ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РУССКОГО НАРОДА ПО АНТРОПОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ Продолжение-13

 Глава XIII

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКИХ И ДРУГИХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

  

Обзор материала

В предыдущих главах выделенные типы русского населения сопо­ставлены с типами смежных территорий, охарактеризованных суммарно, в плане общей диагностики расовых типов, без особого рассмотрения этнических группировок. В настоящей главе мы даем сравнительную ха­рактеристику русских и других этнических групп Восточной Европы с учетом всего имеющегося антропологического материала в целях выяс­нения разнообразных этнических связей, существовавших в эпоху фор­мирования русского населения и на позднейших этапах.

Сравниваемые группы мы распределяем по семи географическим областям — территориям Прибалтики, Белоруссии, Украины, Русской равнины, Поволжья, Приуралья и Кавказа. Анализу было подвергнуто более 350 групп, из которых русские представлены 140*, эстонцы — 13, латыши — 32, литовцы—30, ливы—1, белорусы—15, украинцы — 35, вепсы — 2, мордва — 3, мишари — 6, татары — 6, удмурты — 3, мари — 5, чуваши — 6, башкиры — 2, коми — 20, манси — 2, грузины — 27, армя­не — 3, греки — 1, ассирийцы — 1, азербайджанцы — 1, осетины — 1. Кроме того, были использованы данные В. Д. Дяченко по албанцам, гре­кам, полякам, цыганам, венграм, измеренным им в ряде южных и юго-западных районов Восточной Европы. Районы исследования выше­указанных групп представлены на карте 28 и в указателе картографи­руемых районов.

 
 

 
 

Выбор признаков и принципы сравнимости материалов разных исследователей

Общепринятая в советской антропологии программа расоводиагностических исследований включает в себя более 60 признаков, таксономи­ческая ценность которых не равнозначна. Не входя в рассмотрение вопроса о таксономической ценности признаков, мы выбрали для сопо­ставлений признаки, обнаруживающие наибольшую вариабильность на данной территории. Вычисляя межгрупповое квадратическое уклонение по каждому признаку и оценивая его в свете внутригрупповой изменчиво­сти, находим коэффициенты *, величины которых будут характеризовать размах изменчивости этих признаков на территории Восточной Европы.

Межгрупповое квадратическое отклонение вычислялось по средним арифметическим всех восточноевропейских групп, взятых для анализа, в качестве стандартного внутригруппового квадрэтического отклонения использовалось отклонение, вычисленное для группы русского мужского населения в 1500 человек.

Дифференцированный подход к выбору признаков позволил выбрать из обширной антропометрической и антропоскопической программы всего шесть измерительных и восемь описательных признаков, в которых, наряду с признаками второго и третьего порядка, имеются такие важ­ные расоводиагностические признаки, как рост бороды и развитие тре­тичного волосяного покрова на теле.

При анализе измерительных признаков не возникало сколько-нибудь заметных затруднений, так как расхождение между отдельными авто­рами в технике измерений хотя и возможно, но мало вероятно при на­личии однотипных измерительных приборов. По-иному обстоит дело с определением описательных признаков, которое даже при существую­щих шкалах всегда таит в себе возможность субъективной оценки.

Хорошо известно, что при сравнении материалов разных авторов в тех случаях, когда исследуется одна и та же группа, обнаруживаются различия в антропологических характеристиках, которые в значительной мере могут быть связаны с методическими расхождениями. Сейчас мы не можем решить, обусловлены ли эти различия только методическими расхождениями или же они являются также результатом случайности выборок. Решение вопроса связано с исследованием точности применяе­мой методики. Это — задача будущего, пока же прибегнем к используе­мому в советской антропологии способу поправочных коэффициентов и коннексий материалов разных авторов. Способ коннексий очень усло­вен. 

 Он не учитывает того существенного обстоятельства, что, с каким бы временным диапазоном ни исследовалась одна и та же группа, в ней всегда исследуются разные выборки; различия в характеристиках, при­сущие разным выборкам, могут приниматься за методические расхожде­ния. Прибегая к способу коннексий, мы пренебрегаем этим обстоятель­ством, допуская, что имеем дело с одной и той же выборкой. Насколько серьезно это допущение, как сильно влияет оно на результат — на эти вопросы может ответить выяснение методических расхождений между авторами, работающими с одной и той же выборкой, пока же результаты коннексий можно проконтролировать материалами одних и тех же авто­ров по разным этническим группам. Если направление расхождений между отдельными этническими группами, изученными одним автором, совпадает с направлением различий, полученных в подобных же груп­пах в результате коннексий, то эти коннексий могут считаться более или менее достоверными. Ввиду условности способа коннексий мы, помимо коннексированных данных, приводим в работе материалы разных авто­ров без поправочных коэффициентов, что предусматривает возможность непосредственного использования сравниваемых материалов.

Впервые на необходимость сопоставления материалов разных иссле­дователей с целью введения поправки на субъективные методические расхождения указал Е. М. Чепурковский (1913), но тенденция к такого рода сопоставлению отчетливо стала проявляться лишь в последнее вре­мя (Дебец, 1951; Бунак, 1954; Левин, 1958).

Однако, несмотря на понимание необходимости коннексий, проводи­лась она в очень слабой степени. Одна из последних попыток коннексий материалов разных авторов представлена в работе по антропологии на­селения Прибалтики (В итов, Марк, Чебоксаров, 1959).

Несмотря на то, что между отдельными исследователями, изучавши­ми население Прибалтики, имели место персональный контакт и повтор­ное изучение ряда районов, все же далеко не по всем признакам удалось провести необходимые сопоставления. Во многом успеху коннексий должны способствовать фотографические материалы, особое значение которых было подчеркнуто В. В. Бунаком (1959). К сожалению, в насто­ящее время далеко не все экспедиции располагают систематически собранным фотоматериалом. В настоящее время коннексия может быть осуществлена в следующих случаях:

1)      При персональном контакте исследователей и при повторном изу­чении населения одного и того же района. По отношению к материалам Русской антропологической экспедиции мы можем сказать, что они луч­ше всего сопоставляются с материалами Украинской антропологической экспедиции. Автор данной главы и руководитель Украинской экспедиции В. Д. Дяченко не только работали вместе в ряде пунктов, но и провели повторное исследование населения ряда районов с интервалом в один год.

2)      Персональный контакт отсутствует, но имеет место повторное изу­чение ряда районов с временным диапазоном в один-два года. Марш­рут Русской антропологической экспедиции в двух пунктах совпадал с исследованиями Р. Я. Денисовой по этническим группам Прибалтики и смежных территорий.

3)      Персональный контакт отсутствует, но имеет место повторное изу­чение ряда районов с временным диапазоном в десять и более лет. Этот случай для территории Восточной Европы является наиболее частым и в то же время наиболее сложным. Сложность вызывается в равной мере и методическими расхождениями, и сменой антропологического состава исследуемых районов. Данный случай коннексий дает наименее досто­верные результаты. Однако он имеет для нас очень большое значение, так как Русская антропологическая экспедиция работала в ряде райо­нов бассейна средней Волги, Ветлуги, Цны и Приуралья, где около 20 лет тому назад проводили свои исследования Т. А. Трофимова, П. И. Зенкевич, Н. Н. Чебоксаров.

4)     Персональный контакт и повторное исследование районов отсут­ствуют. В этом случае коннексия возможна лишь при наличии третьего лица, материалы которого сопоставляют с материалами одного из двух сравниваемых авторов.

