ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РУССКОГО НАРОДА ПО АНТРОПОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ Продолжение-11

Глава XI

МЕСТО ВЫДЕЛЕННЫХ ТИПОВ В СИСТЕМЕ РАСОВЫХ ВАРИАНТОВ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

  

Северо-западная территория. Материалы по антрополо­гии территорий, смежных с ильменской и валдайской зонами, очень об­ширны. Для сопоставления можно привлечь исследования финнов, суоми и тавастов, карел, вепсов, эстонцев, латышей, северных белорусов. Не все эти группы исследованы достаточно детально. Методически надежная характеристика возможна лишь по нескольким признакам: головному указателю, лицевым размерам, пигментации, в некоторых случаях по нескольким другим показателям. Исключение составляют и прибалтий­ские группы, исследованные Н. Н. Чебоксаровым и М. В. Битовым и К. Ю. Марк по программе, почти тождественной со схемой, принятой Русской антропологической экспедицией.

Различаясь в детальных особенностях и по сочетанию вариантов, все прибалтийские группы имеют много общего и допускают обобщенную характеристику.

Мы не включаем в серию сравниваемых вариантов некоторые ма­лочисленные финские группы, антропологически сходные с тем или иным хорошо изученным типом (ливы, ижора). Не включаем также саамов (лопарей). В настоящее время насчитывают 2000 саамов на Кольском полуострове и 30 000 саамов в Швеции и Норвегии, но специфический, «лапоноидный» антропологический комплекс прослеживается в виде следов на многих участках северо-западной русской территории. Однако лопарский тип существенно отличается от преобладающих в Прибалти­ке вариантов.

В табл. 23 сопоставлены характеристики основных балтийских групн по 13 наиболее сравнимым признакам. Для каждого признака приведе­ны средние величины отдельных групп или колебания средних в преде­лах одной этнотерриториальной серии. Сопоставление минимального и максимального групповых вариантов устанавливает размах колебаний и центральную величину прибалтийской зоны в целом. Так, например, продольный диаметр дает минимальную среднюю 186 мм в группе веп­сов и максимальную среднюю 194 мм у лихуласких эстонцев и добельских латышей (194,9 мм), с округлением 195 мм, общая центральная величина прибалтийской зоны 190 мм. Лицевой указатель варьирует в групповых средних в пределах трех единиц. Нет ни одной группы со средней величиной меньше 87 и больше 90, центральная величина 88,5 мм. Доля светлых волос ни в одной группе не опускается ниже 35 %.

и лишь в одной группе, у финнов-тавастов, по материалам Телка, достигает 83% - величина, по многим данным несколько преувеличенная и не вполне сравнимая с другими. Правильнее принять в качестве верхне­го предела изменчивости 75%, в таком случае центральная величина доли светлых волос для всей прибалтийской зоны — 55%. Аналогичным образом (иногда с некоторым округлением) установлены центральные величины всех других сравниваемых признаков. Приближенные подсче­ты показали, что найденные центральные величины близки к взвешенной средней всех учтенных балтийских групп или во всяком случае мало от­личаются от наиболее часто встречающегося варианта.

В качестве масштаба для сравнительной характеристики принята половина размаха колебаний групповых средних или разница централь­ной величины и каждой из крайних (табл. 24).

Если разделить амплитуду колебаний средних величин балтийской серии на семь классов, так же как в русских группах, то половина раз­маха изменчивости охватит 3,5 класса. Величины отклонений, приходя­щиеся на один класс, выписаны в последнем столбце табл. 24.

Три группы русских северо-западной территории (их средние величи­ны повторены в табл. 22) располагаются в пределах изменчивости бал­тийской серии. Имеются лишь два исключения, небольших по величине. Таким образом, для трех русских групп или по крайней мере для двух — ильменской и валдайской — можно указать несколько балтийских групп, тождественных по средней величине отдельных признаков.

