Темы

Австролоиды Альпийский тип Америнды Англия Антропологическая реконструкция Антропоэстетика Арабы Арменоиды Армия Руси Археология Аудио Аутосомы Африканцы Бактерии Балканы Венгрия Вера Видео Вирусы Вьетнам Гаплогруппы генетика Генетика человека Генетические классификации Геногеография Германцы Гормоны Графики Греция Группы крови Деградация Демография в России Дерматоглифика Динарская раса ДНК Дравиды Древние цивилизации Европа Европейская антропология Европейский генофонд ЖЗЛ Живопись Животные Звёзды кино Здоровье Знаменитости Зодчество Иберия Индия Индоарийцы интеллект Интеръер Иран Ирландия Испания Исскуство История Италия Кавказ Канада Карты Кельты Китай Корея Криминал Культура Руси Латинская Америка Летописание Лингвистика Миграция Мимикрия Мифология Модели Монголоидная раса Монголы Мт-ДНК Музыка для души Мутация Народные обычаи и традиции Народонаселение Народы России научные открытия Наши Города неандерталeц Негроидная раса Немцы Нордиды Одежда на Руси Ориентальная раса Основы Антропологии Основы ДНК-генеалогии и популяционной генетики Остбалты Переднеазиатская раса Пигментация Политика Польша Понтиды Прибалтика Природа Происхождение человека Психология Разное РАСОЛОГИЯ РНК Русская Антропология Русская антропоэстетика Русская генетика Русские поэты и писатели Русский генофонд Русь Семиты Скандинавы Скифы и Сарматы Славяне Славянская генетика Среднеазиаты Средниземноморская раса Схемы США Тохары Тураниды Туризм Тюрки Тюрская антропогенетика Укрология Уралоидный тип Филиппины Фильм Финляндия Фото Франция Храмы Хромосомы Художники России Цыгане Чехия Чухонцы Шотландия Эстетика Этнография Этнопсихология Юмор Япония C Cеквенирование E E1b1b G I I1 I2 J J1 J2 N N1c Q R1a R1b Y-ДНК

Поиск по этому блогу

суббота, 16 ноября 2013 г.

под ред. Т.И. Алексеевой. Восточные славяне. Антропология и этническая история. Часть 1.

Под ред. Алексеевой Т.И. Восточные славяне. Антропология и этническая история. М.:Научный мир, 2002

Коллективная монография суммирует итоги более чем столетнего периода изучения восточных славян. В ней освещаются проблемы этнической истории славян, их взаимоотношения с балто- и финоязычными и другими соседящими народами, проблемы ранней и поздней колонизации восточноевропейских земель, генетических истоков восточных славян и славянской "прародины". 
Анализируются различные системы антропологических признаков, позволяющих использовать антропологический материал в качестве исторического источника. Эта диагностика физического типа древнего и современного населения, дерматоглифика, одонтология, генетические маркеры, палеодемография, ономастика, фотопортрет. 
Работа коллектива авторов не просто подводит итоги сделанного за столь продолжительный период изучения восточнославянской антропологии, но с учетом новых направлений исследований в мировой антропологической науке, с применением методов многомерной статистики и использованием новейших антропологических методик, продолжает разработку как полученных ранее, так и собранных вновь антропологических материалов. 
Монография предназначена для широкого круга научной общественности и всех, кто интересуется вопросами этногенеза и антропологии восточных [и не только] славян. 


 Оглавление:
  • Предисловие
  • ВВЕДЕНИЕ
    • Глава I. Т.И. Алексеева. История изучения антропологического состава восточных славян
  • АНТРОПОЛОГИЯ СОВРЕМЕННЫХ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
    • Глава II. В.Е. Дерябин. Современные восточнославянские народы
      • Русские
      • Украинцы
      • Белорусы
      • Неславянские народы Восточной Европы
      • Соотношение выделенных для разных территорий антропологических типов
    • Глава III. Н.А. Долинова. Дерматоглифика восточных славян
      • Русские
      • Украинцы
      • Белорусы
    • Глава IV. Р.У. Гравере. Одонтология восточнославянских народов
      • Анализ межгрупповой изменчивости одонтологических признаков восточнославянских народов
      • Одонтологические типы
    • Глава V. А.М. Маурер, И.В. Перевозчиков. Региональные обобщенные портреты великоруссов по материалам русской антропологической экспедиции 1955-1959 гг.
    • Глава VI. Ю.Г. Рычков, Е.В. Балановская, С.Д. Нурбаев, Ю.В. Шнейдер. Историческая геногеография Восточной Европы
    • Глава VII. А.П. Бужилова. География русских фамилий (ретроспективный анализ миграций населения)
  • ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
    • Глава VIII. В.В. Седов. Освоение славянами Восточноевропейской равнины
    • Глава IX. Т.И. Алексеева. Антропологическая характеристика восточных славян эпохи Средневековья в сравнительном освещении
    • Глава X. Т.С. Балуева, Е. В. Веселовская, О. М. Григорьева, Г, В. Лебединская. Индивидуальные портреты восточных славян эпохи средневековья
    • Глава XI. С.Г. Ефимова. Восточнославянский ареал на антропологической карте средневековой Европы
    • Глава XII. Р.У. Гравере. Одонтологический аспект этногенеза и этнической истории восточнославянских народов
  • ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
    • Глава XIII. О. В. Жукова, Е. В. Огрызко, Т. П. Попкова, Ю. В. Шиейдер, Ю. Г. Рычков. Экологическая геногеография Восточной Европы: генофонд, здоровье и болезни сельского населения европейской России
      • Постановка проблемы
      • Материалы и методы
      • Результаты и обсуждение
        • 1. Из древней истории северо-евразийского генофонда
        • 2. Экологическая география генофонда и болезней населения Европейской России
        • 3. Позднепалеолитические истоки географии генофонда и заболеваемости современного населения
      • Общее обсуждение и заключение
    • Глава XIV. А.П. Бужилова. Болезни в средневековой Руси (антропологический обзор)
  • ДРЕВНЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
    • Глава XV. Т.И. Алексеева, С.И. Круц. Древнейшее население Восточной Европы
      • Эпоха мезолита-неолита
      • Эпоха энеолита - ранней бронзы
      • Эпоха средней и поздней бронзы
      • Антропологические типы и время их бытования на территории Восточной Европы
    • Глава XVI. С.Г. Ефимова. Население Восточной Европы в эпоху железа и позднеримское время
      • Антропологическая характеристика населения Восточной Европы в Х-IV вв. до н.э..
      • Антропологический состав населения Кавказа в античное и эллинистическое время
      • Антропологический состав европейских скифов и проблема существования скифо-сибирской общности
      • Антропологическая дифференциация населения в III в. до н.э.- первых вв. н.э.
      • Антропологический состав населения Поволжья и Приуралья в эпоху железа
      • Черняховский ареал на антропологической карте Восточной Европы II-V вв.
  • ЗАКЛЮЧЕНИЕ
    • Глава XVII. Т.И. Алексеева. Этногенез и этническая история восточных славян по данным антропологии
Антропологическое изучение восточных славян берет начало в 60-ых годах прошлого столетия, однако, проблемы, связанные с их происхождением и этнической историей, не потеряли своей актуальности и в наши дни. 
Контуры физической антропологии в последние тридцать лет значительно расширились, благодаря включению новых направлений исследований, таких как физиологическая антропология, антропогенетика, экология древнего и современного человека, и, естественно, новых систем признаков и методов. 
Мысль о необходимости подвести итоги старых исследованиий в области этнической антропологии бывшего Советского Союза, проанализировать их с применением современных статистических методов, рассмотреть проблемы этнической истории и происхождения народов, его населяющих, в свете новых направлений в отечественной науке, принадлежит академику В.П.Алексееву. Предполагалось издание многотомной серии "Антропология СССР", были созданы творческие коллективы антропологов Академии наук СССР и Союзных республик, а также Московского Университета, которые активно включились в эту работу. 
Однако, планам этим не суждено было осуществиться. Изменилась политическая ситуация в стране, распался авторский коллектив, скоропостижно скончался инициатор этих исследований, усложнились контакты между учеными теперь уже разных стран. 
Авторы настоящего издания все же решили воплотить в жизнь часть тех планов, которые в конце 80-х годов бурно обсуждались в антропологических учреждениях нашей страны. За последние годы появились новые краниологические материалы, вновь проанализированы, с помощью методов многомерной статистики, старые антропологические материалы по древнему и современному населению Восточной Европы и сопредельных стран, впервые изучены новые системы признаков, ранее не используемые в исследованиях по этнической антропологии. 
Задача авторов этого исследования - не сводка данных, что было бы невозможно из-за огромного их числа, а, по возможности, наиболее полное освещение тех проблем, которые составляют историю восточного славянства, и попытка их решения с использованием новых методов и подходов, которыми располагает антропологическая наука в настоящее время. 
Антропологическими данными представлены различные этапы становления и истории восточных славян. 

Мы не располагаем антропологическими материалами по начальному периоду восточнославянской истории. Их физический облик становится известным лишь с X века, с исчезновением обряда трупосожжения. Однако, антропологические особенности населения, благодаря своей консервативности, позволяют проследить различные этапы становления физических черт народа, даже в тех случаях, когда какая-либо из фаз его истории антропологическими данными не представлена. 
Руководствуясь этими соображениями, авторы рассматривают антропологическую историю восточных славян в широком временном диапазоне с привлечением многочисленных антропологических данных по разным эпохам Восточной Европы.

Глава I. Т.И. Алексеева. История изучения антропологического состава восточных славян

История антропологического изучения восточных славян насчитывает более 130 лет. Ее начало ознаменовалось выходом в свет замечательного труда А.П.Богданова "Материалы для антропологии курганного периода московской губернии" [1867]1, и с этой поры она неразрывно связана не только с историей развития всей русской антропологической науки, но и с историей зарубежной антропологии. 
Основными вопросами, привлекшими к себе внимание ученых на протяжении этого времени были следующие: 1 - что дает изучение антропологического состава восточных славян для суждения об их генезисе, т.е., каковы исторические корни славян в свете данных антропологии; 2 - каково взаимоотношение восточных, западных и южных славян по данным антропологии; 3 - каково взаимоотношение славян с окружающим неславяноязычным населением. Эти вопросы волновали исследователей XIX в., они не потеряли своей актуальности и для исследователей XX в. Но последние имеют то преимущество, что в их распоряжении значительно возросшее количество материалов, более совершенная методика исследования, больше исторических и археологических данных для определения этнических границ и более определенные представления об антропологическом материале как историческом источнике. 

Очень значительным по объему и роли, которую он сыграл в развитии взглядов на этногенез славян, представляется труд Т.А.Трофимовой [1946]. В его основу легло изучение примерно 800 черепов, относящихся к летописным кривичам, вятичам, древлянам, полянам, северянам, радимичам и дреговичам [Повесть временных лет, 1950]. Т.А.Трофимова выделила в составе восточных славян две группы антропологических типов - европеоидного и уралолапоноидного с последующим их разделением на отдельные типы (табл.1-1). 
Таблица 1-1. Классификация антропологических типов славян (по Т.А.Трофимовой |1946|) 

 Каждому из выделенных типов Т.А.Трофимова нашла аналогии как среди славяноязычных, так и иноязычных средневековых групп Восточной и Западной Европы. Так, широколицый мезодолихокефальный европеоидный тип отмечается у некоторых групп словен Приильменья, у "чуди" северо-западных земель, у ижоры, у некоторых этнических групп Прибалтики, в Пруссии, Нидерландах и Скандинавии. Этот тип занимает территорию Приднепровья и Прибалтики, и распространение за пределы племенных границ, по мнению Т.А.Трофимовой, служит указанием на его формирование в более древние эпохи. 

Узколицый долихокефальный европеоидный тип обнаруживает аналогов среди финнов Поволжья, в населении Болгарского царства и в городах эпохи Золотой Орды. Близкие ему черты Т.А.Трофимова вслед за А.П.Богдановым [1879] видит в черкесской курганной серии эпохи средневековья. Ареал распространения этого типа - области между Днепром и Волгой. 
Мезодолихокефальный узколицый европеоидный тип, по мнению Т.А.Трофимовой, не прослеживается на соседних территориях. Сходные формы обнаруживаются в средние века среди ильменских словен, среди полян Померании и Австрии. В более раннее время аналоги этому типу находятся среди черепов из полей погребальных урн. 
Суббрахикефальный среднешироколиций тип Т.А.Трофимовой отнесен к числу провизорных в составе восточных славян. Датировка краниологической серии из могильников Вельского уезда, где выделяется этот тип, была недостаточно точной. В последнее время выяснился ее поздний возраст, в свете чего становятся понятными ее отличительные черты, в частности, суббрахикефалия. 
Наконец, долихокефальный "субуральский" тип отмечен среди вятичей и некоторых восточных кривичей и имеет аналогии в финно-угорском населении Поволжья и Приуралья, и мезокефальный "сублапоноидный" тип у восточных кривичей со сходными формами у населения, оставившего Поломский могильник. 


Классификация антропологических типов восточных славян, предложенная Т.А.Трофимовой, в некоторых чертах сходна с типологической схемой славян В.В.Бунака [Bunak, 1932], которым были выборочно изучены краниологические серии северян с нижнего течения Десны, вятичей из Подольского и Коломенского уездов Московской губернии и кривичей с верхнего течения Днепра (Вельский и Дорогобужский уезды Смоленской губернии) (табл.1-2). 
В.В.Бунак отметил разницу в антропологическом облике отдельных племен и пришел к заключению о сходстве северян и, в меньшей мере, вятичей с сардинцами как представителями средиземноморского типа, долихокефальных кривичей - с аллеманами как представителями северного типа, восточных кривичей и новгородских словен - с сублапоноидным населением, оставившим Мало-Поломский могильник. 

Антропологический тип северян и вятичей, по мнению В.В.Бунака, представляет собой ветвь средиземноморской расы - понтийскую, образовавшуюся в областях Причерноморья. Долихокефальный тип кривичей В.В.Бунак рассматривает как древнюю форму балтийского типа и связывает его распространение с правобережьем Днепра вплоть до Балтийского моря. 
При сопоставлении типологических схем Т.А.Трофимовой и В.В.Бунака нетрудно убедиться, что понтийский тип - это не что иное, как узколицый европеоидный тип, выделенный Т.А.Трофимовой, древнебалтийский - более или менее соответствует широколицему европеоидному типу как по своему морфологическому облику, так и по ареалу, а сублапоноидный - мезокефальному (сублапоноидному) типу, по Т.А.Трофимовой. 

Существенное отличие схемы Т.А.Трофимовой от схемы В.В.Бунака заключается в том, что последний не обнаружил ни уральского, ни субуральского типов, которым Т.А.Трофимова отводит значительное место в генезисе восточных славян и не выделил мезодолихокефального узколицего типа, поскольку полянская серия В.В.Бунаком не исследовалась. Поляне рассматриваются Т.А.Трофимовой как локальная форма понтийской расы. 

Таблица 1-2. Краниологические типы восточнославянских курганов (по В.В. Бунаку |1932|)

 Весьма существенно то, что оба автора подчеркивают типологическую неоднородность славян. При этом нельзя не отметить, что определенные антропологические типы имеют племенную приуроченность, и, если не каждое племя характеризуется особым физическим обликом, то отдельные группы племен в антропологическом отношении могут быть выделены. Этот факт противоречит заключению Г.Ф.Дебеца о том, что "попытки найти антропологическое выражение племенного деления славян не находят подтверждения в фактическом материале" [1948, с. 288]. 
И Т.А.Трофимова, и В.В.Бунак показали антропологическую неоднородность славян, и, хотя антропологические характеристики, данные этими авторами, во многих отношениях совпали, тем не менее, привели их к разному решению вопросов генезиса восточных славян. Т.А.Трофимова, привлекая материалы эпохи неолита и бронзы с территории Восточной Европы, обнаружила, что черты широколицых и узколицых европеоидов, а также уралолапоноидные черты, характеризующие восточнославянское население, проявляются и в древнейшее время. Участие этих трех антропологических пластов в сложении антропологического облика восточных славян и локализация их, в основном, в тех же районах и у современного населения Восточной Европы, по мнению Т.А.Трофимовой, служит доказательством автохтонного образования восточнославянских племен. 

По-иному решает этот вопрос В.В. Бунак. Связывая со славянами преимущественно европеоидные черты и считая их представителями средиземноморской и северной рас, находя им антропологические аналогии в населении Западной Европы, В.В.Бунак полагает, что в начале II тысячелетия н.э. на территорию Восточной Европы проникают разные славянские племена и смешиваются с древнейшим населением лесной полосы восточно-европейской равнины, в антропологическом отношении представлявшим различные варианты протоазиатской расы. Г.Ф.Дебец [1934] упрекнул В.В.Бунака в том, что, следуя индоевропеистской историко-лингвистической концепции А.А.Шахматова [1916, 1919], он противопоставляет славян и финнов по антропологическим данным, говоря о "славянских" и "финских" антропологических типах [Бунак, 1924; Bunak, 1932]. С таким же успехом можно упрекнуть самого Г.Ф.Дебеца в увлечении автохтонистской историко-лингвистической концепцией Н.Я.Марра [1925, 1926, 1927]. Г.Ф.Дебец, анализируя восточнославянские краниологические серии, не видит возможности установить антропологические различия между славянами и финнами, хотя и признает в некоторых случаях соответствие различных концентраций расовых типов славянскому и финскому элементу. Антропологическое сходство восточных славян с восточнофинскими и некоторыми балтийскими группами приводит Г.Ф.Дебеца к выводу о том, что восточные славяне в основной своей массе не связаны с западом. 

