«Огромный
тектонический разлом протянулся на тысячи километров, через всю
Восточную Африку, от Мозамбика до Эритреи. Разлом напоминает гигантский
шрам на поверхности земли, а по сути и является таковым. Он -
последствие закономерных катастрофических процессов в земной коре. Это –
Великая Рифтовая долина. Почти вся она занята огромными безлесыми
пространствами, саваннами, полупустынями и горными степями. Такая же
однообразная местность лежит к востоку от разлома, между долиной и
берегом Индийского океана. И такая же местность тянется на сотни
километров к западу от разлома.
Кое-где еще можно найти остатки древних тропических лесов. Но здесь они практически исчезли еще задолго до первых земледельцев, и задолго до первых лесорубов.
10 миллионов лет назад Восточная Африка была занята тропическими лесами. Но 7-8 млн. лет назад площадь лесов начинает резко сокращаться, и на смену им приходит травяное море степей и саванн – тот типичный востоафриканский, который хорошо знаком большинству современных людей.
Выдающийся британский генетик Стивен Оппенгеймер видит прямую связь между сокращением лесных пространств и сокращением видового разнообразия человекообразных обезьян. Большинство видов просто вымирают, так и не приспособившись к смене условий обитания. Другие же виды (предки современных шимпанзе) уходят в отступающие тропические леса, и на этом их эволюционное развитие практически приостанавливается.
Но третья группа видов приспосабливается к условиям безлесых просторов Восточной Африки. У них развивается бипедализм (способность передвигаться на двух ногах), и одновременно начинают развиваться верхние конечности. Эта группа – предки современных людей.
Уже 2-2,5 миллиона лет назад восточноафриканские гоминиды сделали два колоссальных эволюционных шага. Первый – они начинают производить орудия труда (примитивные кремниевые колуны). Второй – они расширяют свой рацион за счет животных белков.
Оба эти шага существенно ускорили эволюционные процессы. В ту эпоху увеличивается объем мозга, а верхние конечности окончательно приобретают современный облик.
Эти изменения напрямую связаны с климатическими катаклизмами той эпохи. Тропические леса в Восточной и Южной Африке сводятся к минимуму, практически исчезают, а значительные территории вообще опустыниваются. Вместе с этим практически полностью исчезает типичная кормовая база.
Опять же, некоторые виды (т.н. «парантропы») приспосабливаются к новым условиям — их челюсти и пищеварительная система подстраиваются под жесткую растительную пищу аридных саванн).
Они "выбывают" из эволюционной "гонки" видов.
Вообще, стоит сказать, что Восточная Африка на протяжении последних десяти миллионов лет представляла собой «машину» по производству эффективных гоминидов. Этакий эволюционный конвейер.
В палеоклиматическом контексте всегда имела место цикличность. Когда в Европе и Северной Азии начинался новый ледниковый период, климат в Восточной Африке становился более жарким и сухим. Тропические леса сокращались до минимальных пределов, пресноводные озера (а Великая Рифтовая долина это еще и огромная цепочка озер) сильно мелели, или даже пересыхали и превращались в солончаки. Разнообразие растительной пищи становилось гораздо более ограниченным, а природные условия – экстремальными. И так каждый очередной ледниковый период заканчивался появлением гоминида с еще более крупным объемом мозга, и более современными чертами. Сначала это были всеядные падальщики. Но более поздние гоминиды представляли собой охотников и собирателей, с вполне современными, почти человеческими чертами.
Именно расширение рациона, всеядность, многие исследователи считают основной базовой предпосылкой для резкого увеличения объемов мозга (а ведь у ранних австралопитеков он еще почти не отличался от такого у шимпанзе) – антропологи Эйэлло, Уилер, и многие другие.
С одной стороны, банально, увеличилась калорийность и пищи, что само по себе очень благотворно влияет на развитие мозга. С другой – у гоминидов развивались совершенно новые навыки и умения. И даже просто поедание трупов, образ жизни падальщика, требовало появления навыков коллективной работы, а также развитие аналитических и коммуникативных способностей.
Впрочем тот же Стивен Оппенгеймер указывает, что гибкость рациона стала характерной чертой не только гоминидов, но и тех же современных шимпанзе (многие из которых также занимаются охотой и собирательством, и даже производят простейшие орудия труда). Что, однако, не привело к стремительному эволюционному развитию их мозга.
Большинство же ученых склоняются к тому, что ключевую роль в эволюции гоминидов сыграла совокупность факторов: и способность постоянно (!) передвигаться на двух ногах, и развитие верхних конечностей («освободившихся» в процессе эволюции опорно-двигательного аппарата), и гибкость рациона. Всеядные двуногие гоминиды стали царями восточноафриканской саванны.
Разум, сообразительность и новые навыки позволили предкам людей освоить новые формы эффективного освоения источников пищи.
И, если говорить о цикличности, за каждым ледниковым периодом следовал период стабилизации, когда климат становился наиболее мягким и приемлемым для существования без рисков. Пустыни зеленели и превращались в степи и саванны, а тропические леса каждый раз вновь охватывали немалые территории. В такие «благополучные» (в прямом смысле слова) периоды новые виды гоминидов покидали свой изначальный ареал, и расходились по огромным пространствам Африки и Евразии.