Количественная характеристика отклонения русских типов от цент­рального балтийского варианта, выраженная в единицах класса, дана на графике (рис. 31). Из 13 учтенных признаков только три дают откло­нения, достигающие предельной величины в балтийских группах: доли вариантов со светлыми волосами, вогнутой спинкой носа, верхним веком без складки. Три признака отклоняются на 2,0—2,5, остальные — на 1,0—1,5 класса или дают еще меньшее расхождение.

Оставаясь в пределах изменчивости балтийской серии типов, русские группы отклоняются от центрального варианта в одном направлении. Общее их отличие составляют меньшая высота переносья, более высокое лицо, меньшая длина тела, более темные радужина и волосы, более силь­ный рост бороды, прямой контур носа, меньшее развитие складки века. Некоторые из названных отличий не соответствуют обычному представ­лению о русском типе, но, надо полагать, отражают хотя бы прибли­женно общую тенденцию: известно, что некоторая набухлость века, вог­нутость спинки носа встречаются как сравнительно частый вариант в финских, латышских, польских и других группах Прибалтики, включая ее западные области (Шлезвиг-Гольштейн, по материалам Шейдта).

Сочетание признаков в западной верхневолжской группе в целом отклоняется от центрального балтийского варианта несколько более за­метно, чем два других северо-западных комплекса; различие констати­руется в таких признаках, как размеры лица, профиль спинки носа. Верхневолжские западные стоят на границе изменчивости балтийских групп, частично и за ее пределами.

Так как различия между зональными антропологическими типами русского населения невелики, то и некоторые другие областные вариан­ты, в частности верхнеокский, по многим признакам дают сравнительно небольшие отклонения от центрального балтийского варианта. Все же верхнеокский тип выходит за пределы изменчивости балтийских групп по доле светлых волос и отличается от северо-западных русских по го­ризонтальному профилю и частоте верхнего века без складки.

Смежные с верхнеокским типом белорусские группы существенно отличаются от этого типа по многим признакам — головному указателю, лицевым размерам, пигментации и другим. Напротив, ильменский и вал­дайский типы непосредственно граничат с различными балтийскими группами — латышской, эстонской и прочими.

Поэтому верхнеокский тип нельзя отнести к балтийской группе, а ильменскому, валдайскому и частично западному верхневолжскому сле­дует отвести место в балтийской серии типов.

Балтийская группа в целом включает несколько этнотерриториальных вариантов. Между финнами, тавастами и суоми, северными карела­ми, вепсами, латышами отмечаются заметные различия. Имеющиеся данные пока не дают достаточно оснований, чтобы объединить те или иные из названных вариантов в особые подгруппы балтийского типа. В настоящее время правильнее определить балтийский антропологиче­ский тип, или балтийскую расу, как круг более или менее равнозначных вариантов, распространенных от Финляндии до реки Немана, а вероятно, и несколько далее на запад до рек Вислы и Прегеля: по данным Б. Мишкевича (В. Mieckewicz, 1960), у Мазуров средний головной указа­тель— 82,6, лицевой указатель — 87, носовой указатель — 63. Обычно к кругу балтийских вариантов относят и группы Южной Прибалтики вплоть до реки Эльбы (из Шлезвига и Ганновера). Южноприбалтийские группы отличаются от восточнобалтийских большими размерами голов­ных диаметров, большей шириной лица и более светлой пигментацией. Принадлежат ли варианты Южной Прибалтики к собственно балтий­ской группе или их следует отнести к другим антропологическим зонам — атлантической или к центральной западноевропейской? Этот вопрос тре­бует особого рассмотрения. По имеющимся данным, к собственно бал­тийским группам правильнее отнести лишь варианты, перечисленные в табл. 23: восточноботнический (тавасты), онежско-беломорский (каре­лы), белозерский онежский (вепсы), западночудской (эстонцы), даугав­ский (латыши), неманский (литовцы, частично).

Среди этих вариантов находят место и три северо-западные груп­пы — ильменско-белозерская, валдайская и западная верхневолж­ская.

