Белых
американцев просят, если не принуждают, принимать во внимание свою
расовую принадлежность и все сильнее идентифицировать себя с ней. Это в
высшей степени плохая идея.
Я захожу в Twitter и вижу двадцать с лишним новых сообщений. Большинство из них оставлено новым поколением интернет-троллей - сторонниками белого национализма - что заполняют мою ленту расистскими и антисемитскими картинками. Это действительно были тролли, но в этот раз все было по иному. Они радовались тому, что я использовал слово «анти-белый» в одном из своих последних твитов. Тот факт, что «мейнстримный консерватор» прибегнул к термину, долгое время служившему для них визитной карточкой, символизировал для троллей личную победу.
Они правы. До недавних пор я старался не использовать данный термин. Вовсе не потому, что не верил в существование людей, способных испытывать враждебность по отношению к белым, но потому что расценивал их как лишенных власти маргиналов, не представлявших реальной угрозы. Тем не менее, это уже давно не так. Прогрессивная риторика, посвященная расовым вопросам, обрела новые уродливые очертания, и мы больше не можем игнорировать существование «анти-белых» взглядов.
К примеру, вот несколько популярных статей вышедших за прошедший год со следующими заголовками:
Проблема белых парней
https://bittergertrude.com/2014/12/12/the-white-guy-p..
Белых мужчин нужно остановить: будущее человечества зависит от этого
http://www.salon.com/2015/12/22/white_men_must_be_sto..
Я не знаю, что делать с хорошими белыми людьми
http://jezebel.com/i-dont-know-what-to-do-with-good-w..
Десять вещей, которые белые должны прекратить говорить
http://www.huffingtonpost.com/melody-moezzi/ten-thing..
Дорогие белые люди: вот список вещей, которые мы желаем, чтобы вы перестали делать
http://www.theroot.com/blog/here_s_a_list_of_things_w..
Это новый тренд — предъявлять обвинения белым как единой расе. Тренд, появившийся на свет в результате странной риторической трансформации, произошедшей за последние несколько лет. Изначально, онлайн-статьи, написанные в стиле «белые мужчины — наша величайшая угроза», носили ироничный характер. Это был способ примерить одежды расизма на его жертв и показать тем самым, насколько это бессмысленно - обвинять целую расу за тлетворные поступки отдельных ее представителей.
Но затем тон сменился. То, что начиналось как ирония, обратилось в подлинную веру в то, что белые люди, в особенности белые мужчины, более опасны и аморальны, чем все остальные. Используя в качестве подтверждений бессистемно надерганные исторические факты и расовые диспропорции среди жертв вооруженного насилия, подобные взгляды обрели серьезную точку опоры.
Не склоняйте белых к трайбализму
Удивительно, как подобный сдвиг в риторике подрывает то, что некогда было ядром любых антирасистских усилий. Равное отношение к людям проложило дорогу к тому, чтобы сделать каждого из нас послом своей расы. Одна из классических тем критической расовой теории гласит, что представители цветного населения, в отличие от белых, несут на себе ответственность за то, в каком свете поступки каждого из них выставляют его расу в целом. В то же время навязывание белым людям груза ответственности за свою расу не решает проблему, но только делает ее хуже.
Белых американцев просят, если не принуждают, принимать во внимание свою расовую принадлежность и все сильнее идентифицировать себя с ней. Это в высшей степени плохая идея. Последнее, в чем нуждается наше [американское] общество, это рост племенного самосознания среди белого населения. Следствием подобного трайбализма станет не столько катарсис белой идентичности, улучшающий равенство для небелых, сколько чувство несправедливости из-за принадлежности к единственному племени, обделенному особым отношением, присуждаемым за статус жертвы.
Одна из основных причин, по которой белые американцы готовы уживаться с политическими мерами, предвзятыми по отношению к ним (к примеру, с политикой аффирмативных действий) заключается в том, что они не воспринимают себя как единое племя. Принимая во внимание существующее в нашем обществе неравенство распределения ресурсов в пользу белых, это хорошо, что последние не рассматривают самих себя в подобном ключе. Если же ситуация изменится в обратную сторону, то белые привилегии (какой бы смысл не вкладывался в этот термин) не столько утратят свою силу, сколько укрепят свои позиции.
Переломный момент белой идентичности
Все эти события происходят в эпоху смены поколений, связанную со смертью последних переселенцев из великой волны белой иммиграции 1850-1920 гг. В прошлом большинство белых американцев идентифицировали себя со своей европейской национальностью: будь то ирландцы, итальянцы, немцы и т.д. По мере того, как белые жители США все сильнее отдаляются от подобных идентичностей, многие из них начинают воспринимать себя как нейтральное, «лишенное расы» население. Представители левых движений критикуют подобный отказ видеть самих себя как «белых», но в то же время такой подход более предпочтителен, чем его альтернатива: американское белое население, рассматривающее себя как группу с особыми интересами.
