К ботинкам назойливо липли крупные комья ярко-красной глины, резво карабкаясь вверх по задним ногам. Еще немного, и я начну превращаться в ходячую терракотовую статую. Глинистые дорожки петляли меж немудреных построек сарайного типа, местами подпертых лотками с грубо наструганными сувенирами. Из темного дверного проема кособокой хижины высунулась голова девушки в смешном колпаке, вероятно, символизирующем национальный костюм. Что-то жалобно пискнув, девушка скрылась, уступив место столь же странно наряженной старухе. Деревня пробудилась, за стоящим поперек дороги сараем послышалась возня, звон металла и суетливое верещание. Внезапно из-за сарая материализовалась разношерстная группа туземцев. Позвякивая украшениями и разноголосо причитая, нас быстро окружили и поволокли под низкую крышу в сарайную темноту.
В числе необычных зрелищ, коими досужий путешественник непременно должен усладить свой взор, достойное место занимают различные телесные извращения, что любят проделывать над собой иные племена и народы. Издавна фотографии длинношеих и большеухих дам украшают обложки туристических журналов. Не станем же и мы, пардон, выбиваться из общей струи, занырнув одновременно и к длинношеим и к лопоухим.
Поиск извращенной натуры решено было осуществить на некотором удалении от натоптанных туристических троп — в горах северного Таиланда. Известно, что чудеса вивисекции можно отыскать и где-нибудь поближе, но мы не ищем легких путей.
Этот нелегкий путь к скоплению неотмеченных на картах деревушек преграждала будка с упитанным сборщиком податей, выцветшим предвыборным плакатом какой-то политической партии и склизкой бамбуковой лестницей, вонзающейся в раскисшую глиняную тропу.
Тропа сия петляла меж близко расположенных деревушек, населенных представителями некогда мигрировавших сюда из Тибета племен, ныне малочисленных. Причем, последнее их переселение состоялось из соседней неспокойной Мьянмы. Так что фактически — это беженцы, занимающиеся побирательством, демонстрируя себя туристам.
Представителей племени Ака (Akha) принято считать беднейшей народностью в Таиланде. Ведя кочевой образ жизни, аки в некоторых районах монополизировали торговлю деревянными лягушками, привлекая туристов пестрыми нарядами и необычными головными уборами. Считается, что именно это вызывает неприязнь оседлого местного населения.
Но я-то знаю, что главная причина нелюбви тайцев к кочевникам — это совершенно неподражаемая музыка племени Ака. Выстроившись в ряд горцы сперва методично стучат бамбуковыми поленьями, после чего к дровяному хору присоединяются духовые инструменты. Завывающая с тональностью пилорамы визгливая дудка разрывает ваш мозг. Больше всего это похоже на изнасилование кошки бамбуковой палкой. Не удивляюсь, что за такое безобразие это племя Ростроповичей выгнали из Бирмы.
Отличительной чертой женщин этого племени являются шапки — обильно увешанные серебряными монетами и прочей блестящей дребеденью.
Горцы все еще живут в тесном клубке своих многочисленных мудреных обычаев, не спеша ассимилироваться в тайскую культуру.
Сами ака, похоже, в полном восторге от собственного музыкального творчества. На концерт приходят зрители с детьми.
Раньше основной сельскохозяйственной культурой, возделываемой этим племенем, был опиум. Сейчас масштабы деятельности сократились, и крестьянам приходится довольствоваться банальным рисом.
Купив деревянную лягушку и плюхнув пару монет в корзину ретивых оркестрантов, мы, наконец, вырвались из цепких объятий полукочевников. И, широко расставив облепленные глиной ноги, словно обделавшиеся вараны, неуклюже пошлепали по липкой дороге в сторону соседней деревни.
Представшее нашим взорам зрелище не обмануло самых смелых надежд — вот вам длинношеие дивчины из племени Падаунг (Padaung).
А вот их большеухие сородичи, вместе с падаунгами, относящиеся к народности каренов (Karen). В юном возрасте девочкам в уши вставляют какую-то запчасть от слона, а когда дырки в мочках ушей достигнут нужного диаметра, вдевают туда металлические диски. Впрочем, в наш век моды на пирсинг, этим мало кого удивишь.
Сложно сказать, в силу каких извращенных фантазий падаунгам взбрело в голову максимально удалить эту самую голову от собственного туловища. Есть версия, что первоначально золотую проволоку наматывали на шею и ноги жене, чтобы та не смогла далеко убежать от мужа. Учитывая и поныне строгие нравы в местных семьях, гипотеза представляется вполне правдоподобной.
Есть от чего сбегать — быт исключительно скромен, а условия жизни весьма аскетические. В деревнях нет электричества — вероятно, вся медь с проводов пошла в намотку на шеи любимых.
Это только в незапамятные опиумные времена проволока была золотой. Нынче же на торговле грубо вырезанными сувенирами только на медь и заработаешь.
В незапамятные же времена жили тут незапамятные, прямо скажем, былинные богатыри. Вот на таком турнике подтягивался по утрам местный Илья Муромец. Это только наш Илья на печи лежал, а его падаунгский коллега завсегда на турник лез. Курнет опиума, навернет вокруг шеи супруги золотой ломик, да на турник карабкается.
Общение с медными аксессуарами в годы службы на флоте запомнилось мне необходимостью «драить бляху» — постоянно чистить пастой ГОИ латунную пряжку ремня, дабы сияла она как котовы яйца. Интересно, как надраивают свои ошейники эти дамы? Неужели по часу в день трутся шеей о пальму?
В свободное от полировки ошейников время, падаунгские женщины занимаются ткачеством и прочим рукоделием, мастеря шарфики веселенькой окраски и еще какие-то чехлы на туристов.
Пара слов про технологию удлинения шеи. Увы, орган этот от намотанной на него проволоки длиннее не становится, но от веса ошейника вниз продавливается грудная клетка, опускается ключица и всякие другие потроха, к которым приделаны руки — зрительно шея получается вполне себе жирафья.
Шеи, крылья, хвост — это конечно хорошо, но не менее интересно заглянуть в деревенскую школу.
Нетрудно заметить, что у юных представительниц лонгнекского племени шеи, как и у всех прочих детей, вовсе отсутствуют — лишний камень в огород покойного Вани Ламарка.
Школа выглядит весьма колоритно.
С учебной программой я поленился ознакомиться, но, судя по ушам учительницы, сейчас детям рассказывают про оборудование космической связи.
«Сидорова, ты о чем там опять задумалась посреди урока?!»
«Простите, Марь Иванна, отвлеклась я, переваривая сгрызенный гранит науки».
Впрочем, с гранитом тут не очень — вокруг лишь солома и вездесущая глина.
Вес среднестатистического женского ошейника — 4 килограмма.
Не удержался, примерил украшение на жену. Кольчужка оказалась маловата — смело можно намотать еще пяток метров проволоки.
Мирно гуляли мы по деревне, суя любопытные носы в каждую подворотню.
Чем-либо экстраординарным в быту длинношеие люди не выделяются. Деревня как деревня.
Разве что поклонение черепу слона намекает на анимистические религиозные пристрастия каренов.
«И примешь ты смерть от козла своего» — черепа крупного рогатого скота свалены в кучу без всякого почтения.
На этой жизнерадостной картинке позвольте завершить мне свое краткое повествование, в качестве бонуса усладив ваши взоры и слух видеозаписью изысканной туземной музыки.