Северо-восточная территория. Мы сопоставим вологдо-вятский тип с типами территориально близких финских групп — удмур­тов и ветлужских мари по исследованиям П. И. Зенкевича (1941) и коми-пермяков по материалам Н. Н. Чебоксарова (1936).

В табл. 25 приведены характеристики сравниваемых типов. В графе «удмурты» левая цифра относится к кильмезской группе, правая к чепецкой или ижевской. В графе «коми-пермяки» наибольшая и наи­меньшая средние величины трех групп: зюдьзинской, иньвеньской и язьвинской.

 

Общую особенность восточных финских групп составляют меньшие длина головы и высота лица, больший головной указатель, меньший лицевой, более темная окраска радужины и волос, понижение высоты переносья, ослабленный рост бороды. Поднятое основание носа встреча­ется у восточных финнов не чаще, чем у русских, строение века очень изменчиво. Преобладающий в названных группах антропологический элемент в прежних работах был назван «лапоноидным». По новым данным, лишь отдельные признаки комплекса в той или иной мере свой­ственны лопарям. Не меньшее сходство констатируется при сопоставле­нии ветлужско-камских финских групп с нижнеобскими, угорскими (хантами и маньси). У последних также установлены малая высота лица, небольшой лицевой указатель, малая длина тела, невысокое пере­носье, слабый рост бороды, развитая складка века. Весь этот комплекс особенностей со времен исследований Деникера получил наименование «уральский расовый тип». Ветлужско-камские варианты правильнее определить в основной их части как разновидность уральской расы, другую разновидность которой составляют нижнеобские варианты.

Общий восточнофинский комплекс особенностей выражен в отдель­ных группах неполно. У коми-пермяков, в целом наиболее типичных, по­нижение высоты переносья и ослабление роста бороды сопровождаются в отдельных группах повышением доли светлых радужин и волос — ком­бинация очень своеобразная. У кильмезских удмуртов отмечены сравни­тельно высокое переносье и сдвиг в сторону усиления роста бороды; у ижевских пермяков относительно высока доля светловолосых индиви­дуумов, у ветлужских мари невелика частота верхнего века без склад­ки (?). Высказано предположение об участии в формировании восточно-финских групп южного элемента, представленного у казанских татар и относимого к понтийской группе типов. Предположение согласуется с историко-археологическими фактами, но не предрешает вопроса об удельном весе южных вариантов в антропологическом составе восточно-финских групп. По имеющимся данным, воздействие южного элемента намечается лишь у кильмезских удмуртов и, может быть, в других ло­кальных группах, но не изменяет основной уральский тип, ветлужскокамская разновидность которого составляет преобладающий элемент в антропологическом типе восточных финнов.

Русская вологдо-вятская группа (табл. 25) ясно отличается от восточнофинских и в целом сходна с другими русскими антропологически­ми вариантами, в частности с ильменским. В то же время вологдо-вят­ские русские по ряду признаков отличаются от ильменских в том же на­правлении, в каком западнорусские группы расходятся с восточнофинскими: по головному и лицевому указателям, увеличению ширины лица, цвету волос и радужины. Наиболее вероятное объяснение расхождения антропологических характеристик состоит в том, что в составе русского населения вологдо-вятской зоны имеется восточнофинский элемент, ветлужско-камская разновидность уральской расы.

Антропологические материалы подтверждают вместе с тем, что западноуральские группы, представленные в настоящее время лишь среди мари, удмуртов, коми-пермяков, в прошлом имели более широкое рас­пространение в северной части страны, вплоть до Вологодской области, русское население которой однотипно с населением Кировской и отча­сти Пермской областей.