Маршрут Русской антропологической экспедиции ни разу не совпал с пунктами, в которых определение описательных признаков производи­лось Г. Ф. Дебецом. Между тем перед нами неоднократно возникала необходимость сопоставления наших данных с материалами этого иссле­дователя. Г. Ф. Дебец неоднократно работал с Н. Н. Чебоксаровым и поэтому возможность субъективных методических расхождений между этими авторами, в особенности в отношении ранних этапов их работы, представляется нам меньшей, чем расхождения между нами и Г. Ф. Де­бецом. Установив величину методических расхождений между автором и Н. Н. Чебоксаровым, мы можем с большей или меньшей степенью до­стоверности внести соответствующие поправки и в материалы Г. Ф. Де­беца.

5)     По отношению к материалам, собранным одним и тем же автором, но в разные годы исследования, тоже возникает вопрос о возможности субъективных методических расхождений.

 

Приводим материалы исследователя А по трем районам: а (3,28), б (3,1), в (3,39) — к материалам исследователя В; умножая на процент­ное отношение, получим: а —3,02; 6 — 2,90; в —3,12; вычитая среднюю разницу, получим те же значения: а—3,02; б — 2,90; в— 3,13.

В данной работе мы пользовались средним отношением характеристик в качестве поправочных коэффициентов.

Коннексия была проведена по всем вышеуказанным признакам. В оценку пигментации волос и глаз как признаков, определяемых при помощи шкал, поправочные коэффициенты не вводились. Различия в ха­рактеристиках по этим признакам скорее могут объясняться разными выборками из генеральной совокупности, чем методическими расхожде­ниями.

Выше уже отмечалось, что наиболее полно коннексия может быть проведена с материалами В. Д. Дяченко (1960).

С интервалом в один год были изучены города Курск, Рыльск и Глухов. В последнем пункте обследовалось украинское население. Из изме­рительных признаков только в носовом указателе обнаруживаются рас­хождения между сотрудниками РАЭ и Украинской антропологической экспедиции. Интересно, что в определении морфологической высоты лица эта тенденция не проявляется. Что же касается описательных при­знаков, то здесь отмечается вполне отчетливая закономерность — тре­тичный волосяной покров по материалам РАЭ всегда меньше, а положе­ние кончика носа более горизонтальное (см. табл. 30).

Относительно общего профиля носа можно сказать, что автор, опре­деляя общий профиль спинки носа, гораздо больше дифференцирует отдельные категории этого признака, чем В. Д. Дяченко. В материалах РАЭ процент как вогнутых, так и выпуклых профилей больше.

Приведение материалов Украинской экспедиции к материалам Рус­ской (как и во всех последующих случаях) было осуществлено путем умножения средних арифметических по районам работы Украинской экспедиции на соответствующий поправочный коэффициент (табл. 31,32).

Подобным же образом может быть осуществлена коннексия наших материалов с данными Р. Я. Денисовой по Прибалтике и Белоруссии (1956, 1958).

В отношении большей части признаков следует указать, что законо­мерность в расхождении между авторами здесь проявляется в том же направлении, как и в случае сравнения наших материалов с материала­ми Украинской антропологической экспедиции. Исключение составляют два признака — положение кончика носа и профиль верхней губы. В определении первого признака расхождений между Р. Я. Денисовой и автором не наблюдается (табл. 33). При определении же профиля верх­ней губы у автора обнаруживается тенденция в сторону уменьшения прохейлии. Результаты введения поправочных коэффициентов в мате­риалы Р. Я. Денисовой приведены в табл. 34—35.

Из более ранних материалов по антропологии восточноевропейского населения наши материалы могут быть сопоставлены с данными по русскому населению Поветлужья, исследованному под руководством П. И. Зенкевича (1941) *. Описательные признаки в этих группах бра­лись Т. А. Трофимовой. Программа исследований здесь менее обширна, чем у нас, поэтому мы имели возможность сопоставить лишь несколько признаков. В измерительных признаках заметных расхождений между авторами нет, из описательных же признаков сравнение можно было провести лишь по росту бороды, общему профилю спинки носа и поло­жению кончика носа (см. табл. 36).

Из табл. 36 видно, что автор по сравнению с Т. А. Трофимовой за­нижает рост бороды, а кончик носа чаще определяет как более припод­нятый. В отношении первого признака расхождения носят тот же характер, что и в вышеприведенных сопоставлениях, что же касается кончика носа, то по определению Т. А. Трофимовой он занимает еще более крайнее положение, чем у автора по сравнению с предыдущими  исследователями, в материалах которых положение кончика носа в среднем более приподнятое.

* П. И. Зенкевич. Неопубликованные материалы по Поветлужью. За предостав­ление их в мое распоряжение приношу П. И. Зенкевичу глубокую благодарность.

 

 
 

По описанию общего профиля спинки носа расхождение в данном случае тоже более или менее закономерно. Автор более дифференциру­ет отдельные категории этого признака. Правда, подобное заключение базируется на исследовании профиля носа всего лишь в двух районах, что значительно снижает его достоверность. Кроме того, закономер­ность эта проявляется в определении процента вогнутого профиля носа. Результаты коннексий приведены в табл. 37 и 39.

К сожалению, сопоставление наших данных с материалами, собран­ными Н. Н. Чебоксаровым (1941, 1947), осложняется тем обстоятель­ством, что в настоящее время имеется только два пункта, которые об­следовались и этим исследователем, и сотрудниками Русской антропо­логической экспедиции,— Новгород, вернее прилежащие к нему районы, и Холмогоры, причем наши материалы происходят из Усть-Пинеги, находящейся примерно на расстоянии 25—30 км от Холмогор.

По измерительным признакам наши группы не обнаруживают раз­личий с группами, исследованными Н. Н. Чебоксаровым, по описатель­ным— наибольшие различия проявляются по росту и по проценту выпуклых профилей носа (см. табл. 38).

 

Внося поправочные коэффициенты в материалы Н. Н. Чебоксаро­ва, мы до некоторой степени приобретаем возможность сопоставления материалов Русской антропологической экспедиции с данными Г. Ф. Дебеца.

В настоящее время нет ни одного пункта, который был бы обсле­дован как иами, так и Г. Ф. Дебецом. Между тем на интересующей нас территории этим исследователем изучен ряд этнических групп, без ко­торых анализ географической изменчивости признаков был бы далеко не полон. В число этих групп в первую очередь входят коми, материалы о которых опубликованы в работе Н. Н. Чебоксарова (1946) и которые примерно в половине районов были исследованы Г. Ф. Дебецом. По­скольку в определении измерительных и описательных признаков у коми между Н. Н. Чебоксаровым и Г. Ф. Дебецом не наблюдается рас­хождений, мы сочли возможным внести в материалы Г. Ф. Дебеца по­правки, полученные при коннексий с данными Н. Н. Чебоксарова. Здесь мы имеем дело со случаем коннексий через третье лицо. Резуль­таты коннексий материалов Г. Ф. Дебеца, Т. А. Трофимовой и Н. Н. Че­боксарова представлены в табл. 40.

 

В отношении материалов П. И. Зенкевича по мари и удмуртам (1941, а, б) коннексия осложняется тем обстоятельством, что она мо­жет быть осуществлена только на основании одной группы (мари Козьмодемьянского района), что делает полученную поправку в значительной мере условной. Кроме того, программа, применяемая П. И. Зен­кевичем, не содержит ряда признаков, определяемых нами.