Концепция автохтонного развития была распространена Т.А.Трофимовой [1948] и на западных славян. Выделив в их составе четыре типа (мезокранный балтийский, долихокранный широколицый кроманьоидный, долихокранный узколицый моравский и умеренно-долихокранный, прогнатный и широколицый силезский) и найдя им близкие формы в древнем населении тех же территорий, она приходит к выводу о том, что нет оснований рассматривать какой-либо один из этих типов как исходный праславянский. Славяне, по мнению Т.А.Трофимовой, формировались на расово разнородной основе, и процесс этот проходил в основном на тех же территориях, на которых славяне известны по позднейшим письменным источникам. Вместе с тем, ее удивляет, что исходные антропологические типы, принимавшие участие в формировании западных славян, в значительной степени сходны с теми, которые прослеживаются на территории восточных славян. Факт, который делает это удивление вполне понятным, так как из него вытекает, что славяне формировались на огромной территории, по сути дела, всей Европы, за исключением окраинных северных, юго-западных и южных территорий. Между тем, факт проявления одних и тех же антропологических черт в восточном и западном славянском населении эпохи средневековья, отмеченный Т.А.Трофимовой [1948] и И.Швидецкой [Schwidetzky, 1938], скорее свидетельствует если не об общей прародине, то во всяком случае о более узкой зоне, связанной с генезисом славян и последующим их расселением на обширной территории. В этой связи остановлюсь на взглядах некоторых зарубежных исследователей на антропологический состав и генезис славян. 

Л.Нидерле, большой знаток славянских древностей, обобщив имеющиеся к концу XIX в. антропологические материалы по славянам, пришел к выводу о преобладании среди славян долихокрании в сочетании с развившейся в течение времени светлой пигментацией [Niederle, 1902]. Формирование этого типа, по мнению Л.Нидерле, происходило на определенной территории в соседстве с германцами и восходило к неолитическому населению Европы. Впоследствии он аргументировал положение о прародине славян, привлекая огромное количество данных по материальной и духовной культуре [Нидерле, 1956], и обрисовал прародину славян более четко, ограничив ее современной восточной Польшей, южной частью Белоруссии, северной частью Украины, Подолией, Волынью и Киевщиной с Десной. 
Накопление новых антропологических материалов заставило Л.Нидерле пересмотреть свой взгляд на облик славян. Нахождение в славянских погребениях брахикранных черепов с остатками темных и черных волос, преобладание среди южных и некоторых групп западных славян брахикефалии и темной пигментации привели его к мысли о том, что праславяне не отличались ни чистотой расы, ни единством физического типа. Их прародина была на стыке североевропейской долихокефальной светловолосой расы и среднеевропейской брахикефальной темноволосой расы. Большое место в сложении физического облика славян Л.Нидерле отводил процессам смешения. 

В работах других зарубежных антропологов эти два типа так или иначе присутствуют. Однако, наблюдается явная тенденция к выделению исходного "праславянского" - только одного. Польские антропологи И.Коперницкий [Kopernicki, 1883] и Ю.Д.Талько-Гринцевич [1910] "истинным" славянином считали темного брахикефала, Я.Чекановский [Czekanowski, 1927, 1955], Т.Лер-Сплавинский [Lehr-Splawinski, 1946] и немецкий антрополог И.Швидецкая, которой принадлежит первая обширная сводка по славянам [Schwidetzky, 1938], полагают, что исходный тип славянина - нордический. Изменения исходного типа с их точки зрения объяснялись смешением с неславянскими народностями, в соприкосновение с которыми приходили славяне. Последние три автора, в соответствии с точкой зрения на праславян как представителей северного типа, сужают зону его прародины, ограничивая ее районами Вислы (Чекановский), Одера и Вислы (Лер-Сплавинский), побережьем западной части Балтийского моря и севером Белоруссии (Швидецкая). 

В отечественной антропологической литературе проблеме прародины до последнего времени уделялось мало внимания, но те работы, в которых она затрагивается, свидетельствуют о разноречивом решении ее. С одной стороны, это исследования В.В.Бунака [Bunak, 1932а], стоящего близко к Л.Нидерле в отношении оценки физического типа, и предполагающего, что истоки славян лежат к западу от территории восточнославянских племен, Н.Н.Чебоксарова [1947] и В.В.Седова [1952], выводящих словен новгородских из Поднепровья. С другой стороны, это исследования Т.А.Трофимовой [1946, 1948] и Г.Ф.Дебеца [1948], отстаивавших автохтонный путь развития антропологического облика славян и, в связи с этим, невозможность выделения собственно славянских черт по антропологическим данным. 

В связи с последним обстоятельством, обращусь к материалам, введенным в антропологию В.В.Седовым, который, соединяя в своем лице археолога и антрополога, проанализировал погребальный инвентарь и антропологический тип черепов в курганах северо-западных земель Великого Новгорода и Верхне-Днепровского бассейна. В первом случае В.В.Седову [1952] удалось дифференцировать словен новгородских и "чудское" финно-угорское население северо-запада по антропологическому облику, во-втором - славян верхнего Поднепровья и балтов [Седов, 1954]. "Чудское" население отличается от славян большим черепным указателем, более широким и плоским лицом, меньшим выступанием носа, т.е., сдвигом в сторону монголоидности. Между славянами и балтами - разница в пределах европеоидной расы: славяне отличаются от балтов более узким лицом. 
В 1973 г. вышла в свет монография, в которой подводится итог предшествующих исследований и на значительно более представительных, чем ранее, антропологических материалах, рассматриваются вопросы, обозначенные в начале статьи [Алексеева, 1973]. До сих пор эта работа является наиболее полной сводкой краниологических данных по восточным, западным и южным славянам. 
Подобно своим предшественникам и в соответствии с традициями антропологической науки, я выделила среди восточных славян несколько антропологических типов на основе черепного указателя, скуловой ширины и угла выступания носа. Первые два признака определяют статистически достоверные различия между средневековыми восточнославянскими группами (табл.1-3). 

По углу выступания носа заметных различий не отмечается, однако, в распределении этого признака просматривается определенная географическая закономерность: величина его убывает с запада на восток. Это свидетельствует в пользу незначительной монголоидной примеси, идущей с востока. 
Нетрудно заметить, что, несмотря на отсутствие полной идентичности в классификационных схемах Т.А.Трофимовой, В.В.Бунака и Т.И.Алексеевой, все эти авторы отметили антропологическую неоднородность средневековых восточных славян и обратили внимание на одно и то же сочетание антропологических признаков. 

Анализ внутригрупповых связей признаков, произведенный мной, позволил выявить и причины этой неоднородности. 
Так, в средневековом восточнославянском населении выделяются два компонента признаков: с ослабленным углом выступания носа связывается тенденция мезокефалии, меньшие размеры продольного и поперечного диаметров черепа, более узкое лицо, больший зигомаксилярный угол горизонтальной профилировки, более широкий нос с менее выступающим переносьем. С сильным выступанием носа связываются меньший черепной указатель, более крупные размеры мозгового отдела черепа, более широкое лицо, меньший зигомаксилярный угол горизонтальной профилировки, более узкий нос с высоким переносьем. Процентное соотношение этих комбинаций меняется в зависимости от географической локализации восточнославянских групп - по направлению к востоку увеличивается процент первой комбинации, по направлению к западу - второй (рис.1-1). 

Закономерная географическая приуроченность этих комплексов и разное процентное соотношение их позволило мне сделать заключение о преобладании в крайних восточных группах восточных славян (вятичи, кривичи ярославские, костромские и владимирские) антропологических черт, присущих финно-угорскому, по-видимому, древнемордовскому населению Волго-Окского бассейна (Цнинские могильники [Дебец, 1948]; могильники Сють-Сирми [Акимова, 19.55]; Муранский могильник [Алексеева, 1959]). 
Географическая локализация длинноголового, сравнительно широколицего, с сильно выступающим носом славянского населения заставляет искать ему аналоги на более западных территориях. Этот комплекс в наиболее чистом виде проявляется среди волынян, древлян и полоцких кривичей (Дебец, 1948], а в мезокранном варианте - среди славян Поднестровья [Великанова, 1964, 1965]. 

 Сходная комбинация антропологических признаков характеризует некоторые балтийские группы - латгалов [Knorre, 1930, Licis, 1939, Дайга, 1963, Алексеев, 1963], земгалов [Licis, 1939], жемайтов [Zilinskas, Masalskis, 1937; Битов и др., 1959]. 
На территории обитания полян процент слабого выступания носовых костей очень невелик, к тому же здесь не наблюдается его сочетания с большим черепным указателем. Преобладающим комплексом у полян оказывается мезокефалия, сильное или среднее выступай  носовых костей в сочетании со среднешироким лицом. 
Итак, внутригрупповой анализ, произведенный мною, выявил в славянском населении средневековья несколько морфологических комбинаций, географическая локализация которых не только подтверждает их реальность, но и позволяет наметить основные антропологические пласты, принимавшие участие в формировании восточнославянского населения: один из них связан с финно-уграми, другой - с балтами, а третий, по-видимому, с иранцами. М.С.Великанова [1975] и автор [Алексеева, 1973] обратили внимание на сходство Полянских черепов с некоторыми краниологическими сериями черняховцев, а последних - со скифами. 

Анализ восточнославянского краниологического материала был осуществлен и В.Д.Дяченко, который, основываясь на опубликованных мною многочисленных индивидуальных данных и материалах, хранящихся в Институте археологии Украины в Киеве, выделил 10 антропологических типов средневековых восточных славян, входящих, согласно В.В.Бунаку, в три обширных территориальных комплекса - древневосточноевропейский, субуральский и восточнопонтийский [Дяченко, 1986]. Нетрудно убедиться, что подобное подразделение вполне согласуется с результатами работ его предшественников. Однако, попытка автора проследить генезис каждого из этих типов, опираясь на антропологические материалы древнейших эпох, вплоть до неолита, привела к неубедительным результатам, поскольку он не проанализировал ни роль субстрата, ни роли миграционных потоков в этногенезе восточных славян. 
В последнее время краниологические собрания восточных славян пополнились материалами из могильников новгородчины. Авторы, изучавшие их, придерживаются различной интерпретации антропологического облика средневекового населения северо-западной Руси. С.С.Санкина [1995] подтверждает формирование антропологического типа словен новгородских с участием финно-угорского и балтийского населения. Н.Н.Гончарова [1997] отмечает специфику их антропологического облика и ищет истоки его за пределами расселения словен новгородских. 

Специфика облика новгородских словен выявляется и изучением дискретно-варьирующих признаков черепа [Чеснис, 1990]. В свете всех имеющихся сейчас данных по средневековому населению Русского Севера нет основания отвергать какую-либо из этих точек зрения. И специфика исходного физического облика, и процессы смешения в равной мере находят обоснование в антропологических материалах этой территории. 
Еще В.В.Седов [1952] отметил западные связи словен новгородских. Южное побережье Балтийского моря является исходной территорий и для других славянских групп, принимавших участие в колонизации Русского Севера [Алексеева, Федосова, 1992]. 
Судя по вещевому комплексу славянских погребений, находкам материальной культуры на городищах и селищах, славянская колонизация носила характер внедрения преимущественно мирного земледельческого населения в инородную среду. В результате этого процесса основным фактором формирования антропологического облика славян была метисация. Более того, как выяснилось при изучении демографической структуры пришельцев и местного населения при ранней колонизации Русского Севера, она была стратегией выживания славян на новых землях [Алексеева и др., 1993]. 

Восточнославянское население средневековья испытало воздействие и кочевнических племен южнорусских степей. В антропологических данных, правда, эти контакты не столь явственны. То же самое можно сказать и о татаро-монгольском нашествии. Лишь в очень слабой форме его следы прослеживаются в районах бывших татаро-монгольских форпостов и на юго-восточных границах Древней Руси. 
В последующие эпохи дисперсность антропологических черт восточных славян значительно ослабляется. На материалах позднего средневековья наблюдается европеизация славянского населения центральных областей Восточной Европы. По-видимому, это объясняется миграцией славянского населения из более западных территорий [Алексеев, 1969]. 
Не меньшая, если не большая, информация по поводу антропологического состава восточных славян содержится в литературе, посвященной характеристике физического облика современного населения. В исследованиях конца прошлого - начала нашего века большое место отводится оценке антропологического состава славян в связи с определением исходного типа. 
Неоднородность восточнославянского населения в отношении антропологических черт отмечается всеми авторами, и большинство из них обращает внимание на участие финно-угорских элементов в сложении восточных славян, особенно русских. Так, Д.Н.Анучин [1889] в работе, посвященной географическому распределению роста мужского населения России, делает предположение о том, что низкорослость русского населения некоторых уездов (Переяславский, Юрьевский) связана с сохранением здесь значительного количества финского, по-видимому, мерянского населения. 

На основании изучения русского населения Ярославской, Костромской и Владимирской губерний Н.Ю.Зограф [1892] нашел в составе его два антропологических типа. Один из них, более высокорослый, более светлый, со склонностью к мезодолихокефалии и лепторинии, он связал со славянами, найдя ему аналоги в украинском, белорусском и даже литовском населении, другой, более низкорослый, брахикефальный и темнопигментированный - с финнами. Н.Ю.Зограф отметил и территориальную приуроченность этих типов; западные районы - для первого и восточные - для второго. Надо сказать, что для антропологических исследований рубежа нашей эпохи и ее начала характерно разграничение славянских и финских черт, однако, далеко не всегда они связываются с одним и тем же комплексом. Славянин то светлопигментированный долихокефал [Зограф, 1892; Краснов, 1902], то темнопигментированный брахикефал [Воробьев, 1899,1900; Золотарев, 1912,1915, 1915а, 1916; Волков, 1916]. 
На рисунках 1-2-17 представлены фотоматериалы, собранные в экспедициях Института антропологии в конце XIX в.2 
Нет нужды оценивать достоверность утверждений на этот счет, исходя из имеющихся литературных данных. Достаточно сказать, что большинство из них содержит очень небольшой фактический материал, а в тех случаях, когда он достаточно репрезентативен, территориальная его ограниченность мешает объективному суждению. Исключение в этом отношении оставляют труды Е.М.Чепурковского [1913, 1916, 1923, 1925, 1934; Tschepourkovsky, 1905,1923]. Эти исследования, посвященные не только характеристике антропологического состава населения, но и разработке ряда вопросов расоведческого анализа, не потеряли актуальности и по сей день. На основании изучения географического распределения головного указателя и пигментации у более 10000 человек русских из различных губерний европейской части России и украинцев Волыни Е.М.Чепурковский выделил три антропологических типа, имеющих достаточно обширную и довольно четкую географическую локализацию. Это - светлоглазый брахицефал, населяющий Валдай и дающий ответвления в сторону Вологды и Костромы; темноволосый брахицефал, занимающий область от Волыни до Курска. 

 Между западным великорусом - валдайцем и более темным субдолихоцефалом - восточным великорусом (3-й тип) или рязанцем лежит зона смешанных антропологических типов. Западный великорус по своим антропологическим чертам сходен с белорусами (особенно полещуками), с некоторыми литовскими и польскими группами и, по-видимому, связан с позднейшими пришельцами с запада, восточный же великорус имеет тот же тип, что и живущие от него на восток финские народности. Е.М.Чепурковский в итоге исследования выдвигает рабочую гипотезу, согласно которой восточный великорус - потомок древнего населения, входящего в состав финнов, а валдаец - представитель славянского племени кривичей. Что касается широкоголового брюнета, распространенного на территории современной Украины вплоть до Прикарпатья и Бессарабии, то его Е.М.Чепурковский считает очень поздним пришельцем на опустошенную татарским нашествием землю Киевской Руси, образовавшимся в результате смешения разнородных элементов. 

 К приведенной характеристике великорусов следует добавить сведения, данные Чепурковским же, относительно населения приильменских районов. Приильменский район, как и область по Белоозеру и Шексне, оказался представленным более длинноголовым светлоглазым и высокорослым [Анучин, 1889] населением, которое, по мнению Чепурковского, свидетельствует о древних связях новгородцев с западными финнами и народами с признаками "тевтонской" расы. Повторное обследование населения Белоозера и Шексны, произведенное Д.А.Золотаревым [1915а], правда, на значительно меньшем количестве человек, чем у Чепурковского, и иными методическими приемами, подвергнутыми справедливой критике [Чепурковский, 1916], подтвердило тем не менее наличие светлоглазого и более длинноголового, чем валдаец, типа в поозерных районах Северо-Запада. 

 В связи с выделением брахикефального брюнетического и высокорослого [Анучин, 1889] типа в населении современной Украины следует обратиться к статье Ф.К.Волкова [1916], посвященной исследованию обширных антропологических материалов по украинцам, жившим в пределах как России, так и Австро-Венгрии. По его наблюдениям, украинцы - темноглазое и темноволосое население, брахицефальное, узколицее, с прямым и узким носом, довольно высокорослое (рис.1-18- 21). Ф.К.Волков считает украинцев однородным в антропологическом отношении населением, имеющим единый исходный тип в прошлом. Все отступления от этого типа он объясняет инородными влияниями в контактных зонах. Обнаруживая аналоги высокорослому, брахикефальному брюнетическому типу в южных и западных (исключая поляков) группах славян и указывая на этническую смешанность великорусских, белорусских и польских племен, Волков высказывает мысль о том, что первоначально славяне характеризовались чертами того типа, который в настоящее время и типичен для украинцев. Разница же между славянскими группами относится лишь к современным славянам "...понимая этот термин в лингвистическом смысле" [Волков, 1916, с. 453]. По-видимому, он считает, что поляки, русские и белорусы - славяне только по языку, в то время как украинцы и остальные южные и западные (кроме поляков) славяне - славяне не только по языку, но и по антропологическому типу. Выводы Ф.К.Волкова были подвергнуты резко отрицательной критике Д.Н.Анучиным [1918]. 