Юго-восточная территория, средневолжский тип. Русские группы средней Волги отличаются от территориально близких дон-сурских групп меньшим лицевым указателем, более темной пигмен­тацией, меньшим ростом бороды. Расхождение комплекса признаков идет в том же направлении, в каком вологдо-вятский вариант отклоняет­ся от ильменского. Уместно заключить, что и фактор расхождения  общий — участие в формировании средневолжского типа одного из ва­риантов уральской группы. Наличие уральского антропологического комплекса среди финноязычных, отчасти и тюркоязычных групп средней Волги, было установлено многими исследователями. Приведем в качест­ве примера характеристику антропологических особенностей горных мари по материалам П. И. Зенкевича (1941) (табл. 26).

Таблица 26

 

Темная окраска волос и радужины, понижение высоты переносья, слабый рост бороды еще сильнее выражены у луговых мари, так же как, по данным многих авторов, и развитие складки века,— именно эти отличия вместе с небольшой высотой лица и малой длиной тела наибо­лее характерны для нижнеобских угорских групп. На средней Волге у мари уральский комплекс представлен в несколько ином варианте, чем в нижнеобской и ветлужско-камской зонах.

Средневолжская разновидность уральской группы антропологическо­го комплекса прослеживается и у тюркоязычных народов — чувашей и казанских татар, но лишь как второстепенный элемент. Обстоятельная работа Т. А. Трофимовой (1949) показала большую локальную измен­чивость антропологических признаков у казанских татар. Преоблада­ющее место автор отводит варианту, характеризуемому темной пигмен­тацией, средним или сильным ростом бороды, сравнительно высоким пе­реносьем, прямой спинкой носа и прямым его основанием. Описанный комплекс включается в группу понтийских вариантов. Намечен и третий элемент — широколицый и плосколицый, с малым развитием бороды, относимый к среднеазиатскому («южносибирскому») типу. Последний в ослабленном виде констатирован у мишарей и за пределами этой тер­ритории у башкир. На средней Волге выделенные элементы не имеют определенной локализации, встречаются в разных сочетаниях — у татар  и чувашей (Т. И. Алексеева, 1958) с преобладанием признаков понтийской (точнее, неопонтийской) группы.

В русском населении средней Волги — мезокефальном, низколицем, без признаков усиления роста бороды и с высокой долей вогнутого про­филя спинки носа — нельзя проследить существенного влияния понтийского или среднеазиатского типов. Отклонение от общего русского типа связано с воздействием преимущественно средневолжского варианта уральской расы.

Дон-сурский тип. Прежние исследования оставили невыяс­ненным вопрос о месте, занимаемом в серии антропологических типов Восточной Европы «восточновеликорусским», «рязанским» «нижнеок­ским» или, по более точному обозначению, «дон-сурским» вариантами. Высказанное предположение об участии уральского элемента в форми­ровании антропологического комплекса дон-сурской зоны, как показали новые материалы, плохо согласуется с тем фактом, что именно в этой зоне повышена доля светлых радужин, рост наиболее интенсивен, вогну­тый профиль спинки носа сравнительно редок. Теория понтийской осно­вы не объясняет большой частоты светлых радужин, верхнего века без складки, некоторого понижения высоты лица.

Дон-сурская зона охватывает большую часть территории расселения мордовского народа. Два крупных подразделения мордовской этниче­ской группы — мокша и эрзя — по антропологическим признакам неод­нородны. В табл. 26 приведены характеристики нескольких важнейших признаков двух групп, исследованных Г. Ф. Дебецом и Т. А. Трофимо­вой по сводке П. И. Зенкевича (1941). Более темная окраска радужины и волос у мокши, отмеченная и в прежних работах, сближают мокшу с уральской группой. Можно отметить, что и по размерам лица и росту бороды лукояновская мокша сходна с уральскими вариантами. Однако локальная изменчивость всех мордовских групп — мокши, эрзи, терюхан — очень велика: два близких мокшанских селения бывшего Лукояновского уезда расходятся по многим показателям (Г. Ф. Дебец, 1941). По материалам К. Ю. Марк (1961), исследовавшей 12 мокшан­ских и 11 эрзянских групп, суммарная разница между ними невелика. Уральский элемент ни в одной группе не имеет преобладания. Отсут­ствие его наиболее ясно проявляется в эрзянских группах восточной ча­сти Мордовской АССР. Минимальные и максимальные средние шести групп названной территории, по материалам К. Ю. Марк, выписаны в последнем столбце табл. 26.