Сами того не желая, левые вдохнули новую жизнь в периодически возникающие и давно исчерпавшие себя разговоры о том, что нам следует иметь месяц белой истории, если есть месяц черной истории, или же позволить белым студентам создавать отдельные профсоюзы. Организации и празднования только для белых не существуют, потому что в них нет нужды. Белые не испытывают на себе ту же системную дискриминацию, что и цветные. Но прогрессивисты старательно убеждают их в обратном.
Когда родители детей-старшеклассников из средних школ Вирджинии пожаловались на видео о белых привилегиях, показанное их детям, они справедливо указали на то, что последних выделили в особую группу на основании их расовой принадлежности. В видео демонстрировалось соревнование по бегу, в котором цветные бегуны были вынуждены преодолевать препятствия, в то время как белые бежали по прямой. Родители были абсолютно правы, когда интерпретировали подобное, как сообщение, посланное их детям: «Ваши достижения даются вам легче и менее значимы, чем достижения ваших цветных сверстников».
Многие родители возражают против такого метода обучения о расовых взаимоотношениях. В то время, как многие белые, в особенности представители академических и художественных кругов, находят признание собственных привилегий и рождающееся из этого чувство вины освобождающими, многие с ними не согласны. Теория привилегий не предлагается нам как один из многих путей изучения расизма и борьбы с ним; она навязывается нам как единственно верный путь. Блестящее исследование данного феномена было представлено в статье «Макинтош как синекдоха, или как образовательная система, сфокусированная на белых привилегиях, подрывает антирасизм», опубликованной в 2010 г. в «Harvard Education Review» от лица организации Midwestern Critical Whiteness Collective’s (MCWC’s).
http://hepgjournals.org/doi/10.17763/haer.83.3.35054h..
Теория привилегий ведет нас по неверному пути
Основы теории привилегий были заложены в 1988 г. в эссе под названием «Разгружая невидимый рюкзак» за авторством Пегги Макинтош. Само эссе состояло главным образом из перечня выгод и преимуществ, которыми пользуются в обществе белые люди. MCWC охарактеризовали теорию Макинтош как синекдоху, ввиду того, что та создавалась с целью определить в себе общую совокупность антирасистских учебно-просветительских усилий. Иными словами, теория Макинтош была призвана стать своего рода волшебной пилюлей, проглотив которую человек получал ответы на все необходимые вопросы и приобщался к верному курсу.
Исследователи из MCWC обнаружили, что многие белые студенты из социально незащищенных семей отвергали идею о том, что пользуются в обществе значительными привилегиями, и с возмущением относились к принципу признания данного греха и покаяния в нем, являющемуся ключевым компонентом антирасистского воспитания по Макинтош. Одним из опрошенных был Джон - студент педагогического факультета, родом из маленького городка, населенного одними белыми. В своей экзаменационной работе Джон следующим образом объяснил свою реакцию на эссе Макинтош: «У меня сложилось такое ощущение, что все это было задумано с целью породить у белых мужчин чувство вины за вещи, в большинстве случаев находящиеся вне их контроля. Будучи мужчиной и будучи белым, я получал в своей жизни столь мало из перечисленного в данном списке, что не вижу, за что мне следует просить прощение».
Джон закатывал глаза при упоминании теории привилегий. Тем не менее, согласно его преподавателю, другие методы изучения расизма и мультикультурализма, такие как просмотр фильмов, посвященных расовым взаимоотношениям, и работа с историческими документами, усилили эмпатию Джона по отношению к небелым. Отвергая покаяние в «грехе белых привилегий», Джон одновременно с этим сумел стать более терпимым к представителям других рас педагогом. Данный факт заставил преподавателя Джона задуматься над тем, является ли принцип признания «греха белых привилегий» и покаяния в нем столь универсальным и эффективным педагогическим инструментом, каким его принято считать. Коллектив MCWC выяснил, что это не так.
В прямолинейном заключении к своему исследованию MCWC пишут, что: «Концепция белых привилегий Макинтош находится в центре антирасистских умонастроений и действий в образовательной сфере. Тем не менее, мы утверждаем, что идеи Макинтош в опасной мере упрощают белую расовую идентичность. Наше исследование выявило, что воспитательная деятельность, основанная на теории белых привилегий, требует от воспитываемого признания и покаяния в данном грехе, но подобный результат ведет к тупику. В итоге, мы предлагаем перестать рассматривать борьбу с белыми привилегиями как главную цель наших антирасистских усилий и заменить ее борьбой с идеями о белом превосходстве.»