 Д.Н.Анучин, основываясь на материалах, опубликованных Ф.К.Волковым и другими исследователями, констатирует различия между отдельными группами украинского народа, живущими не только в контактных зонах, но и во внутренних районах Украины. Ф.К.Волков постоянно говорит об "этнических" влияниях, почти всегда подразумевая под этим влияние антропологических черт, в то время как выражение "ethnos" - народ относится к "духовной сущности народа, а не к его телесным признакам" [Анучин, 1918, с.54]. 

 Разбирая все случаи отклонений от однородного украинского типа, приведенные Ф.К.Волковым, Д.Н.Анучин находит, что последний нередко связывает такие группы, которые непосредственно в контакте не находились, либо объясняет изменение некоторых черт в украинском населении влиянием соседних белорусских или польских групп, в то время как эти группы не отличаются подобными особенностями. Далее, Д.Н.Анучин подвергает сомнению и антропологическую характеристику украинцев, считая, что их нельзя назвать узколицей группой, а скорее широколицей, что нос у большинства не прямой и узкий, а скорее широкий и вогнутый и что рост далеко не всегда выше среднего и высокий. Причем, оба автора основывались в своих заключениях на одних и тех же данных о 3700 украинцах, упоминаемых в статье Ф.К.Волкова. 

 К разбору этого вопроса я вернусь в последующем изложении, здесь же отмечу, что существование темнопигментированного брахицефала отмечается на территории Украины как факт вполне реальный. Он выделен Е.М.Чепурковским как третий антропологический тип в восточнославянском населении, правда, в отличие от Ф.К.Волкова, этот исследователь считает его поздним и заведомо смешанным пришельцем. Против него не возражает и Д.Н.Анучин, рассматривая его в качестве одного из вариантов в антропологическом составе украинцев. 
Белорусы исследовались в начале века разными авторами в отдельных уездах, и по этим данным трудно составить более или менее объективную характеристику их физического типа, имея в виду некоторую методическую несогласованность между отдельными исследователями [Янчук, 1890;Талько-Гринцебич, 1894;Эйхгольц, 1896; Рождественский, 1902; Ивановский, 1904; Здроевский, 1905; Пионтковский, 1905; Mydlarski, 1928]. 
Однако, можно сказать, что население северных районов Белоруссии, судя по данным начала века, отличается средним ростом, преимущественно светлой пигментацией волос и глаз, брахикефалией, средней шириной лица. Население южной Белоруссии более брахикефально. Нетрудно заметить, что распространенный на территории Белоруссии комплекс признаков не что иное, как валдайский тип Чепурковского. 

Отмечаемый некоторыми авторами темнопигментированный, низкорослый тип среди белорусов [Здроевский, 1905; Пионтковский, 1905] с небольшой монголоидной примесью является, по- моему результатом несовершенства методики, характерного для многих антропологически, работ начала века. Во всяком случае выделение его на весьма ограниченном материале может быть рассмотрено в качестве, скорее, индивидуальной вариации, чем типичного для группы сочетания признаков. 

Итог накопленных в первые десятилетия материалов по антропологии Восточной Европы был подведен В.В.Бунаком [Bunak, 1932а]. Предположение о северопонтийском антропологическом типе, выдвинутое исследователем при изучении краниологических восточнославянских серий, подтвердилось соматологическими материалами по русскому населению зоны "восточного великоросса" Чепурковского; подтвердилась также реальность валдайского и ильменского типов. В антропологическом составе русского народа в крайневосточных районах его обитания была отмечена незначительная примесь монголоидных черт, фиксирующихся в соседних финно-угорских группах [Бунак, 1924, 1924а]. 

Дальнейшие исследования в зоне "восточного великоросса" [Дебец, 1933], на Петровских озерах [Дебец, 19416], у русских Среднего Поволжья [Дебец, 1941а, в Приильменье [Чебоксаров, 1947], имевшие целью проверку предшествующих выводов относительно антропологического состава восточных славян на более высоком методическом и методологическом уровне, принесли новые свидетельства реальности валдайского, восточновеликорусского и ильменского типов. Основной акцент в этих работах делается на определение места выделенных типов в расовой систематике. 

Антропологический облик "восточного великоросса" - сравнительно светлоглазого и темнорусого - побудил Г.Ф.Дебеца [1933] сделать заключение о промежуточном положении его в системе европеоидных групп типов, между северной и средиземноморской расами. По его мнению, предки современных черноморцев и скандинавов были соединены рядом переходов. Расширенная трактовка этой концепции содержится в сводной статье Н.Н.Чебоксарова [1964], посвященной антропологии восточноевропейского населения, в которой проводится мысль о том, что валдайский, ильменский и восточновеликорусский (рязанский) типы представляют собой "местные варианты северопонтийских шатенов" [Чебоксаров, 1964, с.64]. Что касается генезиса носителей этих типов, то Г.Ф.Дебец, основываясь на сходстве восточного великоросса с мордвой-мокшей и проявлении одних и тех же антропологических черт у русских Среднего Поволжья и мордвы-эрзи, делает вывод о формировании славянских и финских народностей на одной, широкой территории, неоднородной в расовом отношении [Дебец, 1933, 1941а]. Н.Н.Чебоксаров, напротив, считает, что проникновение северопонтийских черт на Восточно-Европейскую равнину шло с юго-запада (в частности, с Поднестровья) и объясняет изменение их в славянском населении влиянием летто-литовцев и прибалтийских финнов [Чебоксаров, 1947, 1964]. 

Шестое десятилетие XX века ознаменовано постановкой очень масштабных антропологических исследований на территории восточной Европы. 
Отделом антропологии Института этнографии АН СССР с участием НИИ и Музея антропологии МГУ была осуществлена Русская антропологическая экспедиция под руководством В.В.Бунака. Полевые исследования проводились под моим руководством. 
Русская антропологическая экспедиция имела целью характеристику основных антропологических элементов, вошедших в состав русского народа, а также изучение путей его формирования, поэтому исследования проводились в зоне расселения предков русского народа в XI-XIV вв. В эту зону включается центральная часть восточно-европейской равнины между Верхней Волгой и Окой - Ростово-Суздальская Русь, Московское государство, с которым в XV в. слились Великие княжества Рязанское, Смоленское, Тверское, а также область Великого Новгорода и Великого Пскова с отдельными поселениями по Северной Двине, Вятке и Каме. Маршруты экспедиции разрабатывались согласно колонизационным потокам восточнославянских племен средневековья - вятичей, кривичей, северян и словен новгородских. В течение пяти лет (1955-1959 гг.) было обследовано 17000 человек обоего пола. 

Параллельно с работой Русской антропологической экспедиции, на северных территориях расселения русского народа работала экспедиция кафедры этнографии МГУ под руководством М.В.Витова, маршрут которой разрабатывался в соответствии с колонизационными потоками из Новгородских и Ростово-Суздальских земель. В течение нескольких полевых сезонов обследовано 8000 человек мужского пола преимущественно русского населения. Кроме того, изучалось расселенное на контактных с русскими территориях финно-угорское население [Витов, 1997]3. 
В это же время была осуществлена многолетняя Украинская антропологическая экспедиция [Дяченко, 1965], а также собраны многочисленные данные по антропологии белорусов [Бунак, 1956; Денисова, 1958; Дяченко, 1960, 1965; Аляксееу и др., 1994]. Материалы, опубликованные в последней монографии, собраны в конце 1958 г. М.В.Витовым. 
Десятилетием позднее начались планомерные исследования белорусского народа, итоги которого были сведены в монографиях И.И.Саливон, Л.И.Тегако и А.И.Микулича [1976] и А.И.Микулича [1989]. 

К настоящему времени современное восточнославянское население представлено многими тысячами исследованных. Публикации этих материалов, разработанных в связи с этнической историей и происхождением восточных славян, относятся, в основном, к 60-годам. Их разработка продолжается и в настоящее время с применением методов многомерной статистики. 
Для русского населения основной зоны его обитания, по мнению В.В.Бунака [Происхождение и этническая история ..., 1965], характерно наличие определенного антропологического типа, связанного с древнейшим населением ВосточноЕвропейской равнины. Особенностями этого типа следует считать незначительную уплощенность лицевого отдела, уменьшение переносья и выраженность складки века, замедленный темп роста бороды. Этот комплекс сложился до распространения в Восточной Европе уральских групп среди неолитических племен как особая разновидность европейской группы - восточноевропейская раса. Геногеографическое изучение Восточной Европы по факторам крови АВО показало глубокую древность и серологического типа этой территории, восходящую, как считает В.В.Бунак, к эпохе неолита, а возможно и мезолита [Бунак 1969]. Зональные антропологические различия возникли позднее в результате передвижения и расселения балтийских, понтийских и уральских групп. Так как В.В.Бунак ни в одной из своих работ не отказывался от высказанной ранее точки зрения [Bunak, 1932а] о распространении славян с западных территорий, то, по-видимому, следует считать, что основной антропологический пласт русских связан с местным дославянским населением. По размерам головы и лица русские приближаются к центральному европейскому варианту, отличаясь от него более широким черепом, большей шириной носа и более толстыми губами. 
По окраске волос и глаз суммарный русский тип отклоняется от центрального западноевропейского варианта. В русских группах доля светлых и средних оттенков значительно повышена, доля темных, напротив, снижена. Рост бровей и бороды у русских ослаблен, наклон лба и развитие надбровья также слабее, чем у западноевропейского центрального варианта. Русские отличаются преобладанием среднего горизонтального профиля, а также большим развитием складки века. 

Представление об общем для всего русского населения антропологическом типе подтверждается многочисленными краниологическими данными, относящимися к XVII-XVIII вв., и охватывающему почти всю территорию нынешнего расселения русского народа, исключая Сибирь. 
По мнению В.П.Алексеева, исследовавшего эти материалы, русские серии в целом характеризуются среднедлинной и среднеширокой, невысокой черепной коробкой, среднешироким и средненаклонным лбом, довольно узким и средневысоким лицом. Орбиты по ширине и высоте средние, средними же величинами характеризуется размеры носа. Носовые кости по отношению к профилю лица выступают в целом значительно, как и переносье. По вертикальному профилю лица русские занимают положение промежуточное между ортогнатным и мезогнатным вариантами, в горизонтальной плоскости профилировка резкая, величины ее минимальны даже в пределах вариаций европеоидных серий [Алексеев, 1969]. 

В.П.Алексеев подчеркнул, как особо важное обстоятельство, исключительное морфологическое сходство всех краниологических серий современного русского народа. Все локальные варианты, отклоняющиеся от основного антропологического типа очень незначительно, проявляются в пределах единого гомогенного типа. 
Единственное более или менее заметное отличие от этого типа - уменьшение выступания носа в архангельской, олонецкой, вологодской, витебской и смоленской сериях. При этом, горизонтальная профилировка остается такой же, как и в остальных краниологических сериях русского народа. 

Таким образом, тот восточноевропейский элемент, который выделен, как основная антропологическая характеристика русского народа, В.В.Бунаком, отчетливо проявляется в населении XVII-XVIII вв. и на краниологических материалах. 
Анализируя характер морфологической изменчивости в пределах восточноевропейского ареала, занимаемого русскими, В.П.Алексеев объясняет распространение единого антропологического типа на огромной территории от Архангельска до Курска и от Смоленска до Пензы отсутствием серьезных географических рубежей, распространением единого языка, хотя и распадающегося на диалекты, но понятные на всей территории, отсутствием социальной изоляции. По его мнению, на территории расселения русского народа преобладает тип расообразования, связанный с локальной изменчивостью, поэтому все локальные вариации антропологического типа на территории Русской равнины характеризуются низким уровнем морфологической дифференциации [Алексеев, 1969]. 

Тем не менее, эти вариации могут быть выделены и географически более или менее локализованы; географическая локализация зональных вариантов показана на рисунке 1-22. Здесь нет необходимости приводить описание этих вариантов, их подробная характеристика опубликована [Происхождение и этническая история..., 1965; Алексеева, 19976, 1998]. 
Однако, антропологическая характеристика русского населения Восточной Европы была бы неполной без результатов исследования одонтологических признаков, осуществленного В.Ф.Ващаевой [1977а, б] в 1975 и 1976 гг. в северо-западных, западных, северных, южных и центральных районах расселения русских. 
По мнению этого автора, русские, по одонтологическим признакам, относятся к широкому кругу европеоидных форм, обнаруживая при этом различные варианты одонтологического типа. Среднеевропейский тип наиболее характерен для населения центральных районов, грацильный - для северных, а русские западных и северо-западных областей тяготеют к своим западным соседям - белорусам и эстонцам. 

Эти выводы в отношении русских подтверждаются исследованием одонтологических признаков у славянских народов Европейской части бывшего СССР, произведенным рядом российских, белорусских и украинских антропологов [Славянские народы..., 1979]. 
Так же как у русских, наиболее распространенным у украинцев и белорусов оказывается среднеевропейский одонтологический тип. Наиболее четко он представлен у украинцев в Среднем Поднестровье и в Карпатской зоне. Кроме того, в их составе отмечается небольшой налет южного грацильного типа. Среди белорусов особенно выделяется Западное Полесье, у населения которого в наибольшей степени выражена связь с западом. 

Для украинцев наиболее характерным также оказывается один тип, который В.Д.Дяченко [1965] называет центральноукраинским. Остальные четыре типа (карпатский, нижнеподнепровско- прутский, валдайский или деснянский, днепровско-ильменский) обнаруживаются в очень небольшом проценте случаев и в окраинных зонах. Автор находит аналогии центральноукраинскому типу в восточнно-великорусском, хотя различия в головном указателе и размерах лица у представителей этих типов значительны. Далее В.Д.Дяченко отмечает сходство центральноукраинского и валдайского типов, между тем, по пигментации они располагаются как раз на противоположных концах цепи, соединяющей северную и понтийскую расы. Мне кажется, что специфические особенности антропологического облика украинцев не следует умалять, тем более что отмечались они неоднократно. Тенденциозность их истолкования, характерная для Ф.К.Волкова [1916], не должна затушевывать объективно существующие факты. Относительно генезиса украинского населения В.Д.Дяченко высказывает мысль о преемственности антропологического типа днепровских славян и неолитического населения Надпорожья-Приазовья, не учитывая, однако, того факта, что различия между днепровскими славянами и неолитическим населением по размерам черепного и лицевого отделов почти соответствуют различиям между крайними вариантами европеоидной расы. 

Что касается антропологического типа белорусов, то, судя по исследованиям шестидесятых годов [Бунак, 1956; Денисова, 1958; Дяченко, 1960, 1965], среди них преобладает валдайский антропологический тип. У некоторых групп белорусов Поднепровья обнаруживаются черты ильменского типа, северные белорусы проявляют черты сходства с латышами и литовцами, а на западе (в бассейне Немана) и на юге (в Полесье) обнаруживается потемнение глаз и волос, усиление брахикефалии, увеличение скулового диаметра. Н.Н.Чебоксаров [1964] предположил, что в формировании южных белорусов принимали участие (хотя и небольшое) монголоидные элементы, проникавшие с глубокой древности на запад. По его мнению, в формировании антропологического облика белорусов главную роль играли процессы грацилизации и брахикефализации северопонтийцев, продвигавшихся к северу из Поднепровья и смешивавшихся с "атланто-балтийцами" и частично с уралолапоноидами. 
Заслуживает внимания точка зрения белорусских антропологов относительно своеобразия антропологического типа населения Западного Полесья [Саливон и др., 1976]. По различным системам признаков (расовая диагностика, одонтология, серология, дерматоглифика) белорусы этой территории отличаются от основного массива населения Белоруссии. Эта антропологическая специфика подтверждается археологическими, диалектологическими и топонимическими данными [Мартынов, 1965; Кухаренко, 1968]. Оба автора рассматривают территорию Западного Полесья как окраину прародины славян, откуда произошло их расселение в северо-восточном направлении. 

Итак, отвечая на первый вопрос, поставленный в начале главы, замечу, что всеми исследователями без исключения отмечается антропологическая неоднородность восточных славян. Эта неоднородность выявляется и на краниологических материалах, изучение которых дает основание для установления северных, южных и восточных связей при формировании антропологического состава восточных славян. Подтверждается она и изучением современного населения, в котором обнаруживаются черты северных и южных европеоидов, а в некоторых контактных зонах - уралолапоноидных особенностей. 