Отдельные показатели, включенные в таблицу, выходят за пределы ранее известных колебаний и нуждаются в подтверждении новыми ис­следованиями. Не придавая особого значения величинам показателей, отмеченным знаком вопроса, все же можно признать установленным своеобразие антропологического облика мордвы-эрзи. В эрзянском ан­тропологическом комплексе сочетаются мезокефалия, средние размеры лицевых диаметров, повышенная по восточноевропейскому масштабу доля светлых радужин, сильного роста бороды, сильно профилированно­го (в горизонтальном сечении) лица, высокое переносье и вместе с тем повышенная частота поднятого основания носа, вогнутого профиля спинки носа, редкое отсутствие складки века. Такое сочетание призна­ков отводит эрзянскому варианту особое место в ряду антропологиче­ских типов Восточной Европы.

Русский дон-сурский антропологический комплекс наиболее близок верхнеокскому. Расхождение двух групп в отдельных показателях неве­лико, отклонения от суммарного русского варианта идут в одном на­правлении. По имеющимся данным, следует сделать вывод, что верхне­окский и дон-сурский типы включают один и тот же компонент, более отчетливо представленный в первой из названных групп. Отклонение дон-сурского варианта от смежного верхнеокского в головном и лице­вом указателях и в частоте сильно выраженного горизонтального профи­ля лица становится понятным, если признать, что общий антропологиче­ский комплекс южных территорий в дон-сурской зоне видоизменяется под воздействием своеобразного типа, представленного в группах запад­ной эрзи.

 Верхнеокский тип. На западе и юге верхнеокская зона грани­чит с территориями восточных белорусов и украинцев. В табл. 27 приве­дены наибольшие и наименьшие средние величины шести групп восточ­ных украинцев и трех групп белорусов по материалам В. Д. Дяченко (1960).

В русском населении юго-западной территории головной указатель меньше, лицевой выше, волосы темнее, рост бороды менее интенсивный, отсутствие складки верхнего века встречается чаще. Брахикефалия, от­носительная широколицесть, темная пигментация, усиление роста боро­ды еще сильнее проявляются в других украинских группах, отчасти и у полесских белорусов (В. Бунак, 1956) и составляют комплекс, явно отличный от верхнеокского, если не учитывать пограничную десно-сейменскую территорию.

Отличаясь от украинского и южнобелорусского антропологических комплексов, верхнеокский тип не может быть включен в балтийскую се­рию вариантов и не имеет признаков влияния какой-нибудь уральской группы: сравнительно светлая окраска радужины, усиление роста боро­ды, отсутствие или небольшое развитие складки века, установленные в верхнеокской зоне, совсем не характерны для уральских групп.

Учитывая отсутствие антропологических вариантов, сходных с верхнеокским на смежных территориях, уместно привлечь для сравнения ма­териалы по антропологии более далеких этнических групп. Сходные группы нужно отыскивать не к западу от Днепра и не к востоку от Вол­ги, а на южных территориях и притом не в бывших Слободской Украи­не и Новороссии, имеющих очень смешанное по происхождению населе­ние, а в коренном населении Северного Кавказа, в котором существуют труппы, сохраняющие особенности древних антропологических типов.

Если учитывать отклонения южных русских групп от суммарного рус­ского типа, то сочетания сходных по знаку отклонений могут быть про­слежены в некоторых группах черкесов, относимых к понтийскому или, точнее, неопонтийскому расовому типу. Разумеется, речь идет не о сход­стве орловского или тульского населения с черкесами — такого сходства нет. Выясняется лишь антропологический элемент, воздействие которо­го вызвало отклонение верхнеокской зоны от общерусского типа — по­нижение высоты лица и лицевого указателя, потемнение окраски раду­жин и волос, усиление роста бороды, увеличение частоты верхнего века без складки. Сочетание названных особенностей реализуется в некото­рых черкесских группах (В. И. Левин, 1932; В. В. Бунак, 1946).