Из табл. 41, содержащей всего лишь два признака, по которым удалось обнаружить расхождение, явствует, что по сравнению с П. И. Зенкевичем автор уменьшает рост бороды и чаще определяет кон­чик носа как горизонтальный.

Результаты коннексий приведены в табл. 42.

 

По одной же группе, но только по большему числу признаков мо­жет быть проведена коннексия материалов, собранных при значитель­ном разрыве во времени автором данной главы. Как уже отмечалось, мы не наблюдаем значительных методических расхождений при обсле­довании населения в разные годы работы Русской антропологической экспедиции. Не наблюдается их и при сопоставлении материалов, соб­ранных автором в связи с изучением славяно-финских связей в По­волжье (1956) с данными РАЭ. Однако сопоставление данных, полу­ченных при исследовании чувашей в 1950 г. (Алексеева, 1955), с данными Русской антропологической экспедиции, исследовавшей одну группу чувашей в 1958 г., обнаруживается ряд методических расхожде­ний. 

 
 

По данным РАЭ, чуваши имеют меньшее развитие третичного волосяного покрова, более горизонтальный кончик носа, менее плоское лицо и меньшее количество вогнутых носов (см. табл. 43—44).

В качестве резюме приводим ниже табл. 45, сообщающую резуль­таты произведенных коннексий. Из нее явствует, что наибольшие мето­дические расхождения обнаруживаются при сопоставлении материалов Русской антропологической экспедиции с материалами Р. Я. Денисовой и В. Д. Дяченко. Направление отличий в обоих случаях более или ме­нее одинаково, за исключением определения профиля верхней губы и положения кончика носа.

При определении роста бороды автор по сравнению со всеми иссле­дователями в среднем занижает развитие этого признака. При опреде­лении горизонтального профиля лица автор несколько уплощает лицо в отличие от других исследователей.

В отношении положения кончика носа наши материалы занимают положение, промежуточное между данными В. Д. Дяченко и П. И. Зен­кевича, с одной стороны, и всеми остальными материалами, использу­емыми при сопоставлениях,— с другой.

Характеристика общего профиля спинки носа не дает каких-либо общих закономерных методических различий между нами и другими исследователями. В каждом отдельном случае проявляется своя зако­номерность.

 

 
 

Из измерительных признаков, как уже отмечалось, расхождения между авторами наблюдаются в определении высоты носа от нижнего края бровей. По всей вероятности, эти расхождения обусловлены тем, что некоторые авторы неточно определяют точку «назион» или несколь­ко поднимают циркулем основание носа. В высоте лица эта разница не проявляется, хотя измерение этого признака производится также от точки «назион».

Оценивая степень субъективных методических расхождений между авторами и другими исследователями по отдельным признакам, кон­статируем, что далеко не по всем признакам различия равнозначны. Если принять величину каждого признака в материалах Русской экспе­диции за 1,00, то степень расхождения может быть определена как раз­ница между 1,00 и средним поправочным коэффициентом. Если расподожить признаки в порядке убывания расхождений, то получим следу­ющую картину:

 

Сравнительная характеристика отдельных групп русского населения и смежных этнических групп

Анализируя географическую изменчивость признаков на территории Восточноевропейской части СССР, автор исходил из учета имеющихся между отдельными исследователями методических расхождений. В на­ходящиеся в нашем распоряжении материалы разных авторов были внесены соответствующие поправки *. Таким образом, большая часть известных нам с исследуемой территории материалов по ряду призна­ков была приведена к цифровым показателям, полученным в Русской антропологической экспедиции. Само собой разумеется, что никакая коннексия, как бы детально она ни была проведена, не дает абсолют­но достоверных результатов. В связи с этим мы предприняли сравнение ряда этнических групп, обследованных разными авторами, без учета имеющихся методических расхождений и с учетом их. Так как каждый из вышеуказанных исследователей преимущественно работал на какой-то определенной и довольно обширной территории, то мы имели воз­можность при определении направления методических различий учиты­вать и различия, существующие между отдельными территориями в  отношении антропологического состава.

С этой целью автор произвел анализ полигонов изменчивости, по­казывающих процентное соотношение различных величин каждого признака в разных группах. Полигоны составлены для ряда территорий по средним арифметическим величинам признаков. Территория Восточ­ной Европы была разбита на семь зон: 1) зона преимущественного расселения русских, 2) Прибалтика (эстонцы, латыши, литовцы), 3) Бе­лоруссия (белорусы), 4) Украина (украинцы), 5) Поволжье (чуваши, мари, мордва, удмурты, татары), 6) Приуралье (коми), 7) Кавказ (грузины, армяне, осетины, азербайджанцы, греки, ассирийцы).

* Средние арифметические или процентные отношения по каждой группе, исследо­ванной каким-либо автором, умножались на соответствующие поправки, представлен­ные в табл. 45, тем самым материалы различных авторов были приведены к нашим.

Таким образом, в основу построения полигонов положен скорее прин­цип географической локализации групп, чем принцип этнической при­надлежности. Построение полигонов изменчивости представлялось наиболее эффективным и выразительным приемом, который, наряду со своим иллюстративным значением, давал возможность, и это главное, одновременного сопоставления цифровых показателей по очень боль­шому  числу  групп на разных территориях.  Это  было чрезвычайно затруднено при любом другом способе, если иметь в виду, что одновре­менно анализировалось около 350 групп. Прием этот, однако, не осво­бождал нас от необходимости в каждом конкретном случае обра­щаться к таблицам или картам. Как уже отмечалось выше, для сопо­ставлений нами были выбраны признаки, обнаруживающие наибольший размах изменчивости.

Из описательных к числу таких признаков было отнесено восемь. Шкальные признаки, такие, как цвет глаз, коннексий не подвергались. Тем не менее мы решили построить полигон изменчивости и по этому признаку с целью определения места русского населения на антрополо­гической карте Восточной Европы.

Цвет глаз (рис. 32). Размах изменчивости цвета глаз у русского населения довольно значителен, средний балл колеблется от 0,30 до 0,89, но для большей части групп характерны пределы от 0,50 до 0,69. Русские в общем занимают положение, промежуточное между прибал­тами и белорусами, как группами наиболее депигментированными, с одной стороны, и украинцами, населением Приуралья, Поволжья и Кавказа — с другой; причем от двух последних групп русское население отличается очень значительно. Что же касается остальных групп, то промежуточность положения русских в отношении цвета глаз весьма относительна, так как одни и те же цифровые средние баллы могут характеризовать как зоны преимущественного расселения русских, так и население Прибалтики, Белоруссии, Украины и Приуралья.

Для остальных описательных признаков вычерчены полигоны измен­чивости с учетом методических расхождений между авторами.

 

Рост бороды. Без учета методических расхождений русские центральной зоны занимают промежуточное положение между группа­ми, с одной стороны, Приуралья и Поволжья, характеризующимися минимальным развитием этого признака, и Прибалтики, Белоруссии и Украины — с другой, и стоят ближе к прибалтам и украинцам. Кривая, характеризующая население Кавказа, занимает резко обособленное положение среди величин значительно выше среднего.

После внесения коннексионных поправок в материалы разных авторов вышеописанная картина приобретает большую отчетливость, не меняя ничего по существу (рис. 33).