На вопрос о том, каковы причины этой неоднородности, однозначного ответа нет. Т.А.Трофимова и Г.Ф.Дебец видят ее в расовой неоднородности субстрата, на котором формировались восточные славяне и финны. Генетические истоки этих народов, таким образом, едины, проявление одних и тех же антропологических типов в славянах и финнах не дает возможности связать определенный комплекс физических особенностей с этносом. Большинство авторов разделяют эту точку зрения в отношении антропологических особенностей славян и финнов, но причину неоднородности восточных славян видят в смешении пришлого славянского населения, характеризовавшегося определенным физическим обликом, с местным населением, преимущественно финским, отличавшимся иным антропологическим составом (Н.Ю.Зограф, Д.И.Анучин, Е.М.Чепурковский, В.В.Воробьев, А.Н.Краснов, Ф.К.Волков, В.В.Бунак, Н.Н.Чебоксаров, В.В.Седов, В.П.Алексеев, Т.И .Алексеева). 
Особенно здесь следует обратить внимание на точку зрения Е.М.Чепурковского относительно "восточного великоросса", являющегося по его мнению потомком древнего населения, входящего в состав финнов, и В.В.Бунака, связывающего наиболее распространенный среди русских антропологический комплекс, так называемую восточноевропейскую расу, с неолитическим населением восточно-европейской равнины. Таким образом, оба автора предполагают, что в некоторых современных восточнославянских группах удельный вес древнего населения очень велик. 

Что касается суждения об антропологических особенностях исходных славян, то у тех исследователей, которые признают за славянами наличие определенных физических черт, тоже нет единого мнения. Это либо светлопигментированный долихокефал (Зограф, Краснов, Коперницкий, Талько-Гринцевич, Чекановский, Лер-Сплавинский, Швидецкая), либо светлопигментированный брахикефал (Е.М.Чепурковский), либо темнопигментированный брахикефал (Воробьев, Волков, Золотарев). 
Особое место в отношении определения антропологических особенностей "праславян" занимает точка зрения Л.Нидерле, к которой весьма близки взгляды В.В.Бунака. Праславяне не отличались чистотой антропологического типа, их прародина находилась на стыке североевропеоидной долихокефальной светлопигментированной расы и южноевропеоидной брахике-фальной, темнопигментированной расы. В формировании антропологических особенностей древних славян большое значение имели процессы метисации. 

Коль скоро некоторые исследователи признают связь со славянами определенного антропологического типа, то естественно и признание исходной территории - "прародины" славян. Наиболее широко ее обрисовал Л.Нидерле - современная восточная Польша, южная часть Белоруссии, северная часть Украины - Подолия, Волынь и Киевщина с Десной. Остальные авторы (Чекановский, Лер-Сплавинский, И.Швидецкая) ограничивают зону прародины, но, однако же, вписывают так или иначе в круг, очерченный Л.Нидерле. 
В свете антропологических данных, составляющих основу моей монографии [Алексеева, 1973], посвященной этногенезу восточных славян, более четко обрисовываются контуры возможной прародины, как она представляется антропологу. Они совпадают со средним течением Вислы (на западе), верхним течением Западной Двины (на севере), левыми притоками Дуная в среднем его течении (на юге) и правыми притоками Днепра в среднем и нижнем течении (на востоке). 

Второй вопрос - о том, каково взаимоотношение восточных, западных и южных славян, по данным антропологии безусловно связанный с предшествующим, решается опять-таки неоднозначно. Подробно он затрагивается лишь в трех работах - И.Швидецкой [Schwidetzky, 1938], Т.А.Трофимовой [1948] и Т.И.Алексеевой [1973]. И.Швидецкая на основании присутствия одних и тех же антропологических черт у западных и восточных славян делает заключение о едином исходном типе для всех славян, о последующем их расселении и контактах с неславяноязычным населением, проявляющихся в антропологическом типе славян- пришельцев. ТА.Трофимова, напротив, считает, что исходного типа славян и, следовательно, "прародины" не было, что западные и восточные славяне формировались в зонах, где их застают письменные источники. Однако, одни и те же черты в славянских группах различных территорий у нее же вызывают недоумение. 
Я на основании многочисленных данных по всем известным к концу 60-х годов славянским средневековым сериям пришла к заключению о существовании весьма близких в антропологическом отношении форм, географически достаточно четко локализованных, что заставляет думать о существовании исходного антропологического типа славян и, следовательно, его "прародины". Сходная комбинация признаков обнаруживается во всех славянских группах. Различия между ними объясняются проявлением черт местного населения, с которым славяне вступали в контакт при освоении новых территорий. Таким образом, моя точка зрения близка точке зрения И.Швидецкой [Алексеева, 1973]. 

Анализ дискретноварьирующих признаков на черепе, которые рассматриваются в современной антропологии как генетические маркеры, подтверждает предположение об антропологической общности славян, предшествующей периоду их расселения [Мовсесян, 1990]. По мнению А.А.Мовсесян, генофонд гипотетической предковой популяции более всего выявляется у северян, радимичей и дреговичей, обнаруживающих сходство и с другими славянскими летописными племенами, но на более низком иерархическом уровне. 

Что касается третьего вопроса - о взаимоотношении славян с окружающим неславяноязычным населением, то его роль в этногенезе славян показана достаточно убедительно. Нередко иноязычное население выступает в качестве субстрата, как например, финно-угры - в русском населении (большинство отечественных авторов), балты - в белорусском [Седов, 1954; Алексеева, 1973], древние иранцы - в украинском [Великанова, 1975, Алексеева, 1973], коренное население Балкан - в южных группах славян [Постникова, 1967, Алексеева, 1973]. 
Яркой иллюстрацией тесноты взаимоотношений восточно-славянских групп с окружающим населением является карта-схема, составленная на основе изучения вариабельности антропологических черт современного населения Восточной Европы (рис.1-23). 
Таковы краткие итоги предшествующих исследований этнической истории и этногенеза восточных славян. 

1Предварительное сообщение о курганном населении Московской губернии появилось в 1865 г. 
2Пользуюсь случаем принести глубокую благодарность Н.В.Безрученко, осуществившей подборку фотографий из фототеки Музея антропологии МГУ. 
3Публикация его материалов осуществлена посмертно.
ГлаваII 

СОВРЕМЕННЫЕ
ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКЕ НАРОДЫ 

 Расовый состав современных восточнославянских народов - закономерный итог всей предшествующей истории становления ныне живущих здесь популяций, их миграций, метисации и других процессов. В Восточной Европе к XX веку сложились две основные закономерности расовой вариации. 

Во-первых, по направлению с юга на север ослабевают черты южных европеоидов - светлеет пигментация волос и глаз. То же самое антропологи находят и в Западной и в Центральной Европе: на севере расселены популяции, у которых часто встречаются светлые волосы и глаза, на юге наблюдается обратная картина. Между двумя этими расовыми зонами размещается так называемый "пояс шатенов", где обнаруживается промежуточный уровень пигментации. Этот пояс простирается по всей Европе от побережья Атлантического океана до Приуралья. 

Во-вторых, на территории лесной зоны Восточной Европы, начиная с мезолита-неолита, и в более поздние эпохи отмечалась небольшая, но вполне заметная монголоидность за счет метисации с группами населения, проникавшими из Сибири. Эта монголоидность сейчас наиболее отчетливо должна присутствовать на восточных рубежах Европы и ослабевать по направлению на Запад. При тщательном анализе обнаруживаются отдельные, почти неуловимые следы этого процесса даже в Центральной Европе. В степной зоне Восточной Европы проявления монголоидности могут прослеживаться с I тыс. н.э. 

Как же две эти закономерности расовой изменчивости проявляются у популяций, из которых состоят современные восточнославянские народы? К настоящему времени на этот вопрос отечественные антропологи могут ответить достаточно обстоятельно, потому что в течение всего XX столетия они проводили интенсивные исследования как современного населения России, так и ближайших государств.
В настоящее время широкое применение обретают математические методы анализа данных, которые, хотя и существовали в середине XX в., но практика их применения в это время была относительно ограниченной. Одним из таких методов является канонический межгрупповой анализ [Seal, 1966; Дерябин, 1983]. Его суть - в рассмотрении закономерностей межгрупповой вариации на фоне направлений внутригрупповой изменчивости. По-видимому, логически этот метод анализа данных восходит к идее Е.М.Чепурковского, высказанной в начале XX в. [Tschepourkowsky, 1905]. 

В результате вычислений, на основе многих исходных антропологических признаков находятся новые показатели, которые называют каноническими переменными. Какой смысл они имеют? Обычные антропологические признаки отражают различные черты строения тела, по которым разные люди или популяции могут различаться. Так, длина тела измеряет общую высокорослость, продольный диаметр головы - ее длину, цвет волос - уровень интенсивности пигментации. Каноническая переменная определяется так, чтобы наиболее полно и ясно отразить различия популяций по всем рассматриваемым признакам. В этих различиях могут участвовать многие исходные показатели, но именно в канонических переменных в "сгущенном" виде выражены различия популяций. 

Значение средней арифметической величины какой-то канонической переменной для некоторой группы населения находится по простой формуле Y = а1X1 + а2X2 + ... + аm Xm . 
В ней Х1,Х2,..., Xm - средние значения исходных признаков, а1 , а2 , ..., аm - коэффициенты, вычисляемые в ходе анализа. 
Эти коэффициенты могут иметь разную величину и знак для разных признаков. По ним нетрудно сказать, какие комплексы значений исходных антропологических показателей соответствуют большим и малым величинам канонических переменных. 

Обычно в ходе анализа выделяют не одну, а несколько (2-4) канонических переменных. Для каждой канонической переменной и для каждой популяции можно найти среднюю арифметическую величину. С этими средними значениями можно работать точно так же как и со средними величинами исходных признаков. Они наносятся на графики, географические карты. В частности, применяются графики, на которых нанесены средние величины двух канонических переменных у всех рассматриваемых популяций. Для канонических переменных полученная картина будет отражать различия сразу по всем рассматриваемым антропологическим показателям. В результате антрополог может воочию увидеть общую картину межпопуляционных различий. Недоверчивый читатель к тому же легко сможет проверить свои сомнения в объективности исследователя, так как автор не просто продемонстрирует вид "готового блюда", но и с готовностью пригласит его в свою "научную кухню". 

Одной из проблем анализа расовой вариации является вопрос о сопоставимости методики оценки вариантов многих антропоскопических признаков, описывающих рост бороды, горизонтальный профиль лица, форму носа, губ и др. Возможным решением проблемы является применение коннексии данных, полученных разными авторами, к некоторому единому стандарту. Эта методика была предложена Т. И. Алексеевой [1965,1973] при изучении антропологического состава населения Восточной Европы. Нами использовался именно этот подход с полученными Т. И. Алексеевой коэффициентами коннексии для пересчета уровней признаков к стандарту Русской антропологической экспедиции. В тех случаях, когда такие коэффициенты для материалов некоторых авторов (К. Ю. Марк, М. С. Акимова, М. В. Витов и другие) - отсутствовали, мы определяли коннексию по тем группам населения, которые были обследованы этими авторами и Т. И. Алексевой.
Русские

 Наиболее полные данные по европейским русским были добыты в ходе Русской антропологической экспедиции. Она была организована Институтом этнографии Академии Наук и продолжалась 5 лет с 1955 по 1959 гг. Руководил экспедицией крупнейший отечественный антрополог В.В.Бунак [1965, 1965а, 1965б]. Антропологи обследовали более 100 групп русских, проживающих на той территории России, где в XIV-XVII веках сложился русский народ. 
Какое же место среди расовых вариантов Европы занимают русские? До проведения Русской антропологической экспедиции среди антропологов, особенно зарубежных, на этот счет существовали разные точки зрения. Так, одни считали, что русские имеют преимущественно светлую пигментацию глаз и волос, другие - полагали обратное. Иногда высказывалась точка зрения, по которой для русских характерен сильный рост бороды, но утверждали также и противоположное. Наконец, иногда думали, что у русских наблюдается высокая встречаемость вогнутых спинок носа. 
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, В.В.Бунак собрал литературные данные по нескольким десяткам групп населения всей зарубежной Европы и определил минимальные и максимальные пределы значений антропологических признаков, используемых антропологами в расоведении. Но когда такие же пределы были получены для русских, выяснилось, что у них эти значения имеют примерно вдвое меньший разброс, чем для всего европейского населения. Иными словами, русские обнаружили довольно однородный антропологический состав, несмотря на то, что они расселены на весьма значительной территории. 

При сравнении же средних значений антропологических признаков для народов Европы и для русских выяснилось, что они по многим расовым свойствам занимают среди европейцев центральное положение. Это наблюдается по длине тела, размерам головы и ее форме, высотным и широтным размерам лица и их соотношениям. Иными словами, по многим признакам русские являются "самыми типичными европейцами". 
Однако, некоторые расовые признаки у русских оказались отличными от среднего европейского уровня. Так, для них свойственны большие размеры носа - его высота и ширина, а также - толщина губ. По пигментации глаз и волос русские в целом оказались светлее среднего европейского варианта. Так, светлые глаза (серые, серо-голубые, голубые и синие) у русских встречаются в 45% случаев, тогда как средний уровень для зарубежной Европы - только 35%. Темные же глаза (темно- и светло- карие) у русских встречаются в 5%, тогда как у населения Европы в среднем в 45%. Темные волосы у русских встречаются в среднем в 14% случаев, тогда как у населения зарубежной Европы - в 45%. Рост же бороды у русских оказался несколько слабее среднего европейского уровня. Правда, эти различия сильно уменьшаются у мужчин старшего возраста. Возможно, что у русских наблюдается несколько замедленное увеличение с возрастом волосяного покрова на лице. А вот мнение о том, что русские часто бывают "курносыми", не подтвердилось. Наиболее часто (в 75% случаев) у них встречается прямой профиль носа, что даже немного больше среднего европейского варианта (70%). Вогнутый же профиль встречается примерно так же редко (9%) как и у населения Центральной и Западной Европы (10%). Имеются данные о том, что в некоторых группах немцев Померании, например, вогнутый профиль носа встречается заметно чаще чем у русских. 
Известно, что в лесной зоне Восточной Европы в мезолите и неолите наблюдалось проникновение из Азии небольшой, но вполне заметной монголоидности, а в средневековье уже степная зона часто бывала заселена населением, имевшим ту или иную монголоидную примесь. Сказалось ли это на антропологическом составе основной массы современных европейских русских? 

Одним из характерных признаков монголоидности на территории Евразии является присутствие эпикантуса. В группах типичных монголоидов у взрослых эпикантус встречается очень часто - в 70 - 95%. Среди более чем 8.5 тыс. обследованных русских мужчин эпикантус был обнаружен всего в 12 случаях, причем, наблюдался в зачаточной форме. Следует отметить, что в 9 случаях из 12 он был найден у русских северо-восточной зоны - бассейнов рек Вятки и Камы. Итак, встречаемость крайне слабого развития эпикантуса у основной массы русских очень мала. Следует заметить, что крайне малая встречаемость эпикантуса проявляется и в Центральной Европе, например, у немцев [Чебоксаров, 1941а]. 
Таким, образом, русские по своему расовому составу - типичные европеоиды, по большинству антропологических признаков занимающие центральное положение среди народов зарубежной Европы и отличающиеся несколько более светлой пигментацией глаз и волос и менее интенсивным ростом бороды и более крупными размерами носа. 
И все же, несмотря на значительную однородность расового состава русских, для любого наблюдательного человека может показаться очевидным существование некоторых территориальных вариантов. Обычно для выяснения подобного рода различий антропологи применяют так называемый географический метод анализа. Однако, относительная антропологическая однородность русских Восточной Европы требует при рассмотрении географических карт многих признаков недюжинной профессиональной наблюдательности. На даже высокопрофессиональных антропологов одни и те же географические карты могут привести к неодинаковым выводам [Бунак, 19656; Алексеева, 1965, 1973]. Ситуация значительно упрощается при использовании современных методов математической обработки данных, которые позволяют наглядно представить читателям и коллегам-антропологам информацию о расовых различиях по большому набору признаков в виде вариации небольшого числа вычисляемых в ходе анализа новых переменных. 

Так что же дает канонический анализ расовой вариации, возможно, присутствующей в составе европейских русских? Вычисления для данных Русской антропологической экспедиции с учетом полутора десятков антропологических признаков, среди которых были размеры головы и лица, показатели цвета волос и глаз, интенсивности роста бороды, формы носа и другие признаки, дали четыре канонические переменные, отражающие то главное, что присутствует в изменчивости этих показателей у русских. 
Первая каноническая переменная - наиболее важна, так как она отражает больше всего информации о вариации исходных антропологических признаков. Она принимает малые значения в тех группах русских, для которых будет наблюдаться сочетание брахикефалии, более прямоугольной формы лица с широкими лбом и нижней челюстью при относительно узких скулах, более светлого цвета волос, ослабленного роста бороды. Большие значения этого показателя мы обнаружим в тех группах, где будет сочетаться более удлиненная форма головы, форма лица с расширенными по отношению ко лбу и нижней челюсти скулами, потемнение цвета волос и повышение роста бороды. 
Географическая карта средних величин первой канонической переменной была получена при разбиении всего размаха их значений от минимума до максимума на пять категорий, так что в каждую из них попало одинаковое число групп русских. Чем больше величина канонической переменной в какой-то группе русских, тем на карте в данной точке темнее соответствующая отметка-кружок. 
Нетрудно видеть (рис.II-1), что географическое распределение первой канонической переменной не случайно, а обнаруживает вполне закономерный характер. Например, большие величины первой канонической переменной сосредоточены в компактном регионе на юго-востоке в бассейнах верхнего Дона, нижней Оки, Цны, Суры и Хопра. В относительно смягченном виде сходные варианты размещены вверх по течению Волги от устья Оки. Напротив, малые значения - сосредоточены на северо-западе и севере европейской России в бассейнах рек Ловати, Волхова, Меты и Великой, а также - в северной части бассейна Волги. 
Таким образом, первая каноническая переменная выявляет факт разделения русского населения на две крупные общности, тяготеющие к северным и южным европеоидам. Разумеется, это разделение не носит резкого характера. Две полярные антропологические зоны соединены целым рядом переходных вариантов, и можно сказать, что при движении с северо-запада на юго-восток черты северных европеоидов постепенно ослабевают, а признаки южных - усиливаются. Следует заметить, что разделение европейского населения Европы на северную и южную ветви проявляется и на территории Западной и Центральной Европы. Правда, расовые варианты севера и юга там несколько иные. 

