3 Виллендорфа II (38-39 тыс. лет) не признана ориньякской, а возраст слоя 4, с которого ориньяк начинается – 32 тыс. лет. В целом ориньяк старше 36,5 тыс. лет в Западной Европе неизвестен.
Прежде считалось, что на территории нынешней Польши человек современного типа появился 38,6 тыс. лет назад, в Чехословакии – 38 тыс., во Франции – более 33 тыс., на Иберийском полуострове – около 30 тыс. лет назад. Сегодня ясно: во всей Западной Европе нет костей Homo sapiens, о которых можно было бы с уверенностью сказать, что они древнее 32 тыс. лет.
К этому же ряду до самого последнего времени относили и памятники Русской равнины. Так, наиболее ранние памятники в Костенках по 14С были не древнее 36–37 тыс. лет. По крайней мере так считалось до конца полевого сезона 2006 года.