Рост волос на груди. Сопоставление материалов различных авторов без внесения соответствующих поправок дает чрезвычайно мозаичную и запутанную картину. Исключая группы Поволжья и Кав­каза, которые занимают более или менее определенное положение на полигоне, первые — среди минимальных и ниже среднего величин, вто­рые— среди средних и выше среднего; все остальные группы распола­гаются в пределах колебаний этого признака от 0,35 до 2,30, причем население Белоруссии и Украины занимает положение, более близкое к минимальным величинам, чем русские центральной зоны и прибалтий­ские группы.

 
 

Внесение коннексионных поправок изменяет характер полигона (рис. 34), перемещая кривую населения Украины, Белоруссии и особен­но Прибалтики в сторону больших величин. Большая часть русских групп опять-таки оказывается промежуточной в отношении роста волос на груди.

По всей вероятности, у нас больше оснований доверять коннексированным материалам по определению развития третичного волосяного покрова, тем более что они соответствуют тем данным, которые получа­ются при исследовании разных территориальных и этнических групп одним и тем же автором (см. табл. 46).

 

Горизонтальная профилировка лица без учета методических расхождений на полигоне изменчивости распределяется сле­дующим  образом:   русские  зоны их преимущественного расселения, украинцы, население Поволжья и Приуралья в левой части полигона — среди ниже среднего и средних величин, белорусы и прибалты — в центральной части и население Кавказа — среди выше среднего и зна­чительных величин, в правой части полигона.

После коннексии (рис. 35) картина становится иной. Приуралье и значительная часть поволжских групп сдвигается в сторону минималь­ных величин (пределы колебаний: Прибалтика— 1,65—2,00; По­волжье— 1,70—2,30), русские центральной зоны также несколько пере­мещаются в пределы малых величин. Белорусы и прибалты меняют свое положение на полигоне очень существенно, включаясь в пределы колебаний этого признака у русских (наибольший процент групп ха­рактеризуется величинами от 2,05 до 2,09). Разница между последними, белорусами и прибалтами стирается, украинцы же по сравнению с ними характеризуются более уплощенным лицом (наибольший процент случаев падает на баллы 2,00—2,04).

Достоверность результатов коннексий также может быть подтверж­дена путем сопоставления материалов по разным группам, обследован­ным одним и тем же автором (см. табл. 46).

Общий профиль спинки носа. До внесения соответствую­щих поправок на методические расхождения большая часть русских центральной зоны, а также население Кавказа, Украины, Белоруссии, частично население Поволжья характеризуются минимальным процен­том вогнутых профилей, население Приуралья — максимальным. 

 Прибалтика и значительная часть поволжских групп занимают промежу­точное положение.

 

После коннексии (рис. 36) размах изменчивости этого признака на всей территории Восточноевропейской части СССР сокращается, однакоразличия между группами становятся отчетливее. 

 

Большая часть рус­ских групп и белорусов обнаруживает наименьший процент вогнутых но­сов, поволжских и приуральских — наибольший. Население Прибалтики  и Украины в отношении этого признака занимает промежуточное между ними положение, первые — ближе к русским и белорусам, вторые — к поволжско-приуральским группам. Население Кавказа продолжает за­нимать прежнее положение.

 

Положение кончика носа. До коннексий материалы распо­лагались следующим образом: Украина, Белоруссия, Прибалтика — сре­ди наименьших величин, Приуралье—преимущественно среди средних, русские центральной зоны, Поволжье и Кавказ — среди максимальных.

После коннексии (рис. 38) среди минимальных значений этого приз­нака оказывается население Прибалтики и Приуралья, близкие к средним величины дает население Поволжья, средние и выше среднего — белорусы, украинцы и русские.

Коннексия и в этом случае дала более соответствующие действитель­ности показатели. Ее результаты находят подтверждение в табл. 46.

Профиль верхней губы. До коннексий материалы располага­ются на полигоне изменчивости таким образом, что он оказывается раз­деленным на две части — Приуралье и большая часть поволжских групп располагаются среди минимальных значений этого признака (от 1,60 до 2,40), все остальные группы, в том числе и кавказские — среди средних и выше среднего (от 1,89 до 2,44).

Коннексия картину заметно не изменила, но сделала более отчетли­вой. Если расположить группы в порядке уменьшения прохейлии, то мы получим определенный ряд — Приуралье, русские центральной зоны, Белоруссия, Украина и Кавказ, Прибалтика (рис. 39).

Имеющиеся в литературе данные, как и в предыдущих случаях, явля­ются аргументом в пользу достоверности результатов коннексий (см. табл. 46).

Среди измерительных признаков в коннексий нуждается носовой ука­затель, и только в материалах Р. Я. Денисовой и В. Д. Дяченко. По неконнексированным данным, население Прибалтики характеризовалось в основном наиболее узким носом, население Приуралья и частично По­волжья— наиболее широким носом, остальные группы занимали проме­жуточное положение.

 

После внесения поправочных коэффициентов (рис. 40) картина нес­колько изменилась. Располагая группы в порядке возрастания величин носового указателя, получаем следующий ряд: Прибалтика, Украина, Белоруссия, Кавказ и русские центральной зоны, Поволжье, Приуралье.

 

Выше уже отмечалось, что способ графического изображения харак­теристик различных этнических групп по отдельным признакам значи­тельно облегчает возможности сравнительного анализа, поэтому он применялся и в отношении измерительных признаков, не нуждающихся в коннексий. Построив полигоны изменчивости для тех признаков, кото­рые обнаруживают наибольшую вариабильность, автор получил воз­можность наглядно представить место различных этнических групп по отношению друг к другу и, в частности, место русских на антропологи­ческой карте Восточной Европы.

Длина тела (рис. 41). Этот признак дает очень четкую картину. Наименьшие величины роста характеризуют население Приуралья и Поволжья (159,5—168,4), наибольшие — население Прибалтики (166,5— 174,4); русские, белорусы, украинцы и народности Кавказа занимают промежуточное положение, причем русские ближе к населению При­уралья и Поволжья.


 Головной указатель (рис. 42). По этому признаку большинство этнических групп не обнаруживает различий; исключение составляют Украина и Кавказ, дающие довольно значительные величины головного указателя (Украина — 81,5—86,4; Кавказ — 80,4—87,4; остальные груп­пы колеблются в пределах от 76,5 до 84,4).

Размеры лица (рис. 43). По скуловой ширине полигон изменчи­вости разбивается на две части. Русские центральной зоны, население Поволжья, Приуралья, частично Белоруссии характеризуются наимень­шими величинами (136,5—142,4), население Украины, Прибалтики и Кавказа — наибольшими (139,5—148,4).

Морфологическая высота лица (рис. 44) дает менее чет­кую картину. Пределы вариаций этого признака совпадают более или менее во всех группах, но наименьшие величины чаще встречаются в По­волжье, Приуралье, на Украине и Белоруссии, нежели в Прибалтике, среди русских центральной зоны и на Кавказе.

 
 
 
 

Лицевой указатель (рис. 45) более четко, чем его составляющие, дифференцирует   группы.   Наиболее   хамепрозопными оказываются украинцы (85,5—89,4), наиболее лептропрозопными — русские и насе­ление Приуралья (65,0—92,4 — русские; 86,5—91,4 — Приуралье). По­волжье, Прибалтика, Белоруссия и Кавказ в отношении этого признака занимают промежуточное положение.