Вторая каноническая переменная отражает вторую по количеству информации об изменчивости исходных антропологических признаков, закономерность расовой неоднородности русских. Большие значения она примет в тех группах, где большие продольный и поперечный диаметры головы сочетаются с низким и широким лицом при высоком и широком носе. Малые значения эта каноническая переменная получит в группах русских с небольшими размерами головы, высоким и узким лицом, низким и узким носом. Как это хорошо видно на географической карте (рис.II-2), первый вариант распространен преимущественно на западе и особенно на юго-западе. Второй вариант распространен на северо-востоке в бассейнах верхнего и среднего течения Камы, верховий Вятки, а также - в зоне междуречья Волги и Клязьмы и по течению Волги от устья Унжи до устья Оки. Теперь полезно вспомнить, что основная масса очень редких случаев крайне слабо выраженного эпикантуса встретилась именно в вятско-камской зоне. Таким образом, вторая закономерность расовой вариации в составе европейских русских заключается в разделении групп запада России и населения Приуралья и Волго-Клязьминского междуречья. Между этими зонами наблюдаются промежуточные варианты. 
Третья каноническая переменная принимает большие значения у тех групп русских, для которых сочетается: относительно удлиненная форма головы, шестиугольная форма лица с расширенными скулами, более темный цвет глаз, ослабленный рост бороды, невысокий с частым вогнутым профилем спинки носа. На географической карте (рис.II-3) этот вариант отчетливо размещается в виде узкой вытянутой зоны на юге и тем самым он противостоит остальному русскому населению. 
Четвертая каноническая переменная по своим малым величинам объединяет группы русских, у которых сочетаются относительно короткая форма головы - брахикефалия, шестиугольная форма лица с расширенными скулами, светлая пигментация волос и глаз, ослабленный рост бороды, часто встречающийся вогнутый профиль спинки носа. Этот вариант распространен (рис.II-4) преимущественно на севере Восточной Европы в бассейне Северной Двины, низовьях Онеги, в вятско-камской зоне. 
Нетрудно видеть, что первые две канонические переменные отражают наиболее важные закономерности различий русских на всей территории европейской России. В то же время, третья и четвертая канонические переменные описывают лишь определенные модификации расового типа на южной и северной периферийных зонах. Так, очевидно, что особый южный вариант русских, выделяемый третьей канонической переменной, отражает процесс заселения в XVI и XVII веках лесостепной и степной зон. Такое мирное перемещение земледельцев не могло не приводить к хозяйственным и брачным контактам с жившими там преимущественно скотоводам, несмотря на частые военные столкновения на уровне феодальных властей. Аналогичным образом, существование северного варианта явилось следствием мирной русской колонизации северных территорий и контактов с аборигенным населением. 
Выделение локальных антропологических вариантов в составе русских поэтому следует проводить по сочетанию только первых двух канонических переменных. Их значения не только можно наносить на географические карты, но по ним можно построить и график, который будет наглядно изображать две самые важные закономерности расовой вариации русских. Подобным приемом мы в дальнейшем изложении будем часто пользоваться. 
На рис.II-5 представлен такой график, изображающий расположение средних значений первых двух канонических переменных в группах восточноевропейских русских. При его истолковании следует помнить, что близко расположенные на нем точки, соответствуют группам, которые довольно похожи друг на друга и по значениям канонических переменных и по величинам исходных антропологических признаков. 
Первый и наиболее важный вывод, который можно сделать из этого графика, заключается в признании значительного единства расового типа русских по всей европейской России. Полученная картина не обнаруживает тесных скоплений точек, достаточно хорошо отделенных одно от другого. Однако, те группы русских, которые географически близки друг к другу, чаще всего и на графике располагаются достаточно близко. Иными словами, для европейских русских имеется некоторая расовая структура, которая носит географический характер, но не является достаточно отчетливой. 
Для выявления такой структуры антропологического состава русских можно воспользоваться простым приемом. Будем постепенно объединять те точки графика, которые достаточно близко расположены друг к другу и одновременно соответствуют географически соседним группам населения. В результате мы получим на графике несколько объединений, которые антропологи называют кластерами, так что каждое из них будет соответствовать населению некоторой компактной территории более или менее однородному по значениям канонических переменных и исходных признаков. Такие варианты часто можно бывает считать региональными антропологическими типами. 

Читатель, возможно, помнит, что первая каноническая переменная разделяла группы русских по участию в их расовом составе определенных южных и северных антропологических черт, а вторая - дифференцировала их на западную и северо-восточную группы. Рассмотрим сначала зону больших значений второй канонической переменной, которой на графике соответствует левая его часть. Нетрудно видеть, что в ее верхней части размещаются точки, соответствующие группам русских, живущим в бассейнах рек Великая, Волхов, Мета и Молога, вблизи озер Ильмень и Белого, а также - расселенным в бассейнах рек Сухоны, Северной Двины, Онеги и Ветлуги. Для этих русских характерны: брахикефалия со средним головным указателем (отношением поперечного диаметра головы к продольному) 82.0%, более прямоугольная форма лица за счет относительно широких лба и нижней челюсти, крупные размеры носа, светлая пигментация волос, ослабленный рост бороды. Этот вариант, правда, в не столь наглядной форме, при анализе данных Русской антропологической экспедиции был выделен В.В.Бунаком [1965 б] под названием ильменско-белозерского антропологического типа. На севере своего распространения этот вариант, как мы видели по значениям четвертой канонической переменной, обнаруживает модификацию, которая проявляется в уменьшении длины тела, большей брахикефалии, расширении скул по отношению к размерам лба и нижней челюсти, в еще большем посветлении пигментации волос и глаз, уменьшении роста бороды и в увеличении встречаемости вогнутого профиля спинки носа. 
Несколько ниже зоны, включающей основную массу точек ильменско-белозерского типа, на графике размещается кластер, объединяющий группы русских, расселенных в верховьях Волги, Днепра и Западной Двины и бассейнах Ловати и Великой. Для этих групп, по сравнению с русскими ильменско-белозерского типа характерно уменьшение продольного диаметра головы, что приводит к зоне и простирающаяся дальше на запад вдоль течения Волги. Но первая каноническая переменная своими большими значениями как раз и выделяет расовый компонент, в котором южноевропеоидные черты представлены в наибольшей (по русскому масштабу, конечно) степени. 

Значительное антропологическое сходство с вятско-камским типом можно найти для русских, живущих в междуречьи Волги и Клязьмы. Правда, здесь несколько увеличены размеры носа, что естественно, так как далее на западе России как раз эти размеры имеют еще большие значения. Кроме этого в волго-клязьминском междуречьи по сравнению с вятско-камской зоной немного темнее волосы и сильнее рост бороды. Этот территориальный вариант русских следует назвать клязьминским, так как именно под таким названием В.В.Бунак [1965 б] также выделил его, правда, в несколько иных границах. Отличия клязьминских русских от вятско-камских, при всем их сходстве, идут в направлении к антропологическому типу населения западной зоны России, в частности, валдайской. Это же можно найти и по картине сочетания первых двух канонических переменных для расположения точек, соответствующих клязьминскому типу, который очень близок к кластеру вятско-камского типа, но обнаруживает некоторый сдвиг в направлении валдайского кластера и еще ближе оказывается к зоне территориально соседнего с ним центрального типа. 
Последний размещен в бассейне реки Москвы. По сочетанию первых двух канонических переменных он занимает промежуточное положение между валдайским, клязьминским и ильменско-белозерским типами. По второй канонической переменной можно обнаружить отчетливый ряд, в который выстраиваются валдайский, центральный, клязьминский и вятско-камский типы, и где можно видеть постепенное ослабление антропологических черт западных русских и столь же постепенное усиление - русских Приуралья. 

Кроме восьми перечисленных региональных типов русских можно выделить еще один, располагающийся в верхнем течении Волги и включающий население ряда районов от Кашинского до Красносельского. По сочетанию первых двух канонических переменных он довольно неожиданно оказывается очень сходным с "восточным великороссом". Так, он имеет не слишком брахикефальную форму головы (указатель 81.1%), относительно узкое лицо, усиленное развитие бороды и потемнение цвета волос. Однако, по таким признакам как длина головы, высота лица и носа, светлая пигментация глаз этот вариант обнаруживает вполне естественное сходство с соседними ильменско-белозерскими русскими. На карте первой канонической переменной можно заметить длинный "язык" больших ее величин, простирающийся от устья Оки вдоль почти всего верхнего течения Волги. Западной его оконечности как раз и соответствует этот загадочный тип русских, который можно назвать западным верхневолжским. В отличие от восточного верхневолжского типа в нем нельзя увидеть никаких следов влияния того антропологического компонента, который вошел в вятско-камский тип и заметно повлиял на клязьминских и восточно-верхневолжских русских. 
Подводя итог выделению региональных антропологических типов восточноевропейских русских, можно в первую очередь отметить существование пяти из них, расположенных на периферии рассматриваемой территории. К ним относятся: ильменско-белозерский, валдайский, верхнеокский, нижнеокско-дон-сурский и вятско-камский. Остальные четыре типа: западный и восточный верхневолжские, клязьминский и центральный носят промежуточный характер и во многом сводимы к различным комбинациям антропологических компонентов, входящих в основные пять антропологических типов русского народа. 

На рисунке II-5 можно увидеть, что представленная картина во многом соответствует географической карте с нанесенными на нее границами антропологических типов (рис.II-6). Действительно, в верхнем левом углу графика располагается ильменско-белозерский кластер, на карте занимающий северо-запад и север европейской России. Валдайский и верхнеокский типы на графике располагаются слева и сверху-вниз, что соответствует их западной и юго-западной географической локализации. Вятско-камский кластер занимает правый верхний угол графика, что неплохо соответствует его размещению на север-восток в Приуралье. Правда, нижнеокско-дон-сурский тип расположен на графике в нижней зоне, а не в правом нижнем углу. Неожиданным оказывается также и размещение на графике кластера, соответствующего западному верхневолжскому типу. 
В связи с изложенным может возникнуть вопрос: как соотносятся выделенные типы русских друг с другом? Не может ли оказаться, что некоторые из них особенно близки между собой? Возможно ли выделить в свою очередь какие-то группы типов? 
Ответ нетрудно дать, стоит только проделать канонический анализ, но не для сотни групп русских, а - для девяти антропологических типов, которые мы выделили. Результаты такого анализа удобно представить в виде графика значений первых двух канонических переменных. На нем (рис.II- 7) в наглядной форме представлена близость между центральными точками этих девяти типов. 
Нетрудно видеть, что на графике естественным образом определяются три основные зоны. В первой из них находятся четыре близких друг к другу антропологических типа: ильменско-белозерский, валдайский, верхнеокский и центральный. Если смотреть на географическую карту (см. рис.II-6), то можно видеть, что русские, входящие в эти четыре типа, расселены на обширной западной территории европейской России. С запада эта зона ограничена государственной границей Российской Федерации, с севера - воображаемой линией, идущей от Финского залива через Ладожское озеро к Белому озеру, с востока - линией, идущей от Белого озера, проходящей примерно через Москву и далее по течению Дона. Четыре перечисленных варианта можно назвать западнорусской группой антропологических типов. 
Вторая зона графика объединяет три типа: вятско-камский, клязьминский и восточный верхневолжский. По существу ареалы расселения этих типов образуют "клин", идущий из Приуралья в волжско-клязьминское междуречье. Эта группа типов может быть названа северо-восточнорусской. Ее антропологическим ядром является вятско-камский тип, в котором в "концентрированном" виде представлено антропологическое своеобразие русских этой группы типов. "Восточный великоросс" составляет третью, особую, крупную антропологическую единицу. 

Таким образом, в составе европейских русских существует три основных антропологических полюса: западный, северо-восточный и юго-восточный. Какова же природа выделенных региональных типов русских и в какой мере они отражают этническую историю народа? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к рассмотрению антропологического состава как украинцев и белорусов, так и неславянских народов Восточной Европы. Начнем это рассмотрение с украинцев - второго по численности восточнославянского народа.

Украинцы.

Точно так же, как для русских наиболее представительными являются материалы Русской антропологической экспедиции, для современного населения Украины столь же уникальными оказываются данные, полученные в ходе Украинской антропологической экспедиции, которую провел в 1956-63 годах Институт искусствоведения, фольклора и этнографии Академии наук Украины. Руководил работами В.Д.Дяченко [1965]. Значительное достоинство этих материалов - в том, что наряду с данными по украинцам, были получены также сведения и по соседним группам русских, белорусов, молдаван, гагаузов, а также - проживающим на Украине полякам, чехам, словакам, венграм, немцам, румынам, болгарам, албанцам, грекам. 
Посмотрим, что дает применение к материалам Украинской антропологической экспедиции канонического анализа. На рисунках II-8 и II-9 приведены географические карты, на которых нанесены значения первых двух канонических переменных. Географическое распределение первой канонической переменной обнаруживает большие ее значения преимущественно в степной зоне Украины, где образуется ареал, включающий среднее течение Северского Донца, низовья Днепра, Ингульца, Южного Буга и Днестра. Здесь наблюдается сочетание высокорослости, относительно узкого лба и расширенного лица, низкого и широкого носа. Малые значения первой канонической переменной располагаются преимущественно в Карпатах и Закарпатье, где характерен комплекс уменьшения длины тела, нарастания брахикефалии, сочетающейся с узким лицом и высоким носом. Население остальных территорий Украины имеет некоторый промежуточный антропологический статус. 
Вторая каноническая переменная обнаруживает малые значения преимущественно на севере Украины и в южной Белоруссии - бассейнах рек Припяти и Десны, где сочетаются брахикефалия, низкая высота носа, более светлая пигментация и ослабление роста бороды. Большие значения этой канонической переменной сосредоточены преимущественно на юго-западе Украины и в Молдавии. Вместе с тем, характерный для этих значений комплекс, включающий уменьшение брахикефалии, увеличение длины носа, потемнение пигментации и усиление роста бороды, в полном виде здесь не встречается. На территории Молдавии и Хотинины понижение головного указателя сочетается с относительно коротким носом, а у населения Карпат высокий нос встречается совместно с брахикефалией. Но в каждом из этих двух случаев отмечается усиление темной пигментации и роста бороды. 

Для выделения антропологических типов населения Украины и Молдавии был проведен канонический анализ, в который вошли также данные по многим другим народам, живущим на Украине. Левая зона графика (рис.II-10) соответствует большим значениям первой канонической переменной, когда значительная брахикефалия сочетается с высоким и узким носом, с увеличенной частотой выпуклого профиля спинки и опущенного кончика, потемнением пигментации волос. В правой зоне графика, расположены центральные точки групп населения Украины, у которых первая каноническая переменная имеет малые значения и обнаруживается противоположная комбинация признаков: брахикефалия выражена слабее, нос короче и шире с более редкой выпуклой спинкой и опущенным кончиком, пигментация волос несколько светлее. 
Вертикальная ось соответствует второй канонической переменной. Верхняя зона графика включает группы украинцев и белорусов, обладающих в целом брахикефалией, невысоким лицом, светлой пигментацией глаз и волос, несколько уменьшенным ростом бороды. Напротив, нижняя зона графика включает население с меньшей брахикефалией, более высоким лицом, темной пигментацией, усилением роста бороды. Для антрополога последняя комбинация признаков означает проявление черт южноевропеоидного расового типа. 

Картина вариации значений первых двух канонических переменных для населения Украины оказывается более дифференцированной, чем это мы видели для русских. Даже если не обращать внимание на группы некоренных народов, можно видеть, что собственно украинские группы образуют три кластера (сгущения точек). 
Первый из кластеров, расположенный в верхней правой зоне графика, включает основную массу украинцев, проживающих в Центральной, Восточной и Южной Украине. В него же входят группы белорусов Полесья, русских и поляков. Второй кластер, разместившийся в верхней левой части графика, включает украинцев Западной Украины, а также - живущих здесь чехов, словаков, венгров, румын и немцев. Географическая граница (рис.II-11) между населением, образовавшим эти два объединения, проходит приблизительно по Бугу и затем - западнее Хотина до северо-западного участка границы с Молдавией. Третье объединение, располагающееся в нижней части графика, состоит из групп украинцев, живущих в Молдавии, молдаван, гагаузов, болгар и албанцев. 
Группы населения, образовавшие первые два кластера, антропологически различаются в соответствии с большими (на западе Украины) или меньшими значениями первой канонической переменной. Третий кластер отличается от первых двух - по значениям второй переменной. 
Каждый из трех крупных кластеров имеет внутреннюю структур. В первом из них, объединяющем основную часть групп украинцев, можно выделить три заметно пересекающиеся зоны, каждая из которых будет соответствовать определенной географической территории. Первая из этих зон размещается в верхней части графика и объединяет группы украинцев и белорусов, живущих в бассейнах рек Припяти и Десны. Для них характерна значительная брахикефалия с головным указателем 83.7%, наиболее низкое и широкое лицо, наиболее светлая пигментация волос и глаз, наименьший рост бороды. Южная граница расселения групп, относящихся к этому антропологическому варианту, проходит по верховьям Буга и Стрыя, далее - на восток до устья Тетерева и далее - вероятно, южнее течения Десны. В.Д Дяченко [1965] выделил этот же вариант примерно в тех же границах и дал ему название полесского антропологического типа. 