Укрепление белого супремасизма
Когда теория привилегий пустила свои корни в 1990-х гг., общество строго порицало открытое выражение расизма. Именно поэтому центр внимания сместился на те факторы, ввиду которых белые люди были расистами, даже не подозревая об этом. Что немаловажно, все белые признавались виновными в подобной форме расизма. Акт признания и покаяния в своих привилегиях стал тем способом, посредством которого белые американцы осознавали свой скрытый расизм.
Но, как показал нам прошедший год, старые добрые идеи о превосходстве белой расы никуда не исчезли; они просто ушли в подполье. Белый супремасизм не просто жив и по сей день; на него также обращают все меньше и меньше внимания. Переход к модели привилегий повлек за собой непреднамеренное последствие — укрепление идеологии белого превосходства.
Учебно-просветительская деятельность, нацеленная против белого супремасизма, строится на культивировании у учащихся модели поведения, при которой человек относиться к другим людям как к равным; или же, по крайней мере, воспринимает каждого индивидуума на основании его личностных качеств, но не его расовой принадлежности. Теория привилегий исключает подобный подход. Она требует, чтобы межрасовые различия всегда были на виду и в центре внимания, и чтобы мы всегда учитывали расу человека, составляя о нем свое мнение. Смещение акцента с «безрасовой модели» на идеи о «ценности межрасовых различий» отомкнуло дверь для возрождающего белого супремасизма, и современная анти-белая риторика распахивает ее настежь.
Рост белого недовольства
Многих удивляет тот факт, что за последние десять лет число белых жителей США, верящих в то, что они подвергаются большей дискриминации, чем чернокожие, выросло и продолжает расти (https://www.washingtonpost.com/news/wonk/wp/2014/10/0..). Совершенно очевидно, что данное мнение опровергается экономической статистикой. Многие считают, что за подобными взглядами кроется страх белых американцев утратить свое доминантное положение в экономической системе нашего общества. Но что, если та дискриминация, которую боятся и ощущают на себе белые, в большинстве своем носит не экономический характер?
Это возвращает нас к Джону. Теория привилегий вызывала у него неприязнь вовсе не оттого, что ему пришлось бы конкурировать за рабочее место с представителями меньшинств. Джона возмущало то, что его принуждали признать за собой вину за события и явления, находившиеся вне его контроля. Многие белые американцы чувствуют себя подобным образом. В довершение ко всему, многих из них приводит в негодование та трансформация учебной деятельности, что происходит в наши дни в сферах истории и культуры. Белые исторические фигуры, деятельность которых некогда высоко оценивалась в обществе, ныне стали пользоваться дурной репутацией. В то же время, небелые исторические деятели успешно избегают подобной участи.
Расизм Махатмы Ганди, жестокие убийства, совершенные Черными Пантерами, и варварство Санта Анны встречают понимание в контексте позитивного вклада, сделанного этими людьми. В то же время, белые американцы все сильнее ощущают, что Христофор Колумб, Томас Джефферсон, Эндрю Джексон и многие другие лица, некогда игравшие ключевые роли в судьбах мира, последовательно низвергаются в целях децентрализации роли белых в истории. Все это влечет за собой более глубокие последствия, чем многие левые могут, либо же желают признать.
Подъем разгневанных белых мужчин
Универсальность и конфессиональный характер теории белых привилегий, вкупе с реконструкцией белой истории, развязали руки группам, эксплуатирующим недовольство белых жителей США. С 2014 по 2015 гг. число активных отделений Ку-Клукс-Клана в стране увеличилось с 72 до 190, значительный прирост для организации, столь близко ассоциированной с ненавистью. Наряду с этими организованными действиями, социальные сети создали опасную новую платформу для идеологов белого превосходства.
Одним из ключевых компонентов успеха подобных расистских групп служит почти ежедневный парад идиотских микроагрессий и триггеров, особенно ярко проявляющий себя в студенческой среде. Консервативные СМИ цепляются за каждый подобный случай, будь то спор о том, являются ли блюда из мексиканской кухни в университетском меню культурной апроприацией, или же запрет на ношение винтажных юбок, популярных среди южанок XIX в., и используют их как доказательство того, что требования нацменьшинств переходят разумные границы.
Redux - набирающий популярность журнал, посвященный вопросам белого национализма, пристально наблюдает за этой непрекращающейся волной атак на белую бесчувственность. Результатом всего этого становится растущее число белых американцев, верящих в концепции «белого геноцида» и «расового реализма».
И «белый геноцид», и «расовый реализм» заставляют нас вспомнить о худших элементах в американской истории расовых отношений. Если сторонники первой концепции с ужасом относятся к межрасовым сексуальным контактам и появлению «нечистого» потомства, то последователи второй претендуют на беспристрастный научно-демографический подход в своем доказательстве белого превосходства. Идеи подобного рода, до недавних пор воспринимавшиеся как нечто из корзины для маргинального мусора, обрели новую жизнь в нашем чрезмерно озабоченном проблемами меньшинств сообществе.