 

Высота верхней губы (рис. 46) и губолицевой указа­тель (рис. 47). Оба эти признака на территории Восточной Европы дают совершенно определенную картину. Население Кавказа, Украины, большей части Белоруссии характеризуется наименьшей высотой верх­ней губы (11,5—15,4), население Приуралья и Поволжья—наибольшей 

(15,5—20,4). Русские центральной зоны, население Прибалтики и час­тично Белоруссии занимают промежуточное положение. Показания гу-

                                       высота верхней губы

болицевого указателя: ---------------------------------------  X 100, полностью

                                        морфологическая высота лица

подтверждают результаты сопоставления групп  по высоте верхней губы (рис. 47).

 Резюмируя результаты произведенных при помощи полигонов измен­чивости сопоставлений, приходим к следующему выводу: по большинст­ву описательных признаков русские в целом занимают положение, про­межуточное между населением Прибалтики, Белоруссии, Украины, а по ряду признаков и Кавказа — с одной стороны, и населением Поволжья и Приуралья — с другой. В данном случае географическое положение зоны преимущественного расселения русских совпадает с их положением на антропологической карте Восточноевропейской части СССР.

Исключение из взятых для анализа признаков составляют положение кончика носа и процент вогнутых спинок носа. По первому признаку рус­ские практически не отличаются от белорусов и украинцев, характеризу­ясь более горизонтальным положением кончика носа, чем население При­балтики, Поволжья и Приуралья; по второму — сходны с белорусами и прибалтами, отличаясь от населения Украины, Поволжья и Приуралья меньшим процентом вогнутых профилей носа.

Что же касается измерительных признаков, то промежуточность по­ложения русских может быть отмечена только в трех из них: высоте верхней губы, губолицевом указателе (сходные показатели дают прибал­ты и частично белорусы) и в длине тела.

По головному указателю русские сходны со всеми группами, исклю­чая население Украины и Кавказа, дающее наибольшие показатели этого признака. По размерам лица и, в частности, по их соотношениям пре­имущественное число русских групп обнаруживает наибольшее сходст­во с поволжским и приуральским населением.

В отношении измерительных признаков, по-видимому, можно конста­тировать скорее промежуточное положение их комплекса, а не каждого признака в отдельности, как это имело место в описательных признаках.

Рассмотрим более детально морфологические связи русского населе­ния выделенных в предыдущих главах зон со смежными этническими группами.

Ильменско-белозерская зона. В качестве пограничных групп для сопоставления могут быть привлечены с западных территорий латыши Карсавского, Балвского, Абренского, Гулбенского, Цесисского и Алуксненского районов и восточные эстонцы Килинги-Нымесского и Вырусского районов; с северо-восточных территорий — вепсы и ка­релы, но по последним материалам они мало сопоставимы с нашими в силу значительных методических различий. Поэтому ограничимся срав­нением с латышами и восточными эстонцами, известными нам по матери­алам Р. Я. Денисовой (1956, 1958), и вепсами (Дебец, 1941) (см. табл. 47).

 

* Районы: Псковский, Новгородский,   Старо-Русский, Лужский, Любаньский, Чагодинский, Валдайский, Вышневолоцкий, Краснохолмский, Кирилловский, Тихвинский.

** Описательные признаки по населению Прибалтики (Денисова, 1956) и вепсам (Де­бец, 1941) даны с поправкой.

Как видно из табл. 47, русские по ряду признаков занимают проме­жуточное положение между латышами и эстонцами, с одной стороны, и вепсами — с другой. Однако ни в одном районе ильменско-белозерской зоны не выявляется в полном виде этот комплекс, характеризующийся промежуточными чертами. Отдельные черты его могут быть обнаружены в каждом районе. Далее следует отметить, что русское население этой зоны по ряду признаков отличается от смежных групп. У русских значи­тельно выше, чем у вепсов, и выше, чем у прибалтов, лицо, что выража­ется и в абсолютных и в относительных размерах, в общем значительно темнее глаза, более горизонтальное направление кончика носа и менее уплощенное лицо. Правда, большая профилированность лица у русского населения по сравнению с прибалтами отмечается только при сопостав­лении их с восточными эстонцами и пограничными с ними группами ла­тышей, большинство же латышских и литовских групп имеет горизон­тальную профилировку лица, весьма близкую по величине к русской.

Ловать-соротьская зона. В качестве пограничных групп мо­гут быть рассмотрены латыши Лудзенского, Резекненского и Краслав­ского районов, литовцы Дукштасского и Аникшяйского районов, бело­русы Дисненского, Сиротинского и Богушевского районов (Денисо­ва, 1958).

Судя и по табл. 48, между русскими ловать-соротьской зоны, восточ­ными латышами, литовцами и белорусами существует значительное мор­фологическое сходство, особенно между русскими, литовцами и белору­сами: из всего комплекса признаков, взятых для анализа, только цвет глаз дает определенное отличие русских от указанных групп. В целом русское население ловать-соротьской зоны, так же как и ильменско-бе­лозерской, темнее смежных этнических групп.

* Районы: Островской, Опочковский, Великолукский, Велижский, Вельский.

** Описательные признаки по населению Прибалтики и Белоруссии (Денисова, 1958) даны с поправкой.

Десно-сейменская зона. Для антропологических сопоставле­ний могут быть привлечены белорусы Буда-Кошелева, Кировска, Моги­лева и Бегомилья, известные нам по материалам В. Д. Дяченко (1960), и по его же материалам — украинцы левобережья Днепра.

При очень незначительных морфологических расхождениях между взятыми для сопоставления группами можно, однако, отметить, что по большинству признаков русские этой зоны более близки к белорусам, чем к украинцам, за исключением цвета глаз, который у русских и укра­инцев очень сходен (табл. 49).

Но последний факт вовсе не обязательно должен быть связан с влия­нием украинцев. Судя по предыдущим характеристикам, русское насе­ление неоднократно оказывалось более темноглазым, нежели окружаю­щие этнические группы. Скорее всего о более или менее явном сходстве с украинцами можно говорить лишь в отношении русского населения берегов Сейма.

 

Подводя итоги сопоставлению антропологических типов, проявляю­щихся в русском населении северо-западных и юго-западных земель Восточноевропейской части СССР, со смежным населением, приходим к выводу о значительном сходстве морфологических компонентов в различ­ных этнических группах смежных территорий. Это сходство сильнее про­является в западной зоне рассматриваемой территории; оно настолько значительно, что позволяет ставить вопрос о едином антропологическом субстрате, на базе которого формировались эти группы.

С наибольшей вероятностью этот вывод может быть отнесен к тому антропологическому комплексу, который широко распространен у бело­русов, литовцев и русских ловать-соротьской, собственно валдайской и десно-сейменской зон.

Этот комплекс описан в литературе под названием валдайского антропологического типа (Чепурковский, 1913, 1921; Ярхо, 1925; Бунак 1924, 1932; Золотарев, 1913, 1930; Дебец, 19416; Зен­кевич, 1941; Чебоксаров, 1946). Он характеризует не только насе­ление запада Восточноевропейской части СССР, его черты прослежи­ваются и на востоке, среди мордвы — эрзи, мари, коми, на северо-запа­де— среди карел.

Вологдо-вятская зона. В качестве смежных этнических групп могут быть рассмотрены на западе — вепсы, на северо-востоке и юго-востоке— коми южные (Чебоксаров, 1946), мари и удмурты (Зенкевич, 1941, 1941а)  (см. табл. 50).

Таблица 50

* Районы: Ветлужский,  Варнавинский, Воскресенский, Вологодский, Даниловский, Солигалнчский, Кологривский, Вохминский.