Самым успешным из этих гоминидов стал Homo Erectus. Этот вид просуществовал на Земле более миллиона лет. И за всю эту долгую эпоху заселил весь Старый Свет, дав начало как и предкам людей так и параллельным ветвям своего развития. Потомкам «эректуса» были и Homo Heidelbergensis (и их потомки-неандертальцы), и ископаемые карлики с острова Флорес и малоизученные гоминиды из Денисовой пещеры. Именно генетическое наследие «эректусов» сыграло ключевую роль в эволюции. А их каменные топоры можно назвать символом царства приматов на планете Земля…»
источник
Кое-где еще можно найти остатки древних тропических лесов. Но здесь они практически исчезли еще задолго до первых земледельцев, и задолго до первых лесорубов.
10 миллионов лет назад Восточная Африка была занята тропическими лесами. Но 7-8 млн. лет назад площадь лесов начинает резко сокращаться, и на смену им приходит травяное море степей и саванн – тот типичный востоафриканский, который хорошо знаком большинству современных людей.
Выдающийся британский генетик Стивен Оппенгеймер видит прямую связь между сокращением лесных пространств и сокращением видового разнообразия человекообразных обезьян. Большинство видов просто вымирают, так и не приспособившись к смене условий обитания. Другие же виды (предки современных шимпанзе) уходят в отступающие тропические леса, и на этом их эволюционное развитие практически приостанавливается.
Но третья группа видов приспосабливается к условиям безлесых просторов Восточной Африки. У них развивается бипедализм (способность передвигаться на двух ногах), и одновременно начинают развиваться верхние конечности. Эта группа – предки современных людей.
Уже 2-2,5 миллиона лет назад восточноафриканские гоминиды сделали два колоссальных эволюционных шага. Первый – они начинают производить орудия труда (примитивные кремниевые колуны). Второй – они расширяют свой рацион за счет животных белков.
Оба эти шага существенно ускорили эволюционные процессы. В ту эпоху увеличивается объем мозга, а верхние конечности окончательно приобретают современный облик.
Эти изменения напрямую связаны с климатическими катаклизмами той эпохи. Тропические леса в Восточной и Южной Африке сводятся к минимуму, практически исчезают, а значительные территории вообще опустыниваются. Вместе с этим практически полностью исчезает типичная кормовая база.
Опять же, некоторые виды (т.н. «парантропы») приспосабливаются к новым условиям — их челюсти и пищеварительная система подстраиваются под жесткую растительную пищу аридных саванн).
Они "выбывают" из эволюционной "гонки" видов.
Вообще, стоит сказать, что Восточная Африка на протяжении последних десяти миллионов лет представляла собой «машину» по производству эффективных гоминидов. Этакий эволюционный конвейер.
В палеоклиматическом контексте всегда имела место цикличность. Когда в Европе и Северной Азии начинался новый ледниковый период, климат в Восточной Африке становился более жарким и сухим. Тропические леса сокращались до минимальных пределов, пресноводные озера (а Великая Рифтовая долина это еще и огромная цепочка озер) сильно мелели, или даже пересыхали и превращались в солончаки. Разнообразие растительной пищи становилось гораздо более ограниченным, а природные условия – экстремальными. И так каждый очередной ледниковый период заканчивался появлением гоминида с еще более крупным объемом мозга, и более современными чертами. Сначала это были всеядные падальщики. Но более поздние гоминиды представляли собой охотников и собирателей, с вполне современными, почти человеческими чертами.
Именно расширение рациона, всеядность, многие исследователи считают основной базовой предпосылкой для резкого увеличения объемов мозга (а ведь у ранних австралопитеков он еще почти не отличался от такого у шимпанзе) – антропологи Эйэлло, Уилер, и многие другие.
С одной стороны, банально, увеличилась калорийность и пищи, что само по себе очень благотворно влияет на развитие мозга. С другой – у гоминидов развивались совершенно новые навыки и умения. И даже просто поедание трупов, образ жизни падальщика, требовало появления навыков коллективной работы, а также развитие аналитических и коммуникативных способностей.
Впрочем тот же Стивен Оппенгеймер указывает, что гибкость рациона стала характерной чертой не только гоминидов, но и тех же современных шимпанзе (многие из которых также занимаются охотой и собирательством, и даже производят простейшие орудия труда). Что, однако, не привело к стремительному эволюционному развитию их мозга.
Большинство же ученых склоняются к тому, что ключевую роль в эволюции гоминидов сыграла совокупность факторов: и способность постоянно (!) передвигаться на двух ногах, и развитие верхних конечностей («освободившихся» в процессе эволюции опорно-двигательного аппарата), и гибкость рациона. Всеядные двуногие гоминиды стали царями восточноафриканской саванны.
Разум, сообразительность и новые навыки позволили предкам людей освоить новые формы эффективного освоения источников пищи.
И, если говорить о цикличности, за каждым ледниковым периодом следовал период стабилизации, когда климат становился наиболее мягким и приемлемым для существования без рисков. Пустыни зеленели и превращались в степи и саванны, а тропические леса каждый раз вновь охватывали немалые территории. В такие «благополучные» (в прямом смысле слова) периоды новые виды гоминидов покидали свой изначальный ареал, и расходились по огромным пространствам Африки и Евразии.
Самым успешным из этих гоминидов стал Homo Erectus. Этот вид просуществовал на Земле более миллиона лет. И за всю эту долгую эпоху заселил весь Старый Свет, дав начало как и предкам людей так и параллельным ветвям своего развития. Потомкам «эректуса» были и Homo Heidelbergensis (и их потомки-неандертальцы), и ископаемые карлики с острова Флорес и малоизученные гоминиды из Денисовой пещеры. Именно генетическое наследие «эректусов» сыграло ключевую роль в эволюции. А их каменные топоры можно назвать символом царства приматов на планете Земля…»
источник