Южнее зоны Полесья размещается вторая антропологическая зона, на графике не слишком отчетливо отделенная от первой, объединяющая украинцев среднего течения Днепра, Северского Донца, левобережья Днестра и правобережья верховий Буга. От украинцев полесского типа они отличаются более высоким и менее широким лицом, более темными глазами и волосами, более сильным ростом бороды. Это - самый "украинский" антропологический вариант. Зону его расселения В.Д.Дяченко [1965] назвал центральноукраинской антропологической областью. Этот вариант можно считать центральноукраинским типом. Южная граница его территории проходит примерно по югу Хмельницкой и Винницкой областей, далее - на восток, пересекая Днепр в районе Кременчуга и продолжается между Харьковом и Донецком. 
Южнее зоны центральноукраинского типа расселены группы, у которых по сравнению с ним можно найти меньшую выраженность брахикефалии (головной указатель в среднем - 82,5%), еще большее потемнение пигментации глаз и волос, еще больший рост бороды и высокую по украинскому масштабу встречаемость вогнутого профиля спинки носа. Этот антропологический вариант можно назвать нижнеднепровским типом. 

Итак, на основной территории Украины наблюдается картина усиления с севера на юг (а на графике - сверху вниз) черт южных европеоидов - ослабление брахикефалии, уменьшение относительной ширины лица, потемнение пигментации, усиление роста бороды. В подчеркнутом виде эта тенденция проявляется для украинцев Молдавии, молдаван и гагаузов. Здесь можно найти еще меньшую брахикефалию с головным указателем 81.7%, еще более высокое и относительно узкое лицо, более темную пигментацию, более интенсивный рост бороды. На графике этому соответствует кластер, расположенный ниже зоны нижнеднепровского типа. Вслед за В.Д.Дяченко [1965], для этого населения можно выделить так называемый прутский антропологический тип. 
В предельно завершенном виде эта тенденция нарастания черт южных европеоидов проявляется у болгар и албанцев. Здесь можно найти наименьшую брахикефалию с головным указателем 81,5%, наиболее относительно высокое и узкое лицо, наиболее темный цвет волос и глаз, наиболее сильный рост бороды. Таким образом, тенденция усиления черт южных европеоидов, которую можно наблюдать в северной, центральной и южной зонах Украины, имеет свое наиболее отчетливое продолжение в регионах Европы, располагающихся к юго-западу от украинских границ. 

В кластере, объединяющем на графике западных украинцев и группы народов Центральной Европы, также можно выделить две слабо пересекающиеся зоны. Первая из них, расположенная на графике ниже, включает украинцев южного Закарпатья и восточной зоны Карпат. Для них характерна максимальная для украинцев брахикефалия с головным указателем 84,8%, относительно высокое лицо, высокий и узкий нос, темная пигментация волос и глаз, сильный рост бороды. Этот вариант можно назвать карпатским. На графике без труда можно видеть, что комплекс признаков, присущий карпатскому типу и отличающий его от остальных украинцев, в еще более подчеркнутом виде представлен у чехов, словаков, венгров, румын, немцев, живущих на Украине, так как по значениям первой канонической переменной эти группы расположены в зоне наибольших величин. Поэтому карпатский тип может считаться восточной оконечностью расового варианта, распространенного в Центральной Европе, для которого характерна сильная брахикефалия, высокий нос с часто встречающейся выпуклой спинкой, темная пигментация, усиление роста бороды. Этот расовый вариант некоторыми антропологами выделяется под названием альпийского или альпо-карпатского и локализуется именно в горной зоне Центральной Европы (обзор: [Чебоксаров, 1941б]). 

Несколько выше зоны карпатского типа на графике размещен кластер, включающий группы населения северной части Западной Украины и украинцев юго-востока Польши. Для них также свойственны черты карпатского типа, но выраженные в меньшей степени. И здесь проявляется сильная брахикефалия с головным указателем 84,3%, высокий и узкий нос, но пигментация волос не такая темная, цвет глаз - светлый, почти такой же как и у соседних украинцев Полесья, рост бороды заметно слабее, чем у карпатского типа. По географической локализации этот тип можно назвать закарпатско-верхнеднестровским. И на графике двух канонических переменных, и по значениям антропологических признаков, и по географической территории расселения этот тип располагается между карпатским и полесским. 
Таким образом, по результатам канонического анализа на территории Украины выделяется пять антропологических типов: полесский, центрально-украинский, нижнеднепровский, карпатский и закарпатско-верхнеднестровский. Шестой тип - прутский - распространен на территории соседней Молдавии. Читатель видел, что карпатский тип есть ответвление распространенной в Центральной Европе малой альпийской расы. Аналогично - прутский тип включает южноевропеоидный компонент, распространенный к юго-западу от границ Украины и Молдавии. Полесский тип представлен и среди южных белорусов, группы которых были обследованы в ходе Украинской антропологической экспедиции. По графику можно видеть, что две группы русских Курской области и одна группа поляков размещены на периферии центральноукраинского типа. Поэтому, вероятно, верхнеокский тип русских, территория которого граничит с Украиной, заметно отличается от центральноукраинского типа. Более точное и наглядное суждение о взаимоотношениях антропологических типов русских, украинцев и белорусов можно будет сделать позже, когда мы рассмотрим их вместе.

Белорусы

Антропологические исследования в Белоруссии проводились неоднократно разными исследователями. В результате можно использовать данные обследований 30 групп белорусов, живущих по всей территории страны. Эти данные были получены в ходе Украинской (Дьяченко, 1965] и Прибалтийской [Битов, Чебоксаров, 1959] антропологических экспедиций, при проведении работ латышского антрополога Р.Я.Денисовой [1958] и московского исследователя М.В.Витова [Алексееу и др., 1994]. 
Для того, чтобы сделать картину расовой вариации среди белорусов наглядной, мы опять, как и прежде, применим канонический анализ. Из первых двух канонических переменных (рис.II-12) наиболее интересной оказывается первая, так как именно по ней можно провести разделение белорусов на две относительно однородные группы - выделить два кластера. 
Первый из них включает белорусов, живущих на севере и в центральной зоне страны. Этот кластер располагается в верхней части графика. Второе объединение включает группы, живущие на юге Белоруссии - в Полесье. Этот кластер располагается в нижней части графика. Разумеется, невозможно представить себе, чтобы на территории Белоруссии, практически лишенной естественных географических рубежей, существовали бы два отчетливо различающихся антропологических варианта. На графике можно видеть, что зоны двух кластеров пересекаются, то есть выделенные различия представлены в виде тенденции. Но все же северные белорусы по своему антропологическому составу отличаются от жителей Полесья. Границу между территориями расселения северных и южных белорусов можно провести примерно так. Начинается она несколько севернее Бреста, далее идет чуть южнее Барановичей, продолжается между Могилевым и Быховым и завершается в районе Кричева. Нетрудно видеть (см. рис.II-11), что в западной и центральной своей части эта граница идет примерно по водоразделу бассейнов рек, текущих в Балтийское море (Неман и Западная Двина), и бассейна Припяти, впадающей в Днепр и далее - в Черное море. В восточной части граница двух расовых вариантов белорусов примерно разделяет верховья Днепра и Березины от зоны среднего течения этих рек. 

Какие комплексы антропологических признаков свойственны двум выделенным вариантам? Северные белорусы отличаются от южных значительно меньшей брахикефалией (головной указатель в среднем равен 82,0% против 83,1%), не таким низким и широким лицом, более светлой пигментацией волос, несколько меньшим ростом бороды и несколько более часто встречающимся вогнутым профилем спинки и поднятым кончиком носа. 
А как соотносятся два этих варианта с антропологическими типами, которые, как мы видели, можно выделить для соседних восточнославянских народов? Восточнее границы Белоруссии и России в районе верхнего Днепра среди русских распространен особый антропологический вариант, который антропологи называют валдайским типом. Руководитель проведения полевых работ Русской антропологической экспедиции Т.И.Алексеева [1965, 1973] при анализе полученных данных отметила, что население северной и центральной Белоруссии очень похоже на русских валдайского типа. Это сходство отчетливо проявляется и в нашем анализе. Таким образом, русские зоны верховий Волги, Днепра и Западной Двины и белорусы севера и центральной зоны Белоруссии принадлежат к одному и тому же антропологическому варианту - валдайскому типу. Следует также заметить, что границы, разделяющие валдайский и верхнеокский типы русских и северный и южный типы белорусов, сходятся в районе границы Белоруссии и России примерно в одной и той же точке. 

А как соотносятся друг с другом южный тип белорусов и полесский тип украинцев? И здесь можно отметить значительное сходство. Различия же полесских белорусов и украинцев идут в том же направлении, что и различия северных и южных белорусов. У полесских белорусов по сравнению с полесскими украинцами несколько меньше выражена брахикефалия, несколько выше и уже лицо, светлее пигментация, слабее рост бороды. Иными словами, от валдайского типа белорусов к полесским украинцам усиливается брахикефалия, лицо становится ниже и шире, пигментация - темнее, рост бороды сильнее. Нетрудно видеть, что здесь мы имеем дело с постепенным ослаблением черт северных европеоидов восточной Европы. Эта же тенденция во многом продолжается дальше и на территории Украины: от полесского через центральноукраинский к нижнеднепровскому типу украинцев и далее к прутскому типу украинцев и молдаван постепенно нарастает пигментация и рост бороды. 
Итак, на территории Белоруссии существуют два антропологических типа: валдайский и полесский. Первый распространен также на восток - в западной зоне России. Полесский тип белорусов сходен с одноименным типом украинцев, отличаясь от него меньшей выраженностью черт южных европеоидов.

Неславянские народы Восточной Европы


 Антропологический состав восточнославянских народов можно точнее оценить, если провести его дополнительное рассмотрение на широком фоне соседних народов, говорящих на балтских, финно-угорских и тюркских языках. Начнем это рассмотрение с народов Прибалтики. 
Наиболее представительные данные по эстонцам, латышам и литовцам, а также - ливам были собраны в ходе Прибалтийской антропологической экспедиции, проводившейся в 1952-54 годах под руководством московского антрополога Н.Н.Чебоксарова [Витов и др., 1959], а также в ходе параллельных работ рижского антрополога Р.Я.Денисовой [1956, 1968]. Эти обследования дали материалы по 50 группам. Все они, а также материалы по 9 группам северных белорусов и группам поляков Литвы, обследованным Р.Я.Денисовой, были подвергнуты каноническому анализу. 

На графике двух первых канонических переменных (рис.II-13) можно выделить 7 небольших кластеров, включающих относительно сходные по антропологическим признакам группы населения, которые расселены на компактных территориях. В верхней части графика можно видеть два кластера, объединяющие группы эстонцев. В правой части разместилось объединение эстонцев, заселяющих прибрежную зону от Финского до Рижского залива (А), включая остров Сааремаа, а также - ливов. Левее на графике расположен кластер, объединяющий эстонцев, живущих в центральной и восточной части страны (В). К нему же относятся эстонцы-сету, особая этнографическая группа, живущая в России на западе Псковской области. При сравнении кластера прибрежных и континентальных эстонцев можно обнаружить значительные различия. Так, первые имеют в среднем на 2,5-3 см большую длину тела, несколько более удлиненную форму головы (головной указатель в среднем 80,9% против 81,2%) заметно более высокое и несколько более узкое лицо, более светлые волосы и более высокий рост* бороды. Аналогичную картину можно видеть и для двух кластеров, объединяющих группы латышей и расположенных в верхней части графика. И здесь, правый кластер (С) объединяет группы, расселенные по побережью Балтики. Второй кластер (D) включает латышей, живущих в центральной и северной зонах страны. Одновременно, прибрежные эстонцы и латыши, как это видно на графике, довольно близки друг к другу. То же можно сказать и о континентальных эстонцах и центрально-северных латышах. Поэтому можно говорить о существовании двух антропологических типов: западного - прибрежного и восточного - континентального. 

Руководитель Прибалтийской антропологической экспедиции Н.Н.Чебоксаров нашел для западных эстонцев и латышей аналогии в населении, живущем в Северо-Западной Европе, в зоне расселения так называемой атланто-балтийской расы. Разумеется, на территории Прибалтики антропологические свойства этой расы выражены не столь отчетливо, как у населения Швеции или Норвегии. Этот расовый вариант, распространенный по балтийскому побережью Эстонии и Латвии, Н.Н.Чебоксаров назвал западнобалтийским. Для восточных эстонцев, центральных и северных латышей, опять-таки, следуя за Н.Н.Чебоксаровым можно применять термин - восточнобалтийский тип. 
В правой стороне средней части графика читатель может видеть особый кластер (Е), объединяющий латышей, живущих в Латгалии - восточной части Латвии. Здесь по сравнению с западнобалтийским и восточнобалтийским типами наблюдается большая брахикефалия (головной указатель в среднем - 81,9%), наиболее широкое лицо среди остальных кластеров групп населения Прибалтики, наиболее темная пигментация, сильный рост бороды, повышенная встречаемость опущенного кончика носа. Эти черты свидетельствуют о присутствии у восточных латышей некоторых черт южных европеоидов. Кроме этого, по сравнению с восточнобалтийским типом, у латышей Латгалии заметно более высокое лицо, которое лишь немного ниже, чем у западнобалтийцев. Этот вариант можно назвать латгальским антропологическим типом. 

Наконец, левее латгальского кластера располагается объединение групп литовцев (F), а в нижней части графика размещается кластер (G), включающий белорусов и поляков. Читатель может видеть, что в зону последнего кластера попадают несколько групп литовцев, которые живут в юго-восточной Литве. Для северных белорусов, как мы видели, проявляется валдайский антропологический тип. Поэтому можно считать, что и для юго-восточных литовцев и поляков, живущих в Литве, также свойственен этот расовый вариант. Таким образом, северная граница распространения валдайского типа проходит по территории Литвы. 
Для основной массы литовцев, по сравнению с латышами и эстонцами, можно отметить усиление брахикефалии с головным указателем 82.5%, потемнение пигментации волос и глаз, увеличение встречаемости опущенного кончика носа. Последние два признака выражены у групп, принадлежащих к валдайскому типу, в еще большей степени. Для литовцев, не относящихся к валдайскому расовому варианту, по-видимому, можно говорить об особом неманском антропологическом типе. 

Обратимся теперь к населению севера и северо-востока Восточной Европы. Эта территория до ее освоения славянами была заселена народами, говорившими на языках финской группы. Мирные взаимоотношения пришельцев и аборигенов привели к длительной метисации между ними. В результате сформировалось русское население, в разных группах которого соотношение расовых типов колонистов и местных жителей было различным. В северной зоне европейской России кроме русских живут также народы - потомки дославянского населения, говорящие на финнских языках: карелы, вепсы, саамы, коми, коми-пермяки. 
При рассмотрении расового состава русских мы обнаружили на севере их европейской территории влияние особого антропологического варианта. Северные русские отличались увеличением брахикефалии, несколько расширенными скулами, более светлой пигментацией волос и глаз, понижением роста бороды и повышением встречаемости вогнутых спинок носа. Это явление, в целом, можно считать следствием процессов метисации славянских колонистов с коренным населением. Однако, более точное суждение на этот счет можно сделать при специальном рассмотрении антропологического состава современных северных русских по сравнению с ныне живущими там же финскими народами. 

Превосходную возможность сделать это предоставляют материалы, собранные М.В.Витовым [1964, 1967]. Они включают более 80 групп, в числе которых, кроме русских, имеются данные по карелам, вепсам, коми, саамам, удмуртам, бесермянам и татарам, живущим в Удмуртии. Проводя канонический анализ, можно получить наглядное представление о расовых компонентах, проявляющихся на территории севера Восточной Европы. 
Канонический анализ по материалам М.В.Витова позволил получить отчетливую картину расовой вариации для территории севера Восточной Европы. Географическое распределение значений первой канонической переменной обнаруживает (рис.Н-14) две компактные зоны, относительно однородные по комплексам антропологических признаков. Малые ее величины соответствуют сочетанию относительной длинноголовости, более прямоугольной формы лица с относительно широкими лбом и нижней челюстью, высокого носа с повышенным переносьем, усиления роста бороды. Они распространены в зоне расселения ильменско-белозерского типа, а также - среди некоторых русских групп бассейна Северной Двины. Напротив, большие значения первой канонической переменной представлены у лопарей, карел, вепсов, коми, татар, удмуртов и бесермян. Здесь наблюдается увеличение брахикефалии, 
относительная низкорослость, форма лица с расширенными скулами, понижение носа и переносья, ослабление роста бороды. 
Вторая каноническая переменная в области своих больших величин описывает сочетание относительной низкорослости, малой ширины лба по отношению к скуловому диаметру, потемнение цвета глаз, уменьшение встречаемости вогнутых спинок носа и его поднятого основания, увеличение высоты переносья. Эта комбинация встречается преимущественно на юге и юго-востоке рассматриваемой территории (рис.II-15). 
Более наглядно взаимоотношения групп населения из материалов М.В.Витова видны на графике сочетания значений двух канонических переменных (рис.II-16). Здесь обособленное положение занимают саамы. Среди этого народа распространен особый расовый вариант, обычно называемый лапоноидным (по старому названию саамов - лопари). Длина тела - мала (в среднем 155-156 см у мужчин), форма головы - брахикефальная, лицо - очень низкое, пигментация глаз и волос - темная, рост бороды - ослаблен, часто встречаются носы с вогнутым профилем спинки и поднятым кончиком. Наконец, у представителей лапоноидной расы в 1-2% встречается эпикантус. 