** Описательные признаки по мари (Зенкевич, 1941), удмуртам (Зенкевич, 1941, .941  а), коми (Чебоксаров, 1946) и вепсам (Дебец, 1941) даны с поправкой.

Русские вологдо-вятской зоны по большинству признаков отличаются от приводимых для сопоставления смежных этнотерриториальных групп. Они значительно выше ростом, в общем более высоколицы. У них силь­нее развит третичный волосяной покров на теле и лице, значительно меньше процент вогнутых и больше процент выпуклых профилей носа, более профилированное лицо, определенно выраженная ортохейлия верхней губы; отношение высоты верхней губы к высоте лица у русских выражается меньшей величиной. По головному указателю и ширине лица русские сходны со всеми смежными этническими группами. По цве­ту глаз и носовому указателю они занимают,, несомненно, промежу­точное положение между южными коми и вепсами, с одной стороны, и мари и удмуртами — с другой. Первые светлее русских и относительно более широконосы, вторые — значительно темнее и в ряде случаев не­сколько более узконосы.

Дон-сурская зона. Для сравнения с русскими этой зоны могут быть привлечены русская мещера и чуваши( Алексеева, 1955, 1956), мордва-мокша и мордва-эрзя (Дебец, 1933, 1941а), мишари и татары (Трофимова, 1949; Алексеева, Васильев, 1959).

Русские дон-сурской зоны более всего оказываются сходными с рус­скими Мещерского края, до настоящего времени сохраняющими в язы­ке и культуре восточнофинские элементы (Бахилина, Строганова, Мараховская, 1957; Алексеева, Васильев, 1959), мордвой-эрзей и терюханами (см. табл. 51) как по размерам головы, так и по цве­ту глаз.

К сожалению, нам не удалось нивелировать методические различия по отношению к двум последним группам, поэтому мы лишены возмож­ности сопоставить русских этой зоны с мордвой-эрзей и терюханами по всему комплексу признаков. По сравнению с мордвой-мокшей русские оказываются значительно более светлоглазыми, по остальным же приз­накам больших расхождений между ними и мордвой-мокшей ее обна­руживается, за исключением роста бороды, который у мордвы ниже. Чу­ваши, мишари и татары оказываются группами, наиболее удаленными в антропологическом отношении от русских дон-сурской зоны. Если и можно отметить некоторые морфологические параллели между ними, то они затронут только размеры головы и некоторые размеры лица.

 

Средневолжская зона. В качестве пограничных групп для со­поставления могут быть рассмотрены те же этнотерриториальные груп­пы, что и в предыдущем случае (см. табл. 51).

Поскольку русские средневолжской зоны очень незначительно отличаются от русских дон-сурской, результаты выше приведенных со­поставлений могут быть распространены на обе эти группы с той лишь разницей, что у русских средневолжской зоны обнаруживается замет­ное влияние темнопигментированного компонента, характерного для мордвы-мокши и в большей степени для мишарей, который в своем ге­незисе связан, по-видимому, с более южными территориями (Чепурковский, 1913; Дебец, 1933; Трофимов, 1949; Алексеева, Васильев, 1959).

Подводя итоги сопоставлению русских групп северо и юго-восточной территории, приходим к выводу о том, что морфологические связи рус­ских с окружающим населением обнаруживают далеко не одинаковый характер.

По отношению к северо-восточной территории можно говорить лишь о более или менее заметном влиянии со стороны соседних финно-угор­ских элементов на русское население. По сравнению с русскими других зон в суммарном типе русских вологдо-вятской зоны не усиливаются черты, присущие финно-угорским этническим группам северо-востока. В отношении юго-восточной территории может быть сформулировано положение о генетических связях его с финно- и тюркоязычным населе­нием, несущим в своем физическом облике черты как балтийского ан­тропологического типа, так и понтийского, иначе было бы трудно объяс­нить такое значительное морфологическое сходство.

Географическая изменчивость признаков на территории Восточной Европы

Сопоставление различных этнических групп по полигонам изменчи­вости определило место русского населения в целом на антропологичес­кой карте Восточноевропейской части СССР. Сравнение русских различ­ных зон со смежными этническими группами выявило конкретные мор­фологические связи, однако ни то, ни другое не ответило на вопрос о том, как далеко простираются эти связи. Между тем этот вопрос является од­ним из основных при исследовании этногенетических проблем.

Определение границ антропологических комплексов не зависимо от того, в каких этнических группах они обнаруживаются, представляется нам первоочередной задачей, решение которой в значительной мере об­легчает поиски генетических связей.

Для решения этой задачи мы прибегли к картографированию антропологических признаков, выбранных для анализа. Признаки, нуждаю­щиеся в коннексий, картографировались только после соответствующих поправок. В тех случаях, когда коннексию невозможно было осущест­вить, данные по тем или иным группам не картографировались вообще.

При выборе границ вариантов, наносимых на карту, автор исходил из межгрупповых квадрэтических уклонений различных признаков внут­ри русского населения. Выражение этих границ в долях межгрупповой изменчивости, характерной для русских, позволяло улавливать морфо­логическое своеобразие последних. Однако среди групп, приводимых в качестве сравнительного материала, далеко не у всех размах изменчи­вости признаков соответствовал тому, какой характеризует русских. В подобных случаях следовало увеличить число вариантов, оставляя неизменными интервалы между ними, до тех пределов, каких требовала межгрупповая изменчивость признаков на территории всей Восточной Европы, включая и Кавказ. Интервал между вариантами во всех приз­наках выражался в 0,4 (у русского населения) согласно предложению Хута о границах вариантов (Бунак, 1941, стр. 350).

Цвет глаз (карта 29). Этот признак дает очень четкую картину для всей Восточной Европы. Наиболее темными глазами характеризует­ся население Кавказа, вятско-камского междуречья и финно- и тюрко-язычное население, живущее по берегам средней Волги.

Зона умеренной темноглазости представлена Украиной и прилежащи­ми районами расселения русских. Локальные сравнительно темнопигментированные варианты отмечаются среди русского населения в бассейнах рек Клязьмы и Ветлуги, а в бассейне Камы как среди коми, так и среди русских. Зона резкой депигментации представлена Прибалтикой и Онежско-Двинским бассейном. Умеренная депигментация характеризует территорию преимущественного расселения русских, Белоруссию и Двинско-Печорский бассейн.

Рост бороды (карта 30). Картографирование этого признака позволяет выделить определенные локальные варианты внутри всех сравниваемых групп. Не имея целью детальный анализ каждой этничес­кой группы на территории Восточной Европы, все же можно выделить те или иные антропологические варианты, характерные как для этниче­ских групп, так и для отдельных территорий.

Максимальные величины развития бороды приурочиваются в основ­ном к южным территориям и характеризуют население Кавказа и край­них южных районов Украины. По направлению к северу и северо-западу отмечается некоторое ослабление этого признака, усиливающееся к вос­току и северо-востоку. Наибольшую вариабильность в отношении роста бороды проявляют центральная зона и Прибалтика. Крайние северо­западные районы Прибалтики дают величины, близкие к южноукраин­ским, территория Восточной Прибалтики, частично Белоруссии и край­ние западные районы расселения русских имеют однотипные индексы ро­ста бороды, показывающие некоторое ослабление этого признака. К востоку, в зоне преимущественного расселения русских, снова заме­чается усиление роста бороды, причем очаги усиления локализуются в бассейнах рек Десны, Оки, Дона — в южной части центральной полосы и в бассейне Волги, в ее верхнем и среднем течении.