Молодые белые мужчины, выступающие против социальных и образовательных конструктов, клеймящих их воплощением исторического зла, служат плодородной почвой для белого супермасизма. Эти молодые люди прекрасно осознают дихотомию между небелой культурой, которая всегда должна оцениваться высоко (даже во времена террористических атак), и белой культурой, которая должна обесцениваться и подвергаться критике. И им это не нравится.
Дэвид Маркус, старший публицист для «Федералиста» и арт-директор «Blue Box World», театрального проекта в Бруклине. http://thefederalist.com/2016/05/23/how-anti-white-rh..
http://vk.cc/5i53zG
(окончание статьи)
Одна тактика, разные стороны
Такое лицемерие общественных стандартов толкает многих на бунт против них. На каждого белого студента колледжа, покорно признающего свои привилегии, приходится несколько других, кого возмущает подобная идея, и кто готов бороться против нее. Их самым эффективным орудием становятся оскорбления и троллинг.
Стремление оскорблять других дало жизнь движению «альт-райтов». Сторонники этой довольно разобщенной группы белых националистов отдают себе отчет в игровом аспекте использования ими уничижительных расистских терминов. Но точно так же, как левые перешли от ироничного использования анти-белых высказываний к реальным нападкам на белую культуру, аль-райты все сильнее и сильнее начинают верить в свою проблемную риторику.
Хотят ли аль-райтовские интернет-тролли действительно варить из евреев мыло, или же искренне считают чернокожих за обезьян? Большинство из них ответят отрицательно, пояснив, что подобные комментарии ставят своей целью дать встряску общественной системе. Альт-райты ощущают на себе угнетение со стороны политкорректной культуры и бросают ей вызов столь агрессивными и извращенными способами.
Это кажется знакомым, не так ли. Все верно, абсолютно такого же подхода придерживаются воины социальной справедливости и апологеты анти-белой риторики. Шокирующие заголовки в стиле «белые мужчины — зло» служат той же самой цели — дать встряску системе. Точно так же, как альт-райты готовы оскорблять представителей меньшинств, чтобы продемонстрировать, что они понимают как расистскую риторику, левые готовы унижать гетеросексуальных белых мужчин, чтобы продемонстрировать, что они понимают за повсеместным системным расизмом.
Расовая идентичность выступает ключевой темой для обеих групп. Эта тема быстро перерастает в воззрения слишком хрупкие, чтобы выдерживать серьезную полемику. Сводя все явления к вопросу расы, и альт-райты, и прогрессивные левые закладывают почву для того, чтобы расовая неприязнь продолжала доминировать в сердце нашего общества.
Найдем же иной путь
Уильям Эдуард Бёркхардт Дюбуа родился спустя всего три года после отмены рабства, но все же с оптимизмом относился к перспективам равенства. В своей книге «Души черного народа» он писал следующее:
«Работа, культура, свобода, - все эти вещи нужны нам, не по-отдельности, но вместе, не постепенно, но единовременно, чтобы каждая из них росла и помогала растим остальным, и все они стремились к тому более безграничному идеалу, что уходит корнями задолго до негритянского народа, идеалу людского братства, достигнутому через объединяющий идеал Расы; идеалу воспитания и развития негритянских особенностей и талантов, не в противостоянии или пренебрежении к другим расам, но скорее в значительном соответствии с более великими идеалами Американской Республики…»
Современные прогрессивисты не говорят о «более великих идеалах Американской Республики». Скорее наоборот, данные идеалы стали подозрительными, пустыми словами - средствами для оправдания рабства и геноцида. Но для Дюбуа, который был более близок к рабству, чем когда либо будет любой из нас, все обстояло иначе. Поверхностное мнение о том, что всем белым людям присуще некое прирожденное внутреннее зло, которое должно быть стерто с лица земли, всецело противоречит его воззрениям на равенство и примирение.
Говоря по-простому, наши антирасистские усилия должны быть перенаправлены с культивирования у белых чувства вины и требований покаяния в своих привилегиях на поддержание равенства и искоренение иррациональных суждений, основанных на расовых предрассудках. Некоторые левые возразят, говоря, что расизм в нашем обществе носит столь системных характер, что последнее должно быть очищено до основания, прежде чем люди смогут позволить себе относиться друг к другу, не принимая во внимание цвет кожи. Некоторые правые также возразят, говоря, что все, начиная с тестов на IQ до криминальной статистики, доказывает нечто значимое о том, что способности человека базируются на его расовой принадлежности.
Обе эти точки зрения должны быть отвергнуты. Вместо этого, нам следует вернуться к тому, чтобы оценивать людей, как индивидуумов, но не как представителей их расы.