Также обособленное положение в правой части графика занимают удмурты, татары и бесермяне. Не комментируя это обстоятельство, запомним его. 
Основная масса групп на графике канонического анализа образует 5 кластеров, из которых четыре - хорошо обособлены друг от друга, а пятый - своими границами соединяет три из них. Первый кластер включает преимущественно карелов и вепсов. Для них характерна умеренная брахикефалия (в среднем головной указатель - 82.1), низкое и узкое лицо, невысокий нос с очень большой (в среднем 30%) встречаемостью вогнутой спинки и поднятого кончика, очень светлая пигментация волос и глаз, ослабленный рост бороды. Примерно в 1% случаев встречается эпикантус. Антропологи эту комбинацию признаков, распространенную среди населения, живущего от северной части восточного побережья Балтики до берегов Белого моря, называют беломоро-балтийской. 
Этому кластеру противостоит объединение групп русских, проживающих в зоне ильменско- белозерского типа, на графике расположенное в самой нижней зоне. Несколько выше его и правее на графике находится также отчетливо отделяющийся от других кластер, в который вошли русские, живущие южнее водораздела бассейнов Сухоны и Волги. 

Области трех перечисленных кластеров на графике перекрывают границы - четвертого. Он включает группы русских, живущих в бассейнах рек Северной Двины и Онеги. Мы уже говорили о том, что это население образовано выходцами из более южных земель России. Колонизация проходила двумя крупными потоками. Первый из них и более ранний был направлен, начиная с XI-XII вв. из области Земли Новгородской - зоны, где ныне расселен ильменско-белозерский тип. Нетрудно видеть по графику, что среди современных северных русских имеются группы, попадающие в ильменско-белозерский кластер, то есть, в антропологическом отношении сохранившие свой расовый тип. Второй поток колонистов направлялся с территории Владимиро-Суздальской Руси и впоследствии - Московского княжества. На графике можно найти, что некоторая часть групп северных русских размещается в зоне кластера, объединяющего русских Поволжья и антропологически сходных с ними. Наконец, нетрудно видеть, что имеются группы северных русских, оказывающиеся в зоне кластера карелов и вепсов, Это - русские, которые по своему расовому типу очень сходны с представителями беломоро-балтийского типа. 
Однако, основная масса русских бассейнов Северной Двины и Онеги размещается между тремя кластерами: беломоро-балтийским, ильменско-белозерским и поволжским. Скорее всего, это обстоятельство можно истолковать как свидетельство прошедших процессов метисации. Таким образом, антропологический состав современного русского населения севера Восточной Европы сложился в результате метисации населения ильменско-белозерского и какого-то верхневолжского типа с аборигенами, принадлежащими к беломоро- балтийскому варианту. При этом в некоторых группах сформировавшихся современных северных русских соотношение этих трех исходных компонентов оказалось различным: от сохранения одного из них до различной степени промежуточности между ними.

Полученный график позволяет сделать еще одно важное наблюдение. Справа от четырех кластеров, демонстрирующих процесс сложения антропологического состава северных русских, можно заметить еще одно объединение, включающее группы русских, живущие в вятско-камской зоне. Здесь следует вспомнить, что вятско-камский тип является одним из основных в составе русского народа. Теперь можно увидеть, что русские этого типа занимают промежуточное положение между ильменско-белозерцами и кластером удмуртов, бесермян, татар. Среди последних представлен особый расовый вариант, несущий небольшую монголоидность. Не касаясь пока обсуждения этого варианта, можно отметить, что его носители живут в той же вятско-камской зоне, что и русские одноименного антропологического типа. 
Отчетливый сдвиг на графике кластера вятско-камских русских к удмуртам, бесермянам и татарам можно истолковать как возникший в процессе освоения славянами этой территории и как следствие процессов метисации выходцев из более западных областей с местным населением, несущим особый расовый тип, в котором присутствует небольшая монголоидность. Можно еще раз вспомнить, что основное число весьма редких у русских случаев слабого эпикантуса падает именно на вятско-камскую зону. Следует также заметить, что русские, населяющие Печору, сходны по своему антропологическому типу с вятско-камскими русскими, и - с местными коми. Очевидно, и в формировании антропологического состава русских Печоры процессы метисации имели определенное значение. 
Для рассмотрения расового состава финских и тюркских народов Восточной Европы можно проанализировать данные, собранные в разное время Г.Ф.Дебецом [1933, 1941], П.И.Зенкевичем [1941], Н.Н.Чебоксаровым [1941, 1946], Т.В.Трофимовой [1949], Т.И.Алексеевой [1955], К.Ю.Марк [1960], М.С.Акимовой [1974], В.М.Витовым [1064] и другими. Для того, чтобы сделать полученную картину более четкой, в анализ кроме этих данных можно включить также материалы собранные Т.В.Трофимовой [1947] и Г.Ф.Дебецем [1947] по хантам и манси, татарам и казахам, живущим в Зауралье и Западной Сибири. 

Ханты и манси говорят на угорских языках и антропологически относятся к особой уральской расе, в которой сочетаются признаки европеоидов и монголоидов. Казахи включены в анализ по той причине, что являются характерными представителями южно-сибирской расы, о которой точно известно, что она - результат смешения европеоидов и монголоидов, живших в степной зоне. Процесс хорошо изучен, и известно, что начался он в середине I тыс.до н.э. и интенсивно продолжался до эпохи средневековья. 
На графике (рис.II-17) канонического анализа представлены данные по 114 группам финского, угорского и тюркского населения. Легко можно видеть, что этот график естественно разделяется на две части. В правой из них антропологические признаки складываются в характерную комбинацию: расширение ширины скул, потемнение пигментации волос и глаз, сильное ослабление роста бороды, уплощенность горизонтальной профилировки лица и увеличение встречаемости эпикантуса. Все это говорит о том, что здесь сосредоточены группы населения, для которых свойственна вполне определенная монголоидность. Эти группы, размещенные на графике в правой его части, естественно образуют три отчетливых кластера. В первый из них входят ханты и манси - представители уральской расы. Во второй - карагаши (одна из групп астраханских татар), ногайцы, сибирские татары и казахи. Об этих народах известно, что в их антропологическом составе проявляются черты южносибирской расы. Третий кластер образуют группы восточных и южных башкир, у которых также монголоидная примесь проявляется достаточно сильно, как это известно антропологам, и их часто считают принадлежащими к южно-сибирской расе. 

Левая часть графика включает основную массу групп финских и тюркских народов европейской России. Они образуют единый кластер, в котором можно видеть определенную структуру. В правой зоне этого крупного кластера располагаются группы населения до некоторой степени приближающиеся к уральской и южносибирской расам. Можно заметить, что некоторые группы коми, марийцев, чувашей, удмуртов и татар оказываются сдвинутыми на графике по направлению к кластеру уральской расы. С другой стороны, к восточным башкирам оказываются относительно близкими западные башкиры, марийцы и удмурты, живущие в Башкирии, некоторые группы татар, чувашей, мишарей. Можно сделать вывод, что финские и тюркские народы европейской России отчетливо отличаются от представителей уральской и южносибирской рас, но в их составе есть группы, у которых наблюдается уралоидная или южНосибирская примесь, которая, правда, имеет относительно небольшую величину. 
Теперь можно рассмотреть антропологическую структуру того крупного кластера, который мы видели в левой части рисунка II-17. Для этого следует провести канонический анализ только для тех групп, которые вошли в его состав. По его результатам можно построить географические карты, на которых окажется наглядно представленной 
территориальная вариация основных направлений расовой изменчивости среди финских и тюркских народов европейской России. 
Первая каноническая переменная дает отчетливую картину вариации своих значений (рис.Н-18). Ее малые величины сосредоточены на северо-западе рассматриваемой территории - в беломоро-балтийской зоне расселения карелов и вепсов. Большие значения этой переменной можно найти на юго-востоке территории Поволжья и Покамья у северозападных башкир, татар, южных чувашей, мишарей. По мере увеличения значений первой канонической переменной уменьшается брахикефалия, увеличивается ширина скул по отношению к ширине лба, лицо становится относительно более узким и высоким, волосы и глаза - темнее, чаще встречается опущенный кончик носа, намного реже - вогнутый профиль его спинки и чаще - выпуклый. Усиление этих антропологических особенностей соответствует нарастанию черт южных европеоидов. Максимальная их выраженность проявляется на юго-востоке. 

На северо-западе в беломоро-балтийской зоне проявляется обратная комбинация антропологических черт, когда сочетаются, в целом, брахикефалия, лицо скорее прямоугольной формы с неширокими по отношению к поперечному развитию лба скулами, очень светлая пигментация глаз и волос, часто встречается вогнутый профиль спинки носа и поднятый его кончик. Здесь размещается зона расселения беломоро-балтийского антропологического варианта, который часто считается особой европеоидной малой расой. 
Географическая карта значений второй канонической переменной (рис.II-19) представляет вторую закономерность расовой вариации среди финских и тюркских народов европейской России. Большие ее значения сосредоточены в Приуральи среди групп коми, а также - среди марийцев, удмуртов, северных чувашей. Здесь ослабевает рост бороды, горизонтальный профиль лица становится более уплощенным, повышается встречаемость эпикантуса. Эта комбинация антропологических признаков нам уже встречалась. Именно она соответствует отличиям уральской и южносибирской рас от европейских финских и тюркских народов. Поэтому можно считать, что группы населения, у которых проявляется этот комплекс признаков, обладают некоторым сдвигом в сторону этих рас, в первую очередь - уральской. Итак, географическое распределение второй канонической переменной демонстрирует распространение на севере рассматриваемой территории в таежной зоне некоторого антропологического субуральского компонента. Он наиболее отчетлив в восточной части таежной зоны, но его можно обнаружить, хотя выраженным и не столь сильно, даже и на беломоро-балтийской территории. На юге рассматриваемого региона субуральский компонент проявляется слабо. 
Антропологические варианты, существующие в составе финских и тюркских народов европейской России, можно увидеть на графике, вертикальной осью которого является первая каноническая переменная, горизонтальной - вторая (рис.II-20). В его правой зоне - области больших значений второй канонической переменной - расположены группы, у которых сильно выражено уральское влияние. Эти группы можно назвать субуральскими. Они образуют два кластера. 
Первый из них включает основную часть групп коми и коми-пермяков, второй - марийцев, удмуртов, северных чувашей, бесермян, татар Удмуртии. Если сравнивать эти кластеры между собой, то можно отметить, что во втором случае, в целом, относительно длиннее голова (указатель 81,7% против 82,3%), выше лицо и нос, темнее цвет волос и глаз, немного интенсивней рост бороды, чаще встречается опущенный кончик носа и реже - его вогнутый профиль. Все это говорит о присутствии в составе марийцев, удмуртов, бесермян, северных чувашей небольшого южноевропеоидного компонента, тогда как у коми этот эффект сказывается гораздо слабее. 

Первый кластер, объединяющий основную массу групп коми и коми-пермяков, можно считать соответствующим особому антропологическому типу, которому можно присвоить название камского. Группы, образующие второй кластер, вслед за Т.И.Алексеевой, можно считать принадлежащими другому антропологическому типу - волжско-камскому. Оба они характеризуются присутствием некоторого заметного уралоидного компонента (и их можно называть субуральскими), но волжско-камский тип также несет в своем составе значительную южноевропеоидную примесь, которая у камского - выражена слабее. 

Для групп финских и тюркских народов, не вошедших в субуральские кластеры, можно заметить упорядоченность по вертикальной оси графика, описывающей выраженность северной и южной европеоидности. В верхней зоне графика находится кластер, состоящий из групп карелов и вепсов с их очень светлой пигментацией волос и глаз. Кроме северной европеоидной основы, у них можно найти определенное субуральское расовое влияние. Оно сказывается в ослаблении роста бороды, повышении встречаемости поднятого кончика носа и вогнутого профиля его спинки, наличии 1-2% случаев эпикантуса. 
В нижней части графика можно увидеть кластер, включающий группы северо-западных башкир, мишарей, южных чувашей, татар, живущих в Чувашии и Башкирии. Здесь наблюдается удлиненная форма головы (указатель 79,8%), темная пигментация волос и глаз, наибольшая частота опущенного кончика носа, и можно говорить о присутствии значительной примеси южных европеоидов. Одновременно, в этих группах имеется и заметный монголоидный компонент. Так, у групп, составляющих этот кластер, в 3% случаев встречается эпикантус. Этот расовый вариант Т.И.Алексеева назвала степным. 

Между беломоро-балтийским и степным кластером можно найти целый ряд переходных вариантов. Например, в группах мордвы-эрзи, а также -для северо-западных и северных коми отмечается удлинение формы головы (указатель - 79,6% и 79,7%), увеличение относительной высоты лица и носа, усиление роста бороды, увеличение встречаемости опущенного кончика носа и уменьшение числа случаев вогнутого профиля спинки носа. Эти черты свидетельствуют о наличии черт южных европеоидов. Однако, пигментация волос и глаз в этих группах относительно светлая, хотя и темнее, чем у беломоро-балтийцев. Мордва-эрзя, северозападные и северные коми, в целом, относятся, скорее, к кругу северных европеоидов. 
У мордвы-мокши по сравнению с эрзей более заметно проявляются черты южных европеоидов. Форма головы оказывается еще более удлиненной (головной указатель - 78,7%), лицо - относительно узким, пигментация глаз и волос - заметно темнее, опущенный кончик носа встречается чаще. Правда, у мокши слабее рост бороды и чаще встречаются слегка уплощенные лица. Но мы видели, что у степного антропологического типа также сочетаются именно черты южных европеоидов с небольшой монголоидностью, за счет которой можно отнести и понижение развития бороды и некоторую уплощенность лица. 

Наконец, можно выделить особый кластер, в котором размещаются многие группы чувашей, казанских татар, мишарей, марийцев и удмуртов, живущих на северо-западе Башкирии. Он занимает промежуточное положение между зонами кластеров степного и волжско-камского типов. Соответственно, в нем проявляются антропологические черты южных европеоидов, выраженные, правда, в не столь отчетливом виде как у степного типа, в сочетании с некоторым сдвигом в сторону волжско-камского типа с его субуральским расовым положением. Поэтому, можно считать, что эти группы составляют особый волжско-камско-степной антропологический тип. 
Если теперь вспомнить о тех результатах, которые мы получили для русских, то можно сделать вывод о том, что основные направления расовой вариации у них и среди групп финских и тюркских народов - принципиально сходны. У русских также основная закономерность антропологической вариации заключалась в нарастании с северо-запада на юго-восток черт южных европеоидов. Правда, северное выражение этой закономерности у русских - ильменско-белозерский тип - не совпадает с беломоро-балтийским, отличаясь от него рядом черт в направлении некоего усредненного западнорусского антропологического варианта. Аналогично, и "восточный великоросс" не несет в себе черт монголоидное™, в отличие степного типа. Можно также вспомнить, что на юге рассмотренной зоны расселения русских обнаруживается особая модификация их антропологического состава, которая выражается в усилении черт южных европеоидов и одновременном ослаблении роста бороды, расширении скул. Нетрудно видеть, что такая модификация, в целом, соответствует направлению, в котором отличаются полностью европеоидные русские от носителей степного типа, у которых наблюдается небольшая монголоидная примесь. Поэтому, вероятнее всего, южный вариант русских сложился при освоении в XVI-XVII вв. степной зоны носителями верхнеокского и нижнеокско-дон-сурского типов и их контактами с жившим там населением, которое имело расовый тип, по-видимому, близкий к современному степному. 

Второе направление расовой вариации русских заключается в появлении на северо-востоке в вятско-камской зоне особой антропологической модификации, которая также прослеживается и западнее, вплоть до волжско-клязьминского междуречья. Рассматривая данные М.В.Витова, мы видели, что вятско-камские русские обнаруживают антропологический сдвиг в направлении удмуртов и бесермян. Но для этого населения как раз и характерен особый волжско-камский тип, характеризующийся субуралоидностью. Таким образом, при заселении русскими северо-восточной зоны они сталкивались с коренными финскими жителями - представителями камского или волжско-камского субуралоидных типов и в некоторой степени метисировались с ними. Следовательно, специфика вятско-камских русских заключается в проявлении очень небольшого антропологического субуралоидного "налета".