Очаг заметного понижения роста бороды в русском населении опре­деленно фиксируется в районах Мещерской низины по среднему течению реки Оки, где, судя по историческим данным (Повесть временных лет, т. I, 1950), обитали племена мурома, мещера и мордва и где до сих пор сохранились элементы их языка и материальной культуры (Куфтин, 1926 и Мораховская, 1957). Понижение величин роста бороды ха­рактеризует все восточнофинские, финно-угорские группы Восточной Европы.

Рост волос на груди (карта 31). Распределение этого призна­ка в значительной мере совпадает с распределением предыдущего, поэ­тому мы не будем специально останавливаться на его характеристике.

Горизонтальная профилировка лица (карта 32). В от­ношении этого признака можно констатировать явную уплощенность ли­ца в северо-западных районах Прибалтики, в Приуралье и в некоторой степени на Украине. Что же касается Поволжья, то, судя по тем данным, которыми автор располагал, уплощенность лица проявляется там сла­бее. Белоруссы и русское население преимущественно характеризуются средней и несколько выше средней профилировкой лица, хотя нельзя не отметить известного влияния со стороны пограничных зон. Среди русского населения обращают на себя внимание очаги более сильной горизонтальной профилировки в междуречье Десны и Дона и в меж­дуречье Волги и верховьев Суры.

 
 
 
 
 

Общий профиль спинки носа (% вогнутых, карта 33). Минимальный процент вогнутых профилей характеризует население Кавказа и крайних южных районов Украины. Незначительные величины процента вогнутых спинок носа локализуются в Белоруссии и в Цент­ральной Прибалтике. В зоне преимущественного распространения рус­ских почти повсеместно процент вогнутых профилей очень невелик, за исключением северо-западных районов, граничащих с Прибалтикой, южных районов, граничащих с Украиной, и крайних юго-восточных рай­онов; в смежных прибалтийских и других районах наблюдается повы­шение доли вогнутых профилей носа.

 

Положение  кончика носа (карта 34). Горизонтальный и опущенный кончик носа в оcновном обнаруживается у населения Кавка­за и южных районов Украины. Горизонтальное и близкое ж нему направ­ление кончика носа характерно для всего русского населения, за исклю­чением некоторых северо-западных, северо- и юго-восточных районов, где кончик носа более приподнят.

Большинство прибалтийских трупп характеризуется приподнятым кончиком носа, за исключением районов, пограничных с Белоруссией. Центральная часть Белоруссии, Северная Украина и прилежащие райо­ны расселения русских показывают очень сходный тип этого признака — население этих районов имеет близкое к горизонтальному направление кончика носа. Заметная приподнятость кончика носа наблюдается среди восточнофинских и финно-угорских народностей севера и северо-восто­ка Европейской части СССР, чего нельзя сказать о тюркоязычных груп­пах, которые ото положению кончика носа не отличаются от большинства русских групп.

 

Профиль верхней губы (карта 35). Этот признак также обнаруживает довольно четкое распределение. Население западных территорий, включая Прибалтику, Белоруссию и Украину, характери­зуется преимущественно ортохейлией и склонностью к опистохейлии. Для русского населения в общем характерна ортохейлия, однако и здесь наблюдаются очаги относительной опистохейлии — в зоне, погра­ничной с Белоруссией, на верхней Волге и в Волжско-Ветлужском бас­сейне. Население Поволжья, насколько можно (судить по имеющимся в нашем распоряжении материалам, и в значительной мере финно-угор­ское население Приуралья обнаруживает явную тенденцию к прохейлии.

Носовой указатель (карта 36). (Наибольшие величины это­го признака сосредоточиваются в центральной и северо-восточной обла­стях Восточной Европы.

Минимальные величины характеризуют в основном население Украи­ны и Прибалтики. Население Белоруссии, верховьев Оки и Волги обна­руживает промежуточное значение этого признака.

 

Длина тела (карта 37). Максимальные величины длины тела локализуются в Прибалтике, особенно в северо-западных районах. По направлению к югу длина тела несколько уменьшается. Так, население Белоруссии имеет рост меньше, чем в Прибалтике, и в общем больше, чем на Украине. Для большинства групп русского населения характерны величины, близкие к украинским. Исключение составляют районы, по­граничные с Белоруссией, и бассейн реки Клязьмы, где рост выше, и среднее течение Оки, где отмечается понижение роста.

Минимальные величины длины тела характеризуют население севера и северо-востока Европейской части СССР и, в особенности, коми.

 

Головной указатель (карта 38). Максималыные величины этого признака характеризуют население Кавказа и Украины. Очаги широкоголовости обнаруживаются также в бассейне верхней Волги, в Поветлужье и в верховьях Вятки, на территории Белоруссии — в вер­ховьях Березины. Умеренная брахикефалия характеризует население Прибалтики, бассейнов Оки и Волга.

Минимальные величины головного указателя совершенно четко лока­лизуются в бассейне реки Цны, и в настоящее время этот бассейн является единственной более или менее обширной зоной относительной долихокефалии в Восточной Европе. Население севера и северо-востока Европейской части СССР характеризуется большим размахом колебаний этого признака от минимальных до максимальных величин, с преобла­данием умеренной брахикефалии.

 
 

Размеры лица (карты 39—40). Скуловой диаметр на террито­рии Восточной Европы обнаруживает совершенно четкую локализацию. Население западных и юго-западных зон, т. е. Прибалтики, Белоруссии и Украины, восточных и северо-восточных районов Поволжья и При­уралья характеризуется более широким лицом, чем в общем русское население, за исключением крайних западных районов. Наибольшая широколицееть проявляется в Прибалтике, Белоруссии и на Украине.

Географическое распределение морфологической высоты лица и ли­цевого указателя в значительной мере соответствует распределению ску­лового диаметра. Население Прибалтики, (Белоруссии, Украины, По­волжья и Приуралья хотя и включается в диапазон колебаний этого при­знака у русских, но занимает место в ряду (групп, имеющих низкие его величины. Преимущественно русское население характеризуется отно­сительно высоким и узким лицом и только в зонах, пограничных с При­балтикой, Белоруссией и Украиной, и на крайнем востоке территории расселения русских наблюдаются иные соотношения лицевых разме­ров — лицо низкое и довольно широкое.

 

Губолицевой указатель (карта 41). Максимальные ве­личины этого признака локализуются на северо-востоке Европейской части СССР, среди коми, в Поволжье — у чувашей, в Южном При­уралье— у башкир и мишарей. К сожалению, нам неизвестны величины туболицевого указателя у других народностей Поволжья, так как в про­грамме, по которой проводилось их антропологическое обследование, отсутствовало измерение верхней губы.

Среди русского населения довольно значительные величины этого признака обнаруживаются в основном в Верхнем Поволжье и севернее, в ряде районов по средней и нижней Волге, в зоне средней Оки и в не­которых районах на южной границе преимущественного расселения русских. Минимальные величины (губолицевого указателя характеризуют население Украины и, частично, Белоруссии, средние — русское населе­ние волго-днепровского междуречья и северо-запада, а также, в основ­ном, прибалтов.