Дэвид Маркус, старший публицист для «Федералиста» и арт-директор «Blue Box World», театрального проекта в Бруклине.
Я захожу в Twitter и вижу двадцать с лишним новых сообщений. Большинство из них оставлено новым поколением интернет-троллей - сторонниками белого национализма - что заполняют мою ленту расистскими и антисемитскими картинками. Это действительно были тролли, но в этот раз все было по иному. Они радовались тому, что я использовал слово «анти-белый» в одном из своих последних твитов. Тот факт, что «мейнстримный консерватор» прибегнул к термину, долгое время служившему для них визитной карточкой, символизировал для троллей личную победу.
Они правы. До недавних пор я старался не использовать данный термин. Вовсе не потому, что не верил в существование людей, способных испытывать враждебность по отношению к белым, но потому что расценивал их как лишенных власти маргиналов, не представлявших реальной угрозы. Тем не менее, это уже давно не так. Прогрессивная риторика, посвященная расовым вопросам, обрела новые уродливые очертания, и мы больше не можем игнорировать существование «анти-белых» взглядов.
К примеру, вот несколько популярных статей вышедших за прошедший год со следующими заголовками:
Проблема белых парней
https://bittergertrude.com/2014/12/12/the-white-guy-p..
Белых мужчин нужно остановить: будущее человечества зависит от этого
http://www.salon.com/2015/12/22/white_men_must_be_sto..
Я не знаю, что делать с хорошими белыми людьми
http://jezebel.com/i-dont-know-what-to-do-with-good-w..
Десять вещей, которые белые должны прекратить говорить
http://www.huffingtonpost.com/melody-moezzi/ten-thing..
Дорогие белые люди: вот список вещей, которые мы желаем, чтобы вы перестали делать
http://www.theroot.com/blog/here_s_a_list_of_things_w..
Это новый тренд — предъявлять обвинения белым как единой расе. Тренд, появившийся на свет в результате странной риторической трансформации, произошедшей за последние несколько лет. Изначально, онлайн-статьи, написанные в стиле «белые мужчины — наша величайшая угроза», носили ироничный характер. Это был способ примерить одежды расизма на его жертв и показать тем самым, насколько это бессмысленно - обвинять целую расу за тлетворные поступки отдельных ее представителей.
Но затем тон сменился. То, что начиналось как ирония, обратилось в подлинную веру в то, что белые люди, в особенности белые мужчины, более опасны и аморальны, чем все остальные. Используя в качестве подтверждений бессистемно надерганные исторические факты и расовые диспропорции среди жертв вооруженного насилия, подобные взгляды обрели серьезную точку опоры.
Не склоняйте белых к трайбализму
Удивительно, как подобный сдвиг в риторике подрывает то, что некогда было ядром любых антирасистских усилий. Равное отношение к людям проложило дорогу к тому, чтобы сделать каждого из нас послом своей расы. Одна из классических тем критической расовой теории гласит, что представители цветного населения, в отличие от белых, несут на себе ответственность за то, в каком свете поступки каждого из них выставляют его расу в целом. В то же время навязывание белым людям груза ответственности за свою расу не решает проблему, но только делает ее хуже.
Белых американцев просят, если не принуждают, принимать во внимание свою расовую принадлежность и все сильнее идентифицировать себя с ней. Это в высшей степени плохая идея. Последнее, в чем нуждается наше [американское] общество, это рост племенного самосознания среди белого населения. Следствием подобного трайбализма станет не столько катарсис белой идентичности, улучшающий равенство для небелых, сколько чувство несправедливости из-за принадлежности к единственному племени, обделенному особым отношением, присуждаемым за статус жертвы.
Одна из основных причин, по которой белые американцы готовы уживаться с политическими мерами, предвзятыми по отношению к ним (к примеру, с политикой аффирмативных действий) заключается в том, что они не воспринимают себя как единое племя. Принимая во внимание существующее в нашем обществе неравенство распределения ресурсов в пользу белых, это хорошо, что последние не рассматривают самих себя в подобном ключе. Если же ситуация изменится в обратную сторону, то белые привилегии (какой бы смысл не вкладывался в этот термин) не столько утратят свою силу, сколько укрепят свои позиции.
Переломный момент белой идентичности
Все эти события происходят в эпоху смены поколений, связанную со смертью последних переселенцев из великой волны белой иммиграции 1850-1920 гг. В прошлом большинство белых американцев идентифицировали себя со своей европейской национальностью: будь то ирландцы, итальянцы, немцы и т.д. По мере того, как белые жители США все сильнее отдаляются от подобных идентичностей, многие из них начинают воспринимать себя как нейтральное, «лишенное расы» население. Представители левых движений критикуют подобный отказ видеть самих себя как «белых», но в то же время такой подход более предпочтителен, чем его альтернатива: американское белое население, рассматривающее себя как группу с особыми интересами.