Соотношение выделенных для разных территорий антропологических типов


В результате рассмотрения расового состава населения крупных зон Восточной Европы мы выделили целый ряд антропологических типов современного населения. Однако, взаимоотношения между ними остались не вполне ясными. Поэтому, в заключение следует подробно рассмотреть, как располагаются эти типы друг по отношению к другу. 
Для этой цели был проведен канонический анализ по центральным точкам антропологических типов русских, украинцев, белорусов и неславянских народов Восточной Европы. К перечню этих вариантов был также добавлен антропологический тип адыгейцев, живущих в Краснодарском крае и обследованных грузинским исследователем М.Г.Абдушелишвили [1964]. 
Начнем рассматривать график этого канонического анализа (рис.II-21) с периферийных его зон. В левой его зоне можно отметать компактное и достаточно обособленное объединение точек, включающее карпатский тип украинцев, а также - антропологические варианты карпатских румын, венгров, чехов, словаков и немцев, живущих на территории Украины. Для этих антропологических вариантов характерна брахикефалия с головным указателем в среднем равным 83,4-85,2%, средняя высота и ширина лица, высокий и узкий нос, темная пигментация глаз и волос, относительно сильный рост бороды, повышенное количество выпуклых спинок и опущенного кончика носа. Найденное сочетание признаков, распространенное в зоне Карпат, можно расценивать как существование здесь особого расового варианта. Об уровне его обособленности среди антропологов единого мнения нет (обзор: [Чебоксаров, 19416]). Часто этот вариант расценивается как самостоятельная малая европеоидная раса, называемая альпийской или альпо-карпатской. Она расселена в горной зоне Альп и примыкающих к ней регионах южной Германии, Австрии, Франции и других стран. Для нее, в целом, считается характерным как раз тот самый комплекс антропологических черт, который мы нашли для населения Карпат: брахикефалия с головным указателем 84-86%, низкое и средней ширины лицо, крупные носы с относительно часто встречающейся выпуклой спинкой носа (впрочем, на самом западе альпийской зоны нос может быть невысоким с часто вогнутым профилем). 
Однако, по отношению к выделению особой альпийской расы существует и иная точка зрения, в соответствии с которой она - не самостоятельная малая раса, а всего лишь один из вариантов балкано-кавказской, соединенной с ней в Центральной и Южной Европе целым рядом переходных антропологических вариантов. 
В нижней части графика располагается зона, включающая точки, соответствующие антропологическим типам болгар, албанцев Украины и адыгейцев. Недалеко от нее на графике размещены центральные точки прутского и нижнеднепровского типов украинцев, варианта, распространенного у молдаван и гагаузов, а также - точки верхнеокского и нижнеокско-дон-сурского типов русских. Общим для всех них является то, что они имеют относительно более удлиненную форму головы, относительно узкую форму лица, темную пигментацию, обычно несколько усиленный рост бороды и увеличенную профилированность лица. Для антрополога этот перечень означает присутствие здесь в составе населения черт индо-средиземноморской расы. Эта раса распространена на широкой территории от атлантического побережья юга Европы и севера Африки далее на восток - по берегам Средиземного моря, в Аравии, Иране, Афганистане на севере Индии. Разумеется, на столь широком ареале эта раса имеет варианты, несколько отличающиеся друг от друга. Из них нам наиболее интересен один - понтийский. 
Так, понтийский вариант по рассматриваемым нами данным может быть найден у болгар и албанцев, живущих на Украине. Здесь наблюдается заметное ослабление брахикефалии (головной указатель в среднем - 81.9%), по сравнению с соседними брахикефальными украинцами, относительно узкое лицо, темная пигментация волос и глаз, усиление роста бороды, высокий и узкий нос чаще всего с прямым профилем спинки носа. Имеются литературные данные, позволяющие считать, что понтийский тип также распространен в Болгарии и Румынии. На Северном Кавказе понтийский тип распространен у адыгейцев, из-за чего они, собственно, и были нами включены в анализ. 

Правее кластера, включающего антропологические типы понтийцев, в верхнем правом углу графика канонического анализа располагается кластер, объединяющий расовые варианты народов Поволжья и Приуралья. В его состав входят волжско-камский, волжско-камско-степной и степной антропологические типы, а также - вариант, свойственный мордве-мокше. По целому ряду свойств некоторые из них отличались небольшим, но вполне очевидным сдвигом в направлении уральской расы - уменьшением роста бороды, ослаблением горизонтальной профилировки лица, появлением в 1-3% случаев эпикантуса. 
Существование небольшой, но заметной уралоидной примеси у этих антропологических типов, является не единственным обстоятельством, заслуживающим разговора. Следует напомнить, что в составе степного, волжско-камско-степного и волжско-камского типов, а также варианта, присущего мордве-мокше, отчетливо проявляются черты южных европеоидов. Наиболее заметно это у степного типа и у мордвы-мокши. Для них характерна удлиненная форма головы (указатель имеет средние значения 78,7% и 79,8%), относительно узкое лицо, потемнение пигментации волос и глаз, часто встречающийся опущенный кончик носа. В этом перечне легко можно узнать свойства индо-средиземноморской расы, вернее, ее понтийского типа, который длительное время был распространен в степной зоне Восточной Европы. 
Расположение центральных точек степного, врлжско-камско-степного типов и антропологического варианта мордвы-мокши сдвинуто к нижней зоне этого графика, соответствующей понтийскому полюсу. Это свидетельствует о том, что в состав всех этих расовых вариантов в большей или меньшей степени входит понтийская раса. Однако, в составе этих типов она сочетается также с иными расовыми компонентами. Для степного типа можно отметить присутствие небольшой монголоидности, для волжско-камско-степного - ее дополняет заметный субуралоидный компонент. 

Таким образом, наблюдается вполне естественная картина: чем южнее и ближе к степной зоне расселены носители того или иного антропологического типа населения Поволжья и Приуралья, тем в большей степени у них проявляются понтийские черты. 
Возвращаясь к графику (см. рис.П-21), в верхней правой его зоне можно видеть точку, которая соответствует камскому типу. Она расположена вблизи соответствующей метки для волжско-камского типа, но предельно далеко отстоит от нижней зоны графика, где размещаются понтийцы. 
В верхней левой его части можно видеть кластер, объединяющий все четыре варианта, которые мы выделили для народов Прибалтики. Он довольно компактен, и можно сказать, что различия этих расовых вариантов имеют очень небольшую величину по сравнению с расовой вариацией, существующей в Восточной Европе. Так, часто констатируемые антропологами различия между населением западной и восточной Эстонии и западной и Восточной Латвии, конечно, имеют место, но, как можно наглядно убедиться, они имеют сравнительно небольшую величину. Напомним, что в западной приморской полосе Эстонии и Латвии население характеризуется явственным присутствием в определенной доле того расового компонента, который является основным в северозападной Европе, составляя там атланто-балтийскую расу. Напротив, у восточных эстонцев и латышей на краниологических материалах по средневековому и близкому к современному населению [Алексеев, 1969] находят следы древней монголоидной или уралоидной примеси. Однако, можно видеть, что ни один из антропологических типов Прибалтики не отклоняются сколько-нибудь заметно в сторону субуральских вариантов. 
Иная ситуация наблюдается для беломоро-балтийского типа. Здесь можно видеть отчетливое смещение соответствующей ему точки от кластера прибалтийских типов в сторону камского. Иными словами, для беломоро-балтийцев наблюдается присутствие того же расового варианта, который представлен у прибалтийцев, но сочетающегося также с некоторой небольшой субуралоидностью. 

В центральной части, размещаются точки, соответствующие антропологическим типам, выделенным в составе русских, украинцев и белорусов. Для русских можно отметить существование компактного кластера, в который входят точки валдайского типа русских и белорусов, центрального, ильменско-белозерского и клязьминского типов русских. 
Следует отметить, что на графике расположение центральных точек валдайского типа русских и белорусов очень близки. Как мы видели, по существу этот же расовый тип распространен и у юго-восточных литовцев и у поляков, живущих в Литве. Иными словами, валдайский и близкие к нему антропологические варианты расселены на обширной территории Восточной Европы, расположенной в верховьях Волги, Днепра и Западной Двины и простирающейся на запад в Подвинье и Понеманье, а также, что вполне вероятно, заходящей на территорию Польши. 
Антропологи, изучавшие состав народов Европы, неоднократно выделяли в качестве особой расы антропологические варианты, распространенные на территории обширной равнины, начинающейся от побережья Атлантического океана и продолжающейся на восток через Германию и Польшу в Белоруссию и Россию. Здесь расселены группы, которые характеризуются большей или меньшей брахикефалией со средними значениями головного указателя 82-85%, довольно светлыми глазами, но цветом волос заметно более темным, чем у атланто-балтийской расы. Это - так называемый "пояс шатенов". Для его названия в разное время предлагались различные термины. Одно из них, которое лучше всего отражает географическую его локализацию - среднеевропейская раса. Таким образом, русские и белорусы валдайского антропологического типа являются восточными вариантами этой расы. Разумеется, на столь обширной территории в составе среднеевропейской расы могут существовать разные антропологические типы, несколько различающихся друг от друга. Так, на западе ее ареала отмечается более темная пигментация, более сильный рост бороды и, вероятно, более сильная профилировка лица. Напротив, восточный вариант этой расы, где как раз размещается валдайский тип, характеризуется несколько меньшей выраженностью брахикефалии, более светлой пигментацией, немного пониженным ростом бороды. 

Северные соседи валдайцев - русские ильменско-белозерского антропологического типа, оставаясь близкими к ним, отличаются уменьшением брахикефалии, более светлой пигментацией волос, немного пониженным ростом бороды, более часто встречающимся поднятым кончиком носа. На графике (см. рис.II-21) центральная точка ильменско-белозерцев слегка смещена по отношению к валдайскому типу в сторону вятско-камских русских и беломоро-балтийцев. Для последнего варианта как раз характерна очень светлая пигментация и, в целом, ослабление роста бороды. Иными словами, некоторые особенности отличий ильменско-белозерского типа от валдайского можно представить себе как возникшие вследствие вхождения в последний небольшой доли беломоро-балтийского типа. 
Если теперь обратиться на юг от зоны распространения русских валдайцев, мы попадем на территорию верхнеокского типа. Для него наблюдается ослабление брахикефалии (по головному указателю 81,5% против 82,4% у валдайцев), более темная пигментация волос, более сильный рост бороды, более сильная профилировка лица, более часто встречающаяся опущенная форма кончика и выпуклого профиля спинки носа. Как мы уже неоднократно видели, такое направление антропологических различий соответствует присутствию южноевропеоидного, а в нашем случае - понтийского расового типа. Нетрудно видеть, что на графике центральная точка верхнеокского типа смещена по сравнению с центром валдайцев именно в сторону понтийцев. Это оказывается вполне естественным, так как верхнеокский тип локализован на юге лесной зоны, в лесостепях и даже в степях. Таким образом, различия валдайского и верхнеокского типов во многом сводимы к заметному влиянию на последний понтийского расового компонента. Разумеется, верхнеокские русские никак не могут быть отнесены к понтийцам. Они обнаруживают наиболее значительную близость со своими северными соседями - валдайцами и могут расцениваться как относящиеся все к той же среднеевропейской расе, но отличающиеся небольшим, но заметным присутствием понтийского расового компонента. 
Таким образом, три основных западнорусских типа: валдайский, ильменско-белозерский и верхнеокский относятся к среднеевропейской расе, но на севере этой группы типов проявляются черты беломоро-балтийского типа, а на юге - понтийского. Центральный, клязьминский и западный верхневолжский типы русских также могут быть отнесены к "поясу шатенов". 

Вместе с тем, читатель может видеть, что три антропологических типа русских: вятско-камский, восточный верхневолжский и нижнеокско-донсурский занимают обособленное положение по отношению к западнорусскому кластеру, отклоняясь от него в разных направлениях. При анализе материалов М.В.Витова по населению северной зоны Восточной Европы мы видели, что вятско-камские русские отличаются наличием в своем антропологическом составе определенного субуральского компонента в виде камского варианта, распространенного у восточных и южных коми и коми-пермяков, или волжско-камского - представленного у удмуртов, мари и бесермян. На рассматриваемом графике, но уже на материалах Русской антропологической экспедиции, можно видеть то же самое явление. Действительно, центральная точка вятско-камского типа русских смещена от западно-русского кластера именно в сторону объединения субуральских типов и волжско-камского типа, в частности. 
Как можно наблюдать на графике, центральная точка нижнеокско-дон-сурского типа русских также обладает определенным смещением от западнорусской группы типов. Но смещение это направлено не в субуральскую зону графика, а скорее в область антропологических типов со значительной выраженностью понтийского расового варианта. Действительно, в нижней части графика, куда смещена точка "восточного великоросса", размещаются понтийцы, а также - степной вариант, в котором проявляется значительный понтийский компонент. Следует заметить, что понтийская составляющая нижнеокско-дон-сурского типа имеет, вероятно, большее проявление, по сравнению с русскими верхнеокского типа, так как точка графика, соответствующая первому, располагается ближе к зоне, вмещающей варианты понтийцев. 
Следует отметить, что несмотря на субуральскую примесь у вятско-камских русских или наличие понтийского компонента у "восточного великоросса", эти антропологические типы вовсе не относятся к субуральцам или понтийцам. Они характеризуются преимущественно все той же среднеевропейской основой, которая претерпела отчетливую расовую модификацию в двух этих направлениях. 

Между точками, соответствующими вятско-камскому и нижнеокско-дон-сурскому типам, расположен центр восточного верхневолжского типа русских. Очевидно, что в его составе обнаруживается комбинация среднеевропейской основы, свойственной расовому типу русских в целом, с влияниями и субуральской и понтийской примеси. Это вполне понятно, так как восточнее зоны распространения восточного верхневолжского типа расселены вятско-камские русские и народы-носители субуральских расовых вариантов, а южнее находится регион расселения "восточного великоросса". 

О чем говорит найденная нами картина размещения антропологических типов русских? Самое вероятное объяснение здесь в том, что мы по существу видим картину, отражающую историю формирования расового состава русских Восточной Европы. Этническим ядром русских явились восточнославянские племена, заселявшие в раннем средневековье западную зону нынешней России и передвигавшиеся затем по Оке и Волге на восток и немного позже начавшие осваивать восточноевропейский север. Однако, повсеместно на территории страны, которая потом стала Россией, проживало дославянское население, имевшее длительную историю формирования своего расового состава и этнической принадлежности. Восточные славяне, в основном, мирно сосуществуя с аборигенами, постепенно заселяли все большие территории. При этом часто ход исторического развития приводил к постепенному усваиванию местным неславянским населением многих хозяйственных навыков, а затем - и языка славян, приводя к ассимиляции аборигенов. В результате складывалось население, которое считало себя славянским, но несло в своем расовом составе многие черты местных антропологических типов. 
Нам осталось рассмотреть расположение на графике (см. рис.II-21) антропологических типов украинцев. Сразу же можно отметить, что центральные точки полесских типов украинцев и белорусов располагаются очень близко друг от друга и рядом с аналогичными точками украинцев центральной зоны, валдайских русских и белорусов. Иными словами, здесь мы можем видеть определенное единство антропологических вариантов в рамках все той же среднеевропейской расы. Отличия полесских и центральноукраинских антропологических типов, по сравнению с неманцами и валдайцами, заключаются в большей брахикефалии, небольшой высоте и значительной ширине лица, заметном потемнении волос, усилении роста бороды. 
При сравнении закарпатско-верхнеднестровского типа украинцев с полесским и центральноукраинским можно видеть, что его центральная точка расположена очень близко к ним, но при этом обнаруживает заметное смещение по направлению к украинцам карпатского типа. Иными словами, украинцы в целом и особенно их закарпатско-верхнеднестровский тип имеют заметное смещение к карпатскому расовому варианту, который входит в состав альпийской (альпо-карпатской) расы. Сходная картина наблюдается и в Центральной Европе, где среднеевропейская раса на юге своего ареала переходит в альпийскую расу. 
Итак, украинцы северной и центральной зон так же, как и литовцы, белорусы, западные русские, могут считаться принадлежащими к вариантам среднеевропейской расы. Однако, они также имеют в своем составе некоторый альпо-карпатский компонент, который усиливается на западе Украины и в зоне Карпат становится преобладающим. 

Одновременно для южных и особенно для юго-западных украинцев, характерен определенный понтийский компонент. Центральные точки нижнеднепровского и особенно прутского типов украинцев, так же, как и антропологического варианта, свойственного молдаванам и гагаузам, отчетливо смещены от полесского и центральноукраинского типов в направлении кластера понтийского расового типа, в частности, к центральной точке антропологического варианта болгар и албанцев. У нижнеднепровских и прутских украинцев брахикефалия ослабевает (головной указатель имеет средние значения 82,5% и 81,7%), усиливается пигментация волос и глаз, больше становится рост бороды. При этом происходит увеличение встречаемости вогнутого профиля спинки носа. С очень похожим явлением мы столкнулись, когда рассматривали русских южной зоны. И здесь мы наблюдали потемнение пигментации волос и глаз, увеличение встречаемости вогнутого профиля спинки носа. Очевидно, что в степной зоне Украины, так же, как и в России, при освоении земель сформировалось население, включившее некоторый сходный в обоих случаях расовый компонент. При этом он наложился на различную исходную антропологическую основу, свойственную украинцам и русским. 
Таким образом, на рассмотренной территории Восточной Европы распространены, в основном, четыре расы: среднеевропейская, альпо-карпатская, индо-средиземноморская, и лапоноидная. Каждая из них, за исключением, пожалуй, лапоноидной, представлена рядом антропологических типов. На крайнем востоке Европы у многих из этих типов проявляется древняя уралоидная примесь, которая может сочетаться с понтийским компонентом, а также - с относительно недавним влиянием южносибирской монголоидности. На северо-западе Восточной Европы по побережью Балтики среднеевропейская раса включает заметный атланто-балтийский компонент. В беломоро-балтийской зоне черты северных европеоидов сочетаются с определенным уралоидным компонентом. У восточнославянских народов наиболее заметно присутствуют черты среднеевропейской расы. На юго- западе расселения восточных славян присутствует заметное участие альпо-карпатского компонента, на юге и юго-востоке - понтийского, но востоке - субуральского, на севере - беломоро-балтийского.
Автор: varent на 12:38
Ярлыки: ,