 

В качестве резюме произведенных сопоставлений различных этни­ческих групп по отдельным признакам приводим карту (карта 42), пред­ставляющую собой схему антропологических комплексов на территории Восточной Европы. Эта схема получена на основании сопоставления ареалов распространения отдельных признаков при наложении получен­ных картографическим путем результатов. В соответствии с преоблада­нием тех или иных величин признака на конкретных территориях выделяем определенные антропогеографические комплексы, или антро­пологические типы, приуроченные к определенным территориям. Наиме­нование тому или иному комплексу присваивалось в соответствии с гео­графической локализащией последнего. Автор не ставил задачей детальную характеристику антропологического состава населения той или иной территории. Это неоднократно и очень подробно освещалось в советской антропологической литературе. Важно было выявить пре­обладающие компоненты на различных территориях без детализации на локальные варианты. Поэтому и названия комплексов, к которым мы прибегли, не будут соответствовать уже известным и давно получив­шим права гражданства терминам, так как последние относятся в зна­чительной мере к локальным вариантам.

Первый комплекс, прибалтийский, приурочивается к северо-западной зоне и захватывает Эстонию, Латвию и Литву. Отсюда не следует, конеч­но, что население этих территорий не обнаруживает никаких специфиче­ских особенностей с антропологической точки зрения, выявлению их посвящена обширная литература (Чебоксаров, 1954; Денисова, 1956, 1958; Битов, 1959; Битов, Mapц, Чебоксаров, 1959). Одна­ко на территории Прибалтики выявляется такое сочетание антропологи­ческих признаков, которое роднит все прибалтийские группы друг с другом и отличает их от всех окружающих этнических групп. Это высо­кий рост, мезосуббрахикефалия, депигментация волос и глаз, широкое, средневысокое лицо со средней или несколько ослабленной профилиров­кой, довольно узкий, примерно в 5—15% случаев, вогнутый нос, при значительном проценте приподнятых кончиков; процент выпуклых спи­нок носа примерно вдвое превышает процент вогнутых, отмечается ча­стая опистохейлия. Наиболее распространен этот комплекс среди эстон­цев и латышей.

На территории Белоруссии — в верховьях Немана, Березины и Десны,— (в западных районах распространения русского народа — в верховьях западной Двины, Волга, на берегах Меты и Волхова — вы­является второй антропологический комплекс, характерный для белору­сов и западнорусского населения. Условно назовем его «валдайско-верхнеднепровским». Обобщенная характеристика его такова: несколько выше среднего рост, брахикефалия, умеренная пигментация волос и преимущественно светлая — глаз, среднее или ниже среднего развитие бороды и несколько ослабленный рост волос на груди, довольно широкое и невысокое лицо со средней профилировкой, среднеширокий нос; про­цент вогнутых опивок носа колеблется в пределах 5—15, процент выпук­лых несколько превышает его, кончик носа горизонтальный или припод­нятый, верхняя губа средневысокая, ортохейличная (Денисова, 1958; Дяченко, 1959) (см. табл. 52).

Наиболее характерные представители этого комплекса — белорусы и литовцы.

Третий антропологический комплекс широко проявляется в боль­шинстве украинских групп как правобережья, так и левобережья Днепра. Подробному анализу антропологического состава населения Украины посвящена работа В. Д. Дяченко (1960), поэтому мы не будем останавливаться на детализации антропологических особенностей, ха­рактерных для других территорий Украины—Полесья, Южной Волыни и Закарпатья. Остановимся лишь на характеристике преобладающего варианта с целью установления его морфологических связей с русским населением.

Поднепровский комплекс характеризуется несколько выше среднего длиной тела, брахикефалией, относительно темной пигментацией волос и глаз, в общем средним развитием бороды и несколько ниже среднего ростом волос на груди, довольно широким и невысоким лицом со сред­ней горизонтальной профилировкой.

Процент вогнутых спинок носа в среднем выше, чем в двух преды­дущих комплексах (примерно от 10 до 25), процент выпуклых спинок несколько меньше, кончик носа горизонтальный или приподнятый, верхняя губа относительно невысока, ортохейлична, но с тенденцией к опистохейлии (см. табл. 52).

 

На территории преимущественного расселения русского народа рас­пространен восточноевропейский комплекс, антропологическая характе­ристика которого дана в предыдущих главах. Длина тела у представи­телей этого комплекса средняя или несколько выше средней, головной указатель преимущественно мезосуббрахикефальный, умеренно темная пигментация волос и преобладающая светлая — глаз, среднеширокое и средневысокое лицо со средней горизонтальной профилировкой, средним или ниже среднего развитием бороды и ослабленным ростом волос на теле. Процент вогнутых спинок носа невелик, колеблется в пределах 5—15, процент выпуклых характеризуется той же величиной. Кончик носа горизонтальный или приподнятый. Верхняя губа средневысокая, ортохейличная (см. табл. 52). К северу и северо-востоку от зоны пре­имущественного расселения русских появляется комплекс, черты кото­рого хорошо известны по исследованию Г. Ф. Дебеца, посвященному вепсам (1941),— это брахикефалия и суббрахикефалия в сочетании с депигментацией, значительным понижением роста волос на лице и теле, понижением длины тела и увеличением процента вогнутых носов с при­поднятым кончиком (см. табл. 52). Лицо невысокое и среднеширокое, несколько уплощенное. Наиболее характерные представители — вепсы (Дебец, 1941) и южные, западные и северные коми (Чебоксаров, 1946). В соответствии с географической локализацией назовем этот комплекс белозерско-камским.

Население Волго-Камского бассейна в антропологическом отноше­нии оказывается очень близким к представителям предыдущего комплекса, отличаясь от него значительным потемнением пигментации (см. табл. 52). Такое сочетание в соответствии с географической его локали­зацией можно назвать «волго-камским» антропологическим комплек­сом. Черты его в наиболее четком виде обнаруживаются у мари, удмур­тов и чувашей. На территории Приуралья у манси этот комплекс прояв­ляется в несколько модифицированном виде — с уменьшением головного указателя, значительным увеличением ширины лица и еще большим по­темнением пигментации. Эти отличия позволяют выделить в Приуралье особый комплекс — приуральский. Наконец, на юго-востоке исследуемой территории выявляется еще один комплекс — степной, характеризую­щийся средним или ниже среднего ростом, мезокефалией, невысоким и среднешироким, среднепрофилированным лицом, довольно темной пиг­ментацией, средним или ниже среднего ростом бороды и несколько ос­лабленным ростом волос на груди. Процент вогнутых профилей носа при­мерно колеблется в пределах 15—25, процент выпуклых — 5—20, кончик носа горизонтальный или приподнятый, ортохейлия. Наиболее харак­терные представители— мишари (Трофимова, 1949; Алексеева, Васильев, 1959) и, возможно, мордва-мокша (Дебец, 1933).

В антропологическом отношении отмеченные комплексы не являются изолированными. Несмотря на то, что в общем антропологические комп­лексы приурочиваются не только к географическим зонам, но и к опреде­ленным этническим группам, в зонах контакта отмечается более или ме­нее заметное влияние соседних групп друг на друга. Проявление одного и того же комплекса в разных этнических группах позволяет ставить вопрос об их единой генетической основе. Так, с большим или меньшим основанием мы можем констатировать на территории Восточной Европы особенно тесные антропологические, а возможно, и генетические связи между эстонцами и латышами; белорусами, литовцами и русскими за­падных областей; вепсами и коми; мари, удмуртами и чувашами.

Что же касается русских зоны их преимущественного расселения, то проявление в них своеобразного морфологического комплекса позволяет сделать заключение об особом антропологическом субстрате, на базе которого они сформированы. То же можно сказать об украинцах и пред­ставителях степного и приуральского комплексов.