Сами того не желая, левые вдохнули новую жизнь в периодически возникающие и давно исчерпавшие себя разговоры о том, что нам следует иметь месяц белой истории, если есть месяц черной истории, или же позволить белым студентам создавать отдельные профсоюзы. Организации и празднования только для белых не существуют, потому что в них нет нужды. Белые не испытывают на себе ту же системную дискриминацию, что и цветные. Но прогрессивисты старательно убеждают их в обратном.
Когда родители детей-старшеклассников из средних школ Вирджинии пожаловались на видео о белых привилегиях, показанное их детям, они справедливо указали на то, что последних выделили в особую группу на основании их расовой принадлежности. В видео демонстрировалось соревнование по бегу, в котором цветные бегуны были вынуждены преодолевать препятствия, в то время как белые бежали по прямой. Родители были абсолютно правы, когда интерпретировали подобное, как сообщение, посланное их детям: «Ваши достижения даются вам легче и менее значимы, чем достижения ваших цветных сверстников».
Многие родители возражают против такого метода обучения о расовых взаимоотношениях. В то время, как многие белые, в особенности представители академических и художественных кругов, находят признание собственных привилегий и рождающееся из этого чувство вины освобождающими, многие с ними не согласны. Теория привилегий не предлагается нам как один из многих путей изучения расизма и борьбы с ним; она навязывается нам как единственно верный путь. Блестящее исследование данного феномена было представлено в статье «Макинтош как синекдоха, или как образовательная система, сфокусированная на белых привилегиях, подрывает антирасизм», опубликованной в 2010 г. в «Harvard Education Review» от лица организации Midwestern Critical Whiteness Collective’s (MCWC’s).
http://hepgjournals.org/doi/10.17763/haer.83.3.35054h..
Теория привилегий ведет нас по неверному пути
Основы теории привилегий были заложены в 1988 г. в эссе под названием «Разгружая невидимый рюкзак» за авторством Пегги Макинтош. Само эссе состояло главным образом из перечня выгод и преимуществ, которыми пользуются в обществе белые люди. MCWC охарактеризовали теорию Макинтош как синекдоху, ввиду того, что та создавалась с целью определить в себе общую совокупность антирасистских учебно-просветительских усилий. Иными словами, теория Макинтош была призвана стать своего рода волшебной пилюлей, проглотив которую человек получал ответы на все необходимые вопросы и приобщался к верному курсу.
Исследователи из MCWC обнаружили, что многие белые студенты из социально незащищенных семей отвергали идею о том, что пользуются в обществе значительными привилегиями, и с возмущением относились к принципу признания данного греха и покаяния в нем, являющемуся ключевым компонентом антирасистского воспитания по Макинтош. Одним из опрошенных был Джон - студент педагогического факультета, родом из маленького городка, населенного одними белыми. В своей экзаменационной работе Джон следующим образом объяснил свою реакцию на эссе Макинтош: «У меня сложилось такое ощущение, что все это было задумано с целью породить у белых мужчин чувство вины за вещи, в большинстве случаев находящиеся вне их контроля. Будучи мужчиной и будучи белым, я получал в своей жизни столь мало из перечисленного в данном списке, что не вижу, за что мне следует просить прощение».
Джон закатывал глаза при упоминании теории привилегий. Тем не менее, согласно его преподавателю, другие методы изучения расизма и мультикультурализма, такие как просмотр фильмов, посвященных расовым взаимоотношениям, и работа с историческими документами, усилили эмпатию Джона по отношению к небелым. Отвергая покаяние в «грехе белых привилегий», Джон одновременно с этим сумел стать более терпимым к представителям других рас педагогом. Данный факт заставил преподавателя Джона задуматься над тем, является ли принцип признания «греха белых привилегий» и покаяния в нем столь универсальным и эффективным педагогическим инструментом, каким его принято считать. Коллектив MCWC выяснил, что это не так.
В прямолинейном заключении к своему исследованию MCWC пишут, что: «Концепция белых привилегий Макинтош находится в центре антирасистских умонастроений и действий в образовательной сфере. Тем не менее, мы утверждаем, что идеи Макинтош в опасной мере упрощают белую расовую идентичность. Наше исследование выявило, что воспитательная деятельность, основанная на теории белых привилегий, требует от воспитываемого признания и покаяния в данном грехе, но подобный результат ведет к тупику. В итоге, мы предлагаем перестать рассматривать борьбу с белыми привилегиями как главную цель наших антирасистских усилий и заменить ее борьбой с идеями о белом превосходстве.»
Укрепление белого супремасизма
Когда теория привилегий пустила свои корни в 1990-х гг., общество строго порицало открытое выражение расизма. Именно поэтому центр внимания сместился на те факторы, ввиду которых белые люди были расистами, даже не подозревая об этом. Что немаловажно, все белые признавались виновными в подобной форме расизма. Акт признания и покаяния в своих привилегиях стал тем способом, посредством которого белые американцы осознавали свой скрытый расизм.