Изменяя в свете новых исследований формулировку, приведенную в прежних работах, мы приходим к выводу, что в формировании антропо­логического типа южного русского населения принял участие темново­лосый тип, имеющий аналогию в неопонтийских группах Северного Кавказа.

Зональные типы и общий русский тип. Зональные ан­тропологические комплексы русского населения, отражая влияние бал­тийского расового типа на северо-западе, уральского на северо-востоке и на средней Волге, неопонтийского на юге, заметно отличаются от цен­тральных вариантов названных типов. Северо-западные варианты, хотя и включаются в балтийскую расовую группу, занимают в ней место осо­бого подтипа. На других территориях не существует русских групп, сколько-нибудь полно воспроизводящих уральский или понтийский ком­плексы (отдельные индивидуумы, а может быть, и узколокальные ва­рианты такого рода, конечно, встречаются).

Наиболее характерные варианты русского антропологического типа — ильменский и верхнеокский — на востоке несколько видоизме­няются под влиянием уральских групп.

Высказано предположение, согласно которому отклонение ильмен­ского варианта от центрального балтийского определяется воздействием уральского антропологического типа. В таком случае интенсивность, роста бороды в ильменской группе оказалась бы пониженной по срав­нению с балтийской; в действительности наблюдается обратное. Участие  понтийского элемента в формировании ильменской группы отразилось, бы понижением высоты лица и заметным отклонением от балтийского типа в частоте светлых волос и радужины, что не подтверждается наблюдением. Наконец, при вхождении всех трех расовых элементов характеристика ильменского типа приобрела бы нейтральный вид, мало отличающийся от суммарного типа. Однако ильменский тип принадле­жит к числу наиболее определенно выраженных русских антропологиче­ских вариантов. По аналогичным соображениям, нельзя объяснить от­личия верхнеокского типа от неопонтийского воздействием балтийского  или уральского элементов.

Разнообразные сопоставления приводят к выводу, что формирование ильменского и верхнеокского типов происходило на основе некоторого общего антропологического элемента, к которому присоединялись на се­вере балтийский элемент, на юге понтийский, на востоке уральский.

Отклонения ильменского комплекса от балтийского и верхнеокского от понтийского идут во встречных направлениях. Четвертый общий ан­тропологический элемент, несомненно наиболее древний, не сохранился в настоящее время в виде обособленной группы. Реконструкция его ста­новится возможной, если учесть направление отклонений отдельных групп от определенно выраженных далеких антропологических типов, вошедших в состав русского населения.

Общий для всех русских групп и достаточно специфический комплекс-признаков  отчетливо проявляется в суммарной характеристике: темно-русые волосы, серая или серо-бурая радужина, средней ширины лицо, прямой или слабо наклонный лоб с гладким надбровьем, небольшое пре­обладание высокого переносья и сильного профиля, сравнительно сла­бый рост бороды, верхнее веко с небольшой складкой, немного подня­тое основание носа. В отдельных группах установлены видоизменения общего комплекса, очень показательные для антропологического анали­за, но даже в наиболее удаленных зонах некоторые общие признаки имеют явное преобладание. Значительная целостность русского антро­пологического типа отчасти объяснима поздним заселением окраинных территорий страны, но в основном отражает сочетания признаков, сло­жившихся в отдаленном прошлом.

Более точная характеристика общего исходного комплекса и разгра­ничение между ним и комплексами уральским и понтийским — задача дальнейших исследований. По имеющимся материалам можно утверж­дать, что древний комплекс не совпадал ни с тем, ни с другим и по соче­танию признаков представлял собой вариант европейской группы типов. Этому варианту нужно присвоить наименование «восточноевропейский тип». В несколько измененном виде он составляет основное ядро в ан­тропологическом составе русского и финского населения южной ча­сти зоны.