Но, как показал нам прошедший год, старые добрые идеи о превосходстве белой расы никуда не исчезли; они просто ушли в подполье. Белый супремасизм не просто жив и по сей день; на него также обращают все меньше и меньше внимания. Переход к модели привилегий повлек за собой непреднамеренное последствие — укрепление идеологии белого превосходства.
Учебно-просветительская деятельность, нацеленная против белого супремасизма, строится на культивировании у учащихся модели поведения, при которой человек относиться к другим людям как к равным; или же, по крайней мере, воспринимает каждого индивидуума на основании его личностных качеств, но не его расовой принадлежности. Теория привилегий исключает подобный подход. Она требует, чтобы межрасовые различия всегда были на виду и в центре внимания, и чтобы мы всегда учитывали расу человека, составляя о нем свое мнение. Смещение акцента с «безрасовой модели» на идеи о «ценности межрасовых различий» отомкнуло дверь для возрождающего белого супремасизма, и современная анти-белая риторика распахивает ее настежь.
Рост белого недовольства
Многих удивляет тот факт, что за последние десять лет число белых жителей США, верящих в то, что они подвергаются большей дискриминации, чем чернокожие, выросло и продолжает расти (https://www.washingtonpost.com/news/wonk/wp/2014/10/0..). Совершенно очевидно, что данное мнение опровергается экономической статистикой. Многие считают, что за подобными взглядами кроется страх белых американцев утратить свое доминантное положение в экономической системе нашего общества. Но что, если та дискриминация, которую боятся и ощущают на себе белые, в большинстве своем носит не экономический характер?
Это возвращает нас к Джону. Теория привилегий вызывала у него неприязнь вовсе не оттого, что ему пришлось бы конкурировать за рабочее место с представителями меньшинств. Джона возмущало то, что его принуждали признать за собой вину за события и явления, находившиеся вне его контроля. Многие белые американцы чувствуют себя подобным образом. В довершение ко всему, многих из них приводит в негодование та трансформация учебной деятельности, что происходит в наши дни в сферах истории и культуры. Белые исторические фигуры, деятельность которых некогда высоко оценивалась в обществе, ныне стали пользоваться дурной репутацией. В то же время, небелые исторические деятели успешно избегают подобной участи.
Расизм Махатмы Ганди, жестокие убийства, совершенные Черными Пантерами, и варварство Санта Анны встречают понимание в контексте позитивного вклада, сделанного этими людьми. В то же время, белые американцы все сильнее ощущают, что Христофор Колумб, Томас Джефферсон, Эндрю Джексон и многие другие лица, некогда игравшие ключевые роли в судьбах мира, последовательно низвергаются в целях децентрализации роли белых в истории. Все это влечет за собой более глубокие последствия, чем многие левые могут, либо же желают признать.
Подъем разгневанных белых мужчин
Универсальность и конфессиональный характер теории белых привилегий, вкупе с реконструкцией белой истории, развязали руки группам, эксплуатирующим недовольство белых жителей США. С 2014 по 2015 гг. число активных отделений Ку-Клукс-Клана в стране увеличилось с 72 до 190, значительный прирост для организации, столь близко ассоциированной с ненавистью. Наряду с этими организованными действиями, социальные сети создали опасную новую платформу для идеологов белого превосходства.
Одним из ключевых компонентов успеха подобных расистских групп служит почти ежедневный парад идиотских микроагрессий и триггеров, особенно ярко проявляющий себя в студенческой среде. Консервативные СМИ цепляются за каждый подобный случай, будь то спор о том, являются ли блюда из мексиканской кухни в университетском меню культурной апроприацией, или же запрет на ношение винтажных юбок, популярных среди южанок XIX в., и используют их как доказательство того, что требования нацменьшинств переходят разумные границы.
Redux - набирающий популярность журнал, посвященный вопросам белого национализма, пристально наблюдает за этой непрекращающейся волной атак на белую бесчувственность. Результатом всего этого становится растущее число белых американцев, верящих в концепции «белого геноцида» и «расового реализма».
И «белый геноцид», и «расовый реализм» заставляют нас вспомнить о худших элементах в американской истории расовых отношений. Если сторонники первой концепции с ужасом относятся к межрасовым сексуальным контактам и появлению «нечистого» потомства, то последователи второй претендуют на беспристрастный научно-демографический подход в своем доказательстве белого превосходства. Идеи подобного рода, до недавних пор воспринимавшиеся как нечто из корзины для маргинального мусора, обрели новую жизнь в нашем чрезмерно озабоченном проблемами меньшинств сообществе.
Молодые белые мужчины, выступающие против социальных и образовательных конструктов, клеймящих их воплощением исторического зла, служат плодородной почвой для белого супермасизма. Эти молодые люди прекрасно осознают дихотомию между небелой культурой, которая всегда должна оцениваться высоко (даже во времена террористических атак), и белой культурой, которая должна обесцениваться и подвергаться критике. И им это не нравится.
Дэвид Маркус, старший публицист для «Федералиста» и арт-директор «Blue Box World», театрального проекта в Бруклине. http://thefederalist.com/2016/05/23/how-anti-white-rh..
http://vk.cc/5i53zG
(окончание статьи)
Одна тактика, разные стороны
Такое лицемерие общественных стандартов толкает многих на бунт против них. На каждого белого студента колледжа, покорно признающего свои привилегии, приходится несколько других, кого возмущает подобная идея, и кто готов бороться против нее. Их самым эффективным орудием становятся оскорбления и троллинг.
Стремление оскорблять других дало жизнь движению «альт-райтов». Сторонники этой довольно разобщенной группы белых националистов отдают себе отчет в игровом аспекте использования ими уничижительных расистских терминов. Но точно так же, как левые перешли от ироничного использования анти-белых высказываний к реальным нападкам на белую культуру, аль-райты все сильнее и сильнее начинают верить в свою проблемную риторику.
Хотят ли аль-райтовские интернет-тролли действительно варить из евреев мыло, или же искренне считают чернокожих за обезьян? Большинство из них ответят отрицательно, пояснив, что подобные комментарии ставят своей целью дать встряску общественной системе. Альт-райты ощущают на себе угнетение со стороны политкорректной культуры и бросают ей вызов столь агрессивными и извращенными способами.
Это кажется знакомым, не так ли. Все верно, абсолютно такого же подхода придерживаются воины социальной справедливости и апологеты анти-белой риторики. Шокирующие заголовки в стиле «белые мужчины — зло» служат той же самой цели — дать встряску системе. Точно так же, как альт-райты готовы оскорблять представителей меньшинств, чтобы продемонстрировать, что они понимают как расистскую риторику, левые готовы унижать гетеросексуальных белых мужчин, чтобы продемонстрировать, что они понимают за повсеместным системным расизмом.
Расовая идентичность выступает ключевой темой для обеих групп. Эта тема быстро перерастает в воззрения слишком хрупкие, чтобы выдерживать серьезную полемику. Сводя все явления к вопросу расы, и альт-райты, и прогрессивные левые закладывают почву для того, чтобы расовая неприязнь продолжала доминировать в сердце нашего общества.
Найдем же иной путь
Уильям Эдуард Бёркхардт Дюбуа родился спустя всего три года после отмены рабства, но все же с оптимизмом относился к перспективам равенства. В своей книге «Души черного народа» он писал следующее:
«Работа, культура, свобода, - все эти вещи нужны нам, не по-отдельности, но вместе, не постепенно, но единовременно, чтобы каждая из них росла и помогала растим остальным, и все они стремились к тому более безграничному идеалу, что уходит корнями задолго до негритянского народа, идеалу людского братства, достигнутому через объединяющий идеал Расы; идеалу воспитания и развития негритянских особенностей и талантов, не в противостоянии или пренебрежении к другим расам, но скорее в значительном соответствии с более великими идеалами Американской Республики…»
Современные прогрессивисты не говорят о «более великих идеалах Американской Республики». Скорее наоборот, данные идеалы стали подозрительными, пустыми словами - средствами для оправдания рабства и геноцида. Но для Дюбуа, который был более близок к рабству, чем когда либо будет любой из нас, все обстояло иначе. Поверхностное мнение о том, что всем белым людям присуще некое прирожденное внутреннее зло, которое должно быть стерто с лица земли, всецело противоречит его воззрениям на равенство и примирение.
Говоря по-простому, наши антирасистские усилия должны быть перенаправлены с культивирования у белых чувства вины и требований покаяния в своих привилегиях на поддержание равенства и искоренение иррациональных суждений, основанных на расовых предрассудках. Некоторые левые возразят, говоря, что расизм в нашем обществе носит столь системных характер, что последнее должно быть очищено до основания, прежде чем люди смогут позволить себе относиться друг к другу, не принимая во внимание цвет кожи. Некоторые правые также возразят, говоря, что все, начиная с тестов на IQ до криминальной статистики, доказывает нечто значимое о том, что способности человека базируются на его расовой принадлежности.
Обе эти точки зрения должны быть отвергнуты. Вместо этого, нам следует вернуться к тому, чтобы оценивать людей, как индивидуумов, но не как представителей их расы.
Дэвид Маркус, старший публицист для «Федералиста» и арт-директор «Blue Box World», театрального проекта в Бруклине.
